ЭВРИСТИЧЕСКАЯ ИНТУИЦИЯ И ЕЕ МЕСТО В СТРУКТУРЕ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Научные проблемы имеют разную степень сложности, а их ре­шение — разную степень трудности. Это обстоятельство определен­ным образом отражается на формах решения проблем при достиже­нии нового знания. Особое место среди форм решения сложных, трудных научных проблем занимает так называемая эвристическая интуиция, в разработке гносеологической сущности, механизмов и закономерностей которой активное участие принимают предста­вители различных отраслей конкретной науки. В этом плане доста­точно напомнить исследования механизма интуитивного познания в математике, предпринятые Ж. Адамаром и А. Пуанкаре [4; 76].

Творцы современной конкретной науки внесли существен­ный и фундаментальный вклад в разработку проблемы интуиции, прежде всего практическим использованием интуиции в процес­сах формирования научных знаний, вовлечением интуиции в жи­вую ткань научного познания, формированием научных теорий и направлений, гносеологические основания которых специально ограничиваются различными формами интуиции. Б качестве при­мера можно указать на опыт развития Л. Брауэром и его последова­телями особой интуиционистской математики, а в известной мере также на опыт формирования конструктивной математики шко­лой А, А. Маркова. Гносеологические основы этого опыта исследо­ваны нами в [91. Гл. IV). Практическое использование интуиции в науке является главным критерием гносеологических возможно­стей и границ интуитивного познания.

В философской традиции термин «интуиция» рассматривал­ся как синонимичный термину «созерцание» (непосредственное восприятие объекта). В современных философских исследовани­ях эта синонимичность разрушена. Сегодня термин «интуиция» обозначает как созерцание, так и внезапное озарение решением проблемы на уровне неосознаваемой деятельности. Такое озаре­ние получило наименование «эвристическая интуиция».

Контекст существования эвристической интуиции описыва­ется следующим образом. Выделяются четыре основных этапа на­учного творчества: начальный, связанный с осознанием научной проблемы; инкубационный, включающий поиск решения пробле­мы; кульминационный, сводящийся к достижению решения про­блемы; завершающий, состоящий из проверки найденного реше­ния и его дальнейшего развития. Затем устанавливается существо­вание двух различных путей течения творческого процесса.

124

Первый путь сводится к решению научной проблемы после­довательностью мыслительных операций, протекающих на всех четырех стадиях творческого процесса на уровне осознаваемой познавательной деятельности исследователя. Считается, что этот путь характерен для решения относительно простых проблем и задач, допускающих систематическое и исчерпывающее рассмот­рение всех соотношений данных, условий и требований задачи, а также обращение к известным методам решения подобных задач (решение методом проб и ошибок). Осознанный поиск решения проблемы на этом пути в случае успеха плавно переходит в кульми­национную стадию процесса, а последняя стадия — в заключитель­ную стадию.

Второй путь связывается с решением достаточно сложных на­учных проблем. Здесь поиск решения также начинается на уровне осознаваемых познавательных действий, но он оказывается безус­пешным. В таких ситуациях осознанный поиск решения прерывает­ся, а после нескольких безуспешных приступов к решению и вовсе не возобновляется. Однако по истечении некоторого времени пос­ле прекращения осознанного поиска решение все же может прийти к исследователю в форме внезапного творческого озарения. А. Пу­анкаре засвидетельствовал, что именно таким образом ему при­шло решение проблемы характера (вида) преобразований, кото­рые он использовал для определения так называемых автоморфных функций. Интуиция подсказала Пуанкаре, что такие преобразова­ния тождественны преобразованиям неевклидовой геометрии [4. С. 76]. Другой пример такого пути решения научной проблемы приводит Ж. Адамар [Там же. С. 13]. Всемирно известные ученые также свидетельствуют о присутствии в их научном творчестве слу­чаев решения проблем внезапным озарением [Там же. С. 146—147].

Вопрос о природе неосознаваемых интуитивных процессов, относящихся к промежутку времени от прекращения осознанных поисков решения проблемы до озарения, является дискуссион­ным. Некоторые исследователи считают, что только осознанность субъективного образа и его соотнесенность с объектом познания может давать знание. На этом основании они отождествляют предваряющие озарение неосознаваемые процессы с простым преобразованием материальных моделей. Однако сомнительно, что неосознаваемые процессы тождественны простым преобра­зованиям материальных структур мозга человека, поскольку суще­ствуют неосознаваемые психические формы деятельности. Один из примеров — хорошо известная реакция человека на полученную в ходе гипноза информацию. В процессе гипноза человек субъек-

125

тивно не переживает содержание внушаемой информации, но после пробуждения от гипнотического сна он реагирует именно на содержание внушенной информации (инструкции). Такое пове­дение, считают специалисты, находится в сфере психологическо­го объяснения, не требующего обязательной ссылки на действие нейронных механизмов головного мозга.

В признании психического характера предшествующих оза­рению неосознаваемых процессов состояла точка зрения первых исследователей творческого процесса в науке. А. Пуанкаре считал, например, что бессознательное «не является чисто автоматическим, оно способно здраво судить, оно имеет чувство меры и чувстви­тельность, оно умеет выбирать и догадываться» [76. С. 142]. Пуан­каре, таким образом, утверждает, что и уровень неосознаваемых психических форм деятельности относится к психическим по сво­ей природе процессам формирования знания. Эвристическая интуиция в этом случае предстает как способ неосознанной гене­рации новых идей и решений, как способ синтеза далеко отстоя­щих друг от друга научных понятий и представлений. Анализ эври­стической интуиции является, таким образом, не объектом физио­логии, но объектом гносеологии. И этот анализ показывает, что эвристическая интуиция реализует опосредованные (не в форме логического вывода) пути получения нового научного знания. Мо­дель рациональности применительно к процессу получения ново­го научного знания должна, таким образом, либо трансформиро­ваться за счет включения в деятельность познания процессов нелогической природы, либо объявляться частичной.

Часть исследователей подключает эвристическую интуицию не просто к психическим по своей природе процессам, но к нор­мам и операциям мышления, нормам и операциям «необычной» логики, продуцирующей лишь вероятностно связанные между со­бой фрагменты хранящейся в памяти информации. Под эту точку зрения М. Бунге подводит следующий принцип: «...не бывало но­вого знания, которое до некоторой степени не определялось бы знанием, ему предшествующим, и не было бы логически с ним свя­зано» [18. С. 110]. В связи с этим Бунге сводит неосознаваемые ста­дии эвристической интуиции к неконтролируемой сознанием не­прерывной цепочке логических выводов. Тем самым эвристическая интуиция как особая форма дискурсивного процесса водворяется в состав научной рациональности. Прямое, непосредственное усмотрение искомого результата в случае эвристической интуиции объявляется лишь психологической иллюзией. Обоснование Бунге такой трактовки эвристической интуиции страдает^- непоправимым

126

изъяном — регрессом в бесконечность. Каждое знание должно быть опосредовано предшествующим знанием, и следовательно, в науке не существует первично возникающего знания.

Большая часть исследователей придерживается точки зре­ния, согласно которой неосознаваемые процессы научного творче­ства нельзя без остатка свести к логике, нельзя уложить в после­довательную цепь логических выводов. При этом допускается возможность скачкообразного появления интуитивных результа­тов. Эта скачкообразность не исключает в широком смысле слова опосредованность результатов эвристической интуиции процес­сами «нелогического характера». В пользу такой оценки говорит факт реализации эвристической интуиции лишь у профессиона­лов, переработавших до озарения достаточно большой теорети­ческий и фактический материал, относящийся к истории изучае­мого объекта и современному состоянию его исследования. Таким образом, и без сведения неосознаваемых интуитивных процессов к логике эвристическую интуицию можно характеризовать как форму познания, в которой доминируют опосредующие способы формирования знания, но без использования логического вывода.

Эвристическая интуиция не обладает мистическим свой­ством абсолютной адекватности результатов. Она дает лишь догад­ку в форме вероятностно истинных, а в некоторых случаях просто неверных результатов, очевидность которых обманчива. Отсюда требование обоснования этих результатов. Таким образом, эври­стическая интуиция в целом должна рассматриваться в качестве способа активного, неосознаваемого, гносеологически опосредо­ванного, хотя и скачкообразного формирования гипотетических зачатков нового знания в процессе научного творчества.

Использование различных видов интуиции в научном твор­ческом процессе делает, хотя бы отчасти, понятной тенденцию как к критике науки (как форме рациональности), так и к формиро­ванию понятия новой рациональности когнитивных систем, вклю­чающей элементы не подпадающего под логический вывод движе­ния познания (интуиция, вера, фантазия, чувственность и др.).

ПРОВЕРКА И ОБОСНОВАНИЕ

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: