Глава 7. Нарушение обряда

Гермиона аккуратно закрыла за собой дверь и вернулась в замораживающий холодом класс Зелий. В сравнении с этим, его гостиная и спальня были приятными и тёплыми, согретыми каминами, весело потрескивающими в обеих комнатах. Однако, к сожалению, тепло не распространялось на бесстрастное поведение хозяина покоев.

Очевидно, испытывая сильное желание, чтобы она ушла, профессор не проронил ни слова с того момента, как быстро поднялся с кровати и направился к двери, которая, как она предположила, вела в ванную, оставив девушку одеваться в одиночестве. Он вернулся, чтобы указать ей на дверь, но ограничился только коротким кивком, когда она предложила встретиться для дальнейшего обучения в следующий вторник. Снейп не ответил на её прощание. Теперь она стояла, дрожа от холода, с бутылочкой контрацептивного зелья, зажатой в кулаке, и повернувшись лицом к длинному коридору, ведущему в сторону гриффиндорской башни.

«Могла ли я действительно ожидать большего?»

У них уже дважды был секс, но правда заключалась в том, что она всё ещё едва знала его. Иногда казалось, что им удавалось прорваться через этот барьер, разделяя какую-то тонкую нить понимания, но большую часть времени было ясно, что они жили в разных мирах. Он уважал её желание не доходить до оргазма и даже помогал ей предотвратить это. Но его неудовольствие было очевидным. И вообще, всё это было неловко. Хотя, и с ней было трудно, Гермиона понимала это.

«Но разве моя работа заключается в том, чтобы он чувствовал себя лучше? Могу ли я вообще заставить его чувствовать себя лучше?»

Всякий раз, когда она думала о его затруднительном положении, то задавалась вопросом, как профессор должен себя чувствовать, и сталкивалась с темнотой — с абсолютной пустотой. Она даже не могла представить себе его жизнь, обстановку, интересы. Если доверять суждению Гарри, Снейп постоянно что-то замышлял и маневрировал, для достижения наилучшего для себя результата, по пути удовлетворяя некоторые довольно грязные фетиши. И потом, был ещё Орден, который изображал его каким-то благородным мучеником, самоотверженно жертвующим собой ради общего блага. Возникал резонный вопрос — зачем?

«Зачем ему ставить себя в такое положение?»

Если её инстинкты были верны, то Снейп презирал своё затруднительное положение. Так почему он это делал? Что он получал с этого? Возможно, это было задумано как наказание — его искупление за прошлые ошибки? Или он был чем-то обязан Ордену? Или даже самому Дамблдору? Тогда Гермиона внезапно осознала, что пока она не увидит в нём кого-то ещё, кроме представителя Ордена, их постоянных проблемы в общении не прекратятся. Им нужно было поговорить… нормально. Но динамика, окружающая их вынужденную близость, была настолько агрессивной, что было трудно представить себе обстоятельства, при которых они могли бы внезапно участвовать в какой-то приятной светской беседе — казалось для этого не было никакой плодородной почвы. Возможно, она попытается начать что-то похожее на нормальный разговор, когда они снова встретятся во вторник. Хотя, что на самом деле означало «нормально», особенно в нынешнем контексте, она уже не была уверена.

Тихо продвигаясь по коридорам, Гермиона прижималась к затемнённым стенам и закоулкам, пытаясь избегать случайных встреч — хотя и была уверена, особенно теперь, что Дамбдлор обеспечил бы ей алиби от выговора в любом случае. Девушка поспешила вверх по каменной лестнице, когда внезапный шум заставил её закрутиться вокруг.

«Меня преследуют?»

— Грейнджер! — прошипел голос ей на ухо.

Она издала вопль, поворачиваясь, и натыкаясь на сильную руку, преграждающую ей путь. Тонкий лучик лунного света освещал светловатые серые глаза и ухмылку на губах нападавшего.

— Малфой, — выплюнула она, и её сердце бешено застучало. — Убирайся с моей дороги.

— Или что?

— Просто убирайся с моего проклятого пути, — она ударила кулаком по его руке. Он перехватил её руку и крепко зажал в кулак.

— Теперь уже не так приятно, не так ли? Я только хотел передать приглашение.

— Что? Ты наконец-то уезжаешь?

— По сути дела, да, — его губы скривились. — Но только сегодня вечером. Я надеялся, что ты бы захотела присоединиться ко мне.

— Ха! — она рявкнула ему в лицо. — С каких это пор тебе разрешено покидать замок ночью?

— С тех пор, как мой отец организовал для меня определённое содействие в своём клубе. Каждую пятницу вечером мы проводим эксклюзивное собрание. Допускаются только специальные гости. V…I…P персоны, — он выплюнул последние буквы прямо напротив её щеки.

Она медленно и тихо прощупывала ногой пол, пока не почувствовала край лестницы.

— Неожиданно, что я VIP персона, правда? — усмехнулась она.

— О, да, — выдохнул он, с похотливым блеском в глазах. — Ты горячая штучка.

«Блядский ублюдок.»

Молниеносно, Гермиона выхватила свою волшебную палочку и воткнула её ему между ног:

— А сейчас ты позволишь мне пройти. Или потеряешь Их.

Его рот раскрылся от шока, а затем исказился в оскале:

— Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, грязнокровка. Ты и понятия не имеешь, с чем столкнёшься. Это только вопрос времени, когда ты получишь то… что получишь… больше, чем ты, твою мать, сможешь сосчитать.

Опуская одну руку вниз со стены, он потянулся вперёд и непростительно бесцеремонно провел рукой снизу-вверх по её ноге, болезненно сжимая внутреннюю поверхность бёдер, прежде чем грубо оттолкнуть девушку. И когда его шаги уже эхом отдавались от каменных ступеней, она обнаружила, что цепляется за холодную стену, судорожно сжимая в руках контрацептивное зелье, неспособная ни двигаться вперёд, ни вернуться назад.

***

 

Должно быть, девчонка тоже это почувствовала.

Приближая свои опытные ноздри к открытой бутылке, Снейп глубоко вдохнул аромат. Ничего. Это было невозможно обнаружить. И всё же присутствовала явная отдушка. Вероятнее всего яд. Он пропитал всю свою стеклянную и фаянсовую посуду, так же как столовые приборы порошком из безоара, чтобы защитить себя. И такое врождённое недоверие спасло его жизнь более чем один раз. Но детоксификация на этот раз оказалась неполной. Он прочувствовал это в виде искажённого восприятия пространства. Очевидно, Грейнджер пострадала ещё сильнее — без сомнения, в результате того, что она выпила целый бокал вина, в сочетании с гораздо более слабым строением организма.

Это был чей-то в высшей степени рискованный манёвр — доставить отравленную бутылку вина мастеру зелий. Только кто-то чрезвычайно высокомерный попытался бы сделать что-то подобное. Разумеется, он вспомнил ухмылку на лице Люциуса Малфоя, когда тот появился без предупреждения и бросил эту конкретную бутылку ему на колени. Белокурый волшебник имел привычку делать такие подарки, бесконечно раздражающие Снейпа, и требовать от Снейпа лучшие Огненные виски взамен своего собственного дешёвого вина, так что это не вызвало никаких особых причин для подозрений. Но Малфой также очень хорошо знал, что единственный человек, с которым Снейп разделил бы этот напиток, был Дамблдор. Без сомнения, они видели в этом прекрасную возможность избавится от великого волшебника раз и навсегда. И Снейп не льстил себе, что его собственная кончина представляла бы собой что-то большее, чем неизбежный побочный результат.

Но в этот вечер он разделил вино кое с кем другим. С требовательной девушкой, которая сопротивлялась ему, но в то же время покорно давала возможность закончить всё как можно быстрее. Сегодня вечером, без его мер предосторожности, мисс Грейнджер могла бы умереть.

***

 

— И что ты хочешь этим сказать, Северус? — Дамблдор отвернулся от одного из шкафчиков в своем кабинете, над его ладонью парила небольшая стеклянная пирамида. — Что Пожиратели Смерти теперь нацелились на Хогвартс? Что они хотят внедриться?

— Это подразумевалось, директор, — Снейп положил бутылку вина на рабочий стол Дамблдора. — Есть признаки того, что они ищут пути проникновения.

Дамблдор посмотрел вниз на пирамиду, когда та начала вращаться, отбрасывая веер из всех цветов радуги на стены.

— И, всё же, они пока стремятся к пассивному вторжению. Через… подарки?

— Я был не первым, потерявшим бдительность из-за подобных вещей, — Снейп с тревогой посмотрел на руку Дамблдора.

— Ах да, — Дамблдор поднял почерневшие пальцы, выглядящие более иссохшими, чем, когда Снейп присутствовал на собрании Ордена всего несколько недель назад. — Никто из нас не застрахован от соблазна безделушек… или, разумеется, более коварного соблазна в виде лести.

Дамблдор схватил пирамиду прямо из воздуха, прожигая Снейпа своим пронзительным взглядом:

— Как идут дела с мисс Грейнджер?

«Она чуть не погибла.»

По какой-то причине он был неспособен делиться этой информации. Вместо этого, профессор медленно прошествовал и отвернулся к окну:

— Это действительно случилось. Два раза. И это всё, что пока можно сказать.

— Она очень смелая юная леди, — кивнул Дамблдор.

— Она подозревает мою причастность.

Дамблдор притих. Когда он, наконец, заговорил, то оказался уже рядом со Снейпом, без каких-либо признаков того, как успел так быстро пересечь комнату:

— А ты пытался отговорить её от таких мыслей?

Снейп повернулся к нему:

— Когда мисс Грейнджер вообще можно было переубедить?

Дамблдор задержал на нём взгляд.

— Не злись на неё за это. Другие, возможно, пришли к такому же выводу об обряде.

— Вы действительно верите в это?

Вздохнув, Дамблдор опустил взгляд вниз.

— Наверное, она была наиболее вероятным вариантом. Но она — всё равно самое лучшее решение. Ты и сам это знаешь.

— С чьей точки зрения?

— Ты тоже жертва во всей этой войне, Северус, никогда не забывай об этом, — отмирающие пальцы Дамблдора обвились вокруг его руки.

— Этим понятием крайне злоупотребляют, вам так не кажется? — горько заметил Снейп.

— Мы все сожалеем об этом, — Дамблдор размял свою почерневшую кисть. — Это не значит, что мы безнравственны. Это просто значит, что мы несовершенны. И совершаем ошибки. Мы всего лишь люди.

— Я бы смог жить с совершением ошибок, — пробормотал Северус.

— Тебе в любом случае придётся с этим жить.

***

 

Он вновь был внутри неё. Профессор изменил время их дополнительных занятий — короткой запиской с совой, в последний момент. Не состоялось никакой беседы. Или оттаивания льда между ними. Только ещё больше вот этого — он механически вколачивался в неё, а она изо всех сил пыталась не кончить.

Снейп снова взял её сзади, и ей опять было непросто. Она предполагала, что, возможно, это было из-за его размера. Он чувствовался большим, но ей не с чем было сравнивать. Или, возможно, ощущения были настолько новыми для неё, что она никак не могла расслабиться. В любом случае, Гермиона чувствовала, как каждый новый слой возбуждения накапливается, усиливается, разгорается и натягивается внутри неё. Мышцы в глубине её сущности настолько напряглись, что было почти больно.

Она мастурбировала несколько раз в неделю. Отчасти в попытке избежать этого. Но также и потому, что Гермиона покинула его комнаты, настолько возбуждённая и неудовлетворённая на прошлой неделе, что такое состояние мешало ей сосредоточиться на чем-либо, включая её учёбу. Девушка опустила подбородок на грудь, крепко сжав веки, когда он ускорился. Но сейчас это было слишком трудно. Она была слишком близко…

— Стоп. Я сейчас кончу, — прошептала она.

— Я уже близко… — с трудом дышал он.

Она была ещё ближе… Внезапно, её руки и ноги не выдержали, и она упала вперёд на кровать, а затем услышала его, теперь уже знакомый, стон позади себя. Тёплые струи забрызгали её ягодицы, сопровождаемые мучительными стонами и громким падающим звуком. Он был на полу.

«Почему он оказался на полу? О, святой Мерлин!»

— Мне так жаль! Простите… Простите меня! — слова лились из неё рекой, когда она спустилась с кровати, чтобы встать на колени рядом с ним. Его руки были сложены на гениталиях, и он корчился в агонии. Волшебный обряд не был исполнен. Поскольку он кончил на неё, а не вовнутрь, и это принесло своё наказание.

«Что он тогда говорил об этом?»

Удар боли был настолько жестоким, что Cruciatus просто бледнел в сравнении. Положив руку ему на плечо, она наклонилась к нему, от безысходности качая головой:

— Профессор, мне так жаль… Я… Я не хотела…

— Оставьте, — это слово прозвучало так страдальчески, что у неё на глазах выступили слезы.

— Я могу помочь вам. Пожалуйста… пожалуйста, скажи мне, что я могу сделать.

Он тяжело дышал, лежа на полу, и, кажется, использовал свои последние силы, чтобы поднять голову и посмотреть на неё.

— Убирайтесь! — прорычал Снейп.

На пошатывающихся ногах Гермиона схватила свою одежду и попятилась от него, наблюдая, как профессор продолжал корчиться на полу, прежде чем повернуться и спастись бегством за дверью.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: