Современная зарубежная социология права

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 25Следующая ⇒

Жорж Гурвнч (1894—1965) — французский мыслитель российского происхождения — был учеником Петражицкого, однако его научные интересы далеко выходили за пределы чистого права. Он занимался философией, социологией, историей, социальной психологией и антропологией, и его основные работы и идеи носят междисциплинарный характер. Подобно П. Сорокину, Гурвич непосредственно участвовал в политических событиях революционных лет, однако впоследствии не вписался в сложившуюся в России ситуацию и был отправлен революционным правительством в эмиграцию. Подлинные масштабы творчества Гурвича выявились именно в эмиграции. Наиболее значительными из его работ являются: «Социальный детерминизм и человеческая свобода» (1955), «Диалектика и социология» (1962), «Современное призвание социологии» (1958).

Социологические взгляды Гурвича впитали в себя влияние марксистской диалектики, немецкой классической философии, французской социологии. Сам Гур-вич называл свой подход к изучению социальной реальности диалектическим гиперэмпиризмом, имея в виду, что исходным пунктом исследования должен служить эмпирический факт, от которого следует двигаться к более глубоким смысловым пластам. Согласно Гурвичу, опыт тесно связан с его теоретической интерпретацией, для которой никогда не может быть ничего окончательного, поэтому он сам называет свою концепцию релятивистской.

С позиций гиперэмпиризма Гурвич подвергает критике марксизм за тенденцию к упрощенным схематизациям социальной реальности. Он предлагает расширить аналитический инструментарий социальной науки и не отгораживаться схемами от живой эмпирической действительности. Самого Гурвича более всего интересовало соотношение социальной детерминированности л индивидуальной и коллективной свободы. Понятия «фатализм», «детерминизм» и «свобода» являются базисными в социологии Гурвича. Свобода рассматривается им как ничем не детерминированное и не ограниченное действие. Однако социальное в любом обществе ограничивает индивидуальную свободу. Общество — это продукт совместной деятельности множества индивидов, в процессе которой происходят постоянные столкновения индивидуальных воль и интересов. Согласно Гурвичу, в обществе существует не один социальный детерминизм: он говорит о наличии плюрализма детерминизмов.

Социология права Гурвича является продолжением его общесоциологических исследований. Он рассматривает ее как часть «социологии человеческого духа». Роль социологии права в его концепции очень велика: она изучает всю социальную действительность. Таким образом, особенностью подхода Гурвича является расширенное понимание как самого феномена права, так и социологии права. Последняя включает в себя, согласно Гурвичу, всю совокупность социальных институтов, норм поведения, принятых обществом символов, ценностей, идеалов, коллективных предрассудков¹.

¹Gurvitch 0. Sociology of Law. London, 1947. P. 48.

Согласно представлениям Гурвича, социология права возникает на почве разрыва между правовыми нормами и непосредственной правовой жизнью общества. Наличие такого разрыва констатировал еще Эрлих. Для его преодоления изучение права должно выйти за пределы официальных правовых норм и обратиться на все общество в целом, то есть правоведение должно стать социологией права.

Гурвич подразделяет социологию права как широкую дисциплину на несколько специализированных отраслей, каждая из которых имеет свой отдельный предмет. Так, систематическая социология права изучает функциональные отношения, сложившиеся между живой социальной реальностью и правом. Она выявляет связи, возникающие между конкретными социальными союзами, коллективами и ассоциациями, с одной стороны, и конкретными областями права — с другой. Правовая типология групп исследует правовые предписания, адресованные отдельным социальным группам. Генетическая социология исследует происхождение и развитие социальных тенденций, определяющих содержание и фукционирование в обществе правовых норм. В области социологии права Гурвич известен работами «Идея социального права» и «Юридический опыт и плюралистская философия права». Его позиция в отношении права имеет много общего с учением Петра-жицкого и отчасти Эрлиха и может быть названа правовым плюрализмом. Для Гурвича социальная природа права проявляется в том, что право непосредственно творится самой социальной жизнью. Субъектом правотворчества, согласно Гурвичу, являются все социальные институты, функциональное саморегулирование которых в социальном процессе и порождает правовые нормы. Право рождается из нормативного факта. Это важное в правовой концепции Гурвича понятие объясняет механизм возникновения права из социального как такового. В понимании Гурвича эти «спонтанные нормативные факты», выполняющие нормотворческую функцию, близки к понятию нормотворческих социальных связей у Эрлиха. Поскольку нормативных фактов множество, в обществе одновременно сосуществует множество правовых систем. Этот плюрализм в понимании Гурвича служит фактором поддержания диалектического состояния равновесия или напряженности между противоположно ориентированными социально-политическими силами, в первую очередь между государством и негосударственными образованиями. Поскольку происхождение и функционирование права плюралистично, в концепции Гурвича государство не имеет исключительной роли как правотворческий институт. Право порождается коллективами людей, обществом, а не государством, и, как подчеркивает Ж- Кар-бонье, в понимании Гурвича право может обойтись без государства. Как и Эрлих, Гурвич считает, что социальное право существует как бы помимо государства и выполняет задачу стихийно сложившегося регулятора социального действия, агента социальной интеграции, стимула к сотрудничеству между людьми. Наряду с социальным правом, согласно Гурвичу, существует индивидуальное право, основанное на взаимном недоверии и в силу этого выступающее как фактор разъединения людей.

Таким образом, в учении Гурвича понятие права выступает в неизмеримо более широком понимании по сравнению с традиционным. Такое расширение концептуальных границ права, с одной стороны, приближается к их размыванию, с другой же — позволяет в правовом ракурсе исследовать почти все конкретные социальные явления, что само по себе составляет значительный эвристический потенциал социологии права Гурвича.

Роско Паунд (1870—1954), главный представитель американской социологической школы права, разработал концепцию, ставшую продолжением и завершением теории свободного права Эрлиха. Основной идеей Паунда является восходящая к философии прагматизма идея инструментального характера права. Это означает, что «право в действии» (сформировавшийся практический правопорядок) гораздо значимее книжного права. Согласно Паунду, судебное нормотворчество должно преодолевать формализм законодательства, приспосабливаясь к изменяющимся обстоятельствам. В творчестве Паунда четко прослеживается поставленная им проблема противоречия между неизменностью формального права и изменчивостью социальной действительности. Эту проблему он пытается решить с помощью функционального подхода к праву, рассматривая правовые нормы с точки зрения их функций в обществе. Принадлежащая Паунду новая концепция философии права предписывает обратиться к изучению именно функциональных аспектов права: «Мы призываем на помощь философию, этику, политику и социологию, чтобы они помогали в решении таких проблем, которые мы считаем проблемами правоведения. Нужно изучать право во всех отношениях как более специализированную фазу того, что в более широком смысле является наукой об обществе»¹.

¹ Цит. по: Кульчар К. Основы социологии права. С. 55.

Социологизм концепции Паунда проявился в понимании права как инструмента социального контроля и строительства. Паунд рассматривает право в контексте социального созидания, перед которым стоят конкретные прагматические цели — так организовать поведение членов общества, чтобы обеспечить удовлетворение и гармонизацию их потребностей и интересов. Теоретический прагматизм Паунда выражается в его стремлении подчинить правотворчество конкретным практическим целям: «Творчество является мышлением, относящимся к процессу и к деятельности... Об инженере судят по тому, что он делает, а о его работе — на основании ее пригодности для той цели, которой она призвана служить, а не по ее соответствию идеальной форме определенного традиционного плана. Мы, в противоположность прошлому веку, думаем о юристе, о создателе права аналогичным образом... Мы размышляем об интересах, потребностях, требованиях, а не о праве; их необходимо обеспечить и удовлетворить с помощью не только тех институтов, о которых мы учили, что они служат этому удовлетворению и обеспечению... Это можно проиллюстрировать и теми положениями, которые ясно вырисовываются в современной правовой литературе: изучение социальной действенности правовых институтов и правовых доктрин, изучение средств эффективного создания правовых норм, изучение правовых методов, социологической истории права, важность быстрого и разумного разрешения конкретных казусов там, где последнее поколение удовлетворялось абстрактной справедливостью абстрактных правовых норм»¹.

¹ Цит. по: Кульчар К. Основы социологии права. С. 57.

С помощью разнообразных исторических примеров Паунд демонстрирует, что во всех обществах теория права выполняет функцию гармонизации формального, неизменного, и практического, изменяющегося права. Таким образом, он считает, что теоретическое в праве играет подчиненную роль по отношению к практике. Специфику своей эпохи Паунд видит в своеобразном возрождении метафизических по своей природе подходов к праву, представлений о естественном праве, которые в XIX веке отошли на задний план, дав дорогу позитивному праву. В своей концепции он обосновывает идею «относительного естественного права». В отличие от естественного права просветителей естественное право Паунда относительно потому, что связано с прагматическими потребностями и целями конкретного исторического периода, с социальными проблемами американского общества. Постулаты такого естественного права представляют собой продукт времени. Разработкой именно такого варианта естественного права и должна, согласно Паунду, заниматься прагматически ориентированная философия права.

Содержание постулатов такого права должны составлять фактические интересы людей, живущих «здесь и сейчас». Паунд отмечает роль предшествовавших ему теоретиков, в особенности Иеринга, в формировании нового понимания права на основе понятия интересов. Задача права, считает Паунд, заключается в том, чтобы распознавать, исследовать и контролировать эти интересы и мотивируемое ими социальное поведение. Паунд делит юридически защищаемые интересы на три главные группы: а) публичные интересы, б) индивидуальные интересы и в) общественные интересы. Публичные интересы включают интересы государства: 1) в его существовании как государства и 2) в качестве гаранта общественных интересов.

Индивидуальные интересы состоят из:

1) интересов личности, таких как защита физической целостности, свобода воли, репутация, приватность, свобода вероисповедания и свобода мнений;

2) интересов семейных отношений, таких как защита брака, иски по содержанию и юридические отношения между детьми и родителями; и

3) материальных отношений, таких как защита собственности, свобода завещания, свобода предпринимательства и контракт.

Общественные интересы состоят из интересов:

1) общей безопасности,

2) безопасности социальных институтов,

3) общей морали,

4) защиты общественных ресурсов от расточительства,

5) общего прогресса и

6) защиты человеческой жизни.

Гармонизация интересов, максимальное удовлетворение запросов и желаний каждого человека и является, согласно Паунду, справедливостью. Он считает, что «в рамках социального контроля, а следовательно, и в области права нужно примирять и согласовывать эти желания и запросы в той степени, в какой это возможно; обеспечивать их в целом, насколько возможно»¹. Право становится в такой концепции «инструментом социального контроля», или, соответственно другому придуманному Паундом названию, «юридической социальной инженерией».

¹ Цит. по: Кульчар К. Основы социологии права. С. 129.

Концепция права как инструмента социального контроля была независимо от Паунда разработана Э. Россом и вскоре приобрела широкое распространение среди социологов и правоведов. Однако творчество Паунда не исчерпывается в своем значении только формулированием этой концепции. Паунд показал, исследуя развитие форм социального контроля в историческом разрезе, что право изначально существовало в синкретических отношениях с другими его формами, такими, как обычай, мораль, религия. Так, в архаических обществах превалировал социальный контроль в форме обычая, в средневековых европейских обществах— в форме морали и религии, а в индустриальном обществе функцию основного инструмента социального контроля стало выполнять право. Субъектом, который, пользуясь правом как инструментом, гармонизирует и выравнивает индивидуальные и социальные интересы, является государство, и именно оно обеспечивает эффективность права как средства контроля.

Паунд рассматривает право как высокоспециализированную форму социального контроля. Оно одновременно включает в себя и правопорядок, то есть система социально установленных норм поведения, выполнение которых обеспечивается систематическим проявлением силы со стороны государственной машины, и совокупность принципов судопроизводства, и сам процесс судопроизводства.

Как подчеркивает Ж- Карбонье, заслуга Паунда состоит в переосмыслении значения права как элемента социального контроля. Паунду удалось показать историческую динамику превращения права в современном обществе в господствующую форму контроля.

Теория Паунда сыграла важную роль в формировании американской прагм атистскои школы социологии права, главой и крупнейшим теоретиком которой он считается.

Толкотт Парсонс (1902—1979), выдающийся американский социолог, основоположник системно-функционального подхода, оказал огромное влияние на развитие социологии как теоретической науки своими трудами, среди которых важнейшими являются «Структура социального действия» (1937), «Социальная система» (1951), «Система современных обществ» (1971).

На социологические взгляды Парсонса наибольшее влияние оказали идеи М. Вебера и Э. Дюркгейма. У Дюркгейма Парсонс заимствовал представление о социальной системе как особом типе реальности, несводимом к простой совокупности составляющих ее индивидов, и о функциональном характере взаимосвязи элементов системы. Что касается Вебера, то его влияние сказалось в понимании роли социального действия индивидов, их ценностной мотивации в формировании социальной системы.

Социальная система состоит из отношений между деятелями и интеракциями. Мельчайшей единицей системы, согласно Парсонсу, является роль, то есть тот структурный фрагмент ориентации деятеля, который определяет и конституирует его участие в интерактивном процессе. Поэтому «социальная система — это система действий индивидов, принципиальными механизмами которых являются роли и констелляции ролей. Это система дифференцированных действий, организованных в систему дифференцированных ролей. Внутренняя дифференциация, которая составляет фундаментальное свойство всех систем, требует интеграции... Когда множество индивидуальных деятелей на уровне каждого ориентировано в ситуации на удовлетворение ряда потребностей... возникает проблема распределения: проблема того, кому что получать, кому что делать, проблема способов и условий действий... Без решения этой проблемы не может быть социальной системы»¹.

Это определение уже выводит нас к проблеме социальной интеграции и к проблеме распределения благ и ролей. Согласно теории Парсонса, любая социальная система обладает четырьмя атрибутивно присущими ей функциями: адаптации, целедостижения, воспроизводства и удержания образца, интеграции. Интегра-тивная функция служит сохранению социетального единства. Структурными компонентами системы, обеспечивающими выполнение ею интегративной функции, являются социальные нормы. Они организуют социальный порядок. Категория социального порядка у Парсонса, в сущности, является уже категорией социологии права. «Ядром общества как системы, — пишет Парсонс, — является структурированный нормативный порядок, посредством которого организуется коллективная жизнь популяции»².

¹ Parsons Т., Shils E.A. Toward General Theory of Action. Cambridge, Mass., 1951. P. 23.

² Американская социологическая мысль. Тексты. М., 1996. С. 500.

Само существование в обществе такого феномена, как социальный порядок, согласно Парсонсу, нуждается в социологическом объяснении. Парсонс выделяет три основных условия существования порядка в обществе и социальной интеграции. Во-первых, это наличие в обществе институционализированных стандартов нормативной культуры, вписанных в структуру социальной системы. Это ролевые стандарты поведения, формирующие определенные ожидания. Во-вторых, это существование своего рода пограничных зон взаимопроникновения различных социальных подсистем, обеспечивающих их органическое сращение. В-третьих, это существование специальных правовых норм, выполняющих интегративную функцию. Нормы права, согласно Парсонсу, глубоко укоренены в структуре общества, вырастая из религии и морали. Легитимация правовых норм состоит в их обусловленности социетальными ценностями, как светскими, так и религиозными. Парсонс пишет: «Ведь моральная обязательность того или иного образа действия — та самая обязательность, которая предписывает не только совершать одни действия и воздерживаться от других, но также уважать определенные области свободы других и брать на себя ответственность за свое собственное надлежащее использование свободы в таких же пределах, — служит проявлением в действии приверженности ценностям и, следовательно, главной точкой сочленения социальной сообщности с нормативным аспектом культурной системы»¹.

Нормы, чтобы служить руководством к действию для отдельных индивидов и групп, должны быть согласованы между собой и непротиворечивы в отношении предполагаемых ими поведенческих ожиданий. Система норм должна быть непротиворечивой и на уровне соци-етальной системы в целом, и при этом ей должна быть присуща определенность, ибо, как пишет Парсонс, «неопределенность в системе экспектаций является главным источником широко распространенного типа отклонений, которому Дюркгейм, первым описавший его, дал название аномии»².

¹Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972. С. 368.

²Там же. С. 366-367.

Высокоразвитые общества, согласно Парсонсу, характеризуются тем, что в них основная часть нормативной системы имеет правовой статус. Это означает, что содержание прав и обязанностей является определенным и обязательным для всех, и устанавливается государством. Несоблюдение правовых норм наказывается конкретным и предусмотренным образом. Существуют специальные органы, ответственные за истолкование и принудительное осуществление правовых норм. Все это в совокупности означает, что в обществе произошла институционализация правовых норм. Правовые в собственном смысле нормы и санкции всегда тесно переплетены с неправовыми. «Более того, — пишет Парсонс, — обе эти области переменных независимы друг от друга: нормы, имеющие правовой статус, санкционируются не только правовыми, но и другими способами, а неправовые нормы иной раз принудительно проводятся в жизнь. Второй важнейшей основой нормативных обязательств наряду с правовой является так называемое «моральное обоснование». Фактическая эффективность правовых систем во многом зависит от получаемой ими моральной поддержки как систем, обладающих, с точки зрения большинства людей, на которых распространяется их действие, «внутренне присущей им справедливостью»¹.

¹ Американская социология. С. 367.

Два фундаментальных условия эффективности функционирования правовой системы, согласно Парсонсу, заключаются в социальной институционализации права и интернализации содержания правовых норм и связанных с ними ожиданий. Интернализация — это своего рода «овнутрение», органическое включение в собственную духовную жизнь индивидами выработанных обществом норм. Интернализация является основой процесса социализации — социального воспитания индивида, в ходе которого он впитывает сложившиеся в обществе представления о добре и зле, справедливом и несправедливом, культурные и нравственные ценности, и в том числе правовые нормы. Интернализация ценностей и норм обеспечивает возможность реализации социальной солидарности, которая, согласно Парсонсу, является главным фактором интеграции.

Интернализованные индивидами ценности и нормы, в том числе правовые, согласно Парсонсу, формируют ориентации и ожидания в процессе социального действия. Наличие в обществе порядка проявляется именно в упорядоченности социального действия, когда деятели исполняют свои социальные роли в соответствии с ожиданиями общества, в согласии с воспитанными обществом ценностными ориентациями.

Творчество Парсонса можно рассматривать как глубокий вклад в развитие не только теоретической социологии, но и социологии права. В своих работах он очертил место и роль права в социальной системе, его функции и условия эффективного функционирования правовых норм, взаимосвязи права и неправовых регуляторов социального действия. Теоретическое наследие Парсонса еще долгое время будет представлять интерес для специалистов в области социологии права.

Скандинавская социология права. Скандинавская реалистическая школа права представлена работами нескольких видных теоретиков. Основателем направления является Аксель Хагерстрем (1869—1939). Большой вклад в развитие идей школы внесли его ученики и последователи Карл Оливекрона (р. 1897), Вильгельм Лунстедт (1882-1955) и Алф Росс (р. 1898).

Общую специфику этого направления определяет отказ как от принципов метафизического обоснования права (теория естественного права), так и от правового позитивизма. Основная идея А. Хагерстрема состоит в трактовке права как психологической реальности — «волевого импульса». Он рассматривает правовую норму как императив, содержащий требование конкретного действия. Императивная, то есть приказная, форма выражения нормы выполняет функцию подавления противоположных приказу волевых импульсов и побуждает поступать согласно содержанию данной нормы. В отличие от подавляющего большинства теоретиков Хагерстрем считает, что правовые нормы не имеют ничего общего с ценностями и регламентируют поведение людей просто воздействием волевого импульса, самой императивной формой, в которую облечено приказание.

Аналогичную позицию занимает К- Олив.екрона. Согласно его представлениям, правовой императив моделирует воображаемую ситуацию и воображаемое действие. Поскольку нормы права универсальны, то есть безличны, Оливекрона считает, что они не являются приказами или командами. В отличие от Хагерстрема, он придерживается мнения, что мораль и право представляют собой явления одного порядка. Разница между моралью и правом для него состоит в том, что специфика правовых императивов — в их связи с применением силы. И не потому, что выполнение правовых норм гарантируется и защищается при помощи силовых механизмов, а потому, что, по мнению Оливекро-ны, само их содержание относится перимущественно к проблемам применения силы, регламентирует человеческое поведение в тех аспектах, которые связаны с применением силы.

Исследуя происхождение правовых норм, Оливекрона приходит к выводу, что государство не является их источником. Поскольку государство не существует отдельно и независимо от права, оно не может его порождать или творить. Представление о происхождении права из государственного законотворчества рассматривается им как иллюзия, проистекающая из того факта, что государство и его законодательство представляют собой механизм обеспечения эффективного функционирования правовых норм.

На развитие социологии права в собственном смысле большее влияние оказали два других представителя скандинавского реализма — В. Лунстедт и А. Росс. Лунстедт известен своим методом рассмотрения права сквозь призму социального благосостояния. В его представлении социальное благосостояние — чисто реалистическое понятие, никак не связанное ни с какими абсолютными ценностями. Оно имеет отчетливую прагматическую окраску и его содержание определяется принципом наибольшей полезности для общества. Лунстедт в равной мере относит это понятие к материальным и духовным факторам. Отсюда следует, что право понимается им как социальный феномен. Согласно Лунстедту оно выполняет необходимые социальные функции и служит самосохранению общества. Социальная организация детерминирует процесс правотворчества. Вообще Лунстедт считает, что право порождается в процессе формирования социальной организации: именно благодаря наличию организованных групп в обществе возникает потребность в сотрудничестве и кооперации, направленных на социальные цели, а не просто на биологическое выживание и воспроизводство жизни. То, что полезно с точки зрения укрепления социальной организации и достижения поставленных обществом целей, и составляет социальное благосостояние для данного общества и определяет содержание права. Социальное благосостояние включает в себя ощущение гражданами безопасности, психологического и материального комфорта, развитие индивидуальных способностей и качеств, свободу предпринимательства и т.д.

Согласно концепции действенности права, разработанной А. Россом, правовые нормы являются ключом к интерпретации социальных действий и прогнозированию этих действий. Стремясь объяснить феномен социальной эффективности правовых норм, он использует элементы психологического и социально-бихевиористского подходов к праву. Эффективность права заключается, по его мнению, в том, что оно обеспечивает постоянное следование большинства людей требуемому правовыми нормами образу действий, а также в том, что этот образ действий ощущается большинством людей как нечто общеобязательное. Бихевиористская составляющая концепции Росса проявляется в понимании действия правовых норм по принципу «стимул — реакция», где общеобязательная норма выполняет роль стимула, а соответствующее социальное поведение — роль «реакции». В то же время Росс использует в своем подходе элементы психологического реализма, поскольку рассматривает эффективность норм как чисто психологический феномен признания нормы общественным сознанием. Синтезируя оба этих момента, Росс и создает свою теорию права как особой объективной психолого-поведенческой реальности.

Идеи скандинавской реалистической школы права достаточно своеобразны. Однако они, с одной стороны, испытали на себе влияние многих современных психологических и социологических направлений, а с другой — влились в общий поток теоретических интерпретаций феномена права.

Никлас Луман. Выдающийся современный социолог Никлас Луман (1927-1999), один из крупнейших представителей системно-функционального направления в социологии, был также профессиональным юристом и правоведом и распространил общие принципы своего учения на сферу социологии права. Среди его основных работ следует назвать такие, как «Система права и догматика права», «Социологическое просвещение», «Доверие и власть», «Право общества», «Социология риска» и др.

Социологическая концепция Лумана базируется на рассмотрении социальной реальности как коммуникативной системы. Современное общество в понимании Лумана представляет собой глобальную систему коммуникации. Согласно Луману, обществу присуща тенденция нарастающего усложнения и дифференциации. Тем не менее оно сохраняет и даже наращивает единство благодаря укреплению и расширению коммуникативных связей. В отличие от представлений Парсонса, у Лумана социальную систему конституируют смыслы, которые она же сама и производит. Эти смыслы и образуемая ими система в целом порождаются коммуникативными процессами. Таким образом, общество имеет коммуникативную природу. Социальная реальность — только один из существующих типов систем, наряду с машинами, организмами и психическими системами.

Луман подчеркивает, что сама теория систем претерпела глубокую теоретическую эволюцию. Если в период формирования системного мышления в XVIII веке базисным различением в рамках системы считалось различие целого и части, то в настоящее время в основе теории систем лежит различение «система — окружающий мир». Сведение к различию «целое — часть» пригодно для изучения закрытых систем, тогда как теория, опирающаяся на различение «система — окружающий мир», представляет собой теорию открытых систем. Главная проблема такой теории — это проблема взаимоотношения системы с окружающей средой, что характерно для живой системы. Живой системе, согласно Луману, присуща способность ауто-пойесиса, то есть самоорганизации и самообновления. Аутопойетические системы способны отличать себя от иного. Им присуща также способность познавать и в познании создавать свою окружающую среду, причем познание рассматривается Луманом как специфическое поведение, укорененное в самом принципе существования и организации таких систем. В отличие от биологических систем общество как система конституируется смыслами, которые оно само же и творит.

Луман рассматривает общество в целом как функциональную дифференцированную систему, включающую в себя выполняющие разнообразные функции подсистемы. Они соответствуют различным специализированным сферам социальной жизни. Одной из таких подсистем является право. Поскольку общество как живая система отличает себя от ограничивающей его окружающей среды, каждая из его подсистем тоже обладает способностью саморазличения. Для подсистемы окружающей средой являются другие подсистемы, в частности, для права окружающая среда — это экономика, политика, мораль, религия и другие социальные сферы.

Элементами социальной системы являются коммуникации, представляющие собой единство информации, сообщения и понимания. Такое единство в его совокупности составляет смысл. Три измерения смысла — предметное, темпоральное и социальное — образуют его опосредования. В социальное измерение смысла входят отношение с другими системами (действие) и саморефлексия (переживание).

Темпоральное измерение смысла составляют ожидания и ожидания ожиданий. Под ожиданием ожидания Луман понимает рациональный порядок действий людей, устанавливающийся благодаря тому, что в ходе взаимодействия субъекты предвидят и ожидают характер направленных на них ожиданий партнеров по взаимодействию. Ожидания нормируются: это означает, что даже в том случае, если конкретное ожидание не сбывается, субъект продолжает оставаться в состоянии ожидания.

Подсистемы коммуникации имеют собственные коды различения. Например, в правовой подсистеме базисное различение — это «законное — незаконное», в моральной — «уважение — неуважение», в политической — «повиновение — неповиновение», в науке — «истинное — неистинное». Каждое из этих различений позволяет выделить определенные виды коммуникации как свойственные именно этой подсистеме и отличать их от «иных» коммуникаций, не входящих в нее.

Наряду с кодом «законное — незаконное» правовая подсистема характеризуется специфической программой, включающей в себя законы и другие правовые нормы, структурирующие присущие системе социальные ожидания. Постоянство кода обеспечивает преемственность границ системы в ходе ее исторических изменений.

Согласно Луману, право имеет социальную, коммуникативную природу и порождается операционально складывающимися нормативными ожиданиями. Луман, в частности, пишет: «Право возникает не из-под пера законодателя. Оно обусловлено множеством нормативных ожиданий, иначе говоря, правовых требований». Чем сложнее, комплекснее становится социальная система, тем больше она порождает возможностей и ожиданий. Сообразно с этим возрастает комплексность права. Отсюда возникает потребность в эффективной селекции ожиданий. Поэтому функция правовой системы состоит в селекции возможностей, которые способствовали бы сокращению (редукции) комплексности субъективных правовых ожиданий.

Правовая концепция Лумана может быть охарактеризована как функционально-структурный правовой неопозитивизм. По мнению Лумана, право основывается не на ценностях, которые сами релятивны и в операциональном порядке подвергаются переоценке, а на функциях, которые оно нормирует в процессе социальной коммуникации. Ценности же он рассматривает как обобщенные символы, которые удобно использовать в коммуникативных целях. Например, мы используем такие понятия, как истина, собственность, вера, любовь, законность и т.д., которые по своей природе являются ценностными, чтобы легче обрести понимание с другими, поскольку эти понятия универсальны и общезначимы. Луман пишет в этой связи: «Понятие ценности символизирует аутопойесис коммуникации — именно это и не более того. Оно не позволяет сделать никаких выводов о правильном поведении... Нет никакого транзитного порядка ценностей, который мог бы на деле быть применен безотносительно к обстоятельствам как устойчивая иерархия».

Согласно Луману, социология права должна рассматривать свой предмет как аутопойетическую подсистему общества. В отличие от правоведа, который изучает право, находясь внутри его системы, социолог исследует его извне. С точки зрения функционального подхода Луман выделяет следующие функции, которые выполняет в обществе правовая система: это функции социального самовоспроизводства, стабилизации ожиданий, коммуникативная, когнитивная и мотивацион-ная. Специфику права как социальной подсистемы определяет стабилизирующая функция, состоящая в том, что право просеивает, обобщает и выводит на более абстрактный уровень возникающие социальные ожидания, редуцируя их к обозримому числу формализованных вариантов. Тем самым право обеспечивает качество социальной коммуникации.

Роль права в обществе, согласно Луману, тесно связана с феноменом конфликта. Структура правовых норм предусматривает возможность конфликта и одновременно намечает возможные пути его разрешения, поскольку организует и стабилизирует связанные с конф ликтом ожидания. Во-первых, право дает субъектам возможность некоторого прогнозирования действий и ожиданий других на основе существующей нормативной системы. Во-вторых, правовые нормы формируют ожидание принуждения, поскольку гарантируют в случае нарушения применение специальных негативных санкций. Выявление и исследование структурных конфликтов, по мнению Лумана, составляет одну из основных задач социологии.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒