Блаженная кончина Святителя Николая. Судьба Мирликийской церкви и гробницы Святителя Николая

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 17Следующая ⇒

До глубокой старости сподобил Господь дожить Своего великого Угодника Святителя Николая. Но наступило, наконец, время, когда и он должен был отдать общий долг человеческого естества. После непродолжительной болезни он мирно скончался, с радостью отходя в ожидавшую его блаженную жизнь. Душу его, как великого Угодника Божия, святые Ангелы отнесли к Господу; честное же тело его, при многочисленном собрании епископов Ликийской страны, клириков, иночествующих и народа, было погребено 6 декабря в соборной Мирской церкви. «Величаю тебя, митрополия Ликийская, – говорил в соборном храме города Миры св. Андрей, архиепископ Критский, в начале VIII века пред гробницей Святителя Николая, – ты стяжала пастыря чадолюбивого; ты прияла на главу свою дорогой и нетленный венец. Кто это? – Николай, в нуждах предстающий с небесными утешениями, неукоснительный защитник в обидах, великий в чудесах и страшный в явлениях, спасающий невинных от погибели, разрушающий сновидениями неправедные предприятия. Блажен ты из городов, Миры! Ты вмещаешь в недрах столь великого благодетеля. Приидите, пойдем святом его (Не 2: 5)».

При жизни Святитель Николай был благодетелем рода человеческого, не перестал он быть им и после своей смерти. Господь сподобил его честное тело нетления и особой чудотворной силы. Его мощи начали источать благоуханное миро, обладающее даром чудотворений. Мажущимся им с верою в Святителя Божия оно сообщало исцеление от всех болезней, не только телесных, но и духовных, отгоняя также нечистых духов, которых так часто побеждал Святитель еще при своей жизни.

Успение Святителя Николая

* * *

Замечательна судьба города Миры и вместе с ними соборного храма, где был погребен Святитель Николай.

Вследствие частых нашествий сарацинов, особенно усилившихся в XI веке, когда многие города христианского Востока (в том числе и Миры) были опустошены мечом и огнем, Миры и вместе с ними Сионский храм, служивший кафедральным храмом Святителя Николая, Мирликийского архиепископа, постепенно приходили в упадок.

Дальнейшему запустению Мир и Мирского храма способствовало то, что в конце XI века величайшая их святыня – мощи св. Николая Чудотворца были перенесены в италийский город Бари. В 1850 году Мирликийскую церковь и гробницу Святителя Николая Чудотворца посетил известный путешественник по святым местам Востока А. Н. Муравьев.

Приводим здесь описание развалин Мирликийской церкви из воспоминаний этого высокопоставленного путешественника в связи с его рассказом о посещении города Миры. «Было уже заполночь, когда мы пустились в путь вслед за нашим диким провожатым (пастухом), по стезе, едва проложенной, среди развалин, вдоль левого берега речки, и залитой дождями. Поляна Мир обратилась в обширное болото, но мы уже не смотрели на воду и все подвигались вперед к священной цели. Чудные развалины из громадных камней представлялись нам на пути, потому что, начиная от устья и до самого храма, простиралась древняя Мира по обеим сторонам своей живописной реки; но нам некогда было останавливаться, чтобы любоваться ими; самую речку прошли мы вброд, и, хотя совершенно промокли ноги, однако не приключилось от того никакой болезни, несмотря на то, что человек мой страдал недавно лихорадкой и сам я легко подвергаюсь простуде. Когда нравственное чувство преодолевает физическое, тогда человек господствует лучшею своею природою над худшею. Наконец мы увидели пред собою на довольно обширной равнине у подошвы горы, увенчанной замком, величественные развалины бывшей обители нового Сиона, основанной дядею великого Чудотворца и где сам он святительствовал столько лет; и сердце наше исполнилось живейшей радости. Остатки обширной ограды, сложенной из массивных камней, свидетельствуют о прежней обширности обители Миры Ликийския; теперь несколько хижин рассеяно на этом пустыре, и из них весьма недавно турки соседних селений вытеснили жителей греческих. Не более двух лет, как турки овладели всеми землями, принадлежавшими искони обители св. Николая и которыми бесспорно владел игумен, назначаемый из Саталы от митрополита Писидийского. Теперь всякую зиму они сходят с соседних гор и остаются до лета в Мире на самом дворе церковном, сделав положение игумена невыносимым, и это в такое время, когда в прочих пределах державы Оттоманской христиане начали несколько отдыхать от тяжкого ига. Не приспело ли время восстановить и права бывшей кафедры великого Святителя Мирликийского, возвратив земли убогой его церкви? Я слышал потом в Родосе, что во время восстания греческого один из здешних турок, доселе еще живущий, отважился сокрушить верхнюю мраморную доску, стоявшую на столбиках над гробом Чудотворца, и хотел разорить и всю церковь; но был наказан скоропостижною смертью всех своих близких и впал в крайнее убожество. Этот пример сильно подействовал на прочих турок и остановил их нечестивые замыслы, а святотатец остался доныне для них свидетелем совершившейся над ними казни Божией. К несчастию моему, не было игумена в Мире во время моего посещения, и один из его служителей, по имени Антоний, с большим усердием показал мне всю святыню; но до двадцати вооруженных турок, тут живущих и переехавших с гор, сидело внутри монастырской ограды и на самом дворе церковном; с диким изумлением они на нас смотрели, и наше оружие не было излишним.

С южной стороны, сквозь тесные двери жилья игуменского, взошел я на двор церковный, украшенный мозаикой из мелких белых и серых камней, но уже отчасти заросший травою. Малая гробовая церковь святителя Николая, тесная и низкая, сложенная сводом из тесаных камней, и даже отчасти подземная, представилась первая моим взорам, а за нею величественные развалины нового Сиона, бывшего кафедральным собором Чудотворца. Над низкими южными дверями церкви был иссечен крест на мраморной плите с числом 1830 года, а чрез сию дверь спустился я несколькими ступенями в темное преддверие святилища, отделенное стеною от внутренней его части; глубокий мрак царствовал внутри храма, и когда несколько привыкли к нему глаза наши, и зажжены было три убогие лампады пред иконостасом и над самою гробницею, могли мы рассмотреть все горькое убожество и вместе сокровище неоцененное сей церкви. Низкая четырехугольная гробница Святителя, обложенная по краям мрамором, хорошо изваянным, но отчасти отбитым, с обширным отверстием посередине, отколе похищена была некогда рака, уцелела еще от буйства времени и людей. Длина ее до восьми четвертей, и не более трех – ширина, а высота – одна четверть; внутри глубокая яма, наполненная землею, которую я однако мог, хотя и с трудом, достать рукою. Как я уже сказал, верхняя доска сей гробницы сокрушена была Турками, и разбиты малые столбики, ее поддерживавшие; но основание одного из сих столбиков и кусок от мрамора гробницы я везу с собою на родину, потому что, еще до моего приезда, игумен Паисий Мирликийский вручил их для меня тому поверенному, которого посылал консул наш Дуччи из Родоса для освидетельствования места; но при том есть у меня письмо игумена, скрепленное тремя свидетелями на самом месте, о подлинности сих священных остатков. Еще не знаю: какой церкви столичной уделить сии сокровища!

Став на колена пред самым гробом, я прочел тропарь Святителя: «Правило веры и образ кротости» и молился о его ходатайстве за державного Императора, ему тезоименитого, благочестивую Царицу и весь его Августейший Дом и за всех моих близких, особенно за носящих имя Святителя; потом осмотрел внимательнее церковь и, признаюсь, грустно было то, что видел: налой стоял пред самым гробом, и на нем лежала икона Святителя, но не древняя, и древней я не нашел ни одной; и тут же висело серебряное кадило, единственная ценная вещь всей церкви; все будто было готово для молебна, но некому было служить. Иконостас кое‑ как складен из досок, и в нем три иконы греческие: Спасителя, Божией Матери и Святителя, не совсем дурно написанные, но уже новейшие; недостаток других заменили несколько русских печатных образов, какие продаются у Спасской башни Кремля; видно, что небогатый поклонник, уклонившийся от пути Палестинского, занес их сюда. В алтаре все обнажено; несколько малых икон лежало на каменном престоле, прислоненном к стенке, где совершается ежедневная литургия, когда бывает игумен. Митрополит же Писидийский, пребывающий большей частью на острове Кастел‑ Россо, служит только однажды в год, в день Угодника Божия, и тогда бывает большое стечение народное, со всех окрестных мест, и даже ярмарка в пустынной Мире…

Когда я поклонился еще раз гробу Святителя и вышел из его церкви, молодой послушник или служитель, по имени Антоний, сказал мне: «Что бы вы ни дали для сей церкви, ближе будет нашему сердцу, если восстановите нам соборную церковь святого Сиона, и неужели вы, русские, сего не сделаете? » Тогда он провел меня к развалинам сего нового Сиона, прилегающим с северной стороны к гробовой церкви, и, пройдя под низкими сводами бокового придела, взошли мы во внутренность великолепного храма, достойного великого святителя. Еще сохранилась вся нижняя часть его до мраморного карниза, идущего вокруг всего здания и изящно изваянного цветами; но помост засыпан землею, и из нее выходят до половины три белые мраморные колонны, еще стоящие, обозначавшие иконостас, вероятно открытый, как у св. Софии Царьграда; четвертая колонна лежит тут же на своем месте, и другие четыре малые столба стоят на месте священной трапезы, как бы ожидая только мраморной плиты для совершения богослужения, прерванного уже столько веков. Еще цело и все полукружие горнего места, вероятно, с сопрестолием и кафедрою, засыпанными землею, и даже полукупол над сей частью алтаря сохранился, но не устоит при обновлении, и только нижняя часть до карниза может оставаться в прежнем виде. Катихумены с северной стороны, или верхняя часть хор, также сохранились отчасти, и тут устроен престол во имя св. Георгия, а под ними была церковь св. апостолов; самый же собор, как и все так называемые Сионы в Грузии, праздновал Успение Божией Матери, потому что к сему дню соединился собор всех апостолов на Сионе Иерусалимском. Но нижняя часть верхних катихуменов и западная совершенно обрушились, и, когда изнутри церкви посмотрел я кверху, увидел, что весь карниз кругом унизан народом: турки и греки, женщины и дети, все собрались и безмолвно смотрели на посетителей, как бы в чаянии чего‑ либо необычайного. Да исполнится сие чаяние верных и неверных, ибо и они уважают память Святителя, хотя и теснят его достояние…»

Возвратившись в отечество, А. Н. Муравьев употребил все возможные старания, чтобы содействовать возобновлению разрушенного святилища. По Высочайшему соизволению из Святейшего Синода ему выдана была книга для сбора добровольных приношений; через посредство нашей миссии в Константинополе получен был султанский фирман на обновление храма.

Самым деятельным соратником Муравьева в этом деле был русский вице‑ консул в Родосе г. Дуччи; ему удобнее всего было поручить заведование работами и расходование денег; но это встретило сопротивление со стороны местного духовенства. Митрополит Писидийский требовал, чтобы все собранные деньги были выдаваемы ему; патриарх Константинопольский также не хотел, чтобы работами заведовал иноверец.

Однако наша миссия устроила дело таким образом, что господину Дуччи предоставлен был негласный надзор и отчет в деньгах, а для местного надзора за работами избраны были старейшины из жителей острова Кастель‑ Россо. Едва успели отделать внутренность новой церкви, где находится гроб Святителя, и заказать для него мраморные украшения по древнему образцу, как вспыхнула Восточная война, и работы остановились. Только в 1858 году был опять испрошен фирман султана и выдана новая книга для сбора пожертвований, а господин Дуччи приступил к выбору старейшин и заготовке материала. Случайно приехал в Родос из Палестины известный французский архитектор и археолог Зальцман. Дуччи пригласил его осмотреть развалины Мирского храма: это спасло их от окончательного разрушения. Не имея руководителя, выборные старейшины, вместо того, чтобы откопать древнюю церковь, хотели разрушить ее окончательно и из обломков выстроить новую. Хотя было уже истрачено до тысячи рублей на эту работу, но Зальцман решился остановить ее и остался на шесть недель в Мирах для надзора за открытием древней базилики. Оказалось, что базилика представляет превосходный образец церковного зодчества TV столетия. Зальцман снял верные копии драгоценных фресок и мозаик, открытых им в развалинах, и составил проект реставрации здания.

Приводим план Мирликийской базилики в том виде, в каком сделан он на месте Зальцманом, в письмах его к Дуччи. Мирликийская церковь (см. рисунок‑ план отрытой части базилики) имеет в плане вид четырехугольника, которого длина втрое более ширины; внутренность ее (cella) разделена на три части стенами с широкими отверстиями для прохода в боковые нефы (bb); стены эти заменяют колонны древних базилик. Боковые нефы (bb) оканчиваются двумя притворами (ее) и двумя приделами (dd), украшенными живописью TV в.; пред тремя нефами (abb) расположена внутренняя паперть (? ) (exonarthex), которой предшествует двор (? ) (exonarthex); постройка последнего относится к VIII или IX веку; им замещен древний атриум (atrium), разрушенный пожаром. Подобное же расположение повторяется и во втором этаже боковых галерей, что представляет новое доказательство глубокой древности здания. Известный французский писатель и профессор истории архитектуры Ленуар основательно доказывает, что двухэтажные базилики древнее прочих, приближаясь по своему расположению к синагогам и к гражданским базиликам Рима, в которых женщины помещались во втором этаже на хорах, в гинекее.

План древней базилики св. Николая в Мирах Ликийских

Помост (area) составлен из камней различного цвета, окаймленных мозаикою самой любопытной работы; этот помост, за исключением некоторых частей, разбитых упавшими с верха камнями, сохранился в совершенной целости; он продолжается до той части, которая отделяла нее от святилища. Святилище (g) возвышено над прочей частью здания; пол его составлен из таких же материалов, как в главном нефе, но по другому рисунку. Между нефом и святилищем расположены четыре колонны: средние две толще и выше боковых, промежутки заграждены частью мраморной балюстрадой и закрывались занавесами. В святилище находится престол (т) с сению (ciborium) купольной формы на четырех колоннах. В апсиде расположены ступени (subsella), посреди которых возвышалась кафедра епископа. Под ступенями есть проход, теперь не вполне отрытый и ведущий вероятно к подземной пещере, которой существование, впрочем, еще не доказано. Посреди главного нефа устроен амвон (1)для чтения Св. Писания. Прежде все здание было украшено стенной живописью; теперь она сохраняется только в угловых приделах (dd) и в двух сенях или притворах (ее) (narthex). Эта живопись, хотя принадлежит ко времени упадка искусства, но весьма интересна, как единственный почти образчик того времени. Два притвора, о которых говорено выше, были отрыты при Зальцмане. Один из них, с дверью в главный неф, был достаточно освещен для того, чтобы скопировать живопись: она представляет причащение. Справа шесть человек, без сомнения Апостолы, приближаются к столу, у которого стоит Сам Иисус Христос, отличающийся от других пурпуровой одеждой; слева – тоже изображение, только Иисус Христос держит в руке сосуд, который подает приобщающимся. Выражение лиц удивительно схвачено: трудно представить более осязательно в одно время и благоговение и христианское смирение. Типы голов, группировка и драпировка фигур напоминают древние предания и, несмотря на некоторую тяжеловатость, общее впечатление картины величественно.

В другом приделе, направо, штукатурка, по которой писаны фрески, во многих местах отстала от стены. Несмотря на то, изображение совершенно приятно: оно представляет сорок мучеников, по пояс погруженных в замерзающую воду озера.

Наружный придел украшен религиозными картинами, по стилю относящимися к VIII или IX столетиям.

Наружность здания чрезвычайно проста, но величественна; кладка составлена попеременно из камня и кирпича; перемычки окон кирпичные; свет проникает во внутренность разнообразными отверстиями, сделанными в каменной перегородке окна, заменяющей рамы с стеклами, которых употребление в то время было еще неизвестно.

Первоначально работы велись под управлением старшин из Кастель‑ Россо и под надзором каменных дел мастера Варнава; они состояли в сооружении небольшой церкви над стенами древнего здания, покрытого землею на 4 сажени глубины. Для фундамента сделана выемка в главном нефе, сломаны стены и своды и выведены столбы и арки до горизонта земли, для поддержания полов новой церкви.

Работа разрушения была очень тяжела и медленна, потому что древняя кладка, составленная попеременно из рядов тесаного камня и кирпича, связанных сильным цементом, называемым туземцами коросан, чрезвычайно окрепла, и нужно было употреблять пороховые взрывы для уничтожения драгоценных остатков, пощаженных до сих пор и людьми и временем.

Понятно впечатление, произведенное этими работами на художника – археолога Зальцмана, в короткое время заметившего и оценившего все историческое и художественное значение разрушаемого здания с тем, чтобы на месте его поставить довольно уродливое произведение фантазии какого‑ то местного архитектора. По согласованию с Дуччи, Зальцман остановил работы и занялся раскопкою развалин, в которых открыл описанные выше части. Мысль о постройке новой церкви из обломков старого здания была оставлена, и принято решение возобновить древнюю базилику св. Николая в первоначальном виде. Управление работами принял на себя г. Зальцман. Сначала он предполагал откопать все древнее строение, чтобы начать работы сообразно с его расположением и формой; но необходимость скорее открыть церковь для богослужения и многочисленных богомольцев заставила изменить первое предположение: решено было отрыть главный неф, две боковые галлереи с притворами и возобновить их.

В 1859 году была приобретена от турок земля, прилегающая к строению, без чего некуда было свозить вырываемую землю. Местность эта имеет вид неправильного четырехугольника, частью занятого зданиями и садом, принадлежащими турецкому аге, с которым Зальцман предвидит возможность окончить дело миролюбиво и таким образом приобрести все пространство в пределах древней церкви.

Часовня, в которой теперь совершается богослужение, и могильная плита, служащая алтарем, построены за 160 лет до нашего времени одним благочестивым иноком; она находится во второй левой галерее.

Древняя мраморная гробница святого Николая в Мирах Ликийских

Под строением открыта, на глубине 4 сажен, древняя мраморная гробница, которая, по всей вероятности, некогда хранила в себе останки Святителя. Хотя барельефы, ее украшающие, очевидно не религиозного содержания, но это совершенно согласно с тогдашним обыкновением погребать умерших в старых гробницах, взятых с языческого кладбища; известно, что множество христиан хоронились таким образом, даже и в позднейшее время.

На рисунке, изображающем древнюю мраморную гробницу святого Николая, видно, что боковая сторона гробницы почти совсем разрушена; это объясняется самым сказанием о похищении св. мощей итальянцами: массивная мраморная крыша, украшенная двумя фигурами (мужскою и женскою), в настоящее время с отбитыми головами и изувеченными ногами, представляла больше затруднений к разлому, чем тонкие стенки, и, разумеется, барийцы должны были избрать более легкое средство для достижения своей пели, а потому и сломали тонкую стенку, не заботясь о том, что портили оставляемую ими древность.

Расположение гробницы, как раз под алтарем нынешней церкви, и местные предания доказывают, что она хранила в себе мощи Угодника. Инок, устроивший часовню, разумеется, руководствовался современными ему указаниями и преданием при выборе места для ее расположения. При возобновлении базилики нужно сломать часовню, которая стоит на поверхности земли, покрывающей придел церкви, в котором расположена подлинная гробница святого Николая.

В заключение представим краткий отчет о работах по возобновлению базилики, произведенных под управлением Зальцмана с октября 1858 по май 1859 года, и о его предположениях на будущее время. Работы состояли в выемке и отвозке 6500 куб. метров земли, в возобновлении стен и покрытии сводами главного нефа, верхней части боковых галерей и двух притворов.

О дальнейших работах по возобновлению Мирликийской церкви и о настоящем ее виде, к сожалению, мы не нашли никаких сведений.

Мраморный престол над ракой с мощами св. Николая в г. Бари

Никола. XII– начало XIII в.

Никола с избранными святыми. Конец XII– начало XIII в.

Никола. Конец XII в.

Алекса Петров. Никола Липенский. XIII в.

Никола с житием, Василием Великим и Феодором Тироном. 1337 г.

Явление Николы трем мужам в темнице

Исцеление хромого

Спасение юноши Димитрия со дна моря

Клейма иконы Никола с Житием, Василием Великим и Феодором Тироном

Никола. Новгород. Конец XIII–XTVee.

ПЕРЕНЕСЕНИЕ ЧЕСТНЫХ МОЩЕЙ СВЯТИТЕЛЯ И ЧУДОТВОРЦА НИКОЛАЯ ИЗ МИРЛИКИЙСКИХ В БАР‑ ГРАД

Глава 9

Перенесение честных мощей Святителя и Чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бар‑ град. Построение в Бар‑ граде церкви в честь Святителя Николая и ее судьба

Прошло более 700 лет после блаженной кончины Угодника Божия Николая, великого Мирликийского чудотворца, и родная ему Ликия стала подвергаться частым нашествиям сарацин и была опустошаема их мечом и огнем. В конце XI века сарацины произвели страшное опустошение в Воеточных областях Римской империи: начав от Херсона, страшные враги прошли до Антиохии и Иерусалима. Все лежавшие на пути города, села, церкви и монастыри они предавали огню и мечу; жителей брали в плен, умерщвляли и разгоняли, так что все места, пройденные ими, надолго оставались дикой пустыней. Вследствие таких опустошительных сарацинских набегов древние Миры запустели: остаток их жителей переселился на другое место, в 13 стадиях (около 2, 6 км) от прежнего города, где впрочем еще оставался Сионский храм, таивший в себе сокровище честных мощей теплого заступника и скорого помощника Николая, охраняемое лишь немногими монахами. «Неужели, – спрашивает один современный перенесению мощей летописец, – преподобный и великий архиерей не мог умолить Господа, чтобы Он не погубил города Миры и не привел в запустение церковь с мощами Его Угодника? » «Конечно мог», – отвечает он. «Но это бедствие, – продолжает летописец, – ниспослано на нас за грехи наши, которыми мы раздражаем долготерпение Божие, и должно было служить к нашему же уврачеванию».

Но, предав на разорение город, прославленный мощами Угодника Божия, Господь предопределил перенести их на Запад в многолюдный город, называемый Бар. Угодно же было Господу сделать это перенесение мощей, по словам св. Димитрия Ростовского, как для того, «чтобы мощи такого светильника миру, душа которого в светлостях небесных приемлет достойную себе честь, и на земле не были без почитания и под спудом, и чтобы обильный источник чудесных исцелений не был без почерпающих из него», так и для того, «чтобы и Западу не лишиться благодеяний Божиих, получаемых благодаря ходатайству великого Архиерея». Перенесение мощей произошло при следующих обстоятельствах. В 1087 году, при царе греческом и самодержце Константинграда Алексее I Комнине (1081–1118) и патриархе его Николае III Грамматике (1083–1111), в лето русских князей христолюбивого и великого князя Всеволода в Киеве (1078–1093) и благородного сына его Владимира в Чернигове (1078–1094), Святитель Христов Николай явился во сне одному честному и благоговейному священнику Апулийского города Бари, бывшего двести лет средоточием греческой власти в Италии и только незадолго пред тем покорившегося норманнам. «Поди и скажи клиру и народу, – повелел явившийся Святитель священнику, – чтобы они взяли из Мир Ликийских мощи мои и перенесли в здешний город; ибо Господу не угодно, чтобы я оставался там в пустыне». Священник утром пошел в церковь и рассказал о своем видении клиру церковному и народу. Последние, услышав о такой милости к ним Господа и Его Угодника св. Николая, исполнились великой радости, говоря: «Господь послал теперь Свою милость на людей и город наш». Немедленно снарядили они три корабля и отправили на них священников, клириков и других благочестивых и богобоязненных мужей для привезения мощей Святителя Николая. Всех, отправившихся за мощами Угодника Божия, по словам западного летописца Сигеберта, современника перенесения мощей, было сорок семь человек (не считая прислуги и матросов). Посланные, опасаясь, чтобы кто‑ нибудь другой прежде их не успел воспользоваться многоценным сокровищем чудотворений, которое волею Божиею было предназначено для них, придумали скрыть цель своего путешествия под видом торгового предприятия и для этого нагрузили свои корабли пшеницею. Благополучно достигли они Антиохии, где продали свою пшеницу и купили других товаров, как бы намереваясь продолжать торговлю. Но здесь они получили неприятное для себя известие, что венецианские купцы, находившиеся в это время в Антиохии, также намерены отправиться в Миры для перенесения мощей Святителя Николая в свой город. Решив предупредить последних, баряне немедленно отплыли от берегов Антиохии и, благодаря попутному ветру, благополучно достигли берегов Ликии и остановились в Андриаке, пристани города Миры.

Отсюда они прежде всего послали на берег двух иерусалимских паломников, взятых ими с собой из Антиохии, одного родом грека, другого француза, чтобы они разузнали, нет ли около местонахождения мощей Угодника турок, которые могли бы помешать им. Посланные, не встретив в городе ничего подозрительного и только четырех монахов у церкви, в которой покоилась желанная святыня, возвратившись на корабль, объявили барянам, что они беспрепятственно могут выполнить свое желание. Тогда 47 барян взяли оружие и, оставив матросов и прислугу стеречь свои суда, отправились в храм Святителя Николая. Достигнув его, они смиренно вошли в храм и поклонились святому престолу. Мощи святого Угодника охраняли всего только четыре сторожа‑ монаха, к которым прибывшие баряне и обратились с просьбой – указать им местонахождение тела св. Угодника. Когда баряне открыли монахам свое намерение – перенести мощи Чудотворца в Апулию и, чтобы скорее получить их согласие, предложили им выкуп в 300 золотых, последние отказались от денег и даже попытались убежать из храма, чтобы известить об этом жителей города Миры. Но баряне, заметив попытку монахов бежать в город, связали их и у дверей храма поставили своих сторожей, чтобы обезопасить себя от нежеланных свидетелей.

Святитель повелевает перенести свои мощи

В это время один из двух барских пресвитеров, прибывших в храм св. Николая, державший в руках своих стеклянный сосуд, который он наполнил святой влагой, пожелал принять участие в занимавшем товарищей деле (переговорах со сторожами) и поставил сосуд на вершине одной не очень высокой колонны, бывшей в преддверии алтаря… Случилась вещь весьма чудная: пузырек тот вдруг упал со своей высоты и с великим треском ударился о мрамор, под которым истекала влага. На необычайный звук его сбежались все присутствовавшие и, найдя пузырек, упавший с такой высоты и с таким шумом совершенно целым, удивились этому и воздали хвалу Богу. В этом знамении они увидели выражение воли св. Угодника на немедленное перенесение его мощей. Тогда один наиболее смелый юноша, по имени Матфий, стал угрожать сторожу смертью, если тот не укажет местонахождение тела великого Святителя. Другой сторож, желая избавить своего товарища от смерти, указал рассвирепевшему юноше местонахождение мощей. При этом он сказал, что было много попыток, даже со стороны императоров, перенести отсюда св. останки, но все они оказались безуспешны. Очевидно, Святителю не было угодно оставить Миры. Только в прошлом году, по словам сторожа, Святитель дал знать, что в скором времени последует его переселение из Мир Ликийских. Он явился в видении трем человекам, приказывая им объявить жителям города Мир, которые, опасаясь турок, ушли отсюда на гору (отстоящую на 12 стадий), чтобы они или возвратились жить и стеречь город, или знали, что он переселится в другое место, что, по мнению сторожа, он и начинает приводить в исполнение. Ободренный этим рассказом, юноша Матфий взял в руки железный молоток и сильно ударил им о мраморную плиту помоста, которая от удара разбилась на мелкие куски. Вынув разбитую плиту, товарищи Матфия начали рыть под ней землю и в скором времени нашли белый саркофаг (раку), покрытый каменной треугольной крышкой. Они совсем его откопали, но боялись ударить по нему, чтобы не случилось с ними какой‑ нибудь беды. Тогда смельчак Матфий, не будучи в силах сдерживать долее горячность своего духа, сильно ударил по крышке и разбил ее. Когда он снял ее, то увидел, что рака была полна святой влаги. Вдруг распространился такой благоуханный запах, что всем присутствовавшим казалось, что они находятся в раю. И не для одних только присутствовавших в храме был ощутим этот чудный запах, но, благоприятствуемый ветром, он донесся до самого моря, находившегося за три мили: и здесь ощутили его прочие товарищи их и исполнились радости, так как в этом они увидели согласие Угодника Божия на исполнение задуманного ими предприятия.

Смелый юноша Матфий спустился в раку и, погрузив свои ладони в находившуюся в ней влагу, нашел святые мощи плавающими и превосходящими своим ароматом всякие благоухания. Сторожа, видя, что св. Угодник дает согласие на перенесение его мощей, предаются горьким сетованиям. Между тем юноша взял из раки мощи святителя Николая и передал пресвитеру, который тщательно завернул их в новую бумажную одежду своего тела. Некоторые из барян хотели взять в храме еще одну древнюю чудотворную икону Святителя Николая, но это не удалось им, так как св. Угодник не хотел совершенно оставить Ликийской страны.

Радостные баряне с мощами св. Николая отправились к своим кораблям, где так же радостно встретили их оставшиеся товарищи, все вместе восхваляя всемогущего Бога, увенчавшего их желание успехом.

Между тем граждане Мир узнали от сторожей о перенесении их святыни барянами на свой корабль и, видя в этом волю св. Угодника, в громадном количестве собрались к барским кораблям и громким плачем выражали свое горе. Будучи не в состоянии сдерживать себя, они в одежде и обуви шли в море и здесь хватались за рули и весла кораблей, говоря: «Отдайте отца нашего и господина нашего, своим покровительством берегшего нас от видимых врагов! Если не всего, то хотя часть от него дайте нам, чтобы не совсем лишиться нам такого покровителя».

Баряне утешали плачущих мирян тем, что у них остается гроб Святителя, полный святой влаги, и икона его, от которой много получается исцелений, а сами поспешно отплыли от пристани. Баряне сознавались, что почти на две мили слышен был плач стоявших на берегу мирян и что немного было самих барян, которые не плакали бы, сочувствуя их горю.

Разбитая гробница святого Николая в Мирах Ликийских

Выехали из Мир баряне в апреле месяце 1087 года. Сначала, в первый день по выезде из Мир, барянам помогал плыть домой попутный ветер. Но на следующий день подул северный ветер и повернул их корабль по направлению к городу Патары (родине св. Николая). Баряне устрашились, думая, что Угодник не хочет расставаться с берегами Ликии; вместе с тем они боялись преследования, потому что Патары находились недалеко от Мир. Поэтому баряне, уже утомленные дорогой, причалили на время к пристани Макри. Здесь они стали рассуждать, отчего так мало подвинулись вперед во время трехдневного пути. Одни спрашивали, точно ли это мощи Святителя Николая; другие боялись, что прогневали Святителя смелым своим поступком; третьим, наконец, подумали, не взял ли кто из товарищей, по чувству усердия и веры, частицу мощей св. Угодника. Тогда остановились на этой последней догадке, принесли Евангелие, и каждый из мореплавателей обязан был поклясться, что не похитил ни малейшей части мощей. Пятеро признались в этом проступке и отдали похищенные части. Тогда море успокоилось, и подул благоприятный ветер. Мореплаватели поняли, что их священный долг привезти в Бари драгоценный клад в целости, и с тех пор путь их продолжался счастливо.

Когда мореплаватели миновали залив Трахеи, одному из пловцов в глубоком сне явился Святитель Николай и сказал: «Не бойтесь, я с вами! Через 20 дней мы придем в город Бари». Проснувшись, мореплаватель рассказал, что видел, товарищам, и они исполнились глубокой радости.

Перенесение мощей Святителя в город Бари

На дальнейшем пути произошла следующая удивительная вещь. Одна маленькая ласточка села на правом руле судна, на котором везли святое тело. Ходя по нему без всякого страха, как будто была привычной жительницей его, она тихо вспрыгнула на руку одного из мореплавателей, который в то время правил рулем. Оттуда перелетела к месту, где покоилось святое тело и, напевая тихонько, носом своим клевала тот сосуд, в котором сокрыты были святые мощи. «Благосклонные братья! – замечает по поводу этого события современник события, западный писатель Никифор, оставивший нам рассказ о перенесении мощей. – Сколь хвален всемогущий Бог, побуждавший к хвалению и почитанию Своего святого Исповедника не только людей, но и немых животных. Ибо пение птицы было хваление, а прикосновение клювом означало лобзание, которое она верно приносила св. телу. Напевая, она облетала каждое из суден и всех людей и видна была всем, воздавая хвалу блаженства им за то, что они везли такого велелепного и дивного пастыря. Исполнив долг своего послушания, она отлетела и скрылась из виду».

Наконец, после продолжительного путешествия, баряне 8 мая пришли в пристань св. Георгия, Христова мученика, отстоявшую на 4 мили от города Бари. Отсюда они дали знать жителям Бари о скором прибытии в их город мощей знаменитого Чудотворца Востока, а сами занялись приготовлением деревянного ковчега, в который и были положены мощи Святителя.

Между тем молва о прибытии барян с мощами великого Чудотворца разнеслась по всему городу, и на следующий день, 9 мая, на столь чудное и желанное зрелище стеклась огромная толпа народа. Духовенство барское в священных облачениях вышло навстречу принять тело св. Угодника. Прибывшие уведомили своих сограждан, что они, когда брали тело святого Угодника, дали священный обет воздвигнуть ему достойную церковь на дворе господском, что называется Катапани, и теперь настаивают на исполнении ими их желания. По поводу этого произошло большое разногласие: одни (большинство) одобрили их обещание, другие же хотели, чтобы Святитель Николай был погребен в городском соборе (епископии).

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒