Российские иррациональные идеи

1. Я должен (должна)...

Я должен брать ответственность на себя.

Если тебя просят, ты должен помочь (Я должен дать то, о чем меня просят).

Я должен сочувствовать и понимать, опекать и защищать. Ты обязан отблагодарить (Я в неоплатном долгу; За услугу я долж­на быть благодарна).

Отказываться нехорошо (Я не должна обидеть отказом).

Я никогда не должен терять самообладания.

Я не должен воевать, ссориться, ругать.

Я все должна делать быстро.

Я должна нравиться. Я должна контролировать.

Я не должна быть одна.

Я должен вести себя правильно.

Я не должна быть лидером.

Если я вижу несправедливость, я должна ее устранить.

Я не должна платить за любовь. Я

должна быть оригинальной.

Я должен быть мужчиной.

Я должен превосходить других.

Я должна быть великодушной.

Я должна быть смелой.

2. Другие должны...

Меня должны любить и не должны критиковать.

Люди не должны просить у меня денег взаймы.

Люди должны создавать вокруг меня атмосферу честности.

Люди должны быть справедливыми.

Все должны считать меня порядочным.

3. Все должны помнить...

Русское «авось пронесет».

Если я долго работал, я больше заслужил.

Будущее важнее настоящего.

Идеи важнее человека.

Если у нас что-то плохо, то это все равно хорошо, Потому что это

наше. Надо подчиниться мнению большинства.

 

Процесс манипулятивного воздействия может осуществляться непос­редственно манипулятором, но бывают ситуации, когда он выступает ини­циатором и организатором сложной психологической манипуляции, в ко­торой использует других лиц для достижения своих целей (например, при­менение метода «привлечение третьих сил»). Таким образом, процесс манипулирования может быть растянут во времени и представлять много­шаговую поэтапную процедуру оказания манипулятивного воздействия на человека. Он может быть относительно простым, включающий «одно­актный» период общения с использованием одного или нескольких при­емов манипулятивного воздействия, или структурно достаточно слож­ным, то есть включать комплекс (систему) разнообразных приемов мани­пулятивного воздействия, действие которых направлено на различные пси­хологические структуры личности и задействующие различные психоло­гические механизмы с поэтапной реализацией в определенные периоды времени и в различных ситуациях взаимодействия. Сложные приемы мож­но условно обозначить как манипулятивные игры. Следовательно, слож­ная манипуляция имеет свою временную, пространственную и соци­альную структуры.

 

4. Способы распознавания манипуляции (индикаторы) защита

 

В поисках способов распознавания манипулятивной угрозы можно идти следующими путями. Первый путь — отслеживание изменений ситуации, порожденных технологией психологического (в данном слу­чае манипулятивного) воздействия. Второй — посредством анализа ме­ханизмов манипулятивного воздействия. Разумеется, все признаки, которые удастся обнаружить, могут дать лишь основания для предположения, что ситуация взаимодействия содержит манипулятивные попытки., Однозначного решения только на основе анализа указанных признаков вынести нельзя, но без их внимательного рассмотрения мы остаемся вооруженными только недифференцированным опытом.

Отслеживание изменений ситуации, связанных с технологией психологического воздействия, позволяет обнаружить эффекты, которые составляют особенности манипуляции. Общим признаком наличия ма-нипулятивных попыток, по-видимому, являются нарушения баланса j тех или иных переменных взаимодействия. Поэтому нам следует перечислить возможные деформации, сдвиги, несоответствия и т. п. Таковыми могут быть:

а) Дисбаланс в распределении ответственности за совершаемые j действия и принимаемые решения. Это случаи, когда мы вдруг замечаем, что что-то «должны», не зная, откуда это долженствование взялось. Или же наоборот — мы проявили непонятную или неожиданную для нас безответственность в принятии некоторого решения.

б) Деформации в соотношении выигрыш — плата проявляются том, что получаемый результат не соответствует вложенным усилиям.) Это может происходить и вследствие допущенных нами ошибок в пла­нировании или исполнении решений, но также и в результате чьей-либо манипуляции. Понимание причин такой деформации будет по­лезным как в том, так и в другом случае.

в) Наличие силового давления также является одной из подсказок, ] указывающей на возможность манипуляций, хотя скорее является лиши индикатором межличностной проблемы, затруднения, одной из причин которых, разумеется, может явиться угроза манипулирования.

г) Нарушения сбалансированности элементов ситуации — в этом! случае может обращать на себя внимание некоторая степень необычности ситуации взаимодействия:

1) необычность мишеней воздействия (темы разговоров, смена векторов и т. п.) Например, на вечере в компании приятелей вас знакомят с новым человеком и он, неясно почему, большую часть времени посвящает вам. Или, скажем, кто-то вам с связывает любезности или услуги, которые выходят за рамки при­вычного, особенно если они большей частью односторонни;

2) необычность компоновки или подачи информации, такие, скажем, как смещение акцентов значимости на второстепен­ные детали. К примеру, неадекватно долго решается вопрос о том, как расположиться: ваш партнер все время стремится сесть у окна и почему-то каждый раз так, что солнце непри­ятно слепит вам глаза.

д) Неконгруэнтность в поведении (коммуникативном сообщении) партнера — различные «каналы» передают противоречивую информа­цию. Например, если сопоставить содержание слов с движениями рук или мимики, можно обнаружить, что собеседник не смотрит вам в гла­за, а куда-то поверх вас или в сторону («туфту гонит»? ), а может и вниз (самому неудобно за себя? ). Бывает, уверенные слова контрастируют с суетой рук: дергает пуговицу, бездумно перекладывает что-то на столе, «ломает» пальцы и т. д.

е) Стремление отправителя воздействия стереотипизировать пове­дение адресата — те случаи, когда становится заметно, что кому-то хо­чется, чтобы мы вели себя «в соответствии с...» Чаще всего это выгля­дит как обращение к некоторым нашим ролевым позициям, стремле­ние отнести к той или иной категории людей, адресоваться к нашим собственным привычкам либо установившимся между нами ритуалам.

Если исходить из анализа механизмов манипулятивного воздействия, задача обнаружения манипуляции заключается в том, что­бы быть внимательным к реакциям адресата. Необходимо научиться распознавать моменты, когда включаются в работу (или начинают ра­ботать в измененном режиме) те или иные компоненты (звенья) меха­низмов, реализующих внешнее вторжение. Можно указать следующие виды таких индикаторов:

1) ненормативно частое появление или подчеркнуто явное прояв­ление психических автоматизмов в поведении адресата воздействия;

2) регрессия к инфантильным реакциям — плач, агрессия, тоска, чув­ство одиночества и т. п., особенно если это точно приурочено к опре­деленной ситуации или событиям;

3) дефицит времени, отпущенного на принятие решения; важный момент анализа ситуации в этом случае — выяснить, кем создается этот! дефицит: если не тем, кто испытывает нехватку времени, то следуем предположить наличие манипуляции;

4) состояние суженности сознания, которое может проявиться в ог­раничении круга обсуждаемых идей, в «цикличных» высказываниях! (например, неизменяемые формулировки или регулярный возврат к одной теме), постановке только ситуативных целей (в ущерб перспективным)и пр.;

5) неожиданные изменения фоновых состояний, напряжение, агрес­сия, суетливость и др., возникающие преимущественно как реакция на ущерб, нанесение которого ощущает (пусть и неосознанно) адресам воздействия. Сигналом об угрозе ущерба или уже нанесенном ущерба служит эмоциональная реакция жертвы манипуляции — ухудшения настроения, раздражение, глухая обида и прочие сдвиги в сторону отрицательных эмоций. Особенно должны настораживать случаи Heoправданных с точки зрения ситуации эмоциональных сдвигов.

Последний критерий предоставляет нам важный механизм субъективной диагностики по чувственным индикаторам. Сам по себе прием не нов, но в случае с манипуляцией он может быть использован не только как индикатор наличия угрозы, но даже как указатель на возможном ее качество.

Данный прием диагностики, предложенный Д. Динкмейером И Б. Д. Мак-Кеем [Dinkmeyer& McKay 1976], основан на том, что наши чувства и реакции отражают результат бессознательной обработки ин-| формации, поступающей из внешнего мира. На ранних этапах взаи модействия эмоции являются выражением бессознательного (непро-1 извольного) ответа на характер воздействия партнера.

1)Например, если мы испытываем раздражение и нам хочется изба­виться от присутствия партнера, то, возможно, это происходит не потому, что он нам неприятен, а оттого, что партнер стремится овладеть нашим вниманием в большей степени, чем мы желаем. Вероятно, у нас возникает негативная реакция на его стремление, которое уже как-то проявилось в его действиях.

2)Если мы чувствуем ущемление своего авторитета, подрыв своей власти над партнером и нам очень хочется доказать свою силу, продемонстрировать преимущество, то может оказаться, что он стремится овладеть нашим поведением, может быть покомандовать.

3)Иногда, особенно если мы спохватились с некоторым опозданием, может оказаться, что наше эмоциональное состояние прямо указыва­ет на то, чего хотел добиться партнер. Другими словами, ему его воз­действие удалось. Например, мы поймали себя на том, что ощущаем необъяснимую обиду, даже боль, хочется чем-то обидеть партнера, за что-то свести счеты. Это может свидетельствовать о его намерении ото­мстить нам.

4)Если в какой-то момент работы со своим подчиненным или колле­гой мы ощутили бесперспективность своих усилий, руки стали опус­каться, захотелось махнуть на него рукой и самому выполнить работу, то нелишне предположить, что партнер стремится доказать свою не­пригодность к этой работе. Зачем? Вероятно, для того, чтобы взвалить ее на вас*.

Таким образом, мы обнаруживаем довольно большой перечень средств, которые могут быть использованы для распознавания манипулятивного воздействия. Вместе с тем было бы наивно полагать, что выделенные в результате теоретических размышлений индикаторы манипулятивного вторжения до сих пор оставались неизвестными ря­довому участнику взаимодействия. Несомненно, что большинство из них, даже оставаясь неотрефлексированными, тем или иным образом учитываются в повседневной жизни почти каждым из нас. Вероятно, существуют и такие индикаторы, о которых в данной работе не упоми­налось вовсе.

Остается ли манипуляция манипуляцией, если адресату удается рас­крыть цели манипулятора? Остается ли манипуляция манипуляцией, если адресату удается раскрыть лишь используемые им средства? ³

Ответ, по-видимому, должен быть таким:

1) если адресат раскрыл цели манипулятора и открыто заявил ему об этом, данная манипуляция прекращается, преобразуясь в цивилизован­ное или, наоборот, варварское взаимодействие;

2) если адресат раскрыл цели манипулятора, но решил сделать вид, что по-прежнему ни о чем не догадывается, чтобы добиться своих соб­ственных скрытых целей, то это означает, что он использует встречную манипуляцию; начинается обмен манипуляциями, или манипуляцион-ное взаимодействие;

3) если адресат понял, что манипулятор использует специальные сред­ства для достижения какой-то тайной цели, и начинает выяснять эту цель или нейтрализовать действие этих средств, то это противостояние манипуляции;

4) если адресат понял, что манипулятор использует специальные сред­ства для достижения какой-то тайной цели, но решает отдаться на волю манипулятора (например, потому, что ему настолько приятны исполь­зуемые манипулятором средства, что он не хочет отказываться от них и/или потому, что он согласен с целью), то это капитуляция.

Теперь важно установить, чем манипуляция отличается от пси­хологической игры. Самым простым было бы считать, что манипу­ляция совершается манипулятором осознанно, а игра игроком — неосознанно. (Пример Сидоренко стр 62)

 

⇐ Предыдущая1234

Поделиться: