Историк В.Данилов о первой пятилетке

«Оптимальный вариант» первого пятилетнего плана был на самом деле максимальным, и любая попытка еще большего увели­чения тех или иных заданий могла привести только к перенапря­жению сил страны, к материальным и человеческим жертвам, а в конечном итоге — к срыву плана, как и случилось в действитель­ности. Сталинское руководство уже с осени 1929 года придало процессу коренной реконструкции народного хозяйства масштабы и темп безудержной гонки.

Чрезмерное форсирование сплошной коллективизации миллио­нов крестьянских хозяйств, доходившее до попыток ее проведения в зерновых регионах страны за год-полтора и даже «в течение ве­сенней посевной кампании 1930 г.», означало отказ от ленинского кооперативного плана и его основных принципов. Широкое исполь­зование мер административного принуждения, раскулачивание (местами до 15% крестьянских хозяйств) причинили ничем не оп­равданный и не поддающийся измерению ущерб. За 1929—1932 го­ды оказалась истребленной половина поголовья скота. Длитель­ный спад пережило земледелие. Все это создало огромные трудности в становлении и развитии колхозов как социалистической формы сельскохозяйственного производства, что, естественно, отрицательно сказалось и на индустриальном развитии.

Когда речь заходит о перегибах и извращениях, допущенных годы первой пятилетки, мы всегда ограничиваемся разговором о деревне. Между тем они имели место и в городе — в промышленности, особенно в политике и практике индустриализации. Приня­тое в апреле 1929 года задание довести за пятилетку выплавку чугуна до 10 млн. т. показалось сталинскому руководству недостаточным. В январе 1930-го это задание было увеличено до 17 млн. т! Причем оно выдвигалось перед всеми партийными, профсоюзными и общественными организациями как «важнейшая народнохозяй­ственная задача».

Сталинский «большой скачок» в металлургии (как и в ряде дру­гих отраслей индустрии) привел к дезорганизации промышлен­ного строительства, к крайнему осложнению экономической ситуа­ции и напрасной растрате материальных и человеческих сил. Одним из результатов было невыполнение плана по части металлургии: в последний год пятилетки страна не получила не только 10 млн. т чугуна, но и 8 млн. В 1932 году в стране было выплавлено 6, 2 млн. т чугуна. Волюнтаристское задание не было выполнено и в 1940-м, когда выплавка чугуна в стране достигла 14, 9 млн. т.

Заметим, что при оценке всех этих цифр нет никакой возможности ссылаться на отсутствие опыта в планировании, на право на ошиб­ку, на «неизведанность путей» и т. п. Вопросы пределов возмож­ного роста — как экономики в целом, так и отдельных отраслей — обсуждались в широкой печати и достаточно прояснились при раз­работке первого пятилетнего плана. В полной мере были раскрыты необходимость согласования, увязки, баланса (или, как выражались тогда, равновесия) конкретных заданий, значение «узких мест». Уже в планы на 1929 год закладывалась «неувязка», состоявшая в том, что намечалось строить заводы «сегодня» из кирпича и металлоконструкций, которые будут изготовлены «завтра». Этим вопросам была посвящена статья Н. И. Бухарина «Заметки эконо­миста», опубликованная в «Правде» 30 сентября 1928 года. «За­метки» не были направлены против высоких темпов; они раскрывали вред волюнтаристских несообразностей, неизбежно снижавших реальные темпы роста и, в конечном счете, обессмысливавших пред­принимаемые обществом чрезвычайные усилия. Злобная проработочная, да и не только проработочная, кампания против «предельщиков», «пасующих перед трудностями» (в чем якобы проявлял­ся «правый уклон»), сняла обсуждение этих вопросов. Они, понят­ное дело, очень скоро возникли вновь, но в ином качестве: не как вопросы планирования, а как вопросы устранения последствий.

О «неувязках» и «узких местах» вспоминали уже при объяснении
причин длительного невыполнения производственных планов, сквер­
ного качества продукции, высокой аварийности и т. п.

Посмотрим все же, что означало дополнительное увеличение задания пятилетки по производству чугуна на 7 млн. т. за три года максимум? Это было равноценно заданию начать заново, полностью завершить строительство и пустить в ход семь (! ) Кузнецких или Запорожских металлургических заводов с проектной мощностью 1 млн. т. чугуна каждый или три Магнитогорских комбината с про­-
ектной мощностью 265 млн. т. Состояние и перспективы уже
строящихся Кузнецкого, Запорожского и Магнитогорского заводов
в начале 1930 года говорили со всей определенностью, что для их
пуска потребуется времени и сил гораздо больше, нежели предпола-­
галось. Чтобы в последнем году пятилетки получить 17 млн. т чугуна, все эти реальные и гипотетические заводы должны были пол­ностью войти в строй еще в предыдущем, предпоследнем году! На деле даже строившиеся заводы не были и не могли быть пущены в год ни в 1932-м, ни в 1933-м. На Магнитке и в Кузнецке в 1932 году были получены лишь первые плавки на первых домнах, от которых до «большого чугуна» требовались годы работы. Проектной мощ­ности они достигли в 1934—1936 годах. Символом первой пятилетки стал не «большой чугун» (вообще не готовая продукция), а «кот­лован». Платоновский образ того времени был не художественным вымыслом, а «всего-навсего» фиксацией действительности, ее ви­димого проявления. Сказанное позволяет с полной уверенностью утверждать, что пересмотр заданий первого пятилетнего плана, которые сами по себе были предельно напряженными, носил чисто волюнтаристский характер и привел к срыву плана.

Вопросы:

1.Почему были сорваны планы первой пятилетки? Мнение историка и Ваше мнение

Настроение рабочих в городе

Из сводки №52 отдела массовой работы редакции газеты “ Правда”

Июнь 1929г. Настроение рабочих ужасное, они недовольны существующим строем, говорят, что раньше им жилось лучше, в особенности старые. Они возмущаются тем, что говорят и пишут одно, а на деле встречают другое. Обращение служащих фабрики с рабочими невыносимое, часто можно видеть, когда рабочие выходят из фабкома и плачут, потому что они на свои вопросы и просьбы не получают ответа. Они хотят вернуться к старому, но открыто об этом не говорят. Со стороны партии и администрации проходит навязывание кандидатур, рабочие, если и не согласны, все равно молчат, говорить все равно бесполезно.

…Что же касается вопроса снижения себестоимости, то рабочие говорят, что нас эксплуатируют, нам дали 4 станка и 4 сторонки, но от этого жизненный путь наш намного сократился, к тому же при этом один превращается в буржуя, а другие в нищих. Увольнение и набор происходят неправильно. Здесь играют роль родство, знакомство и даже взяточничество, процент прогулов к убыли идет слабо... (Никитина, Ярцево, Деповская ул., 7—4).

...В Аше настроение рабочих очень натянуто ввиду того, что кризис из-за хлеба и вообще из-за продовольствия. ЦРК доставляет не в достаточном количестве все и часто бывают перебои. С рабочих удерживают на заготовки хлеба по 10%, а в результате хлеба нет и других продуктов тоже. Добавили рабочим зарплату с января месяца 29 г., но до сих пор не дают, говорят, нет денег. Не успели рабочие получить зарплату, а на рынке цены на продукты повысились в 5 раз и больше. А в ЦРК нет и рабочие остались в распутицу без хлеба и все рабочие клянут Советскую власть. И кроме того, рабочим добавили гроши и заводоуправление постаралось эту добавку взять, наложив проценты на квартирную плату и т. д.... (Масленников Д., Аша).

...Говорит рабочий-сезонник: сколько ни жми из рабочего, толку все равно не получится никакого. Меньше стройте, не забирайте деньги, куда не следует, дайте рабочему пожить в лучших экономических условиях. Частников не уничтожайте — еще пригодятся. В кооперацию не входил бы, да хлеб надо получать. От кооперации толку мало, а только увеличивает паи.

…За последнее время в завком, особенно в метзаводе, стали подаваться коллективные заявления (40—60—120) рабочих о неправильной расценке и тарификации. Рабочие решительно добиваются выплаты разницы по сравнению со старым тарифом. Члены партии подписывались в заявлениях. Партийцы плелись в хвосте у беспартийных, они с энергией кричали о том, что с рабочего сдирают последнюю шкуру.... (Сабанчеев, организатор массовой работы на Урале, Свердловск).

... Читайте и обсудите, каким уклоном попахивает. Что год вперед, то все ближе к социализму! Батрак безработный получай полкило хлеба в 3-часовой очереди, а председатель окр. ИКА., уполн. ГПУ, агроном окружной и другие, им подобные, имея мешками муку в запасе, еще изволили получить по мешку, а рабочему нет... Вот куда социализм бьет: чиновники партийные похаживают, заложив руки в карманы, а кухарки им готовят жирные блины и пампушки сдобные, а ты, батрак, обливаясь потом, за несчастную копейку после работы, если на твое счастье оказалась, беги в очередь за полкило кукурузника... (Торский Ф., ст. Прохладная).

... Тов. Сталин, стране нужен какой-то поворот в руководстве, иначе так мы погибнем. Мне кажется, что Вы слишком скверно проинформированы о действительном состоянии вещей. Мы сейчас находимся на вулкане. Все эти резолюции о единодушии рабочих— сплошное очковтирательство. Масса начинает терять веру в партию и молчит только потому, что жрать каждому охота. О крестьянстве и говорить не приходится. Ручаюсь, что нет и одного, который в душе не ругал бы и партию, и соввласть... Трудящиеся говорят втихомолку (боятся громко), что Сталин или умышленно ведет страну к катастрофе, или уж очень ловко ему очки втирают местные работники...

 

Да и к тому же, где будет энтузиазм в массах, когда верх партии говорит о том, что мы накануне катастрофы, и рабочий думает (зная это), что Вы с умыслом ведете

так дело Ленина, чтобы погубить. А открыто сказать все боятся потому, что неохота стать жертвой рационализации. Вот и я фамилии своей не подписываю. Знайте только, что мне дорога партия и ее дело, и не причисляйте меня ни к правым, ни к троцкистам. Плевать на них я хотел. Дорого только дело Ленина, а оно гибнет... (Рабочий).

Вопросы.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: