Приёмы и методы освещения СМИ вооружённых конфликтов.

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 22Следующая ⇒

Подготовка к печати каждого газетного номера и телевизионного выпуска - это не просто отбор фактов и новостей. Это проведение редакционной политики для формирования общественного мнения. Это требует знания приемов и методов различныхнаук, в том числе психологии, социологии и т.д., что позволяет выделить в журналистике такие взаимозависимые категории как “групповая журналистика”, “комментированный репортаж”, “редакцио-нный стиль” и т.д. Групповая журналистика - это своеобразное разделение обязанностей между корреспон-дентами и литературными сотрудниками издания. Например, в “Тайм” (США) корреспонденты не пишут готовых статей, репотражей, они присылают в редакцию сырой материал, заготовку. Подробнее о специфике зарубежной журналистики в книге Бурмистенко А. “Тайм”- служба на пропаганде. М., 1976, с. 132-134, с.141-147). Пресса обычно имеет столь большую власть, что первыми выиграли например, вьетнамскую войну - журналисты, сформировав негативное общественное мнение в США. Чеченская война в России, - пишет Г.Г.Почепцов Паблик рилейшнз, М., 2000, с.63-64, с..624), где армия, правительство и спецслужбы оказались под таким огнем критики, что признали свое поражение в информационной войне с Чечней. В ходе боевых действий было подностью перестроено пропагандистское обеспечение кампании. Но все напрасно. Не помогло даже объявление о том, что журналисты подкуплены режимом Дудаева. Почепцов приводит в пример статью из “Комсомолки” под заголовком “Накормить пленных перед телекамерами полезнее, чем расстрелять” и с подзаголовком “Нашим генералам еще многому надо научиться, чтобы “продавать” свои войны российской демократической массе”. В статье есть такие строки: “Нельзя не отдать должное чеченским доморощенным (или все-таки наемники из Боснии? ) специалистам по “паблик рилейшнз”. Они блестяще справились с задачей. Накормить пленных перед объективами телекамер гораздо полезнее, чем расстрелять”. И другой отрывок о войне в Персидском заливе: “Шла работа со средтвами массовой информации, основанная на взаимопонимании. Военные осознали, что если журналисту не дать, он возьмет сам, потому что за это деньги получает. Но и пресса держалась в рамках прилдичия, поскольку военные были основным объектом интереса и основным же источником информации о самих себе. А ведь в Дархан съехались асы из асов… несколько сотен. Практически любого журналиста можно прикормить и даже приучить брать с руки с помощью ласки и “эксклюзивной” информации, иронизирует автор. (Комсомольская правда, 1995, 3 февраля).Французский военный репортер Жан-Клод Гийебода свидетельствует, что у любого аккредитованного там журналиста был фактически ранг командира, огромная машина американской армии находилась в его распоряжении. На любом транспорте (воздушном, автомобильном) всегда три места отводилось для журналистов. Предварительной цензуры не существовало ни для киноматериалов, ни для военных очерков и репортажей. Для передачи материалов использовались даже военные коммуникации. Пресса имела право знать почти все. От прежних войн в наследство вьетнамской остались только брифинги, ежевечерне собиравшиеся в Сайгоне. Однажды, когда на одном таком брифинге американский генерал рассказывал об успехах войск США, которые якобы захватили какую-то базу, один американский журналист потребовал у него вертолет, чтобы полететь туда и проверить, на том основании, что “пресса имеет право знать все”. И это требование было выполнено, в результате репортеры убедились на месте, что генерал несколько приукрасил картину. Так что в плане свободы средств информации Вьетнам стал беспрецедентным случаем в истории современных войн. Жан-Клод Гийебода “Военная журналистика - это моральный вызов”. Телерама, 26/1-1/11. 1991, с. 17-21* Военная цензура. В России в период войны в Дагестане (осень, 1999) правительство было готово ввести военную цензуру. Руководителям ведущих телерадиокомпаний были направлены телеграммы Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания и СМИ с жесткой просьбой не давать в эфире слова чеченским боевикам. По мнению М. Удугова (его называют чеченским Геббельсом) “российские СМИ находятся под жесткой цензурой. Они занимаются абсолютной пропагандой, которую дают им российские же военные” Пестерева О., Стулов О. Какую войну смотреть будем. ж. Власть, № 34, 24.08.99, с.15-17.Во время арабо-израильской войны событие освещали 1200-1300 журналистов. Тогда появилась цензура, линии прослушивались, и, если правила секретности нарушались, израильский офицер отключал связь. Правда, обойти запреты было легко. Например, американские журналисты нанимали самолет, и каждый вечер летели на Кипр, откуда свободно диктовали свои материалы.Если журналист не допускается к месту события, то такие конфликты как в Бангладеш, ирано-иракский, в Гренаде, Панаме, Мальвинах фактически стали войнами без свидетелей. Так, гибель около трех тысяч человек в Панаме прошла почти незамеченной. Конфликт на Мальвинах стал для англичан чуть ли не запретной темой. Вспыхнул скандал из-за того, что BBC закупила у аргентинских журналистов пленку, на которой были засняты воздушные бои и показывались неоспоримое превосходство и смелость аргентинских пилотов.“Пентагон контролирует все отснятые материал”, - жалуются американские журналисты, впервые столкнув-шиеся с военной цензурной. Действительно, Пентагон решил извлечь уроки из Вьетнама. Тогда в Сайгоне журналисты были свободны и делали, что хотели. В Саудовской Аравии им разрешено передвигаться по стране только в сопровождении офицера. Только армия решает, что им делать, и где, когда. При этом предпочтение отдается тележурналистам, а не прессе, которую считают более критичной. В результате приходиться ждать более 12 часов после начала воздушного налета, прежде чем Пентагон даст разрешение на передачу в эфир интервью с пилотами, участвовавшими в рейде: безопасность обязывает. “Ведь враг смотрит вас, ”- объясняют военные, указывая пальцем на экраны, где идут репортажи Си-Эн-Эн.”, “Телерама” 26/1-1/2.91., с.16.Действительно война в Заливе стала первой войной, которую контролировали с помощью электронных СМИ. Прошло несколько лет и в 1999 году война в Югославии освещалась с помощью Интернета. И албанцы, и сербы имели свои WEB-сайты. Это помогало получать информацию из первых рук, хотя и не без недостатков, поскольку не исключался фактор “субъективности”. Но это была первая война, отразившаяся столь подробно на электронных страницах в киберпространстве глобальной сети. И здесь вмешательство военных было минимальным.Феномен напряженных отношений генералов и журналистов исследовал в своей книге, в написанной после войны на Фолклендских островах, английский военный репортер Дерик Мерсер. Он убежден, что ни одна из стран уже не обладает монополией на новости, поскольку они мгновенно разносятся с помощью телеэфира по всему свету. Кроме того, считает журналист, трудно применять концепцию защиты “национальных интересов” к международным организациям в области средств массовой информации. Более того, некоторые из “братьев по перу” не хотят соглашаться с тем, что по-прежнему существуют какие-то национальные интересы. Другие считают, что следует раскрывать намерения властей, не доверять им. Жалобы на СМИ со стороны военных имеют под собой почву, - далее резюмирует писатель, - особенно в тех случаях, когда конкурирующие между собой журналисты, стремясь опередить своих соперников, открывают противнику военные планы.Англичане извлекли ряд уроков из опыта войны на Фолклендских островах и поэтому опубликованные министерством обороны и подписанные ведущими журналистами в начале января 1991 года основные правила для средств массовой информации не вызвали серьезных возражений, хотя и послужили предметом дискуссий. Как говорит в своей книге Мерсер, журналисты всегда найдут общий язык с военными, чтобы спасти свои жизни, если уже не репутации.Министерство обороны Великобритании выпустило также семистраничный руководящий документ о порядке выпуска информации. Этот документ в деталях показывает, почему журналисты должны в значительной степени обратиться к самоцензуре. Немногие журналисты сумеют что-либо возразить, хотя документ указывает 32 предмета, при освещении которых информация не должна появляться на свет без предварительной консультации.В частности, в документе говорится: “Будет желательно давать столько информации, сколько позволит ситуация, так скоро, как только возможно, чтобы пресекать слухи и спекуляции, которые могут представить ситуацию гораздо хуже, чем она есть на самом деле...” В то же время предлагается предельно осторожно использовать данные о потерях, дислокации, названиях подразделений и проч.В то время как британские власти, похоже, стремятся быть полезными, американские военные вводят все новые ограничения для журналистов. Например, они требуют предоставлять репортажи военным цензорам для просмотра. Эти правила значительно строже тех, что действовали во время вьетнамской войны.Некоторые ограничения, например, на американские репортажи о войне в Заливе были сняты после протестов журналистов. Запрет на неподготовленные интервью с военными, изображения нескольких раненых солдат и требование, чтобы все интервью были непременно записаны, поскольку это условие могло помешать солдатам говорить честно.Новые правила, установленные Пентагоном на использование изображений, также гораздо строже британских. Так, газетам позволено интервьюировать или фотографировать раненых солдат только в присутствии военного сопровождения или медицинского персонала. Другие правила накладывают запрет на видео- и аудиоизображения агонии, шока, страданий пациента, ставшего инвалидом или ожидающего пластической операции.По Российскому телевидению показали русского парня, воевавшего в Дагестане против ваххабитов. Он совершил героический поступок, спас восьмерых солдат, но это стоило ему потерянной в бою руки. Сильная боль, которая накатывалась на него во время интервью, вызвала у него шок и слезы, которые оператор старательно укрупнил в кадре. Говорят, что эти кадры даже стали предметом серьезного обсуждения в правительстве РФ. Возможно в ОРТ еще нет правил, которые регулируют условия показа переживаний человека, пострадавшего при военных действиях.Франция ввела ограничения для своих корреспондентов. Например, они должны будут носить военную форму, отправляясь в район военных действий, должны заключить соглашение, обязывающее представлять информацию к цензуре. Хотя правилами, определенными Женевскими конвенциями, ношение военной камуфляжной формы приравнивает журналистов к комбатантам.Все репортеры, находившиеся в Багдаде в самый канун войны, были добровольцами, причем в каждой компании или редакции была целая очередь из желающих присоединиться к ним. У всех репортеров были инструкции по эвакуации для личной безопасности.Вообще военное командование не слишком стремится, чтобы журналисты наблюдали военные действия.Работа журналиста в конфликтной зоне всегда сопровождается опасностями. Заголовки многих газет нередко сообщают о смерти или пропаже без вести журналиста, попавшего в зону вооруженного конфликта. Журналист, которого направляют в опасную зону должен знать, что предусмотрено для него публичным междуна-родным правом, что в свою очередь, облегчает проведение профессиональной работы.В то же время важно помнить, что любой опубли-кованный материал может нанести ущерб одной из конфликтующих сторон, поэтому журналист должен нести ответственность перед общественностью и государством. Может какие-то правила цензуры, преследуют прежде всего, вопросы безопасности, как военных, так и самого журналиста. Так же журналист может подвергнуться опасности стать жертвой бомбардировки, перестрелки и пострадать от случайной пули, стать заложником, одной из конфликтующих сторон. Его могут арестовать или грубо с ним обращаться и т.д. Примером может стать случай с корреспондентом радио “Свобода” А. Бабицким.Что необходимо делать, чтобы в какой-то степени предотвратить подобные осложнения? После Второй мировой войны были приняты четыре Женевские конвенции от 12 августа 1949 года. Впервые в этих документах упоминался журналист (ранее в конвенции 1929 г. называемый “военным корреспондентом”), в лучшем случае ему гарантировался статус военнопленного. Вопрос об улучшении защиты журналистов всегда остро стоял перед международными журналистскими организациями, пока ООН не проявила инициативу разработать проект конвенции, обеспечивающей безопасность журналистам, находящимся в зоне военного конфликта. Таким образом, появились Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям, в первый из них, относящийся к вооруженным конфликтам, включена Глава Ш, статья 79 - “Меры по защите журналистов”. Цензура.“Как выбрать правильный курс между цензурой, дезинформацией, истерией и другими препятствиями”.Своими соображениями по этому поводу делится в “Телераме” Ален Уидер, бывший репортер Европы-1 и РМС, ныне сотрудник на А-2. Он выражает беспокойство по поводу слишком большой роли Си-эн-эн и военной цензуры в связи с конфликтом в Персидском заливе, и призывает журналистов быть ответственными. “ В нынешнем мировом кризисе в Персидском заливе единственным вектором в мире информации стала американская Си-эн-эн. Таким образом эфир монополи-зирован кампанией страны, которая больше других ввязалась в этот конфликт и имеет самое значительное военное присутствие в ближневосточном регионе. Лично меня это шокирует. Конечно лучше, чтобы вас информировало американское, а скажем, не румынское телевидение. Но какова бы ни была объективность этой кампании, само отсутствие выбора ставит серьезную проблему. Ведь свобода информации начинается со свободы выбора источников информации. Вот почему насущной представ-ляется задача создания в Европе информационного канал, который конкурировал бы с Си-эн-эн, - считает Уидер.Он отмечает также такой важный момент, как опека журналистов со стороны военных, старающихся избежать “вьетнамского синдрома” (показ в то время изуродованных трупов посеял настоящую панику среди населения США). “Я согласен, что надо принимать кое-какие меры предосторожности. Однако не военным устанавливать профессиональные правила для журналистов, которое сами должны понимать, что война -–это ремесло, а не загородная прогулка, и связи с этим осознавать лежащую на них ответственность. Информация в такое время должна тщательно выверяться, основываться только на фактах, а не на истерии”. Отмечая, что из-за отсутствия журналиста на передовой, информация поступает не полная и есть опасность цензуры, Уидер призывает журналистов прежде всего заняться самоцензурой. “Если нет информации, как, например, во время недавней встречи Бейкера с Азизом в Женеве, журналисты зачастую начинают фантазировать. В таких случаях и возможна дезинформация”. Задача журналистов, по его мнению, заключается не только в том, чтобы как можно быстрее передать сообщение, но и в том, чтобы дать зрителю ключ к его пониманию, анализ освещаемого события”. Источники получения информации. Для объективного и достоверного освещения конфликта необходимо постоянно получать информацию из достоверных источников.Главным источником о ходе военных действий является пресс-центр армии, который предоставляет пресс-релизы, наглядные материалы.Другим способом получения информации является пресс-конференция или брифинг, которые проводят высшие должностные военноначальники.Нередко добыть информацию сложно, так как военные мотивируют это интересами безопасности, секретности.Какие есть возможности, чтобы обойти высшие военные структуры? Можно установить личные контакты с солдатами и др. военными, чтобы получить своевременную информацию. Другим источником могут быть врачи военного госпиталя, другие сотрудники. Однако они не располагают достоверной информацией.Сложная ситуация сложилась, например, у американских журналистов, которые вели репортаж из Багдада, спрятавшись в одной из гостиниц. Что можно было увидеть из окна, разве только кусочек зарева от разрыва бомб, но так ли надо делать репортажи!? Разве это достоверная информация? Подтверждением откровения журналистов стала статья, опубликованная во французском журнале “Телерама”. 1 “Санди таймс”, 13 января 1991. секция 3, с. 9. Вот краткий отрывок из нее.“Диктор Си-Эн-Эн Бернард Шэу и два репортера Джон Холлиман и Петер Арнет целую ночь провели у телефона в своем номере багдадского отеля “Ричард”, давая миру напрямую послушать, как бомбят иракскую столицу. В Соединенных Штатах компании Эй-би-си, Си-би-эс и Эн-би-си, вещающие на всю страну внесли изменения в свои программы: приоритет информации. В такой момент, когда бомбят Багдад, трудно передавать в эфир “Косби-шоу” или “Симпсонов”, - говорит один режиссер.В Нью-Йорке, в штаб-квартире Си-би-эс, Дан Разер координирует сообщения, поступающие от корреспондентов с ближневосточного канала и из разных уголков Америки. Си-би-эс уже не является лидером в области информации. В районе Персидского залива у нее только 40 штатных работников, тогда как у Си-эн-эн - 200. Эй-би-си и Эн-би-си представлены там тоже довольно скромно.В свое время на Фолклендах было больше газетчиков, чем тележурналистов. Тем не менее теперь телевизионных репортеров в местах предполагаемых действий больше, чем газетных. Это показывает, что военные понимают возможности телевидения в формировании общественного мнения. Не всегда журналисту удается попасть на место боевых действий, как быть в этом случае, какие есть возможности для передачи информации? Французский комментатор Мишель Шевале, король аудиовизуальной техники нашел выход.. Он использовал макет, на котором был изображен театр будущих военных действий, и стал учительской палочкой показывать танки, самолеты, ракеты, а маленькой видеокамерой, позволившей вести съемки изнутри макета, фактически симулировать присутствие корреспондента на месте событий. Продемон-стрировано было все: взлет авианосцев, форсирование границы, бомбардировка ракетных батарей. Война на глазах сотен зрителей превращалась в видеоигру, и наоборот.Когда журналист стал размышлять о войне, отношение к вымышленному видеоряду изменилось, потому что разговор был не простым, а очень серьезным. “Но вот грянула не игрушечная, а настоящая война. И что мы знаем о ней, прилипнув к экранам наших телевизоров? Во-первых, что это - первая война, боевые действия на которой транслируются напрямую, запечатлеваются и комментируются армадой спецкоров, экспертов в самых разных областях.У войны свое реальное время, а поэтому надо торопить и информацию о ней, которая идет потоком, без особых проверок и выверок, не фильтруется и не задерживается. И это именно то, чего хотели мы, телезрители: срочно узнавать обо всем, чувствовать и сопереживать, знать обо всех событиях, пусть это сжимает нам горло и сердце.Когда, переключая программы, случайно натыкаешься на обычные передачи - игры, японские мультики, развлечения, которые транслируются, как будто в мире ничего не происходит, возникает чувство. Что увидел что-то непристойное, и хочется вырвать при виде этих “сладостей”, которыми кормят и так уже перекормленных телезрителей. Мы хотим, мы требуем, чтобы телевидение шло в ногу основными событиями нашей жизни, ведь только это оправдывает то огромное место, которое оно занимает в наших умах, наших жизнях, то немалое количество часов, которое мы теряем, смотря его”.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒