Другие проблемы в области биоэтики

Закон также связан с рядом других проблем в области биоэтики и допускает практики, которые, с точки зрения традиционных представлений российского общества о нравственности, являются сомнительными или недопустимыми.

Отказ от запрета на клонирование человека: В первых редакциях закона (до внесения в государственную думу) в нем содержался прямой запрет на клонирование человека. По неясным причинам, этот запрет позднее был устранен из закона. Между тем, практика клонирования человека является этически крайней спорной, вызывает возражения со стороны большинства представителей традиционных религиозных общин, а также специалистов всего мира. К примеру, как Американская Медицинская Ассоциация, так и Американская Ассоциация по развитию Науки (США) опубликовали заявления, выражающие отрицательную позицию этих организаций в отношении клонирования человека. Клонирование осуждается также и Русской Православной Церковью[46]. Аналогичные акты были приняты Европейским Парламентом[47].

Рекомендация № 1046 Совета Европы от 1986 года потребовала запретить «создание идентичных человеческих существ путем клонирования или с помощью каких либо других методов с целью расового отбора или с какими-либо иными целями и создание идентичных близнецов»[48].

В 1998 г. был принят рядом государств Добавочный протокол о запрете клонирования человеческих существ к принятой Советом Европы Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением достижений биологии и медицины[49]. Хотя Россия не участвует в этой Конвенции и, соответственно, в дополнительном протоколе, этот документ также является примером отношения к вопросам клонирования человека в международном праве. В соответствии со ст. 1.1 Добавочного протокола запрещены любые действия, «направленные на создание человеческого существа, генетически идентичного другому человеческому существу, как живому, так и мертвому»[50].

В связи с этической спорностью практики возможного клонирования человека и отрицательным отношением большинства общества к ней, мы рекомендуем:

- возвратить в закон норму, запрещающую клонирование человека.

Легализация суррогатного материнства.Закон предусматривает полную легализацию практики суррогатного материнства. Данная практика вызывает серьезные возражения с биоэтической точки зрения[51]. Разрешение суррогатного материнства может повлечь к тяжелым общественным последствиям, к инструментализации женщины, унижающей ее достоинство. С биоэтической точки зрения, суррогатное материнство нарушает также право ребенка на рождение от его собственных отца и матери. В ряде стран (например, в Индии) разрешение суррогатного материнства привело к возникновению специальных клиник, где, фактически на подневольном положении, живут суррогатные матери, вынашивающие детей для своих «клиентов». Суррогатное материнство становится серьезной проблемой в этих странах, используясь в качестве формы эксплуатации представителей беднейших слоев населения. Суррогатное материнство разрушает институт семьи, которая является фундаментальной ячейкой общества, разрывая связь между супружескими отношениями и рождением потомства, и в силу этого отрицательно влияет на общество.

Разрешение суррогатного материнства не следует ни из каких существующих международных обязательств Российской Федерации. Более того, прецедентной практикой Европейского Суда по правам человека установлено, что доступ к каким-либо вспомогательным репродуктивным технологиям, включая и суррогатное материнство, не является, сам в себе, следующим из каких-либо обязывающих международных норм[52].

Особо следует отметить, что закон не содержит никаких запретов на коммерческое (платное) суррогатное материнство. Между тем, коммерческое суррогатное материнство превращает вынашивание ребенка и самого ребенка в товар, не отвечает здравым этическим нормам. В большинстве развитых стран коммерческое суррогатное материнство запрещено. Так, коммерческое суррогатное материнство запрещено в Австралии (почти на всей территории страны признается уголовным преступлением), Гонконге (уголовное преступление), Венгрии, Бельгии, Нидерландах, Великобритании.

Следует отметить, что, хотя на данный момент не существует установившейся позиции Совета Европы в отношении суррогатного материнства, существует позиция его Временного Комитета экспертов по прогрессу в области биомедицинских наук, выраженная в его отчете 1989 года. В соответствии с этой позицией, «недопустимо, чтобы [человеческое] воспроизводство становилось объектом коммерческих сделок», при этом Комитет «позволяет государствам допускать суррогатное материнство в исключительных случаях, определяемых их национальными законами»[53]. В своем докладе Комитет устанавливает ряд принципов. В частности, принцип 15 гласит:

«1. Врачи и учреждения не должны использовать технологии искусственного воспроизводства для зачатия ребенка, вынашиваемого суррогатной матерью.

2. Контракты или соглашения между суррогатной матерью и лицом или парой, для которых она вынашивает ребенка, не должны допускать принудительное осуществление их в судебном порядке.

3. Любая деятельность посредников в интересах кого-либо в связи с суррогатным материнством, равно как и любая связанная с ним реклама, должны быть запрещены.

4. Однако государства могут, в исключительных случаях, установленных их национальными законами, предусматривать, с соблюдением параграфа 2 данного принципа, использование технологий искусственного воспроизводства врачом или учреждением для оплодотворения суррогатной матери, при условии что:

а. суррогатная мать не получает никакой материальной выгоды от данной операции;

b. суррогатная мать имеет возможность при рождении оставить ребенка [себе]»[54].

Во Франции, Исландии, Италии закон запрещает и коммерческое, и бесплатное суррогатное материнство. Таким образом, запрет суррогатного материнства не нарушает никаких прав человека, известен в зарубежной практике, соответствует этическим нормам, уважающим особый характер детско-родительской связи, уникальность связи ребенка с собственным родителем.

Ссылки законодателей на то, что в настоящее время суррогатное материнство является в Российской Федерации законным, не являются вполне состоятельными. Фактически, суррогатное материнство легализовано в Российской Федерации лишь на подзаконном уровне[55], допустимость его использования не следует из норм закона. Ссылки на нормы Семейного кодекса РФ и Федерального закона «Об актах гражданского состояния», якобы разрешающие суррогатное материнство в России, являются полностью несостоятельными.

В действительности нормы ст. 51 п. 4 и ст. 52 п. 3 Семейного кодекса ничего не говорят о легальности процедуры суррогатного материнства, устанавливая лишь порядок определения отцовства (материнства) при его использовании. Указанные нормы могут иметь самостоятельное значение и без легализации суррогатного материнства (например, при установлении отцовства/материнства лиц, обратившихся к процедуре суррогатного материнства за рубежом, когда рождение ребенка произошло затем на территории РФ). Подобным образом, норма ст. 16 п. 5 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» не легализует саму процедуру суррогатного материнства, лишь устанавливая, какие документы должны быть предоставлены при регистрации рожденного с его помощью ребенка. Данная норма может применяться в аналогичных случаях, даже без легализации суррогатного материнства.

Наконец, серьезные опасения вызывает сама формулировка нормы, регламентирующей суррогатное материнство в законе (ст. 55 п. 9):

«Суррогатное материнство представляет собой вынашивание и рождение ребенка (в том числе преждевременные роды) по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям».

Хотя запрет донорства яйцеклетки самой суррогатной матерью, предусмотренный пунктом 10 той же статьи и исключает возможность использования суррогатного материнства однополыми парами, в данном виде указанная норма ведет к разрушению семьи, отделяя рождение детей от супружеских отношений.

Предусматривая возможность использования суррогатного материнства и иных вспомогательных репродуктивных технологий «одинокой женщиной» (ст. 55 части 3 и 9 закона), норма создает условия для рождения ребенка без создания семьи и заключения брака, одновременно нарушая право ребенка иметь отца, которое косвенно следует из признанных Россией норм международного права.

Так, преамбула Конвенции о правах ребенка ООН указывает, что «ребенку для полного и гармоничного развития его личности необходимо расти в семейном окружении». Из статьи 23 Международного пакта о гражданских и политических правах следует, что семьей (семейным окружением) является союз мужчины и женщины, который, очевидным образом и образует естественное для ребенка «семейное окружение», наряду с другими близкими родственниками. В соответствии со ст. 7.1 Конвенции о правах ребенка ребенок«имеет <...>, насколько это возможно, право знать своих родителей и право на их заботу». Нам представляется, что указанные права ребенка нарушаются при использовании суррогатного материнства одинокой женщиной.

Наконец, норма не указывает, что «потенциальные родители» ребенка должны состоять в браке, тем самым создавая условия для рождения детей вне брака, без связи со стабильным супружеским союзом. Между тем, существование этого союза, очевидным образом, отвечает наилучшему обеспечению интересов рождающегося ребенка. Поощрение рождения детей вне брака наносит ущерб институту семьи, которая является«естественной и основной ячейкой общества» (ст. 23 ч. 1 Международного пакта о гражданских и политических правах), и, исходя из смысла ч. 2 той же 23 статьи Пакта, теснейшим образом связана с заключением брака. В связи с этим, нам представляется, что как общественным интересам, так и наилучшим интересам ребенка, рожденного с использованием суррогатного материнства, отвечает ситуация, когда воспользоваться этой вспомогательной репродуктивной технологией могут лишь мужчина и женщина, состоящие в браке - и, по нашему убеждению, норму закона необходимо пересмотреть с учетом этой позиции.

Таким образом, мы рекомендуем:

- в случае такой возможности, не легализовать, а запретить суррогатное материнство;

- в случае невозможности этого, с учетом необходимости защиты и укрепления института семьи, наилучшего обеспечения интересов рождающихся детей, разрешить использование суррогатного материнства, как и иных вспомогательных репродуктивных технологий, исключительно потенциальным родителям, являющимся мужчиной и женщиной, состоящими в браке;

- в любом случае явным образом запретить коммерческое суррогатное материнство.

Нормы о стерилизации недееспособных лиц и прерывании беременности у недееспособных лиц по решению суда.Нормы ст. 56 ч. 7 и ст. 57 ч. 2 закона вводят возможность прерывания беременности у недееспособных женщин и стерилизации недееспособных лиц по решению суда. Несмотря на то, что, под влиянием требований общественности, формулировки этих норм были к третьему чтению закона несколько пересмотрены (в них появилось указание на то, что суд может принять решения об этих операция по заявлению законного представителя недееспособного лица лишь в случае«если такое лицо по своему состоянию не способно выразить свою волю»), само существование этих норм по-прежнему вызывает существенные возражения.

В случае, когда речь идет о прерывании беременности, суд, фактически, принимает решение об умерщвлении нерожденного ребенка, уже являющегося человеческим существом. К этим случаям относятся все возражения в отношении абортов, приведенные в соответствующем разделе настоящего Заключения (см. раздел 7 настоящего Заключения). Ситуация, в данном случае, усугубляется тем, что, в силу недееспособности матери, права неродившегося ребенка, включая его право на жизнь, оказываются, в принципе лишены какой-либо правовой защиты.

В отношении же стерилизации по решению суда следует отметить, что ее систематическое осуществление (а введение соответствующей нормы в закон, несомненно, создает условия для системности ее применения) противоречит общепризнанным принципам международного права. Насильственная стерилизация, совершаемая систематически, сегодня признается в международном праве преступлением против человечности. Это, в частности, установлено ст. 7 п. g Римского статута, предусматривающего учреждение Международного Уголовного Суда[56].

Даже в большинстве стран, в которых стерилизация недееспособных в силу психической болезни лиц в отдельных случаях по решению суда допускается, нормы, регулирующие подобные ситуации являются более жесткими[57]. При этом такая практика существует не во всех странах[58]. С учетом существующей зарубежной практики в данном вопросе, норму закона приходится признать крайне несовершенной, способной создать поле для широких злоупотреблений. Так, при адекватном подходе норма должна была бы оговаривать, что стерилизация по решению суда допустима не во всех случаях, а лишь в крайних случаях, когда иные методы решения существующей проблемы неэффективны или отсутствуют, что она должна допускаться лишь в случаях, когда без ее проведения возникает существенная опасность для самого недееспособного лица и других лиц, что при ее проведении должны использоваться такие методы, которые допускают восстановление способности к деторождению. Норма должна была бы также указывать, что она применима лишь при постоянной неспособности недееспособного лица к волеизъявлению (а не существующей только в данный момент или на протяжении короткого времени), а сама неспособность к волеизъявлению должна подтверждаться заключением комиссии специалистов. При этом, строго говоря, было бы целесообразно ввести корреспондирующую уголовную ответственность за выдачу заведомо ложного заключения такого рода. Лишь при этих условиях предлагаемую норму можно было бы считать в достаточной мере противостоящей возможностям злоупотреблений.

В противном случае документ создает возможности для частых нарушений прав граждан, и они, в случае систематического повторения, смогут перерасти в ситуацию, которую будет допустимо охарактеризовать как преступление против человечности.

Существенные этические сомнения вызывают и исторические корни принудительной стерилизации по решению суда. Истории известны случаи законодательного закрепления возможности насильственной стерилизации. Так, в Швеции с конца 30-х до середины 50-х гг. были подвергнуты насильственной стерилизации около 21.000 женщин, около 6.000 были фактически принуждены к «добровольному» согласию на стерилизацию. После правительственного расследования, завершенного в 2000 г. жертвам насильственных стерилизаций выплачивается компенсация шведским государством. Одна из наиболее масштабных программ насильственной стерилизации была осуществлена в Третьем Рейхе. Закон о предотвращении передачи наследственных заболеваний потомкам, принятый под властью Адольфа Гитлера, и предусматривавший возможность насильственной стерилизации людей, в том числе психически больных, по решению специальных государственных судов, привел к стерилизации более 400.000 человек.

С учетом изложенного, мы рекомендуем:

- исключить из закона ст. 56 ч. 7 и ст. 57 ч. 2, предусматривающие возможность принудительного прерывания беременности у недееспособных женщин (за возможным исключением случаев необходимости прерывания беременности для спасения жизни) и принудительной стерилизации (за исключением случаев необходимости таковой по медицинским показаниям) недееспособных лиц по решению суда;

- в случае сохранения нормы о принудительной стерилизации недееспособных лиц по решению суда доработать ее, включив в нее дополнительные условия - а именно, указав, что стерилизация допустима лишь в крайних случаях, когда без ее проведения возникает серьезная опасность для самого недееспособного лица или других лиц, причем практически не устранимая иным путем, что при проведении стерилизации должны использоваться медицинские методы, допускающие восстановление способности к деторождению, что неспособность к волеизъявлению должна быть постоянной или длительной, а наличие ее - подтверждаться заключением комиссии специалистов;

- предусмотреть уголовную ответственность за представление заведомо ложного заключения о неспособности недееспособного лица к волеизъявлению.

Позиции, выраженные в настоящем заключении, поддерживают следующие эксперты:

(перечислены в алфавитном порядке)

Антонов Анатолий Иванович - профессор, доктор философских наук, заведующий кафедрой социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Белобородов Игорь Иванович - директор РОО «Институт демографических исследований», кандидат социологических наук

Беломоина Нина Владимировна - кавалер ордена «за верность адвокатскому долгу», обладатель золотой медали 1 степени «за заслуги по защите прав и свобод граждан», член адвокатской палаты Тюменской области, почетный адвокат России

Бондаренко Николай Николаевич - заместитель главного редактора журнала «Человек и закон», председатель межрегионального общественного движения в поддержку православных образовательных и социальных инициатив " Пчелки"

Грищенко Элеонора Александровна - председатель Эколого - правового центра «Право на жизнь»

Коргожа Эдуард Михайлович - адвокат, председатель коллегии адвокатов «Паритет»

Лебедь Ольга Леонидовна - кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова

Леткова Ольга Владимировна - директор Общественного Центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, советник Российской Федерации I класса

Массино Юлия Сергеевна, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова РАМН

Недоступ Александр Викторович, профессор Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова, председатель Московского общества православных врачей, сопредседатель Церковно-общественного Совета по биомедицинской этике при МП, доктор медицинских наук

Парфентьев Павел Александрович - председатель экспертного совета Общественного Центра социально-правовой помощи родителям и семье, председатель Межрегиональной общественной организации " За права семьи"

Патлатенко Александр Сергеевич - кандидат фармацевтических наук

Сазонова Ирина Михайловна, врач, эксперт Центрального Совета Всероссийского общественного движения " Всероссийское Родительское Собрание" в защиту прав родителей и детей, член Союза журналистов г. Москвы.

Силуянова Ирина Васильевна, доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой биомедицинской этики РГМУ им. Н.И.Пирогова

Синельников Александр Борисович, кандидат экономических наук, доцент кафедры социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ им М. В. Ломоносова

Соколова Нина Александровна, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник ВИНИТИ РАН

Тимошина Елена Михайловна - старший научный сотрудник ВННИИ МВД России, кандидат юридических наук

Чесноков Сергей Валентинович - кандидат исторческих наук, президент Международного фестиваля социальных технологий в защиту семейных ценностей " ЗА ЖИЗНЬ", главный редактор газеты " Вифлеемский глас", Руководитель направления защиты материнства Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ.

Шестаков Константин Александрович - старший преподаватель кафедры экономической теории и кафедры религиоведения Тюменского государственного нефтегазового университета, председатель Тюменского областного регионального отделения Общероссийской общественной организации «За жизнь и защиту семейных ценностей», кандидат социологических наук

Шестакова Светлана Юрьевна - кандидат социологических наук, доцент кафедры социальной работы ТюмГНГУ, преподаватель дисциплин «Семьеведение», «Этика», «Психология»

Яковлева Ольга Алексеевна - член Московской областной коллегии адвокатов, почетный адвокат России, председатель Союза православных юристов

 

[1] Текст, направленный в Совет Федерации Федерального собрания РФ.

[2] http: //www.komitet2-2.km.duma.gov.ru/site.xp/052057124057056057.html

[3] Там же

[4] См., к примеру: Предложения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла по совершенствованию национальной политики в сфере заботы о семье и детстве (http: //www.patriarchia.ru/db/text/1386377.html), Обращение Межрелигиозного Совета РФ в связи с законопроектом (http: //www.patriarchia.ru/db/text/1290493.html) многочисленные экспертные заключения и поправки, предлагавшиеся МОО «За права семьи» (http: //blog.profamilia.ru/post/130, http: //blog.profamilia.ru/post/1137, http: //blog.profamilia.ru/post/1141, http: //blog.profamilia.ru/post/1414), обращение Ассоциации профессиональных акушерок в связи с законопроектом (http: //rus-midwives.ru/stat/akusherki_pismo.doc), Обращение III Всероссийского съезда православных врачей к руководству России (http: //www.patriarchia.ru/db/text/1653239.html), обращение граждан (http: //www.democrator.ru/problem/2814, более 2100 подписей), открытое обращение к Президенту РФ трех общественных организаций (http: //www.democrator.ru/problem/3586, более 3800 поддержавших граждан).

Массовые обращения в связи с законопроектом поступали также в Государственную Думу Российской Федерации от отдельных граждан (по некоторым данным – более 50.000 обращений), что отражалось в ежемесячно обновляемом официальном обзоре полученных обращений на сайте Государственной Думы РФ.

[5] http: //top.rbc.ru/politics/31/10/2011/622973.shtml

[6] См., например, http: //asmok.ru/extfiles/zakonoproect_ob_ohrane_zdorovvya_gragdan_v_RF.pdf, с. 57 и далее.

[7] Письмо помощника Министра здравоохранения и социального развития РФ С. А. Малявиной главному редактору газеты «Комсомольская правда» от 20.10.2011 г. № 68-0/763.

[8] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 08.06.1999 N 107-О «По запросу Государственной Думы о толковании статьи 41 (часть 1) Конституции РФ».

[9] См., к примеру, обращение за подписью более 2000 граждан -http: //www.democrator.ru/problem/2814, аналитические материалы и экспертные заключения, направлявшиеся в Минздравсоцразвития и Государственную Думу РФ (http: //blog.profamilia.ru/wp-content/uploads/2010/09/analitika_minzdrav_w97s.pdf и http: //rus-midwives.ru/stat/akusherki_pismo.doc), заявление Межрелигиозного Совета РФ от 04.10.2010 (http: //www.patriarchia.ru/db/text/1290493.html) и т.п.

[10] http: //blog.profamilia.ru/post/731

[11] Авторы поправки – депутаты Государственной Думы РФ А.М.Чухраёв, С.И.Колесников, Э.Г.Глубоковская, И.В.Архипов, И.М.Берхеев, С.Ш.Мурзабаева.

[12] http: //kp.ru/daily/25774.4/2758152/

[13] Письмо помощника Министра здравоохранения и социального развития РФ С. А. Малявиной главному редактору газеты «Комсомольская правда» от 20.10.2011 г. № 68-0/763.

[14] См. например, документы CEDAW: A/57/38(SUPP), Замечание общего порядка 24 («Государствам-участникам следует обеспечить < …> право на информацию, просвещение и услуги в области сексуального здоровья для всех женщин и девочек») и т.п.

[15] См., например, «Стандарты сексуального образования в Европе: документ для лиц, определяющих политику, руководителей и специалистов в области образования и здравоохранения», подготовленные Европейским региональным бюро ВОЗ и ФСПСЗ, Кёльн, 2010 (http: //www.bzga-whocc.de/pdf.php? id=60b5cb67c82110fe0e604b52a659523e). На с. 14 документ указывает: «В рамках данного документа осознанно выражается требование к разработке подхода, согласно которому сексуальное образование начинается с момента рождения». Он же, на с. 31 указывает: «В основе сексуального образования лежат (сексуальные и репродуктивные) права человека», при том, что понятие сексуальных прав отсутствует в общепризнанных обязывающих международных правовых актах. На с. 42 документ требует предоставить детям от 0 до 4 лет (! ) информацию об «ощущении радости и удовольствия от прикосновения к собственному телу, мастурбации в раннем возрасте». На с. 49 документ требует в возрасте 9-12 лет предоставить детям информацию об их «сексуальных правах, согласно определению МФПС и ВАС». Примечание отсылает к документу Международной федерации планирования семьи (МФПС) «Сексуальные права: Декларация МФПС» (Лондон, 2008) и к «Декларации о сексуальных правах» (Гонконг, 1999) Всемирной ассоциации сексуального здоровья (ВАС). Декларация МФПС (http: //www.ippf.org/NR/rdonlyres/CA5A9194-DB66-4078-8611-42C6238C327D/0/SexualRightsDeclaration_Russian.pdf), в частности, в Принципе 4, утверждается (с. 20): «Сексуальность и удовольствие, которое она приносит, является центральным аспектом человеческого существования, независимо от решений в отношении деторождения». Декларация ВАС (http: //www2.hu-berlin.de/sexology/ECE5/was_declaration_of_sexual_righ.html) так описывает право на сексуальное удовольствие (п. 5): «Право на сексуальное удовольствие. Сексуальное удовольствие, включая автоэротизм, является источником физического, психологического, интеллектуального и духовного благополучия». В контексте российской культуры обучение подобным «сексуальным правам» в возрасте 9-12 лет может рассматриваться лишь как форма растления малолетних. Ст. 135 ч. 3 УК РФ предусматривает наказание лишением свободы на срок от 5 до 12 лет за совершение развратных действий в отношении лица, заведомо не достигшего 12-летнего возраста. При этом, как указывают комментаторы, эти действия могут носить физический (прикосновение к половым органам) или интеллектуальный (циничные разговоры и т.п.) характер» (Комментарий к Уголовному кодексу РФ, под ред. В.Т. Томина, В.В. Сверчкова, 6-е изд., М.: 2010, с. 445).

[16] http: //kp.ru/daily/25774.4/2758152/

[17] Письмо помощника Министра здравоохранения и социального развития РФ от 20.10.2011 г. № 68-0/763.

[18] В силу ст. 57 Семейного кодекса РФ в России обязателен учет мнения ребенка, достигшего десятилетнего возраста, если это не противоречит его интересам (при этом «учет мнения» не означает следование данному мнению».

[19] Письмо помощника Министра здравоохранения и социального развития РФ от 20.10.2011 г. № 68-0/763.

[20] Письмо помощника Министра здравоохранения и социального развития РФ от 20.10.2011 г. № 68-0/763.

[21] Ответ информационной службы Министерства на сайте общественного обсуждения законопроекта: http: //zakonoproekt2011.minzdravsoc.ru/project/50/1

[22] Заявление Межрелигиозного Совета РФ от 04.10.2010 (http: //www.patriarchia.ru/db/text/1290493.html)

[23] http: //unesdoc.unesco.org/images/0014/001428/142825r.pdf

[24] См., к примеру: Письмо Роспотребнадзора от 26.11.2009 N 01/17863-9-32 " О направлении документа ВОЗ " Клинические методы ведения больных, инфицированных пандемическим вирусом гриппа (H1N1)2009: переработанное руководство", Письмо Роспотребнадзора от 13.07.2009 N 01/9792-9-32 " О направлении временных рекомендаций CDC по лечению и профилактике заболеваний, вызванных вирусом гриппа A(H1N1), у беременных женщин", " Профилактика передачи ВИЧ-инфекции от матери к ребенку. Методические рекомендации" (утв. Минздравсоцразвития РФ 06.08.2007 N 5955-РХ), " Профилактика и лечение сопутствующих заболеваний (туберкулеза, вирусных гепатитов и ИППП) у взрослых и подростков, больных ВИЧ-инфекцией. Методические рекомендации" (утв. Минздравсоцразвития РФ 29.12.2006 N 7126-РХ), " Противовирусная терапия хронических вирусных гепатитов В и С у ВИЧ-инфицированных пациентов. Методическое письмо" (утв. Минздравсоцразвития РФ 20.01.2006 N 163-РХ) и т. п.

[25] Последний абзац п. 2 мотивировочной части.

[26] Определение Конституционного Суда РФ от 04.12.2003 N 459-О

[27] Аналогичная позиция выражена Председателем Отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества, протоиереем Всеволодом Чаплиным в ответ на обращения граждан, связанные с рассматриваемым законопроектом: http: //www.democrator.ru/problem/5193/docs#/answer/8613

[28] «Герасименко Н. Ф. < …> Здесь чётко и ясно сказано: с согласия родителей < …> Совершенно чётко! Давайте перестанем этим мракобесием каким-то заниматься» (Стенограмма заседания Государственной Думы РФ от 21.10.2011 -http: //transcript.duma.gov.ru/node/3525/)

[29] http: //www.democrator.ru/problem/5193/docs#/answer/8613

[30] См., например, Декларацию Московского демографического Саммита «Семья и будущее человечества» (29-30 июня 2011 г., http: //worldcongress.ru/Files/Downloads/Declaration-Moscow-Demographic-Summit-Russian.pdf), Обращение делегатов III Всероссийского съезда православных врачей к Президенту Российской Федерации Д.А. Медведеву, председателю Правительства РФ В.В. Путину, председателю Совета Федерации В.И. Матвиенко, председателю Государственной Думы Б.В. Грызлову (www.patriarchia.ru/db/text/1653267.html).

[31] Предложения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла по совершенствованию национальной политики в сфере заботы о семье и детстве (http: //www.patriarchia.ru/db/text/1386377.html).

[32] http: //kp.ru/daily/25774.4/2758152/

[33] Письмо помощника Министра здравоохранения и социального развития РФ С. А. Малявиной главному редактору газеты «Комсомольская правда» от 20.10.2011 г. № 68-0/763.

[34] http: //www.sanjosearticles.com

[35] Лат. – «договоры должны соблюдаться».

[36] К сожалению, подобное давление оказывалось на Российскую Федерацию международными организациями и в ходе работы над рассматриваемым законопроектом, см., напр. письмо инициированное известной лоббистской группой «Центр репродуктивных прав»:

http: //reproductiverights.org/sites/crr.civicactions.net/files/documents/Sign-on Letter Russia Aug 31_English_FINAL_Web.pdf

[37] См., по этому вопросу, в частности: Иванюшкин А. Я., Эволюция концепции смерти мозга в нашей стране, «Медицинское право и этика», 2003, № 1

[38] Инструкция по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга (Приложение 2 к Приказу Минздрава РФ от 10.08.1993 N 189).

[39] Инструкция по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга (утв. Приказом Минздрава России от 20.12.2001 N 460), п. 5.1.

[40] Там же, п. 6.5

[41] Приказ Минздравсоцразвития РФ от 25.07.2007 N 490 " О создании рабочей группы по разработке процедуры по констатации смерти ребенка на основании диагноза смерти мозга"

[42] «Если через 10 минут от начала проведения реанимационных мероприятий в полном объеме у ребенка отсутствует сердцебиение, реанимационные мероприятия в родильном зале следует прекратить».

[43] Пункт 14: «При выявлении после рождения у новорожденного нарушений дыхательной, сердечной или нервно-рефлекторной деятельности новорожденному с первой минуты жизни проводится комплекс первичных реанимационных мероприятий в объеме, необходимом для восстановления жизненно важных функций организма».

[44] Приказ Минздрава СССР от 09.01.1986 N 55 " Об организации работы родильных домов (отделений)"

[45] «Четких критериев продолжительности первичной реанимации для новорожденных с очень низкой и экстремально низкой массой тела на сегодняшний день нет за исключением отсутствия сердечной деятельности в течение 5 минут. В каждом конкретном случае вопрос должен решаться индивидуально с учетом степени поражения мозговых структур и мозгового кровотока по данным ультразвукового обследования, снижения рН крови ниже 7, 0 и энцефалографическим показателям» (Приказ Минздрава РФ N 318, Постановление Госкомстата РФ N 190 от 04.12.1992 " О переходе на рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения критерии живорождения и мертворождения" (вместе с " Инструкцией об определении критериев живорождения, мертворождения, перинатального периода" ).

[46] Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, XII.6«Осуществленное учеными клонирование (получение генетических копий) животных ставит вопрос о допустимости и возможных последствиях клонирования человека. Реализация этой идеи, встречающей протест со стороны множества людей во всем мире, способна стать разрушительной для общества. Клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию. Человек не вправе претендовать на роль творца себе подобных существ или подбирать для них генетические прототипы, определяя их личностные характеристики по своему усмотрению. Замысел клонирования является несомненным вызовом самой природе человека, заложенному в нем образу Божию, неотъемлемой частью которого являются свобода и уникальность личности. «Тиражирование» людей с заданными параметрами может представляться желательным лишь для приверженцев тоталитарных идеологий.

Клонирование человека способно извратить естественные основы деторождения, кровного родства, материнства и отцовства. Ребенок может стать сестрой своей матери, братом отца или дочерью деда. Крайне опасными являются и психологические последствия клонирования. Человек, появившийся на свет в результате такой процедуры, может ощущать себя не самостоятельной личностью, а всего лишь «копией» кого-то из живущих или ранее живших людей. Необходимо также учитывать, что «побочными результатами» экспериментов с клонированием человека неизбежно стали бы многочисленные несостоявшиеся жизни и, вероятнее всего, рождение большого количества нежизнеспособного потомства».

[47] Резолюция Европейского Парламента от 1989 года утверждала, что «запрет на юридическом уровне представляет собой единственно возможную реакцию на создание человеческих существ посредством клонирования, как и на все эксперименты, ставящие своей целью клонирование человеческих существ».Впоследствии Парламент еще раз подтвердил: «Клонирование человеческих существ никоим образом не может быть оправдано или терпимо обществом, поскольку, будучи серьезным нарушением фундаментальных человеческих прав, оно противоречит принципу равенства человеческих существ, ибо допускает евгеническую и расовую селекцию человеческого рода, оскорбляет достоинство человека и приводит к экспериментированию на человеке». Цит. по. Э. Сгречча, В. Тамбоне. Биоэтика. Учебник. М.: 2002, с. 127.

[48] Совет Европы, Рекомендация n. 1046/86 относительно использования эмбрионов и человеческих зародышей в диагностических, терапевтических, научных, индустриальных и коммерческих целях.

[49] Известна также как Конвенция Овьедо, Конвенция о правах человека в биомедицине, принята в Овьедо 4 апреля 1997 года. Россия в Конвенции Овьедо не участвует.

[50] http: //conventions.coe.int/Treaty/en/Treaties/Html/168.htm

[51] Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, XII.4: «Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. «Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности».

[52] Так, в решении ЕСПЧ по делу Сиякова против бывшей Югославской Республики Македония (заявление 67914/01, решение от 06.03.2003), Суд заявил, что ни право вступать в брак и создавать семью, ни право на частную и семейную жизнь, ни какие-либо иные права, гарантированные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод не подразумевают права на прокреацию (рождение ребенка).

[53] Council of Europe (CAHBI), Human Artificial Procreation, France: Council of Europe, c. 30 (перевод наш).

[54] http: //www.coe.int/t/dg3/healthbioethic/source/PMAprinciplesCAHBI1989_en.doc(перевод наш)

⇐ Предыдущая12345

Поделиться: