|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
АНКЕТЫ. ХАРАКТЕР. МОТИВ. КОНФЛИКТ
В процессе создания вашего сценария попробуйте заполнить вот такую анкету, чтобы убедиться, насколько реально, в отличие от ваших внутренних, интуитивных ощущений о нем, «работает» ваш замысел:
Вот как можно заполнить такую анкету применительно к американскому фильму «Офицер и джентльмен». Не видели? Плохо. Учебники советуют сценаристам смотреть много фильмов, очень много, гораздо больше, чем смотрит нормальный человек. «Офицер и джентльмен» — это про молодого одинокого парня, который хочет стать офицером, пилотом морской авиации, и поиметь юную «мочалку». Таков замысел. Зак Майо — главный герой этой истории, потому что мы видим его большую часть времени на экране. С ним идентифицирует себя зритель. Его внешняя мотивировка движет вперед сюжет. Внешняя мотивировка — желание стать офицером и добиться расположения Паулы. Эти желания очевидны, показаны через действие, определяют сюжет и отвечают на вопрос: «Про что картина? » Внешний конфликт Зака состоит в том, что для того, чтобы стать офицером, надо пройти «учебку», служащую для отсева непригодных курсантов. Внешний конфликт создает препятствие к достижению внешней мотивировки. Внешний конфликт на пути романа с Паулой состоит в том, что она хочет не временной интрижки, а всерьез и надолго. Замуж за него хочет. На этой стадии анкета выглядит так:
Чтобы определить, какие персонажи займут место антагониста, соратника и объекта, всегда следите за внешней мотивировкой героя. Помните, что это краеугольный камень всякого сценария и все персонажи зависят от этого места анкеты. Антагонист — персонаж, стоящий на пути к достижению героем его цели. Кто составляет главное препятствие для Зака в процессе одоления учебки? Конечно же, капрал Фоули, тип вроде нашего традиционного старшины. Внешняя цель Фоули — довести курсантов, особенно Зака, до желания забрать заявление о приеме в летную школу. Внешний конфликт Фоули в том, что кадеты ни за что не хотят забирать заявления. Опять-таки все это мотивировки зримые. Мы видим, как старается Фоули «довести» курсантов и как Зак борется за свои офицерские нашивки. Внешняя мотивировка антагониста определяет его внешний конфликт с героем. В качестве «соратника» выступает Сид, персонаж, поддерживающий мотивировку героя. Он тоже хочет, чтоб Зак стал офицером, и сам хочет стать офицером. И любви юной мочалки тоже хочет. Внешняя мотивировка Сида, таким образом, состоит в том, чтобы стать офицером и поиметь Линетт. И внешний конфликт такой же — учебка и желание Линетт выйти замуж. Поскольку имя Паулы в нашей анкете стоит на месте внешней мотивировки и поскольку Зак ее желает — она «объект». Ее роль романтического объекта проявляется в том, что она выступает то в поддержку, то наперекор внешней мотивировке главного героя. Когда он впервые знакомится с нею, она его тоже хочет. Затем он пытается их роман прекратить, а она хочет продолжить отношения. В результате он понимает, что нуждается в ней, и она готова стать его опорой в жизни. Ее внешняя мотивировка — добиться постоянной любви Зака, Не впадайте в ошибку, предполагая, что она таким образом ищет выхода из жизненной ситуации. Если б это было так, мы бы видели, как она упаковывает чемоданы и уезжает. Ибо внешняя мотивировка — это то, что зримо происходит с персонажем в фильме. Не может быть внешней мотивировкой и желание жить лучше. Потому что это нельзя выразить действием. Желание быть с кем-то зримо. Статус — увидеть нельзя. О нем можно только говорить. Конфликт Паулы в том, что Зак хочет легких, необременительных отношений. Это — препятствие на ее пути. Вот как теперь выглядит анкета с главными персонажами сценария, (см. стр. 57) Правую часть анкеты заполнить несколько сложнее, потому что внутренние мотивировки и конфликты выражаются через диалог. Помните, что существование внутренних мотивировок и конфликтов — предмет вашего выбора. Они не обязательны. В «Офицере и джентльмене» для выяснения их придется покопаться, чтобы найти пути каждого персонажа к самоутверждению. Итак, внутренняя мотивировка — это цель, которую персонаж считает верной, чтоб достигнуть самоутверждения. Это путь, который, по мнению персонажа, приведет его к чувству большей собственной значимости. Внутренняя мотивировка Зака обозна чается в его постельной сцене с Паулой, когда он рассказывает о самоубийстве своей матери и о том, что она никогда не написала ему ни слова. Когда Паула сочувствует ему, говоря, как это, должно быть, больно — ощутить себя совсем одиноким, Зак отвечает, что когда сознаешь себя совсем одиноким, боли уже не чувствуешь вовсе. Но Паула не верит этим словам.
Диалог показывает, что Паула понимает внутренний конфликт Зака: он никому не может себя отдать целиком. Это внутреннее качество мешает ему достигнуть чувства собственной значимости через принадлежность чему-нибудь или кому-нибудь. Пока Зак не научится доверять людям и отдавать себя другим, у него не появится чувства принадлежности к семье и он не сможет обладать чувством внутреннего комфорта. Места для внутренних мотивировок Фоули в анкете заполнить нечем. Фильм не дает ответа, в чем причина его яростного желания мучить курсантов. Мы может предполагать, что в действительности Зак нравится ему, что такова его работа, но фильм не исследует этого уровня мотивировок и конфликтов для данного характера. Интересно отметить, что автор сценария Дуглас Дэй Стюарт предусмотрел внутреннюю мотивировку для Фоули. Когда-то Фоули сам безуспешно пытался стать офицером, вот он и вымещает свою несостоятельность на курсантах. Но в процессе съемок эта мотивировка была опущена. Внутренняя мотивировка Сида, причина, по которой он хочет стать офицером, — стремление оправдать надежды родителей и занять место покойного старшего брата. А причина того, что он хочет быть с Линетт, — желание ее. Внутренний конфликт Сида в том, что он так долго жил для других, что уже не сознает, чего он хочет сам. В сценарии (это тоже не вошло в фильм) кто-то отзывался о Сиде как о кукле в руках других людей. Он не отдает себя другим — он хочет быть куклой, жертвует собой целиком и полностью. В конце фильма Сид решает не быть офицером, т. е. жить ради родителей, — и идет к Линетт, отдать себя ей. Когда же она отвергает его, ему уже не для кого жертвовать собой — и это его убивает. Внутренний мотив Паулы в том, что она любит Зака. Вы можете возразить, что ее самоутверждение включает желание избавиться от жалкой работы на фабрике и убогого быта, — это тоже верно, но все поведение Паулы, то, как она поддерживает Зака, как отказывается расставлять ему ловушки, говорит о том, что чувства ее гораздо глубже, чем банальное желание поймать мужа. В результате место для внутреннего конфликта Паулы в анкете остается незаполненным. В Пауле нет ничего, мешающего ей достигнуть чувства самоудовлетворения через любовь к Заку. Другими словами, не существует внутреннего конфликта, который ей приходилось бы преодолевать, подобно Заку, чтоб достигнуть своей цели. Это типичная схема для любовной истории. Объект — открытая душа, и герою требуется только понять и преодолеть свой собственный внутренний конфликт, чтоб встать на уровень своего объекта, завоевать его любовь и достигнуть своей внешней и внутренней мотивировки. В окончательном виде анкета для «Офицера и джентльмена» выглядит так:
Остальные характеры фильма попадают в категорию второстепенных персонажей. Хотя они хорошо придуманы и важны для сюжета, они не так существенны для четырех описанных в анкете характеров. Чтобы поупражняться, постарайтесь заполнить такую анкету для недавно виденных вами фильмов. А потом для своих сценариев. Если они уже написаны. А если нет, непременно проверяйте анкетой свои замыслы! ТЕМА И РАЗВИТИЕ ХАРАКТЕРА Есть нечто, приводящее в бешенство авторов американских сценарных учебников. Это разговоры о том, что только европейские фильмы имеют отношение к искусству, а все американские — прилизанные и неглубокие, словом — коммерческие. Это узколобый снобизм, считают американские авторы, думать, что если, глядя фильм, приходится напрягаться, читая субтитры, — то ты видишь нечто имеющее истинную морально-интеллектуальную ценность. Величие лучших американских фильмов, доказывают они, в том, что, будучи легкими, развлекательными и обращенными к миллионной аудитории, они включают глубокие идеи и принципы, достигающие сознания зрителя на незаметном, глубоком уровне восприятия фильма. Этот глубокий уровень оказывает моральное воздействие на зрителя через тему фильма. Тема — заложенные в фильме идеи о человеческой природе, скрытые в основе его мысли сценариста о том, как должен вести себя человек, чтобы раскрыться как личность во всей полноте сил и благородстве. Это способ, которым авторы фильма проповедуют «как стать лучше». Тема универсальна. Она обращена к каждому зрителю. В дополнение к построению сюжета, действия многие сценарии разрабатывают и этот, более глубокий уровень, который напрямую относится ко всякой человеческой жизни. Например, тема Тутси, как вы увидите в дальнейшем в этой главе, не относится впрямую к надеванию женского платья и участию в мыльной опере, но имеет отношение к честности и дружбе, то есть к понятиям общедоступным и к ценностям общим. Так же как в случае с внутренней мотивировкой и конфликтом, необязательно разрабатывать этот уровень во всяком вашем сценарии. Вполне приемлемо писать сценарий, включающий только внешнюю мотивировку и конфликт и не претендующий на более глубокий уровень. Множество весьма успешных фильмов выбрали именно этот путь. Если вы, тем не менее, решили заняться темой в вашем сценарии, имеет смысл приступить к этому лишь после того, как вы уже написали один или два варианта сценария. Лишь выстроив историю, вы можете выяснить, какие универсальные идеи могут быть извлечены из нее. Если же вы начнете с темы и затем выстроите сюжет на ней, основа вашей истории развалится. Тема вырастает из сюжета. Она не может быть его основой. Изложенный ниже метод выявления и развития темы поможет вам увидеть знакомые фильмы в новом свете и понять, каким образом глубокие идеи кладутся в основу популярных картин.
ПОНЯТИЕ ТЕМЫ Тема возникает при обнаружении сходства героя с антагонистом и отличия его от соратника. Когда в какой-то момент повествования мы вдруг видим, что герой в чем-то напоминает того, кому он противопоставлен, и чужд тому, кто стоит рядом с ним, у сценария как бы появляется новое измерение, и мы понимаем скрытую в нем идею о человеческой жизни вообще. Развитие характера начинается в тот момент, когда герой сам понимает свое сходство с антагонистом и отличие от соратника. Тема воспринимается зрителем. Развитие характера осуществляется персонажем фильма. Легче всего показать этот процесс на примере того же «Офицера и джентльмена». Затем посмотрим, как это происходит в нескольких других новых фильмах.Посмотрим снова на анкету главных действующих лиц:
Чтобы определить тему «Офицера и джентльмена», начните с вопроса, похож ли герой Зак на антагониста Фоули. В предыдущей главе говорилось, что внешняя мотивировка определяет сюжет, внутренняя — имеет отношение к теме. Часто сходство между героем и его антагонистом может быть выявлено через сравнение их внутренних мотивировок и конфликтов. Однако в «Офицере и джентльмене» не очень понятны внутренние мотивы действия и внутренний конфликт Фоули. Поэтому отвлечемся от анкеты и спросим себя, в чем, кроме этих отсутствующих пунктов, сходство Зака с Фоули. Оказывается, есть множество качеств и ситуаций, в которых это сходство легко обнаруживается. Оба служат во флоте, ведут образ жизни военных, оба употребляют ругательства с такой же изобретательностью, с какой политики — язык иносказаний. Но совершенно ясно, что тема фильма не касается общечеловеческих откровений в области военного искусства, дзюдо или сквернословия. Более верный ключ к сходству — содержание диалогов Фоули. Через весь фильм проходит в них мысль о том, что Зак добьется успеха, только если научится отдавать себя другим. Например. Фоули говорит Заку, что тот ни о ком не думает, кроме себя, поэтому никто не захочет с ним летать в одном самолете. Фоули презрительно качает головой, когда Зак после преодоления полосы препятствий сидит один, в то время как другие курсанты бурно обсуждают это событие. Фоули саркастически высмеивает одиночество Зака, когда другие курсанты отправляются развлекаться. Фоули приходит в ярость от поступка Зака, когда выясняется, что Зак эксплуатировал курсантов, вместо того чтобы помогать им. Более того, в режиссерском сценарии была сцена, отсутствующая в фильме, — когда Фоули, усадив Зака на стул с банкой холодной кока-колы в руках, гонял вокруг него курсантов в полной амуниции под раскаленным солнцем за проступок, совершенный Заком. Таким образом, тематически с образом Фоули связана концепция самоотдачи. И, наконец, еще одна полоса препятствий ближе к финалу фильма, когда Зак жертвует личным достижением, чтоб помочь отстающему Сигеру. Это все напоминает назидательный советский или даже китайский кинематограф прежних времен, не правда ли? Но вот так они работают в Америке, так они проповедуют, воспитывают свое население через тему. Нужно ли это делать? Дает ли это результаты? Как это соотносится со свободой художественного самовыражения автора? Тут каждый волен судить по-своему. Учебники ничего никому не навязывают, они просто рассказывают, как это делается сегодня там — у них. Итак, финальная полоса препятствий — Зак помогает товарищам, потом помогает Сиду, потом уже товарищи заступаются за него, когда его снова третирует Фоули, потом он предстает перед Паулой в новом свете — исправившимся, как мы называли это в прежние времена. Развитие характера очевидно. Это иллюстрирует типичную тематическую схему. Антагонист необязательно сходен с героем отрицательными чертами, которыми обладает герой и которые он должен преодолеть. Сходство может быть и в отрицательных, и в положительных чертах характера, но это должно быть выражено в начале, середине или в любом месте сценария. Единственное правило — найти это сходство. Итак, тема «Офицера и джентльмена» имеет отношение к проблеме самоотдачи. Но этим она не исчерпана. Рассмотрим теперь несходство героя с «соратником». Здесь нам и пригодится наша анкета. Потому что, несмотря на очевидное совпадение внешних мотивировок и конфликтов Зака и Сида, их внутренние конфликты совершенно разные. В то время как Зак стремится к чувству обладания, Сид целиком и полностью живет ради других. Путь Сида к достижению чувства самодостаточности — удовлетворение желаний и ожиданий окружающих. Зак учится самоотдаче, а Сид приносит себя в жертву. Сцена в кафетерии в этом смысле решающая: Сид рассказывает Заку, что Линетт беременна. Он подаст заявление об отчислении из училища и женится на ней. Зак яростно спорит с ним, говоря, что Сид все делает ради удовлетворения своей семьи, а надо думать о собственной судьбе. Разница между ними в том, что Сид — мученик, а Зак — нет. Общая идея фильма — в утверждении разницы между самоотдачей и самопожертвованием. И эта тема в современном американском мышлении очень важна и злободневна. Чтоб стать лучше, полнее выразить себя как личность, мы должны отдавать себя другим, но не жертвовать собой. Можно развить тему фильма, сравнив Паулу с Линетт. Линетт, очевидно, играет роль соратника Паулы. У обеих девушек одинаковые внешние мотивировки (хотят выйти замуж за офицеров) и одинаковые конфликты (парни хотят погулять, но не жениться). Кроме того, Паула и Линетт подруги, помогают друг дружке и в начале фильма находятся в совершенно одинаковых жизненных обстоятельствах. Но тематически Паула не похожа на свое отражение в Линетт в главном — Линетт нечестная, а Паула честная. Внутренний конфликт Линетт в том, что она юная мочалка — и ничего более. Чтобы «поймать мужа», она готова солгать Сиду. И это ее качество не позволяет ей достичь чувства самоудовлетворения, даже поймав Сида. Ее нечестность не дает возможности достичь ни внешней, ни внутренней мотивировки. Когда вы добавите этот элемент, тема «Офицера и джентльмена» будет звучать так: Чтобы стать лучше, мы должны честно отдавать себя другим, но никогда не жертвовать собою ради других. Согласны вы или нет с темой этого фильма — не имеет значения. Вы просто увидели, как работал над темой Дуглас Дэй Стюарт, и теперь можете делать это по-своему. Речь идет о том, как через картину зрительскую, популярную (а фильм был у них очень популярен) говорить о важных, серьезных проблемах. Конечно же, выходя из зала, зрители не будут говорить друг дружке: «Хорошее кино. Давайте отдавать себя другим, но ни в коем разе не жертвовать собой». Это было бы абсурдно. Все, что они скажут, если кино понравилось: «Этот Зак, ну он дает». Но из того, что зрители не формулируют тему, вовсе не следует, что она до них не дошла. Тема фильма разрабатывается на более глубоком, тонком уровне, чем сюжет. Она доходит до зрителя подсознательно и на этом уровне способна производить на него глубокое эмоциональное воздействие. Скажем честно: у нас нет никакой уверенности в том, что Дуглас Дэй Стюарт разрабатывал в своем сценарии именно эту тему. Ясно одно — он очень тщательно занимался развитием характеров своих персонажей. Тема, ощущение глубины фильма — результат этого процесса. Тема вырастает из авторского подсознательного (творчество) через подсознание персонажей (их внутренние мотивировки и конфликты) и доходит до зрителя тоже подсознательно. Тема, если хотите, это отношения автора сценария со зрителем напрямую. КОНСТРУКЦИЯ Представьте себе ваш фильм в виде аттракциона в Парке культуры или Диснейленде с вагончиками, летящими по рельсам, с крутыми виражами, падениями и взлетами. В виде эдакой развлекательной поездки с точно рассчитанными неожиданностями. Вагончики — это ваши персонажи, а рельсовый путь — последовательность событий вашей истории. Успех зависит от того, насколько точно вы рассчитали рельсовый путь и движение по нему. Чуть медленнее — теряется интерес к происходящему, чуть быстрее — вагончик падает с рельсов. Конструкция — это отдельные эпизоды сценария и их расположение по отношению друг к другу. Другими словами, хорошая конструкция — это когда правильные вещи происходят в правильное время. Только при этом достигается максимальная вовлеченность зрителя. Если событиям вашей истории недостает занимательности, юмора, логики, ощущения их уместности, если они расположены в порядке, не создающем чувства неожиданности, удивления, ненависти, любопытства, ясности развязки, — значит ваша конструкция слаба. Конструирование сценария включает два этапа: разделение вашего сюжета на три акта и применение специальных конструктивных приемов. В начале мы уже говорили о трехактной структуре любой истории. Мы уже знаем, что первый акт занимает примерно четверть, второй — половину сценария, а третий — последнюю четверть его протяженности. Как же применить этот принцип практически, кроме того, как загонять первый акт в 30 страниц, второй заканчивать на странице 90, а третий — на 120-й странице, если при этом вы твердо знаете, что наш фильм отличается от американского, кроме всего прочего, еще и длиной, а следовательно, количеством страниц сценария? Для начала забудем о цифрах и будем помнить лишь о том, что мы успели наработать к настоящему моменту, если предположить, что, читая этот учебник, мы одновременно работаем над сценарием. А успели мы наработать ясно сформулированный замысел сценария, героя, его внешние мотивировки, характеры других главных персонажей и их внешние мотивировки. Вполне возможно, что вы уже придумали несколько второстепенных персонажей и даже погрузились в их внутренние мотивировки. Вашим следующим шагом должно быть, в соответствии с трехчастной природой сценария, разделение внешней мотивировки героя на три части. Это даст вам возможность понять, как дважды изменится в сценарии его внешняя мотивировка и какова будет мотивировка для каждого из грех актов. Изменения эти и будут обозначать рубежи в четверть и три четверти протяженности истории. Вы можете, таким образом, определить, какие события, какие эпизоды в вашей истории вызовут изменения мотивировок. Эти события разными авторами называются по-разному. Примем название, предложенное Линдой Сегер в книжке «Как сделать хороший сценарий замечательным? » Она называет эти места 1игшп§ рот18 (поворотные пункты). Почему именно так? Потому что хорошая история всегда должна быть интересной. Интересной благодаря непредсказуемости поворотов действия на пути к кульминации и развязке. Если история лишена поворотов, линейна и развивается напрямую к финалу единственно от первоначального толчка, наш интерес к ней быстро иссякает и впечатление становится расплывчатым. И хотя всяческие изгибы и повороты случаются на протяжении всей истории, в хорошем сценарии есть два места — в начале второго и в начале третьего акта, где история меняет направление благодаря новым неожиданным событиям. Линда Сегер предлагает свою диаграмму построения сценария, основанную на изучении сотен американских киносценариев очень разных авторов и очень разных жанров (см. рисунок на 65 стр.) Как видите, здесь размеры актов определены чуть ли не с точностью до страницы. Потому что фильмы имеют стандартные размеры, и восприятие человека, сидящего в темном зале, — свои законы.
Рис. 3. Несмотря на жесткость вышеизложенных рекомендаций, будем помнить, что речь идет всего лишь о принципе, а не о жесткой схеме. Любая знаменитая история, которую вы вспомните, обнаружит поразительное своеобразие способов применения этих правил. Оригинальность лежит в основе творчества. Начало, середина и конец — это отправная концепция. Куда вы с нею отправитесь далее — целиком зависит от вашего творческого воображения. На деле какая-то часть кинематографистов, критиков и интеллектуалов категорически отрицает трехактную схему. Среди прочего они говорят, что упаковка драматического произведения в одну схему — искусственна, похожа на чертеж промышленного изделия. Что в жизни события никогда не выстраиваются таким образом. Конечно же, в жизни не выстраиваются. «Никто и никогда не видел, — говорит Пикассо, — естественное произведение искусства». Ни в каком виде искусства, ни в классическом, ни в современном. В фильме все начинается с замысла. Затем вы развиваете его в любой манере и в пределах ваших возможностей и компетенции. Ничто не может ограничить избранные сценаристом, режиссером или продюсером правила игры. Бергман, Рене, Антониони, Феллини, Кубрик имеют столько же прав на свободное выражение, сколько Дисней в стране своей фантазии. Однако сценарист и режиссер должны найти взаимопонимание со зрителем. Без зрителя, смотрящего, слушающего, аплодирующего, вдохновленного или бросающего тухлые яйца, кино — всего лишь тени, пляшущие на стене пустого сарая. Как вы найдете взаимопонимание — это ваше личное дело, но все-таки, черт возьми, важно, чтобы в сарае собрался народ. Чтоб вас поняли, сценарий должен быть правильно сконструирован. Каждый из «поворотных пунктов», предлагаемых авторами всех учебников, должен обладать следующими качествами: Он поворачивает историю в новом направлении. Он с новой силой напоминает о внешней мотивировке и заставляет нас волноваться за героя.
ПЕРВЫЙ ПОВОРОТНЫЙ ПУНКТ Часто он является моментом важного решения или поступка главного героя. «Повышает ставки». Толкает историю в следующий акт. После поворотного пункта мы оказываемся как бы в другом измерении истории и рассматриваем ее под другим углом. Хорошие поворотные пункты соответствуют всем этим качествам, хотя большинство включают лишь некоторые из них. Картина «Свидетель», по мнению Линды Сегер, — один из лучших примеров крепко сконструированного сценария с блестяще решенными поворотными пунктами. (Тут можно раскрыть тайну — Линда Сегер консультировала, и весьма успешно, сценарий «Свидетель». Линда — не сценарист, она именно профессиональный консультант по конструированию сценариев.) «Свидетель» — история про мальчика — единственного свидетеля убийства, знающего, что убийца — полицейский. Первый поворотный пункт происходит через тридцать две минуты после начала истории, когда полицейский-убийца Поль, узнав о существовании мальчика-свидетеля, стреляет в хорошего полицейского Джона, ведущего расследование. До этого момента Джон действовал обычными методами, теперь, после сильного эпизода (выстрел), он понимает, что убийца из его собственного отделения полиции и ему грозит смертельная опасность. Зритель, который был уверен, что Джон вот-вот схватит убийцу, теперь далеко не уверен в этом. «Ставки повышаются». Жизнь Джона в опасности, так же как жизнь мальчика Самюэля и его матери Рэчел. И Джон принимает решение — уничтожить документы по делу и спрятаться на ферме Рэчел, пока ситуация не «остынет». И мы переносимся в новое измерение — в страну амишей, сектантов, сохранивших обычаи и костюмы 18 века, к которым принадлежит семья мальчика и где прячется с ними Джон. И продолжаем смотреть фильм как бы на новом дыхании. ВТОРОЙ ПОВОРОТНЫЙ ПУНКТ Второй поворотный пункт тоже меняет направление истории, «проталкивая» ее в третий акт. Он должен соответствовать всем качествам первого поворотного пункта. Но он делает еще одну вещь. Он резко ускоряет действие. Он делает третий акт более интенсивным, чем преды дущие два. Он дает действию новый импульс и требование безотлагательного решения конфликта. Он подталкивает историю к развязке. Иногда второй поворотный пункт — это как бы тиканье часового механизма: «0'кей, Джеймс Бонд, у вас есть пять минут, после чего бомба взорвется». Или: «Если вы до часу дня не выложите денежки, она будет мертва». Или: «В полдень они за вами придут». Иногда у этого поворотного пункта двухчастная природа. Сперва следует «темный» момент, создающий как бы безысходную для решения ситуацию. Затем новый импульс. В «Свидетеле» это момент, когда злодеи узнают, что Джон прячется на ферме у амишей. Нам уже известно, что амиши абсолютно беззащитны, ибо их религия запрещает малейшее насилие. Положение Джона безнадежно. Мы только что видели, как хулиган-экскурсант издевался над безответным амишем. Но Джон бьет хулигана, выдавая себя. И начинается третий акт с финальной перестрелкой и всякими трюками, ублажающими публику и портящими хороший фильм.
ФИНАЛ Кульминация наступает обычно за 1—5 страниц до конца сценария и сопровождается коротенькой развязкой, где связываются концы с концами. Кульминация — это конец истории. Это момент истины. Это момент, когда проблема решена, вопрос получил ответ, напряжение, достигнув высшей точки, спадает, и мы понимаем, что дело сделано. Джон хватает Поля, остается только попрощаться. Тутси сбросил маску и получил девушку. После того как достигнута кульминация, несмотря на соблазн сказать еще что-то, лучше всего не делать этого и написать «Конец фильма». Вот мы и добрались до слов: «Конец фильма», но до сих пор не говорили о том, с чего начать писать сценарий. Мы уже знаем, что через 30 страниц нас поджидает первый поворотный пункт. Мы знаем, что после 15-й страницы уже поздновато будет обозначить внешнюю мотивировку героя. Что как можно раньше надо столкнуть героя с антагонистом. Что как можно раньше нужно всеми известными уже нам способами вызвать сопереживание зрителя. Но с чего же все-таки начать? Начать надо с конца. Прежде чем сесть за первую страницу, надо знать, чем кончается ваша история! Останется ваш герой в живых или умрет? Женится или разведется? Убежит за границу с награбленным или будет пойман? Устоит на ногах после 15 раундов с Аполло Грийдом или упадет? Чем кончится ваш сценарий? Многие уверены в том, что, начав писать, не надо знать, что будет в конце. Об этом бесконечно говорят и спорят: «Мои характеры сами определят, что будет в конце». Или: «Мои финалы сами проистекают из истории». Или: «Я узнаю, что будет в конце, когда доберусь до конца». Чепуха все это, утверждают учебники. Финалы, получившиеся «сами по себе», как правило, слабы и эмоционально несовершенны. Вы не обязаны знать заранее все детали конца, но необходимо знать, чем кончится история. Дни неопределенных концовок ушли в небытие вместе с 60-ми годами. Сегодня зрители требуют ясной развязки. Под словами конец или финал мы имеем в виду именно известную вам (не зрителю, а только вам! ) развязку истории. Хороший пример — «Китайский квартал». Было написано три варианта сценария, придуманы три разных конца и две разные развязки. Первый вариант «Китайского квартала» гораздо романтичнее, чем другие. Джейк Гиттс (герой) начинает и заканчивает историю закадровым голосом, как делал это Раймонд Чандлер в большинстве своих историй. Когда Эвелин Малрей входит в его жизнь, он увлекается этой женщиной из высшего общества. Она богата, утонченна, красива, и он влюбляется в нее без памяти. Ближе к концу истории, когда она узнает, что ее отец Ноа Кросс (его играет Джон Хьюстон) старался нанять Гиттса, чтоб тот отыскал ее дочь-сестру, она понимает, что он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить девочку, и она решает устроить убийство отца. Она знает, что это единственный выход из положения. Она звонит Ноа Кроссу и назначает ему встречу на пустынном берегу около Сан-Педро. Когда появляется Кросс, идет проливной дождь, и когда Кросс шагает по грязи, высматривая дочь, она нажимает на акселератор и мчится на него, чтоб сбить машиной. Он чудом спасается и спешит на людную улицу. Эвелин выскакивает из машины, вытаскивает револьвер и преследует его. Она стреляет. Он прячется за деревянным рекламным щитом с надписью — «Свежие закуски». Эвелин видит его и стреляет вновь и вновь сквозь щит. Кровь смешивается с дождем, и Ноа Кросс падает навзничь мертвый. Через несколько мгновений Гиттс и лейтенант Эскобар прибывают на место происшествия. Затем следуют планы современного Лос-Анжелеса и Сан Фернандо Вэлли. За каждым звучит голос Гиттса, рассказывающий, что Эвелин Молрей провела четыре года в тюрьме за убийство отца, что ему удалось доставить в целости и невредимости ее дочь-сестру в Мехико, что проект орошения Кросса принес доход в 300 миллионов долларов. В развязке первого варианта сценария правосудие и справедливость торжествуют. Ноа Кросс получает то, что он заслуживает, а коррупция с планом орошения привела к нынешнему печальному положению с водой в Лос-Анжелесе. Это был первый вариант. После этого Роберт Эванс, продюсер (человек, сделавший также «Крестного отца» и «Историю любви»), пригласил Романа Поланского ставить фильм. У Поланского были свои идеи по поводу «Китайского квартала». Были обсуждены поправки, затем они были сделаны, в процессе чего отношения между Поланским и Тауни (автор) сделались весьма напряженными. Они не могли договориться по множеству пунктов, особенно по поводу предлагаемого Поланским финала, в котором, совершив убийство, Ноа Кросс спасается. Второй вариант сильно отличается от первого. Он менее романтичен, действие стремительнее, и суть развязки совершенно изменена. Второй вариант очень близок к окончательному. Ноа Кросс спасается, совершив убийство, аферу и инцест, а Эвелин Малрей становится невинной жертвой, платящей за преступления отца. Тауни в «Китайском квартале» утверждает, что люди, совершающие определенные преступления, вроде убийства, ограбления, изнасилования и пр., попадают в тюрьму, но те, которые совершают преступления против всего общества, зачастую награждаются названными в их честь улицами и табличками в здании муниципалитета. Во втором варианте сценария Гиттс планирует встретить Эвелин в Китайском квартале, он устроил ее побег в Мексику. Ее должен переправить туда Керли, а ее дочь-сестра ожидает ее в лодке. Гиттс раскрыл, что Кросс замешан в убийстве и водяном скандале. Когда он обвиняет его, Кроссу удается захватить его в плен. Они едут в Китайский квартал. Когда они туда прибывают, Кросс пытается схватить Эвелин, но Гиттс одолевает его. Эвелин бежит к своей машине. Во время перестрелки ее убивают. В последней сцене Кросс плачет над ее телом, в то время как Гиттс рассказывает Эскобару, что виновен во всем Кросс. Финал третьего варианта отвечает точке зрения Тауни, но развязка та же, что во втором варианте. Гиттса везут в Китайский квартал, но Эскобар уже там и арестовывает частного сыщика за сокрытие улик. И надевает ему наручники. Когда появляется Эвелин с дочерью-сестрой. Кросс приближается к девочке. Эвелин требует, чтобы он остановился, и когда он не подчиняется, вытаскивает револьвер и стреляет ему в руку. Она садится в машину и уезжает. Стрельба. Она убита выстрелом в глаз. (Софокл ограничился слезами в глазах Эдипа, узнавшего о том, что он совершил инцест с матерью.) Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-07-14; Просмотров: 713; Нарушение авторского права страницы
