Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Боевое применение танков Т-34



Танки Т-34-76 находились на вооружении в танковых частях Красной Армии всю Великую Отечественную войну и принимали участие практически во всех боевых операциях, включая штурм Берлина. Кроме Красной Армии, Т-34 состояли на вооружении Войска Польского, Народно-освободительной армии Югославии и Чехословацкого корпуса которые воевали против фашистской Германии.

Первые серийные танки Т-34 поступили в танковые соединения РККА поздней осенью 1940 года. Однако плановая боевая учеба началась лишь весной 1941 года. К сожалению, на освоении нового танка самым негативным образом сказались многочисленные реорганизации танковых войск, проводившиеся в течение двух предвоенных лет.

Как известно, 21 ноября 1939 года Главный военный совет РККА принял решение о расформировании всех четырех имевшихся на тот момент в Красной Армии танковых корпусов. Вместо них были созданы танковые бригады РГК и механизированные дивизии. Меньше чем через год Наркомат обороны принимает диаметрально противоположное решение и приступает к формированию девяти механизированных корпусов.

Наконец, в феврале — марте 1941 года началось развертывание еще 20 механизированных корпусов — увы, для этого армия не располагала ни кадрами, ни достаточным количеством техники. Тем не менее, весь последний предвоенный год тянулись бесконечные переформирования: одни соединения развертывались, другие ликвидировались, в состав танковых войск передавались части из других родов войск и т.д. Все это сопровождалось перемещением частей и соединений из одних мест дислокации в другие. Так, к началу Великой Отечественной войны относительно боеспособными были только те 9 мехкорпусов, к формированию которых приступили летом 1940 года. Но и в них организация боевой учебы в ряде случаев оставляла желать лучшего. Широко практиковалась порочная по своей сути система «сбережения моторесурса техники», при которой экипажи занимались боевой подготовкой на изношенных до предела машинах учебно-боевого парка. При этом новая, более совершенная и зачастую существенно отличавшаяся от танков ранних выпусков боевая техника находилась на хранении в боксах. Было уже мало толку от использования танков БТ-2 для обучения экипажей для танков БТ-7, но этот процесс превращался в полный абсурд, когда в ходе подготовки механиков-водителей для Т-34 новобранцев сажали на старенькие Т-26! В результате большинство из поступивших в войска до начала войны танков Т-34 так и не были освоены экипажами.

Существуют расхождения в количественной оценке парка танков Т-34 в Красной Армии к началу фашистского вторжения. Наиболее часто упоминается, что к 22 июня 1941 года заводы успели выпустить 1225 танков Т-34. Это не совсем верно. Указанное число танков было выпущено за 1940 год (115) и за первое полугодие 1941 года (1110), которое, как известно, заканчивается не 22 июня, а 30. Из этого числа военной приемкой были приняты в 1940 году — 97 машин, а в 1941-м — 1129. При сложении получаем 1226 боевых машин (расхождение в одну машину между изготовленными и принятыми танками можно считать вполне допустимым для советской статистики).

Нет единства во мнениях и относительно количества танков Т-34, находившихся на 22 июня в приграничных военных округах. Наиболее часто встречается число 967. Однако количество танков (да и не только танков) того или иного типа на день начала войны никто не считал. Сводки по наличию боевых машин в войсках подавались на первое число каждого месяца.

На 1 июня 1941 года в западных приграничных военных округах (Ленинградском, Прибалтийском особом, Западном особом, Киевском особом и Одесском) имелось 832 танка Т-34. Еще 68 «тридцатьчетверок» находилось в тыловых округах (Московском, Харьковском и Орловском). Разница между 967 и 832 составляет 135 боевых машин (в некоторых источниках встречается число 138), которые вполне могли поступить в приграничные округа в течение июня.

К сожалению, привести здесь цифры наличия танков Т-34 в механизированных корпусах всех вышеупомянутых округов не представляется возможным. Сведения имеются лишь по части из них. Юго-Западный фронт был развернут на основе Киевского особого военного округа. В свете вышесказанного можно предположить, что таблица эта составлена в начале июля 1941 года задним числом, возможно по памяти, командующим танковыми войсками фронта.

Что касается Прибалтийского особого военного округа, то в нем дислоцировались два мехкорпуса — 3-й и 12-й. Танки Т-34 имелись только в 3-м. На 1 января 1941 года их было 50 единиц.

По плану укомплектования в 1941 году корпус должен был получить еще 103 «тридцатьчетверки». Сколько он получил к 22 июня, и получил ли вообще, неизвестно. В мехкорпусах Ленинградского военного округа - 1-м и 10-м танков Т-34 не было совсем. Восемь боевых машин этого типа находилось на Ленинградских бронетанковых курсах усовершенствования командного состава (ЛБТКУКС).

Таким образом, указать абсолютно точное число танков Т-34 в приграничных округах вряд ли возможно. Наиболее близким к истине можно считать число 967. Много это или мало?

К началу войны в западных приграничных округах дислоцировалось 19 механизированных корпусов, насчитывавших 10 394 танка всех типов (по другим данным 11 000). С учетом боевых машин, имевшихся в составе некоторых стрелковых, кавалерийских и отдельных танковых частей, это число возрастает до 12 782 единиц (по данным на 1 июня). Танки Т-34 от этого числа составляли всего 7, 5%.

Однако к 22 июня 1941 года Германия и ее союзники развернули против нашей западной границы 3899 танков и штурмовых орудий, включая резерв верховного командования вермахта — 2-ю и 5-ю танковые дивизии (первоначально в боевых действиях не участвовали). Только 1404 из них были средние Pz.III и Pz.IV, так что 967 «тридцатьчетверок» (не будем забывать и 504 тяжелых KB) должны были представлять грозную силу.

К сожалению, использовать ее в полной мере не удалось. Неудачная дислокация, недоукомплектованность личным составом и материальной частью, недостаточная подготовка экипажей новых танков, нехватка запасных частей и ремонтно-эвакуационных средств резко снизили боеспособность механизированных корпусов. В ходе продолжительных маршей (а большинство соединений мехкорпусов дислоцировались на значительном удалении от границы) выходили из строя не только старые машины, но и новенькие Т-34. По вине неопытных механиков-водителей «горели» главные и бортовые фрикционы, ломались коробки передач и т. д. Устранить многие поломки на месте не представлялось возможным. Обеспеченность же войск эвакуационными средствами была очень низкой. Тракторами мехкорпуса были обеспечены в среднем на 44%, включая машины, использовавшиеся в качестве артиллерийских тягачей и непригодных для буксировки танков. Но даже там, где тягачи имелись, они не всегда могли помочь.

Основным эвакуационным средством в танковых частях Красной Армии были челябинские сельскохозяйственные тракторы «Сталинец» С-60 и С-65 с тягой на крюке немногим более 4 т. Они вполне справлялись с буксировкой поврежденных Т-26 и БТ, но при попытке сдвинуть с места 26-тонные Т-34 (не говоря уже о KB) «Сталинцы» в буквальном смысле слова вставали на дыбы. Здесь уже требовалось «запрягать» два, а то и три трактора, что не всегда было возможно.

Достоверно известен, факт, что лишь 8-я танковая дивизия была к началу Великой Отечественной Войны укомплектована экипажами, подготовленными, для действий на Т-34. Что касается остальных, то все полученные к 22 июня " тридцатьчетверки" стояли на хранении, танкисты учились на Т-26. Естественно, что такое положение дел не могло пагубно не отразиться на действиях мехкорпусов в первые недели войны.

Первыми с фашистами вступили в бой тридцатьчетверки 5-ой танковой дивизии 3-го механизированного корпуса, расквартированной в литовском городе Алитус. Это была единственная в округе часть, имевшая в составе танки Т-34-76. Однако ни одна машина до начала войны не эксплуатировалась, все тридцатьчетверки были поставлены на хранение в парке. Естественно, что из-за отсутствия опыта, в ходе первых же боев часть Т-34 потеряли из-за технических поломок и неграмотной эксплуатации. Кроме танков Т-34, в дивизии были БТ-7, Т-26 и сильно изношенные Т-28. Дивизия имела хорошо подготовленные экипажи, так как ее основу составляла кадровая танковая бригада Красной Армии. К недостаткам дивизии можно отнести плохую организацию разведки, недостаток средств связи и эвакуации.

Еще 19 июня части дивизии были выведены из военного городка и сосредоточились на правом берегу Немана (восточная окраина Алитуса). Здесь части приступили к рытью блиндажей и окопов, матчасть была тщательно замаскирована. 22 июня в 4: 20 утра немецкая авиация нанесла бомбовый удар по боевым паркам, казармам и аэродрому. Однако потери 5-ой танковой дивизии были небольшими. После налета командир дивизии полковник Федоров отдал приказ выведении всех машин на оперативный простор. Связь полковника со штабом армии была потеряна, никаких приказаний не поступало. Во второй половине дня к Алитусу подошла 7-ая танковая дивизия. Одновременно с этим, немецкая авиация нанесла удар по расположению частей 5-ой танковой дивизии.

На подступах к мостам, немецкие танки встретил передовой отряд. Подготовка мостов через Неман к взрыву была проведена 4-ым инженерным полком, но по неизвестным причинам в ночь с 21 на 22 июня по распоряжению представителей штаба округа они были разминированы. Поэтому взорвать мосты не удалось, и немецкие танки переправились на правый берег Немана. Здесь их встретили части 9-го и 10-го танковых полков 5-ой танковой дивизии, спешно выдвинутые в этот район. Из-за неувязки действий и плохой разведки, подразделения танковых полков выходили в район боя несогласованно. Первым вышел к мостам 2-й батальон 9-го танкового полка старшего лейтенанта Вержбицкого (танки Т-34-76), атаковавший переправившиеся подразделения 20-ой танковой дивизии. Чуть позже атаку 2-го батальона поддержал и 1-й батальон - 24 танка Т-28. Из-за того, что эти машины были сильно изношены и практически не имели моторесурса, они использовались для ведения огня с места.

Благодаря успешным действиям 9-го танкового полка 5-ой танковой дивизии, движение немцев через северный мост было приостановлено. В ходе этого боя экипаж танка Т-34-76 сержанта Макогон подбил 6 танков противника. Однако и свои потери были значительными: из 24 Т-28 - 16, из 44 Т-34 - 27 (почти половина из-за технических поломок), из 45 БТ-7 - 30 были потеряны. В это же время машины 7-ой танковой дивизии вермахта сумели прорваться через южный мост, который прикрывал 5-ой мотострелковый и 10-ой танковый полки. В ходе встречного танкового боя остановить немецкое наступление не удалось. 5-ая танковая дивизия понесла большие потери, не хватало горючего и боеприпасов, была нарушена связь между подразделениями, которые ночью в беспорядке стали отходить на Вильнюс. Встречный бой под Алитусом 22 июня 1941 года был первым танковым столкновением Великой Отечественной войны. И первой проверкой на прочность ставшего впоследствии легендарным танка Т-34.

Более половины всех «тридцатьчетверок» (и тяжелых KB тоже) приграничных округов находилось в Киевском особом военном округе (с 22 июня — Юго-Западный фронт), в то время как главный удар наносился противником в полосе Западного особого военного округа (с 22 июня — Западный фронт). Однако именно на Юго-Западном фронте развернулись наиболее драматические события первых дней войны, связанные с танковым сражением в треугольнике Ровно-Луцк-Броды, до сих пор незаслуженно мало освещенном в литературе.

К исходу 24 июня на ровенском направлении, на стыке 5-й и 6-й армий образовался разрыв около 50 км, в который устремились соединения 1-й немецкой танковой группы генерала Э. Клейста (799 танков). Создалась угроза глубокого прорыва гитлеровских войск и охвата ими с севера основных сил Юго-Западного фронта. Для ликвидации этой угрозы и разгрома ударной группировки противника в период 26 — 29 июня был нанесен контрудар силами 8, 9, 15 и 19-го мехкорпусов по флангам прорвавшихся немецких войск.

9 мехкорпус (командир — генерал-майор К. К. Рокоссовский ) и 19 мехкорпус (командир — генерал Н. В. Фекленко ), совершив под непрерывным воздействием авиации противника более чем 200-км марш, находились в районе восточнее Луцка и должны были наступать на Дубно с севера. С юга в северо-западном направлении на Дубно наносили удар 8 мк (командир — генерал-майор Д. И. Рябышев ) и 15 мк (командир — генерал-майор И. И. Карпезо ).

Следует подчеркнуть, что на начало войны в этих корпусах имелось 286, 279, 858 и 733 танка соответственно, а всего 2156! Из них 181 Т-34 и 140 KB. Однако до 50% этой техники по разным причинам в контрударе участия не принимало. Часть была потеряна, часть вышла из строя в ходе выдвижения в исходные районы, другие просто не успели подойти: 7-я моторизованная дивизия 8-го мк, например, к этому времени находилась еще на марше. Тем не менее, удар по противнику были готовы нанести, как минимум, 1000 танков. Эти силы были распределены неравномерно: до 700 боевых машин атаковали с юга и около 300 — с севера. При этом практически все Т-34 и KB (не менее 250 машин) находились в северной группировке.

Контрудар наших войск начался 26 июня и вылился во встречное сражение с соединениями 1-й танковой группы противника. Особенно сильное поражение было нанесено 48-у немецкому моторизованному корпусу, одна из дивизий которого — 11-я танковая — была практически полностью разгромлена. Однако успешно завершить операцию окружением противника не удалось.

В первую очередь, по причине отсутствия четко налаженной связи и взаимодействия как между наступавшими мехкорпусами, так и между ними и вышестоящими штабами. Вот что по этому поводу написал в своих воспоминаниях В. С. Архипов, в те дни командир разведбата 43-й танковой дивизии 19-го мк:

«Слабая, с длительными перерывами радиосвязь была причиной опоздания информации, направляемой с линии фронта в высшие штабы. Поэтому и решения, которые принимались в штабах и, в свою очередь, передавались на фронт, часто не соответствовали изменившейся боевой обстановке. К примеру, вечером 26 июня, когда, смяв правый фланг 11-й немецкой танковой дивизии и разгромив один из ее танковых полков, наша дивизия вышла к Дубно, никто из нас не знал, что с юга, нанеся огромные потери другим соединениям 48-го немецкого моторизованного корпуса, успешно продвигается к нам навстречу 8-й мехкорпус генерала Д. И. Рябышева. Забегая вперед, отмечу, что подобная ситуация повторилась и на следующий день, когда все три корпуса — 36-й стрелковый, 8-й и 19-й механизированные — опять наступали на дубненском направлении. Опять мы и наши соседи, стрелки 36-го корпуса, вышли на подступы к Дубно, но не знали, что в город уже ворвалась 34-я танковая дивизия полковника И. В. Васильева из 8-го мехкорпуса. Таким образом, 26 и 27 июля советские танковые клинья дважды и очень глубоко — до 30 км — врезались в оба фланга немецкого 48-го моторизованного корпуса. Однако отсутствие связи между этими клиньями и взаимная неосведомленность не позволили довести дело до логического конца — до окружения 48-го корпуса между Бродами и Дубно. А что такое окружение назревало, было видно и по войскам противника. Когда вечером 26 июня мы гнали фашистов к Дубно, это уже было не отступление, а самое настоящее бегство. Части 11-й танковой перемешались, их охватила паника. Она сказалась и в том, что кроме сотен пленных мы захватили много танков и бронетранспортеров и около 100 мотоциклов, брошенных экипажами в исправном состоянии. На подходе к Дубно, уже в сумерках, танкисты 86-го полка разглядели, что к ним в хвост колонны пристроились восемь немецких средних танков — видимо, приняли за своих. Их экипажи сдались вместе с машинами по первому же требованию наших товарищей. Пленные, как правило, спешили заявить, что не принадлежат к национал-социалистам, и очень охотно давали показания. Подобное психологическое состояние гитлеровских войск, подавленность и панику наблюдать снова мне довелось очень и очень не скоро — только после Сталинграда и Курской битвы. Отсюда можно сделать вывод, что контрудар механизированных корпусов Юго-Западного фронта, начавшийся на пятый день войны, оказал на гитлеровские войска сильное моральное воздействие».

Но, судя по записи, которую сделал 29 июня в своем дневнике начальник генерального штаба вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер, на немецкие войска было оказано не только моральное воздействие: «На правом фланге 1-й танковой группы 8-й русский танковый корпус глубоко вклинился в наше расположение и зашел в тыл нашей 11-й танковой дивизии. Это вклинение противника, очевидно, вызвало большой беспорядок в нашем тылу в районе между Бродами и Дубно. Противник угрожает Дубно с юго-запада, что при учете больших запасов вооружения и имущества в Дубно крайне нежелательно».

Потери 1-й немецкой танковой группы составили на 4 сентября 1941 года 408 танков, из них 186 безвозвратно. Эти цифры могли быть еще больше, если бы в контрударе принимал участие 4-й механизированный корпус (командир — генерал-майор А. А. Власов ), в котором имелись 313 Т-34 и 101 KB. Но корпус этот действовал южнее, в полосе 6-й армии. Были велики и наши потери — после трех дней операции все четыре мехкорпуса остались практически без танков.

В целом же с 22 июня по 9 июля 1941 года потери Красной Армии составили 11712 танков, в том числе и почти все Т-34. Причем это были безвозвратные потери, так как отремонтировать поврежденные машины не представлялось возможным — поле боя оставалось за немцами. Огромные потери людей и техники, неповоротливость и негибкость управления войсками привели к экстренному переходу от корпусов к более мелким формированиям — бригадам, полкам и батальонам.

В битве за Москву принимали участие бригады разной организации. Так, 8-я танковая бригада, например, имела полковую структуру, На ее вооружении состояло 22 Т-34, 7 KB и 32 легких танка. 4-ю танковую бригаду (с 11 ноября 1941 года — 1-я гвардейская) сформировали в сентябре 1941 года в Сталинграде уже по батальонной схеме организации, включив в ее состав 49 машин (из них 16 — Т-34 производства СТЗ). Это соединение под командованием М. Е. Катукова успешно действовало под Орлом и Мценском, сражаясь против 2-й немецкой танковой группы генерала Г. Гудериана, а затем, совершив 360-км марш своим ходом, вступило в бой на Волоколамском направлении. Говоря о 1-й гвардейской бригаде, нельзя не упомянуть старшего лейтенанта Дмитрия Федоровича Лавриненко. Он участвовал в 28 боях. Три танка Т-34, на которых он воевал, сгорели. В день своей гибели, в бою за деревню Горюны (под Волоколамском), 17 декабря 1941 года Лавриненко подбил 52-й по счету танк противника (а всего 9 танков за этот бой! ) и стал одним из самых результативных советских танкистов периода Второй мировой войны (другим был гвардии капитан Константин Самохин, уничтоживший за 5 месяцев 69 танков, 13 единиц другой бронетехники, 82 орудия и 117 автомашин. Погиб 23 февраля 1942). И удивительно, и обидно, но Дмитрий Лавриненко так и не был награжден! Даже посмертно.

В обороне Москвы участвовали и «танки-истребители» — Т-34 с 57-мм пушкой. Около 10 таких машин имелось в составе 21-й танковой бригады, сражавшейся на Клинском направлении. Только за два дня, 15- и 16-го ноября, бригада, действуя из засад, подбила 18 вражеских танков.

В целом же в танковых частях РККА, оборонявших Москву, количество танков Т-34 было невелико. Преобладали легкие боевые машины, как старых марок, так и новые Т-60. Скажем, в начале октября 1941 года Западный фронт располагал 483 танками, из которых только 45 были Т-34 и КВ. К концу года число Т-34 в войсках несколько возросло, но не превышало 25-30% от общего количества боевых машин.

Такое положение сохранялось и в 1942 году, несмотря на значительный рост выпуска Т-34. В танковых войсках 61-й армии, например, перед началом проведения в июле 1942 года Болховской наступательной операции имелось 334 танка семи марок. Из них «тридцатьчетверок» было лишь 67 единиц, то есть 20%.

Тем не менее, думаю, что читателю будет небезынтересно узнать, что же думал противник о наших тридцатьчетверках. 26 мая 1942 года командование танковых войск ОКХ (оригинальное название: General der Schnellen Truppen beim Oberkommando des Heeres) среди войск, воевавших на Восточном фронте, распространило «Инструкцию для всех частей Восточного Фронта по борьбе наших танков с русским Т-34» (пер. с англ. В. Потапова):

" Характеристика Т-34.

Т-34 быстрее, маневреннее, имеет лучшую проходимость вне дорог, чем наши Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. Его броня сильнее. Пробивная способность его 7, 62 см орудия превосходит наши 5 cm KwK и 7, 5 cm KwK40. Удачное расположение наклонных бронелистов увеличивает вероятность рикошета.

Борьба с Т-34 нашей пушкой 5 cm KwK возможна только на коротких дистанциях стрельбой в бок или корму танка. Здесь также необходимо стрелять так, чтобы снаряд был перпендикулярен поверхности брони. Попадания в подбашенное кольцо даже фугасным снарядом обычно вызывает заедание башни. Кроме того, бронебойные снаряды, выпущенные с короткой дистанции и попавшие в бронемаску орудия, пробивают ее или разламывают по сварным швам. Т-34 может быть пробит с дистанций до 1000 метров 7, 5 cm PaK 40 пушкой кумулятивным снарядом (7.5 cm Hohlgranate).

Тактика русских танков.

В защите и прикрытии отступления, Т-34 обычно закапывают на господствующих высотках вдоль дорог, на краю леса или населенных пунктов. Танки открывают внезапный огонь из засады, после этого они часто покидают свои позиции, все еще находясь вне досягаемости.

Правильно используя свое превосходство в вооружении, Т-34 всегда открывают огонь по немецким танкам с дистанции от 1200 до 1800 метров. Поскольку Т-34 быстрее немецких танков, он может выбирать дистанцию открытия огня.

Тактика наших танков.

Поскольку от пушки 5 cm KwK можно ожидать пробития бортов Т-34 только с коротких дистанций, следующая тактика оказалась действенной:

а. Связывайте противника фронтальной атакой танками Pz.Kpfw.III. Выбирайте скрытые позиции или перемещайтесь зигзагом чтобы усложнить противнику точное прицеливание.

б. В это же самое время, используя все доступные складки местности, два Pz.Kpfw.III должны попытаться зайти слева или справа в тыл Т-34 в надежде получить хорошую позицию для стрельбы снарядами PzGr40 в его борта или корму.

в. Если среди других танков у вас есть Pz.Kpfw.IV, то его нужно ставить напротив танка противника. Использование дымовых гранат Nebelgranaten может ослепить Т-34 или помочь другим танкам приблизиться вплотную к нему. Также возможно, что противник подумает, что это ядовитый газ и отступит.
Когда мы численно превосходим танки противника (Т-34 и КВ), успех обычно достигается, когда мы устраиваем плотный заградительный огонь и ошеломляем противника. Даже если мы не можем пробить броню, противник, подавленный точностью и темпом стрельбы немецких танков, почти всегда отступает
".

Так или иначе, но действительно «рабочей лошадкой» советских танковых войск Т-34 стали только к середине 1943 года. Это хорошо видно на примере статистики Центрального и Воронежского фронтов накануне Курской битвы:

 

Таблица 5. Распределение танков разных типов к июлю 1943

Фронт Тип танка Всего
КВ T-34 T-60 и T-70
Центральный Фронт
Воронежский Фронт
Всего

Таким образом, в танковом парке двух фронтов в июле 1943 года «тридцатьчетверки» составляли уже 62% и вынесли на себе основную тяжесть жесточайших танковых сражений на Курской дуге, в том числе и знаменитого Прохоровского.

Вечером 10 июля 1943 года командование Воронежского фронта получило приказ Ставки ВГК о проведении контрудара по группировке немецких войск, наступавшей на Прохоровском направлении.

Для этой цели из состава резервного Степного фронта в состав Воронежского фронта были переданы 5-я гв. армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова и 5-я гв. танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск П. А. Ротмистрова. 5 гв.ТА была первой танковой армией однородного состава. Ее формирование началось 10 февраля 1943 года, и к началу Курской битвы она дислоцировалась в районе Острогожска (Воронежская обл.). В состав армии входили 18-й танковый корпус, 29-й танковый корпус и 5-й Гвардейский механизированный корпус.

6 июля в 23.00 был получен приказ, требовавший сосредоточения армии на правом берегу реки Оскол. В 23.15 передовой отряд армии уже начал движение, а спустя 45 минут тронулись с места и главные силы. Необходимо отметить безукоризненную организацию марша. По маршрутам движения колонн было запрещено встречное движение. Армия двигалась круглосуточно, с короткими остановками для заправки машин. Марш надежно прикрывался зенитной артиллерией и авиацией, и благодаря этому остался не замеченным вражеской разведкой. За трое суток армия переместилась на 330- 380 км. При этом почти не было случаев выхода боевых машин из строя по техническим причинам, что свидетельствует как о возросшей надежности танков, так и о грамотном техническом обслуживании техники.

9 июля 5 гв. ТА сосредоточилась в районе Прохоровки. Предполагалось, что армия с двумя приданными ей танковыми корпусами — 2-м и 2-м гвардейским — в 10.00 12 июля нанесет удар по немецким войскам и совместно с 5-й и 6-й гвардейскими общевойсковыми армиями и 1-й танковой армией уничтожит вклинившуюся на Обоянском направлении группировку противника, не допустив ее отхода на юг. Однако подготовка контрудара, начавшаяся 11 июля, была сорвана немцами, которые нанесли по нашей обороне два мощных удара: первый — в направлении Обояни, второй — на Прохоровку. В результате частичного отхода наших войск артиллерия, которой в контрударе отводилась значительная роль, понесла потери и на позициях развертывания, и в движении к линии фронта.

Рано утром 12 июля из-за нанесения немцами удара в полосе 69-й армии возникла угроза левому флангу разворачивавшихся юго-западнее Прохоровки главных сил 5 гв. ТА. Это 6-я и 19-я танковые дивизии (около 200 танков) из 3-го немецкого танкового корпуса перешли в наступление из района Мелехове на Ржавец.

В связи с этим в полосу 69-й армии были выдвинуты две бригады 5-го гв. мк, одна танковая бригада 2-го гв.тк и резерв 5-й гв.ТА (танковый, мотоциклетный, истребительно-противотанковый и гаубичный полки). Эти силы, объединенные в группу под командованием генерал-майора К. Г. Труфанова (около 100 машин, в том числе 71 Т-34), не только приостановили продвижение врага на север, но и почти полностью отбросили его в исходное положение.

12 июля в 8.30 главные силы немецких войск в составе моторизованных дивизий СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова», насчитывавших до 500 танков и штурмовых орудий, включая 42 «Тигра», перешли в наступление в направлении станции Прохоровка. В то же самое время, после 15-минутной артподготовки немецкая группировка была атакована основными силами 5-й гвардейской танковой армии, что привело к развертыванию встречного танкового сражения, в котором с обеих сторон приняло участие около 1200 танков, причем средних и тяжелых машин у противника было больше. Это сражение, вопреки сложившемуся стереотипу не проходило на каком-то отдельно взятом поле, типа Бородинского, а осуществлялось на фронте протяженностью до 35 км и представляло собой ряд отдельных танковых боев.

Несмотря на внезапность, танки были встречены метким огнем противотанковой артиллерии и штурмовых орудий. 18-й тк на большой скорости прорвался в совхоз «Октябрьский» и, несмотря на большие потери, захватил его. При дальнейшем продвижении он встретил танковую группировку противника, в которой было 15 тяжелых танков «Тигр», в течение нескольких часов вел с ними встречный бой и к 18.00 перешел к обороне.

29-й тк в течение всего дня вел маневренный бой за высоту 252, 5 с танками дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», но после 16.00 был потеснен подошедшими танками дивизии СС «Мертвая голова», а с наступлением темноты также перешел к обороне.

2-й гв. тк, наступавший в направлении пос. Калинин, в 14.30 внезапно столкнулся с двигавшейся навстречу моторизованной дивизией СС «Рейх», которая отбросила его в исходное положение. 2 тк, прикрывавший стык между 2 гв. тк и 29 тк, смог несколько потеснить немецкие части, но, попав под огонь подтянутых из второго эшелона штурмовых и противотанковых орудий, понес потери и остановился.

Несмотря на то, что 5 гв. ТА, действовавшая в полосе 17–19 км, смогла добиться плотности атакующих боевых порядков до 45 танков на 1 км, выполнить поставленную задачу она не смогла. Потери армии без учета группы генерала Труфанова составили 328 танков и САУ, а вместе с приданными соединениями достигли 60% первоначальной численности.

Немецкие же войска только 12 июля потеряли, согласно донесению командования Воронежским фронтом, около 320 танков. Германская статистика уменьшает это число до 218, и даже до 190 боевых машин. Но, так или иначе, а к вечеру 12 июля немцы оставили поле боя под Прохоровкой, а 16 июля начали отступление. На сем операция «Цитадель» фактически провалилась.

12 июля на орловском направлении перешли в наступление войска Брянского фронта. 18 июля в бой была введена свежая танковая группировка — 3 гв. ТА (475 Т-34, 224 Т-70 ).

На белгородско-харьковском направлении к 23 июля наши войска вышли на позиции, которые занимали до начала немецкого наступления. 3 августа началось контрнаступление Воронежского и Степного фронтов. К этому времени танковые соединения были пополнены боевой техникой. Так, 1-я танковая армия имела в своем составе 549 танков (из них 412 Т-34).

В целом же в Курской битве и последовавших за ней в 1943 году операциях на Украине танки Т-34, вооруженные 76-мм пушкой, использовались в наиболее массовых количествах. Следует, однако, отметить, что основным их противником были вовсе не танки, по причине малочисленности последних, а немецкая противотанковая артиллерия. Именно на огонь противотанковых и танковых пушек приходилось в 1943–1945 годах около 90% потерь наших танков. К сожалению, многие современные «любители» танков это начисто игнорируют и продолжают тупо сравнивать Т-34 с Пантерами и Тиграми по общим числам потерь (понесенным неизвестно от чего и в каких обстоятельствах).

Таблица 6. Потери Т-34 в зависимости от калибра немецких орудий

Период Потери, %
20 мм 37 мм 50 мм L42 50 мм L60 75 мм 88 мм 105 мм 128 мм Неизвестно
До сентября 1942 4, 7 7, 5 54, 3 10, 1 3, 4 2, 9 7, 1
Сталинградская операция 1942-1943 25, 6 26, 5 12, 1 7, 8
Курская битва, Центральный фронт, 1943 10, 5 40, 5

Из данных, приведенных в таблице 5, видно, что в 1943 году 66, 5% танков Т-34 было подбито огнем 75- и 88-мм танковых (танки Pz.lV, Pz.V и Pz.VI ) и противотанковых пушек. В начале войны Т-34 имел преимущество перед танками противника в дистанции огневого боя, поскольку его пушка могла поразить любой немецкий танк на дальности до 1000 м. Дистанция же обстрела наших танков, как правило, не превышала 300 м. В 1943 году с ростом толщины брони немецких танков дальность эффективной стрельбы по ним резко сократилась и не превышала 500 м даже для подкалиберного снаряда. В это же время 75- и 88-мм длинноствольные немецкие пушки могли поражать Т-34 на дистанциях до 900 и 1500 м соответственно.

Таким образом, к концу 1943 года танк Т-34 уже не соответствовал ставившимся перед ним задачам. Требовалась кардинальная модернизация. Было признано, что «Т-34 стал проницаем для немецких орудий на всех дистанциях действительного огня». В итоге был создан танк Т-34-85. Что же касается Т-34, то, начиная с 1944 года, их количество в действующей армии неуклонно сокращалось. Сохранившиеся машины еще принимали участие во всех операциях, проводившихся Красной Армией в 1944 — 1945 годах, включая Берлинскую, но, в основном, были уже выведены из первой линии, а также использовались в тыловых частях в качестве учебных. В частях Советской Армии танки Т-34 встречались вплоть до начала 50-х годов.

Помимо Красной Армии в период Второй мировой войны танки Т-34 состояли на вооружении Народного Войска Польского, Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ) и Чехословацкого корпуса.

С июля 1943 года по январь 1945-го Войско Польское получило 118 танков Т-34, главным образом с завода «Красное Сормово» и ремонтных предприятий. На момент окончания боевых действий в Европе в различных польских воинских частях (1-й танковой бригаде, Офицерской танковой школе, 3-м учебном танковом полку и др.) имелось 62 танка этого типа. Некоторое количество этих машин переоборудовали в БРЭМ и эксплуатировали еще в 50-х годах.

Указать точное количество танков, полученных НОАЮ и Чехословацким корпусом, не представляется возможным. По-видимому, речь может идти о нескольких десятках единиц.

Трофейные танки Т-34 в ограниченном количестве использовались в вермахте. В частности, во время наступления под Курском летом 1943 года в моторизованной дивизии СС «Рейх» имелось 25 «тридцатьчетверок». На части из них немцы установили свои командирские башенки. Помимо этого, некоторые Т-34 были переделаны немцами в ЗСУ и эвакуационные машины.

В финской армии число танков Т-34 не превышало 9 единиц, 7 из которых эксплуатировались до 1960 года.

Незначительное количество Т-34 использовалось в частях венгерской и румынской армий, а также в Русской освободительной армии генерала А. А. Власова.


Поделиться:



Популярное:

  1. I. 38. Состав, свойства и применение калийных удобрений.
  2. VII. Сравнительная характеристика живописной техники и станковой картины постимпрессионизма, импрессионизма и неоимпрессионизма.
  3. Билет № 14. Применение эластичности в микроанализе
  4. Виды корректурных знаков и их применение в тексте
  5. Вопрос 430. Международные правовые нормы как часть правовой системы Российской Федерации. Применение международных договоров и соглашений в работе адвоката.
  6. Вопрос 439. Конституция как акт прямого действия. Применение судами Конституции при осуществлении правосудия.
  7. Вопрос. Применение индексов для изучения структурных сдвигов.
  8. Все расчеты в аналитической части должны быть выполнены только с применением средств компьютерной техники.
  9. Ганглиоблокаторы. Классификация. Механизм действия. Фармакодинамика. Применение.Побочные эфффекты.
  10. Гипсовые вяжущие вещества: сырье, производство, технические свойства, применение в строительстве.
  11. Д5. Применение уравнения Лагранжа


Последнее изменение этой страницы: 2016-09-01; Просмотров: 813; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.054 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь