Практические выводы из суждений о сценической вере

Из всего сказанного нами о сценической вере можно извлечь следующие выводы:

1. Каждую секунду своего пребывания на сцене актер должен верить в правду всего, что на ней происходит (воспринимать вымысел всерьез, относиться к нему как к правде).

2. При помощи верных для спектакля и увлекательных для самого себя мотивировок (сценических оправданий) актер должен добиться абсолютной внутренней убежденности в необходимости всего, что он делает на сцене (по формуле: " Мне нужно! " ). Только тогда он сможет верить в правду вымысла, и только тогда его игра будет убедительной для зрителя.

3. Сценическое оправдание — путь к вере. Все, что находится и происходит на сцене (включая также и все случайности), должно быть оправдано актером при помощи его фантазии.

4. Фантазия актера, питающая его сценическую веру, должна:

а) создавать не голые факты, не анкетные данные и общие места, а яркие живые представления (образы), чувственно-конкретные и увлекательные для самого актера;

б) иметь характер, свойственный именно актерской фантазии, т. е. вынуждать актера внутренне проигрывать все, что он нафантазирует (иначе говоря, вынуждать его действовать в воображении в качестве сценического героя, приводя в деятельное состояние мускульную память).

Воспитание сценической веры

Воспитание в актере способности верить в правду вымысла достигается в результате длительной и настойчивой тренировки актерской фантазии, тренировки, направленной на разрешение всевозможных задач в области сценического оправдания. Много и часто оправдывать что-либо — значит тренировать свою фантазию и развивать в себе, таким образом, сценическую веру.

Способность оправдывать все, что находится и происходит на сцене, должна быть развита в актере до степени органической потребности. Если ученик помнит о своей обязанности оправдывать и принуждает себя к выполнению этой обязанности, конечная цель еще не достигнута. У актера должна быть выработана привычка оправдывать. Если актер может оправдать то, что происходит и окружает его на сцене, это очень хорошо. Но этого недостаточно. Нужно добиться, чтобы он органически не мог оставить что-либо неоправданным. Необходимо, чтобы его фантазия незаметно для него самого постоянно подогревала, возбуждала, кормила его творческую веру при помощи непрерывно поставляемых творческих оправданий.

В полном объеме задача воспитания сценической веры в актере может быть решена только в результате прохождения всего курса. Однако для успешного ее разрешения нужно с самого начала направить внимание учащихся в эту сторону. Это может быть достигнуто при помощи специальных упражнений.

К элементарным упражнениям на оправдание можно перейти незаметно для учащихся путем постепенного усложнения упражнений на сценическое внимание. Начать можно с того, что преподаватель, предлагая учащимся сосредоточить свое внимание на том или ином объекте, просит их предварительно оправдать этот объект как необходимый. Это означает, что каждый должен ответить самому себе на вопрос: почему и зачем я рассматриваю данный предмет, слушаю те или иные звуки, размышляю на ту или иную тему?

Пока проводились чистые упражнения на внимание, ответы на эти вопросы были для всех очевидными и не выходили за пределы реальной действительности; они могли быть сформулированы примерно так: я рассматриваю этот предмет потому, что мне это задано преподавателем, и делаю это я для того, чтобы развить в себе необходимую для актера способность управлять своим вниманием. Теперь же ответы должны выйти за пределы действительности и перейти в область вымысла, в сферу фантазии и воображения. Теперь ученик должен дать ответы на эти два вопроса в форме вымышленных, но непременно интересных, увлекательных для него самого мотивировок.

Добросовестное, подробное, с увлечением составленное оправдание непременно наложит свой отпечаток на самый процесс сосредоточения своего внимания, сделает его более глубоким, более активным, придаст ему определенную эмоциональную окраску. По этим признакам преподаватель всегда сможет установить, не спрашивая заранее ученика, насколько убедительно для себя ему удалось мотивировать заданный ему объект.

После того как упражнение выполнено, преподаватель может для проверки предложить ученику рассказать о своем оправдании. Это предложение полезно сделать тому, кто лучше других выполнил упражнение на внимание, и тому, кто сделал это хуже остальных. Сравнение рассказов того и другого может оказаться весьма поучительным. Как правило, у того, кто не смог добиться настоящей сосредоточенности, и оправдание оказывается бледным, неинтересным, мало разработанным, формальным. У того же, кто продемонстрировал активную и глубокую сосредоточенность, и оправдание бывает полноценным; оно в этом случае делается в форме яркого, подробного, образного рассказа.

Сопоставив оправдание обоих исполнителей, преподаватель имеет, таким образом, возможность наглядно продемонстрировать взаимозависимость между сосредоточенным вниманием актера и сценическим оправданием этого внимания, иначе говоря, между вниманием и фантазией: чем лучше работает фантазия, тем глубже и активнее внимание и, наоборот, чем активнее и глубже сосредоточенность, тем лучше работает фантазия.

Другой тип упражнений на оправдание заключается в следующем: по сигналу преподавателя все учащиеся мгновенно принимают какую-нибудь неожиданную для самих себя позу (позы могут быть самые эксцентричные). Потом, оставаясь некоторое время в принятой позе, каждый должен найти для нее убедительное оправдание. Искать оправдание в этом случае следует в области физических действий, а не психических состояний.

Например, ученик принял такую позу: тело откинуто назад, руки подняты над головой, одна нога поджата. Эта поза может быть оправдана так: замахнулся, держа в руках топор, чтобы расколоть полено; в это время подбежал котенок; чтобы не ударить его топором, инстинктивно поднял ногу, желая отбросить котенка.

Еще пример. Ученик принял следующую позу: сидя на стуле, вытянул вперед правую руку и левую ногу. Оправдание: с левой ноги снимают сапог; сапог туго снимается, поэтому правой рукой уперся в столб.

Третий тип упражнений на оправдание состоит в том, что преподаватель придумывает ряд ничем не связанных между собой действий и предлагает учащимся их оправдать, не меняя их последовательности.

Например: вхожу в комнату, сажусь за стол, пишу кому-то записку, подхожу к книжному шкафу, ищу нужную мне книгу, нахожу, прочитываю в ней какую-то страницу, сажусь в кресло, задумываюсь, беру со стола записку, рву ее и выхожу из комнаты, захватив книгу.

Оправдывая эту схему, кто-нибудь сочинит, например, подробную историю о том, как он подружился с чудесной девушкой и в конце концов горячо полюбил ее, но признаться в своем чувстве не решался. Однажды она попросила его принести ей какуюто книгу, он решил вложить в эту книгу записку с признанием в любви. Придя домой, сел за стол и написал записку, потом нашел в шкафу нужную книгу, хотел вложить в нее записку, но устыдился своей робости и, поразмыслив, порвал записку; захватил книгу и отправился объясняться лично.

Если окажется, что в рассказе ученика не все оправдано, преподаватель может при помощи ряда вопросов заставить его продолжить упражнение. В нашем примере преподаватель может предложить ученику ясно и точно ответить на вопросы: Кто эта девушка? Как он с ней познакомился (когда и при каких обстоятельствах)? Какую книгу она попросила? Что он написал в своей записке? И т. п.

Подобные вопросы заставят фантазию учащегося энергично работать в поисках все новых и новых оправданий, всячески изощряться и изворачиваться, добиваясь убедительности мотивировок. Когда преподаватель увидит, что ученик действительно пережил в своем воображении заданные ему действия на основе нафантазированных оправданий, он может предложить ему осуществить все это на сцене, т. е. сыграть этюд.

Возможен и более сложный вариант описанного упражнения. Преподаватель придумывает ряд ничем не связанных между собой поступков для общеизвестного литературного героя (например, для Гамлета, Чацкого) и предлагает учащимся оправдать этот ряд действий, исходя из характера данного лица. То есть объяснить, при каких обстоятельствах данный персонаж мог бы совершить этот ряд поступков в указанной последовательности. Такие упражнения следует осуществлять только в форме рассказа учащегося о найденных им оправданиях, так как выполнение этого рассказа на сцене в форме этюда было бы для учащихся на данном этапе задачей непосильной.

Описанные упражнения на оправдание схемы физических действий, развивая творческую фантазию учащихся, имеют еще и другое немаловажное значение. Если студент научится создавать " предлагаемые обстоятельства", оправдывающие ту или иную схему, ему потом легче будет овладеть обратным процессом — научиться в соответствии с предлагаемыми пьесой обстоятельствами строить схему своего физического поведения. Умение же актера построить схему своих физических действий, оправданную предлагаемыми обстоятельствами пьесы и характером действующего лица, имеет огромное значение для работы актера над ролью.

Существенную пользу для развития фантазии приносит и такое упражнение: учащимся предлагается, глядя на фотографию какого-нибудь неизвестного им человека, рассказать о его жизни — определить профессию, черты характера, взгляды, привычки, отношения с другими людьми. Это может натолкнуть учащихся на аналогичные упражнения не с фотографиями, а с живыми людьми. Особого времени в этом случае не нужно, ибо такие упражнения можно проделывать где угодно: в вагоне поезда, в автобусе, на улице, в любом общественном месте. Помимо фантазии такие упражнения развивают наблюдательность, память, чувство характерности, проницательность и т. д.

1 Станиславский К. С Собр. соч.: В 8 т. М., 1954. Т. 2. С. 228.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒