Архаика, традиции и преступность

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 5Следующая ⇒

Одним из важнейших источников организованной преступности в мигрантской среде, безусловно, становится фактор влияния специфического образа жизни традиционных обществ, отличающегося от привычного нам урбанизированного образа жизни современных европейских стран и России в том числе. В первую очередь, следует отметить, что оказываясь в новой и чужой социальной среде мигранты могут демонстрировать кардинальные изменения в основополагающих характеристиках своего поведения. Прежде всего, речь идет о демонстрации преступного и противоправного поведения теми людьми, которые у себя на родине никогда не проявляли криминальных склонностей. Многие страны и регионы, откуда прибывают трудовые мигранты, отличаются на порядок более низким уровнем общеуголовной преступности, чем принимающие развитые общества. Связано это с тем, что в традиционных обществах более высок неформальный контроль за поведением своих членов. Совершить преступное деяние там просто не дадут, а в случае, если оно все же будет совершено, наказание станет неотвратимым и последует не только со стороны правоохранительных органов, но и со стороны социального окружения. Не случайно МВД РФ обращает внимание на более низкий уровень общеуголовной преступности в тех же северокавказских республиках (МВД РФ. Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2011 г. Аналитические материалы. М., 2012.).

Однако, попадая в более атомизированную и лишенную жестких правил среду современного европейского общества, определенная часть мигрантов достаточно легко «пускается во все тяжкие», совершая преступления и правонарушения, а то и вставая на путь систематических преступных действий в рядах организованных преступных группировок, формируемых на основе этнической или территориальной принадлежности. Этнические преступные группировки имеют собственную специфику, в значительной степени отличающуюся от преступного мира принимающих стран. Основывается она, в том числе, и на особенностях традиционного уклада жизни, специфически приспособленных к современной действительности. В условиях современного общества традиционные формы социальной организации многих азиатских, африканских, южно-европейских обществ оказываются превосходной базой для создания на их основе и по их принципам организованных преступных сообществ. Таким образом, одним из важнейших факторов влияния этничности на преступность становится традиционная социальная организация. Прежде всего, это трайбализм или клановость, лежащие в основе организованной по этническому принципу преступности.

Клановая форма организации предстает наиболее действенной, поскольку внутри племенного или кланового сообщества функционирует принцип круговой поруки, объединяющим фактором являются родственные связи, они же обеспечивают, чаще всего, и положение в криминальной иерархии. При этом в подобные структуры чрезвычайно сложно внедрять агентов или ставить их под какой-либо иной контроль правоохранительных органов, так они функционируют по клановому принципу и «людям со стороны» практически невозможно проникнуть в их ряды. Единственной альтернативой становится вербовка представителей клановых сообществ, однако она также затрудняется в силу родственных связей между участниками сообщества.

Кроме родственных связей, серьезным фактором клановой организации этнических преступных сообществ становится и жесточайшая внутренняя дисциплина, которая присутствует в них. Дисциплина преступных сообществ, создаваемых на основе этнических кланов, также формируется в общем контексте традиционного уклада и образа жизни определенных этнических групп. Поэтому для подобных сообществ характерна развитая внутренняя иерархия, абсолютное подчинение нижестоящих членов кланового сообщества вышестоящим. Все это усугубляется тем, что нарушающий традиционные принципы организации член преступного клана будет обречен, в лучшем случае, на изгнание из клана со всеми вытекающими последствиями. Как правило, организованные преступные сообщества тесно связаны с легальными предпринимательскими структурами — т.н. «этническим бизнесом». С одной стороны, легальный бизнес является прикрытием для криминальных схем преступных сообществ, с другой — использует преступные сообщества в качестве аргумента в решении конфликтов силовым путем, для защиты от конкурентов из среды других национальных диаспор или коренного населения.

Преступное поведение некоторых представителей мигрантских сообществ во многом обусловлено и влиянием национальных традиций, которые не изжиты в странах или регионах, выступающих в качестве «доноров» миграционных потоков, но в принимающих обществах рассматриваются как проявления антиобщественного и даже преступного поведения. В частности, к данным традициям можно отнести кровную месть, «убийства чести», лояльное отношение к рабству и работорговле, похищению людей, грабежам и разбоям в отношении «чужаков». Этот комплекс традиций, обладающих высоким криминогенным потенциалом, складывался на протяжении столетий и даже тысячелетий существования некоторых этнических групп, в особенности в горных районах, что обусловлено спецификой выживания в суровых природных условиях и окружении иноэтничных групп.

Необходимо отметить, что с этими обычаями и традициями боролись и все государства, включавшие в себя подобные архаичные общности (в том числе Российская империя после присоединения Кавказа и Средней Азии), и священнослужители основных мировых религий, распространенных в данных регионах, и сами передовые представители этнических групп, сохраняющих данные традиции. Однако вплоть до настоящего времени окончательно преодолеть влияние архаики в поведенческих установках и стереотипах многих выходцев из регионов Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии, Ближнего Востока, не представляется возможным. В свою очередь, данная ситуация заключает в себе не только криминогенный, но и конфликтогенный потенциал, поскольку демонстрируемые поведенческие установки некоторых мигрантов вызывают вполне понятное отторжение у коренного населения и у собственных соплеменников, обладающих более высоким культурным уровнем и способностью к адаптации в чуждых в социокультурном отношении условиях.

Многие традиционные общества того же Северного Кавказа до российской экспансии в регионе не знали государственности. Соответственно, у них не было сформировано устойчивое представление о государстве, государственных законах, законопослушании, которые характерны для государственнических наций. В то же время, особенности историко-культурного развития некоторых северокавказских народов и в дореволюционный, и в советский, и, тем более, в постсоветский периоды, способствовали консервации архаичных традиций и обычаев, либо их трансформации и адаптации к современным условиям, причем в куда более уродливых и искаженных формах, чем изначально — в аутентичном варианте. То же самое, если сравнивать со странами Западной Европы, характерно для многих мигрантских общностей, переселившихся в Европу из африканских государств, Афганистана, Пакистана.

К примеру, в Сомали в настоящее время фактически отсутствует единое и сильное государство, племенные традиции рассматриваются как нечто куда более важное и значимое, чем государственные законы. Соответственно, у выходцев из данной общности сформировано необязательное отношение к исполнению государственных законов. В результате это приводит к плачевным последствиям. Так, известно, что именно выходцы из ряда азиатских и африканских государств совершают в европейских странах основную массу изнасилований, большую часть уличных грабежей. В свое время начальником отдела расследований насильственных преступлений полиции норвежской столицы Гунаром Ларсеном было сообщено, что мигранты из азиатских и африканских государство совершают 70 % изнасилований в городе (Коган А. Норвежки «адаптируются» к изнасилованиям // http: //norse.ru/society/norway/assault.html). Негативная реакция на эти преступления со стороны возмущенной местной общественности представителями либеральных и левых политических сил транслируется как «проявления национализма, расизма и даже фашизма», хотя речь идет, опять же, лишь о том, чтобы навести порядок в сфере управления миграционной политикой. Более того — отдельные «горячие головы» из числа представителей левой и либеральной общественности утверждают, что в преступном поведении мигрантов виноваты … сами коренные жители, которые, видите ли, не желают свое собственное поведение подстраивать под традиции и обычаи «гостей». Но подобная логика кажется весьма странной, если не сказать — возмутительной. С какой стати коренное население должно подстраиваться под приезжих, значительная часть которых, к тому же либо тунеядцы, живущие на большие в скандинавских странах пособия, либо вообще нелегалы, занятые сомнительной деятельностью. Тем более, если приезжих не устраивает или смущает поведение коренного населения — не более ли логично вернуться на родину, где столь милые сердцу традиции и нравы? Многие европейские интеллектуалы не просто говорят — кричат о проблеме этнической преступности, порожденной неконтролируемой миграцией. Достаточно вспомнить знаменитую книгу немца Тилло Саррацина «Германия самоликвидируется», как раз посвященную проблеме негативного влияния миграционных процессов на социальное развитие современной Германии. Французский политолог Роже Гольдберг говорит о том, что и Россию, если она не будет корректировать свою миграционную политику, ожидает печальная судьба его родной Франции.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒