КАСАЮЩИЕСЯ ГЕРМАНСКИХ ДЕСПОТОВ. —

ЗАМЫШЛЯЕМАЯ ВОЙНА ПРОТИВ ФРАНЦИИ. —

ГРЯДУЩАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Кёльн, 20 января 1850 г.

На следующий день после отсылки вам моего предыдущего письма здесь стало известно об «урегулировании вопроса» о том, кто должен править всей Германией. «Interim», в состав которого входят два австрийских и два прусских представителя, наконец одолел дряхлого эрцгерцога Иоганна, заставив его уйти в отставку. В результате «Interim» взял в свои руки бразды правления, которое, однако, не будет долговечным. Его полно­мочия истекают в мае этого года, и можно с полным основанием

Ф. ЭНГЕЛЬС

ожидать, что еще до этого срока некоторые «неблагоприятные события» сметут этих четырех временных правителей Германии. Имена этих четырех ставленников военного деспотизма весьма знаменательны. Австрия направила сюда г-на Кюбека, минист­ра финансов при Меттернихе, и генерала Шёнгальса, правую руку палача Радецкого. Пруссия представлена генералом Радовицем, членом ордена иезуитов, фаворитом короля и глав­ным изобретателем всех тех заговоров, с помощью которых Пруссии пока удалось подавить немецкую революцию, а также г-ном Бётихером, до революции губернатором провинции Вос­точная Пруссия, где о нем и сейчас с любовью (? ) вспоминают как о «душителе» общественных собраний и организаторе сис­темы шпионажа. Нет нужды говорить вам, каковы будут деяния подобной компании негодяев. Приведу только один пример. Под нажимом революции правительство Вюртемберга вступило в соглашение с князем Турн-унд-Таксис, который, как вам известно, через голову правительств обладает монополией пере­сылки писем по почте и перевозки пассажиров на значительной части территории Германии ⁶³. Правительство Вюртемберга, как я уже сказал, заключило с этим грабителем в общенациональ­ном масштабе соглашение об его отказе за кругленькую сумму от своей монополии в пользу упомянутого правительства. Как только для тех, кто живет за счет грабежа национального богатства, наступили лучшие времена, князь Турн-унд-Таксис стал оценивать свои монопольные права в сумму большую, нежели та, на которой сошлись, и не желает отказываться от них. Правительство Вюртемберга, на которое уже не оказывают давление извне, считает такую перемену мнения разумной; и обе стороны — князь открыто, а вышеупомянутое прави­тельство тайно — обращаются к «Interim», который, восполь­зовавшись в качестве предлога одной из статей старого закона от 1815 г., объявляет это соглашение недействительным и не­законным. Итак, это дело улажено. Даже лучше, что г-н Турн-унд-Таксис сохранит свою привилегию еще на несколько ме­сяцев; когда народ положит конец всем привилегиям, он не только отберет у Турн-унд-Таксиса его монополию без всякого выкупа, но и заставит его вернуть все народные деньги, наво­рованные к этому времени.

В Австрии военный деспотизм с каждым днем становится все более невыносимым. Пресса почти уничтожена, все граж­данские свободы ликвидированы, вся страна наводнена шпио­нами — тюремные заключения, военные суды, порки по всей стране — вот что на деле означают те провинциальные консти­туции ^м, которые время от времени обнародует правительство

ПИСЬМА ИЗ ГЕРМАНИИ

в которые ему ничего не стоит нарушить в самый момент их появления на свет. Однако всему есть предел, даже осадному положению и господству шпаги. Армии стоят денег, а деньги такая вещь, которую даже самый могущественный император не может создать по своей воле. До сих пор австрийскому пра­вительству удавалось сводить концы с концами в области фи­нансов благодаря выпуску колоссального количества бумажных денег. Но и этому пришел конец; и вопреки тому прусскому лейтенанту, который однажды хотел вызвать меня на дуэль за то, что я сказал ему о невозможности для короля или им­ператора печатать столько бумажных талеров, сколько ему вздумается ⁶⁵, вопреки этому глубокому экономисту император Австрии видит, что его бумажные деньги, хотя они и не кон­вертируются, на двадцать — тридцать процентов дешевле се­ребряных и почти на пятьдесят процентов дешевле золотых. Внешний заем, который он намеревался выпустить, лопнул благодаря стараниям г-на Кобдена. Иностранные капиталисты подписались лишь на 500 тысяч фунтов стерлингов, а ему нужна сумма в пятнадцать раз большая; в то же время собствен­ная истощенная страна не в состоянии предоставить ему ника­ких средств. Дефицит, составлявший в конце сентября прош­лого года пятнадцать с половиной миллионов, к настоящему времени уже достиг, вероятно, двадцати — двадцати четырех миллионов, причем большая часть расходов на войну в Венгрии подлежит оплате в последнем квартале 1849 года. Таким об­разом, Австрия стоит перед альтернативой: либо банкротство, либо война, чтобы заставить армию самой содержать себя и чтобы с помощью победных сражений, завоеванных провин­ций и военных контрибуций восстановить коммерческий кредит. Таким образом, г-н Кобден, выступая против австрийского и рус­ского займов под предлогом сохранения мира ^6в, более любого другого способствует — поскольку Россия находится в столь же затруднительном положении, как и Австрия, — прибли­жению той коалиционной кампании против французской рес­публики, которую ни при каких обстоятельствах нельзя далее откладывать.

В Пруссии мы являемся свидетелями очередного проявления «королевской добросовестности». Вам известно, что Фридрих-Вильгельм IV — человек, который никогда не нарушал своего слова, — в ноябре 1848 г. силой разогнал Национальное соб­рание страны и навязал своему народу угодную ему конститу­цию ⁵⁷; вы знаете о его согласии на то, чтобы первое же созван­ное Собрание внесло изменения в это блестящее произведение искусства; вы знаете, что в этом Собрании вторая палата

Ф. ЭНГЕЛЬС

(палата общин) была распущена еще до того, как она приступила к внесению поправок в конституцию, а народу был навязан новый избирательный закон, который весьма мило покончил со всеобщим избирательным правом и обеспечил избрание большинства, состоящего из земельной аристократии, прави­тельственных чиновников и буржуазии ⁶⁸. В выборах этой па­латы отказались участвовать все демократы, так что она была избрана лишь одной пятой или одной шестой общего числа избирателей, — эта палата совместно с прежней первой пала­той взялась за пересмотр конституции и сделала ее, разумеется, еще более приемлемой для короля по сравнению с его собствен­ным первоначальным вариантом. Сейчас они уже почти покон­чили с этим. Вы думаете, что теперь его величество соблаговолит признать эту исправленную конституцию и принять предусмот­ренную ею присягу? Не тут-то было. Он шлет преданному ему Собранию королевское послание, заявляя, что весьма удовлет­ворен изменениями, которые обе палаты внесли в его консти­туцию, но что, прежде чем его «королевская добросовестность» позволит ему принять упомянутую присягу, необходимо из­менить около дюжины пунктов его собственной конституции ⁵⁹. Каковы же эти пункты? Что ж, его величество достаточно скромен, чтобы не требовать больше нижеследующих пустяков: 1. Первая палата, в настоящее время избранная крупными землевладельцами и капиталистами, должна стать настоящей палатой лордов, в ее состав включаются принцы королевской крови; около ста наследственных пэров, назначаемых его вели­чеством; шестьдесят пэров, избираемых крупными землевла­дельцами; тридцать — крупным капиталом; шесть — универси­тетами. 2. Министры должны быть ответственны перед королем и страной, а не перед Собранием. 3. Все налоги, предусмот­ренные в настоящее время бюджетом, остаются навечно, и Соб­рание лишается права отказывать в них. 4. Должна быть создана «Звездная палата» ^в0, или Верховный суд, для рассмот­рения политических дел (о присяжных заседателях — ни слова). 5. Должен быть издан специальный закон, определяющий и ограничивающий права второй палаты Собрания и т. д. Ну, как вам все это нравится? Его величество навязывает добрым пруссакам новую конституцию, в которую Собрание должно внести изменения. Его Собрание изменяет ее, выбрасывая оттуда все, что осталось от народных прав. А король, не удов­летворенный этим, заявляет, что его «королевская добросовест­ность» не позволяет ему признать свою собственную консти­туцию, исправленную в его же собственных интересах, без указанных выше новых изменений. Поистине это подлинно

ПИСЬМА ИЗ ГЕРМАНИИ

«королевский» вид добросовестности! Маловероятно, чтобы даже нынешнее пародийное подобие Собрания подчинилось таким бесстыдным требованиям. Тогда последует роспуск, и пока Пруссия останется вообще без всякого Собрания. За всем этим скрывается ожидание большой коалиционной войны, о которой речь шла выше. «Добросовестный» джентльмен, си­дящий на прусском троне, надеется, что к марту или апрелю его мятежная страна будет наводнена миллионом азиатских варваров, которые вместе с «его собственной доблестной ар­мией» двинутся на Париж, чтобы завоевать эту прекрасную страну, производящую столь милое его сердцу шампанское. А когда с республикой будет покончено и на французском троне будет восстановлен отпрыск Святого Людовика *, какой прок от конституций и собраний у себя дома?

Тем временем по всей Германии быстро возрождается ре­волюционный дух. Самый закоснелый из бывших либералов **, который после марта 1848 г. стал на сторону короля для борьбы против народа, видит теперь, что, как говорят в Германии, хотя он отдал чёрту только кончик своего мизинца, этот джентль­мен уже сумел ухватить всю руку. Лучшим доказательством этого служат бесконечные оправдательные приговоры в судах присяжных по политическим процессам. Каждый день приносит новые свидетельства такого рода. Так, несколько дней тому назад рабочие Мюльгейма, которые в мае 1849 г. разобрали железную дорогу, чтобы помешать отправке войск в восстав­ший Эльберфельд, были оправданы здесь, в Кёльне^в1. На юге Германии финансовые затруднения и рост налогов дают ясно понять каждому буржуа, что теперешнее положение не может продолжаться. В Бадене те же самые буржуа, кото­рые предали последнее восстание и приветствовали прибытие пруссаков, наказаны и доведены до бешенства теми же самыми пруссаками и правительством, которое под защитой этих пруссаков ведет их к разорению и отчаянию. А рабочий люд и крестьянство повсюду находятся в состоянии qui vive ***, ожидая сигнала к восстанию, которое да сей раз не утихнет, пока не будут обеспечены политическая власть и социальный прогресс пролетариев. И эта революция при­ближается.

* — Шамбор. Ред. ** — Кампгаузен. Ред. *** — полной готовности. Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС

III

ПРУССКИЙ КОРОЛЬ ПРИСЯГАЕТ КОНСТИТУЦИИ И «СЛУЖИТ БОГУ! » -

ВЕЛИКИЙ ЗАГОВОР СВЯЩЕННОГО СОЮЗА. -БЛИЗЯЩЕЕСЯ НАПАДЕНИЕ НА ШВЕЙЦАРИЮ. -

ПЛАНЫ ЗАВОЕВАНИЯ И РАЗДЕЛА ФРАНЦИИ!

Кёльн, 18 февраля 1850 г.

Наконец его величество король Пруссии поклялся в вер­ности так называемой «конституции» ⁶². Этот монарший фарс, несомненно, не состоялся бы, не предоставь он удобного случая произнести речь. Но его величество, который любит поговорить, ради возможности выступить с речью решил проглотить при­сягу — так же смиренно, как прежде на глазах у всех он гло­тал столько других неприятных вещей, вроде знаменитого «Шляпу долой! », что кричал ему народ Берлина 19 марта 1848 года. Присяга значения не имеет. Что такое присяга какого-то короля и особенно какого-то Фридриха-Вильгельма IV! Глав­ное — речь, а речь и вправду великолепна. Вообразите его прусское величество, который заявляет самым серьезным обра­зом, причем ни он, ни кто другой из присутствующих не раз­ражается смехом, что он — человек чести и что он намеревается дать самое для себя дорогое — свое королевское слово! Но, продолжает он, — после серии самых причудливых оратор­ских приемов, — он дает это слово только при одном условии: ему будет предоставлена возможность править при этой кон­ституции и выполнить обещание, данное три года назад, а именно: «Я и мой дом будем служить богу! » ⁶³.

Что подразумевает этот новоиспеченный «человек чести» под правлением при конституции и служением богу, становится уже довольно ясно. После фарса с присягой министры его вели­чества выступили: во-первых, с двумя законами, почти начисто отменяющими свободу печати, право ассоциаций и обществен­ных собраний; во-вторых, с требованием восемнадцати миллио­нов талеров (двух с половиной миллионов фунтов стерлингов) на увеличение армии. Смысл этого очевиден. Сперва по частям уничтожить те немногие мнимые свободы, которые оставила народу эта блестящая пародия на конституцию, а затем до­вести армию до уровня военного времени и двинуться вместе с Россией и Австрией на Францию. Буржуазные палаты, без сомнения, согласятся на все это и тем самым дадут королю воз­можность править при конституции и вместе со своим домом служить богу.

ПИСЬМА ИЗ ГЕРМАНИИ

Прусский кредит на армию «на случай событий, могущих возникнуть в течение весны», следует сопоставить с другими мероприятиями Священного союза, тогда мы сможем проник­нуть в его замыслы. Помимо указанных восемнадцати миллионов Пруссия уже ведет переговоры о займе в шестнадцать миллио­нов под мнимым предлогом сооружения великой восточной железной дороги. Со времени истории с русским займом вам отлично известно, что правительства Священного союза исполь­зуют железные дороги как великолепный предлог для получе­ния денег. Таким образом, Пруссия вскоре обретет пять мил­лионов фунтов стерлингов, которые целиком будут переданы в распоряжение военного министерства. Россия помимо уже полученных пяти миллионов фунтов стерлингов собирается заключить соглашение о другом займе в тридцать шесть мил­лионов рублей серебром или пять миллионов фунтов стерлин­гов. Одна Австрия после жалкого исхода своих недавних ста­раний добыть деньги должна удовольствоваться тем, что сможет собрать внутри страны. Дефицит ее, как я отмечал в своем по­следнем письме, в действительности доходит до двухсот мил­лионов флоринов (двадцати миллионов фунтов стерлингов) за один год! Итак, Россия и Пруссия добывают деньги, чтобы воевать. Австрия же должна воевать, чтобы добыть деньги!

Несомненно, если во Франции не случится ничего неблаго­приятного, в будущем месяце начнется «священная» кампания против Швейцарии и, быть может, Турции. Россия держит в Польше и по соседству с ней армию в 350 тысяч человек, готовую выступить немедленно. Она уже заключила контракты на крупные партии продовольствия, которые должны быть поставлены в будущем месяце, и не в Польшу, а в Пруссию, в Данциг. Прусскую армию, насчитывающую теперь около 150 тысяч человек, можно за месяц довести до 350 тысяч, при­звав резерв и ландвер первого призыва. Австрийская армия — около 650 тысяч человек — никогда не сокращалась, а, напро­тив, увеличилась за счет венгерских пленных. Общее количество войск, которыми смогут располагать для войны за рубежом, составляет, по-видимому, около миллиона человек; но две трети пруссаков и австрийцев поражены демократической заразой и, весьма вероятно, перейдут на сторону противника, как только представится возможность.

Первым предлогом для нападения на Швейцарию являются живущие в этой стране немецкие эмигранты. Этот предлог вско­ре перестанет существовать, так как трусливые преследования со стороны Союзного совета прямо или косвенно вынудят всех эмигрантов покинуть Швейцарию. Сейчас в этой стране

Ф. ЭНГЕЛЬС

около 600 немецких эмигрантов, да и тем вскоре при­дется ее оставить. Но есть еще и другой предлог — тре­бование Пруссии восстановить власть прусского короля над бывшим княжеством Невшатель, которое в 1848 г. объявило себя республикой **. И даже если это требование будет выпол­нено, опять возникнет вопрос о Зондербунде ⁶⁵ в связи с новой федеральной конституцией, которая в 1848 г. заменила старый реакционный договор 1814 г., гарантированный Священным союзом. Таким образом, у Швейцарии не будет возможности избежать войны и иностранной оккупации.

Но конечной целью Священного союза являются завоева­ние и раздел Франции. Задуманный план разом покончить с этим великим революционным центром заключается в следую­щем — после завоевания Франция будет разделена на три королевства: Юго-Западное или Аквитания (со столицей в Бордо) будет отдано Генриху, герцогу Бордосскому; Восточное или Бургундия (со столицей в Лионе) — принцу Жуанвилю; а Се­верное или собственно Франция (со столицей в Париже) пре­доставлено Луи-Наполеону в награду за выдающиеся услуги, оказанные им Священному союзу. Таким образом, Франция, сведенная к существовавшему несколько веков тому назад состоянию раздробленности, окажется совершенно бессильной. Что вы скажете по поводу этого прекрасного проекта, возник­шего, вне всякого сомнения, в «исторической» голове короля Пруссии?

Но поверьте, что народ, которого не принял во внимание при своих расчетах Священный союз, очень скоро положит конец всем этим заговорам и интригам, и это случится, как толь­ко Священный союз начнет осуществлять свой план. Ибо как во Франции, так и в Германии народ начеку, и, к счастью, он достаточно силен для того, чтобы справиться со всеми своими противниками, как только дело дойдет до общей, решающей и открытой борьбы. И тогда, к своему ужасу, враги демократии увидят, что движения 1848 и 1849 гг. были ничто по сравнению с тем всеобщим пожаром, который испепелит старые европей­ские институты и осветит победоносным народам путь в свобод­ное, счастливое и славное будущее.

Написано Ф, Энгельсом Печатается по тексту журнала

18 декабря 1849 г. — 18 февраля 1850 г.

Перевод с английского

Напечатано в журнале „ ,

«Democratic Review» ^Ha РУОПом языке публикуется впервые

в январе — марте 1850 г.

Unter t«r greffe beftabenfä:

#Url ß latr'd

Wfû mmtUt Muff& fyt,

f)tra\ity$titn

Bon

$crraann Setter.

UKary« Arbeiten flnb tfjeü e in befonbern glugf griffen, tl> eil« in beriobififjen ©Triften erfcr^ienert, jeç t aber meifttn? gar nid)t mefyr ju befcmmen, roenigftcnê im ЗЗиеЭДапЬе! ganj »ergriffen, Der Ç erauSgebcr glaubt bentyalb, bem Ç uMifum einen Dienfl ju eroeifen, roenn er mit SBewiffigung be« Set« faffer« biefe Silbfiten, toelcx)e gerabe ein î Decennium umfallen', jufammtnfMt unb tcieber jugä ngü dj medjt.

Der Clan ift auf 2 SBà nbe beregnet; bet 33anb roirb 25 Sogen umfaffen. Фет jweiten 4knbe wirb ЗЛагг'в portrait beigegeben. X)it, reelle bi« jum 15 SWä rj 1851 auf biefe 3}ä nb< fubferibiren, ermatten feiere in 10 heften & 8 ©gr. 92аф bief em Termine tritt ber Sabenpreié, 1 %Щ. lb 6gr. per Senb, ein.

Фег eifle 3anb wirb OTerr'* beitrage au ben „Stnetbota" bon Sî uge, bet (elten) „9r& einrfô en 3«^{, вп}8" (яатепШф ü ber Cteß fretyeit, ^oljbiebfto^iegefeÇ, Sage bet 3Rofelbauern в. f. to.), bert beutf*.fran}bfif(t)en ЗаЬЧЬйфегп, bem SBeftf. Dampfbeote, bem ©efeUfâ eftefpieget u. f. to. unb eine Steige ben ЯЛоподга« ptyen entfetten, bie »et bet 2Kä rjre»oIution etf^ienen, aber, nie SKart an Seifet fdjreibt, Де i ber" поф faute Mafien.

Stellungen nimmt an:

Первая страница объявления Г. Беккера об издании «Собрания сочинений» К. Маркса в двух томах (1850)

(ИЗЙАНИЕ ПОЛНОСТЬЮ НЕ БЫЛО ОСУЩЕСТВЛЕНО)

[ 39

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС

УВЕДОМЛЕНИЕ «

По не зависящим от редакции обстоятельствам выход первого номера «Neue Rheinische Zeitung» задержался. Поэтому второй номер появится не позже чем через две недели после выхода первого и будет содержать, в частности, следующие статьи:

Карл Маркс. 1848—1849 гг. II. 13 июня 1849 г. — III. Влия­ние 13 июня на континент. — IV. Современное положение; Англия ⁶⁷.

Фридрих Энгельс, Германская кампания за имперскую кон­ституцию. III. Пфальц. — IV. Умереть за Отечество ^в8.

В третий номер среди прочих включаются следующие статьи:

Карл Маркс. Что такое буржуазная собственность? П. Зе­мельная собственность. — Лекции, прочитанные в лондонском Обществе немецких рабочих ^вв.

В. Вольф. Последние дни немецкого парламента.

Финансовое положение Пруссии и т. д. и т. п.⁷⁰

Будут приняты меры, чтобы впредь журнал выходил между 1 и 10 числом каждого месяца.

Редакция ^п

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом в середине февраля 1850 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung,

Politisch-ö konomische Revue».

Erstes Heft. — Januar I860.

London, Hamburg, New-Yorh, 1850

Печатается по тексту журнала

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

40 ]

Ф. ЭНГЕЛЬС

ДВА ГОДА ОДНОЙ РЕВОЛЮЦИИ. 1848 и 1849 гг. ^7а

В 1848 и 1849 гг. в Кёльне выходила немецкая ежедневная газета — «Neue Rheinische Zeitung» («Новая Рейнская газета»). Эта газета, издававшаяся Карлом Марксом (главный редактор), Фридрихом Энгельсом, Георгом Веертом, прославленным поэтом Фрейлигратом, Ф. Вольфом, В. Вольфом и другими, очень скоро приобрела чрезвычайную популярность благодаря энергии и мужеству, с которыми она отстаивала самые передовые рево­люционные принципы и интересы пролетариев, являясь их единственным органом в Германии. Прусское правительство воспользовалось неудачей восстаний в Рейнской провинции в мае прошлого года, чтобы покончить с газетой с помощью раз­ного рода преследований, направленных против ее редакторов. В результате они покинули страну, чтобы найти себе новое поприще деятельности в различных движениях, которые в то время либо подготовлялись, либо уже происходили. Некоторые из редакторов отправились в Париж ⁷³, где был совсем близок решающий поворот событий (13 июня) и где они представляли немецкую революционную партию в центре французской де­мократии; один * занял свое место в германском Национальном собрании, которое в тот момент оказалось вовлеченным в вос­стание; другой направился в Баден и сражался в рядах рево­люционной армии против пруссаков ⁷⁴. После поражения этих восстаний они оказались на положении эмигрантов в Англии, Швейцарии и во Франции. Не имея возможности в настоящий момент возобновить издание ежедневной газеты, они основали

• — В, Вольф. Ред.

ДВА ГОДА ОДНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

ржемесячный журнал, чтобы использовать его как трибуну, )Ё©ка обстоятельства не позволят им вновь занять прежние |озиции в ежедневной прессе своей страны.

Первый номер этого журнала только что получен. Он на­вивается так же, как называлась ежедневная газета — «Новая Рейнская газета. Политико-экономическое обозрение». Под ре­дакцией Карла Маркса.

Данный номер содержит лишь три статьи. Он открывается первой из серии статей о двух прошедших годах революций, написанной главным редактором — Карлом Марксом. Затем следует обзор инсуррекционной кампании в Западной и Южной Германии в течение мая, июня и июля прошлого года, состав­ленный Фридрихом Энгельсом, и, наконец, принадлежащая перу Карла Блинда (бывшего посланника баденского временного правительства в Париже) заметка о положении партий в Ба­дене. Две последние статьи, хотя они и содержат много важных разоблачений, представляют интерес главным образом для не­мецкого читателя. Первая же работа посвящена теме, имеющей первостепенный интерес для читателей всех стран, особенно для рабочего класса. К тому же эта тема нашла в лице гражда­нина Маркса писателя, способного во всех отношениях воздать? й должное. Исходя из этих соображений мы считаем своим долгом опубликовать максимально возможное в форме вы­держек, насколько позволит ограниченное место, которым мы располагаем.

Обозреваемая статья трактует о февральской революции, ее причинах и результатах и о последовавших за ней событиях, вплоть до великого Июньского восстания 1848 года.

«За исключением лишь немногих глав, каждый более или менее значительный раздел летописи революции с 1848 по 1849 гг. носит заглавие: поражение революции! Но в этих поражениях погибала не революция. Напротив, погибали лишь нереволюционные элементы революционной партии *, погибали лица, иллюзии, представления, про­екты более или менее нереволюционного характера, эле­менты, от которых партия переворота ** не была свободна до февральской революции, от которых ее могла освобо­дить не февральская победа, а только целый ряд пораже­ний. Одним словом, революция шла вперед и проклады­вала себе дорогу не своими непосредственными траги-

* У Маркса: «пережитки дореволюционных традиций, результаты обществен­ных отношений, не заострившихся еще до степени резких классовых противополож­ностей» (настоящее издание, т. 7, стр. 7). Ред.

** У Маркса: «революционная партия» (там же). Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС

комическими завоеваниями, а, напротив, главным обра­зом тем, что она порождала сплоченную и крепкую контрреволюцию, порождала врага, в борьбе с которым партия переворота только и вырастала в подлинно рево­люционную партию». Такова общая тема, которую гражданин Маркс развивает в своей статье. Он начинает с раскрытия причин февральской революции и гораздо глубже выявляет корни этих причин, чем это удалось сделать кому-либо из писателей, ранее касав­шихся этой темы. Все историки событий последних двадцати лет во Франции, как правило, сходятся на том, что при Луи-Филиппе господствующей силой в стране была буржуазия в целом, что скандальные разоблачения 1847 г. ⁷⁵ были главной причиной революции и что эта революция была прямой борьбой пролета­риев против буржуазии. Иод пером гражданина Маркса эти утверждения, хотя прямо и абсолютно и не отрицаются, однако подвергаются важным изменениям.

Этот немецкий историк доказывает, что при Луи-Филиппе политическая власть сосредоточивалась в руках не всего класса буржуазии, а лишь одной фракции этого класса, той, которая во Франции называется финансовой аристократией, а в Англии банковскими, биржевыми, железнодорожными и т. д. магната­ми, или денежным капиталом в отличие от промышленного ка­питала.

«При Луи-Филиппе господствовала не французская буржуазия, а лишь одна ее фракция: банкиры, биржевые и железнодорожные короли, владельцы угольных копей и железных рудников и связанная с ними часть земельных собственников — так называемая финансовая аристокра­тия. Она сидела на троне, она диктовала в палатах зако­ны, она раздавала государственные доходные места, на­чиная с министерских постов и кончая казенными табач­ными лавками. Собственно промышленная буржуазия составляла часть официальной оппозиции, то есть была представлена в палатах лишь в виде меньшинства. Ее оппозиция становилась тем решительнее, чем более чис­тую форму принимало в своем развитии самодержавие финансовой аристократии и чем более сама она вообра­жала, что после безрезультатных восстаний * рабочего класса 1832, 1834 и 1839 гг. ⁷⁶ ее господство над проле­тариями упрочено... Мелкая буржуазия, мещанство ** —

* У Маркса: «подавленных в крови восстаний» (настоящее издание, т. 7, стр. 8). Ред.

** Этого слова в тексте Маркса нет. Ред.

ДВА ГОДА ОДНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

все эти слои, а также крестьянство были совершенно устранены от участия в политической власти». Неизбежным следствием этого самодержавного господства финансовой аристократии было подчинение ей всех интересов общества; она рассматривала государство как простое средство для увеличения своего состояния за его счет. Гражданин Маркс очень ярко изображает, как эта скандальная система осуще­ствлялась во Франции в течение восемнадцати лет; как быст­рый рост государственного долга, увеличение государственных расходов, нескончаемые финансовые трудности и недочеты государственной казны явились столь многочисленными ис­точниками, откуда в карманы денежных магнатов стекались новые состояния, источниками, из которых с каждым годом выжимали все больше, с максимальной быстротой истощая ре­сурсы страны; как расходы государства на армию и военный флот, на строительство железных дорог и другие общественные работы предоставляли сотни возможностей, за которые жадно хватались финансисты, чтобы обманывать народ с помощью мошеннических контрактов и т. д. Короче —

«Июльская монархия была не чем иным, как акционер­ной компанией для эксплуатации французского нацио­нального богатства; дивиденды ее распределялись между министрами, палатами, 240 тысячами избирателей и их более или менее многочисленными прихвостнями. Луи-Филипп был Джорджем Хадсоном * этой компании — Робером Макером " на троне. Эта система представляла собой постоянную угрозу, постоянный ущерб для торговли, промышленности, земледелия, судоходства, для интересов промышленной буржуазии...

Так как финансовая аристократия издавала законы, управляла государством, распоряжалась всей организо­ванной общественной властью, самим фактом своего гос­подства и посредством печати подчиняла себе обществен­ное мнение, то во всех сферах общества, начиная от коро­левского двора и кончая café borgne **, царили та же проституция, тот же бесстыдный обман, та же страсть к обогащению не путем производства, а путем ловкого при-карманивания уже имеющегося чужого богатства. Именно в верхах общества *** нездоровые и порочные вожделения проявились в той необузданной — на каждом шагу при­ходящей в столкновение даже с буржуазными законами —

• У Маркса: «директором» (настоящее издание, т. 7, стр. 10). Ред. •• — притонами низшего разряда. Ред. *•• У Маркса: «буржуазного общества» (там же, стр, 11), Ред,

3 М. и д., т. 44

Ф. ЭНГЕЛЬС

форме, в которой порожденное спекуляцией богатство ищет себе удовлетворения сообразно своей природе, так что наслаждение становится распутством, а деньги, грязь и кровь сливаются в один поток. Финансовая аристокра­тия как по способу своего обогащения, так и по характеру своих наслаждений есть не что иное, как возрождение люмпен-пролетариата на верхах буржуазного общества». Скандальные разоблачения 1847 г., дела Теста, Пралена, Гюдена, Дюжарье пролили яркий свет на эти обстоятельства. Позорное поведение правительства в вопросе о Кракове и по отношению к швейцарскому Зондербунду предельно оскорбило национальное чувство, тогда как победа швейцарских либера­лов и революция в Палермо в январе 1848 г. резко усилили оппозиционные настроения ⁷⁸.

«Наконец, взрыв всеобщего недовольства вырос в вос­стание благодаря двум экономическим событиям мирового значения. Первым из них были картофельная болезнь и неурожаи 1845 и 1846 годов*. В 1847 г. начинавшийся голод** вызвал во Франции, как и на всем континенте, многочисленные кровавые столкновения. Здесь оргии фи­нансовой аристократии, там борьба народа за необходи­мейшие средства к жизни! В Бюзансе. казнят участников голодных бунтов ⁷⁹, а в Париже королевская семья выры­вает из рук суда мошенников-аристократов. Вторым круп­ным экономическим событием*** был всеобщий торговый и промышленный кризис. Он был возвещен в Англии уже осенью 1845 г. массовым банкротством спекулянтов же­лезнодорожными акциями, в 1846 г. его задержал ряд случайных обстоятельств, как, например, отмена хлебных пошлин, осенью 1847 г. он, наконец, разразился в виде банкротств крупных лондонских торговцев колониаль­ными товарами, за которыми последовали крахи земель­ных банков и закрытие фабрик в промышленных округах Англии. Еще не успели на континенте сказаться до конца все последствия этого кризиса, как вспыхнула революция. Эпидемия, поразившая торговлю и промышленность, сде­лала во Франции еще невыносимее самодержавие финан­совой аристократии. Оппозиционные фракции буржуазии объединились в кампании **** банкетов в пользу избира-

* У Маркса эта фраза звучит так: «Картофельная болезнь и неурожаи 1845 и 1846 гг. усилили всеобщее брожение в народе» (настоящее издание, т. 7, стр. 12). Ред. ** У Маркса: «дороговизна» (там же). Ред. *** У Маркса далее: »ускорившим взрыв революции» (там же). Ред. **•* У Маркса: «Оппозиционная буржуазия подняла во всей Франции кампа­нию» (там те). Ред,

ДВА ГОДА ОДНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

тельной реформы, которая должна была дать им большин­ство в палатах. В Париже торговый * кризис заставил броситься на внутренний рынок массу фабрикантов и оп­товых торговцев, так как при сложившихся условиях заграничный рынок не сулил им прибыли. Они основали крупные розничные фирмы, конкуренция которых массами разоряла бакалейщиков и лавочников. Этим объясняются многочисленные банкротства в этой части парижской бур­жуазии и революционное поведение ее в февральские дни». Совокупное действие этих причин вызвало взрыв февраль­ской революции. Было образовано Временное правительство. В нем были представлены все оппозиционные партии: династи­ческая оппозиция (Кремьё и даже Дюпон де л'Эр), республикан­ская буржуазия (Марраст, Мари, Гарнье-Пажес), республи­канская мелкая буржуазия (Ледрю-Роллен и Флокон) и проле­тарии (Луи Блан и Альбер). Наконец, Ламартин олицетворял февральскую революцию как таковую, всеобщее восстание буржуа и пролетариев с его иллюзорными результатами, его заблуждениями, его поэзией и с его громкими фразами. Но по своему положению и взглядам он принадлежал к буржуазии, представители которой, таким образом, составляли значитель­ное большинство нового правительства.

«Если Париж благодаря политической централизации господствует над Францией, то рабочие в моменты рево­люционных потрясений господствуют над Парижем. Пер­вым шагом Временного правительства была попытка из­бавиться от этого подавляющего влияния путем апелляции от «опьяненного революцией Парижа» к «трезвой Франции». Ламартин оспаривал у бойцов право провозгласить рес­публику. Это, говорил он, может сделать лишь большин­ство французской нации **, парижский пролетариат не должен запятнать свою победу узурпацией и т. д. Бур­жуазия разрешает пролетариату только одну узурпацию — узурпацию борьбы». Пролетарии заставили правительство провозгласить рес­публику. Их представителем выступил Распайль, который за­явил, что если в течение двух часов этого не произойдет, то он вернется во главе 200 тысяч вооруженных рабочих. Еще до истечения двухчасового срока республика была провозглашена. «Заставив Временное правительство и всю Францию принять республику, пролетариат сразу выступил на

• У Маркса: «промышленный» (настоящее издание, т. 7, стр. 12). Ред. ♦ *У Маркса далее; «надо 8ыждаи> ее годосоэания» (там же, стр. 13). Ред.

3*

Ф. ЭНГЕЛЬС

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Вывод германских войск. Наступление Красной армии на Запад
2. Глава VI. Правила, касающиеся доказательств
3. ДЬЯВОЛЬСКИЙ ПАКТ. 50 ЛЕТ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
4. Находки, касающиеся Посланий апостола Павла
5. Некоторые общие данные, касающиеся статики психопатий
6. Об одном гражданском законе германских народов
7. Синхронные параллельные / соприкасающиеся и балансовые элементы
8. Статья 25. Основные положения, касающиеся допуска к управлению транспортными средствами
9. Эпоха германских религиозных войн и территориальная церковная организация (1531–1555)