Ликвидация церкви на монастырской заимке

3 ноября 1922 года началось отнятие имущества Никольской церкви. Об этом сообщается в деле «Материалы о ликвидации церквей на монастырской заимке, Порт-Артурском и Никольском поселках, акты и описи имущества, 1923 г.», хранящемся в Госархиве Челябинской области: «На основании удостоверения, выданного Горуездным Исполкомом от 3 ноября 1922 года за № 3099 тов. Максимову на предмет составления описи инвентаря церкви, находящейся на быв. монастырской заимке, мы, нижеподписавшиеся члены комиссии в лице Уполномоченного Горуездного Исполкома тов. Максимова; завед. Совхозом быв. монастырской заимки тов. Шебанина; представителя от рабочих, члена Местной Культкомиссии т. Савина, местного фельдшера б/уполномоченного Рездкома тов. Батурина и быв. монашек, живущих при церкви, Житковой и Гериной, составили настоящий акт в том, что мы 3 ноября 1922 года приступили к описи имущества, находящегося в церкви, при чем внутри церкви оказались следующие вещи: икон разных – 52; рамок разных – 6; хоругвий – 2; иконостас с иконами – 2; фонарей ручных – 2; ножниц для свечей – 2; разных книг священных – 14; паникадил подвесных – 5; подсвечников никелированных – 4; кадил – 24; подризник шелковый – 1; крест большой металлический – 1; фонарь с подставкой – 1». Не побрезговали грабители храма и простыми вещами. В списке фигурируют: «примус – 1, медный сосуд – 1, стенные часы – 1, чаша медная – 1, таз медный – 1, большое фарфоровое блюдо – 1 и даже шкаф деревянный – 1» [5, л. 7 — 8].

Причем во время описи было обнаружено под аналоем и под их покрывалом разного рода кринки, банки и др. Посуда с вареньем, маринованными ягодами и проч., а так же одежда и проч., по заявлению Житковой и Гериной, что это принадлежит им, и после осмотра комиссия отдала означенные вещи указанным монашкам; что же касается самого алтаря, то описи в таковом не производили и оставили до распоряжения исполкома ввиду отсутствия священника. В притворе имеется кладовая с разного рода вещами и сундуками, принадлежащими, по заявлению монахинь Житковой и Гериной, им лично, каковые вещи были и оставлены упомянутым монахиням.

При описи колокольни оказалось разного имущества указанных монахинь, а также: стол треугольный, сковорода, муки пшеничной – 2 пуда, подушка, половиков – 4, ведро с солью, кукуруза – 1 пуд и др.

В закрытом улии обнаружено: муки пшеничной – 11, 5 п., просо – 20 ф. и др.

Помимо улья, в разных местах колокольни имеется: чугун большой, таз большой белый, садовый диван, стул деревянный, скамейка, кресло мягкое, колокол – 1 и др». Была обыскана и сторожка монахинь и отняты самые необходимые для жизни вещи: «В сторожке, в квартире указанных монашек: две кровати, мягких стульев – 2, ветхих стульев – 1, садовых стульев – 1, стульев простых – 1, табуреток – 2, комод — 1, шкаф малый – 1, эмалированный большой чугун – 1. При чем монашки Житкова и Герина заявили, что все ценности церкви, как-то: чаши, Евангелие и проч. увезены в городской монастырь священником Антонием, а так же разного рода ковры и более ценная утварь находится в городе, здесь же при церкви заимки ничего не имеется ценного.

После составления означенной описи Комиссия постановила: церковь, приход и колокольню закрыть на заимке, и ключи от таковых до распоряжения Горуездного Исполкома передать на хранение тов. Щербакину» [5, л. 9].

 

Религиозная община

Однако, несмотря на репрессивные меры со стороны властей, монастырь продолжал существовать в виде религиозной общины. В январе 1922 года вышло постановление губисполкома о реализации декрета об отделении церкви от государства, в котором предлагалось верующим в количестве 20 человек подать письменное заявление о желании взять церковное имущество. После выхода этого закона в августе 1922 года монахини во главе с игуменьей Анастасией смогли зарегистрироваться как религиозная группа и получить в свое пользование Вознесенскую монастырскую церковь. Но борьба с истинной религией продолжалась, и поэтому власти передали уже через месяц, 26 сентября 1922 года, Вознесенский храм в пользование обновленцам – группе «Живая церковь». В постановлении губисполкома по этому вопросу говорилось: «В виду того, что монастырский храм уже сдан по договору группе верующих, состоящих исключительно из бывших монашек, и что заключение договора с такой группой произошло по недоразумению, обязать уполномоченного горуездного исполкома т. Подкорытова возбудить в судебных учреждениях ходатайство о расторжении означенного договора, после чего монастырский храм передать Епархиальному Комитету группы «Живая церковь» [4, л. 32].

Советская власть, как известно, первое время действительно поддерживала различные секты и новые нетрадиционные религиозные образования в России, как «гонимые» в царские времена, но потом подвергла репрессиям и их. Обновленцы, поддерживаемые властью, как говорят документы, смогли получить в пользование не только Вознесенский монастырский храм, но и другие храмы и монастырские постройки. Члену Епархиального Комитета группы «Живая церковь» диакону И.Ф. Кремлеву комитет предоставил право на заключение договора на взятие в ведение церквей: Вознесенской, Одигитриевской, Никольской на бывшей монастырской заимке и Покровской. При этом службы в них велись крайне редко.

Монахини же выселенные из монастырских помещений в 1924 году расселились по частным квартирам.

Работы по разборке храмов

13 октября 1926 года состоялось решение горсовета о закрытии Вознесенской церкви, а 19 октября того же года аналогичное решение принял Президиум горисполкома. В решении Президиума сообщалось: «Храм передан по договору общине верующих обновленченского течения, при нем численность общины 160 человек. За малочисленностью общины верующих и незначительным количеством населения, пользующегося храмом, последний в течение почти 3-х лет не используется, за исключением редко устраиваемых богослужений. Храм расположен на территории детского городка; нахождение Вознесенского храма на территории детского городка создает неудобство и препятствует правильному ведению народного образования» [4, л. 32].

Итак, советские власти решили, что близость монастырских зданий может вредно сказаться на воспитании подрастающего поколения. Документы на закрытие храма были посланы на утверждение в Свердловск, в городе же была развернута активная пропагандистская работа, убеждавшая граждан в необходимости закрытия монастырских храмов. Неожиданно эта компания принесла ее организаторам обратный результат: узнав о предполагаемом закрытии Одигитриевской церкви, были высказаны претензии верующими и они направили соответствующую просьбу во ВЦИК, но тот вынес уже окончательное решение о закрытии Вознесенской монастырской церкви 4 декабря 1926 г. Городские власти решили не ждать решения судьбы Одигитриевской церкви и известили челябинцев в начале того же декабря 1926 года, что в течении недели будут проведены работы по снятию куполов, крестов и всех храмовых предметов Вознесенской церкви. В январе 1927 года вышло постановление о закрытии Одигитриевской церкви. Там говорилось: «Молитвенное здание Одигитриевской церкви действительно было намечено к закрытию и закрыто по следующим соображениям: Вознесенский храм, большой и малый Одигитриевский храм расположены один к другому на территории детского городка и значатся сданными по одному договору, расположение которого подтверждено ВЦИКом. Нижний этаж Одигитриевского малого храма общиной верующих переоборудован под жилое помещение священнослужителей и Епархиального управления, а находящаяся в верхнем этаже малая церковь…не используется для обрядов уже в течение 3-х лет, оба храма представляют из себя одно целое и разделялись на летний и зимний». Таким образом, Горсовет, закрывая Вознесенский храм, имел в виду закрытие и Одигитриевского, как представляющего «одно целое с Вознесенским»[18, с. 41].

 

Итак, работы по разборке храмов начались, и уже 28 января 1927 года газета «Челябинский рабочий» сообщала: «Бывший монастырь совершенно преобразился. Квартал бывшего монастырского подворья, начиная с бывшего духовного училища на одной стороне квартала и кончая последней монастырской постройкой, сейчас перестраивается, ремонтируется и приспосабливается под советские учреждения. Здесь будут горисполком, горсовет и окружные отделы исполкома. Из всех этих зданий и помещений, которые займут советские учреждения, лучшим учреждением квартала по своей архитектуре будет зал заседаний – «Дом съездов». Зал заседаний рассчитан на 700-800 человек. Внутренний вид здания будет распланирован с тем расчетом, чтобы каждый из участников съезда мог видеть и слышать докладчика. Наружное оборудование «Дома съездов», кроме верха, в основном будет проведено в будущем году. Никакого намека на бывшую церковь внешний вид «Дома съездов» представлять не будет. С гордостью можно сказать, что Челябинск обогащается новым красивым зданием» [18, с. 41 — 42].

Но недолго «украшал» город Челябинск «Дом съездов». Изуродованное здание Вознесенской церкви было снесено на рубеже 1920 – 30-х годов, как и большинство других построек монастырского комплекса. «На территории бывшего монастырского комплекса был и детский приют, и дом отдыха, и клуб строителей с кинозалом. В 1930-е годы все монастырские здания были разрушены окончательно для предполагаемого нового строительства» [18, с. 42].

В начале 1930-х годов в центре Челябинска уже почти ничего не напоминало о существовании здесь некогда великолепного Одигитриевского женского монастыря

.

Уцелел, хоть и был обезображен, лишь храм во имя святителя Николая Чудотворца на монастырской заимке.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: