РИМСКАЯ АРМИЯ ВО ВРЕМЕНА АВГУСТА

⇐ ПредыдущаяСтр 30 из 32Следующая ⇒

Какое бы значение мы ни придавали юридическим основам власти Августа, как бы мы ни расценивали поддержку его различными группами римского, италийского и провинциального населения, мы не должны забывать того, что принципат возник в результате гражданских войн, Август победил, опираясь прежде всего на войско. Войско оставалось и главной опорой его власти. В этом заключалась «тайна императорской власти» (arcana imperii), употребляя выражение Тацита. Характеризуя перемены, происшедшие в Риме при переходе к империи, Энгельс говорил следующее: «Материальной опорой правительства было войско, гораздо более похожее уже на армию ландскнехтов, чем на старо-римское крестьянское войско, а опорой моральной — всеобщее убеждение, что из этого положения нет выхода, что если не тот или другой император, то все же основанная на военном господстве императорская власть является неотвратимой необходимостью»1. Таким образом, принципат был основан на военном господстве, являясь своего рода военной диктатурой. Но степень влияния войска могла быть различной. Войско было опорой власти и во времена второго триумвирата, когда армия в течение очень короткого срока противостояла почти всему гражданскому населению. Но такая опора была опасна и для самих властителей, так как во многих случаях не вожди распоряжались армией, а армия диктовала своим командирам те или иные условия. Это скорее была не военная диктатура, а диктатура легионов.

Во время гражданских войн Октавиан был необычайно чуток к различным требованиям солдат. После того как Антоний был побежден, необходимо было реорганизовать армию таким образом, чтобы превратить ее в опору своей власти. Каждый командир, каждый солдат должен был быть всецело подчинен воле императора. И это в конце концов Августу удалось выполнить2. Прежде всего он уменьшил армию. Из 50 легионов после битвы при Акции остается лишь 25 легионов. В «Res gestae» Август говорит, что под его знаменами (точнее, под присягой — sub sacramento) сражалось около 500 тыс. солдат. Из них было выведено в колонии или распущено по муниципиям 300 тыс.3 Говоря о 500 тыс. человек, Август имеет, по-видимому, в виду всех солдат, служивших под его властью как во времена второго триумвирата, так и в период принципата. Около 120 тыс. были [с. 508] наделены землей до 29 г. до н. э., около 150 тыс. находилось под оружием ко времени смерти Августа, остальные 230 тыс. были освобождены или умерли в период 29 г. до н. э. — 14 г. н. э. Главная масса освобожденных и отпущенных падает на 29 г. Огромное количество солдат, скопившихся в Италии и соседних с ней провинциях ко времени смерти Цезаря, содействовало беспрерывным войнам конца республики. Учитывая опыт гражданских войн, Август принял все меры к тому, чтобы сократить количество солдат до минимума и сосредоточить войска главным образом в пограничных провинциях. В Риме и в Италии оставалась только преторианская гвардия, состоявшая из девяти когорт, из которых две находились в самом Риме, остальные — в пределах Италии. Каждая из когорт состояла из 900 пехотинцев и 100 всадников. Для охраны особы императора существовал еще отряд германцев, обычно формировавшийся из батавов, фризов и свевов. Преторианская когорта появилась в давние времена и должна была защищать полководца, его палатку (praetorium). Первоначально эту службу несли союзники, но Сципион составил преторианскую когорту из всадников. Облеченный высшей военной властью, Август пользовался охраной, составлявшей в сущности не когорту, а почти два легиона. Поставленные в условия лучшие, чем другие войска, преторианцы должны были быть верными защитниками императора. Префект претория назначался из всадников. Это был венец всаднической карьеры. О роли преторианской гвардии можно судить по событиям последующим: во время восстаний легионов при Тиберии простые легионеры добивались того, чтобы условия их службы были такие же, как у преторианцев. Это было как бы пределом их желаний. При Тиберии же префект претория Сеян сделался властным временщиком, а Клавдий и Нерон становятся императорами в первую очередь по милости преторианцев. Справедливо поэтому замечание Энгельса, который режим ранней империи называет преторианским4. Преторианцы должны были в первую очередь охранять императора, они были символом его могущества и угрозой для всех, кто не хотел подчиняться вновь созданным порядкам.

Для охраны города Рима организуются особые городские когорты, так называемые cohortes urbanae. Эти когорты должны были охранять в городе порядок в течение дня. В 6 г. н. э. были организованы cohortes uigilum, которые должны были заниматься тушением пожаров. Впоследствии они были милитаризованы и наблюдали за порядком в городе в ночное время.

Гарнизона в 13—14 тыс. человек было достаточно для охраны Августа и поддержания порядка в Риме и Италии. [с. 509] Остальные войска были распределены по провинциям. Численность и дислокация войск менялись. Хорошо известно, что к 9 г. было 25 легионов, которые распределялись таким образом: в Нижней Германии стояли 4 легиона (I Germanica, V Alaudae, XX Valeria и XXI Rapax); в Верхней Германии — также 4 легиона (II Augusta, XIII Gemina, XIV Gemina, XIV Gallica); в Паннонии — 3 легиона (VIII Augusta, IX Hispana и XV Appolinaris); в Мезии — 2 легиона (IV Scythica, V Macedonia); в Далмации — 2 легиона (VII Claudia, XI Claudia); в Сирии — 4 легиона (III Gallica, VI Ferrata, X Fretensis, XII Fulminata); в Египте — 2 легиона (III Cyrenaica и XXII Diotariana); в Африке — 1 легион (III Augusta) и в Испании — 3 легиона (IV Macedonica, VI Victrix, X Gemina)5.

Расположение и число легионов менялись в зависимости от внешнеполитических условий, но лишь в редких случаях войска стояли в сенатских провинциях. Как правило, главные военные силы были расположены в пограничных провинциях.

Каждый легион при Августе состоял из 5 или 6 тыс. человек. Легион разделялся на 10 когорт, первая из которых имела 1 000, остальные 9 — по 500 человек. Кроме солдат-пехотинцев, каждый легион во времена Августа имел еще 120 кавалеристов.

Наряду с основными войсками существовали войска вспомогательные, так называемые auxilia, которые состояли из когорт, если это были войска пехотные, и из ал, если это были войска кавалерийские. Вспомогательные войска в редких случаях составляли значительную боевую единицу. Когорты и алы действовали не самостоятельно и придавались обычно к тому или иному легиону. Когорты вспомогательных войск состояли из 1 000 или 500 человек. Наряду с этими были смешанные отряды, состоявшие из 760 пехотинцев и 120 всадников.

Новобранцы поступали на службу в армию добровольно, но принятый в армию уже не мог самовольно покинуть ее ряды до получения законной отставки. Возраст поступавших колебался в большинстве случаев от 17 до 20 лет, иногда на службу зачислялись и лица, не достигшие этого возраста. Солдаты служили по 25 лет, а иногда срок пребывания их в армии доходил до 30 и даже до 40 лет.

Легион был подчинен легату в звании пропретора (legatus pro praetore) или особому легату (legatus Augusti legionis), назначавшемуся непосредственно Августом. К высшему командному составу легиона принадлежали военные трибуны.

И легат и трибуны принадлежали к сенаторскому сословию. Как уже указывалось, исключение составляли только египетские [с. 510] легионы, находившиеся под командой префектов легионов из всадников. Кроме военных трибунов, к высшему командному составу принадлежали префекты. Praefectus fabrum ведал оружием, распоряжался ремесленниками, находившимися в войске, и руководил всеми работами; praefectus castrorum заботился о лагерях и продовольствии. В отличие от военных трибунов префекты принадлежали к всадническому сословию.

Средний командный состав состоял из центурионов. Старший центурион, командовавший первым отрядом, носил название примипилярия (primipilarius). До центуриона мог дослужиться каждый солдат; должность центуриона-примипилярия давала ему всадническое кольцо.

Командный состав находился в подчинении у Августа. Очень часто практиковались переводы командного состава из одного легиона в другой. Нередко бывали случаи, когда центурионы переводились из провинций в Рим и становились командующими преторианскими когортами. Вся армия должна была сознавать, что управляется самим Августом и только от него зависит карьера каждого офицера. Кроме того, переводы и назначения были средством борьбы против самостоятельности легионов, против той чрезмерной корпоративности солдат, которая развилась особенно в годы гражданских войн.

Всякий поступивший в войско был связан присягой на верность Августу. Независимо от полномочий Августа присягнувшие избирали его своим вождем и подчинялись ему не только как римские граждане, но и как люди, лично с ним связанные. Почитание гения императора было одним из главных религиозных обрядов в войске и вместе с тем религиозным выражением военной дисциплины6.

В распоряжении командного состава имелись самые разнообразные наказания, начиная от телесных, которым каждый центурион мог подвергнуть любого солдата, и кончая наказанием целых войсковых частей, которые переводили в другие провинции, назначали на тяжелые работы и т. д. Августу удалось поднять дисциплину в армии и вместе с тем добиться того, что он уже не находился в прямой зависимости от войск, как это было в первые годы второго триумвирата, когда ему приходилось выслушивать постановления солдатских уполномоченных в Теане и Габиях, или терпеливо сносить буйное поведение легионеров. Август отказался от того фамильярного обращения с солдатами, которое имело место при Цезаре и в годы гражданских войн.

Август и внешне стремился подчеркнуть, что он для солдат «император», главный полководец, а не сотоварищ по оружию. [с. 511] В отличие от Цезаря он не называет сам и не позволяет своим близким называть солдат товарищами, «соратниками» — commilitones. В обращении к ним он употребляет слово «milites» — «солдаты», или «воины»7.

Удачный исход войны, богатая добыча позволили Августу рассчитаться с ветеранами и теми солдатами, в услугах которых не было нужды. Расселенные по Италии и по провинциям, солдаты оказались верной его опорой. Но в дальнейшем колонии не выводились. Были приняты меры к установлению регулярной оплаты и к материальному обеспечению солдат после отставки. Простой легионер при Августе получал 225 денариев в год (денарий равен приблизительно 40 коп. золотом). Центурион легиона получал 375 денариев, а центурион 1-го ранга — 750 денариев. Значительно выше была оплата преторианской гвардии, где каждый солдат получал 750 денариев. В городских когортах солдатам выплачивали 375 денариев. Что касается вспомогательных войск, то там платили всего 75 денариев. В 6 г. н. э. учреждается особая касса (aerarium militare)8, выплачивавшая ветеранам отпускные суммы. При ее организации Август внес 170 млн. сестерциев, а для дальнейшего ее пополнения был введен 5 %-ный налог с наследств и 1 %-ный с аукционов.

В римских легионах во времена Августа служили, как правило, римские граждане. Поскольку войска были постоянные, а солдаты находились в них в течение долгого времени, то о большом количестве новобранцев не приходилось заботиться. Ежегодно нужно было набирать по 20—30 тыс. солдат. Новобранцы пополнялись из жителей Рима и Италии, а также из провинциалов, получивших права римского гражданства. При Августе этот принцип соблюдался, хотя в некоторых случаях от него и приходилось отступать. Особенно характерны в этом отношении события 6—9 гг. н. э.

Паннонское восстание и войны римлян с германцами требовали больших пополнений. Наборы, проводившиеся среди свободных, не дали значительных результатов, так как многие уклонялись от военной службы; Август стал записывать в войска рабов, которых должны были поставлять рабовладельцы. Поступавшие в войска рабы объявлялись свободными и в качестве вольноотпущенников записывались в легионы. Тем самым они приобретали права римского гражданства9. Бывали и при Августе случаи, когда в войска попадали не римские граждане, но вступив в легионы, получали права гражданства.

[с. 512] Вспомогательные войска, а их было примерно такое же количество, как и основных, пополнялись в большинстве случаев жителями тех мест, где войска эти стояли. В качестве командиров (префектов) зачисляли примипиляриев или племенных старшин.

Войны с Секстом Помпеем выявили роль флота. По-видимому, под влиянием Агриппы на организацию флота обращено было большое внимание. Мизен и Равенна были главными стоянками императорского флота, но кроме того, стоянками были и некоторые приморские провинциальные центры. Служба во флоте считалась ниже службы в легионах. Командные должности замещались главным образом вольноотпущенниками.

Еще Монтескье обратил внимание на роль профессионального войска в Риме. Энгельс отметил, что римское войско в императорскую эпоху было похоже на армию ландскнехтов. Это обстоятельство играет большую роль при установлении условий укрепления императорского режима. Мы должны еще раз подчеркнуть, что сам по себе вопрос о том, откуда и из каких слоев комплектовалась армия, не имеет особенного значения, ибо служба в армии с ее корпоративным духом, обособленной жизнью, в условиях строжайшей дисциплины отрывала людей от того общественного слоя, из которого они вышли, превращала их в деклассированных ландскнехтов. Поэтому нельзя согласиться с Моммзеном, который видел в провозглашении императора войском юридически правомерный акт — волеизъявление народа. В действительности это лишь означало, что императорская власть опирается прежде всего на войско.

Войско в этот период еще не ставило перед собой никаких политических целей, оно всецело подчинялось воле принцепса. На события 14 г. (восстание легионов) оказал влияние порядок комплектования войск. Пополнение в 9 г. н. э. городскими плебеями, даже отпущенными на волю рабами поколебало дисциплину, и после смерти Августа на Дунае и на Рейне вспыхнуло восстание. Но и тогда требования восставших солдат носили исключительно профессиональный характер и восстание удалось скоро ликвидировать. Во времена Цицерона войска Антония, да и вообще цезарианские солдаты, были угрозой для правящего слоя рабовладельцев. При Августе обстоятельства изменились: армия времен империи не угрожала рабовладельцам. Но то, что она являлась материальной опорой императорского правительства, оказало существенное влияние на ход политических событий.

Ни Августу, ни его преемникам не удалось изгнать корпоративный дух, позволявший войскам в некоторых случаях диктовать свои условия высшим командирам. Это сказалось [с. 513] в 68—69 гг., когда более или менее значительные войсковые соединения выдвигали своих кандидатов на императорский престол. С особенной же силой это проявляется в III в., в период правления «солдатских императоров» (династия Северов).

ПРИМЕЧАНИЯ

1. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 606..

2. О римской армии во времени Августа см. Stevenson, The army and navy, CAH, X, p. 208—238; Gardthausen, Aug. u. s. Zeit, I, S. 626—650; Kromayer und Veith, Heerwesen und Kriegfü hrung der Griechen und Rö mer, Mü nch. 1928, S. 470 ff..

3. RgdA, c. 3..

4. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXI, стр. 303..

5. Kromayer und Veith, Heerwesen..., Gardthausen, Aug. u. s. Zeit, I, S. 638; CAH, X, p. 224..

6. A. Domaszewski, Die Religion des rö mischen Heeres, 1895..

7. Suet., Aug., 25..

8. RgdA, c. 17..

9. Cass. Dio, 55, 31..

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АВГУСТА

Подробное изучение истории внешней политики Августа не входит в наши задачи. Мы обратим внимание лишь на общее направление этой политики. В республиканские времена вопросы внешней политики находились в руках сената. Народное собрание решало лишь вопросы о войне и мире, причем решение это было по большей части формальным утверждением различных сенатских мероприятий. С развитием экстраординарных магистратур некоторые из римских полководцев от лица римского народа полновластно решали чрезвычайно сложные и ответственные задачи внешней политики. Вспомним деятельность Помпея на Востоке и мероприятия Цезаря в Галлии, в Египте и в восточных странах. Деятельность республиканских магистратов, наделенных чрезвычайными полномочиями, явилась прецедентом обширных и неограниченных внешнеполитических полномочий Августа. В 23 г. сенат направил парфянских послов к Августу, поручив ему вести переговоры и заключить договор1. Но это сенатское решение было формальностью. С победой над Антонием внешнеполитические вопросы разрешались самим Августом, сенат же в решении этих вопросов не играл какой-либо заметной роли. Решение относительно парфянских послов относится к 23 г. не случайно: в том же 23 г. Август, как известно, получил imperium maius, и это должно было найти отражение в порядке решения внешнеполитических вопросов. В законе, принятом сенатом по поводу власти Веспасиана (lex de imperio Vespasiani), есть ссылка, что новый император может заключать договоры, с кем он захочет, «как это позволено было божественному Августу»: «...foedusque cum quibus uolet facere liceat ita, uti licuit diuo Aug(usto)»2.

Единовластное разрешение внешнеполитических вопросов нашло отражение и в «Res gestae diui Augusti». Только тогда, когда речь идет о сношениях с другими народами, Август говорит о своем принципате — me principe: «Паннонские племена, до которых ранее моего принципата никогда не доходило войско римского народа и которые были покорены Тиберием Нероном, бывшим в то время моим пасынком и легатом, я подчинил [с. 514] власти римского народа и продвинул границы Иллирика до берегов реки Дуная»3. Выражение «me principe» встречается и в главе 32-й, обобщающей внешнеполитические успехи Августа и говорящей о том, что во время принципата Августа Рим поддерживал сношения с народами, раньше не связанными с ним ни дружбой, ни посольствами. Август рассказывает о том, что к нему («ad me») «смиренно прибегали» («supplices confugerunt») цари и искали его дружбы («amicitiam nostram»)4. «Nostra amicitia» выступает на смену понятия «amicitia populi Romani». Говоря о прибытии к нему индийских послов, Август добавляет, что этого до сих пор не видел никто из римских вождей («...non uisae ante id tempus apud quam Romanorum ducem»)5. Обратим внимание, что в греческом тексте «me principe» в этих случаях передается ἐ μ ο ῦ ἡ γ ε μ ό ν ο ς; взамен выражения «apud quemquam Romanorum ducem» стоит: π α ρ ὰ Ῥ ω μ α ί ω ν ἡ γ ε μ ό ν ι.

В официальной программе внешней политики возвещалось о прочном мире, обеспеченном победами. В «Res gestae» Август указывает, что он три раза закрывал храм Януса Квирина, тогда как до его рождения храм этот закрывался всего лишь дважды6. Первый раз храм Януса был закрыт Августом в 29 г., второй раз — в 25 г., относительно же третьего раза у нас нет достоверных сведений. Однако закрытие храма Януса Квирина не означало фактического прекращения военных действий. Это означало в первую очередь прекращение гражданской войны и крупных войн пограничных. В этом смысле и следует понимать Pax Augusta или, как потом стали говорить, Pax Romana.

Нужно заметить, что римские рабовладельцы, несмотря на перенесенные невзгоды гражданских войн, отнюдь не были мирно настроены в отношении других народов. Гораций писал о покорении британцев и персов7, о триумфе над парфянами, индийцами и даже серами (китайцами)8.

На самом деле внешнеполитические успехи Августа были значительно скромнее, чем говорили Гораций и те, кто надеялся, что вслед за прекращением гражданских войн наступит период внешней экспансии.

Мы видели, что в италийских надписях Август называется «orbis terrarum praeses». «Res gestae» говорят о подчинении Августом вселенной римскому народу.

Несомненно, что правительство поддерживало этот взгляд и, несмотря на пропаганду мирной политики, не отказывалось [с. 515] от идеи мирового господства. Связанную с этой концепцией символику можно видеть на монетах Августа. Уже с первых дней принципата чеканятся монеты с изображением Виктории и земного шара. Часто встречается на монетах изображение Козерога, под созвездием которого родился Август, и шара (табл. VII, 1). На монете, отчеканенной Тиберием в память Августа, последний изображен на лицевой стороне с лучами вокруг головы; на обороте же монеты отчеканен орел, который держит шар. Это был символ апофеоза, но вместе с тем и мирового могущества (табл. VII, 2).

Таким образом, и во внешней политике Августа мы сталкиваемся с теми же противоречивыми тенденциями, что и в иных политических вопросах. Пропаганда идеи мирового господства, несомненно, импонировала определенным кругам римского населения, жившего за счет покоренных народов.

В действительности внешняя политика Августа далеко не была мирной и отнюдь не руководствовалась уважением к суверенитету других народов. Вместе с тем реальная программа Августа была скромнее, чем о том говорил Гораций и что пропагандировалось в известной степени правительством. Август далек был от реализации программы мирового господства. В отдельных главах «Res gestae» Август говорит лишь, что расширил границы всех провинций римского народа. Вместе с тем говорится, что чужеземные племена, которых безопасно было простить, он предпочитал сохранять, а не истреблять9. Не говоря о попытках широких завоеваний, Август все же рисует римскую политику наступательной, но в то же время придерживающейся обычаев предков.

Решительные военные действия Августу пришлось вести лишь на Западе. Не ставя широких завоевательных целей, римское правительство стремилось прежде всего довести здесь границы до естественных рубежей. В начале принципата главной ареной борьбы была Испания. Во времена второго триумвирата здесь не прекращались войны и римские наместники справили немало триумфов, заслуженных и не заслуженных10.

В 28 г., воспользовавшись восстанием аквитанцев, против Рима выступили кантабры, объединившие соседние племена. В 27 г. сам Август отправляется в Испанию, чтобы координировать действия против испанских племен11. 1 января 26 г. [с. 516] он, находясь в Испании, вступил в восьмое консульство, его пасынок Тиберий Нерон и племянник Марцелл были назначены военными трибунами, несмотря на их юный возраст.

Война была чрезвычайно тяжелой для римлян, так как военные действия происходили в горах, в незнакомой и трудной обстановке. Август пробыл в Испании два года и покинул Пиренейский полуостров в 24 г. Войну закончили его легаты — Г. Антистий Вет и П. Каризий. Астуры и кантабры были покорены. Победа римлян не была прочной: в 24 г. астуры и кантабры вновь восстали, но снова были покорены. Следующее восстание началось в 22 г. Оно было вызвано притеснениями римских наместников (у астуров был Каризий, а у кантабров — Фурний). Особенно ожесточенно сражались кантабры. У Диона Кассия мы находим указание, что они не хотели сдаваться живыми, поэтому падали на мечи, бросались в огонь и принимали яд. Сопротивлялись римлянам не только мужчины, но и женщины. И на этот раз восстание было подавлено. Пленные были проданы в рабство, но вскоре перебили своих хозяев, вернулись на родину, где подняли новое восстание. В Испанию был направлен Агриппа, и в 19 г. инсургенты были окончательно покорены. В руки римлян перешли районы, имевшие немалое значение. В покоренной области были золотые россыпи, привлекавшие римлян. С этого времени во власти римлян находился весь полуостров и по всей Испании стало распространяться римское влияние.

Значительные затруднения представляла и борьба в Галлии. Подчинение ее Цезарем было далеко не полным; в стране еще оставались непокоренные или непокорные племена. В 38 г. Агриппа покорил аквитанцев. В Альпах, недалеко от Сен-Бернара, жило племя салассов, неоднократно выступавшее против римлян и затруднявшее переходы из Нарбонской Галлии в Испанию. В 25 г. против них была организована экспедиция во главе с Теренцием Варроном, закончившаяся истреблением значительной массы салассов. 44 тыс. салассов в городе Эпоредии были проданы в рабство, и при этом было поставлено условие, чтобы хозяева этих рабов не могли отпускать их на свободу в течение 20 лет12. Покорение салассов, кантабров и астурийцев обеспечивало путь из Италии на Пиренейский полуостров. Через несколько лет дорога через Большой и Малый Сен-Бернар соединила Апеннинский полуостров с главными западными провинциями.

[с. 517] В восточной части Альп и на дунайской границе борьба началась вскоре после смерти Юлия Цезаря, когда Иллирия была почти целиком потеряна для римлян. Но уже в 40 г. Азиний Поллион победил партинов. Во время экспедиций Октавиана 35—33 г. Иллирия была вновь завоевана. Укрепление верхней дунайской границы завершилось покорением небольших приальпийских народов.

В 16 г. римлянам удалось покорить Норик, в следующем году началась борьба с ретами и винделиками. С севера был послан пасынок Августа Тиберий, а с юга — его брат Друз. 1 августа 15 г. у Боденского озера произошла решительная битва, за которой последовало покорение областей этих народов. Реция и Норик были превращены в провинции, находившиеся под властью императора. В честь этой победы в 15—12 гг. чеканилась монета, на которой был изображен сидящий на возвышении Август, а перед ним два человека, видимо Тиберий и Друз, держащие в руках оливковые ветви, символ мира после одержанной победы (табл. VII, 5)13.

В 6 г. у подошвы альпийских гор, около современного Монако, был сооружен памятник «Трофей Августу» в честь покорения этих племен14. Завоеванные горные районы, так же как и северо-западный угол Испании, давали римлянам золотые россыпи и месторождения других металлов.

Войны по среднему и нижнему Дунаю происходили в течение почти всего периода правления Августа.

Был распространен римский протекторат и на Фракию. В 31 г. Август передал фракийское княжество юному Котису. Август поддержал также гетского князя Рола и помог ему утвердить свою власть. В 30 и 29 гг. наместник Македонии Марк Лициний Красс отразил набег гетов и бастарнов. Около Дуная враги были разбиты, причем Красс убил собственной рукой бастарнского князя Делодона. Существенную поддержку в этой борьбе оказал Рол, названный Августом «socius et amicus». В 28 г. было разбито гетское племя мезов, и впоследствии на их территории образована была провинция Мезия15.

Римский протекторат во Фракии оказался непрочным. В стране происходила борьба сторонников римской ориентации и приверженцев независимости, закончившаяся вмешательством римлян. В 13 г. Август направил во Фракию Л. Кальпурния Пизона, который подавил национальную партию и утвердил царем Реметалка.

[с. 518] Эти завоевания укрепляли позицию римлян по верхнему и нижнему течению Дуная. Наиболее серьезным было положение в Паннонии. Здесь война началась в 14 г. до н. э., в 13 г. ее вел Агриппа, а после его смерти, с 12 по 9 г., — Тиберий, отпраздновавший в 9 г. малый триумф. Пришедшие на помощь паннонским племенам геты были отброшены, а приблизительно через десятилетие (между 1 и 3 гг.) полководец Элий Кат перешел Дунай и захватил 50 тыс. гетов, которых поселил в Мезии16.

Таким образом, к началу нашей эры борьба с отдельными племенами закончилась образованием новых провинций, и римская граница шла почти всюду по Дунаю. Победы на Дунае должны были обеспечить связь запада империи с ее восточными областями и вместе с тем оградить Италию и Грецию от варварских вторжений. Но как показали дальнейшие события, положение римлян на Дунае было далеко не прочным.

Наиболее актуальным вопросом внешней политики Августа на Западе была борьба с германскими племенами17. В 16 г. на севере Галлии римский полководец Лоллий потерпел поражение от сугамбров18, в 12 г. сугамбры повторили нападение, и тогда было решено перейти к наступательным операциям на Западе. Туда был послан пасынок Августа Друз, который оттеснил сугамбров и начал наступление на германские области, лежавшие на запад от римских владений. В том же 12 г. Друз перешел Рейн; по его приказанию был прорыт канал до Зюдерзее, и в результате этой экспедиции были покорены северные германские племена (батавы, фризы и др.). В 11 г. Друз сухим путем дошел до Везера, а в 10 г. он организовал поход на хаттов и свевов. В 9 г. Друз снова перешел через Везер и дошел до Эльбы. Ему удалось покорить хаттов, свевов и херусков. Но в том же 9 г. Друз упал с лошади и после болезни умер 30 лет.

В следующем году в Германию направляется пасынок Августа Тиберий, которому снова удалось дойти до Эльбы19. Событие это праздновалось как победа над германцами. В 8 г. Тиберий получил триумф, была выпущена монета, на которой был представлен Август, принимающий заложника (табл. VII, 6)20. [с. 519] После Тиберия на рейнской границе сражался Домиций Агенобарб, покоривший свевское племя гермундуров. В 4 г. н. э. Тиберий снова появляется на Западе21, переходит через Рейн и подчиняет херусков. В 5 г. он доходит до Эльбы, подчиняет лангобардов, семнонов; в районе между Рейном и Эльбой образуется римская провинция — Германия.

Но в пределах непокоренной части Германии усилилось племя свевов, к которым присоединились и другие племена. В результате на юго-запад от новой провинции создалось значительное свевское царство царя Маробода, угрожавшее Риму. Для борьбы с Марободом Август предполагал организовать поход, причем наступление должно было развернуться с Рейна22.

Однако этот план не был осуществлен. В 6 г. н. э. началось восстание в Паннонии23. Причиной этого восстания были непомерные налоги, взимавшиеся римлянами; непосредственным поводом был набор войск для борьбы с Марободом. Восстало сначала паннонское племя бревков, затем далматские племена десидиатов. Во главе восставших стоял полководец по имени Батон (иногда говорится о двух вождях инсургентов, носящих то же имя). Кроме него, Веллей Патеркул упоминает Пиннета. Восстание началось с избиения римских граждан. Пострадали купцы и отряды так называемых вексиляриев. Число восставших достигало 200 тыс. человек. Восставшие напали на Македонию и угрожали даже Италии. В Риме были приняты экстренные меры: призвали ветеранов, лица свободного состояния должны были сообразно со своим имуществом выставить рабов, которые отпускались на волю и зачислялись в армию. Август на заседании сената заявил, что если не будут приняты экстренные меры, то враги через 10 дней будут под Римом.

Как и во всех трудных случаях, особые полномочия получил пасынок Августа Тиберий, которому пришлось в течение трех лет вести упорную борьбу с восставшими. Тиберий не решался напасть на инсургентов в открытом бою. Он укрепил отдельные районы, из которых повел наступление. Инсургенты боролись с ожесточением, мужчинам помогали женщины, предпочитавшие смерть рабству; но долго восставшие не могли держаться. Вожди [с. 520] инсургентов вынуждены были сдаться. Когда захваченному в плен вождю был задан вопрос, почему его соплеменники восстали, то, по словам Диона Кассия, он ответил: «Вы посылаете к вашим стадам не собак и не пастухов, а волков».

Паннонское восстание оказало большое влияние на внутреннее положение Рима и на его внешнюю политику. Иногда переломным моментом в истории внешней политики Августа считается поражение Вара в Тевтобургском лесу. Но это поражение могло произвести такое впечатление в Риме только потому, что государство было ослаблено Паннонской войной. Дион Кассий говорит о затруднениях с продовольствием, о дороговизне на продукты24. Война с паннонцами, по словам Диона Кассия, была дорога людьми, требовала много средств, но давала мало добычи25. В это время сказались и теневые стороны принципата Августа. Некоторые его мероприятия вызвали недовольство даже такой лояльной группы, как всадничество, а отношения между принцепсом и сенаторским сословием снова обострились. Известие о победе над паннонцами вызвало торжество. Но радость была омрачена сообщениями из провинции Германии.

Ослабление римлян во время подавления паннонского восстания было использовано не желавшими подчиняться римским порядкам жителями вновь образованной провинции Германии26. Наместником этой провинции был назначен Публий Квинтилий Вар, который до того был наместником Сирии и отличался лишь алчностью и неспособностью к командованию, проявленному им во время экспедиции против иудеев. В Германии Вар стал вводить римские порядки, в частности римские суды. Население делало вид, что подчиняется, но в то же время готовилось восстание, во главе которого стал вождь племени херусков Арминий. Арминий принадлежал к знатному роду, состоял на римской службе, имел даже звание всадника. Восстание началось в одном из отдаленных районов. Вар направился с войском против инсургентов, не приняв мер предосторожности. Восставшие завлекали римлян в глубь страны до тех пор, пока три римских легиона не вошли в Тевтобургский лес, где на них напали варвары, хорошо знакомые с местностью. Нападение было неожиданным. Римские солдаты были утомлены длительным переходом и передвигались по лесу [с. 521] расстроенными рядами. В результате битвы все три легиона были почти целиком уничтожены. Лишь незначительная часть солдат спаслась бегством. Сам Квинтилий Вар лишил себя жизни.

Эти события вызвали в Риме тревогу. Был объявлен принудительный набор, но желающих служить в армии было мало. К этому времени относится, очевидно, случай, рассказанный Светонием: один римский всадник отрубил пальцы своим сыновьям, чтобы те не служили в армии27. Среди не желавших идти в армию Август произвел жеребьевку и у каждого пятого из не достигших 35-летнего возраста и у каждого десятого из более старших отнял гражданские права и имущество, а некоторых даже казнил28. Пришлось прибегнуть к набору рабов, и лишь в результате чрезвычайных усилий удалось послать пополнение на Рейн. В связи с обостренным внешним и внутренним положением издан был, вероятно, и разобранный нами Senatusconsultum Silanianum 10 г. н. э. о суровом наказании рабов в случае насильственной смерти их господина.

Придавать поражению Вара всемирно-историческое значение, как это делалось в немецкой националистической и фашистской литературе, нет оснований. Римская империя была еще достаточно сильна, чтобы дать отпор германцам; отказ же от расширения территории за Рейном явился лишь выражением нового направления политики и объяснялся прежде всего трудностями комплектования войск. Битва в Тевтобургском лесу — лишь эпизод в отношениях между Римом и германцами. Это показали ближайшие события. В Германию отправились Тиберий и его племянник, сын Друза Германик. С 11 г. Тиберий и Германик совершают экспедицию в прежнюю провинцию Германию. Эта экспедиция, которая должна была быть местью за поражение, показала, что римская армия достаточно сильна, чтобы вести наступление против германцев. Однако хотя римляне не расширяют территории на восток от Рейна и неоднократно организуют экспедиции в глубь страны и переходят через Рейн, борьба с германцами становится оборонительной.

Такова в общих чертах внешняя политика Августа на Западе.

* * * * *

С самого начала своего правления Август отказывается от завоеваний на Востоке. Исключение составляет лишь экспедиция Элия Галла в Счастливую Аравию в 25 г., которая закончилась неудачей. Если на Западе главную роль играл [с. 522] вначале испанский, а затем германский вопрос, то на Востоке основное внимание было уделено отношениям с парфянами. Поэты призывали Августа организовать поход против парфян и отомстить за тот позор, который несмываемым пятном лежал на римлянах со времен Красса. Но Август был слишком осторожен, чтобы пускаться здесь на какие-либо авантюры.

Основные принципы восточной политики Августа заключались в следующем: он стремился, поддерживая мелких династов, утвердить влияние Рима в небольших царствах, служивших как бы буфером между Римом и Парфией, а спорные вопросы с Парфией регулировать главным образом путем дипломатических переговоров, используя смуты, которые постоянно происходили в Парфянском царстве.

Победа Аршакидов означала победу старой иранской аристократии. Некоторые области Парфии сохраняли известные элементы эллинистической культуры, но в состав парфянской монархии входили племена, которые еще переживали стадию первобытно-общинного строя. Это была громадная империя, которая состояла из множества зависимых и полузависимых областей. Парфянское государство раньше, чем другие восточные страны, переходит к феодализму. Известные черты феодальных отношений здесь были и во времена Августа. Основным господствующим классом были крупные землевладельцы, от которых зависела масса крестьян. Главную роль в парфянском войске играла кавалерия; умение легко маневрировать было главным преимуществом парфянской стратегии.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 27 28 293031 32 Следующая ⇒