Социальная характеристика нового

индустриального общества:

институциональное направление в современной экономической теории (Дж. Гэлбрейт)

В 60—70-е годы XX в. в экономической теории возобнови­лись попытки институционального анализа современной эконо­мики. Представителем этого направления стал американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт, его работы «Новое индуст­риальное общество» (1967) и «Экономические теории и цели общества» (1973) позволили по-новому взглянуть на социаль­ную природу современного капиталистического общества, на мотивы и цели экономического поведения индивида и фирмы.

Центральная идея Гэлбрейта заключается в том, что со­циальная природа поведения в экономической жизни коренным образом изменилась. В экономике произошли такие преобразо­вания, которым уже не могут соответствовать ни неоклассиче­ская, ни кейнсианская теории, необходим новый подход к ана­лизу новой экономики..Если в традиционной капиталистической экономике субъекты хозяйства были одинаковыми по своим ка­чествам, то теперь экономика включает в себя такие разнород­ные элементы, как, например, фермерское хозяйство и корпо­рация «Дженерал Моторс», в экономике происходит интеграция «рыночной системы» и системы крупных корпораций — «пла­нирующей системы». Если рыночная система так или иначе предполагала выполнение целей общества, то планирующая система лишь частично служит для общества, а в большей сте­пени соблюдает свои интересы.

Неоклассическая теория предполагала, что люди распреде­ляют свой доход в соответствии со своими целями и предла­гаемыми товарами и услугами на рынке, эти желания людей передаются экономике через функцию спроса, причем чем

137

выше спрос, тем выше цена, а следовательно, и предложение.⁸ Производитель реагирует на спрос для того, чтобы получить максимум прибыли; он ориентируется на цены, они служат для него источником оперативной информации, но, соблюдая соб­ственный интерес, он вынужден соблюдать интересы общества. Желание потребителя возникает самостоятельно, это исходный момент, природа которого вообще не подвергается анализу.

Неоклассическая теория, считает Гэлбрейт, имеет и некий этический оттенок — это мораль гражданского общества: если есть конкуренция среди производителей, то цены и доходы ни­кто не может фиксировать. Таков демократический контроль общества над экономикой.

Кейнсианская модель вводит некоторые изменения и допол­нения: рыночная экономика не всегда сбалансирована, ее ме­ханизм саморегуляции необходимо дополнить регулирующей силой государства, которое поддерживает социально приемле­мый уровень занятости, благосостояния, налаживает кредитно-финансовую систему, механизм налогообложения. Государство также сдерживает стремления некоторых производителей за­нять монопольное положение, устанавливает экономическое за­конодательство, участвует в производстве там, где рыночные субъекты не в состоянии этого сделать (оборона, образование, здравоохранение и т. д.). Но и кейнсианство предполагает, что экономика движется и контролируется согласно стремлениям потребителей, общество как бы заставляет экономику подчи­няться своим целям. «Неокейнсианская и неоклассическая вера одинаковы: обе они определяются одинаковыми взглядами на власть рынка», — пишет Гэлбрейт.⁹

Эти экономические идеалы, используемые политическими силами, насаждаются в обществе как некие этические импера­тивы. «Это удобная социальная добродетель», — говорит вслед за Вебленом Гэлбрейт. То, что нужно правящему классу, объ­является удобным, нужным, правильным. Прилежный гражда­нин должен заботиться о потреблении — это его долг перед семьей; он должен трудиться, так как труд — высшая ценность, долг перед обществом и фирмой; он должен верить в рыноч­ную экономику, поскольку это гарантия свободы и демократии. Но если эта «удобная социальная добродетель» сохранилась и поддерживается сегодня, то само общество и экономика пе­ременились существенным образом. Теперь главной силой яв­ляется не государство, а корпорация — опасность пришла не с той стороны, откуда ее ждали: сторонники рыночной эконо-

⁸ Для Гэлбрейта неоклассическая и кейнсианская модели одинаковы по
своей сути: и та, и другая предполагают основополагающий принцип рыноч­
ной системы — спрос определяет предложение (см.: Гэлбрейт Дж. Эко­
номические теории и цели общества. М., 1976. С. 37).

⁹ Там же. С. 50.

138

мики боялись возрастающей силы государства, но ныне сила корпораций подчиняет себе и государство, и личность.

Итак, по мнению Гэлбрейта, возникает новая индустриаль­ная система — мир корпораций, который сосуществует с мел­кими хозяйственными субъектами, но теперь уже корпорации определяют «правила игры». Чем характеризуется эта новая индустриальная система?

Во-первых, мир корпораций — это мир крупных производи­телей, ^1С причем настолько крупных, что они способны изменить характер всей экономики. Корпорация может контролировать рынок — удерживать цены, регулируя объемы производства и продажи. Все разговоры об антитрестовском законодатель­стве— лишь миф для поддержания удобных для правящего класса идеалов, считает Гэлбрейт. Регулируя цены, корпорации получают устойчивый доход, но кроме этого необходимо, чтобы потребители имели достаточный доход для обеспечения плате­жеспособного спроса — поэтому корпорации воздействуют на государство в целях поддержания стабильного денежного до­хода потребителей. Да и сами корпорации уже не ограничи­вают заработную плату рабочих по минимуму — это раньше предприниматель не мог увеличивать заработную плату, по­скольку не мог в условиях конкуренции повышать издержки и цену. Теперь корпорации включают возрастающий доход тру­дящихся классов в цену, получая стабильный рост платежеспо­собного спроса. При этом, конечно, возникает инфляционная спираль — рост заработной платы ведет к росту цен, рост цен — к еще большему росту заработной платы и т. д., но это уже не касается корпорации, цели которой реализуются за счет об­щества.

Во-вторых, корпорация может, используя силу государства, контролировать и издержки — для устойчивого положения не­обходимы стабильные доходы, а для них — неизменные из­держки. Поэтому корпорации стимулируют империалистиче­скую политику, для них новые рынки сбыта играют второсте­пенную роль, но рынки сырья и дешевой рабочей силы должны быть открыты.

Вообще взаимоотношения экономики и государства измени­лись в противоположную сторону, считает Гэлбрейт. Если раньше предприниматель боролся против вмешательства госу­дарства в его дела, то теперь корпорация принимает это вме­шательство государства, подчиняя национальную политику своим интересам. В эпоху свободного рынка взаимосвязи госу­дарства и фирмы были опосредованы денежными связями — на­логами, тарифами, денежной политикой. Теперь корпорация напрямую оказывает влияние на правительство через своих

¹⁰ Доходы крупнейшей корпорации США «Дженерал Моторс» в 60-х го­дах достигали '/в доходов федерального правительства США (Там же. С 118).

139

представителей, и государство само вынуждено считаться с почти равными ему по силе корпорациями. Но в большинстве случаев интересы корпораций и государства едины, поскольку корпорации лучше всего осуществляют цели государства.

Итак, корпорации контролируют цены, объемы, издержки производства. Они стремятся к стабильности, к сохранению своего положения, поэтому они вынуждены двигаться от сти­хии неустойчивого рынка к планированию: это уже иная си­стема — «планирующая». Но самое замечательное состоит в том, что корпорации получили возможность контролировать характер спроса — не просто его наличие, но и структуру. Это связано с определенными внешними условиями — с изменением экономического поведения субъектов в условиях общества с вы­соким уровнем потребления. Если раньше потребности человека были связаны с самыми насущными благами, то в условиях «общества изобилия» («affluent society») потребности могут быть разнообразными и управляемыми. Последний доллар че­ловек может истратить на еду, но то, купит он пылесос или электробритву, — это уже зависит от рекламы. Таким образом, по Гзлбрейту, корпорация через рекламу может убедить по­требителя приобрести свои товары, и спрос по структуре ста­новится регулируемым.

Процессу регулирования спроса способствует также распро­страняемая «удобная добродетель» — все новое более полезно, удобно и хорошо для потребителя. К этому добавляется интен­сивная реклама, и через некоторое время потребитель уже ориентирован на такие потребности, о которых до этого ни он и никто другой не догадывался.

Есть и другой источник регулирования спроса. Корпорации способствуют тому, чтобы государство было крупнейшим по­требителем, и через свое влияние на него добиваются крупней­ших заказов. Обоими способами корпорации подчиняют по­требительский спрос своим целям и интересам: экономика по­лучает самодовлеющие цели, отличные от общественных.

Какова социальная природа корпоративной экономики? Если за интересами фирмы раньше стоял предприниматель, объединявший собственность и управление, источником его власти был капитал, то теперь капитал не дает власти — в кор­порациях власть держателя акций сведена до минимума. Ре­альной социальной силой, с позиции Гэлбрейта, становится власть «техноструктуры»— менеджеров, специалистов, руковод­ства. Причем это власть не отдельных личностей, а группы спе­циалистов — как бы одарен ни был предприниматель, он не в состоянии управлять гигантской корпорацией. Даже Генри Форд, успешно начав дело, в конце концов не справился с управлением корпорации и привел ее на грань финансового краха. Для корпорации необходим штат управляющих специа­листов, и здесь уже не нужны такие предпринимательские

140

черты характера, как индивидуализм, жесткость, риск, сопер­ничество, властолюбие. Наоборот, значимыми становятся черты сотрудничества, коллективизма. Этими способами корпорация ■ еще и защищает свое положение от возможного непредсказуе­мого поведения отдельной личности; теперь уже ни собствен­ник, ни управляющий не способны повлиять на ее интересы.

Меняется и природа интересов техноструктуры, в отличие ют интересов предпринимателя. Если раньше капиталист стре­мился к максимуму прибыли, то теперь корпорация может ре­гулировать свои цели. Техноструктура имеет фиксированное вознаграждение — эта «наемная сила» сама себе определяет заработную плату, прибыль же акционеров интересует ее в по­следнюю очередь — она должна соответствовать лишь мини­мально приемлемому уровню. Изменяется структура мотивов — техноструктуру в большей степени интересуют успех, власть в организации, продвижение по службе, а доход ее устанавли­вается в размерах, б среднем удовлетворяющих потребности. Человек начинает отождествлять свои интересы и интересы организации.

Техноструктура преследует защитные цели, стремясь изба­виться от любого внешнего воздействия: от влияния собствен­ника посредством нейтрализации его минимальным уровнем дохода; от влияния общественности и правительства посред­ством «удобной» идеологии рыночной экономики, убеждающей в невозможности вмешательства в частные дела фирмы; от влияния потребителя — через регулирование спроса; от влия­ния рынка — посредством определения цен и объемов производ­ства. Положительные цели техноструктуры связаны с ростом, который не является объективным, а напрямую определяется интересами техноструктуры — рост дает возможность расши­рять номенклатуру должностей, выступая свидетельством успеха и процветания, рост дает гарантию самосохранения тех­ноструктуры. Поэтому ею создается «удобный» идеал того, что экономический рост — наивысшая ценность общества, что экономический рост обеспечивает стабильность и благосостоя­ние граждан.

Итак, заключает Гэлбрейт, цели техноструктуры отличны от целей общества. Конкретные примеры убеждают в этом. В об­ществе, где все хорошо с производством автомобилей, упако­вок и тому подобных незначительных вещей и где есть труд­ности с социальным обеспечением, медицинским обслужива­нием, жилищным строительством, не все в порядке. Что же надо сделать для объединения целей общества и экономики? Гэлбрейт считает, что путь, предлагаемый для этого неоклас­сической теорией и политикой, ошибочен. Если пустить в ход механизмы, препятствующие развитию корпораций, то это от­бросило бы общество назад. Стратегией реформы является не просто  отделение государства от экономики, а прежде всего

141

освобождение государственной политики от влияния планирую­щей системы; не техноструктура должна подчинять своим целям правительство, а наоборот — правительство должно использо­вать в интересах общества в целом планирующую систему. Сама по себе техноструктура и корпорации являются эффек­тивным средством экономической политики, если они не ориен­тированы исключительно на собственные цели, они должны за­нять место технического инструментария, пишет Гэлбрейт. ^п

Но для того чтобы общество оказало решающее воздей­ствие на техноструктуру, необходимы раскрепощение мнений, избавление от догм и «удобной социальной добродетели», со­гласно чему производство и потребление — условия счастья, труд в виде самоэксплуатации — высшая ценность, экономиче­ский рост — благо нации и т. п. Следует изменить представле­ния людей об экономических ценностях и показать значение нематериальных ценностей — знаний, образования, культуры, свободного времени. Удовлетворение потребностей не должно поглощать всю энергию человека.

Государство должно обеспечить равные возможности как рыночной, так и планирующей системе, при этом первая нуж­дается в поощрении и стимулировании. В большей степени го­сударство должно обеспечивать равенство в самой планирую­щей системе, и лишь в исключительных случаях государство должно преобразовывать стратегически важные отрасли про­изводства и услуг в национализированные предприятия. Нако­нец, и общество должно осуществлять более жесткий контроль над исполнительной властью для того, чтобы правительство отражало интересы не тех или иных экономических групп, а общества в целом, чтобы государственные расходы направ­лялись на социальные нужды.

Такова в целом концепция Гэлбрейта. Несмотря на то, что в отечественной литературе есть много исследований, посвящен­ных теории индустриального общества, нам хотелось подчерк­нуть социологические моменты данной экономической теории: по сути Гэлбрейт объясняет экономические преобразования, ис­ходя из целей, интересов, мотивов поведения нового социаль­ного слоя — техноструктуры, он показывает властные отноше­ния в современной экономической жизни, раскрывает пути со­циальной реформы экономического механизма. Все эти мо­менты во многом интересны для теории экономической социо­логии и входят в нее как составные части.

Итак, на примере теории нового индустриального общества Гэлбрейта мы показали, как современная экономическая тео­рия в 60-е и 70-е годы исследовала социологические проблемы, В заключении книги нами будет представлена характеристика

¹¹ Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М., 1969. С. 462—

463.

142

довременных направлений социального анализа экономики в социологической теории.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: