Тема 7. Истоки террористического поведения: мотивация террориста. Проблема психологической типологии террористов.

Люди, вступающие в ряды террористов, — это, как правило, люди из маргинализированных слоев общества. Обычно членами террористических организаций становятся выходцы из неполных семей, по тем или иным причинам испытывающие трудности в рамках существующих структур. Чувство отчуждения, возникающее в подобных ситуациях, заставляет человека присоединиться к группе, которая кажется ему столь же антисоциальной, как и он сам.

Можно выделить как минимум два ярко выраженных психологических типа, часто встречающиеся среди террористов.

Первые отличаются высоким интеллектом, уверенностью в себе, высокой самооценкой, стремлением к самоутверждению, вторые — не уверены в себе, неудачники со слабым «Я» и низкой самооценкой. Но как для первых, так и для вторых характерны высокая агрессивность, постоянная готовность защитить свое «Я», стремление самоутвердиться, чрезмерная поглощенность собой, незначительное внимание к чувствам и желаниям других людей, фанатизм. Для большинства террористов характерна тенденция к экстернализации, к поиску источников своих личных проблем вовне. Они проецируют низкооцениваемые составляющие своего «Я» на истеблишмент, который воспринимается как источник угрозы. Одним из основных мотивов обращения к терроризму является сильная потребность в укреплении личностной идентичности, что достигается принадлежностью к группе. Эта потребность в принадлежности обнаруживается у маргинальных, отчужденных индивидов, позволяя им строить общую для подобных людей «картину мира», которую можно охарактеризовать фразой: «Мы против них, потому что они причина наших проблем».

Некоторые исследователи считают, что общий взгляд на мир и историю является наиболее важным фактором в объединении террористов. Очень важно обратить внимание на то, что маргинальность склонных к терроризму людей понимается очень широко и переживается ими как фрустрация личностных, экономических или политических нужд.

Характерное для большинства террористов антиномичное видение мира в общества («мы — они») проявляется в крайней нетерпимости ко всякого рода инакомыслию, колебаниям и сомнениям. Так как принадлежность к группе выступает как одна из великих ценностей, то групповые нормы идеализируются, а ущербное самосознание и слабое «Я» лишь способствуют экспансии группового сознания.

Другим важным моментом с психологической точки зрения является проблематика различий в направлениях террористического движения. Понимая всю условность таких классификаций, можно выделить как минимум три важных направления: а) борьба против правительства своей страны, б) борьба за национальное самоутверждение, в) экстремизм на религиозной почве.

В первом случае террористы разрушают мир отцов. Их действия могут рассматриваться как возмездие за действительные и/или воображаемые обиды, направленные против общества отцов.

Второй тип террористов мстит обществу за обиды, нанесенные их родителям. Их действия демонстрируют лояльность к отцам и матерям, они осуществляют миссию своих предков.

В третьем виде терроризма — религиозном, можно обнаружить смешение двух первых, но с более высокой аутоагрессивностью.

В конце 1970-х годов Г. Ньюман выпустил книгу «Понимая насилие», в которой он выявил следующие мотивы террористической деятельности: 1) культуротворческий (по извращенной логике террористов общество надо время от времени будоражить, чаще всего с помощью крови); 2) рациональный (террор трактуется как эффективный инструмент политической активности; 3) идеологический — прямо навязываемое орудие регуляции социальных процессов. Но, отмечает Г. Ньюман, теория и практика терроризма резко расходятся. Теоретически терроризм «равняет», а в социальной практике противопоставляет людей и группы, ставя между ними стену страха. На уровне личности терроризм как орудие поиска идентичности превращается в орудие ее ломки.

Феномен терроризма имеет много аспектов, охватываемых разными подходами. Здесь и проблема юридической квалификации, и определение его социально деструктивных функций, и политологический анализ, и социально-психологическое оценивание причин и следствий, и выявление исторических корней. Важно подчеркнуть, что эти разные подходы находятся в отношении комплиментарности, дополнительности. Отсюда необходимость учета разных предпосылок и выводов, особенно это касается мотивации террористического поведения.

Важно не только выявить склонность к такому поведению, но и подчеркнуть его абсолютную социальную деструктивность. Ибо терроризм это почти всегда путь к саморазрушению носителей протеррористического поведения, которое не может не наступить, если сохраняется общество. Террорист или некая группа всегда слепа в постановке и осуществлении своих целей, даже несмотря на тщательную проработку акта террора. Один из важных параметров указанной слепоты — расхождение мотивов, когда малая гомогенная (этнически, социально, религиозно и т. п.) группа как бы навязывает свою волю сообществу, которое гетерогенно, т. е. отличается плюрализмом в постановке и осуществлении своих целей.

Интересно выявить это расхождение мотивов и целей, более того, показать принципиальную деструктивность протеррористического поведения.

Общество существует благодаря взаимодействию, а не противостоянию. В этом заключается некая презумпция продуктивного сотрудничества, комфортной социальной эволюции. Террористические же единицы (индивиды или группы) ориентируются в этом плане на суррогаты честности и доверия в рамках замкнутой этнической или социальной группы.

Существуют устойчивые тенденции, выявленные при анализе личностных черт, которыми должны обладать террористы. Есть основания полагать, что эти черты во многом сходны с теми, которыми обладают представители агрессивных религиозных культов.

При вступлении в террористическую организацию у человека происходит резкое изменение ценностей, этических норм, социальных установок, целей поведения и мотивации. Человек в террористической организации, как правило, вынужден вести нелегальное существование. Соответственно, контакты террориста с обществом резко ограничены, зато возрастает интенсивность контактов с людьми, занимающимися терроризмом. Происходит быстрое вхождение в террористическую среду.

В системе мировоззрения террориста важное значение имеет образ врага, на уничтожение которого направлена террористическая деятельность. По отношению к врагу имеются резко выраженные отрицательные социальные установки. Образ союзников — других участников террористической группы — формируется позже, чем образ врага, и строится он на отрицании качеств, которыми обладает враг.

Сплочённость террористической группы обеспечивается потребностью в аффилиации и потребностью в ощущении самоидентичности. Порвать с группой для террориста фактически невозможно. Исследователи указывают несколько особенностей, которые с высокой вероятностью свойственны личности террористов-самоубийц:

· Иллюзия бессмертия. Террорист-самоубийца верит, что он не погибнет окончательно, а обретёт жизнь в «раю». Эта иллюзия особенно характерна для членов религиозных террористических группировок, исповедующих ислам. Вера в мнимое бессмертие разрешает психологический конфликт между стремлением к самосохранению и желанием совершить террористический акт и самоубийство.

· Утверждение ценности человеческой жизни. Террорист жертвует собственной жизнью, которая для него имеет ценность. Жертвование собственной жизнью приобретает символический, знаковый характер. Возникает противоречие, которое состоит в следующем: террорист добровольно расстаётся с жизнью, но и одновременно утверждает её ценность. Противоречие разрешается на основе идеологии, которая санкционирует самоубийство.

· Туннельное сознание, доминанта. Туннельное сознание проявляется в том, что в поле сознания террориста находятся только цели, связанные с осуществлением террористического акта. Другие факторы, связанные с сохранением собственной жизни, избеганием жертв, соответствием принятым моральным нормативам, в расчёт не принимаются.

· Развитие особой субкультуры террористов. По степени развития террористической субкультуры можно судить, например, о степени развитости малой группы, в которую входят террористы. Степень развитости культуры малой группы может служить интегральным показателем её сплочённости. Анализ большинства высказываний самих террористов демонстрирует, что террор — не просто работа или профессия. Это определённый образ жизни и деятельности, который полностью захватывает человека и подчиняет его себе.

Меньше, чем через год после четырех скоординированных взрывов бомб террористами- смертниками в лондонском метро 7 июля 2005 года в отчете Палаты общин о событиях этого дня был сделан следующий вывод: «То, что на сегодня мы знаем об экстремистах в Великобритании, показывает, что не существует четких характеристик, по которым можно было бы определить лиц, склонных к радикализации. В данном случае из четырех человек трое были гражданами Великобритании во втором поколении, родители которых были выходцами из Пакистана, а родители еще одного приехали с Ямайки. Камел Бургасс, обвиненный по делу о «рициновом заговоре», был выходцем из Алжира, которому отказали в предоставлении политического убежища. Ричард Рейд, безуспешно пытавшийся пронести бомбу в подошве обуви, имел мать-англичанку и отца с Ямайки. … У одних было хорошее образование, у других — оно было хуже. Одни действительно были бедны, другие не такие бедные. Одни достаточно хорошо интегрировались в британское общество, другие — нет. Большинство из них были одинокими людьми, однако у некоторых были семьи и дети. Одни раньше были законопослушными, а у других был список мелких преступлений».

Неявным выводом из этого примечательного отчета стала растерянность — не было общих признаков у людей, завербованных «Аль-Каидой» для участия в международной кампании терроризма и подрывной деятельности. То же чувство растерянности охватило и политические круги, и правоохранительные органы. Исследователи не могут составить адекватный типичный портрет террориста, но работа в этом направлении не прекращается.

Несмотря на то, что логически невозможно создать портрет террориста, поиски продолжаются с прежней силой. И это не удивительно. К этому подталкивают несколько обстоятельств.

Во-первых, драматические последствия террористической деятельности заставляют обратиться к поведению, которое для большинства нормальных людей является признаком ненормальности или какой-то болезни. Типичной реакцией на террористическую акцию, которая вообще всех просто ошарашивает, является вопрос «Как можно вообще такое делать? ».

Второе обстоятельство, которое заставляет искать общие черты террористов, состоит в следующем. Очень много людей подвержены влиянию условий (коренных причин), способствующих вовлечению в террористическую деятельность, а также факторов и катализаторов религиозной и политической мобилизации, которые могут привести к участию в насильственных актах. Но почему так мало людей фактически в них участвуют? Это сложный вопрос, и любой ответ, конечно, не будет удовлетворять всех. Ответ, который в значительной степени определил характер и направление некоторых, в частности психологических исследований, состоял в том, что некоторые особенности типичны как для конкретной группы террористов — что делает их «похожими друг на друга», так и в целом для террористов — что «отличает» их от остальных людей — или, по крайней мере, от тех, кто не участвует в террористической деятельности.

Психолог и эксперт по терроризму Ариэль Мерари отметил, что точнее было бы утверждать, что общие черты террористов пока не найдены, чем что их нет. Существует несколько реальных факторов риска, связанных с продолжением поиска таких черт — особенно это касается понимания процесса привлечения людей к террористической деятельности. Предполагая существование общих черт, можно упустить несколько важных особенностей формирования террориста. Помимо прочего, к ним относятся:

· непрерывный и постепенный характер процесса адаптации в террористической среде;

· определенные особенности, благоприятствующие такому вовлечению — так называемые «факторы притяжения» или «соблазны», которые приводят людей в террористические организации или которые сознательно используют в подготовке потенциальных новобранцев;

· определенная миграция между ролями — переход от отдельных пробных попыток выражения публичного протеста к сознательному целенаправленному незаконному поведению — другими словами, переход от одной роли к другой;

· понимание значения особенностей, присущих той или иной роли, и как об этих «особенностях ролей» становится известно тому, кто наблюдает их со стороны, или тому, кто может стать потенциальным новобранцем.

Когда предполагается, что есть некоторые общие черты, то есть законченные, раз и навсегда данные характеристики террориста, отрицаются факторы, участвующие в формировании террориста, и динамику этого процесса. И при этом вдобавок подрывается основа, на которой может быть разработана практическая стратегия борьбы с терроризмом, цель которой противодействовать вовлечению в террористическую деятельность или контролировать численность тех, кто уже в ней участвует.

Тем не менее, те, кто занимается борьбой с терроризмом, часто опираются на представление об общих чертах террористов. Главное состоит в том, чтобы не впадать в преувеличения, утверждая «Все возможно», и не искажать угрозы, а признать, что допущения, используемые в размышлениях о террористах, все более основаны на прогнозах, аналогичных прогнозам страховых компаний, которые делаются на основе небольших и статистически нерепрезентативных выборок. Опасности чрезмерных обобщений должны быть очевидны.

Однако раскрытие этих ограничений так и не дает ответа на главный вопрос: почему один человек начинает участвовать в террористической деятельности, а другой — нет? Ясно, что удовлетворительно ответить на этот вопрос практически невозможно, но можно исходить из несколько полезных утверждений. Можно определить ряд факторов предрасположенности к тому, что человек примет участие в террористической деятельности:

· личный опыт, который может быть реальным или воображаемым;

· ожидания, связанные с участием в террористической деятельности — эмоциональный подъем, осознание миссии, обретение цели, связанные с участием в «своей» группе и исполнением различных ролей в ней;

· идентификация с делом, которое является делом той или иной преследуемой группы людей;

· соответствующая социализация через друзей или семью или воспитание в определенной среде;

· возможность выражения своих интересов и этапы на пути к присоединению к группе, занимающейся террористической деятельностью;

· доступ к соответствующей группе.

Следует отметить, что по отдельности ни один из этих факторов не объясняет, почему люди становятся террористами, однако вместе они становятся мощным инструментом для понимания того, почему один человек может оказаться вовлеченным в террористическую деятельность, а другой — нет.

Важно подумать о том, что предполагает участие в террористической деятельности. Сделав это, модно перейти к разработке более эффективных инициатив в борьбе с терроризмом, которые действительно учитывали бы психологические соображения. Главным из них является то, что в настоящее время реальный процесс вовлечения человека в террористическую деятельность отличается чрезвычайной сложностью. Все люди разные. И в разных случаях усилия дают разные результаты. Вероятно, справедливо как для отдельной группы, так и для целого спектра террористических движений. Помимо упрощенного деления членов групп на руководителей и последователей, даже в самых небольших террористических движениях имеется множество функций и ролей, которые поручаются новобранцам и к исполнению которых они побуждаются для продвижения к более ответственным ролям. Это зависит от целого ряда факторов. Кроме того, принятие и сохранение этих ролей не является ни дискретным, ни статическим. Часто наблюдается изменения как внутри ролей, так и смена самих ролей. Например, возможны переходы от незаконных действий (участие в насильственной деятельности) к действиям, граничащим с законными (поддержка участия в насильственной деятельности), и совершенно законным действиям (мирный протест).

Многие виды деятельности членов террористических движений по своему содержанию не являются незаконными, и, строго говоря, по отношению к ним нельзя применять термин «терроризм» (хотя термин «подрывная деятельность» можно). Но без них проведение террористических актов было бы невозможно. Непосредственное участие в насильственных акциях — это то, что обычно связывают с терроризмом. Однако сегодня реальность такова, что это только видимая часть ролей и функций террористической деятельности, и она представляет собой лишь верхушку айсберга. Поддержкой насильственных акций занимаются те, кто помогают и содействуют организации теракта, дают террористам убежище или предоставляют другую поддержку, собирают средства, сообщают о терактах в СМИ, занимаются разведкой и т.д.

Поэтому человек, которого традиционно считают «террористом», выполняет в движении только одну из многих, хотя и самую важную функцию с точки зрения прямых последствий. Исключительная сложность данных вопросов диктует необходимость разрабатывать более творческие подходы и более гибкие меры в борьбе с терроризмом. Если расширить спектр функций, связанных с террористическими движениями, можно увидеть, что чем дальше от насилия, связанного с терроризмом, тем больше сталкиваемся с функциями, которые трудно отнести к терроризму или незаконным действиям. Другими словами, террористические движения — это нечто большее, чем «терроризм».

Способы перемещения людей между ролями и внутри них (переход с одной роли на другую и продвижение к исполнению более ответственных функций внутри организации) еще плохо изучены. В целом можно сказать, что вовлечение в террористическую деятельность — это процесс, включающий в себя отдельные этапы, которые конкретный террорист проходит, приспосабливаясь, осваиваясь и постепенно приобретая все более сложный опыт. Имеет смысл говорить о непрерывном перемещении внутри различных ролей и функций и между ними, а в некоторых случае — и о выходе из них. Несмотря на тот факт, что сроки всегда зависели от множества факторов, и некоторые люди осваивают задачи быстрее других, неизменной характеристикой террористических движений является именно постепенный характер процесса. Объяснять сознательное решение стать террористом, прибегая к прозрению, нельзя. Такое объяснение является наивным, обманчивым и, что самое главное, не подтверждается фактами. Кроме того, процесс вовлечения человека в терроризм основан на некоторых его особенностях. Хотя терроризм всегда будет продуктом своего места и времени, и для членов даже одного движения мотивация всегда будет разной, наиболее очевидным общим знаменателем, который на любом уровне оказывает влияние на радикализацию сознания и поведения людей, остаются позитивные ожидания. У террориста могут быть ожидания в отношении достижения определенного статуса, власти, принятия со стороны группы, миссии и т.д. Если участник движения ощущает свою приверженность идеям, преданность делу и приобщение к движению как нечто позитивное для себя, то постепенно это способствует формированию его новой — или консолидации старой — личностной самоидентификации, то есть нового самосознания. Для того, чтобы понять суть «террористического сознания», вероятно, лучше всего рассматривать его как продукт следующих факторов:

· ускоренного процесса приобщения к террористическому движению и связанного с ним участия в незаконной деятельности;

· целенаправленного поведения, или поведения, которое все сильнее связано со средой террористического движения.

С человеческой и социальной точки зрения приобщение к терроризму и углубление связей с теми, кто в нем участвует, часто означает отказ от ненужных друзей, семьи и прежней жизни. Одним из вероятных следствий выделения нескольких этапов в процессе вовлечения в террористическую деятельность является то, что в борьбе с терроризмом можно начать разрабатывать конкретные меры, соответствующие этим этапам и применять их в зависимости оттого, что будет наиболее эффективным. Можно или противодействовать начальному вовлечению в террористическую деятельность, или препятствовать приобщению к террористическим движениям на последующих этапах, или постепенно облегчать выход из террористических организаций. Признание существования всех этих различий, возможно, позволит понять, что необходимы особые средства вмешательства, индивидуальный характер которых зависит от того, что является оптимальной точкой приложения силы.

Несмотря на то, что этап выхода из террористического движения остается наименее изученным, именно на этом этапе практические инициативы по борьбе с терроризмом (нацеленные не только на облегчение процесса выхода, но и на предотвращение вступления) могут в действительности оказаться наиболее эффективными.

Хотя в конечном счете терроризм является групповой деятельностью, в группу всегда входят отдельные люди, и всем им индивидуально предназначается в ней своя роль. Верно, что программы борьбы с терроризмом обычно не направлены на отдельных людей, но именно понимание особенностей радикализации сознания и поведения отдельного человека, ее социальных и психологических аспектов позволит определить, какого рода динамику необходимо отслеживать для разработки способов прекращения террористической деятельности. Хотя терроризм имеет серьезные и далеко идущие последствия, по сути своей, он остается деятельностью отдельных людей — часто незаметной, негромкой, состоящей из фрагментарных и нескоординированных действий. Масштабность и сила воздействия терроризма в целом не должны препятствовать в изучении этого явления на микроуровне как деятельности террористов, совершающих теракты.

Контрольные вопросы

Каковы возможные основания для построения типологии террористов?

В чем состоят трудности создания единой типологии террористов?

Насколько целесообразным является типологический подход к пониманию природы терроризма? Обоснуйте свой ответ.

 

Тема 8. Психологические аспекты информационной безопасности как фактор противодействия терроризму. Современные информационно-коммуникационные технологии как средство психологического сопровождения контртеррористической деятельности.

Классическая форма террористического акта, направленного на управление противником с целью получения желаемого результата, осуществляется по схеме:

1) подготовка возможностей для реализации угрозы;

2) оповещение об угрозе;

3) реализация угрозы, в случае невыполнения требований, а затем переход к п. 1.

Информационная эпоха, а в частности, тенденции глобализации породили новые формы терроризма. Суть одной из них в следующем: о теракте не предупреждается никто; проводится оценка, как теракт отразится на экономической, производственной, биржевой и др. деятельности в стране, в мире; в условиях монопольного знания будущего осуществляется операция, либо по скупке акций, либо недвижимости и т.п.; совершается террористический акт; извлекается коммерческая выгода, значительно превосходящая стоимость по подготовке и совершению теракта.

В последнем варианте, на первый взгляд, имеет место обычную коммерческую операцию, которая стала возможной именно в условиях глобализации, т.е. в условиях наличия общезначимой системы ценностей, единой для всех координатной оси в виде доллара. Но не только. Именно в глобальном и однонаправленном обществе возникает реальная возможность прогнозировать будущее, а значит рассчитывать свои действия и предполагаемую выгоду.

Многие пытаются определять заветное будущее, применяя пассивные методы прогнозирования: анализ, аналогия и т.п., в то время как международный террористический акт — это активное управление будущим, которое становится реальностью в случае успеха террористической операции. Успех же в данном случае зависит не от сотни предприятий и правительств, а, всего-навсего, от умений двух десятков рядовых исполнителей.

Информационная безопасность системы социально-политических отношений современного информационного общества — такое состояние системы отношений, в котором система способна успешно, устойчиво и непрерывно развиваться в условиях интенсивного воздействия внешних и внутренних факторов, оказывающих на систему как стабилизирующее, так и деструктивное информационное воздействие. Ни для кого не секрет, что наиболее уязвимым звеном в системе безопасности является человек, а точнее человек, работающий в структуре, безопасность которой и обеспечивается всевозможными техническими средствами. Никто не может нанести такого ущерба, как «свой», поскольку он, как правило, допущен практически ко всем секретам структуры, в которой он работает, именно он имеет возможность взломать хитроумную систему охраны объекта, защиты баз данных и т. п.

Можно выделить несколько основных психологических направлений обеспечения информационной безопасности:

· экспертиза:

o сильных и слабых мест в системе руководства;

o социально-психологической структуры коллектива;

o состояния корпоративной культуры;

o психологического состояния конкретных сотрудников;

o внешних и внутренних угроз;

o степени лояльности партнеров;

o состояния кадровой структуры;

o психологически нежелательных характеристик персонала;

· научное консультирование по проблемам:

o имиджа структуры и ее первого лица;

o разработки системной безопасности структуры;

o разработки стратегии бескризисного ее развития;

o разработки системы кадрового обеспечения работы структуры;

o психологической безопасности персонала;

· обучение: тренинги по проблемам:

o эффективного делового общения;

o технологии «конфликтных» переговоров;

o эффективной системы управления;

o психологической готовности персонала к действиям в экстремальных ситуациях;

o противодействия манипулятивным воздействиям.

Персонал, в отличие от технического оборудования, — подсистема более динамичная, в большей степени подверженная воздействиям извне и далеко не всегда сразу дающая сигнал о «неисправности». Именно поэтому необходимо поддерживать подходы тех руководителей, которые обращают особо пристальное внимание на эту подсистему в общей системе безопасности собственной структуры.

Подсистема «персонал», пожалуй, наиболее крупный и наиболее сложный блок в общей системе безопасности. Сюда можно отнести подбор, расстановку, ротацию, увольнение, обучение персонала. Психологический мониторинг сложившейся системы подбора персонала позволяет заблаговременно выявить в ней недочеты и ошибки, которые либо уже создают, либо в самое ближайшее время могут создать серьезные трудности для нормальной жизнедеятельности структуры.

В хорошо отлаженных кадровых системах осуществляется психологический мониторинг эффективности деятельности каждого сотрудника на протяжении всего времени его работы в структуре. Главное — не увлекаться формальной, наиболее простой стороной такого рода мониторинга (не опаздывает на работу, редко болеет, не уходит с работы раньше, вовремя готовит необходимые документы и т. п.), которая, тем не менее, также важна в оценках эффективности деятельности персонала. Но не менее важна и качественная сторона оценки эффективности деятельности сотрудника, рентабельность его труда для фирмы. Мировой опыт показывает, что и этот показатель также можно просчитать и по нему измерять эффективность деятельности практически любого сотрудника структуры.

Разработка и функционирование такой системы позволяет эффективно решать и вопросы, связанные с качественной расстановкой и ротацией кадров. Психологический мониторинг может дать руководителю структуры информацию о соответствии или несоответствии того или иного сотрудника занимаемой должности, подсказать в каком направлении более целесообразно его использовать, чему его необходимо дополнительно обучить.

Психологический мониторинг увольнения персонала позволяет своевременно выявить истинные причины этого процесса. Так, например, исследование причин увольнения сотрудников одной из фирм за определенный период, позволило выявить серьезные ошибки в работе с кадрами со стороны руководителей двух подразделений. Именно они, а вернее их поведение и внедряемые методы управления и были причиной большой текучести кадров. Любой факт увольнения, независимо от того, по чьей инициативе оно происходит, становится предметом серьезного рассмотрения. Как только намечается некая система в тех или иных аспектах увольнения сотрудников — необходим серьезный анализ причин и разработка конкретных предложений по их устранению для руководителей.

Психологический мониторинг незаменим для исследования состояния дел с формированием корпоративного духа в той или иной структуре. Только применяя наработанные в психологии методики, можно достаточно эффективно отслеживать процесс формирования корпоративного духа. Чем в большей степени сотрудники структуры «заражены» корпоративностью, чем выше «фирменный патриотизм», тем выше показатели работы этой структуры, тем меньше шансов нанесения ущерба структуре со стороны ее же сотрудников. Правда, иногда, исследуя уровень развития корпоративности на фирмах, приходится сталкиваться с совершенно другим явлением — круговой порукой. В определенных ситуациях она может быть сродни корпоративности, особенно если круговая порука преследует цели эффективного функционирования и развития фирмы, но чаще всего она служит инструментом реализации корыстных интересов определенной группы сотрудников в ущерб интересам фирмы.

Результаты психологического мониторинга могут использоваться для разработки и внедрения механизмов формирования корпоративности. Прежде всего, это — система стимулирования труда сотрудников. Психологический мониторинг ситуации в коллективах дает возможность руководителю своевременно получать обоснованную информацию о процессах, происходящих в коллективах его структуры. Это и проблемы формирования социально-психологического климата, особенностей взаимоотношений в коллективах как по вертикали, так и по горизонтали, эффективность деятельности коллективов, проблемы назревания, развития и локализации конфликтов. В последнее время достаточно большое число руководителей проявляет высокую заинтересованность в получении независимой, объективной информации по этому кругу вопросов.

Психологический мониторинг системы управления в той или иной структуре, пожалуй, наиболее сложная задача. Причем сложность ее заключается не столько в процедуре исследования наиболее важных элементов этой системы, а в отношении к полученным результатам со стороны заказчика. Этот аспект психологического мониторинга как никакой другой с максимальной наглядностью показывает руководителю структуры его же собственные промахи и ошибки. Не все руководители психологически готовы к адекватному восприятию такого рода информации, что нередко создает тривиальную ситуацию, когда такого рода исследование проводится ради самого исследования. Если сегодня многие руководители уже привыкли к необходимости систематически проводить аудит в сфере финансов, то к психологическому аудиту собственной системы управления готовы далеко не все.

Каковы же основные направления психологического мониторинга системы управления? Прежде всего, это — система выработки и принятия решений, контроль их исполнения, ответственность за несвоевременное исполнение или неисполнение принятых решений. Это особенности стиля управления во всех подразделениях структуры, наличие или отсутствие конкуренции между руководителями различных подразделений и уровней. Это также и исследование проблемы, связанной с возможным дублированием одних и тех же функции различными подразделениями структуры. Психологический мониторинг позволяет выявить также, какие именно ошибки и когда допустил тот или иной руководитель, их характер и возможный материальный ущерб.

Еще одним аспектом этого направления психологического мониторинга является анализ сложившихся у первого лица подходов к подбору и назначению руководителей ведущих подразделений структуры.

Психологический мониторинг позволяет также по определенным критериям исследовать уровень профессиональной компетентности руководителей всех звеньев, внести соответствующие предложения первому лицу. Важным аспектом психологического мониторинга является проблема имиджа как самой структуры, так и ее руководителя. Здесь и рекламная деятельность, и работа подразделений PR, и деятельность самого руководителя, направленная на формирования позитивного имиджа собственной структуры.

Задачи обеспечения информационной безопасности:

1. Минимизация риска, связанного с макроэкономическими факторами, куда можно отнести: экономическую политику государства, бюджетную и денежно-кредитную политику, внешнеэкономическую политику, нормативно-правовую ситуацию в конкретной сфере бизнеса, ситуацию в конкретной отрасли, специфику конкретного региона.

2. Осуществление комплексного многоуровневого обследования персонала по направлениям:

а) исследование личностно-поведенческих составляющих:

построение карты интересов и мотивационных профилей;

прогноз поведения персонала в экстремальных ситуациях;

определение ведущей ориентации сотрудника (на поставленную задачу, на собственные интересы, на межличностные отношения);

выявление лиц с девиантным (отклоняющимся) поведением;

анализ ведущих потребностей персонала (например, потребности в достижениях, во власти и статусе, в признании, в защищенности, в общении и т. д.);

определение у персонала стремления к лидерству или к подчинению;

определение степени личной конфликтности и построение профиля стратегий поведения в конфликтной ситуации;

определение типа поведения и принятия решения в ситуации неопределенности (при наличии альтернатив);

выявление уровня конформности (степени подверженности внешним влияниям и искушениям);

выявление индивидуальной «рисковой» стратегии;

исследование внутриличностных проблем;

прогноз алкогольно-наркотической зависимости;

б) индивидуально-психологические и психофизиологические составляющие:

построение «эмоционально-волевого» портрета сотрудника;

выявление фобий (страхов, комплексов, психологических проблем);

определение уровня стрессоустойчивости;

выявление степени волевого самоконтроля;

определение характеристик внимания, памяти, интеллектуальных особенностей персонала;

определение степени обучаемости;

в) социально-психологические составляющие:

построение комплексного социально-психологического профиля персонала;

выявление семейно-бытовых проблем;

построение психологической «карты связей»;

построение профиля социальных потребностей;

определение места сотрудника в социально-психологической структуре коллектива — «социометрический статус личности»;

определение меры «влиятельности» сотрудника в коллективе с целью выявления ключевых точек для воздействия на коллектив;

построение профиля «социальной некомпетентности» персонала;

⇐ Предыдущая41424344454647484950Следующая ⇒

Поделиться: