Глава 27.Бессмертие в виде вклада в историю человечества

 

Для начала нужно ввести различие между я-мгновенным и я-историческим. Я-мгновенное означает сумму опыта здесь и сейчас (пример: «мне больно»), а я историческое – это история жизни личности (пример: «Пушкин многократно на протяжении жизни обращался к теме бунта …») Некоторые свойства исторического я не могут проявиться в мгновенном, например «многократность», или «чередование», или написание большого объёма текста.

Мгновенное я – это кончик пера, а историческое – написанный роман. Интересы обоих я различны, в первую очередь потому что мгновенное я заинтересовано в нынешних переживаниях, а историческое – в долговременных последствиях. Например, человек под пыткой: сдаётся ради мгновенного я, но в ущерб долговременному. Человеческая жизнь вообще – это постоянный конфликт обоих видов я.

 

Именно «историческое я» может пережить смерть человека на этой Земле. При этом оно переживает качественную трансформацию.

Историческое бессмертие возникает, когда человек сделал некий необратимый вклад в человеческую культуру и историю.

Часто говорят о бессмертии в памяти. Это, конечно, апофеоз пошлости. Память отдельных людей весьма смутна и непостоянна, и потом они тоже умирают.

Тем не менее, смерть производит с человеком определённую трансформацию, и он начинает жить «послежизнью».

И здесь есть большая разница – одни исчезают практически бесследно, а другие делают необратимый личный вклад в человеческую историю. Например, сравним Пушкина и безымянную крестьянку из деревни.

И если память об обычном человеке плавно угасает в нейронах мозга его родственников, то след от человека, который «шагнул в бессмертие», претерпевает определённое развитие.

Сразу после его смерти его действия в начале ещё имеют непосредственную силу. Потом о нём пишут мемуары. Потом обобщающие исследования.

Возьмём, для примера, каталог-резоне крупного художника, в котором собраны все его произведения, рисунки, письма, выставки – это явный результат его вклада в человеческую историю.

Тут можно сказать, что того, кто вклад сделал, будет гораздо проще восстановить методами цифрового бессмертия, ведь о нём осталось гораздо больше следов – их нарочно сохраняли берегли, записывали воспоминания, а также его действия сами по себе несли отпечаток его личности – стихи, приказы, мемуары. И общество более нацелено на сохранение информации об этом человеке: его книги тиражируются, вещи сберегаются, архивы описываются. Даже его тело так или иначе сберегается (Ленин, мумии, мозг Эйнштейна, крионика).

То есть быть знаменитым человеком более выгодно в смысле надежд на бессмертие.

Но речь не об этом, а об определённой трансцендентной постжизни, которую живёт не сам человек, но его историческое я.

Человек после смерти уже не живёт как человек, но информация о нём продолжает жить, определённым образом видоизменяясь. Происходит накопление, систематизация этой информации, выделение версий, определение главных тем, вскрытие тайн. Возникают новые связи в этой информации за счёт того, что факты, разбросанные через десятки лет, сопоставляются исследователями.

При этом происходит перестановка важного – повседневность, деньги, склоки уходят, а результаты творчества остаются – взгляните, например, на каталог-резоне крупного художника, где лучшее, что он создал, представлено в наиболее выигрышном свете, сведено вместе то, что было потерянно при жизни, добавлены письма и воспоминания современников. Этот каталог-резоне – это свод лучшего, что было в его душе, гораздо более симпатичный, чем мутный призрак, который стучит снизу столешницы. Каталог-резоне А.Лобанова, который 50 лет жизни провёл в психиатрической клинике строгого режима, – это своего рода «побег из шоушенка», причём побег с трансформацией. С выделением лучшего и самого живого, что в этой жизни было.

Однако исторический след не обладает ни самосознанием, ни волей, ни возможностью развиваться в линейном времени.

 

⇐ Предыдущая9596979899100101102103104Следующая ⇒

Поделиться: