Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Демократия классического либерализма



Существующие В наши дни демократические системы ведут свое начало от форм правления, возникших в кон­це XVIII—XIX в. под прямым и разносторонним влиянием либе­рализма. Заслуги либерализма в развитии политической и демо­кратической мысли чрезвычайно велики. Это идейное и политическое течение выступило под знаменем свободы личности, ог­раждения ее от государственной тирании.

Либерализм впервые в истории социальной мысли отделил индивида от общества и государства, разграничил две автоном­ные сферы — государство и гражданское общество, ограничил конституционно и институционально сферу действия и полно­мочия государства в его взаимодействии с гражданским общест­вом и личностью, защитил автономию и права меньшинства по отношению к большинству, провозгласил политическое равенст­во всех граждан, наделил личность фундаментальными, неотъем­лемыми правами и утвердил ее в качестве главного элемента по­литической системы.

Родиной либеральных идей и первым местом практического воплощения многих из них является Англия. Еще в эпоху средне­вековья, когда в континентальной Европе усиливался абсолю­тизм, англичане сумели ограничить власть монарха. Исходным пунктом многовекового процесса постепенной либерализации английского государства явилось принятие в 1215 г. первого про­образа современных конституций — Великой Хартии Вольностей («Magna Charta Libertatum»). Эта хартия была еще далека от де­мократии и ограничивала права монарха в пользу аристократии. Однако в ней провозглашалось и право гражданина на личную свободу и безопасность — «ни один свободный человек не дол­жен быть арестован, заключен под стражу, лишен собственности, унижен, изгнан или наказан каким-либо другим способом иначе, как по закону»[99].

Уже с XIV в. в Англии существовал парламент, который в 1689 г. с принятием «Билля о правах» окончательно получил за­конодательные права. (С этого момента ведет начало законо­дательный парламентаризм.) Однако этой стране потребова­лось еще более двух столетий для демократизации парламен­та, первоначально больше походившего на средневековое со­брание высших сословий, чем на современный законодатель­ный орган.

Идеи и практика либерализма долгое время не совпадали с демократией как теорией и движением. Идеологи раннего либе­рализма — Джон Локк, Шарль-Луи Монтескье и другие — были озабочены никак не обеспечением всем гражданам равных поли­тических прав и их привлечением к управлению государством, но стремились оградить класс собственников, а часто и аристократию от произвола со стороны монарха, устранить феодальные ограничения, препятствующие частнопредпринимательской дея­тельности.

 

Настороженное отношение либерализма к массам повлияло на либеральную демократию, которая явилась как бы сплавом либеральной идеи ограничения произвола власти с помощью индивидуальных прав и демократического принципа народного суверенитета. В целом же этой модели демократии в ее классическом варианте (XIX — начало XX в.) присущи сле­дующие характерные черты:

1. Отождествление народа как субъекта власти с собственни­ками-мужчинами, исключение низших слоев, прежде всего на­емных рабочих, а также женщин из числа обладающих избира­тельным правом граждан. В большинстве западных демократий вплоть до начала—середины XX в. сохранялись имущественные и другие цензы — обязательные условия, без наличия которых человек не имел права участвовать в голосовании. (В некоторых штатах США своеобразный имущественный ценз — избиратель­ный налог — был отменен лишь в 1961 г.)

2. Индивидуалистичность, признание личности первичным и главным источником власти, приоритет прав индивида над зако­нами государства. Права личности в целях защиты закрепляются в конституции, неукоснительное выполнение которой контроли­рует независимый суд.

3. Узкополитический, формальный характер демократии, выте­кающий из узкого, негативного понимания свободы как отсутст­вия принуждения, ограничений. В отличие от античной демокра­тии свобода здесь трактуется не как возможность активного рав­ноправного участия в политике, а как пассивное индивидуальное право быть огражденным от вмешательства со стороны государ­ства и других людей. «Целью древних, — писал в этой связи Б. Констан, — было разделение общественной власти между все­ми гражданами страны. Это-то они и называли свободой. Цель наших современников — безопасность частной сферы; и они на­зывают свободой гарантии, создаваемые общественными инсти­тутами в этих целях»[100].

4. Парламентаризм, преобладание представительных форм политического влияния. Как писал Д. Актон, урок афинской демократии «учит, что правление всего народа, будучи правлением самого многочисленного и могущественного класса, есть зло та­кого же порядка, что и неограниченная монархия, и нуждается, почти по тем же самым причинам, в институтах, которые бы за­щищали его от самого себя и утверждали бы постоянную власть закона, ограждая его от произвольных переворотов во мнениях»[101].

5. Ограничение компетенции и сферы деятельности государ­ства преимущественно охраной общественного порядка, безопас­ности и прав граждан, социального мира и т.п., его невмешатель­ство в дела гражданского общества, экономические, социальные и духовно-нравственные процессы.

6. Разделение властей, создание сдержек и противовесов как условия эффективного контроля граждан над государст­вом, предотвращения злоупотреблений властью. Как отмечал еще в XVIII в. Монтескье, общество в состоянии проконтро­лировать лишь ту власть, которая раздроблена и отдельные части которой противопоставлены друг другу.

7. Ограничение власти большинства над меньшинством, обес­печение индивидуальной и групповой автономии и свободы. Мень­шинство обязано подчиняться большинству лишь в строго опре­деленных вопросах, за пределами которых оно полностью сво­бодно. Меньшинство вправе иметь свое мнение и отстаивать его в рамках закона, невзирая на принятые большинством решения.

Эти и другие черты либеральной демократии свидетельству­ют, что она стала крупным шагом вперед на пути освобождения человека, уважения его достоинства и основополагающих прав. В то же время эта модель демократии, представленная в своем клас­сическом варианте, весьма далека от идеала народовластия и обо­снованно подвергается критике.

В качестве недостатков классической либеральной демократии обычно от­мечаются:

1. Социально-классовая ограниченность. Подобно античной демократии, она не распространяется на большинство населе­ния: пролетариев, другие низшие слои, женщин — и поэтому не является властью народа в полном смысле этого слова.

2. Формальность и, как следствие, декларативность демокра­тии для бедных, социально не обеспеченных слоев населения, ее превращение из народовластия в соревнование денежных мешков. Нераспространение демократии на экономические и соци­альные процессы ведет к углублению общественного неравенства и обострению социальных конфликтов, не удовлетворяет интере­сов большинства граждан. Стимулируемая этой формой власти имущественная поляризация населения обесценивает для низших слоев фундаментальные права и свободы личности, делает их трудноосуществимыми практически и в конечном счете ставит под сомнение демократичность этой формы правления.

3. Ограниченность сферы демократии и политического учас­тия личности. Ставка на представительные органы и лишь эпизо­дическую, преимущественно электоральную политическую актив­ность граждан фактически выводит органы власти из-под кон­троля масс и превращает демократию в форму господства поли­тической элиты. Следствием крайне ограниченного политичес­кого участия является массовая политическая апатия, отчужде­ние граждан от власти, ее слабая легитимность.

4. Принижение роли государства в управлении обществом и укреплении социальной справедливости. Потребности экономи­ческого и социального развития требуют расширения государ­ственного регулирования, проведения активной инвестиционной, налоговой и иной политики. Демократическое государство не мо­жет ограничиваться ролью «ночного сторожа» и должно иметь право регулировать экономические и социальные процессы, ук­реплять в обществе справедливость и предотвращать конфликты.

5. Чрезмерный ценностный индивидуализм, игнорирование коллективной природы человека, его принадлежности к различ­ным социальным группам. Это препятствует общественной самореализации личности, ее развитию, стимулирует эгоизм и эго­центризм, подрывающие основы государства и общества.

Практическим ответом на недостатки классической либераль­ной демократии явились рабочее, социалистическое, коммунис­тическое и другие движения, а также новые, во многом противо­положные либерализму демократические концепции и попытки воплотить их в жизнь.

Коллективистская демократия

Преодолеть недостатки либерального государства и осущест­вить подлинное народовластие пытаются концепции и реальная модель коллективистской демократии. Этот тип демократии тео­ретически достаточно детально разработан. Попытки же его прак­тического осуществления, сделанные прежде всего в странах го­сударственного социализма, не увенчались успехом. И все же они значительно обогатили теорию и практику демократии (хотя в большей степени негативным опытом), оказали значительное вли­яние на современные политические системы Запада.

Коллективистскую демократию нередко называют идентитарной. Это название отражает тот факт, что она исходит из целост­ности народа (нации, класса), наличия у него единой воли еще до акта ее публичного выражения и идентичности этой воли и действий представителей власти.

 

Виднейшие представители теории идентитарной демократии — Руссо, Маркс, Ленин, Карл Шмитт. Первым наиболее ярко выразил и обосновал важнейшие принципы этого типа демократии Жан Жак Руссо (1712—1778). Он подверг критике либеральное разделение общества на «публичное» и «частное». По его мнению, утверж­даемые либеральными мыслителями индивидуализм и эгоизм раз­рушительны для гражданских добродетелей и самого общества. Идеал гражданина демократической республики Руссо — это не ушедший в частную жизнь индивидуалист, а активный член об­щества, являющийся источником жизни единого «общественного тела».

Теория демократии Руссо исходит из принадлежности всей власти народу, образованному путем добровольного слияния изо­лированных, атомизированных индивидов в единое целое. Фор­мирование народа означает полное отчуждение «каждого из чле­нов ассоциации со всеми правами в пользу своей общины»[102]. С этого момента личность утрачивает свои права. Они становятся ей не нужны, так как целое — государство — подобно любому другому живому организму, заботится о своих членах, которые в свою очередь обязаны думать о благе государства.

Организмический подход Руссо исключает противоречия, кон­фликты в отношениях между индивидами и государством, устра­няет почву для протеста граждан против власти, для политичес­кой оппозиции в целом, а также появления частных интересов. Если все же частный интерес возникает, то он представляет со­бой патологию и поэтому подавляется. Предпосылкой общности интересов и воли народа является имущественное равенство. Руссо выступает не за полную ликвидацию частной собственности, а за ее ограничение и выравнивание ее размеров.

Сам народ неделим. Он обладает единой, общей волей и неот­чуждаемым суверенитетом. Внутри него не существует устойчивого большинства и меньшинства, а потому и нет необходимости в защите последнего. Власть народа как целого ничем не ограни­чена. «Если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем организмом, а это означает не что иное, как то, что его силой принудят быть свободным»[103]. (Чуть ли не буквально эти слова повторял лозунг, украшавший Соловец­кий лагерь в 20-е гг., — «Железной рукой загоним все человечест­во к счастью».)

Народ как коллективное существо может быть представлен только самим собой, а не избранными представителями. Его об­щая воля выражается непосредственно на собраниях. Она опре­деляет законы и деятельность правительства, функции которого сводятся лишь к исполнению и техническому обслуживанию ре­шений народа.

Идеи Руссо (принцип народного суверенитета, прямого голо­сования и др.) нашли свое выражение в конституции Франции 1791 г. В то же время они послужили и оправданию якобинского террора. Не случайно его вдохновитель Робеспьер называл Руссо «провозвестником нашей революции». По конституции 1793 г., в соответствии с идеей Руссо о единстве и непротиворечивости воли народа, принцип равноправия распространялся лишь на едино­мышленников якобинцев.

Тоталитарная направленность концепции демократии Руссо получила дальнейшее развитие в марксизме и, особенно, в ле­нинской и сталинской теории демократии, а также реализовалась на практике в моделях «социалистической демократии», которые сохраняются до наших дней в коммунистических государствах.

Сохраняя важнейшие принципы идентитарной концепции Руссо, теория «социалистической демократии» существенно изменяет их соци­альный и политический контекст, дает им специфическую ин­терпретацию. Она исходит из гомогенности и целости вначале рабочего класса, а после построения социализма и всего народа, из наличия у этих суверенов власти классового, а затем общена­родного интереса. Этот интерес существует объективно и перво­начально осознается марксистско-ленинской партией, которая вносит выражающее его учение в сознание масс. После чего че­рез механизм социалистической демократии, прежде всего Сове­ты, оформляется и выражается общая воля народа.

В Советах реализуются такие принципы коллективистской демократии, как полновластие, распространенность на все об­ласти жизнедеятельности людей, прямая демократия (общие со­брания, наказы избирателей, право отзыва депутатов, демократи­ческий централизм, предполагающий жесткое подчинение общим решениям), монизм, недопустимость идеологического и полити­ческого инакомыслия и оппозиции и др.

Особенности теории «социалистической демократии» по срав­нению с концепцией Руссо проявились прежде всего в полном отрицании частной собственности и, следовательно, всякой авто­номии личности, в подмене народа рабочим классом, трудящи­мися, а также в идее ведущей роли авангарда рабочего класса и всего народа — коммунистической партии, призванной руково­дить процессом перехода к полной демократии, общественному самоуправлению.

В действительности же «социалистическое народовластие» с его преимущественно аккламационными (рассчитанными лишь на внешнее выражение одобрения принятых верхами решений) институтами являлось скорее ширмой для прикрытия тоталитар­ных структур общества, средоточения всей фактической власти у высшего партийного руководства, чем реальной демократией.

Несмотря на существенные различия, разнообразные коллективистские тео­рии демократии имеют ряд общих черт. К ним относятся: 1) коллективизм в трактовке народа, при­знание народа единым однородным целым, имеющим объектив­ные, существующие еще до своего осознания общий интерес и волю; 2) отсутствие противоречий внутри народа, рассмотрение политической оппозиции как патологии или врага, подлежащего насильственному устранению; 3) коллективистское (близкое к античному) понимание свободы как активного равноправного участия гражданина в делах всего государства и общества; 4) то­талитарность, всепроникающий абсолютный характер власти, на деле осуществляемой вождями, отождествляемыми с народом (классом, нацией), полная беззащитность меньшинства, в том числе отдельной личности; 5) устранение самой проблемы прав человека, поскольку целое — государство — и без того заинтере­совано в благополучии своих собственных составных частей; 6) всеобщая политическая мобилизация, преимущественно пря­мое участие граждан в управлении, рассмотрение представитель­ных органов и должностных лиц не как самостоятельных в пре­делах закона и ответственных за принятые решения руководителей, а лишь как проводников воли народа, его слуг; 7) деклари­рование социальной демократии, перенесение главного акцента с юридического провозглашения политических прав на обеспече­ние социальных условий для участия граждан в управлении.

Теории коллективистской демократии показали свою практическую несосто­ятельность или, по меньшей мере, не­совместимость с демократией в ее либеральном понимании. По­пытки их осуществления неизбежно приводили к появлению но­вого господствующего класса — номенклатуры, к тоталитаризму, подавлению всякой индивидуальной свободы, террору против инакомыслящих. Оказалось, что власть народа (класса, нации) не может быть реальной без гарантий индивидуальной свободы и других прав личности, без признания и институционального за­крепления ее роли как первичного источника власти.

Так называемая общая воля, «классовый», «национальный» или «общенародный» интересы представляют собой вымысел, миф, оправдывающие политическое господство одного лица или группы в том случае, если они определяются кем-то априори, без равно­правного участия отдельных свободных личностей и рассматрива­ются как неоспоримые, надындивидуальные, внутренне непроти­воречивые сущности, устанавливающие рамки дозволенного для политической активности граждан, границы демократии.

И все же, несмотря на неудачность своих практических попы­ток, идейное и политическое движение за коллективистскую демо­кратию критикой классовой ограниченности либерального государ­ства, постановкой целого ряда важнейших политических проблем (например, вопроса о социальном равенстве как условии демокра­тии, о социальных правах личности) и практическим опытом гран­диозного по своим масштабам и замыслам социального экспери­мента оказало большое воздействие на развитие политической мысли и эволюцию либеральной формы правления в странах Запада.

 

Некоторые важнейшие идеи коллективистской, идентитарной демократии нашли свое прямое выражение в со­временных западных теориях. Наиболее видной из них является плебисцитарная мандатная теория партийной демократии. Она раз­вивает идею Руссо о том, что каждый гражданин должен иметь возможность по меньшей мере одобрять или отвергать влияющие на его жизнь законы, которые он обязан уважать. Согласно пар­тийной теории демократии, в современных государствах, с большой численностью населения и огромными по сравнению с древ­негреческими полисами территориями, античная модель народо­властия наиболее полно реализуется в «партийном государстве».

Различные партийные программы дают гражданам возмож­ность с помощью выборов прямо влиять на содержание государ­ственной политики. Эти программы являются полученными от граждан своего рода мандатами, наказами, которые призваны ис­полнять и депутаты, и правительство. Связанность депутатов пар­тийными программами и структурами делает их прямыми выра­зителями народной воли. Тем самым достигается идентичность народа и правительства.

Отражая новые явления в политических системах, эта кон­цепция демократии, по мнению ее критиков, во многом расхо­дится с реальностью. Современные массовые «народные партии» не имеют определенной социальной базы и стремятся привлечь голоса самых различных слоев населения. Поэтому формулиров­ки их предвыборных платформ носят очень общий и расплывча­тый характер и мало отличаются друг от друга. Если даже партий­ные платформы предусматривают достаточно определенные дей­ствия, граждане все же вынуждены выбирать программы в це­лом, в едином пакете, не имея возможности влиять на их кон­кретное, часто противоречивое содержание.

К тому же, как показывают эмпирические исследования, боль­шая часть избирателей вообще не знакома с партийными про­граммами и строит свой политический выбор в первую очередь на основе существующих традиций, привлекательности партий­ных лидеров и символики. В силу всего этого «партийная демо­кратия» весьма далека от народовластия.

Под влиянием научно-технической и информационной рево­люций, рабочего, социал-демократического, коммунистического и других движений, а также стран государственно-бюрократичес­кого социализма и других факторов во второй половине XX в. либеральная демократия приобрела качественно новые черты.

Плюралистическая демократия

Демократия западного образца вырос­ла из либеральной политической сис­темы и наследует ее основополагаю­щие организационные принципы: конституционализм, разделе­ние властей и др., а также такие ценности, как индивидуальная свобода, права человека, автономия меньшинства и т.п. Оценки и названия современной демократии неоднозначны. Ее часто называют плюралистической, поскольку она базируется на не су­ществовавшем ранее многообразии общественных интересов (эко­номических, социальных, культурных, религиозных, групповых, территориальных и др.) и форм их выражения (политических пар­тий, ассоциаций и объединений, общественных движений, граж­данских инициатив и т.д.).

Несмотря на основополагающую общность с классическим либеральным государством, современная демократия сущест­венно отличается от него. Ее главные особенности определя­ются тем, что она строится на синтезе различных идей, концеп­ций и форм организации, пытается сочетать традиционные ли­беральные ценности с идеями, заимствованными от социалис­тического, христианского, коммунистического и других движе­ний, учитывает новые реалии постиндустриального общества. В чем же более конкретно состоит специфика современной демо­кратии?

На этот вопрос среди политологов имеются различные варианты ответов. Пожалуй, преобладающий сре­ди них выражает плюралистическая концепция демократии. Ее виднейшие представители — Г. Лас­ки, Д. Труман, Е. Фраэнкель, Р. Даль.

В важнейшем вопросе демократии — понимании народа — она занимает как бы промежуточное положение между индиви­дуалистическими и коллективистскими теориями. Плюралисти­ческая концепция исходит из того, что не личность, не народ, а группа является главной движущей силой политики в современ­ном демократическом государстве.

Индивид без группы — безжизненная абстракция. Именно в группе, а также в межгрупповых отношениях формируется лич­ность, определяются ее интересы, ценностные ориентации и мо­тивы политической деятельности. Каждый человек — представи­тель многих групп: семейной, профессиональной, этнической, ре­лигиозной, региональной, демографической и т.д. С помощью группы личность получает возможность выражения и защиты своих интересов.

Что же касается народа, то он не может выступать главным субъектом политики, поскольку представляет собой сложное, внут­ренне противоречивое образование, состоящее из разнообразных конкурирующих в борьбе за власть групп. Назначение демокра­тии — стимулировать многообразие, плюрализм в обществе, предо­ставить всем гражданам возможность объединяться, открыто выражать свои интересы, находить с помощью взаимных компро­миссов их равновесие, выражаемое в политических решениях.

Демократия — это не власть стабиль­ного большинства, поскольку само оно изменчиво и не монолитно, обыч­но складывается на основе компромиссов из разнообразных ин­дивидов, групп и объединений. Ни одна из групп современного западного общества не способна монополизировать власть и при­нимать решения, не опираясь на поддержку других обществен­ных ассоциаций. Объединившись, недовольные группы могут блокировать неугодные решения, выступая тем самым важней­шим социальным противовесом, сдерживающим тенденции к мо­нополизации власти.

Ущемление в политических решениях интересов тех или иных групп обычно увеличивает вовлеченность в политику их членов и тем самым усиливает их влияние на последующую политику. В результате сложного конкурентного взаимодействия на основе политических блоков и компромиссов в государственных реше­ниях устанавливается динамический баланс, равновесие группо­вых интересов.

Демократия, таким образом, представляет собой форму прав­ления, позволяющую многообразным общественным группам сво­бодно выражать свои интересы и находить в конкурентной борьбе отражающие их баланс компромиссные решения.

Если обобщить разнообразные кон­цепции плюралистической демокра­тии, то можно выделить в них сле­дующие общие основополагающие идеи: 1) заинтересованная группа — центральный элемент демо­кратической политической системы, гарантирующей реализацию интересов, прав и свобод личности. Сама личность при этом от­тесняется на второй план, хотя ее статус как первичного субъекта власти и не отрицается; 2) общая воля как результат конфликт­ного взаимодействия различных групп и их компромиссов. Эта воля не существует априори, до соревнования различных поли­тических акторов, а формируется в процессе «примирения», урав­нивания многообразных интересов; 3) соперничество и баланс групповых интересов — социальная основа демократической влас­ти, ее динамики; 4) сдержки и противовесы распространяются не только на институциональную сферу (либерализм), но и на соци­альную область, где ими выступают группы-соперники; 5) «разумный эгоизм», личный и, особенно, групповой интересы как генераторы политики; 6) государство — не «ночной сторож» (ли­берализм), а орган, ответственный за нормальное функциониро­вание всех секторов общественной системы и поддерживающий в обществе социальную справедливость. С плюралистической тео­рией демократии вполне совместимы теория и практика соци­ального государства, обеспечивающего достойные условия жизни каждому человеку. Государство — это также арбитр, гарантирую­щий соблюдение законов, правил игры в соревновании многооб­разных групп и не допускающий монополизации власти; 7) диф­фузия, распыление власти между разнообразными центрами по­литического влияния: государственными институтами, партиями, группами интересов и т.д.; 8) наличие в обществе ценностного консенсуса, предполагающего признание и уважение всеми участ­никами политического соревнования основ существующего госу­дарственного строя, демократических правил игры, прав личнос­ти, закона; 9) демократическая организация самих базисных групп как условие адекватного представительства интересов составля­ющих их граждан. Без этого демократия превращается в плюра­лизм элит.

Плюралистическая теория демократии нашла признание и применение во многих странах мира. Однако ее идеи не бесспорны и подвергаются критике. Одним из исходных недо­статков этой теории нередко считают идеализацию действитель­ности, преувеличение групповой идентификации населения, учас­тия граждан в группах интересов. В странах Запада реально лишь не более одной трети взрослого населения представлены в груп­пах интересов. Поэтому построенная по плюралистическим ре­цептам модель демократии не будет властью большинства.

Этот упрек в адрес плюралистической теории демократии обос­нован лишь частично. Действительно, в западных демократиях большинство населения обычно политически пассивно. Однако это еще не означает, что его интересы не выражаются активными представителями групп. Поэтому, хотя плюралистическая демо­кратия далека от идеала прямого народовластия, она все же при­ближает власть к народу, дает возможность всем желающим уча­ствовать в принятии решений.

Второе, важнейшее направление критики теории плюралис­тической демократии обвиняет ее в игнорировании или недоста­точном учете неравенства политического влияния различных об­щественных групп и прежде всего приоритетного влияния на власть бизнеса, бюрократии, профсоюзов, военно-промышлен­ного комплекса.

Рядом западных исследований было установлено, что влия­ние группы непосредственно зависит от ее организованности и способности к политическому соперничеству, конфликту. Орга­низованность связана с уровнем образования, характером труда, величиной группы и другими факторами. Способность к конфлик­ту определяется прежде всего наличием политических ресурсов (деньги, знания, авторитет, СМИ и т.д.), которые распределены в обществе неравномерно. Так, пенсионеры, инвалиды, неквали­фицированные рабочие и некоторые другие группы почти не об­ладают такими ресурсами, в то время как представители крупно­го капитала владеют ими в избытке.

Сохраняющееся в современных демократиях социальное нера­венство, которое проявляется в неодинаковой способности раз­личных групп к артикуляции (четкому осознанию, формулировке и представлению в органах власти) своих интересов и к их отста­иванию в конкурентной борьбе, в значительной мере противоре­чит представлениям теории плюралистической демократии о гар­моническом равновесии интересов различных общественных групп. В то же время оно не опровергает в целом эту теорию.

К концу XX в. западные государства значительно продвину­лись вперед на пути уравнивания жизненных шансов, создания для большинства граждан социальных возможностей политичес­кого участия и защиты своих интересов. Сегодня не только выс­шие слои, но и группы, относящиеся к среднему классу, имеют достаточный образовательный уровень, социальную обеспечен­ность и защищенность, свободное время и другие условия для оказания организованного влияния на центры власти с целью учета в политических решениях своих интересов. Тем же соци­альным группам, которые не способны к организованной поли­тической борьбе и не обладают ресурсами влияния, например пен­сионерам, помогает представить свои интересы механизм выбо­ров. В погоне за голосами избирателей политические партии ста­раются обеспечить себе поддержку со стороны самых различных, в первую очередь многочисленных, слоев и поэтому в большей или меньшей степени учитывают их ожидания и запросы в своих программах.

Отражение в политике современных государств интересов раз­личных общественных групп все же не снимает проблему нера­венства их политического влияния. В тех государствах, где усло­вия жизни и интересы граждан сблизились, плюралистическая теоретическая модель демократии более адекватно отражает реальность, чем там, где сохраняется высокий уровень социального неравенства.

В современной политической мысли не только подвергается сомнению соответствие плюралистической теории реальной жиз­ни, но и критикуется сама модель такой демократии. Утвержда­ется, что плюралистическая демократия консервативна, посколь­ку для принятия решений требует широкого согласия всех заин­тересованных групп, что трудно обеспечить на деле, особенно в периоды политического реформирования. Такая демократия сво­дит общую волю к низшему порогу достижимого в обществе со­гласия. Кроме того, в плюралистической системе с большим тру­дом пробивают себе дорогу и получают признание всеобщие, гло­бальные, долгосрочные и новые интересы.


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-07-14; Просмотров: 580; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.052 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь