Поскольку, с точки зрения азербайджанских властей,

 при «грамотном ведении дела» можно доказать и такое.

 

           

       Поселок под названием Ходжалы располагался в полутора десятках км от Степанакерта, столицы НКАО. Фундамент его стратегического значения – аэропорт. С конца восьмидесятых годов азербайджанские власти приступили к реализации в отношении этого стратегически значимого поселения особой демографической политики. Помимо притока собственно азербайджанского населения из разных районов республики здесь осуществлялось и расселение месхетинских турок. В результате такой целенаправленной политики население поселка утроилось в течение трех лет: если в 1988г. оно составляло чуть более двух тысяч человек, то уже в 1991г. перевалило за шеститысячный показатель.

       С сентября 1991г. жилые кварталы Степанакерта подвергались почти ежедневным массированным обстрелам азербайджанских сил с применением артиллерии и модифицированных противоградовых ракетных установок типа

«Алазань» и «Кристалл». Уже с января 1992г. к используемому против мирного населения оружию прибавились установки «Град» – реактивной системы (БМ -21) залпового огня, представляющей собой эволюцию «Катюши». Установка (дальность поражения цели – до 30 км) предназначается для уничтожения и подавления живой силы и боевой техники противника в районах сосредоточения, ликвидации артиллерийских и минометных батарей, разрушения укреплений, опорных пунктов и узлов сопротивления. В степанакертском (да и не только) направлении установка применялась и в отношении мирного населения.

       В результате непрекращающихся обстрелов, продолжительной осады, наличия большого числа беженцев, а также огромных (невосполнимых в рамках агрономического года) сельскохозяйственных потерь в Нагорном Карабахе, и

особенно в столице, начинался голод. Положение усугублялось отсутствием горючего для транспорта, без чего доставка продуктов из сравнительно более благополучных сел в город была невозможна. Наряду с этим азербайджанские милицейские и военные подразделения перекрыли практически все сухопутные дорожные артерии. Таким образом, единственной надеждой заблокированного армянского населения оставалась воздушная связь с Арменией. В установлении контроля над аэропортом Ходжалы (отнюдь не мирным поселком, а «лежбищем» азербайджанских отрядов милиции особого назначения) и заключалась военно-стратегическая задача сил армянской самообороны.

       Естественно, мы крайне далеки от мысли, что в процессе войны армяне пребывали исключительно в роли жертв – а laguerrecomme а laguerre, тем более что с армянской стороны война носила отечественный (а значит – более ожесточенный) характер. Именно осознанием отечественного характера войны, тщетности упований на международную поддержку, наконец, осознанием необходимости решать вопрос собственной жизни ценой самой жизни и была выкована победа. Однако можно ли называть успешно проведенную (причем в

самом горниле активных боевых действий, в районе дислокации военных сил противника и размещения его военной техники) операцию «геноцидом»? В азербайджанской интерпретации истории возможно все.

       Обратимся к некоторым деталям. Еще до начала военной операции (25

февраля 1992г.) силы самообороны Нагорного Карабаха неоднократно и всеми

доступными средствами оповещали ответственных с азербайджанской стороны

о готовящейся операции. Отметим, что переговоры по этому вопросу велись и

на официальном уровне, в частности, по телефонной связи между председателем парламента Нагорно-Карабахской Республики Артуром Мкртчяном и главой (президентом) Азербайджана Аязом Муталибовым.

       Тот факт, что армянская сторона заблаговременно, причем неоднократно, предупреждала о штурме контролировавшегося азербайджанскими воинскими

 подразделениями аэропорта и предоставила населению гуманитарный коридор (иными словами, действовала в соответствии с Женевскими конвенциями от 12 августа 1949г. и Дополнительным протоколом к ним), признавался многими азербайджанскими политиками, руководителями районов, журналистами.

       Вот несколько примеров. Эльман Мамедов, тогдашний руководитель администрации поселка Ходжалы, не скрывал, что население было оповещено о предстоящей атаке по взятию стратегически важного объекта: «Мы знали, что этот коридор предназначен для вывода мирных жителей <...> После сообщения о готовящейся операции по взятию городка я попросил из Агдама прислать вертолеты, чтобы вывезти стариков, женщин и детей. Нас заверили, что завтра мы сами проведем операцию и прорвем блокаду. Помощь так и не пришла»^[73].

       Как было отмечено выше, президент Муталибов также был прекрасно осведомлен о коридоре. Уже после своей первой отставки он в апреле 1992г. в интервью чешской журналистке Дане Мазаловой признался: «…коридор, по которому люди могли уйти, армянами все-таки был оставлен. Зачем же тогда им стрелять? Тем более на территории, близкой к Агдаму, где к тому времени было достаточно средств, чтобы выйти и помочь людям. <…> Мне все время говорили, что ходжалинцы держатся, что им нужно помочь оружием, людьми, продуктами. Я дал поручение оказать помощь вертолетами. Однако летчики, как мне объяснили, отказались туда лететь, поскольку у них нет специальных приборов, чтобы уходить от стингеров. Так прошла почти целая неделя. Там же поблизости располагалась агдамская группировка, которая обязана была все время следить за развитием событий»^[74].

 

       В том же 1992г. журнал «Огонек» писал: «Нападение на Ходжалу не было внезапным, о том, что оно готовится, было хорошо известно в Баку. Знали

здесь и об «аскеранском коридоре», предоставленном армянской стороной для

эвакуации мирных жителей»^[75]. В том же номере издание поместило весьма примечательное сообщение: «…в интервью корреспонденту азербайджанского телевидения Я.Мамедов (тогдашний председатель парламента Азербайджана. A . K ..) откровенно заявил, что ему известны те, на чьей совести ходжалинская трагедия. Речь шла не об армянской стороне».

       Азербайджанский журналист Эйнулла Фатуллаев в статье «Карабахский

дневник» подчеркивал: «За несколько дней до наступления армяне непрерывно по громкоговорителям предупреждали население (Ходжалы) о планируемой операции, предлагали гражданскому населению покинуть поселок и выйти из

окружения через гуманитарный коридор вдоль реки Кар-Кар. По словам самих

ходжалинцев, они воспользовались коридором, и действительно, находящиеся за коридором армянские солдаты не открыли по ним огонь.

Некоторые солдаты из батальонов НФА почему-то вывели часть ходжалинцев к селу Нахичеваник, которое в тот период находилось под контролем аскеранского армянского батальона. А остальная часть была накрыта у подножья Агдамского района артиллерийским залпом (с азербайджанской стороны. A . K .).

       <...> географически осмотрев местность, с полной убежденностью могу сказать, что домыслы об отсутствии армянского коридора лишены оснований. Коридор действительно был, иначе полностью окруженные и изолированные от внешнего мира ходжалинцы никак не смогли бы прорвать кольцо и выйти из

окружения. Но, преодолев местность за рекой Кар-Кар, вереница беженцев разделилась, и почему-то часть направилась в сторону Нахичеваника. Похоже, что батальоны НФА стремились не к освобождению ходжалинцев, а к большей крови на пути к свержению А.Муталибова»^[76].

       Автора этого материала арестовали в апреле 2007г. По предъявленному обвинению – «оскорбление жителей Ходжалы» – он был приговорен к лишению свободы сроком на два с половиной года. После ареста были выдвинуты уже дополнительные обвинения, и в конце октября 2007г. Фатуллаева приговорили к лишению свободы в общей сложности на восемь с половиной лет. Но даже это еще не все: несколько позже, «учитывая факты использования Фатуллаевым наркотиков и психотропных веществ», журналиста взяли на профилактический наркологический учет. В июле 2010г. Гарадагский районный суд вынес решение о лишении свободы Фатуллаева сроком еще на два с половиной года.

       Можно привести немало других свидетельств, беспристрастный анализ которых указывает на «всех, кроме армян». Так называемые «ходжалинские события» вмещают в себя пестрый спектр внешнеполитических и внутренних постановок, они вполне предметно вписываются и в контекст развернувшейся тогда ожесточенной борьбы за власть, которую особенно рьяно вели активисты Народного фронта Азербайджана (НФА). Но даже их «антимуталибовские» комментарии событий 25-26 февраля 1992г. не скрывают главного: население Ходжалы стало заложником борьбы за власть.

       В частности, член правления агдамского отделения Народного фронта Рустам Гаджиев признавался: «Мы могли бы помочь ходжалинцам, были у нас

силы и возможности. Но руководители республики хотели показать народу, что у них силы нет, и снова призвать на помощь армию СНГ, подавив с ее помощью заодно и оппозицию»^[77].

       Бывший вице-спикер азербайджанского парламента Тамерлан Караев отмечал: «Я обращался к президенту, к руководству Министерства внутренних

дел и просил принять необходимые меры. Каждые два-три часа меня уверяли, что вертолеты из Баку уже вылетели и вот-вот долетят до Агдама»^[78]. Он же в другом своем интервью заявил: «Трагедию осуществили власти Азербайджана, конкретно – кто-то из высоко сидящих»^[79].

       Позже, по свидетельству самих же азербайджанцев, произошло самое страшное: «инвестиции в трупы» в надежде на внутриполитические дивиденды. Сначала министр внутренних дел доложил главе республики «о нескольких погибших» (об этом говорил сам Муталибов в интервью Мазаловой), потом (в 1993г.) министр иностранных дел заявил «о восьмистах убитых», затем (в 1999г.) госсекретарь по национальным вопросам привел статистику в «шестьсот жертв», пока наконец выбор не был остановлен на нейтральном определении в «несколько сот человек».

       Сами трупы были обезображены. По признанию президента республики Муталибова, главной мишенью подобного изуверства был он сам: «Не думаю, чтобы армяне, очень четко и со знанием дела относящиеся к таким ситуациям, могли позволить азербайджанцам получить изобличающие их в фашистских действиях документы. Можно предположить, что кто-то был заинтересован в том, чтобы потом показать эти кадры на сессии Верховного Совета и все сфокусировать на моей персоне <…> Как говорят те ходжалинцы, которые спаслись, это все было организовано для того, чтобы появился повод для моей отставки. Какая-то сила действовала для дискредитации президента»^[80].

       В июне 1992г. – это менее чем через пять месяцев после февральских событий – при так и не выясненных обстоятельствах погиб Чингиз Мустафаев – единственный журналист и оператор, снимавший тела месхетинских турок до их обезображивания. Еще в марте он признавался Дане Мазаловой (которой и продемонстрировал в Баку первоначальный материал), что боится «теперь передвигаться по Баку без бронежилета»^[81]. Боязнь оператора обусловливалась осознанием той «потенциальной угрозы», которую представлял уже он сам: теоретически Чингиз Мустафаев мог признаться что, когда спустя несколько дней после своей первой съемки он возвратился в Агдам, то трупы были уже изуродованы до неузнаваемости, скальпированы, и их стало намного больше.

       Очень важно отметить, что все «описания трупов» (обнародованные также и международными агентствами) датируются первыми числами марта, лишь после того, как в течение нескольких дней жители Ходжалы находились в «своем» азербайджанском окружении. Таким образом, все внутриполитические интриги, которыми тогда был пропитан Азербайджан, вся эта безжалостная борьба за власть, все признания и последующие опровержения, все непонятные смерти и аресты – одним словом, все вопросы, объективно возникающие при

беспристрастном анализе событий, «разрешились» обычным и самым простым подгоном под формулировку «Ходжалинский геноцид, устроенный армянами».

       Симптоматично, что слухи «о взятии армянами Ходжалы и о массовых убийствах мирных жителей» стали распространяться в Баку до начала самого штурма^[82]. Эта сюжетная линия совершенно поразительным образом сочетается с той, которая четырьмя годами раньше (и между прочим, в один и тот же день

(!) – 26 февраля) была разыграна активистами Народного фронта в преддверии Сумгаитской резни – тогда муссировались слухи «о погромах азербайджанцев в Кафане». Спрашивается: если после трехдневной армянской резни в Сумгаите азербайджанская пропаганда стала трубить на весь мир, что «ее спланировали и осуществили армяне - мазохисты», то могла ли она поступить иначе в случае с Ходжалы?^[83]

       И еще на одну деталь стоит обратить внимание: в конце февраля 1992г.

Азербайджан готовился стать полноправным субъектом международного права. В связи с этим он воспользовался фактом установления армянского контроля над аэропортом как примером агрессии армян против «мирного населения». Подобно тому, как «мартовские события» 1918г. стали удобным инструментом переговоров мусаватистского правительства с западными державами (об этом в следующей главе), так и «Ходжалинский геноцид» – важнейшая составляющая нынешнего внешнеполитического курса азербайджанского государства.

       Преемственность выступает в нюансах. Процитируем еще один абзац из Майкла Смита: «Мартовские события 1918г. были уже не просто поворотным пунктом в революционном календаре, но “областью” или “местом памяти”, началом гражданского сознания и национальной истории. Азербайджанские тюрки нашли свою собственную уникальную национальную жертву среди всех жертв периода Великой войны, которая позволяла им убеждать страны Антанты в Версале, что они выстрадали свое драгоценное право на самоопределение»^[84].

       Именно такой «уникальной национальной жертвой» и стал уже в годы Карабахской войны миф о «Ходжалинском геноциде», так нежданно-негаданно «всплывший» аккурат за неделю до вступления Азербайджана в ООН.

 

 

***

 

 

⇐ Предыдущая27282930313233343536Следующая ⇒

Поделиться: