Роль мифологии во взаимодействии разных типов коммуникаций

⇐ ПредыдущаяСтр 18 из 40Следующая ⇒

Рационализируя нашу коммуникацию, мы создаем не совсем адекватную ее модель. К примеру, мы выносим миф из современности, считая его приметой только прошлого. Это принципиальная ошибка. В противном случае мы бы не порождали сообщений типа «Ленин и теперь живее всех живых», которые с точки зрения логики реальной жизни должны были быть признаны абсурдными. Но это сообщение произносилось бесконечное число раз, вошло в кровь и плоть каждого, и, следовательно, выполняло серьезные функции, будучи по сути своей элементом несоответствия действительности. В чем же тогда была его суть? Какова роль мифа сегодня?

Именно мифы задают каркас мира, в котором мы живем. Имиджи, символы и мифы «формируют культурный и социальный мир, который мы населяем, и которые определяют пределы культурно и идеологически допустимого в нашем обществе». Находясь в переходном периоде, когда одна мифология сменяет другую, мы ощущаем это особенно четко.

Миф относится к числу скрытых феноменов. Требуется дополнительная работа для его идентификации, включающая в первую очередь возможность отвлечься от него, стать по отношению к нему внешним наблюдателем.

Цивилизация выработала ряд мифопорождающих машин, которые мы вкратце рассмотрим, считая именно мифологические сообщения базовыми для многих сфер деятельности человека.

Масс-медиа

Современная цивилизация обладает несколькими видами мифопорождагощих машин. Первыми (и основными) стали: масс-медиа в аспекте печатного знака, телевидение и кино - в аспекте визуального знака. Лишь далее следует литература, театр и другие варианты языков искусства. Все они служат созданию художественных миров. Масс-медиа также подпадает в этот ряд по следующему набору причин, которые мы обозначим как следующие виды парадоксов:

1) ПАРАДОКС СЕЛЕКЦИИ: масс-медиа совершают выбор, когда из миллиона событий на страницу попадают только сотни. Выбор должен опираться на определенные ценностные фильтры. Опора на оценки и ценности в определенной степени «искривляет» мир, выпуская на авансцену лишь ограниченный ряд событий, которые из-за этого перестают быть реальными, а становятся чисто знаковыми.

2) ПАРАДОКС НОРМЫ: расхождение мира событий и мира информации лежит также в определенной ненормированности мира информации, который выплескивается на потребителя. Мы не помещаем туда ожидаемые события, а как бы стараемся поместить события непредсказуемые, неординарные. Например, сообщение о событии «собака укусила человека» не так интересно, как «человек укусил собаку».

3) ПАРАДОКС ВЗАИМОВЛИЯНИЯ: исследования показывают, что не только реальный мир влияет на мир информационный, но и законы информационного мира влияют на событийный мир. Можно привести такие примеры:

- художественное телевидение в виде фильмов-детективов вводит аспект борьбы с преступностью в муниципальную политику, при этом частота криминальных событий в эфире переносится потребителем на частоту событий в реальной жизни;

- захваты заложников протекают под большим влиянием последующего отражения их в СМК;

- визиты государственных деятелей подстраиваются под время прямых репортажей в основные новостные передачи страны.

Отсюда следует:

4) ПАРАДОКС ВЗАИМОЗАМЕНЫ, когда телевизионная политика (типа теледебатов) стала основным определяющим фактором реальной жизни. В этом ряду актуальны работы Д. Рисмена, показавшего, что героями сегодняшней цивилизации стали не лидеры производства, а лидеры потребления, откуда следует переориентация политических лидеров на актерскую манеру поведения, т.е. происходит переосмысление реализуемого поведения под законы художественной реальности.

М. Маклюэн в своем исследовании подчеркнул, что детей на телеэкране привлекают не столько действия, сколько реакции на действия (тексты Хрюши («Вечерняя сказка», ОРТ).

5) ПАРАДОКС ПРИОРИТЕТА РЕАГИРОВАНИЯ. Вероятно, отсюда должен последовать более верный вариант политического поведения, когда удачное реагирование на чужие действия приносит больше очков в глазах общественного мнения, чем собственно свои действия.

6) ПАРАДОКС МИФОЛОГИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ. Как оказывается, мы отдаем приоритет событию, которое укладывается в определенную мифологическую схему. То есть событие перерабатывается нами только тогда, когда мы одновременно вместе с ним имеем получаемую мифологическую интерпретацию. Более того, человек нуждается в «подкормке» своих мифов, они подталкивают его к чтению газет, просмотру телепрограмм, чтобы удостовериться в правильности его мифов. И очень болезненно воспринимается борьба с мифами: человек включает все возможные защитные механизмы, чтобы этого не происходило. В крайнем случае, ради сохранения мифологической схемы, мы идем на признание события исключением из правил.

7) ПАРАДОКС НЕСИММЕТРИЧНОСТИ. Речь идет о несимметричности «говорящих» и «слушающих». Если в обыденном общении мы все время меняем эти позиции, становясь попеременно то говорящим, то слушающим, то в случае масс-медиа происходит фиксация ролей: одни - всегда говорят, другие - всегда слушают. В этой плоскости лежит и идея «спирали молчания», в соответствии с которой население даже может искусственно «вводиться» в положение молчаливого большинства.

Если воспользоваться понятием «пространства», то следует признать, что масс-медиа работают в пограничной области. Весь набор аварий, катастроф, пожаров, преступности - вcex их ненормированных событий - является родным для масс-медиа.

Кино

Мы анализируем действительность, исходя из имеющихся в нашем распоряжении когнитивных структур. Только опираясь на прошлый опыт, мы в состоянии понимать новые ситуации. При этом визуальные образы составляют очень важный пласт этой подсказки. Мы смотрим из окна самолета на облака, сравнивая их со снегом и т.д.

Мифологическая структурация действительности создает осмысленность этой действительности. Но для собственно мифа (как очередного самостоятельного повествования, реализуемого в мифологическом пространстве) характерно определенное нарушение заданного набора мифологем для того, чтобы быть иным повествованием, имеющим право на существование и реализацию.

Возьмем для примера такой современный американский фильм, как «Один дома». Напомним, что речь там идет о мальчике, оставшемся на рождество в большом доме, когда братья и сестры с родителями улетели в Париж. Какие мифологемы сразу вспоминаются при просмотре этого сюжета?

А. В конфликте «маленький-большой» маленький обречен на поражение.

Б. Мой дом - моя крепость.

Эти две мифологемы вступают в противоречие друг с другом, на чем и строится сюжет фильма. Естественно, чтобы облегчить нарушение первой мифологемы, грабители оказываются утрированно комедийными, и мы взрослые, глядя на таких своих представителей, можем простить нарушение одного из законов нашего мира. А вот «мой дом - моя крепость» достаточно сильная западная мифологема, разрушать которую не позволено никому. Одновременно внесем и такое правило - миф является нарушением какой-то частной мифологемы. Современные мифы это наглядно демонстрируют: Зоя Космодемьянская не спасает свою жизнь, отдавая предпочтение социальным задачам над биологическими. Павлик Морозов делает то же самое, выступая против семьи в пользу целей социального порядка. Маресьев побеждает биологическую неполноценность социальной полноценностью. Как видим, советский миф в основном строится в плоскости забвения определенных (коренящихся даже в биологических основаниях, т.е. особо фундаментальных) мифологем ради приоритетности мифологем общественного порядка.

Однако, вернемся к фильму «Один дома». Какие еще мифологемы оказались задействованными в нем?

В. Семья составляет важную характеристику человека, его защиту в этом мире. Эту мифологему иллюстрирует бьющаяся в попытках вернуться к сыну мать, а также отстраненность от семьи старика-соседа, который и воспринимается потому таким страшным. Он вообще-то положителен (даже физически иной), но лишь когда воссоединен с семьей.

Г. Полиция всегда придет на помощь. Как и в стандартном боевике, герой сам должен дойти до победы, вмешательство же полиции приостановило бы сюжет в самом начале.

Мифу нужно оправдать себя, поэтому нарушение одних мифологем покоится на усилении других, из которых может быть выведено это нарушение. Мифологема «маленький побеждает больших» (а именно так воспринимается фильм, хотя в конце только вмешательство соседа приносит победу, правда, к тому времени также могла успеть уже и полиция) покоится (выводима из) на таких мифологемах, как «Справедливость всегда восторжествует» и варианте «Золушки». Миф строится на как бы незаконном прорыве в иную сферу. Золушка становится принцессой, без мифа это невозможно. Маленький мальчик побеждает взрослых грабителей. Это все является перемещением в социальной иерархии, которое реально ничем не оправдано. Это как бы разовое изменение социальной «таблицы умножения», внезапно возникающее и тут же растворяющееся (ибо оно не является применимым к другим случаям) исключение из правил, проверенных многолетним опытом. Человек все время стремится к этому месту в высшей иерархии, но никому нормальным путем не дано туда попасть. Иллюстрируя исключительность таких переходов (вспомним еще и фильм с Джулией Робертс «Красотка»), мир, наоборот, насаждает незыблемость своих правил. Вероятно, отсюда берет свое начало такие русские фразеологизмы – «как в кино» или «кино и немцы». Они говорят о нарушении правил обычной жизни в современном мифогенерирующем механизме - кино.

В фильмах есть и ряд других мифологем, как традиционных, так и новых. Так, мальчик косвенным образом наказывается за отрыв от общества - быть вне общества это плохо, тебя некому защитить. Только вместе с другими ты можешь противостоять этому злому и страшному миру. Кстати, сериал о Штирлице настойчиво вводил близкие к этому отсылки посредством умственной связи Штирлица и Москвы. Да и матери в фильме помогают добраться до мальчика просто люди - польский оркестр - а не организации в виде гигантских монополистов авиалиний. А в качестве нового мифа можно упомянуть настойчивое желание мальчика установить в магазине, является ли зубная щетка американской. В головах зрителя сразу возникает борьба с китайской, тайваньской и прочей «неправильной» продукцией, ибо все хорошее может быть только американским, что одновременно реализует определенную самозамкнутость мифа на себя. Миф скорее может быть определен как закрытое от иных прочтений и интерпретаций пространство, которое потому и яв ляется самодостаточным. Ему не требуется привлечения извне ни героев, ни интерпретаторов.

Фильм строится в рамках названных мифологем, а конкретное наполнение борьбы мальчика с грабителями может быть тем или иным. Летом он бы мог выкопать яму вместо поливания ступенек водой, к примеру. Их можно заменить другими вариантами, но нельзя заменить данный набор мифологем, для которых собственно и сам мальчик является следствием, а не причиной, вызывающей их появление.

И время Рождества, как мифологическое время, тоже очень важно, ибо это время единения с семьей, мальчик же оказывается не просто один, а один на один с грабителями.

Миф представленного вида, в отличие от мифа тоталитарного, отталкивается от иной составляющей. И в том, и в другом случае рефреном должна звучать фраза: это могбы сделать каждый. Но мальчик побеждает, реализуя вариант индивидуальной победы. Наш «Павка Корчагин» как обобщенный герой реализует вариант социальной победы. Наши герои гибнут ради общественного благополучия.

Телевидение

М. Маклюэн считает телевидение «прохладным» средством, включающим в действие сразу все чувства. Как следствие, нам сложнее оторваться от хода предлагаемых мыслей, стать на метауровень, попытаться получить критическую оценку высказываемого. Коммуникация идет сразу по всем каналам, что не дает возможности уйти в сторону.

В качестве одной из важных характеристик ТВ М. Маклюэн предлагает следующую особенность: «Телевидение подходит скорее для передачи того, что непосредственно происходит, чем для заранее оформленных, однозначных по смыслу сообщений». При этом он ссылается на Эдит Эфрон, которая считала, что телевидение не приспособлено к «освещению горячих, слишком определенных, резко выраженных проблем».

Отсюда следует идея: четкое сообщение не то, что не подходит, оно скорее неинтересно для телевизионного канала, превращает его в газету. Оно в принципе как бы не дает возможности воспользоваться теми выигрышными сторонами, которое готово предоставить телевидение как особый канал коммуникации. То есть в этом случае нас интересует не столько скорость выдачи сообщения, сколько его «недооформленный» характер, что одновременно говорит о том, что перед нами подлинное событие, а не просто рассказ о нем. Все мы знаем, что именно прямые репортажи с массой лишней информации привлекают наше наибольшее внимание. Радио как горячее средство общения «не вызывает такой высокой степени соучастия аудитории в своих передачах, как телевидение».

П. Флоренский считал, что каждое искусство создает свое собственное пространство, в рамках которого осуществляется динамика мифологических процессов. «Они постоянно меняются и обновляются, и телевидение играет важную роль в этом процессе. Оно постоянно проверяет мифы на реалистичность, одновременно показывая, когда их объяснительная сила уменьшается и необходимость смены становится более сильной».

Мифологический характер наших телевизионных новостей подтверждается их тенденцией к показу значимых с точки зрения властей событий. Это могут быть визиты, заседания и проч., то есть те события, которые принципиально не телевизионны, но именно ими в первую очередь заполнены новости. Они постоянно вводят в нас су ществующую социальную иерархию, демонстрируя значимость высших для нас персон, о которых не может быть никакой отрицательной информации. Это как бы новый вариант мифологического мышления в том смысле, что теперь Рок и неотвратимость античного мифа начинают реализоваться не в виде единичной реализации Силы, а скорее в постоянной и ежедневной демонстрации этой Силы.

Литература

Литературные тексты были самым главным средством воздействия на протяжении тысячелетий. И они тоже строятся на существовании определенных силовых мифологических линий, проводя читателя по некоторым из них. Возьмем для анализа мифологем «автографические» рассказы В. Бонч-Бруевича о Ленине: «Общество чистых тарелок» и «На елке в школе». Пропагандистской задачей этих текстов был показ образа Ленина «в человеческом обличье». Это, кстати, достаточно сложный вариант задачи, поскольку пропагандистские механизмы уже создали образ Ленина в качестве бронзового памятника, где полностью отсутствуют индивидуальные черты. Тексты такого рода (как и тексты М. Зощенко) строят принципиально правильный образ вождя, здесь не может быть не выверенных слов или поступков. Все они работают на создание одного образа. Столь же принципиально в рассказах В. Бонч-Бруевича отсутствует Ленин-революционер или Ленин-строитель нового государства, две типичных реализации для взрослой аудитории.

«Общество чистых тарелок» вступает в некоторое противоречие с фактической основой рассказа «На елке в школе». В одном случае Ленин придумывает мифическое общество, чтобы заставить детей доедать до конца. Во втором - подчеркивается полное отсутствие в тот период продуктов. «Все, что могло, правительство отправляло на фронт. В городах продуктов было мало. Кое-как, понемножку, купили мы в складчину все, что нашли для детишек, и отправили в школу, чтобы дети вместе с учительницей приготовили елку». Предположительно разное время событий в этих двух рассказах для читателя все равно является одним и тем же (подробнее см. в задании 8 в 1.3.3.4 «Вопросы для размышления и последующего анализа»).

Книжка В. Бонч-Бруевича открывается картиной А. Суворовой «В.И. Ленин в Горках с детьми». На ней Ленин сидит на лавке в парке, положив руку на плечо сидящей рядом девочки, которая, в свою очередь, двумя руками прижимает к себе кота. Перед ним стоит мальчик, читающий книгу. Ленин и девочка внимательно слушают его. А на лавке рядом с Лениным лежит раскрытая толстая книга, которую, вероятно, он отложил, чтобы послушать мальчика. Ленин одновременно смотрит и на мальчика и как-то в даль. Он сидит в непринужденной позе, заложив ногу на ногу (довольно непривычно - левую на правую). Вторая рука даже лежит в кармане - вызывая в памяти известные автографические образы. Он и одет в костюм привычного вида с жилеткой, перенесенный из взрослой фотографии в детскую. В картине как бы два центра: зрители смотрят на Ленина, а Ленин с девочкой на читающего мальчика. Так что в результате зритель неизбежно также останавливает свой взгляд на мальчике. Эта идиллия, конечно, вводит единую интерпретацию похожую на описанную выше. Здесь только добавлена взрослая линия. Косвенно, мы все равно обращаем внимание на отложенную взрослую книгу и официальный костюм-тройку Ленина. И думать при этом Ленин не обязательно должен о детских проблемах, картина годится и для взрослой аудитории, поскольку для нее также оставлено энное число указателей.

Мифологема должна приводить к разрыву существующих норм. Ведь в мифе перед нами всегда проходит экстраординарное событие. К примеру, нацистская пропаганда возвеличивала мотив смерти - это необычное событие, к которому не может в обычной ситуации стремиться человек. Получается, что миф, делая целью смерть, выносит социальные цели на уровень выше целей биологического порядка. В этой же плоскости необходи-мо рассматривать и образ Зои Космодемьянской, идущей босиком по снегу. И идет она навстречу смерти. Еще Аристотель в свое время писал о характеристике «мужественность»: «В собственном значении слова, мужественным называется тот, кто безбоязненно идет на встречу прекрасной смерти и всем обстоятельствам, ведущим к непосредственной смерти, а таковые встречаются чаще всего на войне».

Литературное сообщение может фиксировать в социальной памяти некоторые мифологические сообщения и содержащийся в них разрыв с определенными нормами. Политика также имеет существенный коммуникативный компонент. Подобная коммуникация имеет интенсивный и агрессивный характер, ведущий к изменению общественного мнения в пользу тех или иных решений, носящих скорее не долговременный, а кратковременный характер, когда реакция реципиента необходима сразу же.

1.3.3.3 Контрольные вопросы для закрепления материала

1. Что включает в себя понятие «имидж»?

2. Что влияет на принятие решения человека в первые десять секунд общения?

3. Назовите основные параметры характеристики имиджа.

4. Какие форматы, выгодные (благоприятные) для лидера, должен создавать имиджмейкер?

5. В каких сферах деятельности человека особенно важен имидж?

6. Перечислите характеристики двух вариантов порождения символической реальности - художественной коммуникации и масс-медиа. В чем заключаются особенности каждого из данных видов коммуникации?

7. Каковы особенности мифологической коммуникации?

8. В каких сферах человеческой деятельности сегодня используется мифологическая коммуникация?

9. Какова рольмифологии во взаимодействии разных типов коммуникаций?

10. Какова роль мифа в масс-медиа?

11. Какова роль мифа в кино?

12. Какова роль мифа на телевидении?

13. Какова роль мифа в литературе?

Вопросы для размышления и последующего анализа

1. Почему имиджевая коммуникация особенно актуальна в современном обществе?

2. Почему именно внешность и голос человека оказываются решающими при принятии решения о человеке в первые десять секунд общения?

3. Прокомментируйте поговорку: «По одежке встречают…», соотнося её действие в своей будущей профессиональной сферой деятельности.

4. Поразмышляйте над тем, почему можно соотнести художественную коммуникацию с коммуникацией масс-медиа?

5. Подумайте, можно ли использовать знания особенностей мифологической коммуникации в вашей будущей профессии? Приведите примеры.

6. Приведите примеры мифологизации:

- в кино,

- на телевидении;

- в литературе;

- в масс-медиа.

7.Проанализируйте особенности мифологической коммуникации в отрывках из рассказов А. Кононова о Чапаеве, входивших в обязательную советскую агиографию.

Вот один из рассказов – «Красный автомобиль», где Чапаев с шофером едут в село, говоря о том, что скоро будут пить чай. Заехав, они обнаруживают, что ошиблись - село занято белыми:

«Чапаев оглянулся вокруг и понял, что дело неладно. У церкви стоял и вглядывался в автомобиль человек с погонами на плечах. В нем нетрудно было признать белого офицера. Не сводя глаз с машины, он расстегнул висевшую у пояса кобуру и вынул наган».

Шофер пытается завести машину, и тут время начинает растягиваться, подчиняясь своему собственному ритму. Появились солдаты.

«В это время у церкви, где стоял офицер, раздался выстрел. Пуля пропела над самым ухом шофера. Но он уже завёл мотор и вскочил в кабину. Машину сильно рвануло - шофер сразу взял самую бешеную скорость».

Проявление действий самого Чапаева затягивается. Но...

«Теперь со всех сторон бежали к ним белые. Но скоро остановились: машина круто повернула, Чапаев открыл стрельбу из пулемета».

Завершение героической ситуации всегда обладает приятными ассоциациями для читателя, поскольку здесь норма проявляется на фоне только что прозвучавшей ненормы.

«Чапаев вдруг засмеялся:

- Вот так напились чаю!

- Шофер не расслышал: скорость была бешеной, ветер свистел в ушах. А когда машина пошла тише, шофер услышал:

По морям, по волнам,

Нынче - здесь, завтра там... По-о моря-ам..."

8. Прокомментируйте особенности мифологии в литературе на примере отрывков из рассказов В. Бонч-Бруевича о Ленине: «Общество чистых тарелок» и «На елке в школе».

- Дети представлены в рассказах вне взрослых, единственным взрослым для них становится сам Ленин, соответственно принимая на себя роль всеобщего отца. И хотя отцу дозволены поступки как поощряющие ребенка, так и наказывающие его, здесь представлены только позитивные характеристики. Они доводятся в ряде случаев до абсурда, как в завершающем абзаце последнего рассказа:

«Праздник получился чудесный, и после него дети писали Владимиру Ильичу письма. А он, хотя был очень занят, всегда отвечал им немедленно».

Или такой пример:

«Владимир Ильич быстро узнал имена детей, и надо было удивляться, что он их не путал, а все запомнил».

- Индивидуальная аксиоматика этих рассказов иллюстрируется и таким реальным предложением в одном из них:

«Владимир Ильич очень любил детей». Кстати, ни в одном из них нет упоминания о Н. Крупской. То есть систематика реализуется в очень четко суженном контексте. Поэтому частично читается не как описание события, а как явление метауровня. Например: «Владимир Ильич углубился в их дела, да так, как будто бы всю жизнь только и делал, что занимался со школьниками». По этой причине текст часто пишется В. Бонч-Бруевичем как бы несколько канцелярским стилем. Например:

«Дружным хором звонких голосов провожали нас дети, просили приезжать к ним еще и еще. Владимир Ильич тепло простился со своими маленькими друзьями и учителями школы».

Здесь «канцеляризм конструкций» (типа «тепло простился») спасает только лексическая индивидуализация («хор звонких голосов» или «свои маленькие друзья»).

- Одновременно есть ряд моментов, которые достаточно уверенно строят необходимую аксиоматику:

«После игры завязалась беседа. Дети говорили с ним просто, и не чувствовалось никакого стеснения. Он уже был для них своим человеком. Они отбили его от взрослых».

После этого следует описание, представляющее Ленина почти в духе бога:

«Потащили его с собой пить чай и наперебой угощали, накладывали ему варенья, и решительно все хотели что-нибудь для него сделать. А он раздавал для них грецкие орехи, наливал чай из горячих стаканов и ласково следил за всеми, точно все они были его семьей, всех оделяя сладостями».

Словарь по теме

Имидж - эффективная единица обобщения. Она призвана усилить позиции лидера общения или ослабить позиции его противника.

Объективность – это то, что более соответствует действительности.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒