Глава 6. Отношения конфликта.

⇐ ПредыдущаяСтр 31 из 41Следующая ⇒

Эти отношения мы уже отчасти обсуждали в начале главы. Вспомним, что в этом случае энергия мощного 1-го канала каждого из партнеров может попасть на слабый 3-й канал (КНС) другого. Отношения не из приятных.

Понятно, что партнеры, находящиеся в таких отношениях, могут симпатизировать друг другу только тогда, когда находятся на значительном расстоянии. Каждого привлекает сильная функция партнера, поскольку он сам, в сфере действия этой функции, наиболее раним и не уверен в себе. Но при сближении партнеры рано или поздно ощущают давление на свои КНС и, чтобы избежать дискомфорта, увеличивают дистанцию общения (отношения симметричны).

Приведем несколько примеров конфликтных отношений. Вот как воспринимает студентка (психотип Максим) свою соседку по комнате в общежитии (психотип Гексли):

(Максим — Гексли)

Когда она только появилась — впечатление было самое приятное: общительна, всегда угощала нас чем-нибудь вкусным, привезенным из дома (она живет в городе, в 30 км от нашего Академгородка), часто загоралась какой-нибудь идеей; по крайней мере, с ней никогда не бывало скучно.

Но после достаточно продолжительного общения у нас стали появляться проблемы. Например о том, что посуду со стола надо убирать и вовремя мыть, она попросту никогда не задумывалась.

Она гораздо легче, чем я, улавливала суть всех теорем и их доказательств. Меня постоянно раздражала та легкость, с которой ей все удавалось делать.

Из-за невозможности предсказать, что она будет делать в следующий момент, с нею было вообще очень трудно заранее о чем-нибудь договориться. Бывало, она приедет из дома в воскресенье вечером, переночует, а в понедельник едет домой! Зато очень легко сходится с людьми, быстро загорается новыми идеями...

А совсем недавно произошло следующее: она и ее подружка, чтобы не жить на одну стипендию, решили заняться репетиторством — развесили объявления, о чем-то там договаривались... А спустя несколько дней я была «приятно» удивлена, узнав, что они решили заниматься со школьниками в нашей комнате несколько раз в неделю, причем я была просто-напросто поставлена перед свершившимся фактом. О том, чтобы посоветоваться или спросить разрешения, ей просто в голову не пришло.

Когда начались занятия, это выглядело примерно так: «Сегодня придет папа одного из школьников, а я должна обязательно быть в городе, так что ты тут с ним как-нибудь договорись! » Я настолько опешила, что у меня, честно говоря, не нашлось слов, чтобы что-то ей на это возразить...

Посмотрим, какие же функции Максима страдают прежде всего от общения с Гексли. Прежде всего, Максима раздражают нелогичность, непродуманность (доходящие до прямого легкомыслия) действий Гексли. Тут страдает сильная функция Максима (БЛ). Максиму хочется, чтобы действия партнера были разумны или, по крайней мере, укладывались в рамки здравого смысла.

Далее, Максима уязвляет та легкость, с которой Гексли чисто интуитивно решает свои учебные дела без, казалось бы, необходимых для этого усилий. Его собственная интуиция, находящаяся в КНС, слишком слаба, чтобы позволять себе такую легкость. Но и этого мало. Страдает также сенсорика Максима, его стремление к чистоте и порядку, которые с такой легкостью способен нарушить Гексли, даже не заметив этого (будет ли он, в самом деле, думать о такой мелочи, как мытье посуды? ).

В свою очередь, Гексли вряд ли приятен скучный и «заорганизованный», с ее точки зрения, образ жизни соседки-Максима. Возможно, что спонтанные отъезды домой после всего лишь одной ночевки в общежитии — естественное стремление как можно меньше времени проводить бок о бок с «правильной» соседкой.

Мы видим, следовательно, что в отношениях конфликта «страдают» все три определяющие функции партнеров — I, II и III. Однако характер ощущаемого дискомфорта во всех трех случаях различен. Ввиду того, что по первым двум функциям партнеры, как правило, уверены в себе, что в этих областях сосредоточены их главные ценности и установки, — вторжение в эту сферу конфликтера с иными мерками, нарушающими эти ценности и эти установки, вызывает негодование, протест, возмущение. Все это подкрепляется абсолютной уверенностью в собственной правоте: «Как он может так поступать, это безобразие! » При давлении же на КНС человек, скорее, чувствует что-то вроде собственной ущербности рядом с партнером-конфликтером, и это переносится особенно болезненно.

Обратимся к другому примеру: мама (психотип Дюма) и сын (психотип Джек).

(Дюма — Джек)

Мой старший брат и мама не то чтобы плохо ладят друг с другом. Но у них часто возникают конфликты, что называется, на ровном месте. Страдает от этого, как мне кажется, больше матушка, брат мой это тоже чувствует, но поделать ничего не может, как-то не получается.

Сам того не понимая, он часто загоняет ее в логический тупик замечаниями практического характера. В ответ она резко взрывается, и все уже для нее становится не так. А братец все продолжает гнуть свою линию.

Этим летом наклеивали мы обои. Мы с братом занимались технической стороной (ЧЛ — сильная функция Джека), а мама — художественной (БС — сильная функция Дюма). Она предложила нам наклеить обои так-то и так-то, на что брат стал возражать, что именно так и не получится, и привел доводы в свою пользу. Матушка, однако, посчитала, что он просто не хочет ничего делать, так и сказала ему, добавив, что если бы он клеил так, как ему хочется, то получилось бы вообще уродство. (Внимание! Здесь мама и сын обмениваются «ударами» своих сильных функций по КНС друг друга.) Спор закончился резкой вспышкой — мама ушла, сказав: «Делай, как хочешь! »

После этого брат что-то измерял, чертил, потом, выдав мне свои инструкции, принялся за работу. Вместе мы нарисовали на обоях жутко сложную выкройку и в итоге сделали все в точности так, как сказала мама. И хотя братец попял, что он не прав, извиняться не стал, считая, что его извиняет хорошо проделанная работа.

Следующие два примера: отношения психотипов Есенин — Штирлиц.

Девушка-Есенин рассказывает о брате:

(Есенин — Штирлиц)

Во всем мы с братом разные люди. Во-первых, у нас совершенно разный ритм жизни. Я, устав за день, могу вечером отдыхать, а ближе к ночи собираюсь с силами и сажусь за уроки. Мой брат, наоборот, может учиться весь день, но к 11 часам вечера ему уже необходимо лечь спать.

Если он возвращается с математической олимпиады или после написания контрольной работы, то обычно находится в приподнятом настроении и тут же заставляет меня решать все, что он там решил, чтобы я могла по достоинству оценить его способности. То же самое происходит с кроссвордами.

Часто я не выдерживаю этот прессинг (давление по ЧЛ), поскольку не могу вытерпеть той настойчивости, с которой он следит за моими действиями: решаю я или нет, правильный ли путь выбрала и т. д.

Но в то же время я умею пользоваться его способностями и очень даже просто могу воодушевить его на решение задачи, которая мне непонятна: достаточно лишь заявить ему, что он с ней не справится. Без лишних слов он принимается за дело и вскоре «доказывает» мне обратное. То же самое происходит и со многими другими делами — нужно только получше притвориться.

Отношения тех же психотипов — на этот раз с точки зрения юноши-Штирлица:

У меня есть подруга психотипа Есенин, и возникает такое ощущение, что мы созданы лишь для того, чтобы портить друг другу нервы. Вот что произошло совсем недавно: подруга моя любит ходить в кино, гулять и т. п., лишь бы дома не сидеть, дома ей скучно. Дело было в пятницу на прогулке.

— Пойдем в воскресенье в кино на... — говорит она.

— Не могу. У меня экзамен во вторник, придется в воскресенье к нему готовиться, — отвечаю я.

Она сразу надулась. Идем молча. Чтобы прекратить эту неловкую паузу, я говорю:

— Вчера ночью дочитал такую книгу...

Тут она обрывает меня на полуслове:

— Ага, значит, книжки читать у тебя время есть, а со мной в кино сходить — нет!

Тут уж наступила моя очередь дуться. Дело в том, что я сначала до 4 часов ночи учил лекции, а потом — до 5 часов — дочитывал эту злосчастную книгу, которую целую неделю не мог дочитать!

Ясно: отношения в обоих случаях действительно напряженные. Штирлиц, который постоянно стремится к справедливости и неукоснительно следит за тем, чтобы никто не отлынивал от своих обязанностей, конечно же, постоянно давит на КНС (ЧЛ) Есенина. А что было бы, если бы братом девушки оказался ее дуал — Жуков? Жуков и Есенин — оба иррациональны, жизненные ритмы обоих одинаковы. Вряд ли энергичный и волевой Жуков стал бы заставлять не очень деятельную сестричку, у которой то и дело «глаза на мокром месте», постоянно решать задачи и делать еще что-то. Как правило, в дуальной семье Жуков — Есенин отношения складываются так:

Сейчас Лена вышла замуж, и казалось бы, муж ее — совсем другой человек, зато в его лице она обрела настоящую опору, это уж точно. Теперь, когда бы я к ним ни зашла, вижу такую картину: она лежит с книжкой на диване и читает, а муж перед нею буквально рассыпается: «Леночка, может, лучше так? Или так? Как ты думаешь? » Насколько я могла определить, он по типу — Жуков. Честно говоря, в иной, несемейной обстановке от него никогда ничего подобного не услышишь, а с Леной они просто идеальная пара, хотя раньше все недоумевали, как это такие разные люди могут поладить!

А теперь представим себе, что на месте подруги-Есенина во втором рассказе оказалась бы подруга-Достоевский, дуал Штирлица. Во-первых, так же, как и ее друг, она усердно учила бы уроки и организованность Штирлица помогала бы ей самой выполнить вовремя свои задания, что вызвало бы только ее признательность и чувство удовлетворения. Его стремление заниматься по воскресеньям было бы ею воспринято в любом случае с пониманием и с чувством уважения к нему; она также многое бы успела сделать в выходной день. Постоянное стремление Достоевского к саморазвитию и самоусовершенствованию было бы здесь подкреплено, и оба остались бы довольны друг другом.

Если конфликтующие стороны имеют возможность увеличить дистанцию общения, то, как уже говорилось выше, после обменов «ударами» по КНС они расходятся. Но если, например, они состоят в браке, это сделать не так-то легко, и отношения могут стать невыносимо тяжелыми.

Рассказывает жена (Наполеон):

(Наполеон — Робеспьер)

Психотип моего мужа — Робеспьер. До свадьбы мы были знакомы всего три месяца. Он старался быть добрым и заботливым, меня привлекали его ум, рассудительность, спокойствие. Первая конфликтная ситуация возникла за один день до свадьбы, а сразу после свадьбы наши отношения совсем испортились, особенно это стало заметно после рождения ребенка. Что бы я ему ни сказала — его это раздражает. Он же старается все делать так, чтобы злить меня. Однажды повторял одну и ту же фразу на английском языке в течение целого часа. Закончил только тогда, когда у меня началась истерика. Постоянно цепляется ко мне: «Ты такая толстая, противная»... А я на него постоянно кричу: «Как тебе не стыдно, ты дома палец о палец не ударишь», и все в таком духе. Если я заплачу, то он получает от этого огромное удовольствие. У нас с мужем совершенно противоположное отношение ко всему, постоянное ощущение назревающего взрыва. Мы даже способны друг друга поколотить. Временами кажется, что отношения налаживаются, но в самый, казалось бы, неожиданный момент один больно ранит другого.

Итак, если встретились два соционических конфликтера, можно ли подойти к ним и сказать: «Держитесь друг от друга подальше, между вами неизбежен конфликт» (так иногда поступают начинающие соционики, исходя, конечно же, из самых добрых намерений)?

Познакомимся еще с одним примером конфликтных отношений психотипов Достоевский — Жуков.

Рассказывает женщина психотипа Достоевский:

(Достоевский — Жуков)

Лет 20 назад одновременно с В. мы появились в танцевальном клубе, который тогда только организовывался. Она не могла не привлечь внимания своей великолепной стройной фигурой и командирским стилем поведения, который сразу выдвинул ее в лидеры клуба.

В первые годы знакомства меня сильно раздражал в ней безапелляционный тон человека, не терпящего возражений, и я старалась держаться от нее подальше (Достоевский испытывает сильное давление волевой сенсорики Жукова на свой КНС). Позднее В. выступила инициатором поддержания некоей элитарности нашего клуба, не допуская в его члены людей иного (с ее точки зрения) уровня, чем тот, к которому принадлежали все мы. Такая ее позиция вызвала мое возмущение. (Достоевский, с его сильной этикой отношений и сильной интуицией, обычно считает, что все люди достойны любви и уважения).

Однако спустя несколько лет я обнаружила, что жизнь нашего клуба, членством в котором мы все очень дорожили, реально держится именно на деятельности В. Постоянные контакты с дирекцией по вопросам аренды помещения, договоры с преподавателями, финансовые дела — все «тянула» она, а не такие, как я, которые только пользуются тем, что делают другие, и способны лишь возмущаться (чаще в душе). Возложи на меня такие обязанности — все наше предприятие вскоре бы рухнуло.

В последние годы В. — одна из самых близких мне подруг. Ее неизменные реализм и оптимизм спасают меня от угнетающих спадов настроения, которым я бываю подвержена, — иногда и от отчаяния. В таких ситуациях она рассказывает мне историю о ком-нибудь из ее многочисленных знакомых, из которой я узнаю, что люди живут в гораздо более тяжелых ситуациях, чем моя.

— Не гневи Бога, — любит говорить она, — всем бы твои проблемы!

После такой «накачки» я ухожу от нее почти счастливая, а все проблемы превращаются в незначительные мелочи.

Правда, в отношениях с В. я выработала определенную стратегию поведения: лучше всего во всех делах, которые мы делаем вместе, полностью ей подчиняться, хотя я прекрасно понимаю, что это возможно только в достаточно короткие периоды наших встреч; постоянно так жить для меня было бы невозможно.

Как видим, даже конфликтеры при определенной дистанции общения могут дружить (вспомните девушку-Есенина, научившуюся обращать на пользу себе логические способности своего брата-Штирлица). Дело здесь, очевидно, в том, что конфликтеры, со стороны своих сильных функций, способны не только давить на КНС партнера, но также и дополнять друг друга, и помогать друг другу. Но для этого нужна определенная, хорошо взвешенная тактика общения.

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒