Интерлюдия: «Роза-мимоза» (М)

Или немного о расходах денег в мегаполисе и Недуге Уладов.

Капитан " Ансельма" был добрый человек, но суровый моряк, взявший мальчика из некоего злорадства. В отчаянном желании Грэя он видел лишь эксцентрическую прихоть и заранее торжествовал, представляя, как месяца через два Грэй скажет ему, избегая смотреть в глаза: -- " Капитан Гоп, я ободрал локти, ползая по снастям; у меня болят бока и спина, пальцы не разгибаются, голова трещит, а ноги трясутся. Все эти мокрые канаты в два пуда на весу рук; все эти леера, ванты, брашпили, тросы, стеньги и саллинги созданы на мучение моему нежному телу. Я хочу к маме". Выслушав мысленно такое заявление, капитан Гоп держал, мысленно же, следующую речь: --" Отправляйтесь куда хотите, мой птенчик. Если к вашим чувствительным крылышкам пристала смола, вы можете отмыть ее дома одеколоном " Роза-Мимоза".

Этот выдуманный Гопом одеколон более всего радовал капитана и, закончив воображенную отповедь, он вслух повторял: -- Да. Ступайте к " Розе-Мимозе".

Хорошо, это были " Алые паруса". А теперь самая проза жизни – покупки.

Зачем же существуют бутики с умопомрачительными ценами, если есть рынки? И, особенно интересный аспект, «нежные» покупатели и социум.

Здесь есть два совершенно разных пласта. Вопрос качества:

В местах, претендующих на очень высокое или исключительно высокое качество обслуживания, в оное качество входит прежде всего поведение продавца с клиентом. Хамство продавца в бутике с покупателем не более допустимо, чем таракан на стене операционной. И если в муниципальной клинике, куда везут всех бомжей с улицы, найдя таракана на стене операционной, больному остается только зажмуриться и молиться, то в платной клинике он имеет право отстаивать свои права на сохранение здоровья в процессе лечения в суде. Ну, раз деньги заплачены.

А в бутике, получив от продавца такой фортель, как смех над покупателем за спиной, дама имеет все права вызывать менеджера и добиться увольнения всей смены, потому что если там так общаются с покупателем, то это не бутик, а черт знает что, и место ему на окраинном рынке, а не в ГУМе. Беда только в том, что дамы, которые ходят в бутик, потому туда и ходят в том числе, что строить продавцов и добиваться от них нормального поведения зачастую по факту не умеют. У них на это мужья есть. А сами дамы, как бы это назвать, социально незакаленные. Они потому и платят столько за качество обслуживания, потому что это их единственный способ такое качество получить и свой комфорт при этом сохранить и себя в процессе не размазать.

Это мы говорим об очень высокой или высокой планке. А если планка уровня «средний класс», то это уже будет звучать как вопрос " зачем выбирают магазины если есть рынок на улице? "

Такой магазин какая-никакая гарантия того, что покупаешь чистую вещь, по которой не прошли сапогами при разгрузке, и которую не надо сразу после магазина тащить в химчистку. Которая, следовательно, хотя бы месяц сидит как задумано. Он - гарантия того, что покупаешь у чистого, вымытого, блин, продавца, и не подцепишь с его рук никакую чесотку, или контагиозный моллюск, или стрептодермию, что на рынке - как два пальца об асфальт. Такой магазин - хотя бы какая-то гарантия, что тебя не пошлют по матери из-за того что рожа твоя не нравится.

И если убрать все эти ГОСТы, и рассортировать такие магазины, то мы придем к к унификации запроса, точнее, именно к стандартизации. Через сословные маркеры типа одежды и носимых украшений - золото носят только дворяне, шелк тоже, и так далее, а сейчас то же самое моделируется через Пако Рабана или Соню Рикель.

Это – один пласт был. Про качество.

А теперь кусок второй, почему же вообще в магазине можно нарваться на хамство и с какой позиции это магазинное хамство будет оправдываться. Да, вот теперь – Недуг Уладау, песня про «нефиг быть такими неженками».

В исходной кельтской легенде видно очень четко, откуда это берется:

- Есть у меня право на отсрочку, - сказала она, - скоро должна я родить, и не могу сейчас бежать.

- Нет у тебя этого права, - сказали ей.

- О король, во имя матери твоей, которая родила тебя, - сказала женщина, - дай мне отсрочку!

- Нет, не могу я этого сделать, - сказал он.

Вы обратили внимание? Не король отменил ее право на отсрочку. Король с этим решением только согласился. Причем " не могу этого сделать" - форма, по факту подтверждающая его признание того, что он, как Пилат, умыл руки, потому что ему больше ничего не оставалось делать в этой ситуации.

Кто навязал ему условия? Чье это было решение? Тех, кто не могли бежать быстрее белых коней и вообще хоть как-то получить признание, и прекрасно знали это. Тех, кто и хотел бы, да не может быть такими хорошими, как им самим хочется. И следуют естественному желанию избежать напоминания о том, чем им никогда уже не стать, выраженному в чужих успехах и достижениях.

А в магазине это будет то самое хамство продавщиц, содержащее скрытое послание " нет у тебя права на нужный тебе уровень обслуживания, потому что мы не хотим его признавать, и сдохни в обнимку со своими деньгами, поскольку ты не такая как мы".

Смотрите: никто, в общем, не обязан быть социально закаленным. А те, кто эту закалку имеет и способен, скажем, затаривание продуктами выдержать хоть 31 декабря днем, в дикий наплыв народу в «Ашане», потому к богатым так и относятся, что... Сами они в процессе закаливания пострадали сильнее чем конституция позволяла. Следы танковых гусениц неблагожелательного социума на душе остались. И оттуда растет требование типа " всем молчать, я воевала", что в рассматриваемом контексте значит " а фиг ли они себе позволяют быть нежными, когда мне этого в себе сохранить не удалось". Часть " вынужденно закаленных" работает обслуживающим персоналом в том числе в этих самых бутиках. Им-продавщицам приходится наступать своей песне на горло. Они компенсируются за счет покупателей.

Если выйти за рамки темы покупок, то это же и школьно-детсадовское - " все едят и ты жри давай". Любое: все делают это и так, как «надо», а вы, если не можете, ступайте к «Розе-мимозе».

Разумеется, те, кто пытается использовать деньги как средство социальной защиты (ход не новый, сословное деление его предлагало еще в средние века), тоже формируют свои правила в расчете на то, чтобы как-то почистить окружение от " социально закаляющих" людей и обстоятельств, формируя тем самым узкие социальные слои и страты, с более или менее годными для них условиями. Разумеется, извне любой такой " аквариум" выглядит чистым раем для тех, кто вынужден социально закаляться, и не имеет возможности выдержать нагрузки этого " закаливания". И разумеется, они туда хотят. Но попадают туда не они, а те, кто способен выдержать усилия выживания в неблагоприятных социальных условиях, но не только их, а еще и усилия преодоления отчуждения нового круга общения и усвоения новых правил. И эти люди не всегда, совсем не всегда будут похожи на капитана Грэя. Скорее уж, на Тартюфа. Помните, как он заставляет все окружение работать на себя, раз уж он в этот дом попал. Они вынуждены обращаться с ним как с равным, хотя понимают прекрасно, насколько он не похож на них и насколько они себе этим вредят. Такие герои в количестве в литературе 18 века встречаются, и за весь 19 век проблема никуда не делась.

Поэтому каждая социальная страта и каждый социальный слой в мегаполисе очень четко придерживается своих правил. Так и образуется виртуальный полис, часть мегаполиса. Фундамент, на который он опирается, состоит из двух плит: список правил и лист запросов. То и другое стандартно.

Список правил - это все правила от " здесь не матерятся" или " здесь после первой не закусывают" до " после шести не в коричневом".

Лист запросов - это у кого коллекция Сони Рикель, у кого - турецкий ширпотреб.

Все, что не попадает в рамки правил или в лист запроса, или выкидывается вон, или уничтожается, или проверяется на ценность и прочность самым варварским способом.

Вещи, идеи и люди, ага. Люди проверяются на прочность очень просто - их заставляют бежать быстрее белых коней, коих в любой социальной страте и группе в достатке, а если нет, то можно и одолжить. Идеи - путем некорректных дискуссий и проверкой носителей на устойчивость к силовому и психологическому давлению. Истина не рождается в споре, но проверяется на прочность в этой среде.

Вещи - путем сравнения по самому неблагоприятному для данной вещи критерию (типа, хорошее не испортится (не обесценится, не выйдет из моды), плохое не жаль).

Все бы ничего, но ставка в этих играх - радость, получаемая человеком от жизни. И когда она исчезает (а от этих игр она девается быстрее чем тараканы от зажженного света), вместо жизни остается фигня какая-то. Это закономерный результат для большинства людей, инфицированных вирусом Недуга Уладау, в стратегическом масштабе по крайней мере.

⇐ Предыдущая69707172737475767778Следующая ⇒

Поделиться: