АЗ СПЛЮ, А СЕРДЦЕ МОЕ БДИТ

Схимонах Серапион (Ермолаев) (1866-1932)

 

Схимонах Серапион (в миру Сергей Ермолаев) проис­ходил из крестьян Петроградской губернии. Родился в 1866 г., 27 июня.

Поступил в Валаамский монастырь в 1901 г. По­стрижен в мантию в 1911 г. с именем Самон; в схи­му— в 1916 г…

Из рукописного патерика иеромонаха Сергия (Иртеля) известно, что духовным руководителем о. Серапиона был великий старец схимонах Онуфрий, которого подвижник очень почитал. Схимонах Серапион желал научиться умной молитве и просил старца передать ему свой опыт. За кротость и смирение схимонах Серапион достиг непрестанной сердечной молитвы. К Иисусовой молитве приучали юного Сергия еще в родительском доме. Так, часто вспоминая своего отца, о. Серапион рассказывал об этом, подчеркивая, что его отец был человеком высокой духовной жизни и что он им [детям] говорил: «Работа в руках, а молитва в устах».

Живя в обители, подвижник часто претерпевал нахо­дящие на него искушения от людей, но всегда молился за своих обидчиков. Он рассказывал, что «некоторые из братии бросали ему свое нижнее белье, и он стирал его с любовью и смирением».

В 1920-х гг. схимонах Серапион «ходил на костылях и был глубоким старцем. Если он шел к тебе навстречу, то ты его уже видел в конце коридора, он на тебя смот­рел, как будто не на тебя смотрит, но на твою душу и видит ее всю. Когда же ты подходишь или проходишь мимо него, он останавливается и говорит: “Кормилец, кормилец!” Это старец говорил от простоты душев­ной. Когда один послушник спросил его: “Батюшка, вы только теперь в келии сидите и неужели никуда не хотите идти?” На что о. Серапион ответил: “Нет, я очень хочу когда-нибудь хоть послушать настоящую службу”. А он, несчастный, не мог идти до собора, а только в больничную церковь».

У подвижника «всегда выпрашивали четки на благо­словение, он обыкновенно помолится по четкам один день, а вечером обязательно кто-нибудь выпросит. Ему очень много писали писем со всех концов России. Он рассказывал, что несколько раз ему было видение: как сердце его все в огне, и говорил также: «Аз сплю, а сердце мое бдит».

В 1931 г. схимонах Серапион тяжело заболел. Снача­ла его лечили, а потом отказались, и тогда отец Иустиниан посоветовал ему собороваться. После собо­рования больной заснул. Это было вечером, а утром когда отец Серапион проснулся, то был совершенно здоров».

С особой теплотой и любовью вспоминал о подвиж­нике князь А.В.Оболенский:

«Как-то, входя в храм, повстречал я в притворе схи­монаха на костылях. Худой, небольшого роста, с ли­цом, отражавшим радость духовной жизни, старец быстро прошел мимо меня, несмотря на костыли.

“Вот тот, кому я могу открыть свою душу”, — сра­зу почудилось мне. По окончании службы я подошел к старцу, прося его принять меня в его келье.

— У меня нечего взять и нечего мне тебе дать, — ответил он. — Да и без благословения о. Игумена к нам нельзя ходить.

— Благословите, батюшка!

— Я не иерей. Бог благословит тебя! — И быстро пошел от меня.

Это был схимонах Серапион, много лет подвизав­шийся на Валааме, труженик на ниве Христовой.

На следующий день, после полунощницы и ран­ней обедни, получив благословение отца Игумена, я постучался в келию отца Серапиона, сотворив, по положению, Иисусову молитву. Старец впустил меня.

Кельи схимников помещались рядом с больничной церковью, над ними была больница. Темный, широ­кий коридор, освещенный маленькой лампой, произ­водил впечатление подземелья или входа в пещеры. По обеим сторонам коридора были расположены кельи. Жизнь схимников в этой части монастыря была своя, особенная. Своя больничная церковь, своя трапезная. Редкое общение с монастырской братией и посетителями. Только [для хождения] в церковь покидали старцы свои кельи. Непрестанное денное и нощное чтение Псалтири, возношение сердца и ума к Богу, молитвы за всех и за вся. Скорбная молитва о земной греховности мира — вот жизнь схимника. Не лица, а благостные лики подвижников-схимников видел я.

Келья схимонаха Серапиона была небольшая ком­ната с одним окном, выходящим на монастырский двор, стол, два стула, деревянная кровать с войлоком вместо матраца и деревянной подушкой, покрытая серым шерстяным одеялом с простыней. В углу боль­шое распятие, освещенное теплящейся лампадой, а над кроватью образа святых украшали комнату старца, как бы соприсутствуя с ним и нарушая его одиночество.

Чистота и опрятность царили в комнате.

Старец ласково принял меня, угостил чаем, расспро­сил о цели моего посещения и терпеливо выслушал мою исповедь. <... >

Из зажиточной крестьянской семьи, схимонах Сера­пион с любовью и со слезами всегда вспоминал своих благочестивых родителей, рассказывая про их набож­ность и доброту.

— Каждый день, — говорил он, — родители мои и сестры принимали странников и бездомных, давали им ночлег и кормили их. < ... >

Отец Серапион стал моим старцем, я часто посещал его. На мои письма он отвечал мне. Много духовной мудрости сообщил мне старец...» В архиве Ново-Валаамского монастыря Финлян­дии сохранилось письмо схимонаха Серапиона кня­зю Оболенскому, в котором старец комментирует обстоятельства первой встречи с князем и духовно наставляет его:

«Во всех делах и случаях в жизни человека руко­водит промышление Божие. Когда Вы меня встре­тили в первый раз у собора на Валааме, Вам охота было посмотреть, где я живу, о чем Вы и попросили меня, но я, помня монашеское правило, а именно, что мирских людей принимать в свои кельи монахам воспрещается, посему не соглашался принять Вас у себя. Но когда Вы по благословению отца Игумена или Наместника вошли в мою келью, то, истинно говорю, я невыразимо сердечно был обрадован Ва­шим посещением, точно бы в Вас я встретил долго­жданного, дорогого и любящего кровного брата. Так смотрение Божие часто соединяет людей для духовного сродства душ их.

Вы говорите, что жизнь Ваша идет в суете и с каж­дым днем все более тяготит Вас своими заботами о ненужном. То есть как же это? Жить без забот нель­зя! Когда мы умрем, то со смертию, конечно, не нуж­но будет ни о чем заботиться, но пока мы живы, на­слаждаемся всеми благами от Бога: едим, пьем, ходим и взираем на мир Божий как разумное Его созда­ние, — мы должны трудиться и иметь заботу не толь­ко о душе, но и о теле... Бог же труды любит. С мо­литвою на устах да с работою в руках — и Господу приятно. Как лень считается матерью всех пороков, так и от праздности лезет всякая блажь в голову. Вы не думайте, что в монастыре иноки живут одной мо­литвой и больше ни о чем не заботятся. Нет! Начиная с Отца Игумена и кончая последним работником на Валааме, у каждого есть свой труд и забота. Труд нель­зя назвать ненужным. Он, во-первых, необходим для нашего же блага, а во-вторых, нисколько не грехо­вен...»

Старец мирно скончался 5/18 января 1932 г. и был погребен на старом братском кладбище.

 

КРОТКИЙ ПОДВИЖНИК

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: