Документ № 43. Соборное уложение 1649 года (Извлечение)

В обстановке бурных социальных волнений для уре­гулирования положения в сфере налогообложения и управления был созван Земский собор, на котором в январе 1649 г. было принято Уло­жение - свод законов, который законодательно закрепил обязанности всех сословий перед государством.

В соответствии с главой 11-й, носившей название «Суд о кресть­янах» Соборное Уложение юридически оформляло потомственное (вечное) за­крепление крестьян к земле, а государство брало на себя бессрочный сыск беглых. Переход к другому землевладельцу был запрещен. За укрывательство беглых налагался высокий штраф. Не подлежали возвращению лишь те, кто покинул свое местожительство до переписи 1624-1625 гг.

Крепостнические отношения распространялись и на посадское насе­ление, фактически навечно прикрепляя его к посаду и объявляя главной обязанностью посадского тяглеца, обязательное занятие тор­говлей и промыслами.

Глава XI. Суд о крестьянех. А в ней 34 статьи. 1. Которые государевы дворцовых сел (1) и черных волостей (2) крестьяне и бобыли (3), выбежав из государевых дворцовых сел и из черных волостей, живут за патриархом, или за митрополиты, и за архиепископы, и епископом, или за монастыри, или за бояры, или за околничими и за думными (4) и за комнатными людьми (5), и за стольники и за стряпчими и за дворяны московскими, и за дьяки, и за жильцы, и за городовыми дворяны и детьми боярскими, и за иноземцы (6), и за всякими вотчинники и помещики, а в писцовых книгах (7), которые книги писцы подали в Поместной в и(ы)ные приказы после московского пожару прошлого 134-го году (8), те беглые крестьяне, или отцы их написаны за государем, и тех государевых беглых крестьян и бобылей сыскивая свозити в государевы дворцовые села и в черные волости, на старые их жеребьи по писцовым книгам з женами и з детьми и со всеми их крестьянскими животы без урочных лет.2. Такъ же будет кто вотчинники и помещики учнут государю бити челом о беглых своих крестьянех и о бобылях, и скажут, что их крестьяне и бобыли, выбежав из-за них, живут в государевых в дворцовых селех, и в черных волостях, или на посадех в посадских людех, или в стрельцах, или в казаках, или в пушкарях, или в и(ы)ных в каких нибудь в служилых людех в Замосковных и в Украинных городех, или за патриархом, или за митрополиты, или за архиепископы и епископы, или за монастыри, или за бояры, и за околничими и за думными и за комнатными людьми, и за столники, и за стряпчими, и за дворяны московскими, и за дьяки, и за жилцы, и за городовыми дворяны и детми боярскими, и за иноземцы, и за всякими вотчинники и помещики, и тех крестьян и бобылей по суду и по сыску отдавати по писцовым книгам, которыя книги писцы в Поместной приказ отдали после московского пожару прошлого 134-го году, будет те их беглыя крестьяне, или тех их беглых крестьян отцы, в тех писцовых книгах за ними написаны, или после тех писцовых книг те же крестьяне, или их дети, по новым дачам написаны за кем в отделных или в отказных книгах. А отдавати беглых крестьян и бобылей из бегов по писцовым книгам всяких чинов людем без урочных лет (9).3. А кому доведутся беглыя крестьяне и бобыли по суду и по сыску отдать, и тех крестьян отдавати з женами и з детми и со всеми их животы, и с хлебом стоячим и с молоченым. А владенья за тех крестьян на прошлыя годы до сего нынешняго уложения не указывати. И которые крестьяне будучи в бегах дочери свои девки, или сестры, или племянницы выдали замуж за крестьян тех вотчинников и помещиков, за кем они жили, или на сторону в и(ы)ное село или в деревню, и того в вину не ставити и по тем девкам мужей их прежним вотчинником и помещиком не отдавать, потому что о том по нынешней государев указ государевы заповеди не было, что ни кому за себя крестьян не приимати, а указаны были беглым крестьяном урочныя годы, да и потому, что после писцов во многия годы вотчины и поместья за многими вотчинники и помещики переменилися. < …> 9. А которые крестьяне и бобыли за кем написаны в переписных книгах прошлых 154-го и 155-го годов, и после тех переписных книг из-за тех людей, за кем они в переписных книгах написаны, збежали, или впредь учнут бегати: и тех беглых крестьян и бобылей, и их братью, и детей, и племянников, и внучат з женами и з детьми и со всеми животы, и с хлебом стоячим и с молоченым отдавать из бегов тем людем, из-за кого они выбежат по переписным книгам, без урочных лет, а впредь отнюд никому чюжих крестьян не приимать, и за собою не держать. < ….> 22. А которые крестианские дети от отцов своих и от матерей учнут отпиратися (10), и тех пытати. < …> 30. А за которыми помещики и вотчинники крестьяне и бобыли в писцовых, или во отдельных или во отказных книгах, и в выписях написаны на поместных их и на вотчинных землях порознь, и тем помещикам и вотчинником крестьян своих с поместных своих земель на вотчинныя свои земли не сводити, и тем своих поместей не пустошити. < …> 32. А будет чьи крестьяне и бобыли учнут у кого наймоватися в работу и тем крестьяном и бобылем у всяких чинов людей наймоватися в работу, по записям, и без записей, поволно. А тем людем, у кого они в работу наймутся, жилых и с(з)судных записей и служилых кабал на них не имати и ничим их себе не крепити, и как от них те наймиты отработаются, и им отпущати их от себя безо всякаго задержания (11). Взято из: М.Н.Тихомиров, П.П.Епифанов. Соборное уложение 1649 года. М., Изд-во Моск. ун-та, 1961.

Примечания

1. Дворцовые села – принадлежащие царской семье.

2. Черные волости – государственные волости, население которых платило все виды государственных и местных налогов.

3. Бобыли – бедное, бездворовое население, в переносном смысле обнищавшие, бездомные, одинокие люди.

4. Думные люди – высшие должностные лица (думные бояре, дворяне, дьяки), имевшие право участвовать в заседаниях Боярской Думы, заседать в думских комиссиях.

5. Комнатные люди – люди, непосредственно служащие царю и его семье, нередко из родственников, имевшие право входить во внутренние покои, занимали дворцовые должности (конюший, дворецкий, постельничий, казначей).

6. Иноземцы – имеются в виду так называемые поместные иноземцы, принявшие русское подданство, зачисленные на службу и получающие жалованье, в отличие от 2кормовых иноземцев» имели право владеть крепостными крестьянами.

7. Московский пожар 134-го году - большой пожар 1626 г., во время которого сгорели архивы многих приказов и были утрачены сведения писцовых книг.

8. Писцовые книги – перепись зависимого населения.

9. Урочные лета - срок поиска и права феодала вернуть беглого крестьянина.

10. «учнут отпиратися» - с целью освободиться от крепостной зависимости.

11. Разрешая крестьянам и бобылям поступать в наймиты без освобождения от государственных податей и повинностей в пользу помещиков, Уложение запрещает нанимателям закреплять их за собой.

 

Документ №44. Г. К. Котошихин о системе государственного управления в царствование Алексея Михайловича(Извлечение)

Среди множества описаний России, вышедших за рубежом в XVII в., книга Григория Карповича Котошихина (ок. 1630-1667) занимает особое место. Ее автор - подьячий Посольского приказа - в 1664 г. бежал за границу и в 1666 г. поступил на службу в Швеции. По заказу шведского правительства он написал обширное сочинение о России, уделив особое внимание отжившим, архаическим чертам государственного быта.

 

< …> Приказ Тайных дел (1), а в нем сидит дьяк, да подьячих с 10 человек, и ведают они и делают дела всякие царские, тайные и явные; и в тот приказ бояре и думные люди не входят и дел не ведают, кроме самого царя. А посылаются того приказу подьячие с послами в государства, и на посольские съезды, и в войну с воеводами для того, что послы в своих посольствах много чинят не к чести своему государю (2), в проезде и в разговорных речах, и те подьячие над послы и над воеводами подсматривают и царю, приехав, сказывают; и которые послы или воеводы, ведая в делах неисправление свое и страшась царского гневу, и они тех подьячих дарят (3), чтоб они, будучи при царе, их послов худым не поносили. А устроен тот приказ при нынешнем царе для того, чтоб его царская мысль и дела исполнялися все по его хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали.< …>

Взято из: Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1859. С. 70.

 

Примечания

1.Приказ тайных дел - учреждение, подчиненное непосредственно царю, своего рода его канце­лярия, под контроль которой попадали вопросы, имевшие первостепенное значение для жизни и деятельности страны.

2. Имеется в виду, что послы и их свита во время бесед при иностранных дворах или различных церемоний и процессий могут нанести ущерб достоинству российского царя.

3.... подьячих дарят... - т. е. дают им подарки (взятки).

 

Документ №45. С. Ф. Платонов. Москва и Запад в XVI—XVII веках (Извлечение )

 

( О друзьях царя Алексея Михайловича Тишайшего, Федоре Михайловиеч Ртищеве (1626 -1673) и Афанасии Лаврентьевиче Ордин-Нащокине (ок. 1605 -1680С. Ф. Платонов не только отмечает общее в жизненном пути своих героев, но и подчеркивает различие их характеров, жизненных позиций. Появление таких людей, как Ртищев и Ордин-Нащокин, стремившихся к обновлению, склонных использовать зарубежный опыт, означало, что страна находилась уже в преддверии реформ Петра Великого.

 

(…) За острой сословной борьбой первых лет царя Алексея (1) после­довала церковная распря (2), а затем разразился разинский бунт. Об­щественная жизнь получила бурный характер. Жизнь ставила длин­ный ряд теоретических вопросов и практических задач в самых разнородных сферах правительственной и частной деятельности. Для ответов на эти вопросы приходилось обращаться к самым разнообразным авторитетам, искать самых разнообразных средств. Правительство без колебаний обращалось за руководством на сто­рону: в церковных делах к греческому Востоку, за техническими средствами на Запад. Отдельные лица с большой свободою опре­деляли свою «ориентацию» по влечению своего ума и вкусов. Наблюдатель изумлен пестротою культурных типов. Ознакомясь с некоторыми из них, он видит, что общею их чертою надо признать именно свободу самоопределения. Совершилось то, что можно на­звать эмансипацией личности в московской жизни. Посмотрим на некоторые характерные лица данного момента.

Остановимся в первую очередь на друзьях царя Алексея - Ртищеве и Ордине-Нащокине.

Федор Михайлович Ртищев был почти ровесником царя Алексея и принадлежал к числу его «комнатных» (самых приближенных) слуг. Он по своей придворной должности был неразлучен с госу­дарем, сопровождая его даже в походах, и потому имел большой вес и влияние в деловых московских сферах. Но он не стремился использовать это влияние для личной карьеры или корысти. Ртищев весь отдался влечению своей души к добру и служил ему так, как его понимал. Для него добром было поклонение Богу, и он искал истины в христианском просвещении, всячески содействуя укреп­лению в Москве богословской науки. Не отрицая форм старой московской обрядности, Ртищев горячо сочувствовал идее церков­ного обновления в деятельности как частного Вонифатьевского круж­ка (3), так и официальной реформе Никона(4). Он являлся другом и почитателем тех образованных украинцев, которые приезжали в Москву по царскому вызову и личному почину. Ему приписывали основание целого общежития малороссийских ученых монахов в «иноземском» Андреевском монастыре (5) под Москвою.

В Московском государстве любили Ртищева и почитали его за ревнителя просве­щения, друга и покровителя ученых. Если ум Ртищева питался беседами «со мужи мудрыми», то сердце его всегда было подвижно на благотворение бедным и больным. Ртищев спешил на помощь не только своим сородичам, но и иноземцам, подбирая на театре войны даже вражеских раненых и опекая их вместе с московскими воинами.

Просветительная и благотворительная деятельность Ртищева не ограничивалась сферой личной жизни и частных отношений, а всегда стремилась превратиться в общественное дело. Ища поучений у киевских ученых, Ртищев не просто вел с ними знакомство, а организовал их в учительное братство в «иноземском» Андреевском монастыре и обратил это братство в общественный и просветитель­ный центр. Благотворя отдельным лицам, Ртищев не ограничивался простыми подачками, но устраивал больницы, богадельни.

Несмотря на то, что Ртищев не стоял в первых рядах московской администрации (6), его знали все, к нему обращались по самым разнообразным делам. Ртищев одинаково был близок и дорог как ревнителям московской старины, так и новаторам. С ним интимно беседовал патриарх Никон; и у него же в дому «много шумел» знаменитый Аввакум, для которого Ртищев был одним из прият­нейших милостивцев. Конечно, влиятельность Ртищева играла при этом не малую роль; но главным притяжением служила бесконечная его доброта, широта понимания и та объективность, которая была плодом духовной самобытности Ртищева. В оригинальной его, чуждой партий и борьбы, искательства, современники впервые видели благородство свободного духа и красоту сознательного добра.

Современник Ртищева Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин являлся человеком совсем иного склада. Общею у этих двух лиц была только их внутренняя порядочность. Во всем же остальном их было можно противопоставить друг другу. Для Ртищева выступ­ление на практическом государственном поприще составляло как бы уклонение от обычной его жизни в придворном кругу и в среде его ученых друзей. Ордин-Нащокин весь уходил в администрацию и дипломатию. В непрерывном кипении приказного труда проводил он свою жизнь, то заседая в Посольском приказе, то находясь на воеводстве.

Происходил Афанасий Лаврентьевич из псковских служилых людей, еще в юности знаком был с немецким языком, разумел по-латыни и вообще испытал на себе влияние соседней немецкой культуры. Этим обусловливалось направление его служебной карь­еры: его держали на должностях, связанных с западной окраиной. Снискав любовь и личную дружбу царя Алексея, Нащокин достиг боярства, получил титул канцлера, переведенный по-московски до­вольно сложной формулой «царственные большие печати и госу­дарственных великих посольских дел сберегателя». Этим самым он становился главным начальником Посольского приказа, в котором до того сидели посольские дьяки, подчиненные Боярской думе. Посольский приказ становился как бы органом личной политики его начальника, поскольку эта политика одобрялась государем.

Для него всегда на первом месте были интересы западных московских окраин, его заветною мечтою было укрепить русское влияние на Балтийском побережье и добыть для Москвы выход к Балтийскому морю.

Не одна торговая важность западных путей сознана была На­щокиным. Он понимал, что этими путями всего удобнее шла в Россию европейская культура, которой он был сторонником. Встре­чаясь с иностранными дипломатами в своем посольском деле, он стоял на одном с ними деловом уровне и казался им европейцем в московской одежде. Держась внешних форм московского обще­жития, он был в существе своем уже реформированным человеком. В своей сфере практической политики это был деятель вполне нового склада, отрешенный от ветхих московских традиций.

Он был чужд этим традициям и по своему моральному складу. Ему претил старый московский обычай делать дело в соответствии с местническими счетами (7) и личной корыстью. С горечью он писал царю из посольства: «Не научились посольские дьяки при договорах на съездах государственные дела в высокой чести иметь, а на Москве живучи, бесстрашно мешают посольские дела в прибылях с четвертными (8) и с кабацкими откупами». Ссорясь с родовитыми боярами, Нащокин объяснял царю, что действует не по личной вражде, а потому, что у него «о государеве деле сердце болит». Сам Нащокин служил делу самоотверженно, относясь с большой щепетильностью к своей служебной репутации. Он пришел в полное отчаяние, когда его сын Воин убежал за границу, как изменник. Когда беглец «Войка» раскаялся и возвратился из бегов, отец не стал просить за него у царя, и мягкость взыскания не зависела от просьб Афанасия Лаврентьевича(9).

Ртищев и Ордин-Нащокин - два ярких характера «новых лю­дей» XVII века. Отходя от вековой московской рутины, они осво­бодили от нее свою личность, но в то же время не подчинили себя никакой иной житейской феруле (10). Быть может, именно потому они и остались столь определенными личностями.(…)

 

Взято из: Платонов С. Ф. Москва и Запад в XVI—XVII веках. Л., 1925. С. 5, 110 -119.

Примечания

1. Наиболее ярким проявлением этой борьбы было восстание в Москве в июне 1648 г. («соляной бунт»).

2. Имеется в виду раскол русской православной церкви.

3. Стефан Вонифатьев (ум. в 1656 г.) - духовник царя Алексея Михайловича. Вокруг него в конце 40-х годов XVII в. сложился так называемый «кружок ревнителей древлего благочестия», где объединились сторонники оздоровления церковной жизни. Этот кружок сыграл большую роль в подготовке реформ патриарха Никона. Но позже, при осуществлении этих реформ, многие члены кружка выступили против них и стали вождями церковного раскола.

4. Речь идет о реформах в русской церкви, проводившихся при поддержке правительства при патриархе Никоне в середине XVII в. Ф. М. Ртищев поддержал эти реформы. Хотя он и ценил старинную московскую обрядность, но, как последовательный сторонник просвещения, разделял идеи Никона и признавал необходимость исправлять ошибки в богослужебных книгах, повышать уровень образованности священников, расширять контакты с центрами зарубежного православия. В то же время он не одобрял грубые и жесткие меры, посредством которых Никон расправлялся со своими противниками. Не случайно за помощью и поддержкой к Ф. М. Ртищеву обращались многие из тех, кто подвергался гонениям при Никоне, в том числе и один из вождей раскола - протопоп Аввакум.

5. Андреевский монастырь основан в 1648 г. на правом берегу Москвы-реки, близ Воробьевых гор. Официально был посвящен празднику Преображения Спаса, но именуется Андреевским по находившейся в нем церкви Андрея Стратилата. Именно в этот монастырь Ф. М. Рти­щев пригласил образованных монахов с Украины, которые приняли активное участие в переводе и исправлении богослужебных книг. Поскольку Украина входила до середины XVII в. в состав Речи Посполитой, монастырь иногда называли «иноземским».

6. Пользовавшийся огромным влиянием и авторитетом Ф. М. Ртищев не имел высшего тогда чина боярина, и до конца жизни оставался окольничим. Тем не менее, он занимал весьма ответственные посты в московской администрации, на которые могли назначаться лишь люди, пользовавшиеся особым доверием царя. Так, он возглавлял приказ Большого дворца, ведавший всем хозяйством царя и его семьи, а также приказ Тайных дел.

7. Местнические счеты (местничество) - обычай назна­чения на различные должности в зависимости от происхождения и служебного положения предков, принадлежности к определенному роду, его места в иерархии фамилий, издавна сложившейся при московском дворе.

8. Значительная часть сборов «питейной» прибыли с кабаков и других аналогичных сборов (в том числе таможенные) поступала в так называемые четверти - цент­ральные государственные учреждения, управлявшие определенными городами и уездами. Первоначально их было всего четыре (Устюжская, Владимирская, Галицкая, Новгородская), отсюда, видимо, и название этих учреждений. Часто эти сборы отдавались на откуп богатым купцам, знатным людям, извлекавшим из них немалые доходы.

9. " Сын А. Л. Ордина-Нащокина, носивший редкое имя Воин, бежал за границу в 1660 г., но в 1665 г. вернулся и был сослан сначала в отцовскую деревню, а затем в Кирилло-Белозерский монастырь. Однако вскоре он был освобожден и продолжил обычную для дворянина службу.

10. Ферулой в античной и средневековой школе называлась палка для наказания нерадивых учеников. Ферула - здесь: стесняющая опека. Автор имеет в виду, что Ф. М. Ртищев и А. Л. Ордин-Нащокин не зависели от каких-либо навязанных извне традиций, правил, жизненных установок.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: