Владения монастыря и удельных князей к 1568 году

    В ХVΙ веке в Московском государстве было три хозяина земли: церковь с монастырями, князья с боярами и помещиками, и царь. Крестьяне земли в собственности не имели, они по договорам на определенных условиях обрабатывали чужую землю. Каждый год после окончания полевых работ за неделю до Юрьева дня, 26 ноября, и неделю после него крестьяне могли переходить от одного хозяина к другому.

    Для этого он должен был заплатить хозяину пожилые деньги за годы проживания на его земле, ссуду, которую он брал у хозяина земли и неустойку, которая, чаще всего, была вдвое больше самой ссуды. Это очень большие деньги, заплатить которые крестьянин был не в состоянии, он становился зависимым от хозяина земли. За него мог заплатить другой землевладелец, который брал его к себе, и тот переходил в зависимость от одного кредитора к другому.

    В то время Бежецкий Верх был густонаселен, по нему проходили торговые пути из Новгорода на Ярославль и из Москвы в Устюжну. Город Устюжна была известна с давних лет, историческим местом города Устюжны является городище, построенное при впадении в Мологу реки Ижины, поэтому первоначальное название поселения было Усть-Ижина. С ХVΙ века Устюжна, с населением около 6 тысяч человек, стала крупнейшим центром металлообработки в Русском государстве. Здесь находилось в 2,5 раза больше кузниц, чем в Туле. Изготовляли небольшие пушки, выливали для них ядра [17].

    Николаевский Антониев монастырь к 1568 году имел 66 сел и деревень с землями. Его обширные владения находились на большей части нынешних Краснохолмского, Молоковского и Сандовского районов. Кроме того, он владел селом Федорково с 15 деревнями, в том числе: Гора, Гузениха, Дорки, Кишкино, Косодавль и другими нынешнего Весьегонского района.

    Северо-восточнее монастырских владений в то время находилась вотчина удельных князей Сицких, которые получили свою фамилию от названия реки Сить, по ее берегам  они владели 77 деревнями, относящимся к селам Байловское, Покровское и Юрьевское, ныне Брейтовского района Ярославской области.

    Еще в 1408 году сын моложского князя Федора Михайловича Семен получил в свой удел часть Моложского княжества по реке Сить. Моложское княжество, с центром в городе Мологе,  вышло из Ярославского княжества, и существовало в ХΙV – ХVΙ веках. После смерти Ярославского князя Давида в 1321 году его сыновья Василий и Михаил разделили княжество. Василий, как старший сын, унаследовал Ярославль, а Михаил получил удел в низовьях реки Мологи до Устюжны, поселился в городе Мологе.

    После своей смерти Михаил оставил княжество старшему сыну Федору, по завещанию которого сыновья Федора Михайловича разделили княжество на три удела: Моложский с центром в Мологе, Прозоровский с центром в селе Прозорово и Сицкий  по берегам реки Сить, с центром в селе Покровское, который был отдан Семену Федоровичу.

    Внук Семена Федоровича  Сицкого Федор Кривой перешел служить к великому московскому князю Ивану ΙΙΙ Васильевичу с 1495 года. У него было 7 сыновей, в том числе младший Юрий, который оставил после себя единственного сыну Данилу. Со временем все Сицкие перешли на службу к великому Московскому князю. Лишь князь Данила Сицкий сохранил свои владения по реке Сить, за что и поплатился в 1568 году своею жизнью.

    Западнее монастырских владений были вотчины князей Засекиных. Князь Осип Васильевич Засекин в начале ХVΙ века жил в Ярославле, его сын Григорий Осипович свою службу в средине того века начинал младшим воеводой на северо-западной границе России. С 1574 по 1579 годы он служил младшим воеводой в крепости Корела, вместе с ним там нес службу его двоюродный брат И.А. Засекин-Сонцев.

    В 1579 году Засекины вместе с корельским воеводой М.А. Безниным-Нащокиным были отправлены походом на Западную Двину. После поражений под Полоцком оба Засекины отправились служить к Дикому Полю между Россией и Крымом. За свою службу московским князем Засекины были наделены землями в Бежецком Верхе и занимали обширную территорию между реками Молога и Мста, а также по их берегам.

     Южнее вотчины Засекиных были владения бояр Милюковых, в том числе волость Трестна. Род Милюковых ведет свое начало от немца Семена Мелика, переселившегося с Литвы в Московское княжество во второй половине ХΙV века. Семен Мелик был убит во время Куликовской битвы войска Дмитрия Донского с монголо-татарами в 1380 году.

    Согласно писцовой книге Бежецкой пятины 1545 года Истома Васильевич Милюков с сыновьями Чулком и Поярком в волости Треста владел деревнями: Балухино, Борзово, Владычна, где жил сам хозяин, Жилинское, Ивовая, Исаево, Мишутино, Трилетуха, Янево, в которых проживали по 4 – 7 семей.

    Кроме деревень, к тому времени им были переданы починки: Борок, Горелуха, Лешково, Лисьи, Логинов, Мехи, Носково, Поткино, Трутино и другие, в которых проживало по 2 – 4 семьи.

    К сожалению, было утрачено окончание писцовой книги Бежецкой пятины 1545 года, поэтому сведений об Ивановском стане и других волостях, на землях которых были вотчины Николаевского Антониева монастыря, в ней нет, нет их и в писцовой книге за 1500 год [18].   

    К югу от монастырской земли находился Городецкий стан с Городцом, принадлежащий младшему брату Ивана Грозного Юрию Васильевичу. Городецкий стан вместе с Городцом тогда входил в Угличское княжество, которое существовало до 1605 года. С 1550 по 1570 годы в Угличе правил младший брат Ивана Грозного Юрий Васильевич, который жил в Москве и не  бывал в своей резиденции по причине умственной неполноценности.

    В верхней половине Бежецкого уезда вблизи монастырских владений также была вотчина удельного князя Данилы Чулкова Ушатого, который принадлежал к роду моложских князей. Его прадед моложский князь Федор Иванович Ушатый имел 6 сыновей, в том числе Ивана Ушатого-Ляпуна, у которого были свои сыновья Юрий Большой, Василий Чулок и Борис. Даниил являлся сыном Юрия Большого, умершего в 1535 году от ранения, полученного от литовцев при защите крепости Почеп, от отца ему перешел удел в Бежецком Верхе.

    Севернее и восточнее от земель монастыря была вотчина царского конюшего Ивана Петровича Федорова-Челяднина. В Бежецком Верхе в числе владений царского конюшего Федорова-Челяднина известны три села: Борисоглебское, Ивановское Большее и Ивановское Меньшее с приписанными к ним деревнями. Это была большая вотчина вдоль  дороги Углич-Устюжна, от села Боженок (Божонка) на реке Сить до сел Борисоглебское и Баскаки, расстоянием свыше 100 километров.

    Село Борисоглебское было центром Борисоглебской волости, располагалось между селами Баскаки, Лошицы и Телятово. К ней относились известные села: Романовское (ныне Никола-Высока), Титовское, Григорово, Суково, Троицкое-Александрово и другие вместе с деревнями [19].

    Согласно имеющимся документам, село Ивановское Большее находилось в верховьях реки Могочи, где сейчас погост Русское Кошево и деревня Горка Краснохолмского района на большом пути от Углича в Устюжну [20].  

    К нему относились деревни: Василево, Дор, Желобни, Грудино, Каменка, Могочи, Прокино, Рудихово и другие, всего 13 деревень.

    Село Ивановское Меньшее находилось на дороге Углич – Устюжна в 35 километрах севернее Николаевского Антониева монастыря. К нему относилось более 20 деревень, сейчас село называется Иван-Гора Весьегонского района.

     Удел Ивана Петровича Федорова-Челяднина граничил на западе, юге и востоке с землями брата царя Ивана Грозного – Юрия Васильевича, в том числе с  Прилуцким погостом, к которому относилось 9 деревень: Гладышево, Григоровка, Моисеиха, Никола, Прилуки, Селы, Синяево, Сносы и Ястребиха. На северо-востоке граничил с владениями князей Сицких, на юго-западе – с землями Николаевского Антониева монастыря.

 

 

              Церковь и опричнина при Иване Грозном

Еще в 1553 году молодому русскому царю Ивану ΙV Грозному священники внушали, чтобы он не держал у себя близко советников умнее и мудрее себя, так как поневоле будет выполнять их советы. Когда люди узнают, что он в послушании у советников, они отойдут от царя к ним, а государь этот уже и не нужен.

Поэтому  самых умных и мудрых надо отправлять на окраины, ставить на самые опасные и трудные дела. Так будет хорошо всем: и царю, и делу. Умные дело делают, а слава идет государю. И еще надо умных да мудрых почаще между собою стравливать и на одном месте долго не давать сидеть, чтобы друзьями не обзавелись. А чтобы лучше властвовать, священники предлагали Ивану Грозному сильные рода разорять, подлых людей в знать выводить, они самыми верными слугами будут.

При его правлении еще сильны были языческие обычаи и традиции, а священники и монахи не являлись порою примером для жителей. Монастыри, наделенные селами и деревнями, пользовались большими доходами, нередко их настоятели раздавали монастырские деревни своей родне – братьям и племянникам. Богатые вкладчики отдавали в монастыри часть своего достояния, они пользовались вниманием со стороны настоятелей. В монастырях готовили вино, варили пиво и мед, в некоторых из них монахи жили вместе с монахинями, братия нередко пьянствовала и неделями не бывала на богослужениях.

Поэтому в 1551 году во все монастыри и епархии был разослан устав Московского Собора, в котором святители определяли правила поведения в монастырях и контроль над их соблюдением:

«1. В Москве и во всем государстве из лучших иереев избирать епархиальных старост и десятских для надзора над церковной службой и поведением духовенства, обязанного учить людей словом и делом.

2. Строго блюсти, чтобы в церковных книгах не было ошибок, чтобы иконы списывались с древних греческих или, как писал их Андрей Рублев и другие знаменитые художники.

3. Никто из князей, вельмож и всех добрых христиан не входит в церковь с покрытой головой, не вносят в алтарь ни пива, ни меду, ни хлеба, кроме просфор.

4. Злоупотребления и соблазны губят нравы духовенства. Люди ищут в монастырях не спасение души, а телесного покоя и наслаждения. Архимандриты, игумены не знают братской трапезы, угощая светских друзей в своих келиях. Иноки держат у себя отроков и юношей, принимают без стыда жен и девиц, веселятся и разоряют села монастырские.

Отныне да будет в обителях единая трапеза для всех. Инокам выслать юных слуг, не впускать женщин, не держать вина, ни крепких медов. Не ездить на забавы по селам и городам.

Сей закон умеренности, воздержания, целомудрия дан всему духовенству: иереям, дьяконам, причетникам.

    5.Обители, богатые землями и доходами, не стыдятся требовать милостыни от государя, впредь этого не делать…

    7. Милосердие христианское устроило во многих монастырях богадельни для недужных и престарелых. Накануне Иванова дня люди сходятся ночью, пьют, играют, пляшут целые сутки. Так же безумствуют накануне Рождества Христова, Василия Великого и Богоявления. В субботу Троицкую плачут, вопят и глумят на кладбищах, прыгают, бьют в ладоши, поют сатанинские песни.

    В утро Великого Четверга палят солому и кличут мертвых. Лживые пророки бегают из села в село нагие, босые, с распущенными волосами. Трясутся, падают на землю, баснословят о явлениях святой Анастасии и святой Пятницы.

    Ватаги скоморохов скитаются по деревням, объедают, опивают землевладельцев. Мужчины и женщины моются в одних банях, куда сами иноки и сами инокини ходить не стыдятся.

    Следуя латинскому обычаю, бреют бороды, подстригают усы, носят иноземную одежду, сквернословят.

    Отцы духовные! Пресеките зло, наставляйте, грозите, казните епитимиею. Учите христиан страху Божию и целомудрию, да живут мирно в соседстве, без ябеды, краж, разбоев, лжесвидетельства. Да будет везде благонравие в нашем любезном отечестве, и дети да чтут родителей!» [21]

    В декабре 1564 года Иван Грозный покинул Москву, дав о себе весть в январе 1565 года, что он находится в Александровской слободе. Новый двор царя состоял из верных ему бояр и дворян, это и были первые опричники. Число опричников постепенно росло, так как царь силой забирал в опричнину все новые и новые земли. Одних людей он принимал к себе, а других отсылал подальше.

    Как писал в своей книге «Грозное время» в начале ХХ века Лев Григорьевич Жданов, рати Ивана Грозного жгли деревни и села, рубили людей не только на вражеской, но и на родной земле. Бежецкий Верх и Тверь, Великий Новгород и Псков долго помнили походы к ним Ивана Грозного с опричниками.

    По приказу царя опричники убивали мужчин, женщин, стариков и детей. Дикий грабеж, растление девушек и детей, возмутительное насилие над женщинами было обычным делом в годы его правления. Своими злобными деяниями царь затмил первые 14 лет своего правления, когда его называли Иваном Боголюбивым, а не «царем-опричником», как прозвали потом.

Произвольная конфискация богатства, опричные порядки и беззакония вызывали тревогу как у детей боярских, так и у знатных вотчинников. При отсутствии защиты со стороны государя и закона гарантией хотя бы временного сохранения родового достояния оставался вклад в монастырь. Будучи записанным в поминальный синодик, вкладчику было обещано спасение души до тех пор, пока стоит святая обитель. Не случайно, с конца 1560-х годов владения монастырей стали быстро расти за счет земель бояр и служилых людей.

    Царь Иван Грозный применял к территориям старых удельных княжеств, где находились вотчины князей и бояр, такой же порядок, какой применяло Московское княжество на завоеванных землях. Он стал выводить оттуда наиболее видных и крепких вотчинников в свои опричные московские уезды, а оттуда посылал своих верных людей на завоеванные земли. Это был стары прием, который применяли московские князья – его дед Иван ΙΙΙ Васильевич и отец Василий во время покорения Новгорода, Пскова, Твери и других городов. Такой же прием Иван Грозный применил после завоевания им Казанского ханства.

    Завоеванные уезды сразу же лишались своих руководителей, на их место приезжали новые хозяева, которые были покорны только Москве. Боярских детей и княжат поселяли в отдаленных от их прежних вотчин местах. Их прежние вотчины разбивал на мелкие поместья, куда направлял своих опричников – дворян, становившихся помещиками. Например, боярских детей и княжат из Бежецкой пятины вывезли на далекий литовский рубеж – Себеж, Усвят, Озерище и другие места.

Владелец дома, земли или деревни не понимал, почему у него отнимают родовое гнездо и передают неизвестно кому? При этом ему самостоятельно нужно было подыскать подходящее поместье, если он не хотел долгое время ждать, куда его отправят по царскому указу. По документам мы можем представить жестокость опричных казней. Но не сохранились документы о мытарствах тысяч дворянских семей, вынужденных покидать свои места. Вместе со своими хозяевами страдали сотни тысяч крестьян. Опричники же брали себе деревни и поместья не только по царскому указу, но и прихватывали имения самоуправно, пользуясь силой и царской поддержкой.

Когда в 1572 году опричнина была отменена, начались обратные переселения. Бывшие владельцы всеми силами пытались вернуть себе свои родовые земли, которые захватили опричники. Составители писцовых наказов предписывали чиновникам на местах, чтобы прежние хозяева не захватывали вотчины, ранее переданные в опричнину. Пустующие земли, не ставшие поместными, оставались опричными.

    Некоторые князья сумели приблизиться к Ивану Грозному, заслужить честь быть принятыми на службу в опричнину и оставить у себя свои прежние вотчины. Это были князья Скопины, Шуйские, Пронские, Сицкие, Трубецкие, Темкины и несколько других фамилий.

    За семь лет существования опричнина разорила все удельные гнезда, разорвала связи княжеских родов с их удельными землями. Земское управление оставалось на окраинах государства, куда опричнина не дошла. В итоге государство было разделено на две неприятельские стороны – опричнину и земство. Опалы, ссылки и казни представителей земства приводило жителей государства в робкое смирение перед царем. Этот террор подрывал устои государства и стал одной из важных причин последующего «Смутного времени».

 

              «Заговор» конюшего И.П. Федорова-Челяднина

 

    Еще во времена московского князя Дмитрия Донского были известны московские бояре родные братья Федор Андреевич Свибл и Михаил Андреевич Челядня. Сын Дмитрия Донского московский князь Василий отдалил от себя Федора Свибла, а приблизил его брата Михаила Челядню. Его сын Федор Михайлович Челядня имел вотчину в Бежецком Верхе, куда, в число других, входило село Башарово с деревнями. Сын Федора, царский конюший Андрей уже назывался не по кличке Челядня, а по фамилии – Челяднин.

В Русском государстве чин конюшего возник в конце ХV века, первым конюшим в 1496 году стал новгородский наместник, воевода  Андрей Федорович Челяднин. В январе 1496 года он вместе с князем воеводой Василием Косым Патрикеевым с войском ходил походом на Карельский перешеек и земли племени хяме. Русские тогда с ходу взяли у шведов крепость Нишлот (теперь это город Савонлинна в Финляндии – А.Г.) и двинулись к городу Або (Турку). Там их встретило шведское войско в 40 тысяч воинов, русские, не вступая в бой, вернулись в Новгород.

    После смерти Андрея Федоровича в 1503 году конюшим стал его сын Иван Андреевич Челяднин. В ноябре 1512 года русское войско под командованием князя Репни-Оболенского и конюшего Ивана Челяднина двинулись к городу Вязьме, чтобы отбить у литовцев Смоленск. В начале 1513 года большое русское войско осадило Смоленск, осада города затянулась, в конце февраля она была снята. Смоленск отбили у литовцев во время летнего похода 1 августа 1514 года. Конюший Иван Андреевич Челяднин был захвачен литовцами в плен  под Оршей 8 сентября 1514 года, отправлен в Вильно (Вильнюс), и там умер.

    Московский князь Василий ΙΙΙ, надеясь на возвращение воеводы И.А. Челяднина из плена, до своей смерти в декабре 1533 года никого не назначал конюшим.

    Чин конюшего давался приближенным и заслуженным людям, которых князь, а потом царь, считали надежными. В ведении конюшего были все царские конюшни и заводы, к которым были приписаны целые волости, он являлся главным боярином в Думе. Чин конюшего считался родовым достоянием Челядниных, но в 1534 году им стал фаворит царицы Елены Глинской Иван Федорович Овчина Оболенский, брат Аграфены Челядниной – мамки малолетнего государя Ивана ΙV. Эта должность досталась ему вследствие родства с Челядниными и близостью с вдовой царицей, на  время с 1534 по 1538 годы.

    Через пять дней после смерти 30-летней царицы Елены Глинской, 9 апреля 1538 года по приказу М.В. Глинского И.Ф. Овчину Телепнева Оболенского заточили в палату за дворцом у конюшни, где он умер в 1539 году от голода и пыток. Его сестру Аграфену Челяднину постригли в монахини под именем Анастасия, и сослали в Каргополь. Конюшим  стал Иван Иванович Челяднин до своей смерти в 1541 году.

    Боярин и устюжский наместник Петр Федорович Челяднин был родным братом новгородского наместника и первого конюшего Андрея Федоровича, он стал носить двойную фамилию от имени своего отца Федоров-Челяднин, чтобы отличаться от линии своего брата Андрея.

    Сын Петра Федоровича, Иван Петрович Федоров-Челяднин, получил боярское звание, а через пять лет, с 1541 года,  стал конюшим, ярославским наместником  и одним из самых близких людей царя Ивана ΙV. В отсутствие царя он оставался первым боярином и судьей в Москве на протяжении более пятнадцати лет. Федоров-Челяднин служил конюшим с 1541 по 1547 годы, но в средине января 1547 года эту должность занял дядя Ивана ΙV Михаил Васильевич Глинский, Федорова-Челяднина сослали в Белоозеро.

    26 июня 1547 года восстали посадские люди в Москве, царский дядя М.В. Глинский и его мать Анна бежали в город Ржев, И.П. Федоров-Челяднин был возвращен из ссылки в Москву и вновь стал конюшим.

    Жена конюшего И.П. Федорова-Челяднина Мария доводилась ему двоюродной племянницей, она была дочерью его двоюродного брата Василия Андреевича Челяднина и Аграфены Федоровны, в девичьи Телепневой Оболенской. Мария первый раз вышла замуж за тверского князя Ивана Осиповича Дорогобужского, у них родился сын Иван. Муж ее был убит в битве с казанскими татарами в 1530 году, сын остался маленьким, Мария, будучи вдовой, воспитывала сына до 18 лет.  В январе 1547 года дядя царя Ивана ΙV М.В. Глинский и его мать Анна отдали приказ о казни князей Федора Овчины Оболенского и Ивана Ивановича  Дорогобужского.

    Нужно отметить, что принадлежавшие ее первому мужу, убитому казанскими татарами в 1530 году, Ивану Осиповичу Дорогобужскому села Ивановское и Бели с их деревнями после его смерти также перешли к вдове Марии Васильевне. В конце 1550-х годов она продала их князю Ивану Федоровичу Мстиславскому. Никакого отношения эти тверские села, возле нынешнего села Медное, к «Бежецкому погрому» не имели.

    В 1566-1567 годах жена конюшего Мария Васильевна Федорова-Челяднина передала Новоспасскому монастырю два села с деревнями в Бежецком Верхе, как вклад: по душе ее родителей, отца В.А. Челяднина и матери старицы Настасьи, первого ее мужа князя Ивана Осиповича Дорогобужского и сыновей Ивана и Дмитрия. На обороте грамоты стояла подпись ее второго мужа И.П. Федорова-Челяднина, который расписался за неграмотную жену. По всей вероятности, одним из них было село Градницы, позднее долгое время принадлежавшее Новоспасскому монастырю, вторым селом может быть одно из них, ближнее к Градницам: Сулега или Толстиково.

    С 1563 года И.П. Федоров-Челяднин возглавил не только Конюший, но и Казенный приказы. В начале 1567 года царь Иван Грозный отправился по святым местам, первым боярином и судьей остался Федоров-Челяднин. Он был крупнейшим землевладельцем, его вотчины располагались на территории Бежецкого Верха, в Белозерском и Коломенском уездах.

    При учреждении царем опричнины конюший Иван Петрович Федоров-Челяднин утратил свое прежнее влияние на Ивана Грозного, он отрицательно отнесся к опричнине. Земли, не вошедшие в опричнину, оставались за земством, одним из руководителей которого считали Федорова-Челяднина. Он имел свои вотчины на территории Бежецкого Верха, а также возле городов Коломна, Кимры, Москва и Юрьев-Польский.

    Летом 1567 года бояре Федоров-Челяднин, Мстиславский, Воротынский и Бельский получили письмо от польского короля Сигизмунда-Августа, который выражал им сочувствие и побуждал их к измене царю. Он обещал им выделить уделы в своем королевстве, напоминал князьям Бельскому и Мстиславскому, что они литовского рода.    Бояре представили грамоту польского короля царю Ивану Грозному, а польскому королю ответили, что склонять верных слуг к измене есть дело бесчестное, что они умрут за царя доброго, а ужасного лишь для одних злодеев. Если же король желает вызвать их из России, пусть отдаст им всю Литву, Галицию, Пруссию, Жмудь (позднее Виленская губерния России – А.Г.), Белоруссию, Волынскую и Подольскую земли. Конюший И.П. Федоров-Челяднин писал Сигизмунду: «Как мог ты вообразить, чтобы я, занося ногу в гроб, вздумал погубить душу свою гнусною изменою? Что мне у тебя делать? Водить полков твоих я не в силах, пиров не люблю, веселить тебя не умею, пляскам вашим не учился» [22].

    Но в глазах подозрительного Ивана Грозного гражданин, дающий врагам надежду склонить его к измене, уже омрачался подозрительной тенью. Подозрение царя усугубилось тем фактом, что три года назад, в апреле 1564 года, на службу к польскому королю Сигизмунду перешел князь А.М. Курбский со своими приверженцами и слугами.

    По Москве стали распространять слух о заговоре конюшего Федорова-Челяднина против царя. Что с помощью польских интервентов он и его сподвижники хотят свергнуть царя, посадить на престол князя Владимира Андреевича Старицкого или самому захватить власть.

     Поверив слухам недоброжелателей о заговоре, Иван Грозный  собрал в парадных покоях Кремля членов Думы и столичное дворянство. Он велел привести оговоренного боярина Ивана Петровича Федорова-Челяднина, приказал ему облечься в царские одежды и сесть на трон. Страдалец смог лишь сказать царю: «Христос пусть отплатит тебе за меня, за муки мои, и жены, и детей моих».

    Преклонив колени, Иван Грозный, сказал: «Ты хотел занять мое место, и вот ныне ты великий князь, наслаждайся владычеством, которого жаждал!». Сказав эти слова, он  сам ударил Федорова-Челяднина в сердце, оставив нож в груди страдальца. Он дал знак опричникам, которые дорезали старца, его тело выволокли из Кремля и бросили во дворе. После этого убили престарелую жену конюшего Марию, совместный их сын Дмитрий умер, других  детей у них не было.

    Утром следующего дня   опричники во главе с царем Иваном Грозным  сели на коней и помчались в богатое родовое село Федорова-Челяднина под Коломной. Там они вырезали людей, пограбили и разрушили избы, сожгли их, разметали скирды и оставили пустыню вместо богатого села. С собой они прихватили все, что получше и подороже. Обесчестили многих девушек и баб молодых покрасивее, избили их, изранили, других прирезали насмерть.

    Убили владыку коломенского Александра Кожина, кравчих Тимофея и Федора, а также дьяка. Всего в коломенских селах опричники во главе с Григорием Ловчиковым убили 20 слуг И.П. Федорова-Челяднина.

    Начались казни мнимых единомышленников бывшего конюшего: князей Ивана Андреевича Куракина-Булгакова, Дмитрия Ряполовского и трех князей Ростовских. Знаменитый полководец Петр Щенятев попытался укрыться от смерти в монастыре, но убийцы нашли его в кельи и замучили до смерти. Князя Турунтай-Пронского, уже седого старца, утопили в реке. Царского казначея Хозяина Юрьевича Тютина рассекли на части вместе с женой, двумя сыновьями младенцами и двумя юными дочерьми. Казнь Тютина с семьей совершал с опричниками князь Михаил Темгрюкович Черкасский, брат царицы.

Из семьи Ивана Выродкова вместе с ним были убиты: его сыновья Василий, Нагай, Никита, дочь Мария, внук Алексей, да еще два внука, сестра Федора, два брата Ивана Дмитрий и Иван, всего 11 человек.

Из семьи его брата Дмитрия Выродкова были убиты сыновья Иван, Петр, Верига, Гаврила, Федор, две жены сыновей, дочь Ивана и внук, всего 9 человек.

Это была известная семья в Московском государстве. Иван Григорьевич Выродков был инженером-самородком. В 1551 году царь Иван Грозный направил И.Г. Выродкова на Волгу в Угличский удел, владения Ушатых, чтобы там срубить крепость. За зиму и весну под руководством И.Г. Выродкова была срублена Свияжская крепость, которую разобрали и отправили на плотах и кораблях вниз по Волге в город Свияжск.

В апреле 1557 года под его руководством приступили к строительству крепости Ивангород на берегу реки Нарвы, где Выродков применил весь свой опыт инженера. В 1562 году он был отправлен воеводой в Великие Луки. Во время похода войска Ивана Грозного в 1563 году на Полоцк И.Г. Выродков командовал осадной артиллерией. После взятия Полоцка руководил восстановлением городской крепостью. Снова вернулся в Москву, где служил большим дьяком в Разрядном Приказе.

В июле 1568 года его схватили по делу Федорова-Челяднина, в сентябре казнили, вместе с ним были казнены 19 членов его семьи.

Опричники Ивана Грозного во главе с князьями Вяземским, Малютой Скуратовым, Василием Грязным вламывались в дома знатных московских людей, дьяков, купцов, брали их жен и вывозили из города. Туда же ехал Иван Грозный, которому представляли жен, он отбирал одних для себя, других передавал своим любимцам. После этого велел развезти жен по домам, некоторые из них умерли от стыда и горя.

Многих знатных людей умертвляли, когда они, ничего не подозревая, шли спокойно в церковь или свои приказы. Опричники, вооруженные длинными ножами, секирами, бегали по городу, искали жертв, убивали всенародно по десять и более человек в день.

    В Губином Углу, что ныне в Кимрском районе Тверской области между нынешними городами Кимры и Дубна, опричники убили 39 человек.

    В селе Матвеищево, ныне в Юрьев-Польском районе Владимирской области, убили 84 человека и у 3 человек отсекли по руке.

     В деревне Солославль, что в бассейне реки Москвы, были убиты 2 слуги конюшего. В городище Чермнево возле Москвы, центре одноименного стана, было убито 3 слуги Федорова-Челяднина, после погрома все деревни вокруг этого городища были отданы опричнику Василию Зюзину.

В Москве 11 сентября 1568 года были казнены земский окольничий Михаил Колычев с сыновьями Булатом, Миной и Симеоном. Казнены князья Андрей Катырев, Федор Троекуров, Михаил Лыков с племянником и еще 26 человек убиты «ручным усечением в живот» [23].

С «заговором» И.П. Федорова-Челяднина тесно связано «дело» боярина Василия Дмитриевича Данилова. В 1565 году он был направлен в Полоцк, где служил под началом конюшего. Это обстоятельство сыграло решающую роль в судьбе Василия Дмитриевича. В январе 1570 года из Полоцка пытались бежать в Литву несколько пленных пушкарей. При допросе пойманные пушкари Максим литвин и Роп немчина заявили, что за рубеж их послал Данилов. Применение пыток к Данилову и пушкарям, их казнь на глазах других задержанных опричниками приближенных боярина, увеличило число людей, сознавшихся в «заговоре».  До сих пор остаются вопросы: был ли заговор и за что пострадали невинные люди, в том числе жители Бежецкого Верха?

Главный руководитель новгородского карательного похода Малюта Скуратов записал, что в Новгороде «ручным усечением» отделано (убито) 1490 человек и с пищали отделано 15 человек. Эта запись позднее попала в синодик, направленный во многие монастыри.

    После совершения казней по указу царя сотни семей бывших владельцев покидали свои обжитые владения и родовые усадьбы. В тихую вотчину являлся царский гонец с грамотой на выселение. По разбитым дорогам в распутицу, в зной или мороз, на телегах или санях семьи детей боярских и их холопы с домашним скарбом тащились десятки и сотни верст туда, где их никто не ждал. Их выселяли на окраины государства или в иные города. Бывшие бояре и дворяне были вынуждены отправляться в далекие незнакомые места и там заново обустраивать свою жизнь, не рассчитывая, что новые владения останутся за ним навечно.

 

 

Бежецкий погром

                                 (июнь – 6 июля 1568 года)

    В синодике Николаевского Антониева монастыря, составленного по велению Ивана Грозного в 1583  году,  были вписаны для поминовения в числе других, 369 человек, убитых его опричниками в 1568 году «по делу И.П. Федорова-Челяднина», среди них много князей и княгинь. Из них 293 человека были слугами и холопами боярина И.П. Федорова-Челяднина, 76 человек – его родственники, а также боярские дети, священники, князья и княгини.

     В Бежецком Верхе опричниками Ивана грозного было убито 95 людей Федорова-Челяднина, да у 33 человек отсечено по руке, из них 17 человек в селе Ивановское Большее и 13 человек в селе Ивановское Меньшее, еще 65 человек в селе Борисоглебское и окрестных деревнях. В числе убитых в 1568 году опричниками Ивана Грозного: 16 князей, 6 священников, 74 женщины – жены и дочери князей, священников и простых холопов.

 Были убиты владельцы земель Бежецкого Верха князья  Данила Сицкий, Семен Засекин Баташев, Иван Засекин, Данила Чулков Ушатый. Их земли отобраны и переведены в опричнину для последующей передачи верным слугам Ивана Грозного.

    По селам и деревням царского конюшего Ивана Петровича Федорова-Челяднина, что были в Бежецком Верхе,  опричники Ивана Грозного, во главе с ним самим, прошлись в июне-июле 1568 года в течение 5 недель. После погрома  все земли, сохранившиеся села и деревни его вотчины в Бежецком Верхе были взяты в опричнину.

    По официальной версии «Бежецкий погром» стал результатом действий конюшего Ивана Петровича Федорова-Челяднина, который резко выступал против введения царем опричнины и, якобы,  готовился произвести переворот в государстве с помощью своих слуг и подданных.

    Расправившись в Москве со своим конюшим, его женой и мнимыми единомышленниками, Иван Грозный с опричниками вышел из Углича в первых числах июня 1568 года и пошел по дороге к Устюжне. До Устюжны вела единственная дорога через Боженок (Божонку), Лаврово и Ивановское Большое (позднее деревня Горка с погостом Кошево, потом Русское Кошево – А. Г.). Другой дороги там не было, так как кругом болота. От Углича она проходила через села Юрьевское, Родионово и Мокеиха, далее шла между Мокеихинским болотом, площадью около 200 кв. километров, и Моховым болотом.

    Дойдя до земель вотчины Федорова-Челяднина, Иван Грозный с опричниками  опустошили деревни вокруг села Ивановское Большее, стерев с лица земли это село вместе с 13 деревнями. К селу относились деревни: Грудино, Прокино, Каменка, Старое Гвоздино, Рудихово, Василево, Фролятино, Холмы, Юрово, Желобни, Кузьминское, Доры Могочские и Могочи. В Ивановском Большем было убито 17 человек, у 14 человек отсечено по руке [24].

    Опустошив села и деревни вокруг Ивановского Большего, по названию которого один стан Бежецкого Верха именовался Ивановским, опричники вместе с Иваном Грозным пошли дальше по дороге Углич-Устюжна к селу Ивановскому Меньшему, что в 50 километрах от первого. Они прошлись по землям Николаевского Антониева монастыря, не опустошая их, дошли до села Ивановское Меньшее.

    Рыскали они здесь не менее недели, опустошив и стерев с лица земли, село вместе с деревнями: Андрейцево, Братское, Горчаково, Лесной Холм, Чеганцево, Шелгирово и другие. В Ивановском Меньшем убили 13 человек вместе с женой Исаака Заборовского и его человеком, у 7 человек отсечено по руке [25].   

    Иван Грозный с опричниками пошел дальше по устюжанской дороге,  там начинались царские земли села Кесьма с его приходскими деревнями, которые они не тронули. Дошли до Борисоглебской волости, разоряя и уничтожая деревни сел Баскаки, Лошицы,  Романовское, Титовское, Телятово и других, опустошили, сожгли и стерли с лица земли село Борисоглебское. До средины ХVΙ века это село называлось Холопий Городок, расположенный при впадении в Мологу реки Удрусы. Этот Холопий Городок находился в 50 километрах от города Мологи, напротив нынешних деревень Приворот Весьегонского района Тверской области и Прозорово Брейтовского района Ярославской области.

    Великий московский князь Иван ΙΙΙ Васильевич в 1504 году перенес постоянно действующую в Холопьем Городке ярмарку в город Мологу. С того времени его значимость уменьшилась, городок стали называть селом Борисоглебским по названию имеющейся там церкви Мучеников Бориса и Глеба. Границы Бежецкого Верха на севере в то время проходили по берегам реки Мологи вплоть до впадения в нее реки Сить, село Борисоглебское относилось к Бежецкому Верху, в старых картах как Моложского, так и Устюжно-Железопольского уездов его нет. Сейчас это село на дне Рыбинского водохранилища.

    Известно, что конюший И.П. Федоров-Челяднин имел в селе Борисоглебское с его деревнями 1158 четвертей (312,6 га – А.Г.) пахотной земли. Имеются данные о селах Борисоглебской волости за 1797 год.

    Пограбив и опустошив села и деревни вокруг Борисоглебского, что возле сел Баскаки и Телятово, царь с опричниками вернулся  обратно, уходя к Угличу. Не исключено, что он посетил  Николаевский Антониев монастырь, замаливая там свои грехи. Так и было: грешили и каялись, грешили и каялись. Посещением монастыря можно объяснить последующие значительные пожертвования в его пользу от царя Ивана Грозного и членов царской семьи.

    За время похода царя с опричниками были опустошены более 90 деревень бывшего конюшего, в том числе: 13 деревень села Ивановское Большее, 25 деревень села Ивановское Меньшее, 38 деревень села Борисоглебское, 8 деревень села Мышкино (в 2-х километрах от Деледино – А.Г.), 7 деревень села Телятово.

     В синодике нет фамилий знатных людей, убитых в селах Ивановское Большее и Ивановское Меньшее, кроме жены Исаака Заборовского. Отсюда можно сделать вывод, что в этих селах были убиты простые деревенские жители, работавшие на землях конюшего Федорова-Челяднина, которые не были удостоены чести быть записаны в синодик для поминовения.

    Захватывая в деревнях слуг И.П.Федорова, Иван Грозный велел  весь крупный и мелкий скот и лошадей, собранных в одном месте, рассекать на куски. Деревни и скирды с хлебом поджигали и обращали в пепел.

       Царь приказывал убийцам из своего отряда насиловать у него на глазах жен тех сподвижников и слуг Федорова-Челяднина, кого они убивали, и обращаться с ними по своему произволу. Деревенских женщин он приказывал обнажать их и угонять в леса, как скот.

Получилось так, что русский царь с опричниками прошелся по пути от села Боженок (Божонка) на реке Сить до сел Борисоглебское и Баскаки, по которому 330 лет назад шли татаро-монголы.

4 марта 1238 года монголо-татары приблизились к реке Сить возле села Боженок (ныне на территории Сонковского района Тверской области), где стояла дружина владимирского князя Георгия. Была кровавая сеча, монголо-татары одержали победу, князь Георгий Всеволодович погиб. От Сити часть войск Батыя пошла к Новгороду, с ходу они взяли Волоколамск и Тверь, разрушив их. Две недели бились с врагом жители Торжка, захватив который, неприятель уничтожил жителей, а город они разграбили и сожгли. Но дальше к Новгороду монголо-татары не пошли, повернули к югу.

    Но если те были завоевателями, то сейчас  русский царь Иван Грозный с опричниками ходил грабить и опустошать русские же деревни и села, насиловать и убивать русских же людей.

    Семилетнее бремя опричнины привело к тому, что северный край Бежецкого Верха впоследствии обезлюдел. К концу XVI века он представлял настоящую пустыню, особенно в северной и западной части. Только кое-где, затерянные среди лесов и болот, забытые помещиками и переписчиками, сохранились деревеньки в два-три дома.  

    Немногие деревни села Борисоглебское отстроили и снова вдохнули жизнь вернувшиеся русские жители, скрывавшиеся в лесах. Большинство деревень через 80 лет заново отстроили пришедшие сюда карелы. Здесь были образованы дворцовые  волости – Кесемская с 40 деревнями, Мартыновская с 30 карельскими деревнями, и Чамеровская с 38 карельскими деревнями.

    На месте села Ивановское Большее была отстроена деревня Горка с погостом  Кошево (позднее Русское Кошево ныне Краснохолмского района – А.Г.), рядом с ним деревня Горка, а село так и не смогло восстановиться. После погрома центр прихода был перенесен в деревню Могочи, которая стала селом. Земли всех 13 деревень, приписанных к этому погосту, после погрома захватил Угличский Алексеевский мужской монастырь [26].

Угличский Алексеевский мужской монастырь был основан в 1371 г. по желанию митрополита Московского Алексея.  В 1609 году монастырь был разорен польско-литовскими интервентами, но смог восстановиться к средине века.

В 1609 – 1618 годах польско-литовские интервенты и казаки неоднократно разоряли деревни и села в этой местности, куда возвращались жители, они оставили лишь пустоши на месте более 230 деревень.

    И уже другой царь Михаил Федорович стал их заселять карелами с Карельского перешейка, Приладожья и Олонецкого края. Пришедшие туда через 60-80 лет после «Бежецкого погрома» и через 20-40 лет после польских интервентов карелы, заново отстроили село Ивановское Меньшее, называя его по-разному: Ивановское (Горка), Ивановское (Гора), Гора, Горка, Иван-Гора.  Последнее название сохранилось до настоящего времени. Село вместе с деревнями Лобазниково, Мартыниха, Житниково и другими позднее вошло в дворцовую Кесемскую волость с 40 карельскими деревнями.

    Вернувшиеся после погрома русские жители восстановили село Борисоглебское, чьим именем стала называться волость. Учитывая расположение села в живописном месте на пересечении многих водных и грунтовых дорог, царь Иван Грозный взял его в свою вотчину, потом передал его по завещанию своему брату Юрию Васильевичу, называя село по-старому «Холопий, что торг на Мологе».

    По сведениям за 1797 год в состав Борисоглебской волости входили села Баскаки, Лошицы, Телятово и другие.

    О селах и деревнях вотчины Николаевского Антониева монастыря, разоренного польско-литовскими интервентами и казаками в 1609 – 1611 годах, в этой книге будет сказано отдельно.

                                                   *****

    В своей книге «О жестокости русской истории и народном долготерпении» серии «Мифы о России» автор В.Р. Мединский, будучи министром культуры Российской Федерации, в 2015 году писал: «О грозности и жестокости Ивана ΙV судят главным образом на примере опричнины. Логично? Да, вполне. Да, ХVΙ век в России отмечен репрессиями Ивана Грозного. В течение 7 лет в Московском государстве пылал «пожар лютости». За 7 лет опричнины жертвами этого смутного времени стали, по разным подсчетам, от 5 до 7 тысяч человек. Опричнина вошла в историю, как мрачный, страшный период. Так и воспринимают ее сегодня россияне» (стр.40).

    А далее автор книги оправдывает деяния Ивана Грозного: «Жизнь Ивана ΙV и история России могла повернуться по-другому, если бы не трагический финал первого, 17-летнего брака с красавицей Анастасией Романовой (ошибка, брак был 13 лет – А.Г.).   Всю жизнь Иван был уверен; его первую и любимую жену отравили…

    Отравление любимой жены впервые толкнуло Ивана ΙV на расправу с боярами-заговорщиками» (стр.42-43).

    В оправдание Ивана Грозного он приводит статистику, забывая, что смерть одного человека – это уже трагедия, поэтому статистика не всегда уместна.

    В.Р. Мединский в своей книге пишет: «По законам английского короля Генриха VΙΙΙ Тюдора только за «бродяжничество» было повешено 72 тысячи насильно согнанных с земли крестьян. На фоне этой армии покойников 7 тысяч на Руси – малая толика.

    За годы правления в Англии королевы Елизаветы с 1558 по 1603, было казнено 89 тысяч человек. Королева казнила больше людей, чем вся католическая инквизиция за три столетия…

    При Иване ΙV на Руси убито в 12 раз меньше людей, чем в Англии при Елизавете…

    Во время Варфоломеевской ночи на 24 августа 1572 года при правлении Екатерины Медичи и ее сына Карла ΙХ во Франции было зарезано около 30 тысяч дворян и офицеров, в том числе в самом Париже около 2 тысяч протестантов» (стр.46, 48, 50, 53).

    Так пишет министр культуры Российской Федерации, великой страны, открыто заявляя, что наш палач лучше английских и французских палачей! Непонятно, к чему бы это, ведь палач – есть палач?

    Далее автор книги удивляется, что на памятнике «Тысячелетие России», воздвигнутом в Великом Новгороде в Великом Новгороде в 1862 году, среди 129 фигур нет фигуры Ивана Грозного. Хотя, по мнению автора, многие цари пролили кровушки не меньше, чем Иван ΙV, из списка поминаемых государственных деятелей его исключили.

    Император Александр ΙΙ не хотел, чтобы «кровавый» царь присутствовал на монументе, символизирующем русскую историю и русскую государственность.

    Отсюда следует поразительное признание министра культуры: «Вот Иван Грозный открыто признал собственные грехи – и потомки исключили его из пантеона русских царей. Вот и думай после этого, хорошо ли каяться в грехах и признавать ошибки» (стр. 123).

    Так заявляет современный, считающий себя цивилизованным, государственный чиновник высокого уровня, направляющий куда-то всю культуру огромной страны. Что-то  не по себе от признаний действующего министра. Надо помнить, что священнослужители не благословляли опричные походы Ивана Грозного, хорошо понимая, что отказ от благословения может стоить им жизни. Митрополит Московский и Всея Руси Филипп ΙΙ (Федор Степанович Колычев), который открыто обличал Ивана Грозного в преступлениях опричнины и грехопадении, был задушен Малютой Скуратовым 23 декабря 1569 года в Отроч монастыре города Твери.

 

 

                  Синодик (поминальник) монастыря         

    Первый синодик в Николаевском Антониевом монастыре был составлен в 1584 году, потом его переписывали несколько раз. Он переписан в 1681 году писцом Федором Агапитовым Заонежанином, второй синодик написан в 1685 году писцом Макарием Крыловым Тихвинцем на 551 листе.

    В синодике записаны рода и фамилии вкладчиков монастыря из всех прежних его синодиков, а также записи знатных родов ХVΙΙ века. До составления нового синодика игумен монастыря с братией приняли решение о его составлении, «чтобы никто не дерзал без ведомости властей и безвкладно вписывать родителей своих и чужих в эту книгу, но вписывали бы по благословению власти, и чтобы вписанные поминаемы были вечно, пока стоит святая обитель».

В синодике записаны знаменитые и известные рода: царя Бориса Годунова, государыни старицы Марфы Ивановны, князей: 

Ивана Шуйского,

Калужских,

Углицких,

Бориса Лыкова,

Одоевских,

Дмитрия Пожарского,

Морткиных,

 Алексея Щербатого,

Нелединских-Мелецких,

 Шереметевых,

Владимира Волконского,

Василия Стрешнева. 

Туда же вписаны бояре: Романовы, Федор Ловчиков, Масловы, Непейцины, Лодыгины, Зиновьевы, Бутурлины, Афанасий Глазатый, Олтяшевы, Милюковы, Семен Иванович Заборовский [27].

    В синодик записаны для поминовения люди, побитые в 1569-1570 годах: в Пскове  – 190 человек, в Новгороде – 1490 человек «ручным усечением» и 15 человек отделаны (убиты) с пищали,  в Бежецкой пятине – 108 человек, в Торжке – 43 человека. Туда же записаны убитые по приказу Ивана Грозного по «Старицкому» делу – более 60 человек, в Китай-городе – 62 человека, по «Изборскому» делу – 14 человек и другие убитые знатные люди.

    В отдельных  четырех списках записаны  369 человек конюшего И.П. Федорова-Челяднина, убитых опричниками Ивана Грозного.  Из них 274 приверженца и слуги Федорова-Челяднина были убиты в Москве, под Коломной, Великим Новгородом и других местах. Кроме того, по делу В.Д. Данилова, связанного с «заговором» конюшего, были убиты в Городищах под Новгородом 48 человек.

Путешественник из  итальянского города Верона Александр Гваньини, 1538 года рождения, в своей книге «Описание Московии» писал: «Схватив знатного мужа, по имени Федор Сырков, царь Иван Грозный приказал привести его к себе в лагерь, расположенный в полумиле от Новгорода. Тут он велел обвязать его поперек туловища длинной веревкой и бросить в реку Волхов. Когда Федор Сырков уже почти захлебнулся, его вытащили обратно. Иван Грозный спросил: «Что ты видел на дне реки?» Тот ответил: «Я видел, как все демоны, великий князь, которые живут в этой реке, и в озере Ладоге, Сладоге и Кармине, собрались, чтобы похитить твою душу и увлечь ее в Тартар». В ответ царь приказал варить ноги у Федора Сыркова в кипящей воде, пока тот не укажет все свои сокровища. После этого Федор Сырков, его брат Алексей Сырков вместе с женой и дочерью были расчленены и брошены в Волхов».

 

                       Синодик опальных людей царя Ивана Грозного

(реконструкция текста)

«Дело» боярина И.П. Федорова (список 1)

[Владыки Коломенского боярин] Александра [Кожин], [кравчего] Тимофея — [Собакина конюшего], Федора, да [владыки Коломенского] дияк Владыкин.
    [Ивановы люди Петрова Федорова]: Смирнова [Кирьянов], [дьяка] Семена [Антонов], татарин Янтуган Бахмета, Ивана [Лукин], Богдана [Трофимов], Михаил [Цыбневский], Троуха [Ефремов], Ортемя [седельник], (л.81)

[В Коломенских селах] Григорий [Ловчиков] отделал. Отделано [Ивановых людей] 20человек.

[В Губине Углу] отделано 30 и 9 человек. Михаила [Мазилов], Левонтия [Григорьевых], Бряха [Кафтырев], Никита [Левашева].
    [В Матвеищеве] отделано 84 человека, да у трех человек по руки сечено. Григория [Кафтырев], Алексея [Левашов], Севрина [Баскаков], Федора [Казаринов], [инока Никиту Казаринов], Андрея [Баскакова муромца], Смирнова Терентия, Василия [Тетерины], Ивана [Селиванова]; Григория, Иева, Василия, Михаила [Тетерины], [да детей их] 5 человек; Осифа [Тетерин], князя Данила [Сицкой], Андрея [Батанов], Ивана [Пояркова Квашнин], Никиту, Семена [Сабуровых], [Семена Бочин]. Хозя [Тютина] с женою, да 5 детей,  да Хозяин брат (л. 81об).

 Ивана [Колычев], [Ивана, сын его]; Ивана Трекос, Никита [Трофимов]; Ивана [Ищукова] Бухарина; князя Володимер [Курлятева], князя Федор [Сисеев], Григория [Сидоров], Андрея [Шеин], [сына его] Григория [и брата его] Алексея.

[В Ивановском Большом] отделано 17 человек, да у 14 человек по руки отсечено.

[В Ивановском Меньшом] отделано 13 человек [с Исаковского женою Заборовского и с человеком], да у семи человек по руки отделано.
    [В городищи Чермневе] отделано 3 человека, Тевриза, [да племянника его] Якова.

[В Солославле отделано 2 человека].

[В Бежецком Верху] отделано [Ивановых людей] 65 человек да у 12 по руки отделано. Андрея да Григория [Дятловы], Семена [Олябьева], Федора [Образцов], Ивана Меншика [Ларионов, Ивана Ларионов], князя Семена [Засекина Батышев], (л. 82).

 Князя Ивана [князя Юрьева сына Смелаго Засекина], Петра [Шерефединова], Павла племянник Ишуков, Елизаря [Шушерин], Федора [Услюмов Данилов], Дмитрея, Юрия [Дементиевы], Василя [Захаров] с  женою да 3 сыны, Василия [Федчищов], Ивана [Болыпово Пелепелицын], Ивана Меньшого [Григориевы дети Пелепелицына], Григория [Перепечина], Андрея Бухарина.

6 июля 1568 года.

Отделано 369 человек, отделано и всего отделано июля по 6-е число.
«Дело» И.П. Федорова (список 2)

Андрея [Зачесломской], Афанасия [Ржевской], Федора, Петра, Тимофея [Молчановы Дементиевы], Гордея [Ступишин], Ивана [Измайлов], князя Федор[ова сына Сисеева], Ивана [Выродков и детей его] Василия, Нагая, Никиту, [дочь его] Марью, [внука] Алексея, да два внука, да Иванова сестра Федора,[Да Ивановых братьев Ивана Выродкова]: Дмитрея, Ивана; (л. 82 об.) Ивана, Петра [детей Дмитриевых], Веригу, Гаврила, Федора, да [двух жен]: дочь [его] да внука [Выродковы же, 9 человек].

Ширяя [Тетерин и сына его] Василя; Ивана, Григория [Горяиновы Дементьевы], Василя [Колычов], Андрея, Семена [Кочергины], Федора [Карпов] Федора [Заболоцкой], Михаила [Шеин], князя Володимера, князя Андрея [Гагарины], Афонасия, Молчана [Шерефединовы], Ивана, Захария [Глухово], Ивана [Товарыщов], Фетку [Бернядинов], Михаила [Карпов], Федора, Василия [Даниловы дети Сотницкого], князь Данила [Чулкова Ушатого], князя Ивана [князя Андрея Дашковы], Григория, Семена [Образцовы]. Афонася [Обрасцов], Молчана [Митнев], князя Федора, князя Осип, (л. 83).

Князя Григория [Ивановы дети Хохолкова Ростовской], Рудака [Бурцев], Михаила [Образцов, Рогатой], Иосифа [Янов], князя Александра [Ярославов], Василия [Мухин], Петра [Малечкин], Ивана [Большой], Ивана [Меньшой], Василя [Мунтов Татищевых], князя Федора [Несвицкой], Дмитрея [Сидоров], Оутошь [Капустина], князя Андрея [Бабичев], Карпа [Языков], Матфея [Иванов Глебов], Федора, Ивана [Дрожжины], Андрея, Григория [Кульневы], [Ивана], Третяка, [Ивана], Григория [Ростопчины], Ивана [Измайловы], Семена, Ивана, [Федора, Елизара, Ивана, Каменские].

 

Сентября 1568 года.

Отделано: Ивана [Петрович Федоров, на Москве отделаны] Михаила [Колычев], да три сыны его: Булата, [Симеона], Мину.
[По городом]: князь Андрей [Катырев], князя Федора [Троекуров], Михаила [Лыкова] с племянником (л. 83 об.).

Ворошило [Дементьев, да 26 человек ручным усечением живот свой скончаша], Афонасиа [Отяев], Третяка [Полугостев], Второй [диак Буньков], Григория [Плещеев], Тимофея [Кулешин].

 

Около 1568-1569 годов.

[Ивановы люди Петровича]: Смирновы, Оботура, Ивана (л. 85об.) Лариона, Богдана, Петра, Вавила [Наганы новгородца].
[Из Сормы с Москвы] Бажин, старца Денесия [с Михайлова города], [старца] Илинарха.
    Тимофея, Герасима [Нащекиных], Еремея [подьячего Дервин].

    Новгородское «дело» (список 1)

[Новоторжцев]: Салмана [Глухова], Рудака, Богдана, Меньшой, Григория, Шарапа, Мисюра [Берновых], Осипа, Ивана [Глуховы].

    [По Малютине сказке новгородцев отделал 1490 [тысячу четыреста девяносто человек], ручным усечением и с пищали отделано 15 человек: Новгородцев: Данила с женою и с детьми сам четвертый, Ивана (л. 84 об.) Стефана [Фуниковы], Ивана [Бурово Чермазов], Ивана [Великово], Михаиле, Ивана [Павлинов], Михайлова жена [Мазилова] с двумя дочерьми да с двумя сыны, [попова Филиппова сына Благовещенского] Якова [Змиев], Ивана [Извеков]. Матфея [Бухарин] с сыном, [Алексея Сабуров], Козму [человек его], Романа [Назариева сына Дубровского], Федора [Безсонов], Левонтия [Мусыргской], Сарыча [Савуров], Матрену [Потякова], Молчана [Григорьев новгородец подъячей], Андрея [Горитьской литвин].

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: