Финикияне в Атлантике и на Красном море

Разгром ливийцев и «морских народов» Египтом был на руку его союзнице Финикии. Освободившись из-под власти Египта и еще не подпав под власть Ассирии, го­рода-государства Финикии в XI в. достигают расцвета. Если прежде «морские народы» Южной Европы в союзе с ливийцами господствовали на Средиземном море, пре­пятствуя экспансии финикиян, то теперь корабли Фи­никии, где гегемония принадлежала Тиру, устремляются в Эгеиду, в Тирренское море, на запад Средиземного мо­ря и выходят в Атлантику. Финикияне становятся пер­вым по значению морским народом тогдашнего мира.

В XII в. финикияне из Тира, пройдя Гибралтарский пролив, основали колонию в устье р. Лике (теперь р. Луккус), на атлантическом побережье Северного Ма­рокко. Они заняли правый берег реки и остров в эстуа­рии Ликса, где был построен храм бога Мелькарта '. На левом берегу, напротив города, существовал поселок берберов-ливийцев, коренных жителей страны.

Несколько позднее на острове у берегов Испании по­явилась вторая финикийская колония в Атлантике — Га­дес (Кадикс). Она, как и Лике, должна была служить базой для торговли металлами: испанским серебром, британским оловом, западноафриканским золотом и пр. Из Гадеса и Ликса финикияне, вероятно, уже в XI— VIII вв. до н. э. плавали на юг вдоль Атлантического по­бережья Африки. В это же время финикияне начали ко­лонизацию Мальты, Сицилии, Сардинии, Южной Испа­нии.

В конце XII в. была основана первая финикийская колония в Тунисе — Утика. Затем появились новые коло­нии финикиян в Северной Африке: Гиппон, Хадрумет и Лептис, основанный не позже VIII в. гражданами Си-дона, изгнанными из родного города в результате смут. Смешавшись с ливийскими аборигенами, жители Лепти-са превратились в весьма своеобразную этническую группу. Они вели караванную торговлю с жителями оа­зисов Мурзук и Гадамес и вскоре добились независимо­сти от своей азиатской метрополии. В 1Хв.тирский царь

¹ Мелькарт — букв, «господин города», отождествлялся с Герак­лом. Ср. «Геркулесовы столбы» или «Столбы Геракла» — древнее название Гибралтара.

134

I

Итоваал основал в Африке колонию Ауза, а мальтий­цы еще одну — Ахолла. Однако важной роли они не иг­рали. Зато исключительное значение приобрела другая колония Тира — Карфаген (букв. «Новый город»), осно­ванный в 825 г. По преданию, сюда из Тира бежала ца­рица Элисса, изгнанная своим братом царем Пигмалио­ном, который убил ее мужа жреца Ахербу. Сторонники Элиссы, принадлежавшие к аристократической партии, последовали за своей царицей. К ним присоединились.финикияне с Кипра. Колонисты обосновались на холме Бирса, купленном у коренного берберского населения.

О торговых связях раннего Карфагена советский уче­ный И. Ш. Шифман пишет: «...находка... протокоринф-ской вазы свидетельствует о развитии во второй поло­вине VIII в. торговых связей Карфагена с греческим ми­ром. Очевидно, уже в VIII в. существовали торговые связи Карфагена с Египтом, Этрурией и внутренними районами Африки» ^г.

Бассейн Индийского океана, где находились такие богатые страны, как Южная Аравия, Пунт, Индия, так­же интересовал финикийцев. В X в., спустя столетие пос­ле выхода в Атлантику, финикийцы из Тира проникли в страну Офир, путь в которую лежал по Красному морю.

Сведения о стране Офир содержатся в Библии. Впер­вые золото из Офира упоминается в Библии в связи с царствованием Давида (около 1000 г., «Первая книга Ларалипоменон», гл. 29, стих 4). Офирское золото упо­минается и в других частях Библии, а также в одном древнееврейском документе VIII в., где говорится о до­ставке золота страны Офир, ценных пород дерева и кам­ня в Бет-Хорон (город или храм древней Палестины).

Из Офира древние евреи получали мирру и ладан, очевидно, через посредство южноаравийских купцов; мир­ра и ладан собирались также в самой Южной Аравии.

Попытки идентифицировать страну Офир породили •огромную литературу и множество неправдоподобных предположений. Наиболее часто местонахождением Офи­ра называлась Индия и Южная Африка. Однако нет ни­какой необходимости искать эту библейскую страну зо­лота так далеко от Палестины.

Вероятно, Офир — древнее сабейское название сосед­него африканского побережья, которое у египтян назы-

¹ Шифман И. Ш. Возникновение Карфагенской державы. М. — •Л., 1963, с. 46.

135

 

валось Пунтом. В библейской «родословной народов» Офир назван непосредственно рядом с Сабой или Ше-бой; оба они, Офир и Шеба, —сыновья Иоктана. Если учесть, что «родословная народов» отражает лишь гео­графические и экономические связи (например, фини­кияне оказываются «родичами» египтян), то это сообще­ние Библии можно истолковать следующим образом.-Офир находился неподалеку от Сабы и был связан с ней торговлей. Ближе всего к Сабе Северо-Восточная Эфио­пия. Недаром до сих пор один из народов эритрейского побережья, при этом ближайший к Баб-эль-Мандебу,. называется 'афар (иначе 'афер, данакиль или адало); на противоположном, аравийском берегу Красного моря на­ходится плодороднейшая часть Саудовской Аравии — 'А'сир (с произносится как английское 1Ь).

Очевидно, сабеи были не только посредниками в тор­говле Офира с городами Финикии, Дамаском, Израилем, но и посредниками в передаче сведений об этой стране. Привлекаемые богатствами Офира, сюда попытались, проникнуть финикияне. Но у них не было гавани на Красном море; поэтому они должны были обратиться или к Египту, или к объединенному еврейскому государ­ству, которое располагало портом в Эцион-Гебере, а Акабском заливе. Но Египет сам стремился монополи­зировать торговлю и другие отношения с Пунтом; поэто­му финикиянам легче было получить согласие израиль­тян, рассчитывавших на участие в доходах. По-видимо­му, именно такова была предыстория совместной финн-кийско-израилыской экспедиции в Офир.

В Библии рассказывается, как тирский царь Хирам (969—936) и царь Израиля Соломон (974—934) постро­или каждый по кораблю в Эцион-Гебере. Корабль Со­ломона привез большую добычу; на долю этого царя якобы досталось 420 или 450 талантов золота. Корабль Хирама кроме золота привез много эбенового дерева и драгоценных камней. Возможно, плавания в Офир повто­рялись. «У царя (Соломона) был на море таршишский корабль вместе с кораблем Хирамовым: раз в три года приходил таршишский корабль, привозивший золото и серебро (или платину? ), и слоновую кость, и обезьян (или ладан? ), и павлинов».

Эта экспедиция выглядит загадкой; сообщение о ней давало пищу самым фантастическим домыслам. Прежде всего непонятно, каким образом финикияне и евреи мог-

136

ли приобрести такие огромные богатства: 420 или даже 450 талантов золота — это огромная сумма, от 40 до 50 т золота; вряд ли во всем Израиле нашлось бы товаров на такую сумму, даже если делать скидку на неэквива­лентный обмен. А ведь это лишь доля израильского ца­ря. Сколько же золота пришлось на долю финикиян? Кроме золота они привезли и другие богатства. Библия ничего не говорит о каких-либо товарах, взятых участ­никами экспедиции для торговли.

Поэтому немецкие ученые А. Сутбеер и Г. Вегенер, а затем и некоторые английские авторы предположили, что финикияне и израильтяне добыли золото собственны­ми силами на рудниках или золотых россыпях. Но в та­ком случае нужно допустить еще три других предполо­жения. Во-первых, путешественники должны были знать месторождения золота. Во-вторых, они должны были уметь находить его и добывать. В-третьих, при неболь­шом числе участников экспедиции их деятельность дол­жна была быть сказочно удачной, чтобы за короткий срок они добыли такое огромное количество редкого ме­талла. Это тоже предполагает большое умение в горном деле. Между тем ни израильтяне, ни финикияне не бы­ли мастерами горного дела. Следовательно, отпадает и предположение о том, что привезенное в Иерусалим и Тир золото евреи и финикияне добыли собственными си­лами.

Немецкий историко-географ Р. Хенниг предполагал, что финикийские мореходы во время своих плаваний в страны благовоний на Красном море при каких-то обстоятельствах обнаружили, что на юге западного по­бережья имеется много золота, и, воспользовавшись этим для своих торговых целей, привезли на родину «офир-ское золото». Постепенно у них созрело желание шире использовать золотоносный район, что легче было осу­ществить во время военного или пиратского похода, чем при обычной торговой поездке¹. Итак, Офир находился на месте нынешней страны Афар или несколько южнее, в Северном Сомали. Очевидно, жители Офира участво­вали в посреднической торговле золотом из золото-пла­тиновых россыпей в Юго-Западной Эфиопии и соседних районах Судана, ибо по их территории проходил бли­жайший к побережью отрезок торгового пути. Если на-

¹ См. Хенниг Р. Неведомые земли, т. I. М., 1961, с. 50.

137

ше предположение верно, то сообщения Библии говорят о древнейших связях финикиян (которым, очевидно, при­надлежала идея совместной экспедиции в Офир), изра­ильтян при царе Соломоне и его преемниках, сабеев (по следам которых, конечно, шли финикияне и евреи) с на­родами Восточной Эфиопии, а через них — с народами Юго-Западной Эфиопии.

Интересно отметить, что подобное мнение существо­вало еще в VI в. н. э. Знаменитый византийский путеше­ственник и географ Косма Индикоплов считал, что сабеи в древности получали золото из Сасу (в Юго-Западной Эфиопии) через Барбарию —страну афар и сомали. Вот как он рассказывает о «царице Савской, т. е. Омирит-ской» (химьяритской): «К [царю] Соломону привезла она благовония из своей Барбарии, находящейся по со­седству (с Южной Аравией) по другую сторону моря, и эбеновое дерево, и обезьян, и золото из Эфиопии, ибо жила она по соседству с Эфиопией, по ту сторону Араб­ского залива (южная часть Красного моря между побе­режьем 'Афар, с одной стороны, и Асиром и Йеменом — с другой)».

Финикияне и евреи не смогли закрепиться на торго­вых путях Красного моря. Правда, около 860 г. царь Иосафат снова попытался проникнуть в Офир. Он по­строил в Эцион-Гебере корабли, но они погибли в пути.

Это последнее упоминание Офира. Ни евреи, ни фи­никияне, ни египтяне не посещают более этой страны. Впрочем, Гомер и его современники, вероятно, слышали об Индийском океане. Именно о нем говорится в «Одис­сее» как о великом восточном море, которое даже пти­цы не могут перелететь за год. Эти сведения могли быть получены в Греции от финикиян или египтян. В начале VI в. пророк Иезекииль, перечисляя области, с которы­ми вел торговлю Тир, не упоминает Офира. С экспеди­циями в Офир не имеют никакой связи псевдоисториче­ские легенды о любви царя Соломона и одной из афри­канских цариц и о переселении израильтян в Африку, возникшие по меньшей мере полутора-двумя тысячеле­тиями позднее.

Греки в Ливии

XI—VIII вв. были временем расцвета не только фи­никийской цивилизации и связанных с ней культур Си­рии, Израиля, Кипра, но также и первых царств Закав­казья— Урарту в Армении и Колхиды в Западной Гру­зии и —особенно в VIII—VII вв.— этрусской и других цивилизаций Италии. В это время микенская цивилиза­ция приходит в упадок и дезинтегрируется под напором «полуварваров» — дорян.

Микенские греки были неплохими мореплавателями, пересекавшими Средиземное море в разных направле­ниях. Рассказы о плаваниях Менелая в «Илиаде» и Одиссея в «Одиссее» описывают африканские маршруты плаваний микенских и «архаических» (гомеровских) гре­ков. Советский историк Ю. К. Поплинский подробно ана­лизирует древние известия о маршрутах к берегам Ли­вии из района Эгейского моря: «Они (маршруты.— Ю. К.) с большой точностью совпадают с наиболее удоб­ными морскими течениями и соответствующими сезон­ными ветрами, способствующими плаванию под парусом из Эгеиды к Африке и обратно. Конечные пункты ком­муникационных линий из Эгейского бассейна в Африку являются местами наиболее интенсивных контактов гре­ков с ливийцами, известными по самым древним свиде­тельствам; во многих из них впоследствии возникли гре­ческие колонии». Ю. К- Поплинский справедливо указы­вает, что «сосредоточение большей части древнейших караванных путей севера Африки — транссахарских пу­тей— в районе между 7 и 23° в. д. является также след­ствием постоянных и очень древних контактов населения Африки с народами Восточного Средиземноморья имен­но в этих районах» '. К XI в. относится основание города Кирены греками-ахейцами с мыса Тенар (на юге Пело­поннеса). Более поздняя историческая традиция, в част­ности переданная' Геродотом, представляет собой слож­ное напластование преданий о переселении греков с Тенара в XI в., с о. Феры в VII в., древних легенд об арго­навтах и др., переработанных в VI в. дельфийскими жре­цами. Возможно, ахейцы застали в районе Кирены по-

 

138

¹ Поплинский Ю. К. Африка и Эгеида. К истории ранних этно­культурных контактов в Средиземноморье. Автореферат. Л., 1975, с. 12/13.

139

комков более ранних переселенцев из Эгеиды — «анте-норидов», предки которых прибыли сюда в XIV в.

На легендарном «Холме Антеноридов» тенарцы осно­вали новый полис. Судя по всему, они неплохо поладили с окрестным ливийским (берберским) населением, с ко­торым имели традиционные этнокультурные связи. В VII в. (традиционная дата — 631 г.) в Киренаику при­была новая большая группа переселенцев из Греции, на этот раз доряне с о. Феры. Они поселились у подножия плато близ источника Кира, нимфу которого назвали Киреной. Отсюда и пошло название основанного ими поселка. Сравнительно очень скоро киренцы-доряне под­чинили себе ахейцев «Холма Антеноридов», а также от­дельные ливийские общины. Все вместе они составили эдлино-ливийский полис Кирену. Предводитель дорян с Феры по имени Аристотель, или Аристей, стал басилеем полиса, приняв ливийский титул Батт (Баттос). Несом­ненно, факт принятия греком ливийского титула свиде­тельствует о важной роли берберо-ливийцев в новообра­зованном государстве. Аристотель Батт стал первым ца­рем киренской царской династии Баттидов, насчитывав­шей девять правителей. Первостепенное значение в хо­зяйственной жизни Кирены имела торговля с окрестными ливийскими племенами, особенно насамонами, а также более отдаленными государствами: Египтом на востоке, Карфагеном на западе и Гарамой на юге, с полисами материковой и островной Греции на севере.

Многими чертами Киренское царство напоминает Боспорское в Крыму и на Тамани. Оба они были «прото-эллинистическими» монархиями, сложившимися еще до эпохи эллинизма на окраинах двух великих степных ре­гионов: скифской Евразии и берберской Северной Афри­ки, прижатыми к морю и защищенными горами от на­шествия степных племен. Однако Боспор оказался на­много долговечнее и жизнеспособнее Кирены. Его тор­говые связи и культурные влияния доходили до Урала, Алтая и лесной полосы Восточной Европы.

Вопрос о связях греческих городов Киренаики с на­родами Сахары еще предстоит исследовать. Однако не вызывает сомнения тот факт, что эллинская культура Кирены и берберская культура племен Киренаики об­менивались информацией. Геродот говорит, что житель­ницы Барки, греческого города в Киренаике, не едят ни свинины, ни говядины, подражая обычаям соседних с ни-

140

ми ливийских племен. От употребления в пищу говяди­ны воздерживались и киренские женщины. В свою оче­редь ливийцы Киренаики переняли у греков целый ряд обычаев, что было замечено уже Геродотом.

Двумя веками позднее вся территория берберов бы­ла охвачена процессом генезиса примитивных, но обшир­ных государств, которые продолжали крепнуть и расши­ряться в последующие века, заимствуя политические формы и идеологию у соседних средиземноморских дер­жав, пока все они не были поглощены Римской импе­рией.

В целом берберская Северная Африка до конца 1-го тысячелетия заметно отставала в своем развитии не только от Египта и финикийских и греческих колоний африканского Средиземноморья, но и от Нильского Су­дана, плато Тигре, и даже от Гарамы, находясь пример­но на одном уровне развития с негроидными народами Южной Сахары, Западного и Центрального Судана. Тем не менее тысячелетние контакты со всеми этими народа­ми не могли не отразиться на древних племенах Магри-ба, Сахары и Центрального и Западного Судана.

Около 950—900 гг. отмечается некоторый прогресс в культурном и социальном развитии этих народов, слишком медленно усваивавших элементы культурной информации, шедшие от народов долины Нила, критян, гарамантов, тартесцев Испании, финикиян Гадеса и Кар­фагена, греков Киренаики. В частности, совершенству­ется производство глиняной посуды. В Куга, в Маврита­нии, были найдены керамические чашки с лунообразным основанием, по форме и технике изготовления восходя­щие к массивным горшкам 4-го тысячелетия, но такие миниатюрные, что не оставляют сомнения в развитии ин­дивидуального потребления у местных племен. Эти чаш­ки датируются серединой X в.

Однако берберские племена Северной Африки и со­седние с ними государства, подобно племенам и государ­ствам тогдашней Европы, составляли в 1-м тысячелетии лишь далекую юго-западную периферию широкой поли­тической и торговой системы, вступившей в фазу неви­данной до того консолидации.

Глава третья АФРИКА И РАННИЕ ИМПЕРИИ

Образование в VII—IX вв. обширных и сравнительно хорошо организованных ранних империй во многом опре­делило историческое развитие не только Ближнего Вос­тока и Северной и Северо-Восточной Африки, но и все­го древнего мира. Эти империи в невиданной до того сте­пени способствовали укреплению рентных отношений и «внеэкономического» принуждения крестьян-общинников зоны древних цивилизаций, обмену товарами и культур­ной информацией между центральными и периферийны­ми районами древнего мира, сблизив Европу, Африку, Индию, Среднюю Азию и другие регионы между собой.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: