Внешняя политика России: от частных интересов к общенациональной платформе

Внешняя политика России: от частных интересов к общенациональной платформе

Демурин Михаил Васильевич - чрезвычайный и полномочный посланник II класса, с октября 2006 г. член Центрального совета партии «Справедливая Россия».

«Пусть всё поругано веками преступлений,

Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,

Но совести укор сильнее всех сомнений,

И не погаснет то, что раз в душе зажглось.»

В.С.Соловьев 24 декабря 1894 года

В конце ушедшего года, как обычно, появилось большое количество комментариев по поводу его итогов, в том числе с точки зрения международной обстановки и внешней политики России. В большинстве из них, во всяком случае в тех, что были напечатаны в респектабельной прессе или прозвучали в электронных СМИ, преобладала положительная и даже горделивая тональность. Другая часть, размещенная, главным образом, в Интернете и оппозиционных газетах, наоборот, рисовала картину ущербности и провалов. Думаю, неверно и то, и другое. И долгосрочные положительные результаты в области внешней политики сегодня в принципе недостижимы, и от полного упадка, к счастью, пока есть страховка.

В основе этих заметок – размышления по итогам двадцати семи лет участия в осуществлении внешней политики СССР и России в качестве журналиста, дипломата и оппозиционного политика. Пройденная дистанция – от борьбы с «остатками» влияния бывших колониальных империй в Африке до работы по сохранению достойных позиций России на пространстве бывшего СССР - думаю, поможет взглянуть на вещи весомо и объективно.

Отправные моменты

Уверен, что немногие захотят серьезно оспаривать тот факт, что Российская Федерация – это, прежде всего, европейское государство. В своем мировосприятии большинство россиян – люди европейской культуры. Европейский выбор России предопределен сделанным нашими предками выбором православной христианской веры. Будущее нашей страны зависит от того, останутся ли люди русской культуры - или, точнее, православные христиане - духовным, интеллектуальным и волевым стержнем формирующейся сейчас новой политической нации россиян (подробнее об этом – в моей статье в журнале «Политический класс» № 12 за 2005 год).

Вместе с тем, Россия одновременно и азиатская страна, причем не только по географическим критериям. Объективной средой для развития византийского европейского корня стали совсем не европейские условия жизни (взять хотя бы расстояния или протяженность границ) и естественная при русской восприимчивости и открытости прививка соседних восточных культур. Добавим к перечисленным и другим известным обстоятельствам череду событий более чем тысячелетней истории нашей страны, - и вывод, мне представляется, очевиден: внешнеполитические интересы такого государства не могут не быть глобальными. Другой подход – от лукавого.

По этой же причине, уверен, нельзя сводить исторический выбор России, как это принято делать сегодня, только к созданию правового государства, демократического общества и социально ориентированной рыночной экономики, а внешнюю политику подчинять сугубо этим целям. Такую национально-выхолощенную задачу – даже если верить, что эти понятия будут наполняться реальным содержанием, – может поставить перед собой любое другое правительство, любое другое государство, любой другой народ. Между тем, Государство Российское, как мы уже отметили, родилось не в 1991 году. Его историческое наследие, роль в становлении и развитии мировой цивилизации, традиционно активное участие в международных делах и сегодня предопределяют особую ответственность нашей страны как на пространстве бывшего СССР, так и в более широком планетарном контексте.

Немаловажно и то, что задачи, которые Россия ставит перед собой и решает на международной арене, – это существенный и, не побоюсь этого слова, сущностный фактор в ее развитии как единой великой нации. И наоборот, духовное, интеллектуальное и физическое здоровье нации задает направленность внешнеполитической деятельности страны. Граждане России, однако, должны иметь не только основания гордиться авторитетом и успехами страны в мире, но и возможность пользоваться реальными дивидендами от внешней политики у себя дома.

Посмотрим с этих позиций на реалии сегодняшнего мирового развития и ситуацию в самой России и постараемся ответить на вопрос: отвечает ли им действующая внешнеполитическая концепция РФ и то, как она осуществляется на практике? Если сделать это честно и объективно – ответ, на мой взгляд, будет отрицательным. Наша безопасность не становится надёжней. Отдельные положительные результаты на пространстве бывшего СССР не складываются в цельную картину восстановления наших позиций и влияния. Наоборот, в «поясе добрососедства» вокруг нас появляются новые бреши, которые наши недоброжелатели используют для создания своего рода «антироссийского интернационала». Влияние России на общемировые процессы продолжает определяться главным образом не её внутренними достижениями, а старым внешнеполитическим багажом, наличием унаследованного от СССР ядерного потенциала и положением крупного сырьевого поставщика. Государство должным образом не защищает интересы российских граждан и соотечественников за рубежом. Позиции русского языка и культуры в мире становятся всё более шаткими (ситуации, когда отдельными русскими фразами в протокольных целях нас балуют представители мирового политического олимпа, не в счёт). При этом дистанция до позитивного (а лучше, просто уважительного) восприятия нашей страны не сокращается, а увеличивается.

Это только самые общие констатации. И проблема даже не в том, что положительных результатов мало, а в том, что отсутствует объективная основа для их закрепления и преумножения .

Причин тому несколько. Помимо упомянутой выше – ущербности в национально-государственном самоопределении – принципиально важным представляется следующее. Политическая ситуация в России сегодня развивается неестественно . Во главу угла ставятся корпоративные интересы и искусственные «проекты», что в свою очередь мешает создать действенный механизм согласования внешних интересов государства, бизнеса, общества и личности и координации их усилий для достижения результатов, нужных России в целом и им всем в отдельности. Этому препятствует и базисное противоречие: та социально-экономическая модель, которая внедрялась и с небольшими поправками продолжает внедряться в нашей стране, привела к сильнейшему имущественному расслоению общества, при котором, даже если создать десять общественных палат, гармонизация интересов властей предержащих и большинства населения – дело практически невозможное.

Как следствие, внешнеполитическая деятельность нынешней исполнительной власти в главном определяется интересами не личности, общества и государства, как это декларируется в вышеупомянутой концепции, а различных ответвлений узкого правящего слоя , действующих, главным образом, в парадигме обеспечения собственного благополучия и личного воспроизводства. Другими словами, если в данный конкретный момент благополучие зависит от уступок Западу (в силу финансово-экономических, политических, личных «завязок»), будут уступки. Если Запад или соседи «наступят на мозоль» в такой степени, что договориться будет невозможно, то вне зависимости интересов государства и общества, и тем более личности, будет взята линия на обострение.

И даже тогда, когда интересы правящего слоя и страны совпадают и ставятся верные внешнеполитические цели, наглядно проявляется неспособность исполнительной власти должным образом мобилизовать интеллектуальные, политические, организационные и финансовые ресурсы всех потенциальных участников для их эффективного достижения.

Что же спасает от упадка? На мой взгляд, только одно: в МИДе и других имеющих отношение к международным делам ведомствах ещё не полностью искоренены лучшие традиции русской и советской внешнеполитических школ, все ещё работают профессионалы-подвижники . Они амортизируют последствия вышеуказанных противоречий «на ходу»: информационно и дипломатически прикрывают внутриполитические ошибки власти, продвигают за рубежом интересы бизнеса (при том, что он серьезного желания участвовать в решении общенациональных внешнеполитических задач не демонстрирует), стараются создать благоприятные условия для самостоятельного формирования нового российского общества, которому, в свою очередь, навязывается их восприятие как бюрократов и коррупционеров.

Делают они это, добавим, в условиях, когда общие вопросы положения госаппарата на современном этапе социально-экономического развития нашей страны (пусть определение ему дают экономисты), не решены. Вспомним, как это было в императорской России или в период существования СССР, - чисто структурно, без политических определений самих систем. Тогда занимавшиеся по разным линиям внешней политикой люди были кровь от крови и плоть от плоти правящего социального слоя. Не наемные, подчеркну, бюрократы, в которых сегодня хотят превратить всех госслужащих, а люди, готовые делить с властью политическую ответственность . Сегодня ситуация принципиально иная. И дело даже не в приобретающем всё более непозволительные формы имущественном расслоении. Общественно-политические интересы малочисленного правящего сословия и подавляющего большинства тех, кто призван разрабатывать и осуществлять внешнюю политику, принципиально различаются.

с этого раздела

Россия и мир сегодня

Мы живём в условиях навязывания нам Западом доктрины «контролируемого развития». Такое положение для России противоестественно, хотя у него есть очевидные причины. Главная заключается в том, что в начале 1990-х годов наши руководители встали на заведомо ущербную позицию : Россия – страна, «выпавшая из европейской логики развития», и теперь её надо «вернуть в цивилизованный мир». Поэтому и отношения с Западом начали выстраиваться не в равноправном, а в подчиненном ключе.

Даже если считать, что мысль о нецивилизованности России по сравнению с США и Западной Европой была добросовестным заблуждением, мы всё равно вынуждены констатировать: государственные мужи обязаны понимать, что подчинённое положение будет использовано внешними силами не на благо, а во вред России. Так, например, в бывших союзных республиках в тот период, когда защищать «советское прошлое» в принципе считалось дурным тоном, нашим политическим, экономическим, военным, культурным, правозащитным и другим позициям был нанесён такой ущерб, который мы не можем ликвидировать до сих пор.

На нарастающую лавину внешнеполитических проблем действующая власть реагирует явно неадекватно. Она уходит от содержательного внутригосударственного и международного разговора о патриотических ценностях, необходимых для нашего самосохранения и развития, утверждения авторитетного образа России за рубежом. Продолжается нестабильное балансирование между мировыми центрами силы - США, ведущими странами ЕС, Китаем, исламским миром. Решение многих острых вопросов, таких как выработка мер по сдерживанию экспансии Запада на пространство бывшего СССР, статус членов «параллельного СНГ» - Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха, постоянно откладывается. В других мы либо продолжаем опаздывать (обеспечение прав соотечественников), либо забегаем вперед (установка на поспешное присоединение к ВТО), либо проявляем непоследовательность (история с принятием поправок к закону о некоммерческих организациях).

Между тем в ближайшие годы внешние условия развития России будут только осложняться. Транснациональный исламистский экстремизм и терроризм продолжат испытывать на прочность Россию, в первую очередь ее южные рубежи. В лучшем варианте без изменений останется линия США и их союзников на закрепление за нашей страной роли сырьевого придатка с ограниченным или формальным суверенитетом и «партнера по борьбе с международным терроризмом». Кроме того, уже в ближайшем будущем Россия и мир столкнутся с угрозами истощения природных ресурсов (нефти, газа, пресной воды, почвенного покрова), резкого изменения климата (температурные скачки, увеличение числа разрушительных ураганов и землетрясений, затопление прибрежных территорий), увеличения демографического дисбаланса (рост числа жителей стран Азии и Африки на фоне сокращения населения России и наличия «неосвоенных» просторов в Сибири и на Дальнем Востоке), пандемий и т.д. Все это чревато конфликтами, в том числе военными, и попытками нового передела мира. Россия должна встретить эти и другие угрозы внутренне окрепшей , обладающей действенным дипломатическим и оборонным инструментарием.

Вместо заключения

Внешняя политика России должна иметь отлаженный и выверенный механизм реализации и осуществляться высокопрофессиональным кадровым составом. Ещё в конце XVII века известный французский мыслитель Франсуа Кальер сформулировал важнейшую мысль: нет ни одной сферы государственного управления, в которой грань между верным и ошибочным решением, различие между интеллектуалом и посредственностью оборачивалась бы такими потерями для государства, как международные дела . С тех пор международная жизнь неумолимо подтверждает: когда этим наблюдением пренебрегают, последствия не заставляют себя ждать.

Период после 1991 года - за кратким исключением, когда во главе МИД, а затем правительства стоял Е.М.Примаков, - был, между тем, этапом пренебрежительного отношения власти к дипломатическим кадрам, да и к дипслужбе как таковой. Об общественно-политических причинах этого мы уже упоминали.

Результатом стало вымывание из внешнеполитического ведомства наиболее знающих и способных людей. Классные специалисты, кто готов оставаться на дипслужбе из любви к делу, не способны закрыть все бреши. МИД нуждается в срочном повышении оплаты труда его работников (сегодняшние зарплаты в МИДе, да и в загранучреждениях, особенно в младшем и среднем звене, интеллектуального и нервного напряжения работы не компенсируют и адекватный уровень жизни не обеспечивают), решении ряда серьезных проблем социального плана, улучшении жилищных условий как иногородних, так и москвичей. Причём, для того чтобы нормально оплачивать работу профессионалов, не обязательно принимать, как это было в случае с приснопамятной административной реформой, непродуманные и контрпродуктивные решения, снижающие эффективность деятельности системы, и так работающей из последних сил.

Для создания основы решения перечисленных и целого ряда других проблем (принципы прохождения службы, в том числе в странах с тяжелой военно-политической и опасной эпидемиологической обстановкой, обязательства государства перед работником, понесшим в результате внешнеполитической деятельности моральный и другой ущерб, социальные компенсации супругу, теряющему работу и трудовой стаж при выезде в командировку с мужем или женой, организация обучения за счет государства детей сотрудников загранучреждений в странах, где школы при посольствах создавать нецелесообразно и т.д.) срочно необходимо принятие закона о дипломатической службе. Этот закон должен определять высочайшую ответственность тех, кто делает это важнейшее государственное дело, и одновременно четкие параметры достойного и заботливого отношения государства к ним.

По большому счёту вопрос сейчас стоит о том, как собрать воедино все необходимые для эффективной внешнеполитической деятельности ресурсы , имеющиеся в стране, но должным образом не востребованные. Стержнем этой единой системы призван стать МИД, который должен превратиться в действительно влиятельное министерство . Профильные структуры в Администрации Президента (Управление внешней политики, аппарат Совета Безопасности, Управление по межрегиональным и культурным связям с зарубежными государствами) к такой роли в принципе не приспособлены, да и сами между собой, судя по всему, общего языка найти не могут.

Второй важнейший аспект - срочное повышение интеллектуального уровня аналитики и прогнозирования, как в самом МИДе, так и за счет налаживания более тесного и предметного взаимодействия министерства с научными институтами и политологическим сообществом. Нужна свободная от политического манипулирования система национальных грантов для ученых и аналитиков по внешнеполитической (и не только) тематике. Просто невозможно больше терпеть ситуацию, когда умные политологи у нас в большей или меньшей степени вынуждены отрабатывать либо пропагандистские установки «партии власти», либо деньги западных фондов, либо заказ «отечественных» олигархических структур. Стоит по примеру США подумать о внедрении практики ротации кадров между дипслужбой и академико-политологической средой и наоборот.

Особого внимания требует формирование корпуса российских послов. Направление на должности представителей нашей страны за рубежом политиков и высших госчиновников (идти работать в центральный аппарат МИДа они обычно сами не хотят) должно предполагать наличие у них соответствующих опыта и знаний, высоких моральных качеств и ни в коем случае не быть способом «достойного» выведения из политики людей, не оправдавших себя на прежней работе и, тем более, скомпрометировавших себя. Мне, например, до сих пор интересно, что сказал президент Путин тому, кто порекомендовал ему Д.Ф.Аяцкова в качестве посла в Белоруссии, и последовало ли какое-либо объяснение, когда эту кандидатуру по известным причинам справедливо отклонил президент Лукашенко.

«Родина», 16.02.06