Глава 6 Углубление иллюзии: свадьба и брак

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 13Следующая ⇒

Свадьба столь же древнее явление, как и парная семья. Это акт сакрального единения мужчины и женщины, засвидетельствованный родом. Древний групповой брак не знает свадьбы, ибо не знает такого явления, как верность; в своих сексуальных отношениях он есть бесконечное свадебное соединение рода.

Всем известно, как стремится к свадьбе каждая здоровая женщина — свадьба представляется ей волшебным актом, навсегда лишающим одиночества. Безусловно, каждая женщина смутно ощущает, что это — потеря одиночества лишь в глазах рода, однако переживание того, что она никогда не будет считаться старой девой, наполняет ее безумной радостью и лишает это смутное ощущение силы.

Женщина всецело зависима от мнения рода о свадьбе и браке. Род — высший судия женщины в этих вопросах. Свадебное торжество для рода есть триумф своей власти над женщиной и ее одиночеством.

Рожая, женщина продолжает род. Только через женщину род ощущает свое бессмертие. Поэтому женщина связана с родом тысячами психических нитей, которых лишен мужчина. Род всегда считает женщину своей собственностью и отдает мужчине лишь в относительное владение.

Мужчине легче, чем женщине, развить волю к одиночеству; женщина стиснута необходимостью продлить род как процесс рождения и смерти, быть при-роде, за-мужем.

Женщина всегда подавлена одиночеством. Замужество выступает для нее возможностью утерять свободу-подавленность и одиночество свободы-подавленности. Замужество для женщины означает более глубокое проникновение в стихию рода. Род тянет и зовет в себя. Поэтому, выбирая между родом-рожанием и мужчиной, женщина, как правило, выбирает первое. Мужчина и брак часто необходимы женщине лишь как средство для рожания и утверждения себя в телесности рода через создание новых тел.

Отсюда проистекает святое и истовое переживание женщиной законности брака — он дает возможность максимально полно использовать мужчину для продолжения рода.

Женщина продолжает род во имя рода и поэтому всегда зависит от оценки родом ее положения при мужчине.

Когда род называет ее любовницей или женой, женщина испытывает принципиально разные переживания; абсолютно разные вселенные оживают в ее душе.

Жизнь любовницы отличается от жизни жены свободой рожания. Род принимает жену в себя, омывает своим бытием-покровительством через законную беременность и роды. Род есть постоянное третье лицо в сексуальном и эротическом единении мужа и жены. Любовница соединяется с мужчиной вне рода, выступая более или менее тайной для него, жена соединяется с мужчиной в пределах стихии рода, она не всегда готова, но всегда обязана родить для него нового представителя. Родовое бытие тайно и явно принуждает ее к этому.

Когда мужчина знакомится с женщиной, это не обязательно означает, что он хочет утерять одиночество; иногда он просто желает найти роскошную оправу для своего одиночества.

Для женщины, наоборот, искреннее движение навстречу знакомящемуся почти всегда означает тайное или явное желание лишиться одиночества. Как правило, это мысль о свадьбе, порой это мысль о единении через измену чуждому мужчине, но это всегда мысль о близости без одиночества. Ради этого женщины часто готовы жертвовать свободой.

Такое положение дел, все более характерное для современного западного мира, приводит к трагическому столкновению женского и мужского…

Род живет в женщине в двух ипостасях. Это — инстинкт продолжения рода и род как окружающий социум с его привычками, правилами и стереотипами. Обе ипостаси рода смешиваются в душе женщины, но такое смешение есть лишь отражение единства этих начал в бытии за пределами ее души. Любой социум существует для того, чтобы продолжать и увеличивать себя при помощи женщины. И возрастание качества жизни и счастья все новых и новых членов социума желательное, но не необходимое условие.

Благодаря этому человеческий род так уверенно и плотно населил нашу планету.

Часто нам кажется, что усовершенствование и массовое развитие противозачаточных средств в XX веке приводит к новому положению вещей. Но дело не в противозачаточных средствах — они были известны и до XX века — а в новой морали брака. Даже самые примитивные народы представляют, как не допустить беременность при сохранении нормального секса. У этих народов существует запрет на предохранение от беременности.

Современное западное общество создало такую мораль брака, при которой семья может иметь одного ребенка, а порой и не иметь детей вообще. Это стирает разницу между мужем и женой и любовником и любовницей — брачной и внебрачной парами. Род прищуривается и ослабляет свои объятия.

Но такое освобождение семьи от власти рода и родового достаточно часто приводит не к возрастанию свободы бытия, а к нарастанию одиночества. Не в силах реализоваться вне рода и рожания, муж и жена осуществляют бегство к ребенку от оргиастически раскованной и наполненной молодостью жизни для себя…

Однако ребенок в западном мире уже не является той абсолютной ценностью, которой он был еще полвека назад. Для достаточно большой категории лиц он становится не целью, а средством освобождения от одиночества, чуть выше наркотиков и алкоголя. Отсюда глубинная неустойчивость семейного бытия Запада и отчаянная попытка вернуться к прежней семье. Но, однажды вспыхнув, сексуальная революция оставляет глубинные изменения в семейной психологии.

В этом — одна из фундаментальных причин утери смысла в современном западном мире…

Свадьба и брак — два совершенно противоположных полюса семейного бытия. Свадьба несет в себе абсолютную праздничность, брак окружен обыденностью, он напоминает лодку, медленно влекомую течением по кругу обыденности.

Свадьба часто есть вспышка перед успокоением. Вспышка чувств, сжигающая одиночество двоих, она становится прелюдией к их странной застылости чувств, оживляющей одиночество и тоску.

Брак несет в себе удивительное затишье и замирание. Романы, мифы и сказки останавливаются счастливым браком. Он вызывает к жизни некое абсолютное молчание. Реки двух одиночеств сливаются и кружатся в озере. Это озеро может быть прекрасным и милым — с живописными лесами, скалами и полями вокруг, но оно всегда — остановка движения.

Удивительно противостоят идея брака как священного единства между женщиной и мужчиной и привычная обыденность брака. Ницше сказал по этому поводу поразительные слова:

«Брак: так называю я волю двух создать третьего, который больше тех, кто создали его. Глубокое уважение друг перед другом как перед хотящими одной и той же воли называю я браком.

Да будет это смыслом и правдой твоего брака! Но то, что называют браком многое множество, эти лишние, — ах, как назову я его?

Ах, эта бедность души вдвоем! Ах, эта грязь души вдвоем! Ах, это жалкое довольство собою вдвоем! »^[16].

Свадьба есть победа упорядоченного женского начала над неупорядоченным мужским. Брак является победой среднего рода над мужским и женским. Женщины (или женственные мужчины) всегда более или менее искусно приводят своего избранника к свадьбе. Брак более или менее последовательно приводит мужчину и женщину к бесполому бытию. Эротическое и сексуальное влечение постепенно утихает в браке, мужчина и женщина полнеют или худеют, теряя яркие признаки пола. Они платят за это отсутствием одиночества-ужаса перед бытием холостяка и старой девы. Они заменяют его одиночеством-скукой.

Безусловно, есть семьи, где брак не наделен всеми этими ужасными атрибутами. Однако свобода мужчины и женщины в таком браке и нарастание мужского и женского начал в них определяются, вероятно, не браком как таковым, а любовью, которая продолжает существовать в браке.

Глава 7 Супружеская измена

Супружеская измена — это восстание против монотонности брака. Это поиск маскарада и тайны. Это вызов всему рациональному и правильному в семейном бытии.

И самое главное — это восстание против одиночества, порождаемого браком.

Супружеская измена может быть случайной и сознательной. Грань между ними удивительно тонка. И та, и другая — результат одиночества в браке. Но сознательная измена — в отличие от случайной — всегда проистекает от осознания одиночества. Это осознание порождает необратимое желание измены и волю к измене.

Случайная измена всегда неслучайна, однако осознанная измена подготавливается не игрой обстоятельств, а игрой ума. Осознанная измена — это всегда направленное движение к измене. И одновременно это акт, который состоялся задолго до его материализации. Материализация измены выступает чем-то вторичным и угасающим; иначе может быть только при внезапном появлении любви.

Осознанная измена — это предварительная измена в сердце. Она выражает глубочайший внутренний кризис человека — человека, который должен, но не желает разорвать отношения с чуждым ему человеком. Такая измена есть восстание и против монотонности брака вообще, и против конкретного брака с конкретным лицом. Конечно, осознанная измена может быть результатом желания спасти брак через усиление новизны ощущений, временное отвлечение от партнера и т. д., но она всегда вносит в отношения двоих то чувство раздвоенности, при котором они с очень большим трудом (а порой и никогда) не смогут прийти к переживанию единства и счастья.

Ибо одно дело — спасение из серости брака своего возлюбленного (возлюбленной) через создание новой полноты бытия, а совсем другое — бегство из этой серости к новому партнеру и новому пестрому бытию, которые рано или поздно обернутся новой серостью…

Супружеская измена может быть вызвана сексуальным и эротическим одиночеством. Поэтому можно говорить о сексуальной и эротической измене. Первая, как правило, выступает всего лишь результатом недопонимания двоих и, являясь действительно случайной, может быть прощена и понята гораздо быстрее. Вторая — результат глубокой, иногда непреодолимой чуждости, поиск родного и созвучного. Это бегство от одиночества вдвоем. Чуждые в браке люди, мучительно связанные общими детьми или материальными обстоятельствами, по сути дела, с самого начала пребывают в состоянии обоюдной эротической измены. Сила духа и красота души каждого из них будут выражаться в том, насколько случайная измена каждого из них станет осознанной и, наконец, приведет к разрыву, который создаст новое, более чистое эротическое одиночество и эротическое единство.

Между крайностями сексуальной и эротической измены существуют бездны вариаций, так, например, чисто сексуальная измена, когда муж получает от любовницы то, что он стесняется предложить жене, а жена не может или стесняется понять его, и чисто эротическая измена, при которой женщина, сексуально и хозяйственно преданная мужу с детьми, имеет мужчину на стороне для более богатого духовного общения, смешиваются причудливо и трагично. Секс и эротика проникают друг в друга, создавая удивительные грани одиночества изменяющих мужчин и женщин.

Измена возможна как ослепление, длящееся дни и даже годы. В этом случае возникает измена любви через иллюзию любви. В такой измене сексуальное и эротическое достигают максимально трагического слияния, ведущего к бездне и порождающего бездну. Именно измена любви, пусть даже преходящая и раскаявшаяся, может вызвать те глубинные сдвиги в человеке, которые приводят к бытию сексуального маньяка…

Измена может иметь глобальные метафизические причины, выходящие за пределы и лица, которому изменяют, и самого брака. Порой она есть результат простого любопытства и жажды познания все новых мужчин и женщин, толкающих людей на безрассудные поступки.

Но порой она выходит за пределы любопытства, познания и ненасытности.

Такая измена — вызов человеческому бытию вообще с его серостью и отчуждением. Это желание эротического слияния с человечеством без сексуальной подоплеки, приводящей к беременности, родам и новому отчуждению. Это желание абсолютного преодоления отчуждения между людьми.

Однако в условиях сегодняшнего бытия человека такая измена почти всегда трагична, ибо касается лишь отдельных представителей человечества и почти всегда завершается (или обрывается) сексуальной связью. Такая измена имеет смысл лишь за пределами измены — в сфере творчества для всего человечества. Однако подобное творчество может выступить изменой любви к конкретному человеку.

Измена партнеру с идеей человечества отражает, может быть, самое глубокое эротическое противоречие современного человека. Любить человечество (нацию) можно только через самого близкого человека. И вместе с тем любовь к ближнему не одно и то же с любовью к человечеству (нации).

Разрешение этого противоречия, возможно, таится в следующем: только вступая в андрогинный союз с любимым человеком, можно действительно полюбить человечество.

Если женщина желает, чтобы муж изменил ей, необходимо перестать понимать его.

Если муж хочет, чтобы жена изменила ему, нужно перестать посвящать ее в свои сокровенные замыслы.

Понимать мужчину — значит понимать то дело, которым он увлечен. Именно оно сообщает мужчине эротическую цельность и привлекательность, только через него женщина может дойти до сердца мужчины и утвердиться там. Лишь постигая дело мужчины и становясь его соучастницей, женщина может рассчитывать на понимание всего мужчины. — вплоть до его сексуальных проблем, а также на свою незаменимость для мужчины.

Понимать женщину — значит понимать ее любовь или эротическую привязанность к мужчине. Если для мужчины эротическое реализуется как в общении с женщиной и семьей, так и за их пределами — в созидающей деятельности для нации, человечества, Бога, то истинная женщина полностью реализуется в общении с мужчиной. Она глубинно желает отдаться его целостности и устремленности, чтобы служить им и обрести смысл.

Мужчина часто изменяет не с самой красивой, а с самой понимающей женщиной. Женщина же порой изменяет не с самым сильным мужчиной, а с самым увлеченным, а потому цельным и мужественным.

До конца оправдать измену может только любовь. Но она оправдывает измену только в том случае, если перестает быть изменой и освобождается в любовь.

Глава 8 Одиночество вдвоем

Очевидно, что любое слияние мужчины и женщины без любви рано или поздно приводит к одиночеству вдвоем. В наиболее яркой форме это проявляется в браке, когда такое одиночество узаконено и скреплено материальными узами.

Однако сами по себе материальные узы рождают не трагедию, а лишь драму одиночества вдвоем. Истинная трагедия возникает тогда, когда к браку примешиваются влюбленность и любовь.

Понятно одиночество людей, купивших друг друга, она, например, — столичную прописку, а он — ее красоту. Это банальное одиночество будет существовать до тех пор, пока более предприимчивая сторона не доведет свою покупку до логического завершения — развода.

Бесконечно более трагичны другие виды одиночества вдвоем.

Прежде всего приходит на ум одиночество искренне влюбленных людей, которые имеют разный культурный уровень. Их первоначальное общение, наполненное иллюзиями, скрывает это различие, но впоследствии, когда прилив чувств отступает, обнажается различие друзей, вкусов, манер и оценок. Такое совместное страдание, закрепленное сексуальным тяготением и общими детьми, может продолжаться бесконечно долго.

С другой стороны, кто-то из двоих может сойти на ступеньку ниже или, наоборот, возвыситься.

Нисхождение-слияние с более низкой средой дает только видимость гармонии, одиночество отступает вглубь, замирает, но рано или поздно проявит себя — во встрече с бывшим однокурсником, забытым другом, в строке стихотворения…

Однако и возвышение порой несет в себе трагедию. Такова история Мартина Идена из одноименного романа Джека Лондона. Простой матрос, полюбив девушку из высшего света, совершает невозможное — в одиночестве преодолевает культурную пропасть между ними. Более того, он полностью меняет свое бытие и начинает создавать культуру — пишет рассказы и эссе. Продавая свои творения, он проходит все тяготы и ужасы жизни начинающего литератора и, наконец, добившись блестящего успеха, заполняет долларами имущественную пропасть между собой и возлюбленной.

Казалось, все препятствия устранены. Слияние влюбленных близко. Но тут возникает новое, непреодолимое препятствие — различие ценностей, от которого не спасает ни общность прочитанных книг, ни общность положения. Развившийся Мартин Иден видит чуждость возлюбленной, оказавшейся заурядной буржуазной девушкой. Лишившись невозможности обладания ею, он лишается иллюзии о ней. Обыденность общения свергает возлюбленную с небес на землю.

Одиночество вновь охватывает его, словно волны океана; развив творчество из любви к иллюзорной женщине, он не может найти смысла в новом творчестве и новой любви. И он топит свое одиночество в волнах океана…

Итак, различие культурного уровня — ничто по сравнению с различием ценностей. Именно последнее приводит к окончательному одиночеству вдвоем, изменение которого возможно лишь в результате апокалиптических метаморфоз жизни.

Наиболее глубокое различие ценностей мужчины и женщины и, пожалуй, единственно непреодолимое в обычной жизни — это различие творческой и материальной мотивации. Одиночество достигает тут своего трагического пика, и случайным возлюбленным остается только разойтись по обе стороны этого пика, раня его острием детей и судьбы…

Одиночество вдвоем есть трагическая насмешка над свободой взаимоотношений мужчины и женщины, насмешка над самой идеей андрогинного единства мужчины и женщины.

Разрывая его, многие движутся прочь от идеи андрогинного единства и любви — они движутся к власти, надеясь в ней найти последнее преодоление одиночества.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒