АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

 

Археологические работы по изучению истории черных клобуков проводились со второй половины ХIХ в.

Известный историк, директор Артиллерийского музея, генерал Николай Ефимович Бранденбург ( 1939-1903 г.г.) проводил археологический поиск с целью пополнения фонда музея. Археологические работы велись в разных частях страны. Одним из намеченных направлений были земли Киевской губернии. Ученый не ставил перед собой задачу исследовать древности черных клобуков. Он пытался найти только новые образцы древнего оружия. Но, когда во время раскопок оказалось, что в курганах похоронены кочевники, а датировка остановилась на ХI-ХШ в.в., возникла острая необходимость выяснить происхождение этих курганов и их этническую ориентацию. В отличии от существующей в то время техники раскопок курганов колодцем или шурфом, Н.Е. Бранденбург исследовал всю территорию кургана, прослеживая его стратиграфию и стратификацию.[331] Результаты проведенной работы – техника, обряд погребения, ориентация, датировка, погребальный инвентарь- все это подробно фиксировалось в полевых дневниках без разделения на «нужное» и «ненужное». Именно поэтому, полевые журналы Н.Е.Бранденбурга сохраняют свою ценность, как важный полноценный источник по истории черных клобуков. Работа под Киевом была намечена на 1890 полевой сезон. Но неожиданные результаты привлекли внимание ученых и разработка курганов была продолжена на протяжении 1892-1902 г.г.[332] Дневники Н.Е. Бранденбурга были опубликованы его учениками в 1908 г. уже после его смерти. Часть найденного материала он предлагал в форме рефератов, докладов на

 археологических съездах и т.д.[333] То, что осталось неопубликованным, было обработано, подготовлено к печати и опубликовано С.А. Плетневой в серии «Свод археологических источников».[334]

Курганы в Киевской губернии вызвали множество вопросов. Трудно было понять, почему кочевники хоронили своих умерших почти возле Древнерусской столицы.Даже Н.Е. Бранденбург, который проводил раскопки, затруднился с идентификацией курганов.[335] А.А. Спицин в своей статье «Курганы киевских торков и берендеев» старался сравнить поросские находки с летописными сообщениями о черных клобуках.[336] Это была удачная попытка. После этой статьи уже не возникало вопросов, что это за курганы.

Н.Е. Бранденбургом была охвачена значительная территория Киевской губернии – села Зеленки, Каменка, Бурты и др. То, что курганы сосредотачивались в одном месте, свидетельствует о наличии известного сакрального центра, где кочевники не жили, а только хоронили своих умерших. Обычно такие могильники или ритуальные сооружения находились в местах, защищенных от внешних нападений и в пределах досягаемости племени. Курганы располагались вдоль р. Роси и ее притоков группами.

Исследованные курганы имели небольшие размеры. Их высота редко достигает 2 м., чаще встречаются курганы высотой до 1 м. и меньше; значительная часть насыпей распахана или разрушена.[337] Преобладающим грунтом был чернозем, что нередко обуславливало плохую сохранность погребений. Курганы расположены несколько в стороне от населенных пунктов древнерусского времени. По этнитческой принадлежности они аналогичны курганам, исследованным В.А. Городцовым с кочевническими погребениями в Екатеринославской губернии.[338] В.А. Городцов выделил несколько типов погребений: головой на запад он определил как торческо-печенежские; погребения, ориентированные на восток – половецкие.[339] Д.Я. Самоквасов исследовал аналогичные могилы в Каневском уезде.[340]

Значительно дополняют представления о быте кочевников исследования современных археологов.[341]

С.А. Плетнева проследила аналогию поросских погребений и курганов около Саркела.[342] Г.А. Федоров-Давыдов отмечал, что 85 % торческо-печенежских погребений ХI-ХШ в.в. были расположены в Поросье.[343] Он указывал, что торческие погребения очень сложно выделить из общего массива торческо-печенежских погребений.[344]

Таким образом, погребения торков и печенегов были сориентированы на запад. Иногда они впущены в курганы бронзового века и скифского времени. Могилы прямоугольные, не очень глубокие. В могилах встречаются гробы и деревянные колоды, в которых ложили покойников.[345] В погребения вместе с покойником клали коня. В отличии от половецких погребений, где ложили полный остов коня, в погребениях черных клобуков встречаются расчлененные остовы коней - голова отдельно, ноги отдельно. Ибн-Фадлан, описывая погребение гуза говорит: «А если умрет человек из их числа,... возьмут его лошадей...убьют из них сто голов, двести голов или одну голову, съедят их мясо, кроме головы, ног, шкуры и хвоста...».[346] Предполагают, что могли делать чучело коня, но трудно понять целесообразность такого действия. Конский доспех и предметы конского убора встречаются в погребениях достаточно часто.[347]

Положение покойников вытянутое или скорченное. Известно, что древние народы хоронили своих умерших в таком положении, потому, что они старались защитить себя от влияние потустороннего мира, который, по мысли древних, был очень пагубным для живых существ.[348] Иногда находят остатки веревки, которой перевязывали ноги покойника, чтобы зафиксировать это положение, так же, как и в наше время так иногда делают с покойниками. Возможно, что они придавали такое положение погребенного с целью вернуть его в эмбриональное первоначальное положение, в котором он пришел в земной мир.

Погребальный инвентарь самый разнообразный. Встречаются как безынвентарные, так и очень богатые погребения черных клобуков.

В кочевнических погребениях, как и в погребениях большинства древних народов, огромное значение придавалось точному выполнению обряда. Так же, как и в современном мире, обрядовая сторона жизни исполняется тщательно. Поэтому строго придерживались всех деталей. Но прослеживается и дифференцированый подход к обряду. Существовали общие могильники для всего рода, там хоронили как богатых, так и бедных кочевников. Но естесственно, что инвентарь и детали погребений были разными; больше или меньше было вещей в погребении, но возрастные условия учитывались четко. Погребения людей разного возраста и разного общественного положения реально отличались прежде всего по инвентарному содержанию. В погребениях подростков и детей ставились горшочки, независимо от того, были они зажиточные или безинвентарные. Детей младшего возраста хоронили со взрослыми. Это отражало представления о проекции условий реальной жизни на потусторонний мир. Маленький ребенок не может сам обслуживать себя, ему нужна забота и помощь взрослых – родителей, няни; в потустороннем мире ему также необходима поддержка. Отсюда – погребения со взрослыми.

Погребения подростков встречаются очень часто. Такие костяки отличаются маленьким ростом и тонкими костями. Детская смертность в то время, как показывают погребения, была высокой. Естесственно подростка, который не достиг еще переходного возраста (обряд инициации, когда юноша становился воином), не могли хоронить с оружием и традиционной военной экипировкой. Возможно, погребения с посудой было стремлением родителей снабдить ребенка, который еще не способен обеспечить себя.

Отличаются погребения женщин. В них отсутствует оружие, больше украшений, но интересно, что в поросских курганнах ножи найдены почти в каждом, даже в женских погребениях.[349]

Возраст погребенных разный. В основном это люди среднего или молодого возраста. Старых людей немного.

Кроме указаных вещей встречаются в погребениях особые ритуальные предметы типа бубенчиков, колоколец. Они являются очень важными, так как указывают на общественное положение их владельца, его занятия и т.д.[350]

Вещевой материал представлен оружием, украшениями, предметами культа, иногда встречаются остатки одежды, обуви. В отличии от погребальных комплексов других культур, например, скифов, которые ложили в погребения много вина и еды, посуду,[351] в погребениях торков и печенегов посуда встречается редко. Бытовые вещи также нечасты в погребениях тюрок.

Погребальный инвентарь имеет своеобразную направленность. Вещи в погребениях характеризуют представления кочевников о разных сторонах жизни. Кони были необходимы кочевникам для жизни – для хозяйства, для войны. Со дня рождения на протяжении всей жизни кочевники не разлучались с конем. Это было их средство производства, образ жизни, религия, все, что составляло жизнь скотовода. Интересно, что коней редко использовали в пищу, что являлось отражением священного отношения к этому животному. Погребения служат отражением реальной жизни кочевников, их религии, быта. Захоронения были преимущественно в курганах, что свидетельствует о сохранении языческой религии черных клобуков. Они не раскрывают реально языческого культа, но мы можем реконструироваь схему религиозных представлений черных клобуков, их представления о существующем мире. В то же время в погребениях встречаются очень часто гробы, что свидетельствует о начале изменений религиозных представлений тюрок в сторону христианства. Но видно, что эта тенденция наблюдается только в инвентарных, зажиточных погребениях, что значит, это влияние распространялось на известную часть черноклобуцкого общества - зажиточную, которая наиболее тесно общалось с русскими. Но известно, что изменения происходили постепенно, медленно. Изменяется погребальный обряд, но сохраняются черты существующих в обществе традиций и обрядов.

Преобладающими находки были оружие и украшения. Оружие в черноклобуцких погребениях представлено традиционным кочевническим набором – сабля, лук, стрелы, копье, нож. Сабли, как и русские мечи, были дорогим и часто наследственным оружием. Сабли обычно находили в погребениях зажиточных воинов. Прослеживается динамика развития сабли. Ранние экземпляры имеют достаточно широкое лезвие и малый изгиб; сабли ХII-ХШ в.в. – длинные, до 1 м., узкие, с сильным изгибом.[352] На многих черноклобуцких саблях стоят клейма русских киевских мастеров, что свидетельствует о том, что кочевники пользовались продукцией русских оружейников. Трудно допустить, что на Руси начали изготавливать оружие специально для кочевников. Производство подобного вооружения было вызвано тем, что сами русы начинают использовать оружие черных клобуков.

Украшения, найдены в черноклобуцких погребениях в большом количестве. Их носили не только женщины, но и мужчины. Среди украшений – золотые и серебрянные подвески, кольца, бляхи, ожерелья из раличных драгоценных камней – сердолика, хрусталя и т.д. Значительное количество их производилось на Руси, в Византии, Болгарии, странах востока. У нас нет данных о высокоразвитом ювелирном ремесле у кочевников. Естесственно, нельзя отклонять мысль о существовании ремесла у тюрок, но оно не было развито в той мере, как у русов, византийцев, болгар и др. Источники свидетельствуют, что кочевники получали много вещей и подарков. Готовясь в путь, миссия Ибн-Фадлана взяла с собой письма для правителей гузов (чтобы те дали им возможность проехать через их земли) и подарки для них и их жен (изюм, орехи, дирхемы, ткани).[353] Константин Багрянородный писал, что печенеги, торгуя с Херсоном, и выполняя различные поручения, получают за свои услуги ранее согласованную плату «соответственно важности поручения и своим трудам , как-то: влаттии, прандии, харерии, пояса, перец, алые кожы парфянские, и другие предметы, требуемые ими...».[354]

Большое количество украшений у кочевников было вызвано, возможно, традициями и представлениями, которые сформировались в кочевническом обществе, как было принято это делать. В средневековье существовала своеобразная схема отличий, шкала ценностей, которая могла выражаться в количестве взятых трофеев и т.д. Существовала военная иерархия, которая также отмечалась известными знаками. Так кожаные пояса были знаком отличия зажиточного и доблестного воина, а не просто предметом убора.[355] В погребениях черных клобуков найдено большое количество бляшек на поясе, которые могли быть частью поясов.[356] Другие серебрянные, золотые и бронзовые бляшки могли быть так же знаками воинского отличия, как звездочки на погонах или медали. Это было хорошо понятно современникам. С.Франклин отмечает,что земные амбиции находили свое выражение в материальных знаках божественного присутствия и одобрения. [357] Естесственно, при погребении эти знаки сохраняли, что должно было показать представителям потустороннего мира, что этот воин был отмечен на земле.

В погребениях женщин наблюдаются несколько отличные виды украшений. Так, женщины носили ожерелья, браслеты, кольца. [358] В женских погребениях найдены зеркала, что указывает, возможно, на зажиточное состояние похороненных женщин. Зеркала были предметом роскоши. Исследователи считают, что зеркала, которые были распространены в Юго-Восточной Европе, по своей форме и деталям отличаются от тех, что были характерны для других культур, например, салтовской. И в скифских женских погребениях находят зеркала.[359] Согласно представлениям древних народов, зеркала имеют магические свойства, и не случайно ложились в ритуальные и погребальные сооружения.[360] Они имеют достаточно широкое распространение в Средней Азии, Южном Приуралье, Среднем Поволжье и т.д.[361]

В мужских погребениях больше подвесок, бляшек.

Особую группу погребений составляют могилы служителей культа (шаманов). Они отличаются от остальных, как погребальным инвентарем, так и значением. Служитель культа имел особое положение в обществе. Он был посредником между родом и другими мирами. От его поведения зависело многое в жизни кочевников. Не было ничего случайного в уборе и вещах шамана. Он носил на одежде и головном уборе подвески разной формы и разного значения. Многие из них отражали важные стороны жизни рода. Если кто-нибудь из членов рода умирал, шаман снимал часть подвесок с одной стороны кафтана. От того, как будут выполняться все необходимые ритуальные подробности зависело многое в жизни рода. В погребениях шаманов сохраналась реальная атрибутика служителей культа.

Н.Е. Бранденбургом в 1894 г. было раскопано интересное погребение в с.Зеленки. В могильной яме на глубине 0,89 м, найден гроб-колода (длина-2,13 м, ширина 0,7 м, высота- 0, 35 м), совершенно сгнивший. В гробу скелет, вероятно, женский, в вытянутом положении, головой почти на запад. Вещи при ней: рядом с черепом (западнее) обнаружены остатки головного убора – матерчатой шапочки. На материи по бокам сохранилось серебрянное украшение. Оно представляло собой два отдельных набора на правой и левой сторонах головы. Близ правой половины находилось довольно большое серебрянное кольцо. Каждый набор состоит из нескольких проволочных колечек, соединенных двумя рядами цепочек. К колечкам подвешены на коротких цепочках серебрянные бубенчики, видимо, по три к каждому (один бубенчик бронзовый, большой). На макушке шапочки было, вероятно, нашито маленькое бронзовое колечко».[362] Колокольчики и бубенчики выполняли роль не простого украшения – это были обереги, которые имели очень многогранное значение.[363] Так, большое количество подобных подвесок в одном погребении указывает на особое значение данного покойника, и стремление отметить и защитить его. Шаманы тюркских народов Сибири и Дальнего Востока нашивали на одежду и вешали их на сундук с ритуальными вещами с целью защиты от злых духов, которых отпугивал звон бубенчиков.[364] Кроме того, колокольчики и бубенцы были местом, куда могли свободно проникать через специальные отверстия духи-помощники; звон бубенчиков привлекал духов-помощников, защищая шамана от негативных влияний других измерений. [365] По материалу бубенчики были бронзовые. Колокольчики и бубенчики встречаются часто в погребениях детей и женщин. Анализ состава погребального инвентаря, проведенный Г.А.Федоровым-Давыдовым в тюркских комплексах Урала и Поволжья, показывает, что в мужских погребениях встречается мало бубенчиков (13 % исследованных комплексов). Наибольшее количество подобных находок в погребениях женщин (69%) и детей (18%).[366] В Поросских курганах, раскопанных Н.Е.Бранденбургом бубенчики находили как в мужских, так и в женских погребениях.[367]

Б. Малиновский пришел к выводу, что подобные явления мы находим там, где присутствуют элементы случая, а также весьма широко распространены эмоциональные колебания между надеждой и страхом.[368] Именно женщины и

Рис. 1. Бронзовые бубенчики из кочевнического погребения ХI-ХШ в.в.

 

дети являются наименее защищенной частью населения средневековых кочевников. «Защитная магия, - отмечает М.М.Козлов, - присутствовала всюду в жизни наших пращуров».[369] Особенно большое значение придавалось защите одежды и жилища. Для этих целей и использовались колокольчики и бубенчики. В комплексах, опублиованных С.А. Плетневой в «Древностях черных клобуков», такие вещи найдеы в 10 погребениях.[370] Хорошо известно, что колокольчики и бубенчики в древние времена были не только предметами украшения. Они выполняли многогранные функции оберега, знака социального отличия владельца, ритуального оружия для защиты от негативного влияния из других измерений, были предметами жизнедеятельности жрецов, шаманов. Л.В.Усенко пишет, что, по народным поверьям, звук колокола имеет магическую силу. Подобным предметам люди издавна приписывали свойства не только изгонять нечистую силу, но также очищать зараженый воздух. В НИИ Экологии человека и гигиены окружающей среды им. Сысина, подтвердили, что ультра- ( более 20 кГц) и инфра- ( меньше 16 Гц) звуки, которые издают колокола и колокольчики, способны очищать воздух и обладают бактерицидными свойствами.[371] Подобные подвески служили также в медицинских целях, охраняя здоровье владельца. Иногда они символизировали родительскую опеку.[372] В курганах они всегда находились с человеком, а не просто как погребальный инвентарь. Подобными вещами пользовались не только торки и печенеги, но и другие племена евразийских степей. В поросских курганах они встречаются часто. Кочевники строго придерживались сложных правил использования этого оберега. Даже шаман не мог получать их сам, как и другие обрядовые вещи.[373] Пользование же ими было связано со специальным разрешением духов, которое шаман должен был испросить для соплеменника. Подобная практика сохранялась у многих тюрксих племен. Некоторые из них (нганасаны) верили, что бубенчики растут на небесном священном дереве, другие (орочи) думали, что их куют небесные кузнецы с разрешения духов.[374] Очевидна выделенность владельца подобных оберегов из общей массы соплеменников в социальном плане. За них нужно было платить. Поздние тюрки, например, отдавали часть добычи для небесных властителей за такой протекторат.[375] Шаманские функции могли исполнять и ханы. Так, например, в одном из богатых черноклобуцких погребений, раскопанном Д.Я.Самоквасовым, через многочисленных деталей убранства и богатых украшений (погребенный был знатным торком, возможно, ханом), были найдены на поясе бронзовые бубенчики, которые, на первый взгляд, трудно было связать с роскошным убором владельца. Можно допустить шаманские функции, которые исполнял торк. Но, скорее всего, он был не шаманом, а просто зажиточным кочевником, который обладал бубенчиками, как знаком особого отличия. Хан мог выполнять только некоторые ритуальные функции на правах верховного жреца. Иногда в черноклобуцктих погребениях встречаются остатки одежды и кожанной обуви.[376]

Рис. 2. Вещи из черноклобуцких курганов в Поросье (коллекция Н.Е.Бранденбурга)

.

Рис. 3. Вещи из черноклобуцких курганов в Поросье (коллекция Н.Е.Бранденбурга)

 

В докладе о раскопках, проведенных в Киеве и Киевской губернии в течении 1876 г., В.Б. Антонович рассказывает о двух курганных группах, раскопанных Д.Я. Самоквасовым в устье Россавы. Все эти курганы имели впускные кочевнические погребения по «черноклобуцкому» типу (впускали погребения в курганы бронзового и скифского времени – Т.Т.), с остовами коней. «При всадниках, - писал В.Б. Антонович, - были разнообразные предметы вооружения и сбруи: части кольчуги, шлема, удила, стремена, железные стрелы».[377] В этом же докладе говорится о раскопках Т.В.Кибальчичем 3 курганов в Каневском уезде. Погребения в кургане около Канева были ориентированы на запад (торческий тип – К.Т.), там были найдены украшения, железные предметы.[378] В раскопках, проведенных М.А.Немиричем, найдена серия погребений, ориентированных на запад, иногда на восток. В них присутствуют чисто кочевнические находки: 7 стремян, 3 удил, 2 ножа, топор, большое количество обломков железа от предметов, которые не сохранились. Там же найдены украшения: золотое кольцо, серьга, 3 зеркала, имеющие аналогии с зеркалами того же типа, встречающимися в большом количестве в среднем течении Волги, на руинах древнего Булгара.[379]

Тюркские поселения в Среднем Поднепровье археологически не зафиксированы. Б.А. Рыбаковым исследовано древнерусское поселение у с.Шарки Киевской области с перестройками внутри, приспособленными для кочевников.[380] Город имел славянское кладбище ХI- ХII в.в., древнерусский культурный слой.[381] Присутствие кочевников в городе не вызывает сомнений из-за наличия пандуса и загона для скота. Однако, то, что кочевники были авторами поселения сомнительно.[382] Найдены только незначительные следы легких строений (юрт?) и нет ни одной бытовой вещи, которая бы принадлежала кочевникам. Это выглядит странным. Кочевники в городе были, а материального подтверждения этому нет.

Археологические исследования Киевского региона в послевоенное время выявили тут большое количество древнерусских населенных пунктов.[383]

По подсчетам М.П.Кучеры, среди укреплений, возникших в конце ХI-ХШ в.в. возрастает удельный вес мелких укреплений. В ХII-ХШ в.в. строительство укреплений площадью 1-1,5 га было вызвано необходимостью укрепления защиты княжеств.[384] Подобные городки, по словам В.А. Кучкина, не играли сколько-небудь заметной экономической и политической роли, выполняли функции приграничных крепостей.[385]

Связи между славянским населением и кочевниками прослеживаются в своеобразных зонах обмена, отмеченных археологами в приграничной зоне.[386]

Раскопки в Южном Поднепровье и на поселениях Игрень и др. дают возможность проследить торговые и хозяйственные контакты

Славянского населения этих земель с кочевниками, которые обитали поблизости. Наиболее интенсивные торговые связи прослеживаются в ХI – первой половине ХШ в.в. В наиболее развитых центрах Южного Поднепровья велась активная торговля продуктами как местного ремесленного производства, так и привозными товарами, причем торговлю вели как местные обитатели, так и приезжие купцы.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: