Учтя опыт боя, воеводы произвели перегруппировку родов войск. Конницу разместили теперь внутри обоза, за пехотой и нарядом.

⇐ ПредыдущаяСтр 232 из 295Следующая ⇒

Мая противник пытался не допустить русско-украинское войско к Каланчаку. «Жестокие напуски неприятеля» успешно отражались огнем наряда и пехоты. 20 мая на непосредственных подступах к Перекопу крымский хан еще раз пытался нанести поражение русско-украинскому войску, окружив его своей конницей. Однако и на этот раз атаки врага успеха не имели. В конечном итоге татары вынуждены были укрыться за укреплениями Перекопа.

Перекоп представляет собой небольшой перешеек — ворота в Крым. В XV11 в. он был хорошо укреплен. Весь семикилометровый перешеек перехвачен сухим глубоким рвом (от 23 до 30 м), выстланным камнем. Насыпанный с крымской стороны земляной вал был усилен семью каменными башнями. Единственные ворота защищались расположенной позади них цитаделью, за которой находился город. Цитадель и башни имели на вооружении артиллерию.

Русско-украинское войско начало готовиться к штурму укреплений Перекопа. Сразу же сказалось отсутствие необходимой техники для преодоления крепостных сооружений, о своевременной заготовке которой предупреждал Гордон. Полки успешно совершили тяжелый марш через обширную степь, отразили атаки татар на подступах к Перекопу, но теперь не имели соответствующих средств для прорыва мощных оборонительных сооружений. В дополнение к этому не оказалось пресной воды и подножного корма для лошадей, а также обнаружился [262] недостаток хлеба. Жаркая погода усиливала мучения людей и лошадей. По некоторым данным, противник имел большое численное превосходство (до 150 тыс. человек){294}.

На запрос Голицына о способе дальнейших действий воеводы ответили: «Служить и кровь свою пролить готовы, только от безводья и от бесхлебья изнужились, промышлять под Перекопом нельзя, и отступить бы прочь». Русское командование приняло решение об отступлении, отказавшись от достижения поставленной правительством стратегической цели, но тем самым спасая войско от возможного поражения. Такому решению способствовали переговоры о мире крымского хана с Голицыным, что отмечает «Летопись Самовидца»: «Последи же, вдавшися до хитростей, когда войска начали под Перекоп шанцами приступати, они (татары. — Е. Р. ), мира некая, поступили князю Голицыну искуп...»{295}

В конечном итоге русско-украинское войско «с жалием и руганием на гетмана» начало отступление. Татары опять подожгли степь, и отступление происходило в тяжелой обстановке. Арьергардом командовал Гордон, отметивший в своем дневнике, что затруднения могли возрасти, если бы хан организовал преследование всеми силами. Однако для этой цели он выслал лишь часть своей конницы, в течение восьми суток нападавшей на отступавших.

Июня русское войско достигло р. Мерло, где Голицын распустил ратных людей по домам. Одной из причин неудачи крымских походов являлись нерешительность, колебания и бездеятельность главнокомандующего Голицына, подрывавшие моральное состояние войск.

Не достигнув поставленной цели, поход все же имел положительный стратегический результат. Русское войско сковало силы крымского хана и не позволило ему оказать помощь турецкому султану на Днестре, Пруте и Дунае. Русские полки шли против крымского хана, а в Турции говорили: «Русские идут на Стамбул». Крымские походы способствовали успешным действиям венецианского флота. Эти походы имели большое общеевропейское значение.

Одним из следствий тактических неудач крымских походов было падение правительства Софьи. Таким образом, политическая цель, которую ставило правительство, не была достигнута. Крымские походы дали обратный результат. В описанных событиях наглядно выступает влияние хода военных действий на внутреннюю политическую обстановку. [263]

* * *

Крымские походы представляли собой военные действия России в составе европейской антитурецкой коалиции.

В Чигиринских и крымских походах действовали крупные силы русского войска в одном стратегическом направлении, имея одну задачу (деблокада Чигирина, прорыв перекопских укреплений). Увеличение численности походного войска являлось одним из следствий введения новой системы вооруженной организации, наряду с которой продолжали существовать остатки старой системы.

Отрицательно сказывалась разнородность войска, состоящего из полков отжившей старой поместной системы и новых полков солдатского, копейного, драгунского и рейтарского строя. Не оправдывала себя и различная организация пехоты (солдатские и стрелецкие полки). Требованиям современной тактики отвечали солдатские полки, включавшие в свой состав мушкетеров и копейщиков. В походах выявилась низкая боеспособность поместной конницы, которую командование вынуждено было укрывать за пехотой.

Снабжение походного войска продовольствием и фуражом имело также различные основы. Новая система организации требовала и новых принципов снабжения. Наряду с централизованным снабжением новых полков продолжало существовать самоснабжение поместного войска, вследствие чего в поход выступали слишком громоздкие обозы. На походе и при расположении войска на отдых обозы выполняли тактические функции. Гуляй-город как тактическое средство себя исчерпал. Старая стрелецкая пехота от атак конницы укрывалась в обозе. Солдатские и копейные полки были обучены применению так называемых «испанских рогаток».

В отношении административного устройства русского войска и тактического его расчленения на походе и на поле боя в период крымских походов продолжали сохраняться старые формы — формирование его из пяти разрядных полков, хотя во время русско-польской войны за Украину в результате процесса распада поместной системы исчезло деление войска на большой полк, полки правой и левой руки, ертоул, засадный, или сторожевой, полк. Эти старые формы противоречили новому тактическому содержанию, новым требованиям войны и боя. Боевая практика требовала разрешения этого противоречия, от чего зависело повышение боеспособности русского войска.

Изменялась роль родов войск в полевом бою. Походное войско имело сотни орудий, успешно отражавшие атаки конницы. Теперь конница начала укрываться за пехоту и артиллерию (а не в гуляй-город). В сторожевом охранении подразделения конницы имели орудия.

В крымских походах русское командование приобрело [264] опыт вождения крупных войсковых масс в безводных степях в условиях летнего зноя и весенней распутицы. Выявилась целесообразность расчленения походного порядка на несколько тактических единиц, при наличии, однако, стремления к сохранению компактных масс и правильных геометрических форм их построения. Тщательная организация службы охранения обеспечивала составные части войска (разрядные полки) от внезапных нападений противника.

Русская военно-теоретическая мысль в ХVII в.

Политическое и экономическое укрепление Русского государства и его вооруженной организации определили развитие культуры. Экономическое развитие, складывавшийся и непрерывно увеличивавшийся аппарат управления большой страны и военная организация требовали грамотных людей. Письменность превращалась в одно из важных средств идеологического воздействия на широкие массы народа (грамоты, «подметные письма», «сказания» и т. п.). Для изучения военного опыта государств Западной Европы требовались грамотные люди. Все это способствовало увеличению грамотности в стране.

В повышении культурного уровня людей большую роль сыграло развитие книгопечатания. Печатная книга прежде всего явилась орудием пропаганды в руках религии. В XVII в. появилась потребность в военной книге, что было связано с необходимостью систематизации и распространения довольно многообразных для того времени военных знаний.

В начале XVII в. возник термин «воинская наука», содержанием которого являлись прикладные военные знания. Изучалась и переводилась иностранная военная литература. Характерно то, что иностранные военные книги в начале переводились не текстуально, а в форме переработки текста применительно к условиям, потребностям, практике и понятиям состава русской вооруженной организации. Такой подход исключал механическое пересаживание иностранной военной практики на русскую почву.

Воинская наука находилась в руках идеологов сословно-представительной монархии, прогрессивной для того времени политической формы Русского государства, преодолевавшего пережитки феодальной раздробленности.

Ордын-Нащокин, Авраамий Палицын, Иван Тимофеев, Катырев-Ростовский, Онисим Михайлов и другие известные и неизвестные деятели того времени являлись идеологами борьбы за политическую и экономическую независимость Русского государства. Одной из целей их практической и теоретической деятельности было обеспечение обороноспособности государства [265] путем развития экономики и повышения боеспособности вооруженной организации.

Подавление антифеодальных выступлений крестьян, посадских людей и стрельцов представляло собой реакционное содержание политики правящих классов, находившее отражение в практической и теоретической деятельности идеологов сословно-представительной монархии, которые стремились выявить причины народных восстаний и определить мероприятия к их предотвращению.

Национальные и классовые цели, задачи политики и военного строительства формулировались авторами различных сказаний, повестей и летописей, являвшихся исторической литературой. Военно-историческое содержание обычно составляет значительную часть таких произведений. При этом авторы не просто фиксировали военные события, но пытались в них разобраться, определяя причины побед или поражений русского войска.

В развитии русской военно-исторической литературы наряду с летописными сказаниями имели значение воинские повести. К ним следует отнести «Сказание Авраамия Палицына», «Временник дьяка Ивана Тимофеева», «Повесть о прихождении свейского короля с немцы под град Псков»., повесть Катырева-Ростовского, повести об «азовском взятии» и «осадном сидении». Содержанием этих сказаний и повестей являются военные события, многие из которых имеют значение в развитии военного искусства.

Следует также отметить общеисторический труд Катошихина «Россия в царствование Алексея Михайловича», в котором в трех главах (7, 8 и 9-й) сообщается об устройстве вооруженной организации Русского государства в XVII в. Это одно из первых произведений, в котором довольно подробно описываются учреждения, ведавшие военным делом, система комплектования, организация, вооружение и снабжение русского войска, а также обеспечение государственных границ. Следует учесть, что общие оценки Катошихиным вооруженной организации Русского государства определялись его изменой. Он перебежал на сторону врага и за пределами родины писал свой труд.

Катошихин показал децентрализацию управления вооруженной организацией государства при наличии централизованного политического руководства, находившегося в руках самодержавной власти. Военными делами ведали девять приказов, функции которых часто дублировались. Система высшего военного управления находилась в процессе становления.

Главу девятую автор назвал «О воинских сборах». В начале этой главы сообщается о порядке объявления войны. Когда возникнет «со окрестны государствы нелюбье», царь [266] советуется прежде всего с представителями церкви, а затем «и власти и бояре на такое дело с ним, царем, приговорят, и положат воинским людей збор со всего государства»{296}.

Далее Катошихин описал систему комплектования и организацию московского войска, отметив, что в рейтарских, солдатских и новых полках личный состав проходил обучение. Автор показал также порядок и уровень материального обеспечения служилых людей, их вооружение, количество наряда и его распределение в войске. Перед выступлением в поход царь проводил «смотр всем ратным людем».

При изучении труда Катошихина становится ясно, что автор интересного источниковедческого исследования Обручев не прав, утверждая, что в России XVII в. не было «ни правильного строевого подразделения, ни правильного командования, а следовательно и обучения...»{297}. Катошихин сообщил о высших военных органах и их функциях, о «строевых подразделениях» — полках (из которых формировали тактические единицы), об обучении и о смотрах войск, проводившихся лично царем.

В XVII в. более обстоятельно велись разрядные книги, сохранившие документальные военно-исторические данные{298}. В разрядных книгах записывались все распоряжения по службе: назначения воевод, роспись выставляемых ратных людей по городам, сборные пункты полкам, наказы воеводам о задачах войска и способах его действий (план похода) и, наконец, «отписки» (донесения) воевод с изложением хода военных действий.

Разрядные книги велись дьяками в московских приказах и при главном воеводе во время похода, для чего выделялось походное отделение разряда, называвшееся разрядным шатром. Дьяки разрядной избы фактически вели журнал военных действий. Включавшиеся в разрядные книги донесения воевод, результаты опроса пленных, обоснования успешных или неудачных действий войск в «отписках» — все это имело элементы анализа тех или иных военных событий.

⇐ Предыдущая 227 228 229 230 231232233 234 235 236 Следующая ⇒