Годы между анализом по Фрейду и анализом по Юнгу

Стр 1 из 3Следующая ⇒

Пациентке теперь тридцать три. Ее невроз, естественно, совсем не излечен. Хоть она и настроена смиренно распорядиться как можно лучше с остатком своей жизни, ее душа была не на месте. Ей, правда, удалось создать себе какое-то имя в мире музыки, но она знала, что хоть ее достижения требовали вдохновения, ей не хватало упорной работы, которую ее испорченное здоровье явно не могло выдержать.

Другая женская возможность, а именно – найти хорошего мужа и выйти замуж, оказалась для нее как никогда отдаленной, и, как вариант, подходящий роман также был недостижим. Существовало сексуальное табу, которое анализ по Фрейду излечить не смог. Помимо этого, в дальнейшем явили свое воздействие на нее силы, которые вели в неизвестных направлениях, ведь каждый раз, когда перед ней оказывался важный музыкальный успех или же подходящий роман, что-то извне, как, например, самоубийство сестры, начало войны, смерть партнера – вставало на ее пути и оказывалось непреодолимым препятствием. Очевидно, данное исполнение судьбы в ее случае было недоступно. Эта психологическая истина стала ей ясна, и она выживала как могла.

Первые годы анализа по Юнгу

Восемнадцать лет спустя, в возрасте пятидесяти одного года она пришла со своими проблемами к К. Г. Юнгу. По его совету она начала анализ с одним из его многообещающих учеников, женщиной – Тони Вульф, и постепенно с двумя другими аналитиками, также женщинами. Сам же Юнг следил за ходом анализа.

Добраться до самой сути было невероятно сложно, так как внутренним образом, который позволял ей более-менее жить дальше все эти ужасно непростые годы, был сам Анимус. Анимусу удавалось оказывать такое влияние на пациентку из-за возможностей, которые он для нее открыл в музыкальном мире. Пока женщина не осознает образ Анимуса в своей душе, он остается слишком могущественным хозяином, способным настолько ее очаровать, чтобы заполучить полный над ней контроль. В случае пациентки Анимус был двойственной фигурой, и чары, которые он напускал на нее - поддерживающие, и в том же время деструктивные, охватили ее почти целиком. Хотя его музыкальные вдохновения не принесли истинного решения проблемы – а именно, что ей следует делать с оставшейся жизнью, они все же часто означали временный способ выбраться из кризиса и отчаяния. Когда вес ее проблем вводил ее в отчаяние, Анимус и его музыка оказывались единственной для нее поддержкой. Поэтому она не гнушалась вызывать его недовольство, начиная осознавать и другую возможную роль, которую он бы мог играть в ее жизни. На самом деле, она не могла не вызывать, ведь она боялась, что если не станет этого делать, то сойдет с ума. И из этого великого ее страха мы можем вполне однозначно заключить, что «другая» роль, которую играл Анимус, была крайне отрицательна. Соответственно, во время ее анализа посмотреть этому чрезвычайно сильному образу в лицо было совсем не просто.

Другой внутренний образ, Тень, темная сторона сознательного Эго, был почти что полностью подавлен волевым, гордым и высокомерным характером пациентки. Как объясняет Юнг, очень важно осознавать свою Тень как можно лучше, ведь, если Анимус (или Анима) и Тень оба бессознательны, тогда Эго сражается в неравной борьбе с двумя противниками, и скорее всего оно недостаточно сильно, чтобы одержать победу. В случае пациентки эти двое – Тень и Анимус, давным-давно «поженились» в бессознательном и теперь были неразделимы. Они строили пациентке всевозможные козни, и поэтому она в то время не могла достичь истинного понимания своих проблем.

Но она была твердой и настойчивой; она не оставила анализ. Ее аналитик посоветовал ей заняться активным воображением. Затем она занялась спонтанными зарисовками. Некоторые из них были весьма интересны, ей нравилось этим заниматься. Это забавляло ее. Несмотря на это, эти рисунки не привнесли никаких качественных изменений к лучшему. Некая точка в глубинах ее души оставалась неприкосновенной, на тот момент она ее еще не видела.

Пациентка составляла конспект каждого аналитического занятия. Соответственно, у нее была возможность обозревать весь процесс лечения позже. Когда она перечитывала свои записи, ее поразило, насколько положительными выглядели сны и их интерпретации. И это же самое можно сказать и про весь процесс лечения. На этой ранней стадии ее анализ казался успешным, но почему-то на ней это никак не отражалось. У ее Анимуса была привычка выкрадывать любой положительный результат еще до того, как у пациентки появлялась возможность закрепить его. И он всегда впечатлял ее своими мнениями. Он был слишком силен, чтобы противостоять ему. Однако, несмотря на отчаяние, она не сдалась ему целиком и полностью. Юнгианский метод впечатлил ее даже больше, чем заявления, сделанные Анимусом. Она держалась.

Однажды она обсуждала со своим аналитиком (миссис Юнг) эпизод видения, которое пришло к ней в молодости (Голос и сообщение). Касательно второй части Видения (ее женского предназначения), аналитик предположила, что вся эта идея может быть всего лишь мнением Анимуса! Она указала пациентке на то, что Анимус может быть весьма плохим советчиком в женских любовных делах; что само слово «любовь» вообще не появлялось в послании загадочного Голоса. И насколько же совершенно неженским было содержимое этого послания! Настолько, в самом деле, что их едва ли можно было отнести к любому другому образу, кроме Анимуса! Эта интерпретация открыла пациентке глаза и наконец, действительно изменила установку по отношению к авторитету Голоса. Это развеяло чары. То, что она задумалась о Голосе как о мнении Анимуса, спасло ей жизнь, уменьшило власть, которую Анимус имел над ней. Она почти что вообще избавилась от этой власти, за этим последовало огромное облегчение.

На гораздо более поздней стадии, религиозное прикрытие Видения следовало восстановить, ведь, если смотреть на него с более высокой позиции, власть и авторитет Голоса оказались оправданы, но оказались ошибочно расположены в низших, более примитивных областях разума, и чуть не довели пациентку до безумия, когда та восприняла их буквально. Ведь какое-то время пациентка еще не могла полноправно смотреть с более высокой позиции, и определенно главное в тот момент было избавиться от этой притягательной и опустошительной идеи Анимуса. Аналитик затем посоветовала разорвать контакт с Анимусом настолько, насколько пациентка могла, потому что тот обходился с ней просто ужасно. Затем аналитик предложила пациентке войти в более близкий контакт с каким-нибудь положительным женским образом, например, Великой Матерью. Она подразумевала образ, который юнгианцы обычно называют «хтонической Матерью», но пациентка, еще не зная ничего об этом образе, пробудила свою личную Великую Мать, как мы увидим.

Ее искренне впечатлило предположение аналитика, и она последовала ее совету, который сработал в ее пользу, потому что у нее был сильный комплекс высокоположительной матери. Преждевременная смерть матери произошла еще до того, как она была в состоянии критиковать этого тепло любимого человека. Аура святости, окружающая смерть, сделала из человеческой матери почти что архетипический образ: мудрый, любящий и надежный. Пациентке было необходимо сделать лишь один небольшой шажок, чтобы совершить перенос положительной матери на истинный, архетипический образ матери, находящийся в коллективном бессознательном. Более того, с этим переносом ей помогала и всячески ее поддерживала растущая любовь к ее материнскому аналитику (Миссис Юнг), с которой она была в особенности близка. Как следствие, она стала связывать с архетипическим образом Великой Матери власть, мудрость и силу Самости, доминирующего образа, являющегося символом целостности и всего, что находится в душе. Таким образом, Великая Мать нашей пациентки может временно рассматриваться как подходящая женская параллель Бога. Она является достойной альтернативой мужскому Богу при диалогах из-за того, что у пациентки был опасный, ненадежный Анимус в довесок к отрицательному отцовскому комплексу. Когда аналитик объяснила ей это, пациентка не отвергла этого, но продолжала называть свою внутреннюю советчицу «Великой Матерью», просто чтобы ощущать себя ближе к ней. В противном случае ей бы не удалось приблизиться к Самости столь открыто и дерзко.

Теперь, когда случай был достаточно подробно описан, мы подходим к сути. Теперь мы постараемся взглянуть внутрь внутреннего роста индивидуации, происходящего благодаря беседам, которые пациентка вела с Великой Матерью. После каждого разговора мы будем останавливаться на реакции Анимуса (настолько, насколько они нам известны), уделив особенное внимание более или менее видимому влиянию, которое и Великая Мать, и Анимус оказали на пациентку. Важно заметить, как голос Анимуса, поначалу столь доминантный, постепенно утихает, и как этот властный правитель опускается со своей возвышенной позиции и в конце становится более положительной, по сути, наиболее могущественной, силой. Эта эволюция, как казалось изначально, весьма отрицательного Анимуса, идет параллельно и идентично с процессом излечения души пациентки. Так как ее индивидуация оказалась процессом медленным и детализированным, материал пришлось значительно сократить, прежде чем представить его. На самом деле, были выбраны лишь основные моменты, тогда как детали меньшей важности пришлось опустить.

II. Начальная беседа

Первые разговоры с Великой Матерью начались вскоре после богатого событиями дня, о котором упоминалось ранее, когда пациентка смогла осознать Видение, пришедшее к ней в юности, в качестве идеи Анимуса. Она начала контакт с Великой Матерью несколько нерешительно, как будто она все еще тяжело переживала расставание с Анимусом, хотя к этому моменту уже осознала в нем своего мучителя. Она пыталась наладить контакт с Великой Матерью следующим путем.

12 3 Следующая ⇒