Образ высокого здравомыслия

Действенность слова — величина не постоянная. Самые пророческие, самые глубокие животворные слова, и даже Слово, запечатлевшее истину, начинают тускнеть в человеческом сознании по ходу исторического движения. Но со временем, как бы стряхнув вековую пыль, старые слова обжигают сознание новых поколений.

Статьи и очерки Михаила Осиповича Меньшикова, после расправы над ним в 1918 году, находились под запретом в нашей стране почти в течение всего советского времени. А само имя его было предано анафеме. Писатель был не то чтобы обречен, но осужден на несуществование. И даже сейчас творения Меньшикова все еще с трудом пробивают себе дорогу к современному читателю. Его непредвзятое зрение и горячее острое слово несут в себе заряд некоторых злободневных и сегодня проблем. И потому его возвращение — медленно.

Меньшиков прежде всего — социальный мыслитель, о культурной значимости его слова в немалой степени свидетельствует статья «Кончина века», отдельно представленная в этой книге. Писатель-публицист сумел рассмотреть в водовороте событий российской жизни многие серьезнейшие узлы и задачи, которые не потеряли своей актуальности в течение всего XX века и, скорее всего, перейдя в XXI век, укрупнятся, приобретут еще большую злободневность. Его размышления о вере и суеверии, о гибельности для нации «безумных внушений» и ложной веры, «психической обезличенности» обманутых людей, о сломленности воли социума, наконец, о разрушении и «восстановлении человека», ставшие предметом нескольких статей писателя, актуальны и в наше смутное время. «На христианстве, — писал Меньшиков, — мы видим, до какой степени благодетелен переход от ложных внушений к истинной вере: это возвращение в солнечный мир из подземного лабиринта. Совсем было похороненный в национальном и сословном неравенстве, в гипнозе презрения к человеку, дух человеческий как бы воскрес». М.О. Меньшиков разглядел многие опаснейшие болезни социума, которые имели начало, укоренение да и развитие еще в XIX веке. И лишь расширение — до взрыва — в XX. Двадцатый век — как выяснилось — стал временем разрушения человеческой личности.

Такие статьи Меньшикова, как «Кончина века», «Сила веры», «Общество», «Природа» и др., могут быть причислены к жанру произведений, которые принято называть философией истории в нынешнем понимании этого слова.

Мысль Меньшикова, как правило, не угнетена грузом остановившихся идей. Она постоянно движется. И как политический мыслитель, он, скажем, не поддерживает только монархию или только республику, в чем его упрекают некоторые современные умы. Меньшикову важно благоденствие народа прежде всего — и то государственное устройство, которое создаст условия для этого.

Не внешние, переменчивые формы заботят его. Английский философ-неогегельянец Робин Джордж Коллингвуд писал: «Идеалы личного поведения так же непостоянны, как и идеалы социальной организации. Не только содержание, но и определение того, что называем мы идеалами, постоянно изменяется»[84]. Что же самое неизменное в работе меньшиковской мысли? Сбережение и развитие России, беспокойство и забота о духовном и физическом здоровье нации. Умение разглядеть родные болезни и сказать о них откровенно. Здравый смысл писателя и бесстрашие меньшиковской мысли не раз отмечали его современники, в том числе Н.С. Лесков, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов.

М.О. Меньшиков — непредвзятый исследователь — не чурается сора жизни, злобы дня, поднимая все это до уровня большой литературы. Он своими великолепными очерками, можно сказать, выполнил общелитературную и более того, социально-значимую задачу, которую никто другой не выполнил. Он в своем свободомыслии писал и предупреждал печатным словом о том, о чем, вероятно, не решались в полной мере высказаться ни Н.С. Лесков, ни Л.Н. Толстой, ни А.П. Чехов и что лишь проскальзывало у них в частных беседах, иногда в переписке (скажем, в письмах Чехова—Суворину). Меньшикова заботили во всей полноте и глубине формы национальной государственности и общественного уклада, которые бы способствовали наиболее плодотворному развитию русского народа и в дне текущем, и в перспективе. Его также заботило то, что теперь принято называть «качеством жизни» русского сообщества. Он писал и говорил без оглядки на распространенное то или иное «общественное мнение», никогда не боясь «террора среды». Читатели предлагаемой книги имеют возможность в достаточной мере постичь этот литературный и человеческий подвиг Михаила Осиповича. Потому-то он и был среди тех, кого задавил фундамент «советской античности». И на этом было особенно удобно выстроить чудовищный миф о Меньшикове, дабы пугать им детей нового времени. Пробиться к сущности получавшим советскую гуманитарную образованность («образованщину») было в высшей степени трудно, даже при наличии благих намерений.

Выньте из литературы, из самого сознания написанное Меньшиковым (а это и было сделано советскими педагогами) — возникнет зияющая пустота. Историческая мысль и духовная реальность исказятся.

Любопытно, что другой сотрудник суворинского «Нового Времени» философ В.В. Розанов легче и быстрее принят был ныне в интеллектуальной и при-интеллектуальной среде. Его имя — на устах. Меньшиков же затушеван. Меньшикова не знают. Что так? Оба «нововременцы», оба — но по-разному— продолжили и развили «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского как литературную форму. В своих «Последних листьях, 1916 год» постоянно рефлексирующий Розанов замечает (запись от 16 января): «Меня — нет. В сущности я только — веяние». Это повторяется, как рефрен: «Я только тень около тебя, и никакой “сущности” в Розанове нет», «я для этого и отрекся с самого же начала от всякого образа мыслей»[85]. Отсюда и возникает, вероятно, особая самоотверженность разоблачения. Хотим мы того или не хотим, но такой образ мышления принадлежит все-таки декадансу, который, к слову сказать, на дух не переносил Михаил Осипович. Меньшикову в принципе чужды постоянные колебания интеллектуального импрессионизма: в его писаниях всегда проступает экспрессивный, динамичный и притом определенный образ мыслей, скажем так — образ высокого здравомыслия. Всегда присутствует личность автора, ее опыт, ее история. Острая память и непредвзятое зрение. Редкое соединение редких качеств (столь неудобное для всякого желающего запутать, замутить исторический ход вещей и вследствие этого раздражающее такого рода «мифотворцев»).

Меньшиков очень точно улавливал сущность меняющегося реального. «Бытие вечно раздваивается, дифференцируется, и оно же вечно превращается в единство, интегрируется. В этой борьбе различений и отождествлений состоит вся реальная жизнь разума и бытия», — отмечал русский философ А.Ф. Лосев в своей работе «Самое само»[86]. Эти слова Лосева на ином философском уровне применимы и к меньшиковской методологии социального мышления, которое отнюдь не замкнуто в национальных пределах и не заворожено «родственным», хотя и предано ему.

«Жаль уходящего века — на нем лежала печать величия; жаль особенно потому, что в конце столетия уже чувствовалось некоторое увядание, упадок тона еще недавно столь нервного, непобедимого, — читаем у Меньшикова в «Кончине века». — Жизнь еще всюду кипит с бешеным одушевлением, но уже чувствуются признаки усталости; как будто первая свежесть духа исчерпана, как будто становится скучно жить на свете или, по крайней мере, безрадостно». В России всегда ощущалась недостаточность «качества жизни». В книге «Думы о счастье» (СПб., 1901) в разделе «Прогресс» Меньшиков замечает: «Основы нынешней цивилизации продолжают быть языческими, как бы ни развивались и ни украшались гением человека. Цивилизация эта похожа на допотопную телегу на каменных колесах, покрытую роскошными инкрустациями: колесница драгоценна, в нее вложена бездна искусства, а ехать в ней мученье». Сейчас, в конце XX века, общая атмосфера безрадостности еще более сгустилась, не «дышит почва», и судьба грозит новыми бедствиями.

Меньшиков ошибается, когда пишет, что «пытливость науки» померкла в конце XIX века и что «не слышно о новых, действительно великих открытиях, делающих эпоху». Научно-технические открытия XX века, их технологическое воплощение совершили переворот в жизни человечества, привели к резкому изменению нашего сознания, создали практически новую цивилизацию. Но писатель-публицист трижды прав, когда говорит: «Есть грустное предчувствие, что наш уходящий век уносит с собою надолго молодость нашей расы и что гений ее, вспыхнувший всеми цветами и красками, может отцвесть... Двадцатый век, на который мечтатели возлагают столько надежд, может быть, принесет нам одни разочарования... Глубокое заблуждение думать, что цивилизация гибнет от причин внешних... Завоеватели мира, наследники цивилизации задолго до варваров пали ниже всякого варварства... А отчего собственно падает дух народный — до полного растления — это вопрос в корне своем мистический». Это написано в декабре 1900 года, то есть задолго до «Заката Европы» Освальда Шпенглера, знаменитой книги, вышедшей в 1918 году и потрясшей своими откровениями весь европейский мир. (Именно в 1918 году М.О. Меньшиков был расстрелян, в результате «внутреннего нашествия каких-то грубых сил», предсказанных им.)

Меньшиковским мыслям о падении благочестия, об «огрубении совести», о развращении духа, о варварском разорении окружающей среды — так или иначе впоследствии оказались созвучны публицистика А. Блока, «плачи» и «сны» Н. Клюева, философские статьи Н. Бердяева... И уже в 60-х годах XX века, как удар колокола, прозвучала книга американской ученой Рейчел Карсон «Silent Spring» («Безмолвная весна») о варварском и опасном нарушении экологического равновесия земной жизни. (Книга так и не переведена на русский язык.) И в конце нашего, увы, тоже уходящего века — неутомимая деятельность француза Жака-Ива Кусто и других людей — как бы в продолжение меньшиковских тревог и забот, который писал в конце 1900 года: «Никогда природа не опустошалась с такой яростью, как в истекший век. Весь восток Европы и частично — северная Азия совершенно изменили свою наружность; неизмеримые пространства лесов срублены или сожжены, исчезло бесчисленное множество болот, озер, ручьев... исчезли целые миры лесных животных, птиц, пресмыкающихся, насекомых, целые миры растительных пород». Это о веке XIX. Что же говорить — о XX? Какие необратимые пустоши после войн и атомных катастроф оставляет он (мы!) — народившимся жителям Земли.

Этот «погром природы» соединяется у Меньшикова с другими факторами: «Мир жизни опустошен белой расой, и этот процесс совершается с развертывающейся энергией. Вслед за черными, красными, кофейными, оливковыми породами наступает очередь бронзовых и желтых населений Азии... Этот страшный процесс в человечестве — поедание белою породою цветных — самое тяжкое из преступлений века, самое неизгладимое. Вытеснение сильными слабых идет в менее резкой степени и среди самой белой расы». Какое напряжение противоборствующих сил с возникновением новых векторов и перераспределением сил XX века предсказывают эти слова. А мы добавим, что напряжение это усилится в XXI веке еще больше. И уже появляются определенные признаки расовых войн. Вот какие реальные призраки (а не «призрак коммунизма») бродят по нашей многострадальной планете. Тем более, что демографический рост населения (на уровне взрыва в XX веке) развивается по своим не вполне выясненным и покамест, безусловно, по неуправляемым законам (несмотря на все достижения новейшей цивилизации).

«Третьим и уже безмерным преступлением, вмещающим все остальные, я назвал бы богоотступничество белой расы, слишком заметное за этот век, выпадение ее из единой центральной, ведущей человеческой идеи о Вечном Отце. Это не столько преступление, сколько глубокое несчастие...» — замечает писатель. Такова «негативная тринитарность», обрисованная М.О. Меньшиковым.

Глубокое понимание происходящих разрушительных процессов в жизни человечества проявил в конце XIX — начале XX века великий публицист, наш замечательный соотечественник, который самим характером своих публичных высказываний призывал читателя не к вражде, а как бы к беседе, к совместному поиску истины. Этим его письменное слово в чем-то напоминает устное слово Сократа, саму манеру бесед великого грека. И еще одно роковое совпадение. Меньшиков напоминает: «Гуманнейшему из греков отечество ничего не принесло в благодарность, кроме чаши яда...» Его же самого, более всего заботившегося о жизнеспособности России, через 18 лет ждало варварское поругание и расстрел.

...И это его трудное возвращение как мыслителя.

Владимир Лазарев.

ПЕРЕЧЕНЬ ИСТОЧНИКОВ

Тексты М. О. Меньшикова печатаются по источникам:

 

Ø Кончина века. Меньшиков М. О. Критические очерки. т.2. — СПб.: Издание СПб. Т-ва Печати, и Издат. дела «Труд», 1902. — С. 374-406;

Ø Ценз помазания. Письма к ближним. 1913. — С. 121-125;

Ø Завоевание России. Письма к ближним. 1903. — С. 268-281;

Ø О любви к отечеству и народной гордости. Письма к ближним. 1904. — С. 613-625;

Ø Вторая душа. Письма к ближним, 1904. — С. 625-636;

Ø Первая забота. Письма к ближним. 1909. — С. 20-23;

Ø Завет Петра. Письма к ближним. 1909. — С. 459-463;

Ø Лев Толстой, Менделеев, Верещагин. Письма к ближним. 1904. — С. 418-431;

Ø О неутоленной правде. Письма к ближним. 1903. — С. 142-154;

Ø Нужда великая. Письма к ближним. 1903. — С. 241-254;

Ø В деревне. Письма к ближним. 1909. — С. 549-561;

Ø Анархия и цинизм. Письма к ближним. 1905. — С. 512-522;

Ø Выше свободы. Письма к ближним. 1906. — С. 1227-1231;

Ø Красные иезуиты. Письма к ближним. 1906. — С. 1419-1424;

Ø Осада власти. Письма к ближним. 1907. — С. 136-139;

Ø Поход на богатство. Письма к ближним. 1907. — С. 185-188;

Ø Нравственный ценз. Письма к ближним. 1906. — С. 816-820;

Ø Корабль на мели. Письма к ближним. 1907. — С. 93-97;

Ø Дружина храбрых. Письма к ближним. 1907. — С. 372-375;

Ø Разговор о свободе. Письма к ближним. 1909. — С. 675-680;

Ø Что такое демократия. Письма к ближним. 1909. — С. 655-659;

Ø За полстолетия. Письма к ближним. 1909. — С. 152-156;

Ø Сила веры. Письма к ближним. 1902. — С. 530-543;

Ø Лев и Серафим. Письма к ближним. 1903. — С. 455-466;

Ø Памятник св. Ольге. Письма к ближним. 1907. — С. 423-427;

Ø Ольгин день. Письма к ближним. 1908. — С. 420-425;

Ø Завет св. Ольги. Письма к ближним. 1912. — С. 489-493;

Ø Памяти св. пастыря. Письма к ближним. 1909. — С. 4-7;

Ø Завещание о. Иоанна. Письма к ближним. 1909. — С. 7-11;

Ø Голос церкви. Письма к ближним. 1907. — С. 607-610;

Ø Две России. Письма к ближним. 1907. — С. 43-49;

Ø Das Ewigweibliche. Письма к ближним. 1902. — С. 422-433;

Ø О гробе и колыбели. Письма к ближним. 1902. — С. 556-569;

Ø Среди декадентов. Письма к ближним. 1903. — С. 212-219;

Ø Борьба миров. Письма к ближним. 1907. — С. 211-216;

Ø Драма Гоголя. Письма к ближним. 1909. — С. 202-206;

Ø Два пророка. Письма к ближним. 1907. — С. 508-514;

Ø Талант и стойкость. Письма к ближним. 1909. — С. 148-152;

Ø Жива Россия. Письма к ближним. 1909. — С. 173-178;

Ø Памяти Суворина. Письма к ближним. 1913. — С. 551-555;

Ø Памяти великого гражданина. Письма к ближним. 1912. — С. 525-529;

Ø Знание и понимание. Письма к ближним. 1909. — С. 16-20.

 

 

[1] Декабрь 1900 г. (Примеч. автора. — Ред.)

[2] Все против всех (лат.).

[3] Дело народа, дело публики (лат.).

[4] С помощью бронированного кулака (нем.).

[5] Простой народ (лат).

[6] Стремление на Восток (нем.).

[7] Поздно приходящим (к обеду) — кости (лат.).

[8] Ничья вещь (лат.).

[9] Мировая история — мировой судья (нем.).

[10] Животное общественное (греч.).

[11] Вместе (итал).

[12] Статья написана 1 января 1909 г. (Ред.)

[13] Целительная сила природы (лат.).

[14] Платон — друг, но истина — больший друг (лат.).

[15] Да будет непротивление, хотя бы погиб мир (лат.).

[16] Существующий порядок вещей (лат.).

[17] На восток (нем.).

[18] «Сборн. стат. свед. по Тамб. губ.» (Примеч. автора — Ред.)

[19] Без гнева и пристрастия (лат.).

[20] Высшее право — высшая несправедливость (лат.).

[21] Раб (лат.)

[22] Уходи, чтобы я мог занять твое место (фр.).

[23] Петиметр (фр.). В литературе XVIII века сатирический образ щеголя, франта, вертопраха.

[24] Ничто, ничего (лат.).

[25] Как будто труп (лат.).

[26] Игры (обычно в закрытом помещении), устраиваемые светской молодежью (фр.).

[27] Последнее доказательство (лат.).

[28] После меня хоть потоп! (фр.).

[29] Сверхчеловеки (нем.).

[30] Танец с шарфом (фр.)

[31] Я — римский гражданин (лат.).

[32] Ты управляешь государством, римлянин, помни (лат.).

[33] Статья датирована 10 июля. — Ред.

[34] Война всех против всех (лат.).

[35] Мне наплевать (фр.).

[36] Сексуальная психопатия (лат.).

[37] Вечно женственное (нем.).

[38] Пинакотека — картинная галерея (греч.).

[39] Вечная женственность, тянет нас к ней (нем.).

[40] Чинквеченто (ит.). — XVI век, расцвет итальянского Возрождения.

[41] Я говорю о вступительной лекции Д.С.Мережковского, прочитанной
им перед представлением в его переводе эврипидовского «Ипполита» в
Александрийском театре. (Примеч. автора — Ред.)

[42] Пресыщение жизнью, равнодушие к ней (лат.).

[43] Тоска существования, разочарованность (нем.).

[44] Автор имеет в виду роман Уэллса "Война миров". — Ред.

[45] Сведения предоставлены публицистом Ю.В. Алехиным.

[46] В наше время опубликован: «Российский Архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.)». Вып. IV. М.О. Меньшиков. Материалы к биографии. — М.: Студия «ТРИТЕ» — Российский Архив, 1993.

[47] В семейном архиве сохранился лишь черновик этого письма без обращения.

[48] Цит. по: Письмо С. Надсона М. Меньшикову. 1885 г. Архив О.М. Меньшиковой.

[49] Записные книжки М.О. Меньшикова за 1892—1893 г. Архив О.М. Меньшиковой.

[50] Там же.

[51] Лесков Н.С. Собр. соч. в 11 томах. Том 11. — М., 1958. С. 552.

[52] Меньшиков М.О. Можно ли видеть будущее // Письма к ближним. 1913. С. 10.

[53] Письма к ближним. 1913. С. 53.

[54] Из писем к ближним. С. 174

[55] Меньшиков М.О. Из писем к ближним. — М., 1991. С. 174.

[56] “Российский Архив...” Вып. IV. С. 245.

[57] Экземпляр Писем к ближним, принадлежавший Н.П. Смирнову-Сокольскому, находится ныне в отдельном хранении Российской Государственной библиотеки (бывшей «Ленинки»).

[58] М.О. Меньшиков. Письма к ближним. СПб., 1913. С. 553.

[59] В.А. Посте. Мой жизненный путь. (1864—1917). «Земля и Фабрика», М.-Л., 1929. С. 112. Марксист Поссе, подвизавшийся в редакции «Недели» на второстепенных ролях, впоследствии признал, что М.О. Меньшиков хорошо относился к нему и даже переоценивал его литературные способности. Впрочем, это не помешало мемуаристу вывалять доброго наставника в словесной грязи, в полном согласии с любимым пролетарским вождем, неоднократно, бездоказательно и зло поминавшим Меньшикова в своих статьях. Такая подлая этика!!!

[60] РГАЛИ. Фонд 2168 (О.А. Фрибес). Опись 1. Ед. хр. 27. Письмо датировано 31 марта 1901 г. С Ф.М. Достоевским Меньшиков успел познакомиться, но вскоре проводил его в последний путь.

[61] По признанию Михаила Осиповича, О.А. Фрибес очень напоминала ему бесконечно дорогую мать Ольгу Андреевну (рожденную Шишкину), умершую в далеком 1874 году. Что же касается личной жизни Ольги Александровны, то она нашла женское счастье в уходе за своей стареющей матерью и воспитании приёмных дочерей. Скончалась Фрибес в 1933 году, в Ленинграде.

[62] РГАЛИ. Фонд 2168. Опись 1. Ед. хр. 27. Письмо дат. 22 июля 1901 г.

А.Ф. Кони, в письмах к Л.Н. Толстому, высоко отзывался о таланте М.О. Меньшикова. Меньшиков, в свою очередь, искренне ценил Кони даже в период их крайнего политического размежевания (см., напр., статью «На судейском посту» в Письмах к ближним от 4 октября 1915 г.).

[63] РГАЛИ. Фонд 2168. Опись 1. Ед. хр. 27. Письмо дат. 1 августа 1901 г.

Книга М.О. Меньшикова «Начала жизни» вышла в начале 1901 года. Помимо Н.В.Шаховского, Меньшиков упоминает здесь профессора Николая Андреевича Зверева (Кони знал его, видимо, по Училищу Правоведения). Будучи товарищем министра народного просвещения, Зверев курировал работу Главного управления по делам печати. Позднее он стал сенатором, а в мае 1902 года, после ухода Шаховского, занял его пост.

[64] РГАЛИ. Фонд 2168. Опись 1. Ед. хр. 27. Письмо дат. 3 часами ночи с 11 на 12 августа 1901 г.

[65] Старый Писатель. Террор // Свободные Мысли (Киев). 1918. № 6. 28 (15) октября. С. 2. Украина при гетмане П.П. Скоропадском была самой ближней эмиграцией для бежавших из Совдепии, поэтому здесь к осени 1918 года собрался чуть ли не весь цвет российской науки и искусства.

[66] РГАЛИ. Фонд 2168. Опись 1. Ед. хр. 27. Письмо дат. 30 ноября

[67] РГАЛИ. Фонд 2168. Опись 1. Ед. хр. 27. Письмо дат. 3 декабря

[68] См.: У Толстого. «Яснополянские записки» Д.П. Маковицкого. Книга 2. — М.: Наука, 1979. С. 255, 298, 384.

[69] См.: Баян. Обломки. XVIII. Меньшиков // Время (Берлин). 1924. № 321. 15 сентября. С. 2. Подлинное имя пасквилянта — Иосиф-Адам Ярослав Колышко. До революции несколько раз издавал свою «дневниковую» публицистику под красноречивым названием «Маленькие мысли Серенького». Лавры М.О. Меньшикова, понятно, всегда мешали ему самоутверждаться. В эмиграции Колышко мог не только не скрывать своей русофобии, но и попытаться взять реванш. Так появился цикл «Обломки», в котором, помимо Меньшикова, в разной степени досталось А.С. Суворину и А.В. Амфитеатрову, И.Д. Сытину, В.М. Дорошевичу, В.Л. Бурцеву...

[70] РГАЛИ. Фонд 2169 (М.О. Меньшиков). Опись 1. Ед. хр. 10. Письмо дат. 31 января 1912 г.

[71] Интересно сравнить отношение М.О. Меньшикова к С.Ю. Витте и П.А. Столыпину. Если первый, как долго помнилось, показался ему всего лишь «простым и умным человеком», то второй, по глубокому размышлению, уже удостоился державной характеристики: «Из всех государственных людей Столыпин на своем посту наиболее определенно примкнул к русскому национальному движению, ставящему целью восстановить Россию в ее величии» (см. соответственно: Письма к ближним. 1915. С. 606 и Письма к ближним. 1913. С. 621).

[72] Совершенно точно известно, что за свои блестящие статьи о казачестве М.О. Меньшиков был избран почетным казаком Донской области. Это подтверждает, в частности, панихида по нем в Войсковом соборе г. Новочеркасска 24 октября в 5 часов вечера (см. траурное извещение и некролог Б.А. Суворина в его выходившей на Дону газете «Вечернее Время», № 109, 23 октября 1918 г. С. 1). Жаль только, что конкретное решение казачьего круга неведомо доныне ни биографам Меньшикова, ни самим казакам.

[73] П.О. Леский. М.О. Меньшиков и русская интеллигенция // Наша Родина (Киев). 1918. № 11. 22 октября (4 ноября). С. 1-2. Несколько панихид, траурных извещений и газетных публикаций памяти М.О. Меньшикова в Киеве прошли после того, как здесь появился, с правдивым рассказом о гнусном убийстве, сын покойного — Яков Михайлович. Газета одноименного монархического общества «Наша Родина» была единственным русскоязычным печатным органом на Украине, поместившим в одном номере целых три материала о «трибуне русской национальной мысли».

[74] См. соответственно: Письма к ближним. 1913. С. 618, 891.

[75] О.Э. Мандельштам. Египетская марка. — Л.: Прибой, 1928. С. 129-131. Следует заметить, что поэт повествует о своем важном герое-сенаторе с нескрываемым сарказмом, но здесь, конечно, необходимо делать поправку на время создания произведения и его идеологическую атмосферу.

[76] М.О. Меньшиков. Письма к ближним. 1915. 1916. С. 497. Настал срок вспомнить, что М.О. Меньшикова, как и Н.С. Гумилева, приговорил к смерти один и тот же следователь ЧК — Якобсон. Кто он такой и куда делся — историки не разобрались до сих пор. Словом... имя им — легион.

[77] РГАЛИ. Фонд 2168. Опись 1. Ед. хр. 27. Письмо дат. 5 июня 1916 г.

[78] Официальное приглашение на конгресс («a cordial invitation»), который должен был пройти 22 июня (5 июля) 1915 г. в Калифорнии при Панамо-Тихоокеанской выставке, Меньшикову послали 13 (26) мая. Поездка не состоялась из-за войны — приглашение доставили адресату лишь 13 (26) июля. А поехать в Америку в 1917 году он уже не смог из-за обычного опасения оставить большую семью в смутные времена на произвол судьбы.

[79] Простил ли Господь Алексея, Михаила и Бориса Сувориных за такое предательство — ведомо Ему одному. Но судить их по-человечески, учитывая благотворную деятельность Сувориных в эмиграции, вряд ли справедливо.

[80] Над этими святыми словами М.О. Меньшикова буквально глумится автор статьи о нем в «Литературной энциклопедии»(том 7. М., 1934. Стб. 190-191) Давид Заславский. Одинаково презираемый и русскими и евреями борзописец без тени стыда утверждал, что Меньшиков «стал самой ненавистной фигурой в дореволюционной печати».

[81] Обер-шталмейстер Высочайшего Двора Ф.В. Винберг после февральской революции из почитателя М.О. Меньшикова превратился в его последователя, правда, на свой лад. Написал несколько книг, в том числе «В плену у обезьян» (Киев, 1918) и «Крестный путь» (Мюнхен, 1922). До своей смерти в 1927 году неустанно обличал масонство и его апологетов. Ныне ряд произведений Винберга переизданы в России, но хотя бы биографической справки на родине — он не удостоен. А в исключительно дилетантской и лживой книге У. Лакера «Черная сотня» (М., 1994), где часто упоминается Меньшиков, с грубой простотой значится как Финберг.

[82] Л.Н. Беляева, М.К. Зиновьева, М.М. Никифоров. Библиография периодических изданий России. 1901—1916. Том 2. И-П. — Л.: Гос. Публ. Библиотека им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, 1959. С. 590.

[83] М.О. Меньшиков. Письма к ближним. 1915 г. Изд. М.О. Меньшикова Тип. Т-ва А.С. Суворина. — Пг., 1916. С. 588.

[84] Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. — М.: Наука, 1980. С. 339.

[85] Наше наследие. 1998. № 45. С. 36.

[86] «Начало». 1993. № 6. С.62.

 

⇐ Предыдущая123456

Поделиться: