Доктор Голамхосейн Голамхосейнзаде

Советник по делам культуры,

РуководительКультурного центра

Посольства ИРИ в Туркменистане

Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного!

От неизвестного до сих пор трактата, который вы теперь держите в руках, «Рутбат ул - хаят» хамаданского мудреца, написанного 900 лет тому назад, с течением времени остался всего один экземпляр, на основе коего и предпринято настоящее издание.

Если высказывание нашего знаменитого историка Абу-л-Фазла Байхаки о том, что « нет в мире ничего, что не стоило бы читать и, наконец, ни один рассказ не лишен мысли, которая не могла бы пригодиться» в отношении печатной продукции, появившейся сегодня в результате развития чудес полиграфического искусства, никоим образом не соответствует действительности, то в отношении древних памятников письменности, являющихся плодами пера и мысли наших предков, оно по сей день остается верным и останется верным навсегда.

Сохранившиеся памятники языка, литературы, различных областей науки и культуры минувших веков составляют части единого целого, и потому необходимо искать, находить эти части и делать их доступными исследователям. Эти разрозненные части, иногда внешне малозначительные, приобретают важное значение при изучении взаимосвязей и полномасштабности этого самого единого целого, осмыслении и усвоении значимости бессмертных шедевров, из которых оно сложено. Они необходимы исследователям, всем любителям научного поиска и простым любознательным читателям для познания духа и глубинной субстанции нашей оригинальной и самобытной культуры. Именно эта необходимость побудила меня еще пятнадцать-шестнадцать лет тому назад разыскать и приобрести фотокопии данного редчайшего трактата в библиотеках Турции. Несмотря на то, что это была рукопись в единственном экземпляре, трудночитаемая и полная ошибок, тем не менее у меня не было ни выбора ни времени для исправления ошибок и я принял решение готовить ее к изданию.

Хочу выразить слова искренней благодарности уважаемому директору издательства «Тус», ибо если не его великодушие, то огромный труд и время затраченные над этой рукописью и бумагами, оказались бы напрасными и, по всей вероятности, вряд ли когда - нибудь еще представилась бы возможность ее издания.

Выражаю свою признательность ответственным сотрудникам стамбульских библиотек « Кюпрюллу» и «Ая София», любезно предоставившим мне фотокопии рукописи этого трактата. Приношу свою благодарность и работникам издательства, которые, как видим, не пожалели усилий для того, чтобы книга вышла в срок.

Доктор Мухаммад Амин Рияхи.

Исфандмах 1361

Предисловие

Ходжа Юсуф Хамадани

и его “Рутбат ул-хаят.”

На протяжении двенадцати минувших веков ученые и мыслители, поэты и прозаики создали на языке фарси огромное множество произведений и то, чем мы сегодня располагаем, в сравнении с тем, что было излито на пергаменте и бумаге, совершенно незначительно.

Сколько корифеев мысли этой древней земли в свое время господствовали над сердцами и умами людей, а их произведения передавались из уст в уста и из рук в руки в говорившем и читавшем на фарси мире, простиравшемся от Китая до Египта, от Константинополя и до берегов Инда. Сегодня же плоды их трудов унесены смерчем событий, а их имена оказались погребенными под пылью забвения и лишь редкие образцы их творений можно вдруг и к счастью обнаружить в заброшенных уголках различных книгохранилищ мира, где они покоятся вдали от родных очагов в темницах забвения.

Одной из выдающихся и знаменитых в свою эпоху личностей был крупный ученый-мистик, талантливый литератор и мастер словесности Ходжа Юсуф Хамадани - великий наставник основателей ордена Накшбандия и предводитель суфийского учения в Малой Азии, пользовавшийся широкой известностью не только при жизни, но и спустя три столетия после своей смерти, после чего имя и творения которого ушли в небытие. Последний раз мы встречаем пространный рассказ о нем в “Нафахат ул-унс” Абдуррахмана Джами. В “Хабиб ус-сияр” и “Рашахат айн ул-хаят” приведена, вероятно, со слов Джами, его биография, из чего видно, что до конца девятого века хиджры (ХУв.) он все еще был популярен.

Начиная с десятого (ХУ1 в.) века хиджры, когда идеи и вкусы стали претерпевать коренные изменения, и популярность отдельных деятелей прошлого и ценность их произведений под воздействием некоторых факторов начала угасать, а других, особенно новых, наоборот, возрастать, Ходжа Юсуф оказался в числе первых и имя его теперь было известно лишь кругу последователей ходжей и членов ордена накшбандия в северо-восточных областях Ирана. Уже с этого времени если он и упоминается, то в основном, лишь в связи с Санаи Газневи, которого считают последователем Ходжа Юсуфа Хамадани в учении накшбандия.

Ходжа Юсуф, подобно своим современникам Мухаммаду Газзали, Шахристани, Абу Мансуру Аббади и другим, имел собственный кружок (собрание) перед которым выступал с лекциями. Он обладал словом впечатляющим, горячим, доходящим до сердца и, будучи незаурядной личностью, завоевал в науке и мистицизме огромную славу. Памятью об одной из чудодейственных его проповедей является рассказ о Пур-е Сакка, приобретший в истории и литературе Ирана форму удивительной сказки, о которой речь пойдет в последующих строках.

С точки зрения исторической значимости и роли фигура Ходжа Юсуфа среди его современников наиболее близко стоит к Мухаммаду Газзали: один из них был выпускником медресе ”Низамия” в Нишапуре, другой воспитанником “Низамия” города Багдада, оба начали с изучения шариата, а пришли к тарикату, оба пытались найти точки соприкосновения и примирения между ними с той лишь разницей, что Газзали был погружен в написание сочинений, которые и обессмертили его имя, а Ходжа Юсуф был прозорливым человеком, ушедшим из медресе в келью отшельников (ханака) и посвятившим большую часть жизни воспитанию учеников (мюридов). Конечно, Ходжа Юсуф не оставил большого письменного наследия, но зато из его кельи, получившей название “Каабы Хорасана”, вышли такие старцы, праведным усилиям которых обязаны своим возникновением и распространением учение накшбандия на северо-востоке Ирана и суфийское учение Ахмада Яссави на просторах Малой Азии.

Жизнь

Ходжа Юсуфа Хамадани.

Наиболее ранние и достоверные сведения о жизни и деятельности Ходжа Юсуфа изложены в “Китаб ул-ансаб” Самаани, и они же пересказаны с некоторыми добавлениями в книге “Вафаят ул-ааян” Ибн Халликана. Кстати, Самаани лично встречался с Ходжа Юсуфом в его ханака в Мерве и имел с ним продолжительные беседы и даже собственноручно записал с его слов более двадцати хадисов. Ибн Асакир в книге “ Арбаинат” тоже утверждает, что в 531г.х./… году в Мерве он удостоился чести беседовать с ним.

Согласно сведениям близких к его эпохе источников полное имя его звучало так: Имам Абу Якуб Юсуф ибн Айюб ибн Юсуф ибн Хусейн ибн Вахра Бузанджирди Хамадани.

В антологии “Тазкират уш-шуара” Давлатшаха Самарканди, в том месте, где речь идет о биографии Санаи, имя Ходжа Юсуфа ошибочно дано как “Абу Юсуф” и эта ошибка повторилась во всех последующих антологиях, ¹ откуда перешла и в работы современных исследователей.

Ходжа Юсуф Хамадани появился на свет в 440 или 441/году в селении Бузанджирд области Хамадан.² Бузанджирд или Бузинджирд располагается у подножья горы Сафидкух на расстоянии одного перехода от Хамадана на пути между городами Сова и Рей, ³ но сегодня, как говорят, селения с таким названием в этом месте не существует, хотя до начала монгольского нашествия оно было весьма обжитым и Газанхан возвел там большую ханака с высокими зданиями, придав ей в вакф много имущества, и в месяце мухаррам 702г.х./1303г. года даже провел там несколько дней.

В возрасте восемнадцати лет юный Ходжа Юсуф отправился в 458г.х./1066г. или 459г.х./1067году в целях получения образования из Бузанджирда в Багдад - центр Халифата и исламской культуры, ⁴ где, присоединившись к членам учебного кружка Абу Исхака Ширази (ум.в 476/1084г.), известного шафиитского богослова, преподавателя и ректора багдадской “Низамия”, приступил к изучению богословия, хадисов и калама и, благодаря уму и исключительным способностям, превзошел в учебе своих сверстников и стал одним из лучших его учеников.

Научная атмосфера в Багдаде времен юности и учебы нашего Юсуфа была насыщена бесконечными дискуссиями и жаркими прениями, а площадки для уроков, где происходили горячие диспуты, полемические обсуждения и скандалы между богословами различных течений, особенно ханбалитами и шафиитами, уподоблялись полю брани. Поскольку наставником и покровителем Ходжа Юсуфа был сам Абу Исхак Ширази, считавшийся самым авторитетным и самым именитым шафиитским богословом, к тому же руководившим крупнейшей школой “Низамия” в Багдаде и владевшим правом решающего голоса в этих спорах, то и самый близкий к нему ученик не мог стоять в стороне от них. Вполне возможно, что именно поэтому в его биографиях писали, что он был искусен в науке о противоречиях ( илм-е хилаф, то есть калам и джадал) и влияние этого полемического стиля мы увидим впоследствии даже в его единственном сохранившемся произведении.

О том, сколько же лет он проучился в Багдаде и в каком году его покинул, мы ничего не знаем. Однако некоторые источники пишут, что в дальнейшем он изучал хадисы у выдающихся знатоков науки о хадисах своего времени в Ираке, Хорасане, Исфахане, Самарканде и Бухаре.

Спустя много лет, в 506г.х./1143 году, будучи уже в пожилом возрасте (по всей вероятности, когда ему было 65 лет), он вновь побывал в Багдаде, но уже в качестве широко известного проповедника и суфия. В том же медресе ”Низамия”, где сам некогда учился, Ходжа Юсуф собрал кружок учеников, перед которыми выступал с лекциями, снискавшими ему всеобщее уважение и почет. Но здесь же с ним приключилась история, вошедшая в ряд важнейших исторических событий, непременно упоминаемых в вызывающих доверие хрониках того периода.⁵

Однажды во время лекции со своего места поднялся некий слушатель, богослов по имени Ибн ас-Сакка и, задав вопрос по какой-то теме, позволил себе оскорбительный выпад и грубость по отношению к Ходжа Юсуфу, чем сильно обидел его. На это Ходжа Юсуф сказал: “Сядь! От твоих слов несет запахом безбожия и я ощущаю в них скверну богохульства. Вижу я, что не умереть тебе мусульманином.”

Некоторое время спустя в Багдад из Константинополя прибыл некий посол и Ибн ас-Сакка нанялся к нему в услужение и, даже приняв христианство, уехал с ним в Константинополь, где впоследствии и умер христианином. Весть об этом быстро распространилась по всему исламскому миру и стала причиной еще большего возрастания авторитета и славы проповедника и суфия Ходжа Юсуфа. Именно это событие имеет ввиду знаменитый поэт Хакани, когда говорит:

Бадал сазам бе зуннару бе борнус

Ридаву тайласан чун пур-е Сакка.

Сменю я, наконец, на зуннар и бурнус

Свою накидку и чалму, как сын Сакка.

Позднее даже авторы различных словарей стали предполагать, что Ибн Сакка и есть тот самый шейх Санаан, изображенный в “Мантик ут-тайр” Фарид уд-дина Аттара.⁶

Учителя

Ходжа Юсуфа

Таким образом, ступая по пути шариата, Ходжа Юсуф достиг тариката. Осев в Мерве, он углубился в бдения и самопознание

( риёзат ва муджахадат), построил там ханака, равного которому, по словам Ибн Халликана, не было, а по утверждению Давлатшаха, “ из-за величественности и громадности называли “хорасанской Каабой”. Поэт Санаи Газневи избрал ее на некоторое время обителью своего уединения и покоя.⁷

Абдуррахман Джами пишет: ”Общеизвестно, что в суфизме он следовал шейху Абу Али Фармади, но был близок также к шейху Абдулла Джувейни⁸ и шейху Хасану Симнани⁹. В “Рашахат айн ул-хаят” говорится: ”Некоторое время он проживал в Кухзаре и был удостоен власяницы с плеч шейха Абдулла Джувейни. В суфизме он следовал шейху Абдулла Джувейни, шейху Хасану Симнани и шейху Абу Али Фармади”.

Перечень имен наставников и сподвижников Ходжа Юсуфа приведен в трактате “ Мизан ахл ут-тарика”¹⁰, принадлежащем перу Абу Джафара Мухаммада Самирами, ученика и последователя Ходжа Юсуфа, жившего в конце эпохи и до середины седьмого века хиджры, и сведения которого отличаются достоверностью:

Шейх, имам, муфтий, худжат ул-ислам Абу Якуб Юсуф ибн Айюб ал-Хамадани

Абу Ахмад Абдулла ибн Али ибн Муса ал-Джувейни

Ахмад ибн Фаззала Анмани

Абулхасан Али Серахси

Абу Мухаммад Джафар Хулди

Джунайд Багдади.

На мой взгляд, исходя из изложенных рассказов и событий, а также основываясь на идеях, высказанных им самим в “Рутбат ул- хаят”, более логичным было бы считать Ходжа Юсуфа ученым, сполна впитавшим в себя учение видного суфия Абу Али Фармади(ум.477г.х./1085), являющегося одним из основоположников теоретического и мистического суфизма и тариката, зиждившегося на почве шариата. К нему же склонялся и Мухаммад Газзали. А поскольку каждый суфий мог пользоваться близостью и слушать лекции не одного, а нескольких наставников и пастырей, то вполне естественно, что он был близок и к двум другим известным, но ныне забытым, суфиям: Абдулла Джувейни и Хасан Симнани.

Об идеологической позиции Ходжа Юсуфа в книге «Фасл ул-хитаб» говорится, что « он придерживался учения величайшего имама Абу Ханифы». Это заявление автора книги Ходжа Мухаммада Парса как будто сделано для того, чтобы устранить какие бы то ни было сомнения в том, что Ходжа Юсуф был учеником шафиитского богослова Абу Исхака Ширази и был уроженцем западной области Ирана, где большинство жителей были шафиитами. Если верно то, что утверждает Мухаммад Парса, то можно предположить, что именно по этой причине Ходжа Юсуф, покинув Хамадан и запад Ирана, избрал местом своего жительства Мерв и Герат на востоке Ирана, где господствовал ханафитский толк

Последние годы своей жизни Ходжа Юсуф провел в двух крупнейших центрах Хорасана того времени- Мерве и Герате. Последний раз, когда он жил в Герате, жители Мерва обратились к нему с просьбой вернуться к ним. На пути в Мерв этот умудренный жизнью седовласый старец в возрасте девяноста с небольшим лет скончался в 535г.х. /1141 в городке Бамияйн - центре области Бадгис между Гератом и Багшуром¹¹. Там его тело было предано земле. Однако через некоторое время один из преданных его учеников по имени Ибн ан-Наджар перенес его прах в Мерв и теперь его могила находится в местечке Байрам Али в тридцати километрах к северу от сегодняшнего Мерва. Гробница очень посещаема и является местом поклонения мусульман¹².

Ученики

Ходжа Юсуфа.

Согласно рассказу Авхад уд - дина Кирмани, о котором речь пойдет ниже, более шестидесяти лет Ходжа Юсуф восседал на троне наставника и возведенное им прочное здание учения с его смертью нисколько не поколебалось, а четыре его верных мюрида один за другим взвалили на себя бремя воспитания новых учеников и последователей. Это - Ходжа Абдулла Бараки Хорезми¹³, Ходжа Хасан Андаки Бухараи¹⁴ (ум.552г.х./1157г. ), Ходжа Ахмад Яссави (ум.562г.х. /1167), считающийся у тюрков легендарным духовным старцем и наставником, которого подразумевает Аттар в “Мантик ут-тайр”, называя его “старцем Туркестана”: ¹⁵

Дад аз худ пир-е Туркистан хабар,

Гуфт: ман ду чиз дорам досттар.¹⁶

И дал старец Туркестана весточку о себе,

Сказав: ”Больше всего я люблю две вещи….”

Тюркоязычные исследователи считают Ахмада Яссави основоположником суфийского учения у своих народов. Например, Фуад Кюпрюллу убежден в том, что Яссави оказал весьма значительное воздействие на возникновение и распространение течения “бекташия”¹⁷ в Турции. Согласно его предположению, под влиянием шиитов Мавераннахра, которых в пятом и шестом веках хиджры (X1-X11вв.) там было достаточно, Яссави, увлекшись этим течением, стал переносить его идеи и положения в течение “бекташия”. Но, как представляется мне, близость “ бекташия” с шиизмом, скорее всего, обусловлена идеологическим наследием исмаилизма в этой стране.

Четвертым наместником Ходжа Юсуфа был Ходжа Абдулхалик Гиждувани (ум.575г.х./1180г.) считающийся главой тариката ходжей и накшбандия. Ему приписывают и небольшой трактат о духовных степенях Ходжа Юсуфа, ¹⁸ хотя на мой взгляд, это весьма сомнительно, но ниже мы еще вернемся к этой теме.

Давлатшах причисляет к последователям Ходжа Юсуфа в тарикате и поэта Санаи Газневи, однако в произведениях самого Санаи нет даже намека на это.

Семирами, автор семи трактатов по мистицизму, благодаря которым он прославился в последующую эпоху, тоже является одним из учеников Ходжа Юсуфа.

Упоминание о Ходжа Юсуфе

В мистических текстах.

Как уже отмечалось, еще при жизни Ходжа Юсуф приобрел среди приверженцев суфизма весьма высокую популярность и огромную славу, которые были живы и через несколько столетий после его смерти,

Аттар, который в своей антологии « Тазкират ул-авлия» воздерживался от упоминания имен своих современников и суфиев, живших в близкую ему эпоху и излагал лишь биографии старцев и мистиков, ушедших из жизни, по крайней мере, за одно-два столетия до него и течение времени уже успело наложить налет легенды на их имена, труды и память, тем не менее, в двух местах своей книги упоминает Ходжа Юсуфа, называя его имамом (предстоятелем). Первый раз во вступлении, где рассказывается о причинах, побудивших к написанию книги о жизни, деятельности и высказываниях мистиков, он пишет следующее: « Другой причиной было то, что когда имама Юсуфа Хамадани - да помилует его Аллах - спросили: Когда истекут эти дни и данное племя обернет лицо вуалью небытия, то что нам делать, чтобы спасти наши жизни? Он ответил: «Каждый день перечитывайте по восемь страниц их сочинений».¹⁹

Второй раз мы встречаем упоминание о нем в том месте, где Аттар пишет о разногласиях во взглядах суфиев на Хусейна Мансура Халладжа: « Большинство шейхов игнорировало его, заявляя, что в суфизме он не оставил и следа, кроме Абу Абдуллы Хафифа, Шибли и Абулкасима Кушайри, которые, - так было угодно Аллаху- признали его. Абу Саид ибн Абулхайр, шейх Абулкасим Куррагани, шейх Абу Али Фармади и имам Юсуф Хамадани были хорошо осведомлены о существе его дела, тогда как другие были только поверхностно знакомы с ним. Так, устад Абулкасим Кушайри говорил о нем: «Если он был прав, то отвращение от людей еще не делает его отверженным, а если он был опровергнут, то признание его народом еще не делает его правым»²⁰.

Даты кончин этих пяти шейхов, живших в близкую к Аттару эпоху и последним из которых является Ходжа Юсуф Хамадани идут в следующем порядке: Абу Саид (ум.440г.х. /1049г.), Куррагани (ум.450г.х. /1059г.), Кушайри (ум.465г.х./1073г.), Фармади (ум.477г.х. /1085г.), имам Юсуф Хамадани (ум.535г.х. /1141г.). Среди имен выдающихся суфиев, живших в те годы, не упомянуты имена таких, как гератский старец ( ум.481г.х. /1089г.), имам Мухаммад Газзали (ум.505г.х. /1012г.), Ахмад Газзали (ум.520г.х. /1126г.), Айн ал-Кузат (ум.525г.х. /1131г.), Ахмад Джами Джандапил (ум. 536г.х. /1142г.). Этот факт может свидетельствовать только о значимости фигуры и широкой славе Юсуфа Хамадани в эпоху Аттара, а также о дани почтения, оказанном ему последним.

Кроме того, Аттар еще три раза упоминает Ходжа Юсуфа в своих поэтических произведениях, рассказывая о нем или цитируя его. В том числе два раза в “Мантик ут - тайр”:

Юсуф-е Хамадан имам-е розгар,

Сахибасрар-е джахан, бинайкар.²¹

Юсуф из Хамадана, предстоятель в бытии,

Сведущий в делах мира и созидатель.

Юсуф-е Хамадан, ки чашм-е рах дашт,

Сина-е пак-у дил-е агах дашт.²²

Юсуф из Хамадана, умевший видеть путь,

Обладал светлой душой и прозорливым сердцем.

В другой раз в “Илахинаме” Аттар ссылается на его слова:

Чунин гофтаст ан шам -е дилафроз:

“Хаме дан! ” Юсуфе Хамдан йак-и раз.²³

Так сказал однажды светоч, озаряющий сердца:

“Все познай! ” А был это Юсуф из Хамадана.

Маджд уд-дин Багдади (ум.608г.х./1212г.) в “Тазкират ул - барра”

( рукопись № 598 в библиотеке иранского Меджлиса) три раза с почтением упоминает Ходжа Юсуфа. В одном месте он говорит: “ В обучении послушников шейхи были единодушны в двухкратном зикре. Ходжа Юсуф и Абу Наджиб Сухраварди избрали для этого восклицание “ Нет бога, кроме Аллаха! ”, а сторонники Абу Саида Абулхайра только возглас “Аллах! ”. В другом месте он пишет: “ Ходжа Юсуф избрал непрерывный зикр, а Абу Наджиб Сухраварди сорокократный и отдых между двумя уединениями”. Третий раз он утверждает: ” Ходжа Юсуф говорил, что если Мансур Халладж знал бы истинную цену познания, то вместо “ Я есть истина! ” (Ана ал-хак! ) должен был воскликнуть “ Я есть прах! ”(Ана ат-тураб! ).

В “Мирсад ул-ибад” Наджма Рази есть небольшой рассказ о Ходжа Юсуфе Хамадани следующего содержания: ” Некий человек повествовал Ходжа Юсуфу с огромным изумлением о том, что сегодня ему довелось быть в компании с Ахмадом Газзали, который сидел за трапезой в ханака со своими близкими друзьями. В это время он неожиданно лишился чувств и пробыл в этом состоянии около часа. Придя в себя, он молвил: ” В этот час привиделся мне Пророк, который, подойдя ко мне, стал класть мне в рот кусочки пищи”. Ходжа имам Юсуф произнес: ” Это означает указание на то, как надо растить и воспитывать младенцев тариката”.²⁴

В “Нафахат ул-унс” Абдуррахман Джами, ссылаясь на сочинения Ибн ал-Араби, передает о Ходжа Юсуфе рассказ, по поводу достоверности или вымышленности которого мы здесь спорить не намерены. Важно то, что такой крупный ученый, как Авхад уд-дин Кирмани поведал его другому выдающемуся человеку - Ибн ал-Араби -и этот великий шейх счел необходимым поместить его в своей книге. Итак, Джами пишет: “ Шейх Мухий уд-дин Ибн ал-Араби в одном из своих сочинений рассказывает, что в 602 году хиджры (1206г.) шейх Авхад уд-дин Хамид Кирмани гостил в моем доме в городе Кунья. Вот что он рассказал мне: ” В нашем краю проживает выдающийся ученый Ходжа Юсуф Хамадани, более шестидесяти лет восседавший на молитвеннике шейхства и наставничества. Однажды, когда он сидел в уединении в своей келье, вдруг какое-то внутреннее чувство подсказало его сердцу выйти наружу, поскольку не в его обычае было покидать келью кроме как по пятницам, этот позыв подействовал на него удручающе. Он не знал, куда ему следует направиться и потому сел на коня и отпустил поводья, чтобы тот повез его туда, куда будет угодно Всевышнему Аллаху. Конь вывез его за город и пошел по степи, пока не остановился у какой-то разрушенной мечети. Шейх сошел с коня и, войдя в мечеть, увидел некоего человека, сидевшего задумавшись, с поникшей головой. Спустя час он поднял голову и оказалось, что это был красивый юноша. Он молвил: ” О Юсуф! Меня мучает один трудный вопрос”. Затем он изложил суть вопроса, а шейх, разъяснив его, сказал: ”Сын мой! Всякий раз, когда ты будешь испытывать затруднения, ступай в город и обращайся ко мне и не ввергай меня более в скорбь.” Далее шейх сказал, что при этих словах юноша обернулся ко мне и произнес: ”Всякий раз, когда предо мной возникнет трудность, то каждый камень для меня станет Юсуфом, подобно тебе.” Шейх Ибн ал - Араби сделал отсюда вывод, что именно теперь ему стало ясно, что душа искреннего и преданного мюрида способна призвать шейха-наставника к себе на помощь в трудные мгновения.”²⁵

Еще до Джами этот рассказ непосредственно со слов Авхад уд-дина Кирмани привел в своем трактате “Аврад ул- ахбаб” Бахарзи (написан в 723г.х. /1324г.), правда, без упоминания имени Ибн ал-Араби.²⁶

В “Нафахат ул-унс” мы читаем еще один рассказ, переданный со слов Наджиб уд-дина Абу Саида Али ибн Бузгуша Ширази(ум.678г.х./1280г.): ”И поведал шейх Наджиб уд-дин Бузгуш Ширази следующее: когда в руки мне попало сочинение некоего из шейхов, я прочитал его и оно мне понравилось. Мне захотелось узнать, кто же является автором сочинения дабы извлечь какую-нибудь пользу из беседы с ним. Однажды ночью привиделось мне во сне, что какой-то впечатляющего вида степенный и убеленный сединами старец с каким-то лучезарно сияющим лицом вошел внутрь ханаки и направился в умывальню, чтобы совершить омовение. Он был в красивом белом одеянии, на котором сверху до низу крупными золотыми нитями были вышиты слова из “Аят ул-Курси”, Я последовал за ним. Он снял свой халат и протянул его мне, а под ним оказался еще один халат, но зеленый и еще более красивый, чем первый, и также расшитый речениями из “ Аят ул-Курси ”. Сняв и этот халат, он передал его мне и молвил: “Будь любезен, подержи пока я совершу омовение”. Закончив омовение, он обратился ко мне: ”Один из этих халатов я хочу преподнести тебе. Какой из них тебе больше по нраву? ”Я не смел выбирать и сказал: ”Мне понравится тот, что вы сами предпочтете вручить”. Он накинул на меня свой зеленый халат, а белый надел сам и затем спросил: ”Ты знаешь меня? Я автор того самого сочинения, о котором ты расспрашивал. Я - Юсуф Хамадани, а сочинение мое называется “Рутбат ул - хаят”.²⁷ У меня есть и другие произведения, лучше упомянутого, например, “Маназил ус-соирин ва маназил ус-саликин”. Тут я проснулся и ощутил прилив величайшей радости”.²⁸

Еще один небольшой трактат под названием “Сахибия” о степенях Ходжа Юсуфа, приписываемый Абдулхалику Гиждувани, опубликован покойным Саидом Нафиси на основе рукописи №1067 в сборнике “Фарханг-е Иранзамин”.²⁹ Этот трактат с точки зрения языка представляет собой разнообразную, сложную и беспорядочную смесь литературных, диалектных и иных элементов, причем в тексте чередуются тюркские и персидские выражения и обороты, а также слова и фразы из диалектов Мавераннахра, перемежающиеся с архаичными выражениями, употреблявшимися в шестом (…) веке. В целом от трактата веет воззрениями и представлениями жителей Мавераннахра периода первых лет образования Сефевидского государства. Содержание трактата, в котором излагаются сведения об имени, происхождении, ³⁰ эпохе Ходжа Юсуфа, ³¹ месте его рождения и смерти, ³² изобилует явными ошибками и не внушает никакого доверия. Описание личности Ходжа Юсуфа в трактате, в действительности, отстоит весьма далеко от того описания реальной его фигуры, которое мы видим в ”Рутбат ул-хаят”, а также в современных или близких к его эпохе источниках. Часть его сведений несколько схожа со сведениями “Нафахат ул-унс” Джами и вполне допустимо, что отдельные высказывания Ходжа Юсуфа могли быть заимствованы из его утеряных сочинений и смешаться с домыслами и росказнями наивных и простосердечных учеников, безмерно любящих и верящих в своих наставников. Но, по всей видимости, трактат написан в девятом и десятом веках хиджры (XIV-XVвв.).

Труды и мировоззрение

Ходжа Юсуфа Хамадани.

Кроме “Рутбат ул-хаят ”, о котором мы поговорим отдельно, покойный Саид Нафиси считает, что Ходжа Юсуфу принадлежит персидский комментарий к арабоязычному сочинению “Маназил ус-саирин” Ходжа Абдуллы Ансари.³³ С.Нафиси не указывает свой источник, но я предполагаю, что он взят из того же самого рассказа Джами, где Наджиб уд-дин Бузгуш пересказывает услышанное им во сне от Ходжа Юсуфа. В каталогах рукописей нет и намека на книгу с таким названием, но если она и была, то, судя по всему, не сохранилась до наших дней.

Ходжа Юсуфу принадлежала, видимо, и другая книга под названием “Кашф…”, которая, к сожалению, также утеряна безвозвратно, но название ее сохранилось благодаря одному из сочинений Семирами, озаглавленному “Радд-е рисала-е Исфахан-е Шамсуд-дин Мухаммад-е Дейлами”.³⁴

Ходжа Юсуф Хамадани говорил: “Надобно всегда каяться за грехи, совершенные бытием, сердцем, душой и умом. В ответ ему Дейлами утверждал, что вершителем греха является только душа и потому каяться следует только за грехи, допущенные душой.

Нижеследующие четверостишия Такий уд-дин Авхади приводит в своей антологии от имени Ходжа Юсуфа ³⁵:

Мард-и, ке бе рах-е ишк джан фарсайад,

Байад ке бе гайр-е йар-е ход награйад.

Ашик бе рах-е ишк чунан мибайад,

К-аз дозаху аз бехишт йадаш н-айад.

Тот муж, ктонапутилюбвитерзаетдушу,

Не должен тянуться ни к кому, кроме возлюбленной своей

Влюбленный на стезе любви должен быть таким,

Чтобы не помнить ни об аде, ни о рае.

Ай ман бе то зенде хамчо мардом бе нафас

Аз кар-е то карде дин-о донйа бе хавас

Гар маст нейам чо бенгарам ба хама кас

Сарди-йе хаме аз бера-йе ман дарад-у бас.

О та, благодаря кому я жив, как люди благодаря дыханью,

Со страстью к тебе я вершу религиозные и мирские дела.

Когда я не пьян, то как ни посмотрю на всех других,

Вижу, что она холодна к ним ради одного меня.

Ай ишк-е тора рох-е мокаддас манзил,

Савдо-е тора акл-е моджаррад манзил,

Саййах-е джахан-е ма рифат йаа ни дил,

Аз даст-е гамат даст бе сар, па дар гил.

О та, чьей любви обителью является священный дух,

Вместилищем страстей по тебе является абстрактный разум.

Одинокий странник - искатель знаний, то есть сердце,

От страданий по тебе рукой держится за голову, а

ноги его в трясине.

Ходжа Юсуф с детских лет был энергичной и любознательной личностью. Именно этим можно объяснить то, что, оставив глухую деревушку, от которой ныне не осталось и следа, - а не будь она родиной Ходжа Юсуфа, то и название ее давно кануло бы в лету, - он посвятил свою долгую жизнь странствиям и научным занятиям. Поступил учиться в багдадскую “Низамия”, где позднее сам же выступал с лекциями и его уроки, как в случае с Ибн ас-Сакка, вошли в историю, став притчей во языцех. Затем он направил стопы на восток Ирана, где основал знаменитую “ханаку”, получившую название “ Каабы Хорасана”. Даже приблизившись к столетнему возрасту, он не отказывался от труда и путешествий, хотя его последняя поездка из Герата в Мерв стала для него дорогой в мир иной.

Когда слышим о его славе в мире мистицизма, вглядываемся в имена множества великих старцев, сопричастных к нему, читаем, приведенные, например, в стихах Аттара, его высказывания и мысли, пред нашим взором предстает образ вольнолюбивого и свободомыслящего, непритязательного, скромного, равнодушного к земным благам и гордого мужа, во многом схожего с Абулхасаном Харкани, Абу Саидом Михнаи, Баба Тахиром Хамадани. Жизнь и деятельность старцев, живших до него, как явствует из “ Кашф ул-махджуб” Худжвири, “Асрар ут-тавхид” и “Тазкират ул-авлия” Аттара, была почти такой же. Это были деяния, а не слова, подлинная любовь к богу, а не только споры, склоки и бесплодные дискуссии.

Однако действительность была такова, что в эпоху Юсуфа Хамадани идеологическая атмосфера претерпела значительные изменения. Уже довольно давно, со стабилизацией религиозной политики в газневидском и сельджукском государствах, при господстве аш’аритского направления в основополагающей догматике и законах, усилении фанатизма, узкомыслии и ограниченности в сфере науки и научной мысли, суфизм также приобрел иное состояние, характер и окраску. Свободомыслие и непринужденность суфиев третьего и четвертого веков хиджры (1Х-Х вв.), таких как Баязид Бастами и Хусейн Мансур Халладж, были отодвинуты в сторону. Три великих столпа мистицизма тех дней - шейх Джама, гератский старец и имам Газзали - были совершеннейшими образцами фанатизма. Халладжу и Баязиду в свое время было еще легко, ибо на Абу Саида Михнаи, например, уже жаловались правителю той поры, что с алтаря он распевает бейты. Образование новых школ, навроде “Низамии”, также было призвано служить укреплению религиозной политики сельджукского государства.

И тогда же разве Ходжа Юсуф не был учеником школы видного аш’ аритского богослова-фанатика Абу Исхака Ширази, охарактеризовавшего своего покровителя Низам ул-мулка, основателя багдадской “Низамии” и назначившего того преподавателем, а затем и главой этого медресе, как “ нечто лучшее, чем тьма”. А сам Абу Исхак во время пышного выезда в Хорасан ведь целовал босые ноги бастамийского суфия.³⁶ Все это было явным признаком все более сокращающейся дистанции между тарикатом и шариатом.

Мы уже говорили, что личность Юсуфа Хамадани во многом схожа с личностью имама Мухаммада Газзали. По воле судьбы они оба оказались учениками великого мистика Абу Али Фармади, воспитанника Кушайри и Куррагани. Оба они являются учеными мистиками, которые преобразовали суфизм из первоначальной формы простых, незавуалированных и разрозненных речений раннего периода в форму систематизированных в трактатах норм и правил учения, сообразующихся с шариатом в статусе “школы тариката”. На этом направлении, как уже было сказано, если имам Газзали приобрел заслуженную славу в большей степени благодаря своим многочисленным сочинениям, то Ходжа Юсуф стал более популярен как воспитатель множества учеников и послушников (мюридов), одни из которых впоследствии стали основателями так называемых суфийских тарикатов мистической окраски. Не следует упускать из виду и то обстоятельство, что он родился на десять лет раньше Газзали и, естественно, на десять лет раньше, по всей вероятности, заложил основы своего учения.

Со слов Ибн Халликана мы уже знаем, что в собраниях Абу Исхака Ширази по таким предметам, как богословие, мазхабы, наука о противоречиях, то есть, наука калам, возражение, диспут, спор, полемика по поводу несоответствий и разногласий в учениях суннитского направления, Ходжа Юсуф был наиболее талантливым из слушателей и учеников. Проявление и воздействие этого ученического опыта мы ощущаем в его единственном сохранившемся произведении “Рутбат ул-хаят”, где он излагает свои мистические взгляды посредством дискуссии и аргументов. Среди персидских суфийских сочинений трактат Ходжа Юсуфа является единственным в своем роде уникальным трудом, а сам автор относится к числу первых мистиков, проторивших в языке фарси путь для сочинений мистического характера и содержания.

В отличие от своего земляка и современника Баба Тахира Урьяна, который олицетворял собой и сердце, и страсть, и любовь и пламя, Ходжа Юсуф Хамадани воплощал в себе острый спор, горячую дискуссию, живую полемику с помощью неопровержимых аргументов. Проявлением нетерпимости и строгости натуры Ходжа Юсуфа можно считать лишь единственный злосчастный случай с Ибн ас- Сакка, несчастным богословом, обратившимся к нему с неучтивым вопросом, на который он гневно ответил: “ От твоих слов веет безбожием и богохульством”. К тому же он проклял его словами: ” Да не умереть тебе мусульманином! ”

“ Рутбат ул-хаят”

Трактат “ Рутбат ул-хаят” - единственное, что осталось из всего творческого наследия Ходжа Юсуфа Хамадани. Несмотря на малый объем и краткость, трактат весьма ценен по своей тематике и содержанию. Он составлен в форме вопросов и ответов, посвященных различным сторонам и этапам человеческой жизни. Шейха спрашивают, он отвечает: жизнь - это наслаждение; наслаждение каждого человека достигается под каким-то видом и посредством чего-нибудь; нижайшей ступенью жизни является наслаждение земными благами, что подобно жизни животных тварей; человек должен сторониться мирских соблазнов и усердствовать с целью приближения к богу; материальные блага необходимы человеку постольку, поскольку способствуют созданию первичных условий для сближения с богом, и это - первый шаг.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 Следующая ⇒