Глава 4. ПСИХИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ ЛИЧНОСТИ

⇐ ПредыдущаяСтр 29 из 30Следующая ⇒

Понятие психического здоровья — одно из наиболее остро обсуждаемых в психологии личности, в клинической психологии, в теории психотерапии. Уже в конце XIX в. в связи с ошеломившими современников работами З. Фрейда наметился отход от старых, психиатрических представлений о психическом («душевном») здоровье. Именно в рамках психоаналитической школы стала пересматриваться идея «нормальности» поведения человека, его реакций, побуждений, эмоций. Более того, когда из фрейдовского психоанализа стало выкристаллизовываться новое направление, получившее позже название психотерапии, границей разделения для психоаналитиков послужила именно идея «нормальности»: психоанализ от нее отказался равно, как и от стремлений адаптировать человека к социуму. Это становится понятным, если вспомнить положения психоанализа о том, что бессознательное является «истинной психической реальностью», а также то, что неврозы являются следствием давления общественных запретов (и позволений) на естественные побуждения человека. Именно поэтому одной из главных целей психоанализа как метода стало освобождение ранее недоступного бессознательного материала так, чтобы с ним можно было оперировать сознательно. Фрейд полагал, что бессознательный материал остается бессознательным только при условии значительного и постоянного расходования либидо (сексуальной энергии). Если этот материал становится доступным, энергия высвобождается и может быть использована «Я» на более здоровые цели.

Высвобождение заблокированного материала может уменьшить саморазрушительные тенденции. Потребность быть наказанным или чувствовать себя неадекватным может быть переоценена, например, благодаря выведению в сознание тех действий или фантазий, которые привели к такой потребности. Люди могут быть освобождены от страданий, которые они тем или иным способом постоянно сами себе приносят. Например, по данным опросов, многие американцы полагают, что их сексуальные органы не имеют правильного размера: пенис слишком короткий или слишком тонкий; грудь слишком вялая или слишком маленькая, или слишком большая, или недостаточно сформированная и т. д. Большинство этих предубеждений формируются в переходном возрасте или раньше. Бессознательный их остаток можно наблюдать в беспокойстве по поводу сексуальной адекватности, привлекательности, преждевременной эякуляции, фригидности и множества сходных симптомов. Если бы эти невыраженные страхи были исследованы, проявлены и ослаблены, можно было бы увеличить количество доступной сексуальной энергии и уменьшить общее напряжение.

Психоанализ полагает, что возможно, хотя и трудно, прийти к соглашению с повторяющимися требованиями «Оно». «Анализ стремится к обнажению комплексов, которые подавлялись в результате болезненных чувств, с ними связанных, и которые выказывают сопротивление при попытке вывести их в сознание». «Одна из задач психоанализа... — приподнять покрывало амнезии, обволакивающее ранние годы детства, и дать выражение инфантильной сексуальной жизни, которая спрятана за сознательной памятью». При таком описании целей предполагается, что человек освобождается от запрещений бессознательного, «Я» устанавливает новый уровень удовлетворения на всех областях функционирования.

Из фрейдовского психоанализа развивалось другое крупное направление — аналитическая психология К. Г. Юнга, который считал, что «сознание и бессознательное не обязательно противостоят друг другу, они дополняют друг друга до целостности, которая и есть самость».

По Юнгу, каждый индивидуум обладает тенденцией к индивидуализации или саморазвитию. «Индивидуализация означает становление единым, однородным существом, и поскольку «индивидуальность» — это наша наиболее внутренняя, постоянная и ни с чем не сопоставимая уникальность, то индивидуализация также подразумевает самореализацию».

Индивидуализация — это процесс развития целостности и, таким образом, движения к большей свободе. «Чем более мы сознаем себя посредством самопознания, и действуем в соответствии с этим, тем более слои личного бессознательного, накладывающегося на коллективное бессознательное, уменьшаются. Таким образом возникает сознание, которое не порабощено мелким, излишне чувствительным миром вещных интересов. Расширенное сознание — это уже не тот раздражительный, эгоистичный комок личных желаний, страхов, надежд и амбиций, который всегда нуждается в компенсации или исправлении с помощью противоположных тенденций бессознательного; это функция отношений с миром объективности, вводящая индивидуума в абсолютное, связующее и неразрывное общение с широким миром».

С точки зрения «Я» рост и развитие состоят в интегрировании нового материала в сознание; это обретение знаний о мире и о себе. Рост для «Я» — это, по существу, расширение сознательной осведомленности. Однако индивидуализация — это развитие самости, и с точки зрения самости цель состоит в единении сознания с бессознательным. Как аналитик Юнг отмечал, что те, кто приходит к нему в первой половине своей жизни, относительно мало вовлечены во внутренний процесс индивидуализации; они, как правило, заняты прежде всего внешними достижениями, проявлением себя как индивидуума, достижением целей «Я». Люди более старшего возраста, разрешившие подобные задачи, имеют обычно иные цели — они заняты больше интеграцией, чем внешними достижениями, они ищут гармонии и целостности души. «Самость — наша жизненная цель, потому что это наиболее полное выражение того судьбоносного сочетания, которое мы называем индивидуальностью...». Самость становится новым центром души. Она приносит единство и интегрирует сознательный и бессознательный материал. «Я» продолжает оставаться центром сознания, но уже не кажется ядром всей личности.

Юнг пишет, что человек должен быть собой, должен найти собственную индивидуальность, тот центр личности, который одинаково удален от сознания и бессознательного; мы должны стремиться к этому идеальному центру, к которому природа, кажется, направляет нас. Только из этой точки могут быть удовлетворены наши нужды.

Необходимо иметь в виду, что хотя индивидуализация и описывается с точки зрения стадий, в действительности она гораздо сложней. Все названные стадии пересекаются, и человек постоянно возвращается к старым проблемам и вопросам (можно надеяться, что на новом уровне). Индивидуализация может быть представлена как спираль, в которой человек продолжает сталкиваться с теми же фундаментальными вопросами, каждый раз в более тонкой форме.

Другой яркий ученик З. Фрейда — А. Адлер на вопросы современников о том, чем можно объяснить его диагностические удачи, отвечал следующим образом: «Может быть, это потому, что мне удается заметить пациента за болезнью». В основу своей теории он положил такие принципы, как целостность личности (холизм), неполноценность и ее компенсация, стремление к превосходству или совершенствованию как мотив поведения человека, творческая сила самости. Так он развил идею о том, что целостные системы часто обладают свойствами, отсутствующими у их частей, что существует тенденция к возрастанию организации, к целостности в каждом индивидууме.

Борьба за превосходство

В ранних работах Адлер подчеркивал важность агрессии и борьбы за власть. Он не отождествлял агрессию с враждебностью, он понимал ее, скорее, как «коммивояжерскую» — как сильную инициативу в преодолении препятствий. Адлер утверждал, что агрессивные тенденции человека были решающими в индивидуальном и родовом выживании. Агрессия может появиться как «воля индивидуума к власти» — ницшевская фраза, использованная ранним Адлером. Он указывал, что даже сексуальность часто используется как средство удовлетворить стремление к власти и силе.

Позже Адлер рассматривал агрессию и волю как проявления более общего мотива — стремления к превосходству или совершенствованию, т. е. побуждения улучшать себя, развивать свои способности, свою потенциальность.

Цель превосходства может быть как позитивной, так и негативной. Если она включает общественные заботы и заинтересованность в благополучии других, она развивается в конструктивном и здоровом направлении, принимает форму стремления к росту, развитию умений и способностей, работе ради более совершенного образа жизни. Однако некоторые люди борются за личное превосходство; они пытаются достичь ощущения превосходства посредством господства над другими, а не становясь более полезными другим. По Адлеру, борьба за личное превосходство — невротическое извращение, результат сильного чувства неполноценности и отсутствия социального интереса. Оно не может принести признания и удовлетворения личности, которая его ищет таким образом.

Жизненная цель каждого индивидуума складывается под влиянием его личного опыта, ценностей, отношений, особенностей самой личности. Жизненная цель — это не нечто ясно и сознательно выбранное. Взрослые могут иметь определенные логические основания для выбора, например, профессии. Однако жизненные цели, которые направляют и мотивируют нас, сформировались в раннем детстве и остаются несколько неясными и в основном бессознательными. Например, Адлер отмечает, что многие врачи выбрали свою профессию в детстве, как и он сам, как средство справиться с ощущением небезопасности и страхом смерти.

Формирование жизненных целей начинается в детстве как компенсация чувства неполноценности, небезопасности, неуверенности и беспомощности в мире взрослых. Жизненные цели служат защитой против чувства бессилия, мостом между неудовлетворяющим настоящим и ярким, могущественным, совершенным будущим. Они всегда несколько нереалистичны и могут стать невротически преувеличенными, если чувство неполноценности слишком сильно. У невротика всегда присутствует значительное расхождение между сознательными целями и бессознательными, самозащищающими жизненными целями, которые вращаются вокруг фантазий личного превосходства и самопочитания, вместо целей, которые вели бы к реальным достижениям.

Творческая сила самости

Для Адлера процессы формирования жизненной цели, стиля жизни — по существу, творческие акты. Творческая сила личности, или самость, руководит и управляет индивидуальным реагированием на окружающее. Адлер приписывает индивидууму уникальность, сознавание и управление своей судьбой — качества, которые, по его мнению, Фрейд недостаточно акцентировал в своих представлениях о человеческой природе. Адлер подчеркивал, что мы — не беспомощные пешки в руках внешних сил. Мы формируем свою личность. «Каждый индивидуум представляет собой единство личности и индивидуального формирования этой личности. Индивидуум — и картина, и художник. Он — художник своей собственной личности. Бесплодно пытаться развивать психологию на основе одних только низших побуждений, не принимая во внимание творческую силу ребенка, которая направляет побуждения, придает им форму, придает им значимую цель».

Чувство общественного

Хотя теории Адлера сильно упрощались многими критиками, подчеркивающими в них представления об агрессии и стремлении к личной власти, в действительности в своих поздних работах Адлер уделял много внимания представлениям о социальном интересе (подлинный термин Адлера, как он звучит по-немецки, лучше было бы перевести как «чувство общественного» или «общественное чувство»). Адлер понимает под этим «чувство человеческой солидарности, связи человека с человеком... расширенное «ощущение товарищества в человеческом обществе».

В определенном смысле все человеческое поведение социально, поскольку, говорит Адлер, мы развиваемся в социальном окружении, и наши личности формируются социально. Чувство общности — это нечто большее, чем интерес к своему ближайшему человеческому окружению. Оно включает ощущение родства со всем человечеством и связанности с жизненным целым. Чувство общности в своем широчайшем смысле означает заинтересованность в «идеальном обществе всего человечества, конечной цели эволюции».

Второе крупнейшее после психоанализа направление в психологии личности и психотерапии — бихевиоризм — основано на теории нашего великого соотечественника физиолога И. П. Павлова, но развито было американским психологом Б. Ф. Скиннером. Ряд авторов считают его наиболее влиятельным психологом в современной Америке. Его работы известны и изучаются далеко за пределами профессиональной психологии. Широко финансируются исследования, основанные на его фундаментальных идеях.

Широкий интерес к бихевиоризму сопровождается возрастающим количеством организаций, использующих технику поведения вместо глобального изменения состояния; это — психиатрические лечебницы, детские приемники, частные клиники, растущее число школ. Наверное, ни один теоретик со времен Фрейда не стяжал столько славословий, цитирования, искажений, нападок и сторонников.

Фрейд писал, что его противники обнаруживают эмоциональным характером своей критики те самые грани психоаналитической теории, существование которых они отрицают. Точно так же для Скиннера критики проявляют тот самый ненаучный и неточный способ мышления, преодоление которого является целью его работы.

Скиннер основывает свою работу на наблюдаемом поведении людей и животных. Его нелюбовь и недоверие к надуманным, субъективным, внутренним или «фиктивным» объяснениям заставляет его формировать определенные способы наблюдения, рассмотрения в понимании личности.

Личность

Личности в смысле изолированной самости нет места в научном анализе поведения. Личность определяется Скиннером как сумма паттернов поведения. Различные ситуации вызывают различные паттерны реакции. Каждая индивидуальная реакция основана исключительно на предыдущем опыте и генетической истории. Скиннер утверждает, что если основывать определение самости на наблюдаемом поведении, то вообще нет необходимости говорить о самости или личности.

Объяснительные фикции

Объяснительные фикции — это понятия, употребляемые необихевиористами для описания поведения. Скиннер описывает их как понятия, которые люди используют, когда они не понимают наблюдаемого поведения, или им неизвестна структура вознаграждения, предшествующая поведению или следующая за ним. Примерами объяснительных фикций могут служить «автономный человек», «свобода», «достоинство», «творчество». Использование этих фикций — дурная услуга всем, кого это касается. Скиннер полагает, что это весьма вредоносное объяснение, потому что такое объяснение создает ложное чувство удовлетворенности и делает якобы ненужным исследование объективных переменных, которые могли бы осуществить подлинный контроль поведения.

Автономный человек

Эта объяснительная фикция описывается Скиннером как «находящийся внутри фактор», «внутренний человек», движимый смутными внутренними силами, не зависящими от бихевиорильного контекста. Автономность — это порождение поведения, «не имеющего причин», но возникающего из предыдущего поведения и не объяснимого внешними причинами. Не находя подтверждения существованию такого «внутреннего существа», Скиннер удивляется, почему столь многие люди верят в него.

Если оставить в стороне этот «внутренний фактор», можно увидеть сходство между паттернами научения людей и животных. Исследования Скиннера показали, что, организуя определенные обучающие эксперименты, можно получить в результате кривые (и скорости научения), одинаковые для голубей, крыс, обезьян, кошек, собак и человеческих детей. Этот параллелизм между научением людей и животных лежит в основе скиннеровского анализа человеческого поведения. В своей книге он утверждает: «Я могу сказать, что единственным различием, которое можно ожидать между поведением крысы и человека (если не говорить о колоссальной разнице в сложности), является вербальное поведение».

Скиннер утверждает, что «чувствование свободы» — это не свобода. Более того, он полагает, что наиболее репрессивные формы управления — как раз те, которые усиливают «чувство свободы», фактически же ограничивают и контролируют действия тонким образом, который не легко обнаружить контролируемым.

Достоинство

Достоинство (или репутация, или похвала) — столь же тонкая объяснительная фикция, как и свобода. «Хорошая репутация человека курьезным образом связывается с обозримостью причин его поведения. Мы отказываем в хорошей репутации, когда причины очевидны. Но мы отказываем в хорошей репутации также кашлю, чиханию или рвоте, даже если их последствия ценны. По той же причине мы не склонны хвалить поведение, если оно находится под очевидным вызывающем наше отвращение контролем, даже если оно полезно».

Творчество

Не без доли сарказма Скиннер развенчивает последнюю цитадель «внутреннего фактора» — поэтический, или творческий акт. По Скиннеру, это — еще один пример использования метафизического ярлыка вместо признания, что мы не знаем специфической причины данного поведения.

Психологический рост

Рост, с точки зрения Скиннера, это минимизация дурных условий и возрастание благотворного контроля над средой. Проясняя свое мышление, мы можем лучше использовать доступные орудия, чтобы предсказывать, поддерживать свое поведение и управлять им.

Функциональный анализ

Функциональный анализ — это анализ поведения в терминах отношений причин и следствий. Он рассматривает каждый аспект поведения как «функцию» определенного условия, которое может быть описано в физических терминах. Таким образом, поведение и его причины могут быть определяемы без объяснительных фикций.

Скиннер не отрицает употребления таких слов, как «воля» «воображение» «разумность» или «свобода»; он говорит лишь, что объяснения, основанные на этих терминах, не функциональны. Они не описывают, что происходит в действительности, и скорее запутывают, чем проясняют причины поведения.

Награждение правильных ответов улучшает обучение. Это более эффективно, чем управление посредством наказания, поскольку награждение направляет поведение к цели. Использование наград — в высшей степени селективный, эффективный способ контроля над поведением.

Наказание информирует о том, чего не надо делать, но не сообщает, что делать. Оно не дает человеку возможности научиться тому, какое поведение в данной ситуации является лучшим. Это основное препятствие эффективному обучению.

Наказуемые способы поведения не исчезают; они почти всегда возвращаются, замаскированными или сопровождаемые другими способами поведения. Эти новые способы могут быть путем избежания дальнейшего наказания или ответом на первоначальное наказание. Тюрьма — прекрасная модель, демонстрирующая неэффективность наказания. Она не учит заключенных более социально приемлемым способам поведения, чтобы они могли заслужить желаемого поощрения; это лишь наказание за совершенное преступление. Если заключенный не научился ничему новому, нет оснований предполагать, что в той же среде и с теми же искушениями он не повторит того поведения, которое однажды наказывалось. Большое число случаев, когда преступники вторично попадают в тюрьму за те же преступления, по-видимому, подтверждает это предположение.

Другая проблема наказания состоит в том, что оно селективно поощряет наказывающего. Вымогатель шантажирует жертву, пока не получит деньги; отдавая деньги, жертва избегает угрозы и подкрепляет практику шантажа. Учитель угрожает ученикам телесным наказанием или плохой отметкой, пока ученики не становятся внимательными; уделив требуемое внимание, ученики избегают угрозы наказания и подкрепляют учителя в его угрозах. В той или иной форме намерений отрицательный контроль оказывается способом большинства социальных координации — в этике, религии, государственном управлении, экономике, Образовании, психотерапии и семейной жизни.

Скиннер делает вывод, что наказание в конечном итоге не удовлетворяет наказывающего и не приносит пользу наказываемому.

Одна из наиболее активно развивающихся школ в бихевиоризме — рационально-эмотивная терапия — имеет довольно разработанную концепцию психического здоровья, автором которой является американский психолог А. Эллис. Он считает, что человеку присущи ошибки «обыденного иррационального (неправильного) мышления». Последствием таких ошибок могут быть эмоциональные расстройства (тревога, депрессия, гнев и др.).

В соответствии со взглядами Эллиса убеждения делятся на рациональные и иррациональные.

Рациональные убеждения — оценочные суждения, которые носят характер предпочтения. Они выражаются в форме желаний, предпочтений, потребностей, симпатий и антипатий.

Позитивные чувства удовлетворения и удовольствия проявляются, когда человек получает то, чего он хочет, в то время как отрицательные эмоции неудовольствия и неудовлетворения (печаль, озабоченность, сожаление, досада) проявляются, когда он не получает того, чего хочет. Эти отрицательные эмоции (сила которых связана со значимостью желания) расцениваются как реакции на негативные события и не оказывают значительного влияния на процесс постановки новых целей или задач.

Иррациональные убеждения по своей природе абсолютные (или догматические) и выражаются в форме «должен», «следует», «обязан». Они приводят к отрицательным эмоциям (депрессия, тревожность, вина, гнев), которые в основном препятствуют постановке цели и ее достижению, и ведут к непродуктивным формам поведения (уход, откладывание, алкоголизм, злоупотребление лекарствами).

А. Эллис заметил ряд следующих особенностей иррационального поведения:

по существу, все люди, включая просвещенных и компетентных, демонстрируют наличие основных человеческих иррациональностей;

фактически все доставляющие беспокойство иррациональности (абсолютные долженствования), которые присущи нашему обществу, можно обнаружить почти во всех социальных и культурных группах, которые исследуются в ходе их исторического и антропологического развития;

большинство иррациональных поступков, которые мы совершаем: промедление, недостаток самоконтроля и др. — противоречат тому, чему нас учат родители, сверстники или средства массовой коммуникации;

люди — даже просвещенные и интеллигентные — часто, расставшись с одним из них, усваивают другие;

люди, которые решительно противостоят различным видам иррациональностей, часто становятся их жертвами. Атеисты и агностики демонстрируют рьяную и абсолютистскую философию, а слишком религиозные люди поступают аморально;

проникновение в процессы иррационального мышления и поведения способствуют только частичному его изменению. Например, человек может понимать, что принимать алкоголь в больших дозах вредно, и все же это знание не обязательно помогает ему воздержаться от употребления спиртного;

люди часто возвращаются к иррациональным поступкам и моделям поведения, несмотря на то, что усердно работают над их преодолением;

люди часто считают, что проще научиться саморазрушающему, чем самоукрепляющему поведению;

психотерапевты, которые, по-видимому, предпочли бы быть хорошей моделью рациональности, часто действуют иррационально в своей личной и профессиональной жизни;

люди часто заблуждаются, утверждая, что определенный негативный опыт (такой, как развод, стресс и др. невезения) не коснется их.

Ряд типичных ошибок иррационального мышления:

Все или ничего. «Если я потерпел неудачу в какой-либо важной задаче, а этого не должно было случиться, то я полный неудачник».

Скачок к заключениям и негативная непоследовательность. Меня считают угрюмым неудачником и будут смотреть на меня как на некомпетентного человека.

Концентрация на негативных чувствах. Так как я не могу, терпеть, когда что-то не получается, я не могу видеть ничего хорошего в своей жизни.

Исключение положительных чувств. Когда меня хвалят за что-то хорошее, то этим только оказывают мне любезность.

Всегда и никогда. Так как условия жизни сейчас столь плохи и неустойчивы, то они всегда останутся такими, и я никогда не буду счастлив.

Принижение. Моя успешная попытка в этой игре была удачей и не имеет значения. Но ошибка, которую я допустил, была вообще непростительной.

Присвоение ярлыков и чрезмерное обобщение. Так как я не должен терпеть поражение в важных делах, то я никудышный игрок и неудачник.

Персонализация. Если я действую гораздо хуже, чем должен действовать, и это вызывает насмешки, то я уверен, что смеются только надо мной, и это ужасно!

Ожидание наказания. Когда я делаю что-либо не так, как следует это делать, а меня по-прежнему поощряют и принимают, я чувствую себя настоящим обманщиком.

Безупречность. Я понимаю, что я сделал что-то довольно хорошо, но я должен решать задачи, подобные этой, безупречно хорошо, поэтому на самом деле я некомпетентный.

В рамках такого подхода могут быть выделены следующие критерии психического здоровья:

1. Интерес к самому себе. Чувствительный и эмоционально здоровый человек ставит свои интересы чуть выше интересов других, жертвует собой в некоторой степени ради тех, о ком заботится, но не полностью.

2. Общественный интерес. Если человек поступает безнравственно, маловероятно, что он построит себе мир, в котором сможет жить уютно и счастливо.

3. Самоуправление (самоконтроль). Способность брать на себя ответственность за свою жизнь и одновременно стремление к объединению с другими без требования значительной поддержки.

4. Высокая фрустрационная устойчивость. Предоставление права себе и другим совершать ошибки без осуждения своей личности или личности другого.

5. Гибкость. Пластичность мысли, открытость изменениям, не ставит себе и другим жестких неизменных правил.

6. Принятие неопределенности. Мы живем в мире вероятностей и случая, в котором никогда не будет существовать полной определенности.

7. Ориентация на творческие планы. Творческие интересы занимают большую часть существования человека и требуют вовлеченности.

8. Научное мышление. Стремление быть более объективным, рациональным. Регуляция своих чувств и действий посредством реагирования и оценивания их последствий в соответствии со степенью влияния на достижение близких и далеких целей.

9. Принятие самого себя. Я люблю себя только за то, что живу и имею возможность радоваться. Отказ от оценки своей внутренней ценности по внешним достижениям или под влиянием оценки других. Стремление скорее радоваться жизни, чем утверждать себя.

10. Риск. Эмоционально здоровый человек склонен рисковать оправданно и стремится делать то, чего он хочет, даже когда существует возможность неудачи. Стремление быть предприимчивым, но не безрассудно храбрым.

11. Длительный гедонизм. Поиск удовольствия как в настоящем, так и в возможном будущем. Человек считает, что лучше думать как о сегодняшнем дне, так и о завтрашнем и не одержим немедленным получением удовлетворения.

12. Нон-утопизм. Отказ от нереалистического стремления к всеохватывающему счастью, радости, совершенству или к полному исключению тревоги, депрессии, враждебности.

13. Ответственность за свои эмоциональные нарушения. Склонность принимать большую часть ответственности за свои нарушения, а не стремление с целью защиты обвинять других или социальные условия.

Отрицательные эмоции, возникающие в ответ на «негативное» событие, могут быть:

1. Адекватными	2. Неадекватными
Озабоченность	Тревожность
Надеюсь — то, что угрожает мне, не произойдет, но если и случится, то это будет неудачей	То, что угрожает, не должно произойти, но если случится, то это будет ужасно
Печаль	Депрессия
Это тяжелая утрата, но на самом деле это должно было произойти	Это не должно было случиться, ужасно, что все так вышло
Сожаление	Вина
Человек сожалеет, если сделал что-либо плохо, но не считает себя плохим	Человек считает себя плохим, слабым за то, что сделал что-то не так
Расстройство	Стыд / замешательство
Человек расстроен своими действиями, но не винит самого себя, потому что он не считает никого безупречным	Человек признает, что он поступил глупо и осуждает себя за поступок. Абсолютно нуждается в одобрении других
Раздражение	Гнев
Я не хотел бы, чтобы другой человек делал то, что мне не нравится, но из этого не следует, что он не может так поступать	Твердое убеждение в том, что другой не должен нарушать «мои» правила и осуждение за подобные действия

После второй мировой войны в психологии стал формироваться новый подход к проблеме психического здоровья, выходящий за рамки психиатрического и психоаналитического взглядов. Стало ясно, что терминов «невроз», «симптом» и др. недостаточно, чтобы описать те проблемы и кризисы, причины которых коренятся в психике человека. Ряд психологов гуманистического направления вообще стали отказываться от терминов «норма», «патология», «болезнь», «диагноз». Они исходили из позиций, что каждый человек по-настоящему уникален и наделен от рождения огромными способностями, поэтому не следует одному человеку оценивать другого или исправлять в нем что-то, как в испорченном механизме. В это же время среди психологов и психотерапевтов возник новый интерес к влиянию семьи на формирование личности ребенка, к его отношениям с матерью в самом раннем детстве. Зарубежные психологи выполнили огромное количество экспериментальных исследований в этой области. Их результаты, с одной стороны, во многом опровергли взгляды психоаналитиков на ребенка как на пассивное существо, наделенное «парциальными» (частичными) ощущениями, с другой, — подтвердили положение теории З. Фрейда и его последователей о решающей роли отношений ребенка с матерью в раннем детстве. Так, например, ряд исследований показал, что люди, подвергавшиеся в детстве насилию в семье (эмоциональному, физическому, интеллектуальному), во взрослой жизни проявляют какие-либо из следующих черт характера и поведения: социальная изоляция; негибкие или чрезмерно высокие притязания (ожидания); низкая самооценка; контролирующее, доминирующее поведение; недостаточная чувствительность; высокая потребность в зависимости; низкие коммуникативные навыки; принижающее, отрицательное или лживое поведение; чувство бессилия изменить свою жизнь; плохо контролируемая импульсивность; незрелость личности, инфантильное поведение; постоянная неудовлетворенность эмоциональных потребностей; частые жизненные кризисы; негативный опыт детства (воспоминания, отношения и пр.); проблема наркотиков и алкоголя; использование телесных наказаний в качестве дисциплинарного воздействия; различные стрессы в жизни: финансовые, семейные, социальные, эмоциональные.

Основателем «третьей силы» в психологии личности — гуманистической психологии — считается американский психолог А. Маслоу. Всю свою психологическую работу Маслоу связывал с проблемами личного роста и развития, рассматривая психологию как одно из средств, способствующих социальному и психологическому благосостоянию. Он настаивал, что адекватная и жизнеспособная теория личности должна касаться не только глубин, но и высот, которых каждый индивидуум способен достичь. Маслоу — один из основателей гуманистической психологии. Он внес значительный теоретический и практический вклад в создание альтернативы бихевиоризму и психоанализу, стремившихся «объяснить до уничтожения» творчество, любовь, альтруизм и другие великие культурные, социальные и индивидуальные достижения человечества.

Маслоу свободно определяет самоактуализацию как полное использование талантов, способностей, возможностей и т. п. «Я представляю себе самоактуализировавшегося человека не как обычного человека, у которого ничего не отнято. Средний человек — это человеческое существо с заглушенными и подавленными способностями и одаренностями».

Маслоу называет следующие характеристики самоактуализирующихся людей: более эффективное восприятие реальности и более комфортабельные отношения с ней; принятие (себя, других, природы); спонтанность, простота, естественность; центрированность на задаче (в отличие от центрированности на себе); некоторая отьединенность и потребность в уединении; автономия, независимость от культуры и среды; постоянная свежесть оценки; иистичность и опыт высших состояний; чувства сопричастности, единения с другими; более глубокие межличностные отношения; демократическая структура характера; различие средств и целей, добра и зла; философское, невраждебное чувство юмора; самоактуализирующееся творчество; сопротивление аккультурации, трансцендирование любой частной культуры.

Эрих Фромм предложил психологический портрет человека будущего прогрессивного общества — Нового Человека. Его главная мысль заключается в том, что люди должны развивать и раскрывать лучшие стороны своего внутреннего мира и умение взаимодействовать с другими людьми.

Структура характера Нового Человека, по Фромму, включает:

готовность отказаться от всех форм обладания ради того, чтобы в полной мере быть;

чувство безопасности, чувство идентичности (т. е. тождественности самому себе) и уверенности в себе, основанные на вере в то, что он существует, что он есть, на внутренней потребности человека в привязанности, заинтересованности, любви, единении с миром, пришедшей на смену желанию иметь, обладать, властвовать над миром и таким образом стать рабом своей собственности;

осознание того факта, что никто и ничто вне нас самих не может придать смысл нашей жизни, и что условием для самой плодотворной деятельности, направленной на служение своему ближнему, могут стать только полная независимость, отказ от вещизма:

ощущение себя на своем месте;

радость, получаемая от служения людям, а не от стяжательства и эксплуатации;

любовь и уважение к жизни во всех ее проявлениях, понимание того, что священна жизнь и все, что способствует ее расцвету, а не вещи, не власть и не все то, что мертво;

стремление умерить, насколько возможно, свою алчность, ослабить чувство ненависти, освободиться от иллюзий;

жизнь без идолопоклонства и без иллюзий, поскольку каждый достиг такого состояния, когда никакие иллюзии просто не нужны;

развитие способности к любви наряду со способностью к критическому, реалистическому мышлению;

всестороннее развитие человека и его ближних как высшая цель жизни;

понимание того, что для достижения этой цели необходимы дисциплинированность и реалистичность;

понимание того, что никакое развитие не может происходить вне какой-либо структуры, а также понимание различия между структурой как атрибутом жизни и «порядком» как атрибутом безжизненности, смерти;

развитие воображения, но не как бегство от невыносимых условий жизни, а как предвидение реальных возможностей, как средство положить конец этим невыносимым условиям;

стремление не обманывать других, но и не быть обманутым;

можно прослыть простодушным, но не наивным;

все более глубокое и всестороннее самопознание;

ощущение своего единения с жизнью, т. е. отказ от подчинения, покорения и эксплуатации природы, от истощения и разрушения ее, стремление понять природу и жить в гармонии с ней;

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 25 26 27 282930 Следующая ⇒