Сексуальная символика русского фольклора

 

Проблема отношения полов всегда была актуальна в сфере супружеских взаимоотношений. Разные авторы, размышляя на эту тему, акцентировались на разных ее сторонах: полоролевые стереотипы, половой диморфизм, психология половых разли­чий, психология сексуальности, понятие-представление о маскулинности и феминности.

В обыденной жизни люди, взаимодействуя друг с другом, накапливают богатый психологический опыт. Таким образом, первоначально знания житейской психологии существуют нео­трывно от деятельности и поведения человека, в последующем и способы практического действия, и субъективные состояния получают свое отражение, начинают существовать в человечес­кой речи, фиксируются в языке. В слове субъективные пережива­ния как бы отделяются от их носителя и становятся доступными анализу и осмыслению. Многие слова используются и в житейс­кой, и в научной психологии, но содержание терминов может существенно расходиться. Опыт житейской психологии вопло­щается в народных обрядах, традициях, в устном народном твор­честве: сказках, пословицах, поговорках, притчах и т. п.

Становлению половой идентичности придавалось большое значение в народной культуре, свидетельством чего является сексуальная символика фольклора. Приведем это подробнее, используя анализ известной исследовательницы фольклора, ка­лининградского психолога М. П. Зыковой.

Мифологическое (синкретическое) мышление предков уравнивало реальность с ее символическим выражением. Обряды и ритуальные действа либо в символическом виде создавали желаемую реальность, либо таким же образом уничтожали не­желательную.

С течением времени человек перестал отождествлять сим­вол с реальностью. Тем не менее, на уровне коллективного бес­сознательного символы широко представлены знаками реально­сти. Известно, что произведения фольклора насыщены символа­ми. Значительная часть этих символов относится к сексуальной сфере человека. Анализ текстов произведений русского фолькло­ра показывает, что определенная их часть иллюстрирует образ­цы сексуального поведения через символы. Разумеется, значе­ние символов вряд ли до конца понятно человеку. Тем не менее, сексуальная символика фольклора как содержание коллектив­ного бессознательного оказывает влияние на формирование пси­хики человека. Кроме того, часть символов вполне может быть разъяснена самым доступным образом. Особенно явно это мож­но увидеть, анализируя произведения фольклора.

Материалом для анализа послужат обрядовые песни весен­него цикла — веснянки («заклички»), весенние хороводные пес­ни, песни троицко-семицкого цикла.

Закликание весны открывало цикл весенне-летних празд­ников, связанных с плодородием, рождением, совокуплением, пробуждением земли, и человека как ее части.

Часть веснянок имеет, условно говоря, один смысл. Общая тема таких веснянок — побуждение и просьба к весне «приле­теть», просьба к жаворонкам «принести весну».

В цитируемой далее веснянке действие строится вокруг од­ного из культовых предметов — зеленого венка. В русской язы­ческой культуре зеленый веночек был символом девичества, невинности, но и пробуждающейся сексуальности.

В системе символов венок (фактически — круг с отверсти­ем) означает женские половые органы, цвет указывает на не­винность, возможно, незрелость, и в то же время — жизнеспо­собность.

Далее обратимся к тексту веснянки.

 

Выйди, выйди, Иванку,

Заспивай нам веснянку!

Зимовали, не спивали,

Весну дожидали.

 

Весна, весна, наша весна,

Да и что ты нам принесла?

Да и бабам по кийочку (по палке)

Младым девкам — по веночку.

 

Я брала веночек вчора,

Вчора — вчора со вечора.

В мене мати отбирала,

Тай нелюбому отдала.

 

В мене мати отбирала

Тай нелюбому отдала.

Лучше б я его розирвала,

Ниж нелюбому отдала.

 

Очевидно, что речь идет не только и не столько о зеленом веночке, сколько о сложившейся системе сексуальных отношений.

Для молодых (девственных) девушек приход весны обо­значал возможность начала сексуальных контактов (весна при­несла им по веночку, то есть ее приход означает готовность к началу половой жизни).

Как явствует из текста веснянки, именно мать принимает решение о начале сексуальной жизни дочери (мать отбирает ве­ночек, то есть отдает «невинность» девушки тому половому парт­неру, которого выбрала сама).

Здесь же декларируется и принцип свободы выбора: лучше потерять невинность, чем отдать ее нелюбимому.

В российских обрядовых песнях часто используется образ воды как символ женского начала. Известно, что знаменитый купальский обряд символически означал совокупление Воды и Солнца. Солнце представало в образе мужского, активного, дей­ствующего начала (Ярило), а вода — женского, подчиненного, более пассивного. На самом деле название праздника не имеет отношения к купанию, поскольку Купо — божество зрелой при­роды, а не воды. Тем не менее, смысл обряда заключался в сово­куплении Воды и Солнца как мужского и женского начал, а название праздник получил по времени его проведения, когда символически «царствовал» Купо.

Образ воды как женского начала объясняет простую, каза­лось бы, весеннюю обрядовую песню:

 

На горе-горе

Петухи поют,

Ой, ладо-ладо,

Петухи поют!

Под горой-горой

Озеро с водой.

Ой, ладо-ладо,

Озеро с водой.

Озеро с водой

Всколыхнулося.

Ой, ладо-ладо,

Всколыхнулося.

Красны девицы

Разыгралися.

Ой, ладо-ладо,

Разыгралися.

 

Казалось бы, смысл песни сводится к простому описанию природы, представляет собой «картинку», пейзаж. Но, учитывая то, что древнейшие жанры фольклора всегда насыщены симво­ликой, можно попытаться «расшифровать» внешне простой смысл.

Итак, петух практически во всех народных культурах пред­стает как символ мужского начала. Поющий петух — символ ак­тивной, призывной мужской сексуальности. Она является доми­нирующей, подчиняющей по отношению к женской — озеру (обратите внимание: петухи поют «на горе», а озеро с водой находится «под горой»).

Логическим следствием мужского сексуального призыва становится пробуждение женской сексуальности («озеро с во­дой Всколыхнулося»).

Из этого контекста становится понятным и логичным про­должение — «Красны девицы разыгралися». Таким образом, эта песня дает представление о нормах сексуального поведения на­ших предков, об их представлениях о мужском и женском сексу­альных началах.

Еще одна песня представляется весьма интересной для ана­лиза. В ней разрабатывается образ полового акта как символичес­кого убийства.

Вспомним, мужское начало в фольклоре — это охотник, совокупление — убийство жертвы.

Знание уже перечисленных выше символов (воды как сим­вола женского начала; птицы, часто хищной, — как мужского; птицы женского рода как женского начала) поможет восстано­вить сакральный смысл этой обрядовой свадебной песни, иг­равшейся и как весенний хоровод:

 

Вдоль по морю,

Вдоль по морю — морю синему.

 

Плыла лебедь,

Плыла лебедь — лебедь белая.

 

Откуль взялся,

Откуль взялся сизый селезень?

 

Он бил — убил,

Он бил лебедь сналетаючи.

 

Он пух пустил,

Он пух пустил по сине море.

 

А перышки,

А перышки вдоль по бережку.

 

Сбирала пух,

Сбирала пух красна девица-душа.

 

Милу дружку,

Милу дружку на подушечку.

 

Итак, ориентируясь на образно-символический строй этой обрядовой песни, можно восстановить ее содержание. Очевид­но, речь идет о ритуальном совокуплении (свадебном) жениха и невесты; жених предстает в образе «сизого селезня», само сово­купление предстает в виде охоты или убийства («он бил — убил лебедь сналетаючи»).

По поводу текста «он пух пустил» могут быть различные толкования: это может означать лишение девственности (пух как символ лона).

Вероятно, последние строки песни появились сравнитель­но позже, хотя и они являются иллюстрацией грядущих сексу­альных отношений (сбирание пуха на «подушечку милу дружку» явно предвещает сексуальные отношения).

Схожий смысл можно выделить в другой весенней песне, относящейся и к календарным весенним, и к свадебным:

 

Что на нашей улице

Широкое озеро.

Рано, рано

Широкое озеро.

 

Что но тому озеру

Серы гуси плавали.

Рано, рано

Серы гуси плавали.

 

Налетел, налетел

Сиз орел на речку.

Рано, рано

Сиз орел на речку.

 

Ухапил, ухапил

Гусочку за крыльце.

Рано, рано

Гусочку за крыльце.

 

Гусочку за крыльце,

За белые перья.

Рано, рано

За белые перья.

 

Интересно отметить, что даже в песнях, которые по свое­му содержанию могут быть отнесены к трудовым, очень часто присутствуют образы, связанные с сексуальностью. Объясняется это тем, что языческая обрядность построена на началах аграр­ной магии, где переплетены процессы и действия, происходя­щие в природе, с процессами, происходящими между людьми. Так, например, в Духов день полагалось петь «Посеяли девки лен»; «играние» этой песни было обязательным, так как от это­го, по мнению предков, зависел урожай льна.

 

Посеяли девки лен,

Ладо-ладо, девки лен.

Посеяли, пололи,

Ладо-ладо, пололи.

Белы ручки кололи,

Ладо-ладо, кололи.

Повадился во ленок,

Ладо-ладо, во ленок

Бел-кудрявый паренек,

Ладо-ладо, паренек.

Весь леночек испримял,

Ладо-ладо, испримял.

В Дунай-речку побросал,

Ладо-ладо, побросал.

Дунай-речка не приймай,

Ладо-ладо, не приймай.

Ко бережку прибивай,

Ладо-ладо, прибивай.

Ко зелену ко лужку,

Ладо-ладо, ко лужку,

Ко боярскому двору,

Ладо-ладо, ко двору.

На боярском на дворе

Разыгрался сивый конь.

Он бьет землю копытом

До желтого до песка,

До белого камешка.

 

Песня, начинаясь как трудовая, и играется соответствен­но: участники хоровода показывают, как посеяли, пололи лен, кололи руки. Далее, однако, содержание песни, если его вос­принимать без учета значений символов, становится малопонят­ным. Расшифровка же символов позволяет восстановить сакраль­ное содержание и смысл песни.

Лен (ленок) как символ всегда связан с женским (девичь­им) началом. Испримять (в вариантах — истоптать, истрепать) ленок — возможный символ совокупления.

Дунай-речка — символ женского начала. Конь, бьющий зем­лю копытом, — также возможный символ совокупления (конь — активное мужское начало, земля, которую пробивают копытом «до желтого песка и белого камешка», — женское начало).

Учитывая то, что песня относится к троицко-купальскому циклу, необходимо знать, что в это время женщинам и девуш­кам позволялось и даже предписывалось свободное «разгульное» сексуальное поведение, а сам праздник заканчивался массовы­ми совокуплениями оргиастического характера. Совокупления носили ритуальный характер, в качестве основного смысла выс­тупал побудительный: разбудить к совокуплению силы природы, что в будущем обеспечит хороший урожай (символически воссоздать желаемую реальность).

Следовательно, рассматриваемое произведение фольклора повествует о ритуальном совокуплении со «случайным» «бел-кудрявым пареньком»; тем не менее, оно как бы не является насто­ящим, не принимается в качестве реального: «Дунай-речка, не приймай». Учитывая то, что в символике брачных отношений жених (муж) обычно назывался боярином, можно предполо­жить, что в последнем разделе песни повествуется о грядущем замужестве и грядущих совокуплениях, ограниченных, однако, рамками брака («леночек» «прибивается» к «боярскому двору», где уже ждет «конь», бьющий землю копытом).

Таким образом, обратившись к историческому опыту на­ших предков, можно увидеть, что в рамках народной педагогики существовала система сексуального просвещения, причем она была построена именно в форме фольклорных игр. Здесь необхо­димо отметить, что часть таких игр является принадлежностью исключительно детского репертуара. Другая часть перешла от взрослых к детям. В ходе исторического развития человек утратил значительную часть фольклорного богатства, а вместе с ним и адекватные средства сексуального просвещения. Тем не менее, половая самоидентификация, формирование адекватного поло-ролевого поведения, проблема отношения полов по-прежнему остаются насущными задачами житейской и научной психоло­гии. В настоящее время эти проблемы особенно актуальны.

Проблема отношения полов

 

Деловой мир, мир бизнеса, традиционно считавшийся муж­ским, активно и успешно осваивается женщинами. Создаются различные движения, учебные программы, печатаются публика­ции по проблеме защиты прав женщины в политико-экономи­ческом мире, например, движение феминисток, междисципли­нарный курс «Эволюция женской личности», журнал «Psycho­logy of Women Quarterly» в США. В нашей стране данная проблема разрабатывалась не с точки зрения восстановления прав женщи­ны на самореализацию, а с позиции межличностного общения и психологии семьи. Различия в восприятии мужчинами и женщинами одних и тех же явлений, а также противоречие между усло­виями, предполагающими взаимодействие полов в широком спек­тре постоянно изменяющихся социальных ролей, и нередко встре­чающейся жесткой приверженностью традиционным полоролевым стандартам ведут к как прямым, так и скрытым конфликтам.

Данная проблема фигурирует и в вопросе полового воспи­тания детей: нужно ли прививать четкие понятия о мужествен­ности и женственности или воспитывать детей в духе андроги­нии, что тесно связано с проблемой перемены пола во взрослом состоянии. Таким образом, понимание и принятие отличий про­тивоположного пола не только как нормального явления, но и как ценности, является проблемным вопросом для различных отраслей психологии.

В биологических, социальных и психологических науках определение пола неоднозначно.

В строгом смысле пол — совокупность морфологических и физиологических особенностей организма, обеспечивающих по­ловое размножение, сущность которого сводится в конечном счете к оплодотворению.

«Пол» и «половые» свойства обозначают явление, связан­ное с дифферснцировкой и различением мужчины и женщины, тогда как «секс», «сексуальные» свойства подразумевают сексу­ально-эротические свойства.

Пол:

а) биологический — совокупность контрастирующих гене­ративных признаков особей одного вида;

б) социальный — комплекс соматических, репродуктив­ных, социокультурных и поведенческих характеристик, обеспе­чивающих индивиду личный, социальный и правовой статус мужчины и женщины.

«Гендер» (от лат. «род») — обозначение пола как социаль­ного понятия и явления; вся совокупность свойств, отличающих мужчину от женщины (в отличие от чисто биологического по­нимания слова пол («sex») в англоязычной литературе). В гносе­ологическом плане «гендер» — от греческого «генос» — проис­хождение, материальный носитель наследственности, рождаю­щийся. Соответствует русскому понятию «род».

Отношение в психологии в самом общем виде — это взаи­морасположение объектов и их свойств. Общий тип отношений составляют общественные отношения как взаимосвязи между социальными общностями и их свойствами, возникающими в процессе совместной деятельности. Общественные отношения могут быть классифицированы в соответствии со сферой рас­смотрения. Выделяют семейные отношения (на уровне социальных общностей); производственные отношения (на уровне занятых той или иной деятельностью групп); мсжличностные отноше­ния (на уровне взаимосвязей между людьми в группах); внутри-личностные отношения (например, эмоционально-волевые ус­тановки субъекта по отношению к себе или аффективное отно­шение к кому-либо другому) к др.

Так как в работе рассматриваются отношения полов в об­ласти психологии различий, то важно рассмотреть тот путь, ко­торым мужчина и женщина приходят к специфическим прояв­лениям в межличностных и межгрупповых отношениях.

Большинство житейских представлений сводится к тому, что пол, половая принадлежность человеку дается чисто биоло­гически. Но «половая идентичность, то есть осознанная принад­лежность к определенному полу, — результат сложного биосоциального процесса, соединяющего онтогенез, половую социа­лизацию и развитие самосознания. Процесс этот, начинающий­ся с момента оплодотворения яйцеклетки, разделяется на ряд последовательных стадий, каждая из которых выполняет свои специфические задачи, причем результаты таких критических периодов принципиально необратимы».

Основные этапы и компоненты половой дифференциации рассмотрены ведущим американским сексологом Д. Мани. Основ­ная идея Мани состоит в том, что «для создания самца требуются дополнительные усилия. Природа в основном заботится о созда­нии самки. На всех критических стадиях развития, если орган не получил дополнительного сигнала или команд, половая дифференцировка автоматически идет по женскому типу. То есть соци­альные факторы и самосознание — лишь надстройка над тем, что каждому дано природой». Таким образом, Мани описал форми­рование хромосомного или генетического пола, определяющего будущую генетическую программу организма, в частности диф­ференциацию его половых желез, и гормонального пола зароды­ша, определяющего дифференциацию внутренних репродуктив­ных органов (внутренний морфологический пол) и наружных гениталий (внешний морфологический пол или генитальная вне­шность), а также нервных механизмов, в дальнейшем регулирую­щих маскулинное или феминное поведение особи.

В постнатальном онтогенезе генитальная внешность задает определенную программу взрослым, детерминируя определение акушерского (или паспортного) пола новорожденного, что, в свою очередь, сигнализирует, в духе какой половой роли, муж­ской или женской, он должен воспитываться (пол воспитания). Таким образом начинается половая социализация ребенка, то есть обучение ребенка половой роли.

Половая роль — некоторая система предписаний, модель поведения, которую должен усвоить и которой должен соответ­ствовать индивид, чтобы его признали мужчиной или женщи­ной.

Половая социализация всегда зависит от норм и обычаев со­ответствующего общества, культуры. В нее входят:

□ система дифференциации половых ролей, то есть поло­вое разделение труда, специфические полоролевые пред­писания, права и обязанности мужчин и женщин;

□ система стереотипов маскулинности и феминности, то есть представления о том, какими являются или должны быть мужчины и женщины.

Маскулинность и феминность (от лат. masculinus — мужс­кой и femininus — женский) — нормативные представления о соматических, психических и поведенческих свойствах, харак­терных для мужчин и женщин; элемент полового символизма, связанный с дифференциацией половых ролей.

Обыденное сознание склонно абсолютизировать психофи­зические и социальные различия полов, отождествляя маскулинность с активно-творческим, культурным, а феминность — с пассивно-репродуктивным, природным началом.

Половая идентичность — единство поведения и самосозна­ния индивида, причисляющего себя к определенному полу и ориентирующегося на требования соответствующей половой роли.

Половая идентичность основывается на соматических при­знаках (образ тела) и на поведенческих и характерологических свойствах, оцениваемых по степени их соответствия норматив­ному стереотипу маскулинности или феминности. Половая иден­тичность связана с системой личности.

В 1, 5 года ребенок знает свою половую принадлежность.

К 3—4 годам различает пол окружающих людей, часто ас­социируя его со случайными внешними признаками.

В 6—7 лет окончательно осознает необратимость половой принадлежности, и в зависимости от пола дети самостоятельно выбирают разные игры и партнеров.

Большое значение в половой социализации играет обще­ство сверстников как своего, так и противоположного пола. Оце­нивая телосложение ребенка, сверстники подтверждают, укреп­ляют или ставят под вопрос его половую идентичность и поло-ролевые ориентации.

Пубертатный период является критическим из-за того, что обнаруживается и закрепляется не только половая, но и сексу­альная идентичность, психосексуальная направленность лично­сти.

Таким образом, человек осознает себя мужчиной или жен­щиной в свете биологических и социальных факторов, тесно и очень сложно связанных друг с другом. При несовпадении био­логических и социокультурных (пол воспитания) детерминант пола конечный результат, то есть половая идентичность субъек­та, практически непредсказуем.

Вопрос о психологических особенностях и различиях пред­ставителей мужского и женского пола более сложен, чем воп­рос о их биологических и физических различиях. Взаимозаменя­емость мужчины и женщины в широкой сфере деятельности порой позволяет ставить под сомнение наличие специфических половых психологических особенностей и на этом основании пренебрегать их изучением. Но, признавая специфические отли­чия полов, многие исследователи интересуются вопросом их происхождения.

В концепции естественного отбора Ч. Дарвина сформулиро­ван принцип, по которому в схватке побеждает или выживает особь с признаками, способствующими сохранению всего вида. Поэтому у самки должны быть развиты качества, способствую­щие вынашиванию и выращиванию детеныша, а у самца те, которые помогают защитить семейство. Так как беременность делает самку уязвимой и нуждающейся в защите, то обязаннос­ти защитника возлагаются на того, кто не может носить ребенка сам. Поэтому самец должен быть физически сильным, готовым к бою. Избыточная нежность в мужчине отрицательно сказывает­ся на способности драться в нужный момент. А избыток агрес­сивности у женщины сокращает количество беременностей.

Таким образом, биологическая теория Дарвина объясняет, почему природа поощряет в мужчине агрессивность, а в женщине заботливость.

В психоаналитической теории З. Фрейдом выделены психо­сексуальные стадии развития ребенка. Отношения с другим по­лом и к себе зависят от того, прошел ли индивид стадию или имеет место фиксация. С каждой стадией связаны различные типы характера.

Взрослые мужчины с фиксацией на фаллической стадии стремятся добиваться успеха и постоянно пытаются доказать свою мужественность и половую зрелость. Они убеждают других в том, что они «настоящие мужчины». У женщин это приводит к склон­ности флиртовать, обольщать, к беспорядочным половым свя­зям, хотя они могут казаться наивными и невинными в сексу­альном отношении. Некоторые женщины, наоборот, могут бо­роться за главенство над мужчинами, то есть быть чрезмерно настойчивыми, напористыми и самоуверенными.

Между 5—7 годами Эдипов комплекс разрушается: мужчи­на подавляет свои сексуальные желания в отношении матери и начинает идентифицировать себя с отцом, что позволяет приоб­рести мальчику набор ценностей, моральных норм, установок, моделей полоролевого поведения, обрисовывающего для него, что это значит — быть мужчиной. По Фрейду, отец воспринима­ется как конкурент, но мальчик осознает, что сам он ниже отца по положению. Возникает «страх кастрации» — боязнь вообража­емого возмездия со стороны отца.

Прохождение комплекса Электры: первый объект любви — мать. Когда девочка вступает в фаллическую стадию, то она осоз­нает, что у нее нет пениса, как у отца или брата (что может символизировать недостаток силы). С этим открытием девочка начинает хотеть иметь пенис. По Фрейду, у девочки развивается зависть к пенису, что является аналогом страха кастрации у муж­чин. Враждебность с матерью основана на том, что по мнению девочки мать родила ее без пениса или отняла пенис за какой-то проступок или в наказание. Со временем девочка освобождается от комплекса Электры. Становясь более похожей на мать, получает символический доступ к отцу, увеличивая таким образом шансы выйти замуж за мужчину, похожего на отца. Позднее не­которые женщины мечтают о первенце — мальчике, феномен, который ортодоксальные фрейдисты интерпретируют как выра­жение замещения пениса.

Генитальная стадия: все индивидуумы проходят в раннем подростковом возрасте через «гомосексуальный» период. Новый взрыв сексуальной энергии направлен на человека одного с ним пола. Хотя явно гомосексуальное поведение не является универ­сальным опытом этого периода, подростки предпочитают обще­ство сверстников одного с ними пола. Человек, прошедший все стадии, приобретает генитальный характер — идеальный тип личности в психоаналитической теории, характеризующийся зрелостью и ответственностью в социально-сексуальных отно­шениях.

Таким образом, по Фрейду биологическая природа пред­определяет у девочек зависть к пенису. Из этого можно сделать вывод, что более полноценным является мужчина, а у женщи­ны всегда будет присутствовать, чаще в подсознательной сфере, некоторая враждебность к противоположному полу, что будет мешать ей реализовывать себя.

Социокультурная теория К. Хорни. Хорни не соглашалась по­чти ни с одним положением Фрейда в отношении женщин. Она возражала против главного основания аналитической концепции в различиях между полами, заключающегося в строении генита­лий, и выдвинула свою теорию, учитывающую другое важное биологическое отличие — различную роль мужчины и женщины с точки зрения репродуктивной функции и влияние социокультурных факторов. По Хорни, способность к материнству у жен­щины имеет физиологическое преимущество. Это проявляется в бессознательном мужской психики — в сильнейшей зависти маль­чика к материнству. Но зависть мужчины имеет значительно боль­шие возможности для успешной сублимации, чем зависть девоч­ки к пенису. И «эта зависть служит одной из основных движущих сил формирования культурных ценностей». «Невероятная сила импульса мужчины к творчеству в любой области (пронизана) ощущением его значительной независимости в собственной роли при сотворении живого существа, что и подталкивает его посто­янно к сверхкомпенсации за счет других достижений». Женщины часто чувствуют себя неполноценно по сравнению с мужчинами, так как их жизнь основывается на экономической, политической и психосоциальной зависимости от мужчин. Исторически сложи­лось так, что к женщине относились как к существу второго сор­та, не признавая равенство ее прав с правами мужчины и воспи­тывая так, чтобы она признавала мужское «превосходство». «Наша культура — это мужская культура, которая не способствует рас­крытию женщины и ее индивидуальности. Как бы женщину ни превозносили в роли матери или возлюбленной, с точки зрения человеческих или духовных ценностей на первом месте всегда оказывается мужчина». К. Хорни доказывала, что многие женщи­ны стремятся стать более маскулинными из-за стремления к вла­сти и привилегиям «В желании быть мужчиной может выражаться проявление желания обладать всеми теми качествами или приви­легиями, которые наша культура считает маскулинными, такими как сила, смелость, независимость, успех, сексуальная свобода, право выбирать партнера».

«Весь комплекс чувств и фантазий, содержанием которых является ощущение женщиной своей дискриминации, ее зависть к мужчине, ее желание быть мужчиной и отвергнуть женскую роль» называется женским комплексом маскулинности. Эта ус­тановка мешает женщине разглядеть свои достоинства. «Даже материнство воспринимается как лишняя обуза. Все оценивается с мужской, абсолютно чуждой, точки зрения, и поэтому жен­щине приходится признать свою несостоятельность». Но жела­ние быть мужчиной «ослабляет чувство себя, а подавленная жен­ственность в тех или иных переживаниях непременно напомина­ет ей о женской роли». Особенностью мужской психики Хорни считает подсознательное тайное недоверие к женщинам, прояв­ляющееся в типичных установках, чаще в несексуальной сфере, например в общей оценке женщин. Хорни анализирует тот при­мер из Ветхого Завета, где Ева была создана из ребра Адама и проклятием Господним обречена рожать в муках, чем «способ­ность женщины давать жизнь ребенку отчасти отрицается, отча­сти обесценивается», и интерпретацию искушения Адама отве­дать плод с древа познания как сексуального соблазнения, «где женщина предстает соблазнительницей, ввергающей мужчину в несчастье». Она считала, что это порождено обидой и тревогой, что во все времена мешало отношениям между полами. Тревога заключается в страхе перед женщиной, который «глубоко укоре­нен в сексуальности... Например: мужчина боится только сексу­ально привлекательных женщин, с которыми, как бы страстно он их ни желал, пытается держаться пренебрежительно. Пожи­лым женщинам, напротив, оказывается величайшее уважение, даже в тех культурах, где молодых женщин боятся и поэтому подавляют». К. Хорни приводит пример целого ряда табу, суще­ствующего в первобытных племенах и связанного с менструаци­ей, беременностью и родами, культа Девы наряду со сжиганием ведьм. Этот страх скрывается как в чрезмерном превозношении женщин, так и презрительном отношении. То есть «мужчина в большей степени сексуально завит от женщины, так как у жен­щины часть сексуальной энергии передана репродуктивным про­цессам. Поэтому мужчины жизненно заинтересованы в том, что­бы держать женщин в зависимости. Эти факторы, имеющие пси­хогенную природу и относящиеся к мужчине, по-видимому, ле­жат в основе великой борьбы за власть между мужчиной и жен­щиной».

Таким образом, К. Хорни обрисовывает отношения полов как не доверительные, что проистекает из социально-культур­ных условий и которые можно проследить, анализируя истори­ческие факты и письменные источники. Она по-своему объясня­ет причину недоверия и отвечает на вопрос, почему вообще воз­никает эта борьба между полами: «Во все времена более сильная сторона будет создавать идеологию, помогающую ей удержать свою позицию и сделать эту позицию приемлемой для более сла­бой. В этой идеологии особенности слабой стороны будут тракто­ваться как неполноценность и будет доказываться, что эти отли­чия неизменные, фундаментальные, Богом данные».

Близок по определению природы полового различия к Хор­ни А. Адлер (индивидуальная психология), объясняющий это поло­жение главным стремлением — стремлением к власти (позже он заменяет это понятие на стремление к превосходству) и наличи­ем предрассудков: «Заблуждения относительно неполноценнос­ти женщин и, соответственно, превосходства мужчин постоянно разрушают гармонию между полами». Адлер также фиксирует наличие неудовлетворенности женщин своим положением: «Оче­видные преимущества, данные мужчинам, привели к таким на­рушениям в психическом развитии женщин, что в настоящее время наличествует почти всеобщая неудовлетворенность женс­кой ролью», которую он назвал «мужским протестом». Он пи­шет, что «различию между мужественными и женственными чер­тами нельзя найти оправданий». По его мнению, важность муж­ского начала усилилась разделением труда, «доминирующее муж­ское начало направляет деятельность женщины таким образом, что мужчины, как кажется, получают от жизни максимум удо­вольствия, в то время как женщинам поручают те дела, которых мужчины предпочитают избегать», но само разделение возникло стихийно, изначально для того, чтобы люди занимались тем, к чему они лучше всего приспособлены.

Согласно эпигенетической теории Э. Эриксона, на пятой ста­дии психосоциального развития, обозначенной «Эго-идентичность — ролевое смешение», поиск идентичности может быть трудным процессом для определенных групп людей и в зависи­мости от окружения человека. Например, молодым женщинам трудно достичь ясного ощущения идентичности в обществе, ко­торое рассматривает женщин как людей второго сорта. С точки зрения Эриксона, феминистское движение получило большую поддержку из-за того, что общество до недавнего времени пре­пятствовало усилиям женщины достичь позитивной идентично­сти, то есть неохотно предоставляло женщинам новые социальные роли и новые позиции в сфере занятости. Подобные трудности можно наблюдать у групп социальных и сексуальных меньшинств.

Кризис идентичности, как фиксация на этой стадии, ме­шает выбрать карьеру или продолжить образование.

Шестая стадия — «интимность — изоляция» — опасна из­лишней поглощенностью собой или избеганием межличностных отношений.

М. Кан своим исследованием подтвердил гипотезу о том, что устойчивое чувство идентичности способствует развитию спо­собности к интимности у созревающей личности. Он выявил, что у мужчин достижение идентичности (по Э. Эриксону) тесно свя­зано с решением жениться — не жениться. В этом смысле дости­жение идентичности, основанной на традиционно мужских ро­левых качествах американской культуры, является решающим. Женщины могут находиться в жесткой зависимости от социальных предписаний необходимости выйти замуж, поэтому достижение идентичности имеет мало общего с замужеством. В то же время достижение идентичности у замужних женщин больше влияет на стабильность супружеских отношений, то есть идентичность, ос­нованная на умении справляться с тревогой и умении выражать чувства открыто, способствует стабильности брака.

Согласно юнгианской теории личности, каждый человек несет в себе мощные первичные психические образы — архети­пы, которые можно определить как предполагающие факторы, под влиянием которых люди реализуют в своем поведении уни­версальные модели восприятия, мышления и действия в ответ на какой-то объект или событие. Юнгом описаны многие архе­типы, но для проблемы отношений полов интересны такие ар­хетипы, как Анима, Анимус, Персона, Тень и Самость.

Персона — публичное лицо, то есть то, как мы проявляем себя в отношениях с другими людьми. Обозначает много ролей, которые мы проигрываем в соответствии с социальными требо­ваниями. То есть это и половые роли мужчины и женщины, и те социальные роли, которые исполняют мужчины и женщины в обществе.

Тень — подавленная, негативная и животная сторона лич­ности. Содержит социально неприемлемые и агрессивные им­пульсы, аморальные мысли и страсти. В отношениях между пола­ми это то, что «не принято показывать».

Анима — «душа» представляет внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательную женскую сторону или персони­фицирующее женское начало — смутные чувства и настроения, пророческие предчувствия, восприимчивость к иррационально­му, способность любить, чувство природы и т. п.

Анимус — «дух» представляет внутренний образ мужчины в женщине, ее бессознательную мужскую сторону, по-другому персонифицирующий физическую силу, инициативу, организо­ванное действие, духовную глубину и рациональность. Основан­ный частично на том биологическом факте; что в мужчине и женщине выражены и мужские и женские черты, этот архетип эволюционировал на протяжении многих веков в коллективном бессознательном как результат опыта взаимодействия с проти­воположным полом. Многие мужчины до некоторой степени феминизировались в результате многолетней совместной жизни с женщиной, а для женщины является верным обратное. Выра­жение этих архетипов должно быть гармоничным, не нарушать общего баланса, чтобы не тормозить развитие личности в на­правлении самореализации.

Мужчина должен выражать свои феминные качества наря­ду с маскулинными, и то же самое женщина. Если эти необхо­димые атрибуты не развиваются, результатом может быть одно­сторонность роста и функционирования.

Развитие личности происходит в направлении самореали­зации посредством уравновешивания и интеграции различных элементов личности. То есть процесс индивидуации позволяет самости становиться центром личности, что позволяет достичь самореализации.

⇐ Предыдущая27282930313233343536Следующая ⇒

Поделиться: