Соотношение с благовестием ап. Павла

1 Петр. содержит удивительные созвучия с благовестием ап. Павла, как оно выражено в Павловых посланиях. Это касается формы, фразеологии и содержания. При этом нельзя однозначно утверждать, что перед нами сходство или зависимость от Павла, а не присущие всему раннему христианскому миру или его значительной части характерные особенности провозвестия и богословия. Очень возможно, что ап. Павел, в силу сравнительной многочисленности его посланий, вошедших в Новый Завет, остался в памяти как наиболее яркий выразитель такого провозвестия, тогда как, например, те всего одно или два послания, которые ап. Петр написал в похожем стиле и на сравнимые темы, непроизвольно попали в тень Павлова своеобразного «канона». Скорее, все-таки, что общие элементы, свойственные посланиям первоверховных апостолов, говорят не о зависимости одного от другого, а о наличии складывающегося общего христианского контекста. Ясно, что несомненный факт общения апостолов тоже играл роль: они имели общих помощников (тот же Силуан и другие), их деятельность «пересекалась» в Риме и т.п. Здесь мы говорим больше об общем в посланиях двух апостолов, хотя, разумеется, налицо и различия[979].

Отмечают, во-первых, сходство формы (см. § 30): имеется открывающая[980] и заключительная формулы, хотя вместо традиционного для посланий ап. Павла благодарения здесь мы читаем торжественно-литургическое благословение Бога (1, 3-5). Во-вторых, ключевыми в 1 Петр., так же как и в Павловых посланиях, являются, например, фразы:

«во Христе» (1 Петр. 3, 16; 5, 10. 14) – 164 раза у Павла и нигде более в Новом Завете, кроме 1 Петр.;

«свобода», которую можно употребить для зла (1 Петр. 2, 16; ср. Гал. 5, 13);

«дары»[981] различных служений (1 Петр. 4, 10-11) – 15 раз у Павла и нигде более в Новом Завете, кроме 1 Петр.;

«оправдание» (dikaiosu/nh; 1 Петр. 2, 24; 3, 14) – термин, который встречается и в других книгах Нового Завета, но все же воспринимается прежде всего как типично Павлов.

Важные богословские темы 1 Петр.

Христиане в мире сем

На протяжении всего Послания в качестве своеобразного рефрена повторяется мысль о том, что христиане постоянно подвергаются непониманию и злословию со стороны окружающего нехристианского мира:

О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений... (1 Петр. 1, 6)

... и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения (2, 12).

Имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе (3, 16).

... почему они и дивятся, что вы не участвуете с ними в том же распутстве, и злословят вас (4, 4).

Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного (4, 12). [ЕК: ] Возлюбленные, не удивляйтесь огню, который среди вас и для испытания вашего посылается, – как будто происходит с вами нечто странное.

Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас. Теми Он хулится, а вами прославляется (4, 14).

Не надо думать, что здесь имеются в виду те организованные преследования, которым подверглись христиане при Нероне в Риме после пожара 64-го года или даже (в случае поздней датировки 1 Петр.) при Домициане в 90-е годы. Фразеологию 1 Петр., связанную со злословием и искушениями, логичнее истолковать как свидетельство негативного общественного мнения о христианах. Языческое общество, в недрах которого пребывали поименованные в Послании христианские общины, испытывало к ним недоверие и неприятие, подозревая в безнравственности и атеизме (понятия, тесно связанные в общественном религиозном, в том числе языческом сознании), ведь христиане не участвовали в общественном религиозном культе и тем самым оскорбляли богов.

Этим же объясняется и усиленное подчеркивание христианского достоинства или даже самого статуса христианина. Кстати, 1 Петр. 4, 16– редчайший случай употребления слова «христианин» (xristiano/j) в Новом Завете[982]. Христиане подобны бездомным «пришельцам и странникам» (2, 11; ср. 1, 1. 17; 2, 25). Но их положение не есть положение бомжей. Наоборот: они подобны Израилю, который странствует, направляясь в Обетованную Землю. Они не должны думать о возвращении (см. 1, 14), как это делали израильтяне в пустыне, – они должны быть устремлены «к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах» (1, 4)[983]. «Дом» (oi)=koj), под которым подразумевается «дом духовный» (2, 5) и «дом Божий» (4, 17), т.е. Христианская Церковь и грядущее Царство, предназначен для «бездомных»[984] (paroi/koi[985]; 2, 11; ср. 1, 17), т.е. христиан[986].

Но главное – терпение в искушениях, страданиях и в обстановке злословия имеет основанием терпение и страдания Христа:

²⁰ ... что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу. ²¹ Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его... (1 Петр. 2, 20-21; ср. 3, 18; 4, 1. 13. 16).

Здесь, кстати, увещания ап. Петра близко соприкасаются с подобными же увещаниями ап. Павла (например, знаменитый гимн Христу в Флп. 2, 6-11; см. § 20. 2) – не только по содержанию, но даже и по своей стилистике. Например, можно увидеть общее в том, с какой большой любовью и осведомленностью в Писании Ветхого Завета Петр пишет о терпении Христа:

²² Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. ²³ Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному. ²⁴ Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились. ²⁵ Ибо вы были, как овцы блуждающие (не имея пастыря), но возвратились ныне к Пастырю и Блюстителю душ ваших (1 Петр. 2, 22-25).

Здесь видна совершенно явная аллюзия на Ис. 53– Песнь об Отроке (Слуге) Господнем, одно из самых ярких ветхозаветных пророчеств о Христе как о добровольно страдающем Мессии.

«Царственное священство»

Как мы уже отмечали, Церкви, к которым обращается апостол, были в основном языко-христианскими, т.е. теми, кто был «некогда не народ», «непомилованные», а «ныне народ Божий» (2, 10)[987].

Обратим особое внимание на 1 Петр. 2, 9– стих, имеющий большое значение для формирования христианского сознания как сознания церковного, сознания избранного народа Божия:

... вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел...

Жертвы, которые приносят христиане как «царственное священство», причем все без исключения, а не только священники в смысле специально поставленных служителей – это «духовные жертвы» (см. 2, 5. 11). Имеется в виду добродетельная жизнь. Богослужебное же предстояние – это предстояние в собрании или в качестве частицы священства как целого.

Разбираемые слова 1 Петр. имеют огромное значение для сохранения правильного, «сбалансированного» понимания природы Церкви. Она – собрание верующих или учеников, у которых Один Господь, Один Учитель, Один Отец и, в данном случае главное – Один Первосвященник, принесший единократную и совершенную жертву (ср. Евр. 5 – 8; 7, 23-27). В церковном собрании нет жрецов как человеческих посредников между народом и Богом – есть предстоящая община, «царственное священство».

С другой стороны, единство, благочиние и преемство общины предполагает наличие священства как особого иерархического служения в Церкви. В богослужебном предстоянии общины – «царственного священства» – особо поставленный, т.е. рукоположенный священник возглавляет, председательствует (точнее и буквальнее – предстоятельствует) и представительствует перед Богом от лица Церкви.

В качестве пояснения следует привести по крайней мере два соображения. Во-первых, 1 Петр. 2, 9есть опять-таки почти точная ветхозаветная цитата:

... вы будете у Меня царством священников и народом святым... (Исх. 19, 6).

Иначе говоря, апостол прямо и недвусмысленно переадресовывает Церкви, состоящей не только и не столько из израильтян по крови, сколько из уверовавших во Христа язычников то, что было сказано ветхозаветному Израилю. Но при этом необходимо помнить, что в Ветхом Завете это не исключало наличия священства как жреческого института, о чем говорится в той же книге Исход (гл. 28). Именование же всего народа Израильского царством священников означает выделенность его из всех окружающих народов как народа избранного и требование соблюдения Закона Божия:

⁵... итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, ⁶ а вы будете у Меня царством священников и народом святым... (Исх. 19, 5-6)

Во-вторых, термины «священство», «священники» как обозначение иерархического служения, очевидно, вошли в церковное словоупотребление не ранее II века, когда новозаветные книги были уже написаны. В первохристианские же времена иерархические служения, в необходимости которых апостолы не сомневались, обозначались другими терминами, например, «пресвитеры» (см. 1 Петр. 5, 1-2[988]), а также «епископы», «диаконы». В этой изначальной христианской терминолоии отчетливо слышится дистанцирование от ветхозаветного священства (жречества) – ибо Священник Один, во век, по чину Мелхиседекову, Который Сам Себя принес в жертву. Термины же «епископ» (блюститель), «пресвитер» (старейшина), «диакон» (служитель) выражают собой ясный и простой смысл служения в Церкви как в общине, а не как храмового жречества.

Рассматриваемая «священническая» проблематика неоднократно вызывала в Церкви острые дискуссии. Нередко они приводили то к одной, то к другой крайности. В одном случае, в Церкви, как в религиозном по определению обществе, постоянно работает естественная человеческая потребность в жреческом посредничестве, как это было в Ветхом Завете. Неудивительно, что церковные Таинства иногда понимались и понимаются наподобие жертв, которые может приносить только специально посвященные для этого священники-жрецы, тогда как «простым верующим» отводится роль наблюдателей или, вернее, потребителей результата Таинств. Такой жреческий магизм (уже не столько ветхозаветный, сколько по сути своей языческий), представляющий собой одну крайность, рано или поздно вызывает неприятие, протест у тех, кто помнит, что Новый Завет – это преодоление жреческого посредничества в единственном и совершенном Священстве Христа и в Его единократной совершенной Жертве, а Церковь – собрание царственного священства, еще и еще раз причащающееся Его Первосвященства. Однако в истории подобный протест зачастую приводил к другой крайности – полному или частичному отрицанию священства как особого литургического и иерархического служения. Многие современные православные богословы, основываясь на Библии и памятуя о богатом, в том числе и негативном историческом опыте христианства, уделяют много внимания этому напряжению между самосознанием Церкви как «царственного священства» и необходимостью священства как особого внутрицерковного служения.

Сошествие Христа во ад

В 1 Петр. содержатся два и притом наиболее отчетливые из немногочисленных новозаветных упоминаний о сошествии погребенного Христа во ад перед Его тридневным Воскресением:

¹⁸ ... Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, ¹⁹ которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал, ²⁰ некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению, во дни Ноя, во время строения ковчега, в котором немногие, то есть восемь душ, спаслись от воды (1 Петр. 3, 18-20).

Ибо для того и мертвым было благовествуемо, чтобы они, подвергшись суду по человеку плотию, жили по Богу духом (1 Петр. 4, 6).

В других новозаветных книгах лишь изредка встречаются мимолетные и краткие намеки на сошествие Христа в преисподнюю (см. Рим. 10, 7; Еф. 4, 9; ср. Флп. 2, 10) и о том, что Он с Собою воскресил мертвых (см. Мф. 27, 52; возм., Еф. 4, 8). И все же за этими скупыми, но недвусмысленными словами ап. Петра чувствуется некая непреложная правда, не имеющая ничего общего с мифотворчеством в плохом смысле слова.

Эта правда выражена на отточенном языке ветхозаветного Предания, очищенном в горниле еще ветхозаветного антиязыческого пафоса. В том, что Петр и его помощник, составлявшие послание, виртуозно и творчески владели ветхозаветным материалом, убеждает чтение послания в целом. Ясно, что та правда, которая выражена здесь так загадочно, имеет отношение к невыразимой Пасхальной вести о всесильной победе Христа над смертью. Неразрывно связана с этим и тематика Крещения – ведь оно подобно смерти, т.е. сошествию во ад, переживаемому каждым умершим, и изведению его из ада Христом[989]:

Так и нас ныне подобное сему образу крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа (1 Петр. 3, 21).

В посленовозаветный период (т.е. после написания новозаветных книг) в Церковном Предании этот специфический пасхальный мотив получил более широкое и подробное развитие[990], будучи, конечно, выражением глубокого богословского убеждения, что Воскресение Христово имеет универсальное, надвременное, общечеловеческое значение. Значительная часть подобного материала находится в сочинениях христианских авторов и в христианских апокрифах, начиная со II века[991].

Здесь необходимо напомнить (ср. § 27), что «среди апокрифических писаний, пользовавшихся широким распространением в первые века христианства, были памятники очень разные как по происхождению, так и по содержанию... Некоторые апокрифические Евангелия, в частности те, что имели гностическое и еретическое происхождение, были осуждены Церковью и изъяты из употребления. В то же время те апокрифы, чье содержание не противоречило церковному учению, хотя и не вошли в новозаветный канон, сохранились в Церковном Предании в опосредованной форме, многие их идеи вошли в богослужебные тексты, а также в агиографическую литературу»[992].

Так, например, в апокрифическом «Евангелии от Петра» (первая половина II века) мы читаем о воинах, охранявших гроб погребенного Иисуса:

... вновь узрели они трех людей, из коих двое поддерживали третьего, и крест следовал за ними, и у двоих голова достигала неба, а у Ведомого ими голова была превыше небес. И с неба раздался глас: Проповедал ли Ты спящим? И в ответе послышалось с креста: Да! [993]

Особенно подробно и развернуто тема сошествия Христа во ад и изведения (освобождения) оттуда умерших душ была развита в апокрифическом «Евангелии от Никодима»[994] (глл. XVIII–XXVII[995]), датируемом II–IV веками[996]. Оно оказало «решающее влияние на формирование церковного учения по данному вопросу»[997]. Вот, например, какие строки мы можем там прочесть:

... Исаия сказал всем святым...: Разве не предсказал я вам, когда был в землях живых: „Мертвые проснутся, и те, кто в могиле, восстанут, и те, кто на земле, вострепещут от радости, ибо роса Господ­ня их исцеление. И я сказал еще: „Ад, где твоя победа, смерть, где твое жало?

Все святые, услышав слова Исаии, сказали князю преис­подней: Открой твои врата ныне, побежденный и низверженный! Ты лишился владычества своего...

И князь преисподней, видя, что дважды повторился этот голос, сказал, как бы не понимая: Кто этот Царь славы?

Давид, отвечая князю преисподней, сказал: Я знаю слова этого восклицания, ибо они те же, которыми проро­чествовал я под наитием Его Духа. И теперь то, что я уже говорил, – я тебе повторяю: Господь Крепкий и Сильный, Господь Сильный в бранях, Сей и есть Царь славы, и Гос­подь призрел с неба на землю, чтобы услышать вопли тех, кто в оковах, и освободить сыновей тех, кто были преданы смерти. И теперь, гнусный и страшный князь преисподней, от­крой врата твои, да войдет в них Царь славы.

Когда Давид говорил слова эти князю преисподней, Господь Величия снизошел в виде человека и осветил мрак вечный, и разру­шил узы неразрывные, и помощь непобедимой силы посети­ла нас, нас, сидящих в глубине мрака греховного и в тени смерти грешников.

Князь преисподней, и смерть, и их нечестивые приспеш­ники, видя это, были объяты ужасом и устрашены вместе с управителями своими, в своем собственном царстве, когда увидели ослепительное сияние яркого света и Христа, вне­запно появившегося в их жилищах. И воскликнули они, говоря:

Ты нас победил. Кто Ты? Ты, Кого Господь посылает для нашего уничижения? Кто Ты, не боясь тления, непости­жимым следствием Твоего величия ниспровергший наше владычество? Кто Ты, Ты великий и малый, смиренный и возвышенный, воин и вождь, чудный соперник под видом раба? Царь славы, мертвый и живой, принявший крестную смерть? Ты, Кто был мертвым в гробу и сошел живым сюда к нам? И великая тварь содрогнулась при Твоей смерти, и все звезды поколебались, и теперь Ты свободный среди мерт­вых, и Ты поколебал наши легионы...[998].

Нетрудно услышать здесь близкое идейное и временами даже буквальное созвучие со знаменитым Огласительным Словом свт. Иоанна Златоуста во Святую и Великую Неделю Пасхи:

Объятый смертью, Он угасил смерть. Сошед во ад, Он пленил ад и огорчил того, кто коснулся Его плоти. Предвосхищая сие, Исаия воскликнул: Ад огорчился, встретив Тебя в преисподних своих.

Огорчился ад, ибо упразднен! Огорчился, ибо осмеян! Огорчился, ибо умерщвлен! Огорчился, ибо низложен! Огорчился, ибо связан! Взял тело, а прикоснулся Бога; принял землю, а нашел в нем небо; взял то, что видел, а подвергся тому, чего не ожидал!

Смерть! где твое жало?! Ад! где твоя победа?!

Другая несомненная литургическая параллель – богослужение Великой Субботы, посвященное воспоминанию о погребении Спасителя и о Его сошествии во ад[999]. Вот, например, только некоторые из многочисленных погребальных статей 17-й кафизмы (т.н. «похвалы», обращенные к погребенному Христу):

Животе, како умираеши? Како и во гробе обитаеши? Смерти же царство разрушаеши, и от ада мертвыя возставляеши?... Иисусе Христе мой, Царю всех, что ища к сущим во аде пришел еси? Или род отрешити человеческий?... Тебе положену во гробе, Создателю Христе, адская подвизашася основания, и гроби отверзошася человеком... Живота камень во чреве прием ад всеядец, изблева от века, яже поглоти мертвыя... На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снизшел еси ищай (статии 2, 5, 16, 23, 25).

Обращаясь к Церковному (Православному) Преданию, выраженному в богослужении, можно привести еще огромное множество примеров подобного рода. Скажем лишь, что в предании о сошествии Христа во ад вера в Его Воскресение из мертвых тем самым становится верой во всеобщее воскресение, которое возможно только во Христе. Величание воскресшему Спасителю:

Велича1емъ тz2, живода1вче хрcте1, на1съ ра1ди во а4дъ сше1дшаго и3 съ собо1ю всz2 [т.е. всех] восреси1вшаго.

Икона Воскресения в каноне Православной Церкви – изображение Христа, сходящего во тьму ада и простирающего руку древним праведникам.

Нельзя не сказать и о том, что за словами ап. Петра скрывается так или иначе осознаваемая христианская интуиция о возможности спасения тех, кто жил до Христа или даже вне Христа, не ведая Его, но повинуясь своим познаниям об Истине и о Боге[1000].

Почитание властей

Затронутая выше тема взаимоотчуждения христианского пути и нехристианской, а зачастую и антихристианской общественной жизни, имеет еще один немаловажный аспект. В 1 Петр. много говорится о необходимости соблюдать общепринятые социальные нормы и подчиняться государственному порядку:

¹³ ...будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти... ¹⁷ Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите. ¹⁸ Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым (1 Петр. 2, 13. 17-18).

Эти увещания оттеняют разницу христианства как жизненного пути-странствия от жизни нехристианского общества и одновременно предполагают лояльное отношение к существующему государственному и общественному порядку. Они имели и имеет актуальнейшее звучание во все времена (в том числе и сегодня) и ставят вопрос: до какой все-таки степени простирается различие христианского достоинства и нехристианских т.н. общечеловеческих ценностей?

Соборное Послание ап. Иуды

Одно из самых маленьких новозаветных писаний (одна глава, так же как Флм., 2 и 3 Ин.), Соборное Послание апостола Иуды посвящено практически одной теме – обличению антихристианских лжеучений. При малом объеме Иуд. впечатляет необычайно резкой и негативной манерой, в которой изложены эти обличения, а также тем, что использует апокрифический материал апокалиптического характера. Принятое в канон не без колебаний[1001], т.е. с самого начала не привлекая к себе постоянного внимания, Иуд. оставило так до конца и не разрешенными (может быть, в самой большой степени из всех новозаветных книг) вопросы исагогического характера: когда, где, кем, для кого оно было написано; какие конкретно лжеучения имеет в виду? Однако в любом случае Иуд. дает представление о том, как уже в самые ранние времена Церковь отвечала на реальные или еще только назревающие опасности.

⇐ Предыдущая56575859606162636465Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. VI. Ранние послания апостола Павла
2. VII Этап. Итог урока (рефлексивный этап)
3. А в шлемофоне раздался голос Павла Головачева, который кружился рядом в немыслимой огненной карусели с несколькими «мессерами».
4. Бап. Банк операцияларын лицензиялау
5. бап. Банктi банкрот деп тану
6. Бап. Провизиялар (резервтер)
7. Во дворе гуляли гуси и собаки. Мальчик посчитал их лапы. Всего 8 лап. Сколько было гусей и сколько собак?
8. Вопрос 3 (Конституционно-правовые нормы и основные институты конституционного права: их понятие и соотношение)
9. Государственное управление в системе разделение властей. Соотношение гос. Управления и исполнит. Власти
10. Еф. – итог богословского пути ап. Павла
11. Занятие № 6 Международное публичное право, международное частное право, внутригосударственное право: их соотношение
12. И соотношение численности персонала