Терроризм: понятие и перспективы борьбы в условиях глобализации

Стр 1 из 7Следующая ⇒

Терроризм: понятие и перспективы борьбы в условиях глобализации

A . A . Alajyan , student

Научный руководитель: старший преподаватель Д.В. Давтян

Supervisor: Senior Lecturer D.V. Davtyan

Волгоградский государственный университет

VolgogradStateUniversity

Г. Волгоград

Volgograd

Актуальные проблемы борьбы с незаконным оборотом наркотиков в условиях глобализации

Actual problems of struggle against drug trafficking in the context of globalization

Аннотация: В представленной статье автором рассматривается проблемные аспекты борьбы с незаконным оборотом наркотических средств. Проанализированы недостатки правового регулирования и сформулированы рекомендации по их устранению.

Ключевые слова: наркомания, наркотические средства, борьба и профилактика.

Annotation: In the article presented, the author examines the problematic aspects of combating illicit trafficking in narcotic drugs. Analyzed regulatory shortcomings and make recommendations to address them.

Key words:drug addiction, narcotics, fighting and prevention.

В эпоху глобализации проблемы, связанные с незаконным оборотом наркотиков, становятся все более актуальными, а тенденции наркотизации населения нашей страны и преступлений данного вида, включая совершенные на почве наркомании, все более тревожными. При этом наибольшую опасность в рассматриваемой группе преступлений представляют деяния, связанные со сбытом наркотиков и приобщением к их немедицинскому потреблению, т.е. деяния, предусмотренные ст. 228, 230 и 232 УК РФ.¹

Федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» определяет понятие наркотические средства, как вещества синтетического или естественного происхождения, препараты, включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, в том числе Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года.²

Если говорить о нормах и статьях Уголовного кодекса РФ, регламентирующих ответственность за преступления против здоровья населения и общественной нравственности (а равно об их трактовке высшей судебной инстанцией страны), то здесь имеются еще большие резервы для совершенствования. К сожалению, на сегодняшний день в статьях гл. 25 УК РФ можно заметить немало нарушений принципа системного подхода: от неточностей в редакции отдельных квалифицирующих признаков и до серьёзных провалов при решении важнейших вопросов, касающихся проблемы разграничения ответственности за противоправные действия с наркотиками и фактически свидетельствующих об отсутствии у российского государства целенаправленной и обоснованной уголовной политики по борьбе с наркотизмом.

Наркобизнес с оборотом, соответствующим примерно 10% мировой торговли, постоянно совершенствуется, усиливая и расширяя технический и финансовый потенциал, применяя новейшие достижения научно-технического прогресса к своим потребностям и адаптируясь к условиям глобализации лучше любого легального бизнеса или государства. Поэтому неудивительно, что транснациональные наркосиндикаты используют в своей деятельности самые современные средства электронного оснащения и новейшие методы обеспечения собственной безопасности.³

Несмотря на меры, принимаемые органами государственной власти, криминогенная обстановка в сфере оборота наркотических средств и психотропных веществ продолжает оставаться сложной. По официальным данным, количество лиц, допускающих немедицинское потребление наркотиков, в стране достигло 18 миллионов человек, или почти 13% населения. Из них около 75% – подростки и молодежь в возрасте до 28 лет.

По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, ежегодно в Россию поступает около 735 тонн наркотиков, а изымается не более 5% от этой массы, что позволяет говорить о достаточно емком внутреннем рынке сбыта наркотиков. Не случайно степень вовлеченности в злоупотребление опиатами среди населения России в 5 - 8 раз превышает соответствующий показатель в странах Европейского Союза. Проанализировав названные выше обстоятельства, можно утверждать, что наркотики в настоящее время являются оружием селективного действия, направленного против будущего России.

Средством проведения государственной политики в области контроля наркотиков является законодательство, закрепляющее порядок их законного оборота, устанавливающее ответственность за правонарушения, связанные с их незаконным оборотом, регламентирующее полномочия государственных органов по этим вопросам, а также лечение больных наркоманией и социальную реабилитацию наркоманов.⁴

Для систематизации данной проблемы считаем необходимым выработать меры по совершенствованию законодательства в сфере незаконного оборота наркотиков:

1. ужесточение наказания в отношении лиц, распространяющих наркотики;

2. усиление борьбы с организованными преступными группировками;

3. ужесточение наказания вплоть до высшей меры;

4.усиление контроля со стороны правоохранительных органов мест предположительного сбыта наркотических средств;

5. усиление пограничного контроля;

6. борьба с коррупцией в органах власти;

7. принудительное лечение лиц, употребляющих наркотики;

8. проведение более активной пропаганды против наркотиков;

9. развитие социальных программ, направленных на занятие человека в той или иной сфере;

10. профилактические меры среди молодежи.

Реализация данных приоритетных мер в области контроля за незаконным оборотом наркотиков будет способствовать защите всего общества от негативных социальных явлений, которые могут причинить злоупотребление наркотиками и их неконтролируемый оборот.

Литература:

1. Горничар Г. М. Пробелы в статье 230 УК РФ: склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ / Г. М. Горничар // Право и политика. — 2011. — № 9.

2. Федеральный закон от 08.01.1998 N 3-ФЗ (ред. от 03.02.2015) "О наркотических средствах и психотропных веществах" // Российская газета. -1998. – 15 января.

3. Герасимов И.А. Контрабанда как угроза национальной безопасности России: проблемы противодействия // Проблемы местного самоуправления. – 2008. - № 17. – С. 57.

4. Авакян P.O. Наркомания и методы борьбы с нею. Ереван, 1990.

С.Р. Бобылев, магистрант

S.R.Bobylev, Master

Научный руководитель: к.ю.н, доцент А.Ю Астафьев.

Scientific Supervisor: Ph.D., Associate Professor A.U. Astafyev

Воронежский государственный Университет

VoronezhStateUniversity

Г. Воронеж

Voronezh

ОСНОВАНИЯ ЗАДЕРЖАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

GROUNDS FOR DETENTION IN CRIMINAL PROCESS: PROBLEMS OF THEORY AND PRACTICE

Аннотация: В данной статье рассмотрены проблемы, связанные с несовершенством оснований задержания в российском уголовном процессе. Существующая 91 статья уголовно-процессуального Кодекса весьма противоречива и неоднозначна. Данная проблема носит ярко-выраженный практический характер, поскольку речь идёт о незаконном ограничении свободы.

Ключевые слова: Задержание, уголовный процесс, основания задержания, очевидец, потерпевший.

Summary: In this article the problems connected with the imperfection of the bases of detention in the Russian criminal trial are considered. The existing 91 articles of the Code of Criminal Procedure are highly controversial and ambiguous. This problem has a clearly expressed practical character, since it is an illegal restriction of freedom.

Key words: Detention, criminal procedure, grounds for detention, Eyewitness, victim.

Институт задержания уже длительное время привлекает пристальное внимание ученых и практических работников. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ важнейшим условием для задержания является подозрение лица в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы (91 УПК РФ).

Под основаниями задержания понимаются фактические данные, позволяющие заподозрить лицо в совершении преступления¹.В связи с тем, что в законе отсутствуют четкие формулировки, основания задержания, приведенные в части 1 статьи 91 УПК РФ, оставляют желать лучшего с позиций охраны прав личности от незаконного и необоснованного обвинения.

Рассмотрим первое основание для задержания – лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения (п. 1 ч. 1 ст. 91 УПК РФ). В данном контексте понятие «при совершении преступления» означает следующее: лицо было застигнуто при покушении на преступление, или же во время совершения действий, которые образуют оконченное деяние. Задержание лица, которое застигнуто непосредственно после совершения преступления, охватывает те случаи, когда лицо уже не совершает преступных действий, однако всё ещё находится на месте совершения преступления, где обстановка его совершения и другие обстоятельства во всей совокупности дают основания заподозрить именно данное лицо в совершении общественно опасного деяния. По нашему мнению, следует также относить к указанному основанию те случаи, когда лицо застигнуто уже после совершения оконченного покушения или в момент бегства с места преступления.

Вторым основанием для задержания УПК РФ называет наличие сведений о том, что потерпевшие или очевидцы указывают на данное лицо как на совершившее преступление. Следует обратить внимание, что п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК РФ изложен в иной редакции, чем соответствовавший ему п. 2 ч. 1 ст. 122 УПК РСФСР, и не содержит обязательного требования о том, чтобы очевидцы и потерпевшие «прямо» указывали на конкретное лицо как на совершившее преступление. Иными словами, в качестве основания для задержания подозреваемого может рассматриваться не любое указание потерпевшего или очевидца на лицо, как на совершившее преступление, а лишь те случаи, когда ими определенно называется лицо, которое, по их мнению, совершило конкретное преступление. Необходимо отметить, что используемое в п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК РФ выражение «потерпевшие или очевидцы» вызывает вполне логичный вопрос: возможно ли показания потерпевших, которые не были очевидцами преступления, но. указывают на конкретное. лицо. как. на совершившее преступление, рассматривать в качестве основания для задержания? Полагаем, что нет: в случае, если потерпевший не был очевидцем преступления, то его указание на лицо как на совершившее преступление будет относиться к «иным данным». Обобщая вышеизложенное, следует заметить, что п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК РФ применяется исключительно в тех случаях, когда потерпевшие или иные лица непосредственно своими глазами наблюдали совершение преступления. И при этом очевидцы и потерпевшие могут указать на лицо, как на совершившее преступление только по им понятным основаниям, что подтверждает исключение из УПК РФ обязанности прямого указания. Толкование данного основания для задержания с позиций охраны прав и свобод подозреваемого приводит к признанию правильности формулировки ранее действующей ст. 122 УПК РСФСР и объективной необходимости прибегать к использованию положений советского законодательства. Принимая во внимание вышеизложенное, формулировка п. 2 ч. 1 ст. 122 УПК РСФСР, в сравнении с положениями п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК РФ, наиболее предпочтительна, так как в ней довольно точно и конкретно регламентированы основания задержания подозреваемых.

В качестве третьего основания для задержания в п. 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ называет обнаружение явных следов преступления на подозреваемом, на его одежде, при нем или в его жилище. Здесь обращает на себя внимание указание на место, где их обнаружение возможно и то, что данные следы должны быть явными. Явными являются следы, устанавливающие взаимосвязь предметов или объектов с преступным событием. Мы разделяем мнение М.В. Наумова, о том, что к ним можно отнести пятна крови и другие выделения организма человека, укусы, царапины, порезы, оставленные на теле подозреваемого потерпевшим при самообороне, следы пороховой копоти на руках подозреваемого в случае применения им огнестрельного оружия, различные вещества с места происшествия (пыжи, дробины, обрывки бумаг, стреляные гильзы и т.д.)².К следам преступления, обнаруженным при подозреваемом, могут быть отнесены. орудия. совершения. преступления. (огнестрельное и холодное оружие, кастеты и т.п.), похищенные предметы и деньги. В доме или квартире, где проживает подозреваемый, в принадлежащих ему подсобных помещениях и хозяйственных постройках могут быть найдены орудия преступления, похищенные ценности, одежда с пятнами крови и иными человеческими выделениями, различные документы (фотографии, видео, аудиозаписи). Обнаружение таких следов может явиться основанием и для подозрения лица в совершении преступления, и для его задержания. Явными следами следует признавать и такие, когда подозреваемый не может объяснить их происхождение иначе как своей причастностью к преступлению. Если существуют возможные варианты непреступного происхождения следов, то будет важно, какие аргументы в свое оправдание сможет привести подозреваемый. Вызывает, как минимум, недоумение, четкое и не двусмысленное перечисление всех мест, где эти следы могут быть обнаружены для принятия процессуального решения о задержании – «на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище».

Не поддается никакому объяснению, почему следы должны быть непременно «на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище». Основным местом локализации следов преступления является место происшествия. В следственной практике нередки ситуации обнаружения на месте происшествия следов рук, обуви, транспортных средств, иных предметов, принадлежащих преступнику. Таким образом, несмотря на явность следов и их взаимосвязь с событием преступления и подозреваемым, конструкция п. 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ не позволяет принять решение о задержании, т. к. данные следы обнаружены не на подозреваемом, ни на его одежде, ни при нем, в ни его жилище. Можно констатировать явную нелогичность ситуации.

Конструкция оснований для задержания должна быть чёткой, понятной правоприменителю и не дающей оснований для двоякого толкования. Полагаем, ч. 1 ст. 91 УПК РФ необходимо изложить в следующей редакции:

«1. Орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии одного из следующих оснований: 1) когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения, а по тяжким и особо тяжким преступлениям также при приготовлении к преступлению; 2) когда на допросе или опознании потерпевшие или свидетели укажут на данное лицо как совершившее преступление; 3) когда будут обнаружены явные следы преступления, указывающие на данное лицо как совершившее преступление».

Проведенный анализ уголовно-процессуальных норм, в частности положений статьи 91 УПК РФ, позволил выявить ряд проблем законодательного регулирования, а именно двусмысленность и неоднозначность формулировок, которые неизбежно повлекут объективную путаницу правоприменителей при определении оснований для задержания. Полагаем, что внесение вышеизложенных изменений в Уголовно-Процессуальный Кодекс РФ смогут разрешить все существующие проблемы.

Литература

1.Коротков А. П., Тимофеев А. В. 900 ответов на вопросы прокурорско-следственных работников по применению УПК РФ : комментарий. – М. : Экзамен, 2005. – С. 165–166.

2. Наумов М.В. Эволюция правового института задержания подозреваемого в уголовно-процессуальном законодательстве России / М.В. Наумов // Актуальные проблемы российского права. – М.,2013 – № 5. – С. 543 – 553.

©Бобылев С.Р.,2017.

Э.В. Скшидлевска, студент

E.V. Skshidleuska, student

Научный руководитель: к.ю.н., доцент В.И. Самарин

Supervisor:Ph.D, associate prof. V.I. Samaryn

Белорусский государственный университет

BelarusianStateUniversity

г. Минск

Minsk

К ВОПРОСУ О НЕОБХОДИМОСТИ ИНТЕГРАЦИИ МЕДИАЦИИ В УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

REVISITING THE NECESSITY FOR INTEGRATION OF MEDIATION IN THE CRIMINAL PROCEDURE OF THE REPUBLIC OF BELARUS

Аннотация: В данной статье анализируется возможность внедрения медиации в уголовный процесс Республики Беларусь, а также актуальность и востребованность данной процедуры. В результате исследования автор приходит к выводу, что у Республики Беларусь все же есть потенциал для развития медиации в уголовном процессе.

Ключевые слова: медиация, альтернативный способ разрешения конфликтов, восстановительное правосудие, уголовный процесс.

Summary: the author tries to analysis the possibility of introducing mediation into the criminal procedure of the Republic of Belarus as well as the relevance of this procedure. The author concludes that the Republic of Belarus anyway has the potential to develop mediation within the criminal procedure.

Key words: mediation, alternative dispute resolution (ADR), restorative justice, criminal proceedings.

В последнее десятилетие на государственном уровне идет формирование идеи необходимости интеграции медиации в белорусскую правовую систему в целях обеспечения доступности правосудия, повышения его качества, что в свою очередь, должно стать одним из направлений современной судебной политики Республики Беларусь. Так, Концепция совершенствования системы мер уголовной ответственности и порядка её исполнения, утвержденная Указом Президента Республики Беларусь, указывает на необходимость принятия всех возможных мер по введению в уголовный процесс процедуры медиации или посредничества для внесудебного урегулирования конфликтов⁴. Такой подход представляется правильным и подтверждается опытом развития примирительных процедур, в том числе медиации, за рубежом.

В современных формах медиация изначально получила свое развитие в Соединенных Штатах Америки, Великобритании, Австрии примерно с середины XX в. Затем данная процедура стала широко применяться и в других странах Европы, в том числе и в наших странах-партнерах – это Республика Польша и Республика Казахстан. Первые попытки применения медиации в Республике Беларусь, как правило, касались разрешения споров в сфере семейных отношений. Впоследствии медиация получила признание при разрешении широкого спектра конфликтов и споров, а сегодня медиацию как современный способ разрешения споров используют во многих государствах мира.

Примирительные процедуры могут быть досудебными и внутри судебными, добровольными и обязательными, но главное – обеспечить готовность самих сторон участвовать в переговорах. Следует признать, что за последние двадцать лет наше общество стало весьма конфликтным – нужно выводить его из этого состояния. Поэтому нам следует широко использовать примирительные процедуры – для того, чтобы помогать людям и разгружать суды.

Неправильно было бы говорить о том, что Республика Беларусь запоздала с внедрением медиации в уголовный процесс. Наша история и современность показывают, что мы всегда идем своим путем, не похожим на другие. Поэтому о таком понятии, как медиация в уголовном процессе, мы начинаем задумываться только сейчас, когда сформировались достаточные предпосылки для ее развития. Так, 12 июля 2013 года был принят Закон Республики Беларусь «О медиации» (далее – Закон о медиации)³. Данный период существования законодательно оформленной процедуры медиации охарактеризовался все возрастающим вниманием к ней со стороны научного сообщества, судебной системы и государства.

Об актуальности и востребованности примирения неоднократно выражал свое мнение Пленум Верховного суда Республики Беларусь и, в частности, эти рекомендации были закреплены на уровне его постановлений, чтобы разбить противоречия между процессуальным и материальным правом. Так, Пленум Верховного суда Республики Беларусь указал, что примирение в рамках ст. 89 Уголовного кодекса Республики Беларусь необходимо понимать, как свободное и добровольное урегулирование возникшего в связи с совершением преступления конфликта между обвиняемым и потерпевшим с их последующим обращением к суду с заявлением о примирении и просьбой освободить обвиняемого от уголовной ответственности⁵.

В ч. 1 ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь закрепляется глобальная задача – это защита личности, её прав и свобод, интересов общества и государства путем быстрого и полного расследования преступлений¹. В тоже время основная идея и цель медиации в уголовном процессе заключается именно в уменьшении конфликтности между потерпевшим и подозреваемым (обвиняемым), в справедливом снижении количества привлекаемых лиц к уголовной ответственности, в особенности следует выделить несовершеннолетних лиц, которые подвержены возможному отрицательному влиянию со стороны криминальной среды, а также социально не защищенных лиц, что соответствует задаче уголовного процесса.

В заключении необходимо отметить, что в современных условиях в качестве основных задач, решение которых позволит продвинуть процесс интеграции медиации в практическую юриспруденцию, следует выделить: активное участие юридических вузов в подготовке практикующих медиаторов; создание при юридических вузах научно-практических центров медиации, которые бы занимались научно-методическим сопровождением первой зарождающейся в Республике Беларусь практической медиации в уголовном процессе; разработка механизмов интеграции между внесудебными и судебными процедурами, в том числе апробация таких конструкций в экспериментальном порядке.

Белорусское законодательство уже содержит процедуру медиации. Следовательно, её надо развивать и вырабатывать собственное понимание данной процедуры, влиять на разработку стандартов, принципов и обычаев медиативного рынка. Также необходимо обеспечить возможность обсуждения, возникшего между сторонами конфликта и возможность самостоятельного урегулирования такого спора. То есть роль государства в данной процедуре вторична, государство должно лишь констатировать результат примирения и исключить публичный конфликт. Так, государство не должно иметь претензий в связи с добровольным примирением обвиняемого (подозреваемого) и потерпевшего.

Представляется, что у Республики Беларусь все же есть потенциал для развития медиации в уголовном процессе. Учитывая положительные преобразования, необходимо обратить внимание на то, что многое еще предстоит сделать, а эффективное решение возникающих на практике сложностей в условиях, когда медиация в уголовном процессе Республики Беларусь только зарождается, представляется оправданным искать в экспериментальном порядке в рамках взаимодействия судов и субъектов, обеспечивающих проведение процедуры медиации.

Литература:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 16 июля 1999 г. № 295-З (с изменениями и дополнениями) // Консультант Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «Спектр». – М., 2017.

2. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. № 275-З (с изменениями и дополнениями) // Консультант Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «Спектр». – М., 2017.

3. О медиации: Закон Респ. Беларусь от 12 июля 2013 г. № 58-З (с изм. и доп.) // [Электронный ресурс]. Минск, 2017. Режим доступа: http://www.court.gov.by/brest/extrajudicial-mediation/a34340f977c1411c. Дата доступа: 17.07.2017.

4. Концепция совершенствования системы мер уголовной ответственности и порядка их исполнения [Электронный ресурс]: утв. Указом Президента Респ. Беларусь от 23 дек. 2010 г. № 672 // КонсультантПлюс. Беларусь / ООО "ЮрСпектр", Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2017.

5. О практике применения судами статей 86, 88, 89 Уголовного кодекса Республики Беларусь, предусматривающих возможность освобождения лица от уголовной ответственности: постановление Пленума Верховного Суда Респ. Беларусь от 29 марта 2012 г. № 1 (с изм. и доп.) // Консультант Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «Спектр». – М., 2017.

С.Д.Терешко, студентка

S.D.Tsiareshko, student

Научный руководитель: старший преподаватель Р.В.Бурак

Supervisor: Senior lecturer R.V.Burak

Белорусский государственный университет

BelarusianStateUniversity

г.Минск

Minsk

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИЗМЕНЕНИЯ ПАСПОРТНЫХ ДАННЫХ, ЗАМЕНЫ ДОКУМЕНТОВ И ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НА ДРУГОЕ МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

SOME ASPECTS OF CHANGE OF PASSPORT DATA, REPLACEMENT OF DOCUMENTS AND MOVEMENT AT ANY OTHER PLACE RESIDENCE OF PARTICIPANTS IN THE CRIMINAL PROCESS

Аннотация: Статья посвящена вопросам, связанным с реализацией таких мер безопасности как изменение паспортных данных и замена документов, а также переселение участника уголовного процесса на другое место жительства. Автор указывает на некоторые проблемные аспекты обеспечения таких мер на практике, а также предлагает пути их разрешения.

Ключевые слова: изменение паспортных данных, замена документов, переселение на другое место жительства.

Summary: The article is devoted to issues related to the implementation of such security measures as change of passport data and the replacement of documents, as well as the resettlement of the participant in the criminal process to another location. The author on some problematic aspects of providing such measures in practice, and also offers ways to resolve them.

Key words: change of passport data, replacement of documents and movement at any other place residence

Меры безопасности являются одним из способов осуществления государством своей конституционной обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина. В различных странах виды соответствующих мер варьируется, тем не менее, одними из наиболее часто упоминаемых являются такие меры обеспечения безопасности как изменение паспортных данных и замена документов, а также переселение участника уголовного процесса на другое место жительства. Вместе с тем, на практике их применение встречается значительно реже остальных, что обусловлено трудозатратностью и необходимостью финансового обеспечения.

Проблема реализации изменения паспортных данных и замены документов сводится к вопросу создания «легенды» для защищаемого лица, что вызывает потребность в привлечении дополнительных ресурсов, а также субъектов, способных её обеспечить. Тем не менее, даже выполнение данных условий не гарантирует успеха. При изготовлении документов существует вероятность их несостоятельности для всевозможных проверок. Первой причиной является компьютерный учет всех выдаваемых документови, как следствие, нелегальный оборот соответствующих информационных баз данных. Однако наиболее очевидной причиной является функционирование и развитие социальных сетей, которые и затрудняют создание устойчивой «легенды» для защищаемого лица.

Кроме того, при применении данной меры безопасности возникает вопрос о перечне изменяемых документов. Безусловно, паспорт является главным документом, подлежащим замене, тем не менее, это вовсе не означает, что он является единственным. Так, важную роль в жизни человека имеют такие документы как свидетельство о браке, о праве собственности и другие.

Таким образом, мы можем утверждать, что в случае определения широкого перечня подлежащих замене документов, этот процесс требует не только привлечения обширного круга соответствующих субъектов, но и большего количества времени, что исходя из обстоятельств дела и степени опасности, угрожающей защищаемому лицу является весьма рискованным.

Следующей мерой обеспечения безопасности, тесно связанной с изменением паспортных данных и заменой документов, является переселение участника уголовного процесса на другое место жительства.

Отметим, что УПК Республики Беларусь напрямую не называет переселение на другое место жительства в качестве одной из мер безопасности участников уголовного процесса, относя его к «иным мерам обеспечения безопасности». Данная мера обеспечения безопасности также предусмотрена статьёй 63 Закона Республики Беларусь от 15 июля 2015 года №307-З «Об оперативно-розыскной деятельности».

В УПК Республики Армения в статье 99 указано, что обеспечение безопасности защищаемого лица осуществляется, в том числе,применением таких мер как: временное помещение защищаемого лица в место, где обеспечена его безопасность; перемещение лица, находящегося под стражей, в помещение, где обеспечена его безопасность.

В Российской Федерации в Федеральном законе от 20 апреля 2004 года №119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» переселение на другое место жительства закреплена как самостоятельная мера.

Заметим, что Постановлением Правительства Российской Федерации № 953 «Об утверждении Правил применения меры безопасности в виде переселения защищаемого лица на другое место жительства в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» была утверждена Государственная программа «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2014-2018 годы». В разделе IV Программы определена сумма финансирования на осуществление мер государственной защиты – 1405,55 млн руб., в том числе: применение мер безопасности – 1384,3 млн руб.; применение мер социальной поддержки – 21,25 млн руб. Эта сумма равномерно распределена на все 5 лет ее действия – 281,11 млн руб. ежегодно¹. Представляется, что подобная детальная регламентация порядка применения, финансирования, иного обеспечения переселения участников уголовного процесса на другое место жительства является весьма положительным опытом. Тем не менее, необходимо помнить, что принятие правовых актов, предусматривающих реализацию конкретных мер безопасности, подразумевает возложение на различные государственные органы соответствующих обязанностей. Таким образом,«может обнаружиться межведомственная проблема согласованности действий, организации сложного процесса реализации конкретной меры безопасности»².

В рамках рассматриваемого вопроса особое внимание обратим на пункт а части 1 статьи 4 «Соглашение о защите участников уголовного судопроизводства», заключенного в г. Минске 28.11.2006, в котором в качестве самостоятельной меры защиты предусмотрено временное перемещение защищаемого лица в безопасное место за пределы страны. Данное соглашение подписано Азербайджаном, Арменией, Беларусью, Казахстаном, Киргизией, Россией, Таджикистаном, Украиной. Оно, по мнению М.В.Жернового и А.Н.Сухаренко, помимо прочего закладывает прочный правовой фундамент «межгосударственного сотрудничества в борьбе с различными проявлениями организованной преступности»³.

Тем не менее, до сих пор остаётся не совсем понятным решение вопроса о финансировании данных мероприятий. Этот вопрос в Соглашении решен лишь частично, часть 2 статьи 28 которого указывает, что «расходы, связанные с осуществлением мер защиты, несет запрашивающая Сторона», вместе с тем, часть 3 данной статьи предусматривает возможность безвозмездную помощь запрашиваемой Стороной запрашивающей Стороне (то есть стороне, в которой защищаемое лицо содействует правосудию)⁴.

В заключение отметим, что вопросы реализации мер обеспечения безопасности участников уголовного процесса, в том числе, изменения паспортных данных, замена документов, а также переселение на другое место жительства являются одними из наиболее важных в уголовно-процессуальном праве, поскольку затрагивают права защищаемых лиц, что, в свою очередь, непосредственным образом оказывает существенное влияние на весь уголовный процесс.

Литература:

1. Об утверждении Государственной программы «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2014 - 2018 годы»: Постановление Правительства РФ № 586 от 13 июля 2013 г. 13808/2006-11. [Электронный ресурс]: Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».

2. Дмитриева А.А. Переселение защищаемых лиц на другое место жительства: новое в применении меры государственной зашиты // Вестник Томского государственного университета. Право. 2015. № 2. с.37-42.

3. Жерновой М.В., Сухаренко А.Н. Проблемы борьбы с организованной преступностью в СНГ // Российская юстиция. 2012. № 6. С. 37-40.

4. Соглашение о защите участников уголовного судопроизводства (Заключено в г. Минске 28.11.2006). Азербайджан. Армения. Белоруссия. Казахстан. Киргизия. Россия. Таджикистан. Украина // Собрание законодательства РФ. 2010 г. № 5. Ст. 460.

ШульгинаЛ.В., магистрант

L.V. Shulgina, graduatestudent

Научный руководитель: к.ю.н., доцент Астафьев А.Ю.

Supervisor: Cand. ofSc., Associate ProfessorAstafev A.U.

Воронежский государственный университет

VoronezhStateUniversity

г. Воронеж

Voronezh

«ОБВИНЯЕМЫЙ-СВИДЕТЕЛЬ» – НОВЫЙ СУБЪЕКТ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА В РОССИИ

«THE ACCUSED- WITNESS»AS A NEW PERSON IN THE CRIMINAL PROCESSIN RUSSIA

Аннотация:в статье поднимается актуальный вопрос определения статуса лица, в отношении которого дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве. На первый взгляд, права и обязанности такого участника уголовного судопроизводства вполне может охватить статус особого «свидетеля» или особого «обвиняемого». Однако отдельные особенности участия такого субъекта в уголовном процессе указывают на независимость его положения.

Ключевые слова: особый «свидетель»; особый «обвиняемый»; заинтересованное лицо, обладающее сведениями о событии преступлений; новый субъект уголовного процесса.

Summary: this articleis about the status of the person against whom the case is allocated in separate manufacture in connection with the conclusion of with the pre-trial agreement on cooperation,who could get the status of a special "witness" or special "accused". However, the specific features of participation of this person in criminal proceedings, indicate the independence of his status.

Key words: special "witness"; special "accused"; the interested person with information about the event of crime; a new person in the criminal process.

Динамика развития уголовно-процессуальных отношений порождает неопределенности в правовом положении ряда участников уголовного судопроизводства. Наиболее актуальной проблемой в настоящее время является, по нашему мнению, необходимость закрепления процессуального статуса лица, в отношении которого дело было выделено на основании заключения с ним досудебного соглашения о сотрудничестве.

Вопрос о процессуальном статусе таких лиц всё чаще стал возникать в уголовном судопроизводстве. Неизбежность появления такого нового субъекта в уголовно-процессуальном законе была обусловлена содержанием Постановления Конституционного Суда РФ от 20 июля 2016 г. № 17-П, где было указано на важность закрепления в УПК РФ положений, направленных на обеспечение прав лица, заключившего сделку со следствием¹. За решением Конституционного Суда РФ последовало внесение в Государственную Думу РФ Правительством РФ соответствующего законопроекта №75674-7, в котором предлагается наделить указанного участника статусом «особого» свидетеля и именовать его «лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве»².

Однако изложенная в законопроекте точка зрения искажает отдельные выводы Конституционного Суда РФ. Так, из положений Постановления следует, что для статуса свидетеля характерна процессуальная нейтральность: предполагается отсутствие его заинтересованности в исходе рассматриваемого дела, поскольку он не выступает в качестве стороны в нём. В свою очередь лицо, заключившее досудебное соглашение, изначально обладает процессуальным интересом именно ввиду своего участия в основном деле в качестве обвиняемого до выделения его дела в отдельное производство. Таким образом, нельзя считать позицию такого лица нейтральной в связи с его явным интересом в исходе дела. К тому же, уголовное преследование в отношении лица, заключившего сделку со следствием, в рамках выделенного уголовного дела может в этот момент продолжаться. Именно поэтому, несмотря на внешнее сходство правового положения указанных участников, невозможно говорить об идентичном характере их статуса.

Более того, на наш взгляд, нельзя так же с уверенностью относить лицо, заключившее досудебное соглашение о сотрудничестве, и к категории «особого» обвиняемого, как утверждает, например, Федеральная палата адвокатов РФ³. Это связано с тем, что при принятии решения о выделении дела в отдельное производство и последующем его рассмотрении за участником сохраняется статус обвиняемого только в рамках этого дела. Статусом обвиняемого по иному делу, рассматриваемому в отношении его соучастника, такое лицо обладать не будет, поскольку формально дело в отношении него не ведется. Обусловлено это тем, что каждое судебное разбирательство должно проводится только по предъявленному обвинению и только в отношении лица, которому обвинение предъявлено. Поскольку судебное разбирательство производится исключительно в отношении другого соучастника, уголовное преследование лица, в отношении которого выделено дело, не осуществляется.

Учитывая своеобразие юридической роли такого участника уголовного судопроизводства, необходимо, чтобы его статус обуславливался наличием определённых сущностных признаков, а не ограничивался формальным признанием лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, тем или иным участником уголовного судопроизводства. То есть важно учитывать его фактическое положение в конкретном уголовном процессе, на что ещё в 2000 г. обратил внимание КС РФ в Постановлении № 11- .

Дабы охватить весь спектр особенностей правового положения такого субъекта в уголовно-процессуальных отношениях, представляется наиболее верным предусмотреть его статус в главе 8 «Иные участники уголовного судопроизводства» в качестве «заинтересованного лица, обладающего сведениями о событии преступлений», а именно в статье 56.1 УПК РФ. Подобный подход позволит не только четко разграничить правовое положение свидетеля и лица, в отношении которого дело выделено на основании заключения досудебного соглашения, но и даст возможность говорить о самостоятельности статуса названного участника в целом.

Отдельной регламентации в связи с появлением нового субъекта уголовного процесса требуют также правила допроса заинтересованного лица, обладающего сведениями о событии преступления и порядок оценки его показаний, которыми, на наш взгляд, уместно было бы дополнить гл. 37(«Судебное следствие») УПК РФ. Поскольку лицо, в отношении которого выделено уголовное дело, выступает по основному делу в качестве участника уголовного процесса, располагающего сведениями об обстоятельствах совершения преступления подсудимым, его допрос может проводиться по аналогии с процедурой дачи показаний свидетелем, однако с учетомспецифики правового положения лица, заключившего досудебное соглашение.

Кроме того, по нашему мнению, для полноценного регулирования уголовно-процессуальных отношений с участием лица, заключившего сделку со следствием, необходимо так же отразить в законе возможность и порядок пересмотра уже назначенного наказания, если к моменту рассмотрения основного уголовного дела такое лицо осуждено, в целях установления ответственности за дачу ложных показаний и отказ от дачи показаний.

Таким образом, хотя первый шаг - осознание необходимости закрепления конкретного процессуального статуса лица, дело которого выделено в отдельное производство на основании заключения досудебного соглашения о сотрудничестве - законодателем уже сделан, немаловажно на втором этапе - разработке законопроекта о внесении соответствующих изменений в УПК РФ - учесть все особенности правового положения лица, заключившего сделку со следствием, а так же специфику его участия в уголовном процессе.

Представляется, что приведённые нами предложения по регламентации могут стать выходом из сложившейся ситуации, позволят устранить все неблагоприятные исходы как для лиц, по выделенным уголовным делам, так и для лиц по основному делу, помогут конкретно определить положение лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, в качестве субъекта уголовного судопроизводства.

Литература:

1. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 июля 2016 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности положений части второй и восьмой статьи 56, части второй статьи 278 и главы 40.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Д.В. Усенко» // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2. Законопроект № 75674-7 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления порядка участия лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве, в уголовном деле в отношении соучастников преступления». URL:

http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=75674-7 (дата обращения 7.03.2017).

3. Правовая позиция ФПА РФ О проекте федерального закона № 75674-7. URL: http://fparf.ru/documenys/legal_position/35713/(дата обращения 7.03.2017).

4. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова» // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

А.Г. Безоян, магистрант 3 курса

A.G. Bezoyan, magister

Научный руководитель: к.ю.н., доцент Д.В. Носов

Supervisor: Ph.D, associate prof. D.V. Nosov

Пермский государственный национальный исследовательский университет

PermStateUniversity

г. Пермь

Perm

Проблемы ограничения правового статуса человека и гражданина в рамках института потребительского банкротства в Российской Федерации

PROBLEMS OF LIMITATION OF LEGAL STATUS OF HUMAN AND CITIZEN IN FRAMEWORK OF INSTITUTE OF CONSUMER BANKRUPTCY IN THE RUSSIAN FEDERATION

Аннотация: Установленные в действующем законодательстве Российской Федерации о потребительской несостоятельности (банкротстве) последствия в отношении физических лиц ограничивают установленный как на международном уровне, так и на национальном уровне правовой статусу человека и гражданина. Такие несоответствующие законодательству нормоположения должны быть исключены из нормативно-правового оборота и правоприменительной деятельности

Ключевые слова: потребительское банкротство, последствия несостоятельности физических лиц, правовой статус человека и гражданина

Summary: Established in the current legislation of the Russian Federation on consumer insolvency (bankruptcy), the consequences for individuals limit the legal status of a person and citizen established at both the international and national levels. Such norms that are not in accordance with the legislation should be excluded from the regulatory and legal turnover and law enforcement activities

Key words: consumer bankruptcy, the consequences of insolvency of individuals, the legal status of a person and a citizen

Как справедливо отмечается в доктрине, институт банкротства является неизбежным явлением рыночной экономики⁴, однако его соответствие принципам правового государства является необходимым и достижимым.

Арбитражная процедура по несостоятельности (банкротству) физического лица имеет множество теоретических и фундаментальных недостатков, что, совершенно прогнозируемо, привело, за сравнительно малый период правоприменительной деятельности, к практическим проблемам.

Однако наибольший интерес представляет одно из фундаментальных теоретических противоречий анализируемого института, обусловленное несоответствием принципов потребительского банкротства основам международно-правового статуса человека и гражданина. Речь идет о норме, закрепленной в пункте 3 статьи 213.30 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»².

Так, согласно указанной норме, в течение трех лет с даты завершения в отношении гражданина процедуры реализации имущества или прекращения производства по делу о банкротстве в ходе такой процедуры он не вправе занимать должности в органах управления юридического лица, иным образом участвовать в управлении юридическим лицом.

Вместе с тем, несмотря на ограничение действующей нормой международно-правового и конституционного статуса гражданина, последняя, в соответствии в Федеральным законом от 29.07.2017 №281-ФЗ, дополняется положениями о запрете физического лица:

- В течение 10 лет занимать должности в органах управления кредитной организации, иным образом участвовать в управлении кредитной организацией.

- В течение 5 лет занимать должности в органах управления страховой организации, негосударственного пенсионного фонда, управляющей компании инвестиционного фонда, паевого инвестиционного фонда и негосударственного пенсионного фонда или микрофинансовой компании, иным образом участвовать в управлении такими организациями.

При этом указанные дополнения федерального закона вступают в законную силу только с 28 января 2018 года.

Почему законодатель и правоприменитель в России все сильнее ограничивает правоспособность физического лица, чем обуславливаются ограничения на 3, 5 и 10 лет в зависимости от вида деятельности организации.

Так, согласно ст. 22 ГК РФ, ограничение правоспособности гражданина допускается только в случаях, предусмотренных законом.

С другой стороны возникает вопрос, а имеет ли право гражданин, признанный банкротом, занимать должности на государственной гражданской или муниципальной службе, например, занимать пост губернатора субъекта РФ. Исходя из действующего законодательства, таких ограничений в отношении физического лица не установлено.

Введение рассматриваемого правила, как отмечали разработчики законопроекта, направлено на защиту прав кредиторов, которые, вступая в отношения с гражданами, имеют право знать, каков статус их контрагента⁷.

На наш взгляд, сложившиеся тенденции являются последствием неправильного, дефективного понимания гражданско-правового института потребительского банкротства.

Так, например, по мнению Е.В. Смирновой «банкротство является умышленным деянием, имеющим своей целью причинение ущерба кредиторам, и наказывается в уголовном порядке»⁶.

Вместе с тем в правоприменительной деятельности следует разграничивать процессуальный институт банкротства от уголовного преступления умышленного банкротства. При идентификации правоотношений как легитимных, государство и правоохранительные органы не должны относиться к физическому лицу как к правонарушителю. В противном случае рушится вся сущностная нагрузка института несостоятельности (банкротства). Он теряет свое позитивное гражданско-правовое значение для социально-экономической жизни государства.

Свое подтверждение и усиление указанная позиция находит в купе с общеотраслевым принципом добросовестности (п. 3 ст. 1, п. 5 ст. 10 ГК РФ)¹. Так в обязательственных правоотношениях участникам презюмируется добросовестность⁸, что применительно к институту банкротства означает презумпцию непредумышленности банкротства гражданина.

Кроме того, указанное законоположение вызывает неприятный спор между трудовым и гражданским законодательством в части регулирования отношений между юридическим лицом и физическими лицами, входящими в состав его органов³.

Как справедливо отмечается в доктрине, представление законодателя о последствиях признания гражданина банкротом было существенно пересмотрено и потребовало введения новых положений, которые направлены на ограничение правоспособности гражданина, прошедшего процедуру банкротства⁷.

Так, ранее к последствиям банкротства физического лица относились: признание сроков исполнения обязательств гражданина наступившими; прекращение начисления неустоек (штрафов, пеней), процентов и иных финансовых санкций по всем обязательствам гражданина; прекращение взыскания с гражданина по всем исполнительным документам.

Правовой целью указанной нормы, как правильно установлено в литературе, является исключение ситуации, когда институт банкротства может использоваться гражданином для необоснованного освобождения от накопившихся долгов.

Однако на наш взгляд такие риски должны быть минимизированы до признания гражданина банкротом, и не должны компенсироваться уже в процессе, за счет ущемления основных прав и свобод человека и гражданина.

На основании всего вышеизложенного, п. 3 ст. 213.30 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», ограничивающий правоспособность физического лица, в том числе в редакции, вступающей в законную силу с 28 января 2018 г., должен быть отменен как противоречащий ст. 22 ГК РФ.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): Федеральный закон от 30 ноября 1994 N 51-ФЗ (в ред. от 29.07.2017) // Собрание законодательства РФ. 1994. №32. Ст. 3301.

2. О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ (в ред. от 29.07.2017) // Собрание законодательства РФ. 2002. №43. Ст. 4190.

3. Кузнецов А., Олейник О., Зайцев О., Нестеренко А., Слепов А., Ксенофонтов А., Балаян О. Регулирование труда директоров // Закон. 2016. N 6. С. 20 - 27.

4. Марьина Н.Н. Банкротство как экономико-правовое явление и факторы, определившие установление уголовной ответственности за нарушение его процедуры // Общество и право. 2013. №1 (43). С.110-118.

5. Осипов А.В. Институт личного банкротства как антикризисный механизм долговых отношений // ПСЭ. 2015. №2 (54). С.106-109.

6. Смирнова Е.В. Банкротство несостоятельности рознь? // ЭКО. 1993. №3. С. 141-145.

7. Харитонова Ю.С. Ограничение правоспособности гражданина, признанного банкротом // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. N 9. С. 24 - 29.

8. Шестой Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 16 - 17 октября 2015 г.): избранные материалы / В.В. Акинфиева, А.А. Ананьева, С.И. Афанасьева и др.; отв. ред. В.Г. Голубцов, О.А. Кузнецова. М.: Статут, 2016. 448 с.

Ш.С. Алексанян, магистрант

S. S. Aleksanayn

Научный руководитель: к.ю.н. М.А. Калашян

Supervisor: Ph.D M.A. Kalashyan

Российско-Армянский Университет

Russian-Armenian University

г. Ереван

Yerevan

Сравнительный анализ правил признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений по гражданским и торговым делам в рамках ЕС и ЕАЭС

Comparative analysis of the rules of recognition and enforcement of foreign judgments in civil and commercial matters within the EU and the EEA.

Аннотация: В данной научной статье рассматриваются механизмы признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в ЕС и ЕАЭС, исследуется история развития и упрощения этого института. В результате сравнительного анализа выявляются различия в системах и предлагаются перспективы развития.

Ключевые слова: признание, приведение в исполнения, иностранное судебное решение, ЕС, ЕАЭС.

Summary: This research paper examines the mechanisms of recognition and enforcement of foreign judgments in the EU and EEA, the history of the development and simplification of this institution. As a result of the comparative analysis, differences in systems are revealed and prospects for development are offered.

Key words: recognition, enforcement, foreign judgment, EU, EEA.

Высокая степень интернационализации частноправовых отношений на сегодняшний день вызывает потребность в разработке и совершенствовании средств их правовой защиты, что обуславливает актуальность данного исследования.

Проанализировав доктринальные дефиниции понятия института признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения, мы определили, что под признанием решения следует понимать подтверждение распространения его юридически значимых свойств – исключительности, неопровержимости, кумулятивности, обязательности, преюдициональности, на территории признающего государства, а под приведением в исполнение – санкционирование исполнения этого решения на своей территории в порядке, предусмотренном национальным законодательством для исполнения внутренних судебных решений.

В мире существуют разные режимы признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений, которые различаются в зависимости от выбора того или иного варианта компромисса между необходимостью признания юридической силы иностранного судебного решения, его исполнения и защитой внутринациональных интересов: выдача судом экзекватуры на принудительное исполнение иностранного судебного решения, которая имеет свои разновидности; система иска, при которой иностранное судебное решение служит основой для нового судебного разбирательства; регистрация иностранного судебного решения в особом реестре; автоматическое признание иностранного судебного решения.¹

С целью исполнения иностранных судебных решений также заключаются договора о правовой помощи и многосторонние конвенции, в которых предусматриваются условия исполнения решений.

Изучив эволюцию института исполнения иностранных судебных решений в рамках ЕС, мы выделили три главных этапа в его развитии.

Первый этап обусловлен принятием в 1968 г. Брюссельской конвенции о международной подсудности и исполнении иностранных судебных решений по гражданским и торговым делам. Брюссельской конвенцией установлен режим автоматического признания иностранных судебных решений, которые не требуют исполнения, и упрощённая процедура принудительного исполнения без выслушивания возражений ответчика – ex parte, но с предоставлением ему права на обжалование. На этой стации процесс из ex parte переходит в inter partes, иначе пришлось бы проводить множество заседаний, чтобы выслушать доводы ответчика, что неоправданно бы затянуло процедуру.

В Конвенции предусмотрена презумпция в благоприятную сторону признания иностранных судебных решений, и эта презумпция может быть отклонена только при наличии строго предусмотренных оснований.

Система автоматического признания заключается в том, что иностранное судебное решение признаётся без какой – либо процедуры, автоматически, «признание иностранного судебного решения происходит в силу закона».²

Таким образом, Такой режим обусловлен защитой интересов истца в связи с высоким уровнем доверия к судебным инстанциям иностранных государств и принятым ими решениям.

Главной составляющей второго этапа считается принятие 22 декабря 2000 года на основании ст. 61(с) и ст. 67(1) Амстердамского договора Регламента N 44/2001, которым ещё больше был упрощён действовавший режим экзекватуры путём ограничения возможностей суда признающего государства в применении оснований отказа в признании и исполнении. Cуд по новым правилам уже не может отказать в исполнении, по основаниям, предусмотренным для признания, он не проверяет иностранное судебное решение на соответствие этим основаниям. Отказ может быть произведён только при нарушении формальных требований процедуры подачи заявления, предусмотренных ст.39-40 Регламента или при непредставлении необходимых документов. Кроме копии иностранного судебного решения, в Регламенте предусмотрено требование о предоставлении сертификата, который выдаётся судом страны принятия решения по требованию заинтересованной стороны. В Регламенте также частично изменены формулировки оснований отказа в признании, что слегка сузило возможность их применения, а также полностью исключена возможности ссылаться на противоречие коллизионным нормам страны, где испрашивается признание.

Ещё более процедура по исполнению иностранных судебных решений была упрощена принятием 21 апреля 2004 года Регламента (ЕС) №805/2004 (European enforcement order for uncontested claims), учреждающего Европейский исполнительный лист по неоспариваемым требованиям. Заявитель направляет исполнительный лист, полученный по стандартной форме, вместе с копией судебного решения в суд страны, где требуется исполнение. Единственным основанием отказа является противоречие другому решению между теми же сторонами, принятому в суде одного из Договаривающихся государств.

С предыдущим Регламентом много схожего имеет вступивший в силу в 2008 г. Регламент N 1896/2006 (The European Payment Order). Однако, в отличие от предыдущего, он применяется при отсутствии вынесенного судебного решения. Заинтересованное лицо по денежным требованиям в отношении конкретных сумм, неоспариваемых ответчиком, заполняет заявление стандартной формы, предусмотренной в Регламенте, для получения сертификата, который далее подлежит исполнению в Договаривающемся государстве по его законодательствую.

Следующий документ, имеющий значение в ЕС, – это Регламент N 861/2007 (The European Small Claims Procedure). Он распространяется на денежные требования до 2000 евро по трансграничным делам. Заинтересованное лицо направляет заявление суд, которое в течение 14 дней посылается ответчика для предоставления ответа в срок 30 дней. После вынесения решения в пользу заинтересованного лица суд заполняет стандартную форму, которая вместе с копией судебного решения служит основанием для его исполнения в Договаривающемся государстве. Единственным основанием для отказа в приведении в исполнение служит противоречие судебному решению между теми же сторонами в другом Договаривающемся государстве.

Изучив доклады стран-членов ЕС по применению Регламента N 44/2001, мы заметили, что процент удовлетворения ходатайств в разных странах варьируется от 90 до 100 процентов³. Как видно из статистических данных, в исполнении отказывается очень редко. Чаще применяется система возвращения заявлений с целью исправления недостатков.

Среди основных причин отказа в странах-участниках Регламента встречались следующие: Регламент не был применим к рассматриваемому делу, неполноценный перевод требуемых документов, решение не являлось исполнимым в стране принятия, не была доказана дата вручения документа о возбуждении дела в случае неявки стороны, заявление было направлено в некомпетентный суд и др.⁴.

Исходя из вышесказанного, можно прийти к выводу, что применение Регламента «Брюссель-I» в достаточной степени способствовало углублению и укреплению взаимного сотрудничества членов ЕС в правовой сфере, как одной из главных целей его принятия. Но, несмотря на то, что Регламент N 44/2001 в целом получил положительную оценку, со временем появилась необходимость внесения в него изменений.

Наконец, третий, самый важный этап, связан с вступлением 10 января 2015 года в силу Регламента N 1215/2012, часто именуемого «Брюссель-I-bis» или «Брюссель-Ia». Он полностью отменил систему экзекватуры, тем самым реформировав процедуру исполнения иностранных судебных решений. Теперь лицу, которое хочет исполнить решение на территории другого государства-члена ЕС, не нужно получать декларацию об исполнимости судебного решения (ст.39). Достаточно лишь направить в орган иностранного государства, ответственный за исполнение судебных решений, копию судебного решения, сертификат, выданный по стандартной форме и требуемые переводы. Однако, это не означает полного ущемления интересов ответчика. Он может предъявить свои возражения в компетентный суд иностранного государства, и в исполнении может быть отказано при наличии соответствующих оснований, которые полностью совпадают с предыдущей редакцией.

Европейская Комиссия в своём докладе по предложению принятия нового регламента указала на положительные последствия отмены экзекватуры. Она отметила существенное снижение стоимости процедуры по исполнению иностранного судебного решения, которая по оценкам 2010 г. составляла 48 миллионов евро в год. Теперь заявители смогут сохранить существенную часть этой суммы в связи с отпадением необходимости в услугах адвоката и выплаты судебных издержек⁵. Также очевидно сократятся сроки, которые при действии процедуры экзекватуры составляли в среднем 4 месяца в зависимости от страны, что ещё больше способствует ускорению передвижения судебных решений в рамках ЕС.

Таким образом, Регламент N 1215/2012, принятый в рамках Стокгольмской программы, предусматривающей дорожную карту для работы ЕС в области правосудия, свободы и безопасности на период с 2010 по 2014 года, стал существенным этапом на пути формирования единого правового пространства и унификации национального законодательства стран-участников.

Все указанные документы распространяют своё действие на вынесенные судом или трибуналом Договаривающихся государств при рассмотрении гражданских или коммерческих дел промежуточные или окончательные акты, направленные на защиту частноправового интереса, не устанавливающие вопросы, связанные с осуществлением властных полномочий или вытекающие из публичных правоотношений.

В рамках ЕАЭС не существует отдельных соглашений в правовой сфере, так как организация является новой и с экономической направленностью. Однако можно выделить два договора, заключённых в СНГ, которые регулируют вопросы признания и привидения в исполнение иностранных судебных решений, в круг участников которых входят члены ЕАЭС. Это Соглашение от 20.03.1992 г. «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» (далее Киевское соглашение) и «Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 22.01.1993 г. (далее Минская конвенция). Также интерес составляет "Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" от 7 октября 2002 г. (далее Кишинёвская конвенция), которую ратифицировали все члены ЕАЭС, кроме РФ.

После изучения указанных документов, мы пришли к выводу, что в ЕАЭС действует система экзекватуры с широкими полномочиями суда признающего государства. Экзекватура выдаётся при отсутствии оснований отказа, предусмотренных международными договорами, в результате рассмотрения ходатайства заинтересованного лица в судебном разбирательстве. После рассмотрения ходатайства, суд либо удовлетворяет его, либо отказывает по одному из оснований. Вернуть его взыскателю суд не может, так как Минской конвенцией такой возможности не предусмотрено. Однако заявление может быть оставлено без рассмотрения, если установит, что не обладает юрисдикцией. Такое ходатайство должно быть передано в суд по надлежащей подсудности⁶. Относительно категории дел, которые не требуют принудительного исполнения, предусмотрена упрощённая процедура. Они признаются без специальной процедуры при соблюдении соответствующих условий.

Киевским соглашением хоть и предусмотрен более упрощённый режим, но он является специальным договором и применяется только по спорам между хозяйствующими субъектами⁷. Главным её отличием является, что компетентный суд не изучает наличие оснований для отказа по своему усмотрению. Для этого требуется заявление ответчика, на которого и возлагается бремя доказывания присутствия этих оснований (ст. 9).

Механизм исполнения судебных решений по Кишинёвской конвенции аналогичен с рассмотренным. То есть новым документом не предусмотрено каких-либо упрощений в процедуре. Наоборот, увеличен список оснований отказа в исполнении.

Следует отметить, что в рамках ЕАЭС нет статистических данных о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений. Однако нами был направлен запрос в Министерство юстиции РА. В ответе содержались сведения относительно 2015-2017 гг. За данный период было направлено 50 ходатайств, 45 из которых на основании Минской конвенции, а 5 – Кишинёвской. Около 80% из них было удовлетворено. К основным основаниям отказа по ним отнесены неполноценность приложенных документов, ненадлежащее извещение ответчика по делу или ненадлежащее удостоверение документов. Однако, изученная судебная практика РФ позволяет прийти к выводу, что в РФ в признании и исполнении отказывалось более часто. Вероятно, в РА наблюдается такой высокий процент в связи с отсутствием толкования оснований отказа в судебной практике и их ограничительным применении.

Рассмотрев правила признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в ЕС и ЕАЭС, мы пришли к выводу, что механизм, применяемый в ЕАЭС, нуждается в существенных изменениях в сторону упрощения. Самое существенное различие между системами ЕС и ЕАЭС заключается в режиме приведения в исполнение решения, а именно в наличии требования получения экзекватуры для стран ЕАЭС, которая выдаётся иностранным судом после проверки решения на отсутствие оснований отказа. Что касается документов, прилагаемых к ходатайству, в ЕС предусмотрена более унифицированная система. Стандартная форма необходимого сертификата установлена в Регламенте N 1215/2012, что избавляет заинтересованное лицо от лишней бумажной волокиты. Он фактически заменяет собой перечень документов, необходимых для предъявления по Минской конвенции

Опыт европейских стран по заключению соглашений в рассматриваемой сфере, предусматривающих упрощённые механизмы, вместе со значительной судебной практикой является хорошим примером правового взаимодействия в рассматриваемой сфере и может быть положен в основу, служить импульсом реформирования аналогичных отношений в ЕАЭС. Государствам-членам ЕАЭС следует прийти к соглашению об упрощении действующего механизма признания и исполнения иностранных судебных решений для достижения цели развития сотрудничества во внешнеэкономической и иных сферах. Это возможно именно путём создания системы, основанной на взаимодоверительных отношениях, с отсутствием высокого уровня вмешательства судов иностранных государств, что также поспособствует защите интересов своих граждан за рубежом.

Исходя из вышесказанного мы считаем необходимым упрощение механизма признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в ЕАЭС, а именно – отмену экзекватуры. Годы, прошедшие с момента подписания Киевского соглашения 1992 г. и Минской конвенции 1993 г., наглядно показали, что уровень взаимодействия судебных систем СНГ, особенно применительно к проблеме исполнимости выносимых судебных решений, не демонстрирует более высокие показатели, чем существующие в рамках Луганской конвенции, а тем более ЕС⁸.

В какой форме упрощение будет сделано – в рамках Минской конвенции, другого соглашения или посредством заключения нового договора, не имеет значения. Обратить внимание следует не на формальные изменения, а именно на содержательные. Однако, можем предложить следующий вариант изменений.

Ст. 53 «Ходатайство о разрешении принудительного исполнения решения» Минской конвенции изложить в следующей редакции: 1. Судебное решение, исполнимое на территории одной из Договаривающихся Сторон подлежит исполнению и в другой. Ходатайство о принудительном исполнении решения подается в компетентный исполнительный орган Договаривающейся Стороны, где решение подлежит исполнению. 2. К ходатайству прилагаются: а) решение или его заверенная копия, б) стандартный сертификат в форме, предусмотренной в приложении, удостоверяющий, что решение является исполнимым. Третью часть оставить без изменений. Ч. 1, 2 ст. 54 признать утратившими силу. Первый абзац ст. 55 дополнить словосочетанием «по заявлению заинтересованной стороны». Это будет означать, что при отсутствии возражений ответчика решения будут исполняться автоматически в соответствии с национальным законодательством. А возражения будут рассматриваться в судебном заседании с возложением на ответчика бремени доказательств. Также в приложении к Конвенции следует предусмотреть форму и содержание стандартного сертификата.

Считаем, что члены ЕАЭС обладают схожими правовыми системами, и это позволяет ввести между ними упрощённую процедуру. ЕС прошёл проложенный путь к интеграции не за один день и ожидать от ЕАЭС обратного не стоит. Однако этот процесс во втором случае должен занять гораздо меньше времени, так как существует опыт, которым можно воспользоваться.

Литература:

1. См., например, Дмитриева Г.К. Международное частное право: учебник – 4-е изд., перераб. и доп. – Москва: Проспект, 2017., Гетьман-Павлова И. В. Международное частное право: учебник – 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Эксмо, 2011. и др.

2. Конев Д.В. Признание и приведение в исполнение иностранных судебных актов по гражданским и торговым делам в Федеративной Республике Германия: сравнительно-правовой анализ: Автореферат дис… канд. юрид наук. Екатеринбург, 2008. – с. 201.

3. См. Study JLS/C4/2005/03 Compilation of All National Reports. P.14-26. [Электронный ресурс]: http://ec.europa.eu/civiljustice/news/docs/study_bxl1_compilation_quest_1_en.pdf (дата обр. 16.04.2017)

4. См. Study JLS/C4/2005/03 Compilation of All National Reports. P.22-26. [Электронный ресурс]: http://ec.europa.eu/civiljustice/news/docs/study_bxl1_compilation_quest_1_en.pdf (дата обр. 16.04.2017)

5. См. Commission staff working paper – Impact Assessment Accompanying document to the Proposal for a Regulation of European Parliament and of the Council on jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters (Recast). – Brussels, 14.12.2010 SEC(2010) 1547 final. – P. 18.

6. См. Определение Верховного Суда РФ от 11.05.2010 N 4-Г10-16 [Электронный ресурс]: http://www.consultant.ru (дата обр. 22.03.2017)

7. Соглашение СНГ от 20.03.1992 г. «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности», ст.1 [Электронный ресурс] // Система Консультант Плюс. (дата обр. 18.04.2017)

8. Лисицын-Светланов А.Г. Тенденции развития международного гражданского процесса: Дис… д-ра юрид наук. Москва, 2002. – С.135

Л.Н.Григорян, магистрант

Magister L.N.Grigoryan

Научный руководитель: к.ю.н Ю.В.Айрапетян

Supervisor: Ph.D Y.V.Hayrapetyan

Российско-АрмянскийУниверситет

Russian-Armenian University

г.Ереван

Yerevan

ПЕРСПЕКТИВЫ ЭЛЕКТРОННОГО ПРАВОСУДИЯ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ АРМЕНИИ.

PERSPECTIVES OF ELECTRONIC JUSTICE IN THE CIVIL PROCESS OF ARMENIA.

Аннотация: В статье рассмотрены основные перспективы развития электронного правосудия в гражданском процессе, его структура и взаимодействие с понятием электронной демократии, практика применения данного института в зарубежных странах, а также возможности его закрепления в законодательстве Республики Армения. В работе также исследованы основные факторы применения электронной системы правосудия, ее влияние на эффективность и доступность судебной защиты в целом, сделаны предложения по внедрению механизма подачи электронных исков в судах.

Summary: In the article the author reviews the main prospects for the development of electronic justice in the civil process, it's interaction with e-democracy, what elements it consists of, how they are applied in foreign countries and whether this experience will be adapted in the territory of Armenia. Also, the paper discusses the main advantages that are available in the application of this system-how e-justice will affect the judicial system as a whole and the proposal made to introduce a mechanism for filing electronic lawsuits in courts.

Ключевые слова: электронное правосудие, электронная демократия, гражданский процесс, судебная система.

Key words: electronic justice, e-democracy, electronic mechanism, judiciary

Актуальность исследования данной темы, главным образом, связана с прогрессивным процессом информированности общества, с развитием новых технологий, способствующих более удобному, упрощенному, быстрому и эффективному доступу к правосудию, а также рассмотрения вопросов внедрения определённых технологий в процесс осуществления правосудия в гражданском процессе.

Существуют различные формы, а также механизмы так называемой электронной демократии, которая характеризуется открытостью информации.

Электронное правосудие становится все более актуальным направлением в правовой и политической мировой практике, чему свидетельствует закрепление со стороны Совета Европы в 2009 году в своей рекомендации места и роли электронной демократии, как эффективного средства улучшения существующей системы правосудия путём повышения участия населения и доступа его к процессу.

Эффективное развитие электронное правосудие получило в США, где идея электронной подачи документов в суды зародилась в конце 1980-х годов и была успешно развита, в качестве опыта была внедрена система подачи обращений Case Management/Electronic Case Files (CM/ECF) и уже к 2004 году все федеральные суды имели доступ к данной программе.

Очень важным фактором электронного правосудия в наши дни играет видеоконференц-связь которая получила свое распространение и эффективно применяется во многих странах в том числе и России Данный способ помогает не только ускорить судебный процесс и не затягивать его на месяца, например всвязи с тем, что свидетель живет в другом городе и тому подобное, но и сократить большие расходы.

В Армении электронное правосудие находится в целом в начальной стадии, однако наблюдается тенденция дематериализации судебных процессов и перевода стадий судебных разбирательств в электронный порядок. Для того, чтобы применять электронное правосудие, надо сначала определить, что подразумевает данный термин, какие механизмы и технологии в него входят, может это просто процесс доступности правосудия, которое выражается в опубликовании судебных актов на определённых сайтах или же это, что-то большее?

В Республике Армения на данный момент все органы правосудия подключены к локальной компьютерной сети, где функционирует приложение CAST-это так называемая система автоматизации работы судов и передачи опыта, что способствует упрощению процессов, которые происходят в судах и работе секретарей. Данная система состоит из 6 модулей. Во всех судах Армении, начиная с первой инстанции, апелляционной и кассационного суда действует система распределения дел между судьями, в зависимости от их перенагруженности, что является своеобразным гарантом беспристрастности судей. Одним из компонентов системы CAST является Datalex, который находится в свободном доступе. На данном сайте содержатся правовая и судебная информация, а также данные судебных дел, доступы к решениям и постановлениям всех судов Армении и Европейского суда по правам человека, что является одним из элементов электронного правосудия. Через сервер Datalex можно подавать электронные иски, однако не все так гладко как представляется. Конечно подача электронных исков является значительным плюсом для электронного правосудия, данный механизм уже применяется в большинстве Европейских странах, а также в США. В Армении подавая электронный иск истец дожен заполнять иск непосредственно электронно, то есть прикрепить уже готовый файл с иском нет возможноти, это значительно замедляет процесс и создает неудобства. Положения данного закона примеряются если в суде наличествуют соответствующие технические возможности и имеется квалифицированная электронная подпись. На практике данная система еще не действует и сами работники органов правосудия не используют данную систему, что намного бы облегчило и их работу. Помимо этого имеются различные сайты такие как arlis.am, court.am где размещаются тексты законов, решения Верховного и Конституционного судов.

В судах Армении используют компьютеризированную систему цифровой аудиозаписи судебного процесса, которая называется FEMIDA что однозначно является положительным явлением.

Федеральным законом от 26.04.2013 № 66-ФЗ «О внесении изменений в ГПК РФ», который вступил в силу 26.04.2013, закрепил порядок использования в гражданском судопроизводстве систем Видеоконференц-связи при рассмотрении дел в первой инстанции, в апелляционном, кассационном, надзорном порядке и при рассмотрении заявлений о пересмотре судебных постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. К сожаления на данный момент в Республике Армения не применяется данная система однако надо отметить важность данного механизма посредством которого вызовы свидетелей в зал судебные заседания становиться необъязательным особенно тех кто проживает далеко от места проведения слушания.

Учитывая вышесказанное и положительный опыт зарубежных стран мы предлагаем во-первых улучшить систему подачи электронных исков, а также включить в гражданский процес систему видеоконференц-связи.

Литература:

1.Recommendation CM/Rec (2009). 1 of the Committee of Ministers to member states on electronic democracy (e-democracy) [Electronic resource]. URL: http://www.coe.int/t/dgap/ democracy/Activities/GGIS/CAHDE/2009/RecCM2009_1_and_Accomp_Docs/Recommendation%20 CM_Rec_2009_1E_FINAL_PDF.pdf (датаобращения: 16.03.2015).

2. Alvarez C. L. Justicia Electrónica (Electronic Justice) (December 1, 2010). URL: http://ssrn.com/ab- stract=1847731

4. Munir M. A. The Judge and the Electronic Court: E-Technology Leading Towards Access to Justice [Electronic resource]. URL: http://ssrn.com/abstract=1912943 (дата обращения: 16.03.2015). 4См.: https://www.e-court.nl/ (дата обращения: 16.03.2015).

5. Курячая М. М. Электронное правосудие как необходимый элемент электронной демократии в современной России // Конституционное и муниципальное право. 2013. No 7. С. 52−54

А.М. Давтян, магистрантка

A.M. Davtyan, master

А.A. Тунян, студентка

A.A. Tunyan, student

Научный руководитель: к.ю.н, К.М. Оганесян

Supervisor:PhD, K.M. Hovhannisyan

Российскойо-Армняский (Славянский) Университет

Russian-Armenian (Slavonic) University

г.Ереван

Yerevan

Реализация конституционного права на жилье, в свете изменений, внесенных в Закон РА «Об исполнительном производстве»

Amendments to Article 51 of the RA Law «On Enforcement Proceedings»

Аннотация: С внесением изменений в Закон Республики Армения «Об исполнительном производстве» на законодательном уровне был поставлен запрет на изъятие последнего жилого имущества у должников. Реализация конституционного права на жилье с учетом прав кредиторов.

Ключевые слова: последнее жилое имущество, исполнительное производство, конституционное право.

Summary: With the introduction of amendments to the Law of the Republic of Armenia "On Enforcement Proceedings", a ban was made at the legislative level on the withdrawal of the last residential property from debtors. Realization of the constitutional right to housing taking into account the rights of creditors.

Key words: the last residential property, enforcement proceedings, constitutional rights.

После произведенных изменений в закон Республики Армения «Об исполнительном производстве»¹ (далее - Закон), статья 51-ая, в которой перечисляется имущество, на которое не может быть наложено взыскание, была дополнена, предусматривающими запрет на обращение взыскания на единственное постоянное жилье должника, ликвидационная стоимость которого меньше или равна сумме, установленной решением Правительства, а также на денежные средства, полученные должником от продажи его единственного жилья. Соответственно, решением Правительства от 13 июля 2017 года 808-Ն²установлена сумма в размере 4 900 000 драм. Данная сумма должна быть возвращена должнику в случае обращения взыскания на его последнее постоянное жилье, в случае, если это жилье было реализовано по большей стоимости и на эту сумму, естественно, обращение взыскания на эту сумму по долгам не возможно. В случае если ликвидационная стоимость такого жилья меньше указанной суммы, оно не подлежит реализации. Прежде чем перейти к детальному рассмотрению изменений, считаем необходимым рассмотреть ситуацию в Российской Федерации (далее РФ), так как там запрет взыскания единственного имущества не является новшеством.

Статья 79 Федерального закона РФ «Об исполнительном производстве»³ ссылается на ст.446 Гражданско-процессуального кодекса РФ⁴ которая гласит, что взыскание не может быть обращено на: «Жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, …, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание»⁵. Поскольку законодательством РФ не установлена предельная стоимость последнего жилья, могут возникнуть ситуации, когда у должников останется невзысканным дорогостоящее жилье. Возможно, российский законодатель стремится не устанавливать конкретной суммы, необходимой к возврату после взыскания последнего имущества, так как стоимость жилого имущества в разных субъектах и городах РФ отличается, однако неурегулированность данного вопроса может привести к нарушению прав кредиторов. Так, Конституционный Суд РФ (далее- КС РФ) в решении по делу «О проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с жалобами граждан Ф.Х. Гумеровой и Ю.А. Шикунова»⁶, отметил: «Имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения (его частей) - в целях реализации конституционного принципа соразмерности при обеспечении защиты прав и законных интересов кредитора (взыскателя) и гражданина-должника … - должен распространяться на жилое помещение, которое по своим объективным характеристикам (параметрам) является разумно достаточным для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения»⁷. После принятия вышеупомянутого решения, были начаты работы над созданием законопроекта, который бы разрешил имеющиеся проблемы.

Что важно отметить, данная норма, как в РА, так и в РФ имеет свое распространение исключительно на обнаруженное в результате исполнительных действий СПИСа имущество, т.е. на заложенное имущество запрет изъятия последнего жилья не распространяется. В законе РА «О банкротстве»⁸ законодательных изменений не было внесено, из чего следует, что распространение норма не может иметь. Однако, в п.3 ст.213.25 ФЗ РФ «О несостоятельности»⁹ делается ссылка на ст.446 ГПК РФ¹⁰, исходя из которого из конкурсной массы исключается и последнее жилье гражданина.

Относительно применения данной нормы, стоит отметить, что если «последнее жилье» принадлежит на праве собственности двоим или более субъектам, то сумма, указанная в решении Правительства РА, соответственно будет разделена на количество собственников. Ещё одной особенностью законодательной поправки является отсутствие у нее обратной силы.

В США, штате Массачусетсе существует в Декларация «Homesteads.», являющаяся некоторым прототипом «договора страхования», смысл ее в том, что заключается специальный договор с ежегодными оплатами, направленные на действие договора. Заключение договора носит императивный характер. В ее 1ом разделе говорится, что если жилье для должника или членов его семьи является единственным жильем, то отбирать его запрещается в случае непогашенной задолженности последнего, но, перечисляются исключения в разделе 9ом данной декларации⁷- таковыми являются ипотека, залог, и взыскание при процедуре банкротства.

Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод, что данные законодательные изменения в РА являются «шагом вперед». Но, с другой стороны, данные новшества, направенные на защиту прав должников, неким образом ущемляют права кредиторов, ибо они не получают или получают не в полной мере то, на что имеют право в рамках закона и на получение чего могли бы полагать в случае отсутствия запрета на взыскание на последнего жилья без возврата должнику определенной суммы из реализованного имущества. К сожалению, в РФ из-за отсутствия четкого регулирования понятия «последнее жилье» множество должников остаются при своих «нескромных» апартаментах, что является несправедливым по отношению к кредиторам. Возможно, произведенные законодательные изменения приведут к повышению роли различных способов обеспечения обязательства и последнее жилье теперь будет оформляться как предмет залога.

Литература:

1 ԴԱՏԱԿԱՆԱԿՏԵՐԻՀԱՐԿԱԴԻՐԿԱՏԱՐՄԱՆՄԱՍԻՆՀՀօրենք// ԸնդունվածէԱզգայինժողովիկողմից 5 մայիսի, 1998 թ;

2.ՊարտապանիմիակբնակարանիիրացմանհամարնվազագույնգումարսահմանելումասինՀՀկառավարությանորոշում 13 Հուլիս 2017, 808 – Ն;

3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 10.08.2017);

4 Постановление Конституционного Cуда Российской Федерации от 14 мая 2012 г. N 11-П город Санкт-Петербург "по делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Ф.Х. Гумеровой и Ю.А. Шикунова";

5. Федеральный закон от 02.10.2007 N 229-ФЗ (ред. от 18.07.2017) «Об исполнительном производстве»;

6.Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 29.07.2017) "О несостоятельности (банкротстве)"

7. General law, homestead declaration https://malegislature.gov/Laws/GeneralLaws/PartII/TitleI/Chapter188/Section9;

8. http://www.norfolkdeeds.org/services/homestead;

10.https://www.azdarar.am/announcments/org/141/00314881/

Л.А. Джилавян, магистрант

L.A. Dzhilavyan, undergraduate

Научный руководитель: П.Л. Денисов, руководитель Центра юридической помощи Благотворительного фонда «Надежда на завтра»

Supervisor: P.L. Denisov, Head of the Center for Legal Assistance to the Charitable Background «Hope for Tomorrow»

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждениевысшего образования

«РоссийскийгосударственныйуниверситетПравосудия»

Federal state budgetary educational institution of higher education

«Russian State University of Justice»

Москва

Moscow

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СФЕРЕ ЗАЩИТЫ ЛЕСНОГО ФОНДА ОТ ПОЖАРОВ В СИСТЕМЕ ПРАВА РОССИИ И АРМЕНИИ

PROBLEMS OF DEVELOPMENT OF RESPONSIBILITY IN THE SPHERE OF PROTECTION OF THE FOREST FUND FROM FIRES IN THE SYSTEM OF THE LAW OF RUSSIA AND ARMENIA

Аннотация: в рамках статьи автором были рассмотрены основные проблемы и перспективы развития ответственности в сфере защиты лесного фонда от пожаров в системе права России и Армении. Автор проанализировал основные проблемы в сфере защиты лесного фонда в пределах юридической ответственности физических, должностных и юридических лиц в России и Армении.

Summary: within the framework of the article, the author examined the main problems and perspectives of the development of responsibility in the sphere of protection of the forest fund from fires in the system of law of Russia and Armenia. The author analyzed the main problems in the sphere of forest fund protection within the legal responsibility of physical, official and legal persons in Russia and Armenia.

Ключевые слова: лесные пожары, юридическая ответственность за лесные пожары в Армении и России, развитие механизмов правового воздействие на нарушителей лесного законодательства.

Key words: forest fires, legal responsibility for forest fires in Armenia and Russia, development of mechanisms of legal impact on violators of forest legislation.

В современных условиях развития общества важно обратить особое внимание на проблемы в сфере организации защиты окружающей среды, в том числе и лесного фонда.

Состояние лесных ресурсов постоянно ухудшается из-за многих факторов, в результате преступной деятельности человека: бесконтрольные вырубки, неосторожное обращение с огнем или иными источниками повышенной опасности, поджог, иные общеопасные способы, загрязнение или иное негативное воздействие, а также вследствие природных катаклизмов: горение торфа, глобальное потепление и т.п.

К сожалению, несмотря на значительный интерес международных организаций, государств и местного сообщества, проблема распространения лесных пожаров по причине халатности со стороны хозяйствующих субъектов и элементарного хулиганства не утратила своей актуальности.

К существенным проблемам лесного хозяйства относят: недостаточную точность оценки лесоресурсного потенциала, низкую эффективность лесохозяйственных мероприятий, старую технику, нарастающий дефицит кадров, высокий коэффициент преступных посягательств: уничтожение и повреждение лесов, незаконная вырубка и перевозка древесины и т.д.

Факторами, которые сдерживают развитие лесного хозяйства, являются: истощение эксплуатационных запасов древесины в районах расположения действующих лесопромышленных предприятий и путей транспорта, слаборазвитая лесная инфраструктура (лесные дороги), значительные потери лесных ресурсов от пожаров, возникающих из-за деятельности человека, грозовых разрядов, самовозгорания торфяной крошки и т.д.

Действующие нормы права в Российской Федерации предполагают различные меры воздействия на лиц, по причине действий или бездействия которых возникли лесные пожары.

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях определяет ответственность за лесные пожары, которые не вызвали вредных последствий в статье 8.32.

Правительство Российской Федерации Постановлением 30.06.2007 № 417 утвердило Правила пожарной безопасности в лесах, в которых были определены множественные запреты и ограничения, которые направлены на обеспечение пожарной безопасности³ Нарушение данных правил физическими лицами влечет предупреждение или административный штраф от 1500 до 3000 рублей, штраф для должностных лиц составляет от 10000 до 20000 рублей, на юридических лиц может быть наложен административный штраф от 50000 до 200000 рублей.

Выжигание хвороста, лесной подстилки, сухой травы и других лесных горючих материалов с нарушением требований правил пожарной безопасности на земельных участках, непосредственно примыкающих к лесам, защитным и лесным насаждениям и не отделенных противопожарной минерализованной полосой шириной не менее 0,5 метра влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 3000 до 4000 рублей, на должностных лиц - от 15000 до 25000 рублей, на юридических лиц - от 150000 до 250000 тысяч рублей¹.

Действия правонарушителей, причинившие ущерб лесному фонду в результате пожара, влекут уголовную ответственность по статье 261 Уголовного кодекса Российской Федерации².

В Армении законодательство в сфере защиты лесов развивается по аналогии с российским, это представляется возможным объяснить тем, что большинство стран, входящих в состав СССР, применяют сложившуюся в советскую эпоху методологию противодействия лесным пожарам, в том числе и на нормативно-правовом уровне.

Следует обратить важное внимание на то, что уровень ответственности за лесные пожары не является соразмерным тому ущербу, который они за собой влекут.

Последствием уступчивости в рамках определения меры воздействия на нарушителей правил пожарной безопасности в лесах, по мнению автора, являются наиболее крупные лесные пожары, в том числе и критическое возгорание Хосровского заповедника (12 августа 2017 г.), когда для тушения пожара МЧС Армении запросило поддержку у российских коллег⁵.

Решить эту проблему представляется возможным путем расширения и ужесточения административной и уголовной ответственности физических и юридических лиц за лесные пожары. Существующие меры воздействия отличаются сравнительной мягкостью и неуместной лояльностью к нарушителям.

Для реализации предусмотренных Правительством РФ и Правительством Армении мер по развитию лесного комплекса стран на период до 2020 г. необходимо совершенствовать лесное законодательство с целью обеспечения стабильного управления лесами. Актуальными остаются вопросы технической модернизации лесной отрасли, внедрения инновационных технологий, совершенствования инфраструктуры, создания благоприятного инвестиционного климата, повышения эффективности мер по защите окружающей среды и рациональному лесопользованию⁴.

Литература:

1. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 10.08.2017) [Электронный ресурс]. Информационно-правовой портал «КонсультантПлюс» М.: 2017 URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/ (Дата обращения: 18.08.2017).

2. Уголовный кодекс Российской Федерации (УКРФ) от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 26.08.2017) [Электронный ресурс]. Информационно-правовой портал «КонсультантПлюс» М.: 2017 URL: http: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (Дата обращения: 18.08.2017).

3. Постановление Правительства РФ от 30.06.2007 N 417 (ред. от 18.08.2016) «Об утверждении Правил пожарной безопасности в лесах» [Электронный ресурс]. Информационно-правовой портал «КонсультантПлюс» М.: 2017 URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_69502// (Дата обращения: 14.06.2017).

4. Заяц А.М. Оперативное определение возможного ущерба нанесенного лесным пожаром / А.М. Заяц, А.А. Логачёв, З.Н. Андреева // Информационные системы и технологии: теория и практика. Сборник научных трудов.отв. редактор А. М. Заяц. 2015. С. 35-41.

5. Официальный сайт Министерства по чрезвычайным ситуациям республики Армения [Электронный ресурс] http://www.mes.am/ru / (Дата обращения: 31.08.2017).

Е. С. Костромитинова, студент

E. S. Kostromitinova, student

Научный руководитель: старший преподаватель кафедры

теории и истории государства и права А. Е. Гузий

Supervisor: Senior lecturer of the Departmentof Theory and History of State and Law A. E. Guziy

Частное образовательное учреждение высшего образования «Омская юридическая академия»

TheOmsklawacademy

г. Омск

Omsk

Литература:

1.О проведении в Российской Федерации Года экологии // Указ президента Российской Федерации от 05.01.2016 г. №7 (в редакции Указа Президента Российской Федерации от 03.09.2016 г. N 453);

2. Австрийский акт о благосостоянии животных (The Animal Welfare Act );

3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 29.07.2017): статья 245 // Доступ из СПС «Консультант»;

4. Правила техники безопасности и производственной санитарии для зоопарков (зоосадов) СССР от 25.07.1973 // Постановление Президиума ВЦСПС от 30.05.1969 протокол N 10;

5. Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (Об ответственном обращении с животными) // Проект № 458458-5;

Кузьмина К.М., студент

Kuzmina К.М., student

Научный руководитель: старший преподаватель О.Е. Филипова

Supervisor: Senior teacher O.E. Filipova

Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова (ЧГУ)

Chuvash state University named after I. N.Ulyanov(CHGU)

Чувашская Республика, г. Чебоксары

Chuvash Republic, Cheboksary

Терроризм: понятие и перспективы борьбы в условиях глобализации

12 3 4 5 6 7 Следующая ⇒

Последнее изменение этой страницы: 2019-04-10; Просмотров: 188; Нарушение авторского права страницы