Политическая система общества: коммуникационный базис

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 17Следующая ⇒

Взаимодействие политических акторов, реализующих свои общие, групповые и индивидуальные интересы посредством осуществления власти либо в ходе борьбы за ее завоевание или использование, носит сложный, многоаспектный характер и образует в рамках социальной действительности целостную, относительно обособленную и устойчивую сферу, которая не изолирована от других областей общественной жизни – экономической и культурно-духовной, но имеет по сравнению с ними определенную специфику. Данное обстоятельство позволяет рассматривать мир политической деятельности как открытую систему, обладающую рядом свойств, присущих любому системному объекту. По словам Р.-Ж. Шварценберга, «она состоит из элементов, объединенных отношениями взаимозависимости; целостность, образуемая совокупностью элементов, не может быть сведена к их сумме; отношения взаимозависимости между элементами и образуемая ими целостность подчиняются законам, которые могут быть описаны в терминах логики; система реагирует как единое целое на внешние раздражители и на изменение своих внутренних элементов» [219, с. 107]. При этом важно подчеркнуть, что указанная целостность, во-первых, обусловливается особым способом связи элементов, при котором взаимодействия внутри системы имеют преобладающий характер и предопределяют внешние, и, во-вторых, проявляется именно в неразрывном единстве и взаимодействиях системы с окружающей ее социальной средой.

К определению понятия политической системы, как и любой сложнооранизованной целостности, удобнее подходить с [c.100] элементарного уровня. Для этого, следуя логической схеме, предложенной О. Ланге, в качестве исходного пункта будем использовать понятие действующего элемента, обозначающее любой объект окружающего мира, который определенным образом зависит от других объектов и, одновременно, определенным образом воздействует на другие объекты. Множество других объектов окружающего мира назовем средой данного элемента (см.: [113, с. 183]). Применительно к миру политической реальности действующими элементами выступают политические акторы: индивиды, общности и институты, по отношению к которым окружающей социальной средой является общество в целом.

Далее будем исходить из следующих трех предположений (см.: [113, с. 184–185]):

(1) Среда воздействует на действующий элемент W, вызывая в нем некоторые состояния строго определенного рода, например определенную температуру, электрический заряд, ощущение, чувственное восприятие, политическую установку. Отдельные виды таких состояний х₁, х₂, …, х_m принято называть входными координатами, или входами элемента W.

(2) Действующий элемент W воздействует на среду, принимая некоторые состояния строго определенного рода, например определенную температуру, магнитное поле, движение, политическое действие. Отдельные виды таких состояний y₁, y₂, …, y_n в коммуникационно-кибернетической терминологии обозначаются как выходные координаты, или выходы элемента W.

(3) Действующий элемент W имеет по крайней мере один вход и по крайней мере один выход.

Предположения (1) и (2) эквивалентны утверждению, что действующий элемент W является «относительно обособленным», то есть, что контакт элемента со средой происходит исключительно через посредство его входов и выходов. Предположение (3) исключает из рассмотрения элементы без входов и выходов, подобные монадам Лейбница, а также элементы, имеющие только входы либо только выходы, или, как их часто называют, «исключительно пассивные» и «исключительно активные» [c.101] элементы: согласно предлагаемой логической схеме, каждый рассматриваемый элемент через свои входы «принимает» действия среды, а через свои выходы посылает действия в среду. Таким образом, в дальнейшем будем полагать, что политический актор представляет собой действующий элемент W, имеющий m входов и n выходов, где в общем случае число входов m не совпадает с числом выходов n (рис. 6).

Очевидно, что действующие элементы могут воздействовать друг на друга, причем, в соответствии с предположениями (1) и (2), только через свои входы и выходы, то есть элемент W₁ может воздействовать на элемент W₂ только таким образом, что W₂ через свои входы воспринимает состояния всех или некоторых выходов W₁. Иными словами, некоторые выходные сигналы элемента W₁ становятся входными координатами, изменяющими состояние элемента W₂, то есть содержат семантически значимую информацию для W₂. Такое преобразование выходных сигналов элемента W₁ во входные сигналы элемента W₂ называется коммуникацией, или связью элемента W₁ c элементом W₂. При этом W₁ может быть связан с W₂ посредством как всех своих выходных сигналов (рис. 7а), так и лишь некоторых из них (рис. 7б). Обычно при рассмотрении коммуникации имеются в виду только векторные совокупности значимых для каждого элемента сигналов (рис. 8).

Коммуникация действующих элементов может иметь более сложный характер. Так, если все или некоторые выходные сигналы элемента W₁ становятся входными сигналами элемента W₂ и, кроме того, все или некоторые выходные сигналы элемента W₂ становятся входными сигналами элемента W₁, то говорят, что между элементами W₁ и W₂ существует непосредственная обратная связь (рис. 9). В случае, когда выходные сигналы элемента W₁ являются входными сигналами элемента W₂, выходные сигналы W₂ – входными сигналами еще одного элемента W₃, а уже в свою очередь выходные сигналы W₃ – входными сигналами W₁, принято говорить об опосредованной обратной связи между W₁ и W₂ (рис. 10). [c.102]

Рис. 6


а)	б)
Рис. 7

Рис. 8


Рис. 9	Рис. 10

[c.103]

Как непосредственная, так и опосредованная обратная связь, играет исключительно важную роль в процессах управления, результатом которого является целенаправленное изменение состояния одного или нескольких действующих элементов, а также окружающей среды. Типичной иллюстрацией процессов опосредованной обратной связи в политической сфере может служить предвыборная кампания: W₁ – штаб избирательного объединения или кандидата на выборную должность, осуществляющий агитационно-пропагандистскую деятельность, W₂ – население избирательного округа, W₃ – независимая социологическая служба, занимающаяся анализом динамики электоральных настроений, результаты которого учитываются данным избирательным штабом (как, впрочем, и его конкурентами) в корректировке своего информационного воздействия на электорат.

Нередко какой-либо действующий элемент, в том числе и политический актор, оказывается связанным более чем с одним действующим элементом. Точно так же несколько элементов могут быть одновременно связаны с данным элементом. В таких случаях говорят, что имеет место разветвление связей, причем в первом случае происходит разветвление выходов, а в другом – разветвление входов. Одной из разновидностей данного типа коммуникации выступает иерархическая связь, которой свойственна упорядоченность взаимодействий между отдельными уровнями элементов по вертикали (рис. 11). Подобные многоуровневые связи, объединяющие в качестве элементов «малые организации», достаточно часто попадают в поле зрения политической науки. Как отмечал Н. Винер: «Свободные федерации древней Греции, Священная Римская империя и современные ей аналогичные феодальные государства, Швейцарская Конфедерация, Соединенные Нидерланды, Соединенные Штаты Америки и другие Соединенные Штаты, расположенные южнее, Союз Советских Социалистических Республик – все это примеры иерархий организаций в политической сфере. Левиафан Гоббса, Человек-Государство, составленный из меньших людей, есть иллюстрация той же идеи ступенью масштаба ниже» [51, с. 236]. [c.104]

Рис. 11

Множество связанных действующих элементов, взятое в единстве с совокупностью отношений, или связей между ними, составляет содержание понятия системы действующих элементов, или, более коротко, просто системы. Взаимодействие элементов как друг с другом, так и с окружающей средой, носящее информационный характер, есть не что иное, как коммуникация элементов системы. Совокупность связей, отношений между элементами системы (и все различные изоморфные преобразования этих отношений), принято называть структурой системы. Следует подчеркнуть, что действующими элементами системы могут выступать и системы более низкого порядка, «малые организации», обычно именуемые подсистемами, способ действия каждой из которых как единого и относительно обособленного целого определяется ее собственной структурой. Безусловно, структура как самой системы, так и входящих в нее подсистем необязательно остается неизменной – с течением времени отдельные связи между элементами могут ослабевать и разрушаться, однако могут появляться и новые связи, в том числе и с элементами, прежде не входившими в систему. В качестве обобщающего понятия по отношению к подсистемам, действующим элементам и структурообразующим связям между ними обычно употребляется понятие «компоненты системы». [c.105]

Используя приведенные определения в политологическом контексте, установим, что политическая система представляет конкретно-историческую форму коммуникации политических акторов как между собой, так и с окружающей социальной средой, властно упорядочивающую, оформляющую и заключающую в определенные границы политическую деятельность в обществе. В качестве компонентов политической системы в дальнейшем будем рассматривать ее сложноорганизованные действующие элементы, или подсистемы, исходя из специфики их функциональных особенностей и свойств, обусловливающих и предопределяющих функции политической системы в целом.

Исследование функциональных зависимостей – форм устойчивой взаимосвязи между объективными явлениями или отражающими их величинами, при которых изменение одних явлений вызывает качественное изменение других, а также непосредственный анализ функций как внешних проявлений свойств рассматриваемого объекта исследования в данной совокупности отношений – выступает важной составной частью системного анализа как сочетания методов и средств, используемых при изучении сложноорганизованных объектов различной природы. Применительно к политической системе, как отмечает Г.А. Белов, обычно «акцент делается не на том, какова сущность власти, а каковы ее конкретные функции, что и как она делает»; при этом «под функциями политической системы понимается любое ее стандартизированное действие, которое способствует поддержанию достигнутого состояния и дальнейшему развитию» [30, с. 152].

Подобно любой открытой системе, политическая система, будучи «погруженной» в изменяющуюся социальную среду, сохраняет свою качественную определенность, несмотря на непрерывные внешние воздействия, далеко не всегда имеющие «благоприятный» характер. Фактически она, пользуясь словами Н. Винера, находится «бoльшую часть своего существования в состояниях, которые не являются состояниями полного [c.106] равновесия, но подобны равновесным» [52, с. 312]. Данный тип устойчивого неравновесного состояния системы, состоящий в поддержании в допустимых пределах существенно важных для ее сохранения параметров в условиях постоянного взаимодействия с изменяющейся окружающей средой, получил в кибернетической теории название гомеостазиса.

Это понятие, заимствованное из физиологии, обозначает, строго говоря, механизм, «посредством которого живой организм поддерживает параметры своей внутренней среды на таком уровне, когда возможна здоровая жизнь» [50, с. 127]. Однако коммуникационно-кибернетическое понимание гомеостазиса отличается от его физиологической трактовки. Если У. Кэннон, по существу, предложил это понятие для описания реактивностных систем, то есть сохраняющих качественную определенность под воздействием внешней среды по схеме «стимул – реакция», то Н. Винер говорил об открытых системах, которые активно взаимодействуют с внешней средой, в известной степени преобразуя ее, и тем самым сохраняют свою относительную устойчивость. Иными словами, гомеостатическое взаимодействие открытой системы с окружающим миром, в том числе и взаимодействие политической системы с социальной средой, обусловливает ее адаптивность двоякого рода, что выражается, с одной стороны, в приспособляемости системы к внешнему миру путем определенных внутренних изменений, с другой – в активном воздействии системного объекта на среду, ее «приспособлении» к своим «потребностям» путем извлечения и усвоения необходимых ресурсов. Подобная адаптивность выступает основой механизма саморегуляции и самоорганизации системы, что, в свою очередь, предопределяет наличие у рассматриваемого сложноорганизованного объекта таких функциональных свойств, как интегративность, латентность и целедостижение.

Интегративность проявляется в обеспечении целостности системы и предполагает согласованность, координацию деятельности ее подсистем и элементов. Посредством латентности [c.107] обеспечивается мотивация действий субъектов системы в рамках единого целого в соответствии с их специализацией и функциональными особенностями. Целедостижение, понимаемое в широком смысле, «означает, что действие или поведение допускает истолкование как направленное на достижение некоторой цели, т.е. некоторого конечного состояния, при котором объект вступает в определенную связь в пространстве или во времени с некоторым другим объектом или событием» [174, с. 299]. Это предполагает наличие корректирующей обратной связи системы с внешней средой, в известной степени подобной действию сервомеханизма, когда «разница между заданным и фактическим движением используется как новый входной сигнал, заставляющий регулируемую часть устройства двигаться так, чтобы фактическое движение устройства все более приближалось к заданному» [51, с. 50].

Указанные свойства, взятые в политологическом контексте, позволяют подтвердить с коммуникационно-кибернетической точки зрения выводы Д. Истона о том, что политическая система как устойчивое сложноорганизованное образование в своем взаимодействии с окружающей социальной средой должна обладать, во-первых, регулятивной способностью, призванной обеспечить контроль и координацию поведения индивидов и групп, во-вторых, экстрактивной способностью, состоящей в извлечении из окружения ресурсов, необходимых для ее функционирования, в-третьих, распределительной способностью, обеспечивающей предоставление индивидам и общественным группам социальных благ, и, в-четвертых, реактивной способностью, благодаря которой система «отвечает» на воздействие окружения, прежде всего на требования, выдвигаемые индивидами и группами [275, р. 36-40]. Если на первоначальном этапе политическую систему рассматривать в отвлечении от особенностей и специфики составляющих ее подсистем, то есть в качестве «погруженного» в социальную среду действующего элемента или, иначе говоря, кибернетического «черного ящика» с [c.108] неизвестной структурой, эти способности должны обеспечиваться определенной совокупностью «входных», «выходных» и гомеостатических «внутренних» функций. По существу, в модели Д. Истона, рассмотренной выше (см. рис. 1), функционирование политической системы рассматривается как процесс принятия обязательных решений и осуществления соответствующих действий, которые направлены на постоянное восстановление нарушаемого в каждый момент времени гомеостазиса.

В целом функции политической системы предопределяются спецификой как самой политики, так и особенностями интересов различных политических акторов. Эти интересы формируются во взаимном противопоставлении и противостоянии акторов и могут быть реализованы в рамках существующих общественных отношений лишь посредством властно-регулирующей деятельности. Сама политическая система возникает как средство согласования интересов при помощи власти и политического участия, а ее структура и динамика зависят от соотношения социально-политических сил. При этом основной функцией политической системы выступает властное опосредование социальных интересов и взаимодействий, необходимость которого связана с общественным разделением труда, разрывом между непрерывным возрастанием потребностей различных социальных групп и исторически ограниченными ресурсными возможностями для их полного или по крайней мере одинакового удовлетворения в каждом обществе. Активная опосредующая деятельность политической системы прежде всего направлена на то, чтобы предотвращать возможные конфликты, «снимать» их остроту и использовать «разность потенциалов» политически выражаемых потребностей для обеспечения динамичного общественного развития.

С точки зрения системного подхода, основная функция политической системы имеет обобщающий, интегративный характер по отношению к функциям входящих в ее состав компонентов. Данное обстоятельство предполагает последующее решение в рамках функционального анализа задачи декомпозиции, [c.109] то есть представления функций политической системы в виде совокупности взаимосвязанных, взаимозависимых и взаимодопол-няющих функций ее подсистем и элементов на основе исследования компонентного состава.

Процесс властного опосредования социальных интересов и взаимодействий раскрывается в совокупности «внешних» и «внутренних» функций политической системы, имеющих более конкретный характер. Ведущая роль здесь, со всей очевидностью, принадлежит функции политического руководства обществом, которая, будучи направленной в окружающую социальную среду, актуализируется в деятельности государства и других социально-политичских институтов. Однако стабильное выполнение данной функции предполагает «внутрисистемное» воспроизводство институциональных форм и регуляцию, упорядочение активности относительно автономных политических акторов. Поэтому, исходя из функционального предназначения, в качестве компонентов политической системы, наряду с подсистемой политических акторов, представленной как индивидуальными, так и совокупными акторами, также выделяются: нормативно-регулятивная подсистема, которая проявляется через совокупность различных социальных норм, направленных на регламентацию политической жизни, подсистема политического сознания и политической культуры, опосредующая процессы создания и воспроизводства всех остальных компонентов, и, кроме того, подсистема политической коммуникации, осуществляющая двойственную функцию: внутреннюю связь между элементами и внешнее взаимодействие политической системы с другими социальными подсистемами.

Указанные компоненты политической системы, выделенные в качестве подсистем второго порядка, в свою очередь состоят из взаимодействующих и взаимосвязанных сложноорганизованных элементов. Так, в подсистеме политических акторов можно выделить в качестве подсистемы третьего порядка институциональную подсистему, в структуре которой совокупные политические акторы – государство и общественно-политические [c.110] объединения (партии, движения, организации, группы давления) можно рассматривать как подсистемы четвертого порядка.

С другой стороны, подсистемы четвертого порядка в рамках институциональной подсистемы можно выделить и через призму отношений к процессу властвования. Тогда государство и общественно-политические объединения, входящие в состав правящей коалиции, образуют властно-управляющую подсистему, осуществляющую функцию политического руководства, а другие партии, движения, организации – подсистему политического участия, организующую действия политических акторов, которые не являются носителями власти. Подсистема политического участия в качестве компонентов пятого порядка включает в себя подсистему политической поддержки и подсистему политической оппозиции и т.д.

Такой анализ можно довести до политических характеристик индивидов, последовательно, шаг за шагом рассматривая многообразие связей и взаимозависимостей элементов и подсистем на каждом уровне. Однако на данном этапе, рассматривая политическую систему как целостное образование, применительно к нормативно-регулятивной подсистеме и подсистеме политического сознания и политической культуры остановимся в процессе детализации на уровне компонентов третьего порядка, указав наиболее существенные из них. В нормативно-регулятивной подсистеме следует выделить юридические нормы, распространяющиеся на всех субъектов политического действия, и «локальные», «внутренние» нормы политических партий и общественных организаций, значимые только для членов соответствующих общественно-политических объединений; в подсистеме политического сознания и политической культуры – политическую науку, политическую идеологию, политическую психологию, общественное мнение, политические традиции, образцы и стереотипы политического поведения (рис. 12). [c.111]

Рис. 12

[c.112]

Компоненты политической системы обладают функциональной специализацией, глубина которой предопределяется сложностью задач, стоящих перед системой в целом в зависимости от особенностей хода и организации политического процесса. В рамках системной целостности политические институты имеют специализацию, связанную с властно-управленческой и организа-торской деятельностью в обществе (государство); с выражением политических интересов социальных групп и защитой неполитических интересов в политической сфере (общественно-политические объединения). Между этими институтами могут складываться отношения борьбы или сотрудничества, господства и подчинения или договора о координации и субординации и т.д.

Согласование позиций «действующих элементов», предотвращение конфликтной формы разрешения противоречий, которая бы угрожала целостности данного общества, возможно лишь посредством относительно справедливого соединения, взаимной нивелировки прогрессирующих общественных потребностей, предупреждения крайней поляризации движимых ими социально-политических сил на основе выработки, соблюдения и применения определенных норм и правил поведения политических акторов. В данном отношении нормативно-регулятивная подсистема выполняет целый ряд специфических функций, среди которых выделяются:

– установительная функция, определяющая в форме договоров или административных решений конкретные задачи, нормативы поведения и показатели, позволяющие дать оценку той или иной деятельности людей;

– нормирующая функция, нацеленная на регламентацию с позиций права предельных границ допустимых, требуемых и запрещаемых социально-политических действий;

– фиксирующая функция, призванная при помощи авторитета и силы власти закрепить найденные в социально-политической практике оптимальные формы деятельности [c.113] индивидов и социальных общностей, а также образцы их действий, ориентированные на выполнение властных предписаний;

– контрольно-охранительная функция, вызванная необходимостью отслеживать течение социальных процессов с целью поддержания сложившихся общественных отношений и гибкого, оперативного реагирования на те или иные неблагоприятные изменения в поведении индивидов и их групп путем использования как методов политического убеждения, так и мер принудительного характера – от публичного осуждения до применения государственной силы;

– конфликтно-разрешительная функция, направленная на преодоление противоречий между политическими акторами на базе действующих юридических норм и восстановление социального равновесия на основе баланса интересов противоборствующих сторон, в том числе и интересов государства.

Подсистема политического сознания и политической культуры способствует воспроизводству других системных компонентов и отношений между ними, а также корректировке действия политической системы в зависимости не только от текущей конкретной ситуации, но и от прошлого опыта, который зафиксирован в виде связанной информации, существующей, по словам Н. Винера, как «некоторое постоянство организации… в качестве более или менее постоянных изменений структуры или функции» [54, с. 65]. Использование опыта предполагает определенную преемственность в политике, которая может проявляться как в позитивной, так и в негативной форме. В данном отношении позитивный опыт представляет аккумуляцию сведений об оптимальных путях и способах действия политической системы, непосредственно ведущих к поставленной цели; негативный опыт – это опыт нереализованных идей, ошибок и просчетов в выборе целей и средств, в организации деятельности политических акторов.

Подсистема политической коммуникации преследует цель упорядочить движение огромного массива циркулирующей [c.114] в обществе информации, внести определенную направленность в течение разнообразных информационных процессов, имеющих отношение к миру политики. Воспринимая, организуя и контролируя потоки информации, политическая система при помощи данного компонента осуществляет с учетом господствующих идеологических установок целенаправленное взаимодействие с другими социальными подсистемами – экономической и культурно-духовной. И в этом плане среди важнейших задач, на решение которых направлены функции подсистемы политической коммуникации, следует выделить, во-первых, выявление информационных массивов и потоков, необходимых для эффективного политического руководства обществом; во-вторых, сбор и обработку данных, требуемых для принятия политических решений и оценки их последствий; в-третьих, хранение информации, организацию ее распределения, а также контроль за информационной деятельностью в обществе, предполагающий, в частности, выявление препятствий для прохождения достоверных или необходимых сведений.

Функциональная специализация компонентов политической системы сочетается с их органическим взаимодействием, что проявляется в причинно-следственной зависимости подсистем друг от друга. Так, низкий уровень правовой оформленности политических отношений снижает стабильность функционирования политических институтов и престиж права в политическом сознании. В то же время слабость властно-управляющих институтов, прежде всего государства, ведет к падению эффективности норм права из-за невозможности обеспечить их принудительное исполнение и защиту. Однако в целом устойчивость политической системы, основным признаком которой является сохранение взаимосвязей между ее компонентами и их эффективное взаимодействие как между собой, так и с изменяющейся социальной средой, определяется прежде всего действенностью и надежностью механизмов ее коммуникационного базиса – подсистемы политической коммуникации. [c.115]

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒