Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Схоластика и ее систематизация в философии Ф. Аквинского. Проблема универсалий



 

Схоластика

Схоластика (от греч. schola – учёная беседа, школа, лат. scholastica – ученый, школьный) – следующий за патристикой длительный период (VIII–XV вв.) в развитии средневековой философии, связанный прежде всего с возникновением, ростом и расширением средневековой системы образования и необходимости его обеспечения соответствующими учебными и дидактическими материалами. Это открыло для философии ещё одно широкое поле деятельности – ясно и доходчиво, связно, последовательно и систематически, применительно к тому или иному уровню преподавания и обучения излагать сложнейшие богословско-мировоззренческие проблемы (обучение, естественно, было под опекой и в рамках теологии). Именно в этот период философия получает общепризнанный и почётный, по тому времени, для неё титул и статус «служанки богословия».

Поскольку в содержательном плане принципиальные мировоззренческие проблемы были в своё время в напряжённом творческом поиске уже решены отцами церкви, представители схоластики вынуждены были, что называется, всем ходом вещей обратиться к проблемам формы, то есть к логической проблематике. И в этой области им принадлежат серьёзные достижения. Так, например, считается, что теоретические и операциональные основы математической логики заложены были именно средневековой схоластикой. В свою очередь внимание и интерес к логике были естественным следствием усилий средневековой схоластики решить для себя проблему универсалий, общих понятий, которая стала её основной темой.

Проблема универсалий

Проблема универсалий уже знакома нам по философии Платона. Это в подлинном смысле вечная философская проблема соотношения общего и единичного, проблема природы, т.е. бытийного, онтологического статуса общего. В античности эта проблема ставилась на научной, прежде всего математической основе, в эпоху схоластики, естественно, ставилась и решалась на теологической основе. При этом в рамках схоластики были выработаны два основных резко противоборствующих подхода к её решению: реализм и номинализм (умеренный номинализм получил название концептуализма ).

Реализм

Реалисты – Ансельм Кентерберийский (1053–1109 гг.), Гильом из Шампо (1070–1121 гг.), Фома Аквинский (1221–1274 гг.) – были убеждены, что подлинным бытием обладает именно общее. Universalia ante rem - Общее предшествует вещам – такова краткая, ёмкая формула, выражающая эту позицию.

Номинализм

Номиналисты, – а среди них были, как, впрочем, и среди реалистов, крайние и умеренные, – Росцелин (1050–1120 гг.), Пьер Абеляр (1079–1142 гг.), Оккам (1280–1348 гг.), Буридан (XIV ст.) – наоборот, реальный бытийный статус приписывали лишь единичным вещам, а общее сводили к наименованиям (лат. nominalis – относящийся к названиям, именам), названиям, которым человек обозначает единичные вещи. У крайнего номиналиста Росцелина универсалии, общие понятия иногда истолковываются даже как «звучание голоса» (flatus vocis). При таком подходе подрывается главный христианский догмат о Единой и Нераздельной Троице, которая превращалась в троебожие.

Умеренный реалист Фома Аквинский утверждал о трояком существовании универсалий – « до вещей » они существуют в божественном интеллекте как предвечные мысли Бога, в соответствии с которыми и был сотворен мир; « в вещах », где они выступают как «субстанциальные формы» этих вещей; и « после вещей » – в человеческом интеллекте как его понятия, как результат абстрагирующей деятельности человека в ходе познания вещей природного мира. Умеренный номиналист Пьер Абеляр, отвергая реальный бытийный статус универсалий, признавал тем не менее их существование в качестве концептов, понятий человеческого ума как результата абстрагирования сходных свойств и признаков вещей и их объединения в человеческом уме (позиция концептуализма).

Неправильно думать, что проблема природы универсалий, бытийного, онтологического статуса общего, когда-то так сильно волновавшая схоластов и принимавшая часто форму острой и даже драматической борьбы реалистов и номиналистов между собой, - это чисто теоретическая, далекая от жизненной практики, давно «канувшая в лету» философская головоломка. Будучи подлинно универсальной, эта проблема вплетена в ткань всей, в том числе и социальной реальности. Когда молодые люди, он и она, создавая семью, не модифицируют кардинально своё поведение, подчиняя его закону жертвенной любви («Ты сказала, что я тебе нужен. И вот я боюсь каждой капли дождя, как бы она меня не убила»), а на первое место по-прежнему выдвигают своё собственное горячо любимое «Я» – они безнадёжные номиналисты. Безнадёжные в том смысле, что надеяться в этом случае на прочность и долголетие семьи – дело заведомо пустое.

Для социальных же «реалистов» семья – не механическое соединение самодостаточных индивидов, а новая, священная надындивидуальная общность, надындивидуальная реальность, счастливо и без капли сожаления поглощающая их в себе, поглощающая безвозвратно. То есть номинализм в нашей жизни - это эгоизм, индивидуализм, разобщенность, обособленность, отчужденность людей друг от друга, равнодушие, безразличие ко всему, что не затрагивает непосредственно интересы свободного «социального атома». Что же до теоретического аспекта проблемы универсалий сегодня, то она – головная боль современной математики и логики, а следовательно, и современного предельно математизированного естествознания. Ведь поднятая в начале XX века во всей своей остроте проблема оснований математики так и осталась нерешённой.

Схоластика – это своеобразная интеллектуальная готика средневековья, неустанное возведение стройных и законченных концептуальных построений, с той, правда, существенной оговоркой, что обитал в этих величественных интеллектуальных творениях не столько дух Божий, сколько дух рацио, дух науки, впервые столь мощно проявивший себя ещё у досократиков.

Схоластический рационализм – величина, в схоластике постоянно возраставшая. Зрелая схоластика уверенно ставила перед собой задачу построения рациональной, научной теологии, основываясь на убеждении в «возможности исследования веры с помощью разума». Пьер Абеляр – «странствующий рыцарь диалектики», отождествлявший её с логикой, «которая есть дар вечного Логоса», был убеждён, что «вера, не просветленная разумом, недостойна человека». Выражением такой нараставшей рационалистической тенденции в схоластике явились рациональные доказательства бытия Бога, первое из которых, так называемое «онтологическое» доказательство, принадлежит Ансельму Кентерберийскому. Оно исходит из самого понятия, идеи Бога. Поскольку «Бог есть то, больше чего ничего нельзя помыслить», то значит атрибут существования необходимым образом входит в само понятие Бога. (Какой же это Бог, если ему не хватает такой «малости», как существование.) Поэтому когда безумец осмеливается отрицать существование Бога, он просто не понимает, о чём говорит.

Позже, в XIII в. Фома Аквинский сформировал ещё пять рациональных доказательств существования Бога, но эти доказательства не оригинальны, так как были выдвинуты в своё время ещё Аристотелем.

Фома Аквинский

Фоме Аквинскому (1225–1274 гг.) принадлежит особое место в истории средневековой схоластики. Это место определяется прежде всего тем, что Фома переориентировал средневековую схоластику с августино-платоновского философского наследия на философию Аристотеля, переистолковав её в духе христианского богословия.

После Фомы Аквинского Аристотель становится главным и безусловным авторитетом, окончательной инстанцией истины в схоластике, которая начинает воспринимать и описывать реальность в терминах и категориях аристотелизма. По вопросу соотношения веры и разума Фома выдвигает и обосновывает концепцию их изначальной гармонии, поскольку основные догматы веры, « истины откровения » являются, считает Аквинский, сверхразумными и поэтому не могут противоречить истинам разума. Когда руководимая разумом философия вступает в противоречие с истинами откровения и христианской веры, ошибка, несомненно, на её стороне. Поэтому, заключает Фома, за теологией остаётся в конечном итоге функция определения и указания разуму, а значит, и философии, и науке, их высших целей и задач.

В дальнейшем в русле схоластики сформировалось оппозиционное крыло, которое стремилось вывести философию и связанную с нею науку из-под контроля и опеки теологии. Это нашло выражение в теории двойственной истины, согласно которой философия и теология не могут противоречить друг другу, так как имеют разные предметные области исследования: философия и наука исследуют природный мир, в то время как теология решает задачу «спасения» человека, которое связано с областью сверхъестественного бытия.

Схоластика как течение философской мысли продолжала своё развитие и за временными рамками средневековья уже как неосхоластика. Её правопреемницей и наследницей стала в XIX в. философия неотомизма (обновленная философия Фомы Аквинского), которая признана католической церковью в качестве её официальной философии.

В постсредневековый период схоластика стала объектом острой, уничтожающей критики со стороны новых философских течений, усилиями которых превратилась в общественном сознании в синоним бесплодного, полностью оторванного от жизни и науки умозрительного мудрствования. По этому поводу уместно сказать, что средневековая философия, и прежде всего её схоластическая ипостась, добросовестно, жертвенно и до конца пронесла эстафету всеобщего, безусловного, необходимого рационального знания (хотя и в теологической форме) и передала её новой, уже естественнонаучной рациональности. И как часто бывает в жизни, неблагодарное дитя, ориентированное безоглядно вперёд, с легкостью освободилось от каких-либо обязательств по отношению к прошлому, приняв из материнских рук бесценный дар, и не только не нашло слов благодарности, но ответило полным отрицанием, обрушив на прошлое едва ли не площадную брань.

В целом же образ всей средневековой философии очерчивается следующими наиболее существенными чертами:

1. В онтологическом аспекте – это объективный идеализм. Бог как абсолютная, бесконечная, трансцендентная, неизменная духовная реальность есть вечность, противостоящая, но одновременно и всегда таинственно связанная с имеющим начало и погруженным во временной поток изменений своим творением – миром – природным, человеческим и миром тварных же духов.

2. В гносеологическом плане первенство в главном для человека жизненном деле богопознания отдаётся без колебаний вере – пламенному порыву любви как ответу на безграничную божественную любовь. Отсюда ключевая роль авторитета, бдительное хранение догматических основ.

В то же время разум как искра божественного интеллекта в человеческой душе – надежный внутренний цензор, зорко стоящий на страже её искренности и чистоты, а значит, и верный компас на труднейшем пути богопознания. Но он же – основной инструмент эффективной познавательной деятельности, направленный на созданный Богом мир. То есть « познание сердцем » всегда корректируется и апробируется его (сердца) «умными очами».

Это линия христианского аскетического мистицизма, древнейшей практики «внутреннего молитвенного делания», опыта мистической интуиции, мистического созерцания, скажем модным современным языком, - христианской йоги («до глазниц борода, из глазниц – бесконечность») лишь вскользь обозначена, но почти не затронута нами, между тем как это основа основ христианской религии. Она никогда не прерывалась и в западном, католическом христианстве (один из ярких примеров тому – борьба аскета-мистика Бернара Клервосского с «Аристотелем схоластики» – Пьером Абеляром), однако была отодвинута доминантой схоластического рационализма на задворки западной духовной жизни. Внутренний опыт мистического молитвенного созерцания был уже во многом непонятен и чужд поздней схоластике.

Восточное же, православное христианство избежало этого явного перекоса духовности в сторону сухой, рассудочной рациональности. И обнищавшему духом «европейскому человечеству» ещё возможно предстоит новое открытие греческой, на этот раз уже православной мудрости.

3. В аксиологическом плане средневековая философия ориентирует человека прежде всего на внутреннее, «духовное делание», борьбу с «внутренним врагом», который прячется и ловко скрывается за всякой «мирской» и «плотской» страстью, «пригвождает ум наш к земным вещам», стоит за «лукавыми помыслами» человеческого ума и «скверными» побуждениями его сердца. Эту исходную аксиологическую ориентацию средневековой философии хорошо выражают слова средневекового поэта, обращенные к юному поколению:

«Юношам заданье – самообузданье.

Самообузданье – юношам заданье».

Ведь «проникает в душу грех, предвещая неуспех.

Предвещая неуспех, проникает в душу грех».

Из такой аксиологии (учения о ценностных ориентациях) вытекает и соответствующая праксиология (учение о человеческих действиях). Чтобы работать на спасение человеческой души, они должны определяться и регулироваться исключительно христианскими ценностями, новозаветными заповедями Христа, показавшего личный пример неуклонного следования им.

Подводя общий итог знакомству со средневековой философией, вполне правомерно сделать следующий вывод. В XX и в начале и XXI вв. европейская культурная элита беспрерывно совершает паломничество за паломничеством на Восток за обретением утраченной духовности. По нашему твёрдому убеждению, несоизмеримо более продуктивным было бы паломничество назад, к своим культурным корням, которые остались в толще средневековой культуры. В современную эпоху неоязычества, когда внутреннее измерение человека смято, сплюснуто и затоптано внешним активизмом, средневековье с его главной заботой именно об этом « внутреннем человеке » остается тем могучим и огромным материком, на котором обезумевшее в бесконечной гонке за призрачным «здесь и сейчас» европейское человечество могло бы найти и твердую почву под ногами, и регенерацию своей поврежденной, больной духовности.

Философия эпохи Возрождения

Возрождение

Эпоха Возрождения в европейской истории охватывает период XIV–XVI вв. Иногда она рассматривается как переходный период от средневековья к Новому времени, но все-таки более правильно рассматривать её как начальную фазу Нового времени, которое во второй половине XX в. с лёгкой руки постмодернизма получило название модерна. Родина и наиболее мощный источник Возрождения – Италия. Однако, возникнув первоначально в Италии, оно со временем в той или иной степени охватило все регионы Европы.

Своим названием Возрождение (или Ренессанс ) обязано обращением интеллектуальной элиты Италии к культурному наследию Античной Греции периода наивысшего её подъёма, в которой итальянские интеллектуалы XIVст. видели максимально полное воплощение своих идеалов. И если по форме это было как будто возвращение назад, обращение к далёкому, почти двухтысячелетнему прошлому, то по своей глубинной сути это был радикальный мировоззренческий сдвиг, полный разрыв с ещё живым средневековьем и его системой основополагающих ценностей. Суть этой радикально новой мировоззренческой установки хорошо выражают слова Франческо Петрарки (1304–1374 гг.), выдающегося поэта и в то же время одного из зачинателей возрожденческого гуманизма: «На что следует надеяться в божественных делах, - этот вопрос предоставим ангелам, из которых даже наивысшие пали под его тяжестью. Конечно, небожители должны обсуждать небесное, мы же – человеческое… Пока человек пребывает здесь, он должен добиваться той славы, на которую может здесь рассчитывать, а ту, большую, он вкусит на небе, где он не захочет уже и думать об этой земной. Следовательно, порядок таков, чтобы смертные прежде всего заботились о смертных вещах и чтобы вечное следовало за преходящим»[13].

В противоположность средневековому человеку возрожденческий человек ставит, таким образом, на первое место не заботу о вечном, о спасении души, об обретении вечной жизни в потустороннем мире, наоборот, своё земное существование он превращает в самоцель, все силы свои направляет на достижение земного счастья, успеха и славы, максимально полного самопроявления. Гармоничный, духовно и физически совершенный человек, живущий полнокровной земной жизнью как антипод средневековому аскетическому отвержению «мира и плоти» - и составляет тот самый возрожденческий идеал, максимально полную реализацию которого идеологи Возрождения видели именно в Античной Греции времён Перикла. Человек, не мыслящий своего существования вне связи с Богом, и человек, отвернувшийся от Бога ради своего земного благополучия и счастья, никому не передоверяющий и ни на кого не перекладывающий дела своего земного благоустройства, – в этом коренное отличие антропоцентризма средневекового от пришедшего на смену ему возрожденческого антропоцентризма.

Совершенно очевидно, что это уже человек Нового времени, новой буржуазной формации, хотя сама эта формация ещё только начинала складываться, как принято говорить, в недрах феодального общества. Философия в этом случае, как это довольно часто бывало, сработала на опережение.

Таким образом, эпоха Возрождения – это эпоха неуклонного, хотя на первых порах и постепенного складывания новых, буржуазных общественных отношений, развития городов и их успешной борьбы за свою автономию, роста в них мануфактурного производства, непрерывного падения влияния и власти церкви и её идеологии на общество, соответственно и одновременное усиление процессов секуляризации европейской культуры, которая все более и более становится светской и в которой освободившийся трон госпожи и владычицы с течением времени перешёл к очень громко заявившей о себе новой науке, которая свою задачу видела исключительно в исследовании природного мира на основе чувственного опыта и экспериментов, все более строгих научных методов с применением всё более точных научных приборов.

Наука Возрождения

Возрождение – это эпоха сначала астрономической революции, связанной с именами Николая Коперника (1473–1543 гг.), Тихо Браге (1546–1601 гг.), И. Кеплера (1571–1630 гг.) и Галилео Галилея (1564–1642 гг.), а затем в XVII ст. – научной революции ( Исаак Ньютон, 1642–1727 гг.). Возрождение – это и великие географические открытия и начало западной «цивилизационной» миссии в Америке, Азии, Африке (1492 г.– открытие Колумбом Америки, 1510–1511гг.– «цивилизованная» Европа возрождает работорговлю, поставив на хорошо отлаженную коммерческую основу массовую, растянувшуюся на века экспортацию негров в Америку).

 

Искусство Возрождения

Реабилитация земного, посюстороннего бытия человека дала великий импульс художественной культуре, которая в изображении человека и человеческого мира достигает величайших, остающихся и по сей день непревзойдёнными вершин. Один лишь перечень великих творцов искусства этой эпохи сам говорит за себя: в Италии – Данте, Боккаччо, Петрарка, Джотто, Ботичелли, Рафаэль, Тициан, Леонардо да Винчи, Микельанджело, Браманте, Альберти; во Франции – Рабле, Ариосто, вИспании - Сервантес, Эль-Греко, Лопе де Вега, в Германии – Дюрер, Грюневальд, в Голландии – Брейгель, в Англии – Джон Донн, в Беларуси – Франциск Скорина.

Эпоха Возрождения – это и мощное движение Реформации, церковный раскол, возникновение протестантизма в странах Северной Европы, жесточайшие, до выжженной земли, кровавые религиозные войны, а затем контрреформация, положившая конец Возрождению в Италии и странах, оставшихся в зоне влияния папского престола, а также и реванш утратившего север Европы католицизма в других её регионах, в том числе на территории Великого Княжества Литовского. Ключевые фигуры реформации и контрреформации – М. Лютер (1483–1546 гг.) и И. Лайола (1491–1556 гг.), основатель «Общества Иисуса», Ордена иезуитов (1534 г.).

 

Философия Возрождения

Образ философской мысли Возрождения. Возрождение как общекультурная установка того времени на возврат к первоначалам, чистым истокам, в философии проявилось прежде всего неприятием, критикой схоластики с её культом Аристотеля и умозрительной «диалектикой». Оборотной стороной этого отрицания схоластики и всей её проблематики явилась натурфилософия. Аналогично тому, как в трактовке человека Возрождение перенесло центр своего внимания на чисто земное измерение его бытия, так в онтологии происходит сдвиг фокуса исследовательского интереса философии на природу, природный космос, происходит возрождение натурфилософии, философии природы. Возрожденческий антропоцентризм, о котором мы говорили выше, естественным образом дополняется натуроцентризмом в онтологии. Уже не Бог, а природа оказывается в центре внимания философии.

Возрождается натурфилософия в двух вариантах. В первом случае природа истолковывается в понятиях и представлениях античной атомистики (Валла, Монтень, Галилей). Возрождённая атомистика завоёвывает в дальнейшем прочное место в европейской философии и науке. Второй вариант натурфилософии – пантеистический – развивали самые выдающиеся философы Возрождения Николай Кузанский (1401–1464 гг.) и Джордано Бруно (1548–1600 гг.). (Напомним, что пантеизм сближает, иногда до отождествления, природу и Бога). Философские концепции обоих мыслителей изобилуют замечательными диалектическими идеями (диалектическими в современном смысле как относящимися к развитию и всеобщей связи явлений действительности).

Н. Кузанский

Николай Кузанский развил учение о Боге как абсолютной бесконечной субстанции, в которой совпадают противоположности. Такая субстанция есть тождество бесконечного максимума и бесконечного минимума. Поэтому «Бог есть всё во всём и в то же время ничто из всего». В бесконечности нет центра и периферии. Это взрывало и отбрасывало представления аристотелевской физики и схоластической науки о конечности Космоса и Земле как его центре. Кузанский таким образом философски обосновал и подготовил революционный переворот в астрономии, совершённый позднее Н.Коперником. (Геоцентризм прежней космологии был им разрушен, а вместо него утверждён гелиоцентризм).

Возникновение мира, по Кузанскому, есть не единовременный акт, а развёртывание его из бесконечной субстанции, в которой он пребывал в свёрнутом виде. Поэтому мир есть божественная книга, в которой Бог раскрывает себя человеческому познанию и это познание должно развиваться не в идеальном пространстве схоластических абстракций и определений, а в реальном физическом пространстве прямого контакта с природным миром. При этом нельзя получить вечную и неизменную истину, но можно, всё более и более преодолевая незнание, углублять знание о конкретных вещах и явлениях. Человек есть микрокосм и «обладает силой развёртывать из себя все в круге своей области, все производить из потенции своего центра».

Дж. Бруно

Джордано Бруно развивает концепцию бесконечной множественности миров в единой Вселенной, её однородности по всем направлениям, которая есть целостный живой организм, пронизанный духом, поскольку в основе всего – монады, «живые атомы», удерживающие в себе образ целого мира. Человек лишь своей деятельностью проявляет свое величие и утверждает себя в качестве космической силы.

Для гносеологии Возрождения характерна в целом уверенность в познаваемости мира, подчёркивание важной роли чувственного опыта в познавательном процессе и в то же время признание большой силы разума в получении истинного знания.

Гуманизм Возрождения

Важной составляющей образа философской мысли Возрождения является гуманизм, связанный с уже рассмотренным нами антропоцентризмом. Его характеризует вера в безграничные возможности человека, его воли и разума, утверждение идеала свободной, раскрепощённой и творческой человеческой личности, исполненной жаждой жизни, активной и деятельной. При этом гуманисты (Л. Валла, Ф. Рабле, Телезио и др.) обращаются к идеям Эпикура, рассматривая стремление человека к счастью, наслаждению и самосохранению в качестве неотъемлемого свойства его «естественной природы».

Новое понимание человека и смысла его жизни в философии Возрождения дополняется и новыми социально-политическими идеями и представлениями. Идеологи нарождавшейся молодой буржуазии, которой предстояло в борьбе за свои права уничтожить феодальные порядки, решительно отвергали средневековые теории «божественной природы» государства, первенства и верховенства в обществе церковной власти, заложили основы нового политического мышления. На повестке дня стояла задача преодоления феодальной раздробленности и создания новых, буржуазных государств. Жесткий, трезвый реализм присущ политической теории Н. Макиавелли, который рассматривает государство и принципы управления им уже без каких-либо ссылок на сверхъестветственные факторы. Анализируя соотношение судьбы и свободы в обеспечении успеха управления государством и обществом (для Макиавелли они тождественны), он приходит к выводу, что в политике «лучше быть смелым, чем осторожным, потому, что судьба – женщина, и если хочешь владеть ею, надо её бить и толкать. Известно, что таким людям она чаще даёт победу над собою, чем тем, кто берётся за дело холодно. И наконец, как женщина, судьба всегда благоволит к молодым, потому что они не так осмотрительны, более отважны и смелее ею повелевают».

Острота социальных противоречий, неоднозначность вектора исторического движения, которому ещё предстояло проложить себе путь через сумятицу больших и малых событий, индивидуальных и массовых социальных действий, тяжёлое и безысходное положение низов дали пищу и первым социалистическим утопиям (Кампанелла, Мор), отразившим как протест против непосильного гнёта, так и мечту о благословенном справедливом мироустройстве. На Беларуси средины XVI ст. такие «еретические» идеи успешно распространял Феодосий Косой, который, по оценке одного из его современников – оппонентов, «как Магомет развратил своим учением Восток, Лютер – Запад, так Феодосий – Литву».

В целом же философия Возрождения, при всём её открытом дистанцировании от схоластики, сохраняет ещё много общих с нею моментов и точек соприкосновения. Достичь своего полного расцвета на новых, уже не связанных со схоластикой основах, философия смогла уже в XVII в., в постренессансную эпоху.

 

8.(8=9) Проблема метода в философии Нового времени

Новое время

Философия Нового времени – исторический тип классической философии XVI–XVII вв. XVII в. – время великих достижений в европейской философии, которая покидает стены университетов (оставляя их в распоряжении неосхоластики) и становится предметом напряжённого интеллектуального поиска философов, политиков, учёных, военных, дипломатов и просто частных лиц. Это был период европейской истории, когда в экономике укреплялись и развивались капиталистические производственные отношения, а колониальные войны стимулировали рост производительных сил; в области политической жизни это было время первых буржуазных революций (в Англии, Голландии и др.). В духовной культуре силы просвещения и науки все решительнее стали противостоять безжизненной атмосфере религиозной схоластики. Ведущие европейские державы выходили на авансцену буржуазного развития. Новая буржуазия в отличие от старой феодальной знати, активно участвовала в модернизации сельского хозяйства, расширении торговли, развитии мануфактурного производства. Социально-экономические преобразования нуждались в законодательных реформах, благоприятствующих развитию торговли и промышленности, и стимулировали социально-политическую мысль.

Бурное развитие естественных наук, подтверждавших свою социальную полезность различными техническими изобретениями, актуализировало гносеологическую проблематику. Средневековому созерцательному идеалу знания все чаще противопоставлялось естественнонаучное познание природы, дающее обоснованное и полезное знание. Основу развития научного знания составляли, прежде всего, открытия в физике (классическая механика И. Ньютона) и математике (Р. Декарт). Опирающаяся на эксперимент наука вырабатывала знания, осваиваемые промышленным производством и технологиями.

К числу выдающихся ученых, сформулировавших основные принципы классической механики, изучающей движение и взаимодействие материальных тел, относятся Г. Галилей (1564–1642) и И. Ньютон (1642–1727). Их усилиями, а также благодаря успехам математики (аналитическая геометрия, дифференциальное и интегральное исчисление, алгебра и др.) была создана новая физическая картина мира, имевшая огромное философское значение. Концепцию «двух истин» Г. Галилей трансформировал в доктрину «двух книг». Одна из них (Священное писание) – книга божественного откровения, а другая (Природа) – божественное творение. Именно «великая книга природы» составляет, по Галилею, «настоящий предмет философии».[14]

XVII в. – это замечательная плеяда выдающихся мыслителей, создателей оригинальных, самобытных и целостных философских систем: Фрэнсис Бэкон (1561–1626), Рене Декарт (Картезий) (1596–1650), Томас Гоббс (1588–1679), Бенедикт Спиноза (1632–1677), Джон Локк (1632–1704), Готфрид Лейбниц (1646–1716), Исаак Ньютон (1642–1727), Пьер Гассенди (1592–1655), Блез Паскаль (1623–1662), Никола Мальбранш (1638–1715).

Образ философской мысли этого исключительно плодотворного своим новаторским интеллектуальным прорывом времени можно очертить следующими наиболее общими чертами: основной исследовательский интерес направлен на философское обоснование научного познания природы и поиск эффективного научного метода, что можно назвать и определить как эпистемоцентризм (греч. episteme – знание), имея в виду, конечно, знание научное. Отказ от античного рационализма и средневековой схоластики базировался на успехах научного (математического и естественнонаучного, в первую очередь) знания. И хотя понятие Бога еще присутствовало в сознании передовых мыслителей, тем не менее не оно определяло новое понимание предмета философии (как было в средние века). Предметом философского познания стала природа. Целью – систематизированное знание о природе, а практической задачей – новые открытия, приносящие практическую пользу и способствующие воплощению «царства человека».

Философия, всё более и более подстраиваясь под науку с её непрерывно нараставшими впечатляющими достижениями и следуя всюду за ней в её обозе, начинает смотреть на мир её глазами, воспринимать мир её представлениями и понятиями. Поскольку XVII-XVIII вв. – это период великих успехов механики в новоевропейской науке, соответственно в философии, в её онтологической части, в понимании природного мира формируется и утверждается механистический метафизический материализм. Кроме того, оформляется и получает философское обоснование либерализм – социально-политическая идеология молодой, устремлённой в будущее, исполненной социального оптимизма европейской буржуазии. В соответствии с новыми социально-политическими реалиями быстро формирующегося буржуазного общества даётся философское определение его сущности и происхождения, места индивида в нём, его ценностные ориентации, принципы его коммуникации и взаимодействия с другими индивидами и с обществом в целом.

Параллельно с формированием новоевропейского философского рационализма все более отчетливей становилась проблема метода научного исследования, определившая основные гносеологические позиции философии Нового времени.

9.(9=8)Эмпиризм и рационализм как основные гносеологические программы XVI-XVII вв.

 

 

Эмпиризм и рационализм

Новое понимание предмета философии порождало широкий круг гносеологических вопросов: познаваем ли мир? до какого предела? как познаваем? какой метод познания наиболее объективен? и т. д.

В широком смысле слова гносеологическая проблема – есть проблема соотношения опытно-чувственного и рационально-логического познания. Решение этой проблемы привело к формированию в новоевропейской философии двух основных направлений – эмпиризма и рационализма. Являясь выражением крайних точек зрения на природу познания и источник истинного знания, эмпиризм и рационализм отражали основные научные методы, применявшиеся учеными Нового времени. К их числу относятся:

– опытно-индуктивный метод Ф. Бэкона;

– рационалистический метод Р. Декарта;

– гипотетико-дедуктивный метод Г. Галилея.

Гипотетико-дедуктивный метод Г. Галилея базировался на применении двух взаимосвязанных методов – опытно-индуктивного и абстрактно-дедуктивного. Автор «Диалога о двух главнейших системах мира – птолемеевой и коперниковой» стремился таким образом соединить в научном мышлении способность к абстрагированию с конкретным восприятием явлений и процессов природы. Научный опыт в понимании Галилея включал гипотезу (теоретическое предположение), которая подтверждается (либо не подтверждается) в ходе эксперимента и дедуктивно-математического обоснования результатов опыта.

 

Бэкон и Декарт

Опытно-индуктивный метод Ф. Бэкона заключался в последовательном и правильном обобщении результатов опыта, раскрывающих тайны природы. Ф. Бэкон – родоначальник эмпиризма в европейской философии, представитель материализма в английской философии XVII в., автор методов научной индукции. Назвав свое главное произведение «Новый Органон», Ф. Бэкон противопоставляет таким образом индуктивную методологию дедуктивно-силлогистической, разработанной Аристотелем в его «Органоне». Эмпирический метод в понимании Бэкона нуждается в опоре на разум, законы и правила логики, позволяющее в процессе обобщения получать новое знание.

Рационалистический метод Р. Декарта опирался на дедуктивную логику заключения от общего знания к частному. Родоначальник европейского рационализма Р. Декарта верил в огромную эвристическую силу человеческого разума, соблюдающего сформулированные им четыре правила в работе «Правила для руководства ума». Первое правило было наиболее важным и требовало признавать истинным только то, что познается с предельной очевидностью и отчетливостью ( правило интеллектуальной интуиции ). Второе правило требует мысленно делить исследуемый вопрос на максимально простые элементы, выявляя таким образом внутренние связи частей объекта. Третье правило требует выстраивать исследовательскую мысль от самых простых элементов, выявленных на втором этапе, к познанию целого.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2017-03-14; Просмотров: 1403; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.067 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь