Глава 10. Сердце тьмы. Часть II

«Что это было, черт возьми?» - ошеломленно подумала про себя Гермиона и села на край ванной.

Он был добр с ней! И это Снейп, который при любом удобном случае оскорблял, обижал или отпускал колкость в ее сторону. А сейчас он старался помочь. Мерлин, он, кажется, и вправду заботился о ней!

Это плохой знак. Очень плохой.

Гермиона осторожно встала и включила воду. Затем начался утомительный процесс раздевания.

«Мерлин! – бормотала она себе под нос. – Если моя бабушка чувствовала себя так же, когда ей было девяносто, то неудивительно, что она вечно была в дурном настроении!»

Каждое движение отдавалось болью в мышцах. Вдобавок Гермиона почувствовала головокружение, хотя была на ногах не больше минуты.

Но хотя бы не надо делать вид, что все в порядке, и идти на Травологию с остальными гриффиндорцами. Ей приходилось делать так раньше. В подобные моменты она молилась – лишь бы не грохнуться в обморок перед своими друзьями.

Осторожно, чтобы не упасть, Гермиона опустилась в горячую воду. В отличие от Ванной Старост, где приходилось самостоятельно выбирать ароматные масла, здесь, похоже, было какое-то заклинание, которое чувствовало, что человеку нужнее. В случае с Гермионой отдых был необходим в первую очередь.

Она почувствовала запах трав и облегченно вздохнула. Спасибо тому, кто изобрел эту ванну. После недолгого наслаждения ароматами и теплом Гермиона решила осмотреть себя.

После нескольких недель изъятия, она чувствовала себя чужаком в собственном теле. Долгое время оно было только источником страданий и боли, вещью, которую она продавала, бременем, которое она должна была нести.

«Я слишком похудела», - подумала Гермиона, критически осматривая себя.

Ей нужно побольше есть. Люциус вряд ли обрадуется, когда увидит ее в таком состоянии.

Мысли Гермионы вернулись к загадочному поведению Снейпа.

Если он перестал обращаться с ней, как с ничтожеством, значит, что-то заставило его передумать. Гермиона сомневалась, что директор, профессор МакГонагалл или Драко могли изменить мнение такого упрямого человека, как Снейп.

Значит, произошло что-то, что превратило его неприкрытую ненависть в неуверенную вежливость. Черт! Неужели она все-таки проболталась?

Каждый раз, когда безумие отступало, она спрашивала его о своем поведении, не говорила ли она что-нибудь странное. Его ответы всегда успокаивали, и Гермиона надеялась, что не выболтала слишком много. Но Снейп же был шпионом долгие годы! Она не может ему доверять.

А если он начал сомневаться по поводу того, что увидел в ее голове… Гермиона посмотрела на свои руки и увидела, что они дрожат. Ей придется быть еще осторожнее. Пока он верит в то, что видел, она чувствовала себя в безопасности. Но если Северус что-то заподозрит, он дойдет до конца, чтобы узнать правду, девушка была уверена в этом. Это не должно случиться.

«Он не должен узнать, - поклялась себе Гермиона. Щеки покраснели от одной только мысли, что он узнает ее тайну. – Я не должна терять бдительность! Нужно все тщательно планировать».

Но в голове Гермионы сейчас царил только полный хаос. Чтобы не поддаться панике она начала усердно тереться мочалкой, пока не успокоилась. Затем вылезла из ванной и вытерлась пушистым полотенцем.

Гермиона с удовольствием бы высушила волосы с помощью магии, но ее палочка была у Снейпа, а колдовать без магии девушка еще боялась.

Когда она вышла из комнаты, то заметила, что постельное белье поменяли, а на тумбочке у кровати стоит поднос с едой. Окна были открыты настежь, и свежий воздух ласкал ее лицо. «Иногда хорошо быть живой», - с улыбкой подумала Гермиона и забралась в постель.

На подносе был суп-пюре и хрустящий теплый хлеб. Гриффиндорка поняла, насколько она была голодной, когда от еды не осталось ничего кроме пары крошек. Поставив поднос на тумбочку, девушка потянулась.

«Надо написать Драко, - сонно пробормотала она. – Узнать, что произошло, пока меня…»

Она не успела договорить фразу, как тут же уснула. На этот раз кошмары ее не преследовали.

Гермиона медленно просыпалась, ее мысли бесцельно блуждали вокруг событий последних дней. Это была всего лишь передышка, затишье перед бурей. Рано или поздно ей придется вернуться в реальный мир. А пока она наслаждалась теплом, покоем и отсутствием боли.

Гермиона открыла глаза и тут же напряглась. У ее кровати сидел Снейп, читал работы учеников и писал в них свои замечания. Без сомнения, эти пометки доведут кого-нибудь до слез.

Она почувствовала себя будто голой, осознав, что он за ней наблюдал.

Гермиона должно быть пошевелилась, отчего Северус резко поднял голову и столкнулся с ней взглядом. Ее испугало то, что она увидела в его глазах. Беспокойство и сомнение. Он явно что-то подозревал.

- Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? – тихо спросил он. В голосе не было привычной злобы. – Вы крепко спали.

- Очень хорошо, профессор. Думаю, больше нет необходимости присматривать за мной.

Снейп никак не отреагировал на ее скрытую просьбу. Он вышел из комнаты и вскоре вернулся с подносом, на котором были суп, хлеб и чай.

- Вам следует поесть. Вы сильно похудели за последние две недели.

- Да, я заметила, - ответила Гермиона, не отрывая глаз от еды. Мерлин, она была голодной как волк!

Профессор дал ей спокойно поесть, не отпуская едких замечаний по поводу ее аппетита. Еще один дурной знак. Но что она могла поделать? Не могла же она попросить, чтоб он ее оскорблял, потому что так она чувствует себя спокойнее?

Гермиона доела, и в комнате повисло неловкое молчание. Она смотрела на свои руки, будто избегая взгляда Снейпа.

- Я принес вам книгу, - наконец сказал он, и Гермиона удивленно подняла брови. – Вам лучше остаться в постели еще на день. Я подумал, что сегодня вы могли бы присоединиться ко мне за ужином в библиотеке. Вы можете провести день там. Вам, наверное, изрядно надоела эта комната.

- Мне нравится здесь, - осторожно ответила девушка, но, заметив, как он нахмурился, быстро добавила. – Но я с удовольствием к вам присоединюсь. Большое спасибо за приглашение.

- Не стоит благодарности, мисс Грейнджер. Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится.

Только после того, как Снейп вышел из комнаты, Гермиона вспомнила про книгу, что он ей принес. Красивое издание в кожаной обложке. «Искусство войны. Сунь-Цзы» - гласило название.

Несмотря на сомнения Гермионы, книга ей очень понравилась. «Похоже Сунь-Цзы был военным гением своего времени», - подумала она, пока читала советы полководцев и князей, написанные более двух с половиной тысяч лет назад.

Сунь-Цзы, как и Гермиона, был прагматичен. Он предпочитал войны ума, а не войны с кровопролитием. Лучшая война та, в которой не был обнажен ни один меч.

Но особенно Гермиону заинтересовала последняя глава «Искусства войны». Она читала ее и будто слышала голос Северуса Снейпа.

«Шпион жизни [7] должен быть человеком с выдающимся умом, но внешностью глупца; с железной волей, но внешностью немощного старца. Он должен быть энергичным, стойким, сильным и храбрым. Он должен уметь выполнять самую грязную работу, переносить голод и холод и принимать весь позор на себя». [8]

Она усмехнулась. Неудивительно, что Снейпа привлекла эта книга. Сунь-Цзы считал шпионов ключом к победе в любой войне. Изгнанные из общества они прятались в тени и защищали это самое общество. Тайны, тень и горечь – от всего этого шпионы очень рано старели. Гермиона подумала, что они с профессором точь-в-точь подходят под описание.

«Поэтому только просвещенные государи и мудрые полководцы умеют делать своими шпионами людей высокого ума и этим способом непременно совершают великие дела». [9]

Снейп вернулся в ее комнату в обед и принес поднос с едой. Рядом с разными блюдами лежала и палочка.

Не зная как отреагировать, Гермиона удивленно посмотрела на профессора.

- А разве еще не рано? – спросила она. В голове же крутился совсем другой вопрос: «Почему вы доверяете мне настолько, что возвращаете палочку?» Снейп вероятно ожидал именно его, но Гермиона не хотела обсуждать эту тему.

- Думаю, уже можно, это вполне безопасно, - ответил он и сел в кресло. – Но начинать надо осторожно. Сначала все-таки поешьте. Вам нужно восстанавливать силы.

Девушка молча кивнула и принялась за еду, не обращая никакого внимания на палочку. Она не хотела показать, насколько это для нее важно. Теперь, когда палочка при ней, свобода казалась ближе. Возможно, она даже выберется отсюда невредимой и сохранит все свои тайны.

Гермиона думала, что как только она доест, то Снейп сразу же уйдет. Но он не забрал у нее поднос и даже не шелохнулся. Очевидно, он хотел посмотреть, как она справится с палочкой. Гермиона послушно взяла ее и аккуратно провела пальцами по полированной поверхности.

- Попробуйте зажечь эту свечу, - сказал Снейп.

«Я не какая-нибудь первогодка, которая ничего не умеет», - раздраженно подумала про себя Гермиона, но решила промолчать. Затем указала палочкой на свечу и прошептала заклинание.

Внезапно голову пронзила острая боль, от которой она уронила палочку и застонала. Снейп тут же подскочил к ней.

- Мисс Грейнджер, - озабоченно спросил он. – Что случилось?

От боли на глаза выступили слезы, но Гермиона с ними тут же справилась.

- Ничего, - слабо ответила она. – Просто немного заболела голова. Все хорошо.

- Что ж, теперь мы знаем, что начать нужно с еще более незначительный заклинаний, - сказал он, забирая поднос. – Не торопитесь, мисс Грейнджер. И не перенапрягайтесь. Я зайду к вам завтра утром.

- Спасибо, профессор, - сказала она ему вслед. – Спокойной ночи.

Несмотря на его предупреждение, Гермиона занималась до поздней ночи, пока не смогла справляться с болью или не замечать ее. Девушка заснула с палочкой в руках, а когда проснулась, то первым же делом проверила, на месте ли она.

Гермиона позавтракала, приняла душ и наконец-то смогла высушить волосы с помощью магии. Затем она надела хлопковые брюки и темно-красную рубашку и впервые за долгое время почувствовала себя человеком.

За тренировкой в заклинаниях девушка не заметила, как наступил вечер. Часы пробили семь, и она спустилась в библиотеку, где ее уже ждал Снейп.

- Сегодня вы выглядите лучше, мисс Грейнджер. Ваша магическая сила вернулась?

- Только часть. – Гермиона чувствовала благодарность, что он начал разговор с безопасной темы. – Пока что я пробовала самые простые заклинания, и они не представляли сложности.

- Не торопитесь. Через некоторое время вы полностью восстановите силы.

- Спасибо за вашу поддержку, профессор.

- Не стоит благодарности.

Ужин проходил в неловком молчании. Наконец Гермиона подняла голову и столкнулась взглядом со Снейпом, который заставил ее нервничать. В его глазах читалось какое-то любопытство.

- Есть какие-нибудь новости от Ордена Феникса? – спросила она, чтобы разрядить обстановку.

- Помимо обычных споров и перебранок? – его пренебрежительный тон заставил девушку улыбнуться. – На самом деле новостей достаточно. Ложная информация, которую мы передали в Министерство, принесла свои плоды. Теперь мы точно знаем, что Фадж сознательно скрывает от нас важную информацию. Как обычно было много споров ни о чем, но все согласились, что необходимо применить заклинания подслушивания.

- Наконец-то! – удовлетворенно сказала Гермиона. – Я думала, они никогда не решатся на подобный шаг.

- Вы знали об этом? – голос Снейпа звучал удивленно. Он всегда считал, что о ссорах Фаджа и Ордена известно только узкому кругу лиц.

- Скажем так, о делишках Фаджа я узнала несколько месяцев назад. Я говорила с директором, и он даже хотел сместить Фаджа с должности, но я его отговорила. Лучше иметь в Министерстве идиота, которого можно контролировать, чем идти на риск и брать кого-то нового.

- В точности мои слова, - кивнул Снейп. Затем он налил бокал вина и предложил его Гермионе.

- Большое спасибо, профессор, но я не пью. Это слишком…

- Опасно для шпиона. Я знаю, мисс Грейнджер, - перебил он ее. – Но думаю, сегодня вы можете сделать исключение. Вино поможет вам расслабиться, а это как раз то, что вам нужно.

Немного поколебавшись, она все-таки приняла бокал. Она никогда не пила такое восхитительное вино. «На вкус как… его голос», - подумала девушка, но быстро отогнала подобные мысли.

- Какое заклинание подслушивание вы бы посоветовали? – спросил Снейп, снова наполняя стакан Гермионы. Мерлин, она даже не заметила, как все выпила.

- Думаю, заклинание Бездействия лучше всего. Ключевое слово активирует его, так что мы можем быть уверены, что…

Они обсуждали разные заклинания подслушивания, затем перешли к теме зелий и исследованиям, которые Снейп проводил совместно с Ремусом Люпином.

Гермиона чувствовала себя удивительно легко. Казалось, он забыл свое насмешливое высокомерие и относился к ней как к равной. Она обнаружила, что беседа с этим человеком доставляет ей удовольствие – он заставлял ее смеяться, внимательно слушал. А от вкусного ужина и вина в теле разлилось приятное тепло.

Наконец, опять повисла тишина, но теперь она не была неловкой.

- Мисс Грейнджер, - голос Северуса не выдал его тайных намерений, - что вы знаете об Окклюменции?

Один, казалось, бесконечный миг Гермиона не испытывала ничего кроме восхищения к этому человеку. Мерлин, как он мастерски все провернул! Снейп ее почти загипнотизировал. Он все это спланировал – заставил ее расслабиться, предложил вина. Она же никогда не пила вино! А теперь, когда она потеряла бдительность – ловушка захлопнулась.

Но затем вернулся инстинкт самосохранения. На лице сразу появилось невинное выражение. Если бы Снейп внимательно не следил за ней, то не заметил бы первые секунды паники.

- Немного, профессор, - спокойно ответила она. – Гарри рассказывал, что на пятом курсе вы его обучали. И вдобавок я искала для своего проекта информацию по этой теме. Но боюсь, ее не так много. А почему вы спрашиваете? Думаете, оно может пригодиться в случае с Министерством?

- Вы знаете, что можете доверять мне, мисс Грейнджер, не так ли? Я никогда вас не предам, - что-то в его голосе заставляло Гермиону открыться ему, все рассказать, но она не могла. Она видела его насквозь. Она не может ему довериться.

- Конечно, я доверяю вам, профессор. Но я честно не понимаю, как Окклюменция поможет в проблеме с Министерством, - она встала из-за стола. – Я немного устала, поэтому если вы не против, я вернусь к себе в комнату.

Снейп быстро подошел к ней и схватил за плечо.

«Мерлин, он знает!»

- Я знаю, что вы лжете, мисс Грейнджер, - медленно сказал он. От его бархатистого голоса по спине пробежали мурашки. – Так почему бы нам не прекратить играть в кошки-мышки? Будем откровенны.

- Я не понимаю, о чем вы, - в ее голосе слышалась паника. – Какое отношение Окклюменция…

- Хватит! Почему вы лжете? Что вы скрываете?

- Ничего. Пожалуйста, сэр, я не…

- Тогда почему вы не рассказали, как над вами издевался Люциус Малфой? Или о Темной Комнате? Почему вы так этого боитесь, что молили убить себя, лишь бы они до вас не добрались? Что они с вами делают, когда Темный Лорд не в настроении?

Гермиона ощерилась как дикое животное. Она вырвалась из рук Снейпа, порвав при этом рукав, побежала к окну и распахнула его. Она собиралась выпрыгнуть, но Северус успел ее остановить.

- Что вы делаете? – его голос дрожал от страха. – Даже не думайте! Я… только не сейчас!

Мерлин, он должен узнать правду!

И он проник в ее мысли. Девушка собрала все силы, чтобы не пустить его внутрь. Он слышал отчаянные крики и боль, пока шел напролом к ее тайне.

Но Северус видел те же образы, что были две недели назад. Он чувствовал отвращение. А издали доносился голос, молящий его остановиться.

 

Гермиона одета в роскошное черное вечернее платье, подчеркивающее красивую грудь. Мужчины смотрят ей вслед, женщины ревниво пожирают взглядом. Драко Малфой рядом с ней.

Гермиона держит бокал красного вина, изредка отпивая из него. Внезапно перед ней появляется Люциус Малфой.

- Так-так, что делает на этом балу маленькая грязнокровка?

- Ждет вас, мистер Малфой, - она снова пригубила вино и слегка поклонилась Люциусу.

- И для чего вы мне?

- Ну, есть много способов использовать грязнокровку, Люциус, и многие из них могут быть приятны для обеих сторон.

Улыбающийся Малфой и чувство... вожделения, приливающее к паху девушки. Он ведет Гермиону в комнату, ей не терпится ощутить его прикосновения.

Её стон, когда Малфой разрывает платье.

 

«Двойная защита», - удивленно понял Снейп. Он не ожидал от девушки такого умения – она создала психический барьер и ложные образы. Никто бы не стал смотреть дальше.

 

Гермиона становится на колени перед Волдемортом, касается лбом пола.

- Я знаю, что я лишь ничтожная грязнокровка, милорд, но даже я могу служить такому великому волшебнику как вы. У меня есть важная для вас информация. Я – лучший друг Поттера, Дамблдор доверяет мне. Я жажду служить.

Темный Лорд подзывает Гермиону к себе. Чувство власти, торжества и благодарности переполняет ее. Она присоединилась к его рядам. Она стала Пожирателем Смерти. Она будет служить самому могущественному магу в мире.

Гермиона стоит перед Волдемортом.

- Он всего лишь грязный изменник, милорд, ничего больше. Он предал вас в пользу старому глупцу еще с тех пор, как вы вернулись!

Ее распирает гордость. Она показала старой летучей мыши его место. Она была игрушкой Лорда, королевой мира, который скоро воцарит.

- Я могу добыть для вас Поттера, мой Лорд. Нужно только немного времени и план, и я сдам это маленькое отродье вам.

И когти могущественного мага сожмутся на горле мальчишки, а Гермиона будет наблюдать.

 

Северус попытался пройти сквозь кружащие вокруг него образы, которые будто насмехались над ним, но все было бесполезно. Они были идеальны. Их нельзя было обойти, не было никакой лазейки в ее разуме.

Гермиона снова на коленях.

 

- Раздевайся, - приказывает Темный Лорд.

Она повинуется, сдирая с себя одежду, и встает нагая перед внутренним кругом Пожирателей Смерти.

- Все для вас, мой Лорд, - она верит в это. Она будет служить ему до смерти.

Тёмные фигуры Пожирателей приближаются к ней, бьют её, пинают ногами, хлещут.

- Вот что получает грязнокровка, когда хочет войти в наш круг.

Гермиона кричит от удовольствия, дрожит от вожделения и просит еще.

- Спасибо за боль, мой Лорд! Все для вас, Хозяин!

 

Снейп чувствовал, как девушка дрожит от его напора. Не было никакого способа пробраться через эти ложные картинки. Но он знал, что все это – неправда, за ними должны быть ее истинные чувства! Он пытался пробраться через эту стену, не обращая внимания на крики Гермионы. И, наконец, он почувствовал, что стена начинает рушиться.

 

Гермиона изгибается и стонет под обнаженным телом Люциуса Малфоя. Вскрикивает, когда он входит в нее.

Ее глаза широко раскрыты, в них читается похоть, торжество, боль…

 

Вот оно! Прореха к ее настоящим чувствам! Теперь он видел – в ее глазах было что-то большее. Маленький проход в ее душу. Еще одна попытка пробиться сквозь стену, и Северус почувствовал, как тонет в ее глазах.

Она закричала, попыталась его оттолкнуть, но все было бесполезно. Он все глубже и глубже окунался в ее душу.

И там, в сердце тьмы, он нашел страх.

 

Он хотел встретиться с ней снова, на следующий день после их совместной… деятельности. Она аппарировала в маленькую хижину, которую Люциус использовал для свиданий. Не успела девушка прийти в себя, как он выхватил у нее палочку и разорвал блузку. Он даже не стал тащить ее к кровати. Просто схватил за волосы и заставил опуститься на колени. Когда он сунул член ей в рот, Гермиона чуть не задохнулась, но смогла притвориться, будто стонет от желания. «Ты справишься, - повторяла она себе. – Ты выживешь». Дыши. Лижи. Соси. Стони! Внутри горела ненависть. Но даже она уступила место боли и страху, когда Люциус рывком заставил девушку встать. Она попыталась закрыть глаза и думать о чем-то другом. О гриффиндорской гостиной, о мурчащем Живоглоте, о сказочно-красивом Большом Зале. И продолжала стонать, повторяла его имя. Но он не отпустит ее просто так.

Каждое его движение прятало стыд глубже в ее сердце.

- Ты – грязнокровная шлюха, Грейнджер, ты никогда не станешь кем-то больше.

Обнаженная Гермиона стояла на коленях перед Пожирателем Смерти. Все ее тело было покрыто ранами.

- Ты даже не стоишь грязи под нашими ногами, ты же знаешь это? Но я великодушен, грязнокровка. Оближи мою обувь – возможно, твоя жизнь станет ценнее. Облизывай!

Обувь была вся в крови предыдущей жертвы.

«Делай, что должна, Гермиона! Мерлин, лучше бы он использовал Круциатус!»

Она опустила голову и начала слизывать соленую кровь.

- Спасибо, мой Лорд! – она услышала хриплый смех Пожирателей. - Спасибо за боль!

Удар в бок. Кажется, она сломала ребро. Но ночь еще не закончилась, ей придется вынести гораздо больше.

 

Северус увидел достаточно… Он попытался выйти из ее сознания. Гермиона уже давно обмякла, и только непрерывный поток образов и чувств говорил, что она еще не упала в обморок. Но к своему ужасу, Снейп понял, что не может просто выйти. Стены, которые он разрушил несколько минут назад, теперь удерживали его в разуме девушки. Прежде чем он смог что-то предпринять, нахлынули новые воспоминания.

 

- Мерлин, нет! – всхлипнула Гермиона. В животе отдавало жгучей болью, причиной которой был Люциус. Она боялась, что боль убьет ее. Неожиданно она почувствовала, как на шее сомкнулись пальцы. Она не может дышать! Паника нахлынула на нее, а затем послышался голос Малфоя:

- Что ты сказала, грязнокровная шлюха?

- Я сказала, нет, Люциус, не останавливайся!

«Сейчас он убьет меня», - но от этой мысли Гермиона только успокоилась. Если он ее убьет, то все закончится.

Но он продолжил трахать, бить ее, кусать, царапать нежную кожу.

- Да! Еще! Я хочу еще! – кричала она, в то время как по лицу текли слезы. Но в помещении было слишком темно, он не мог их заметить. Нет покоя этой ночью. Не для грязнокровной шлюхи.

Гермиона сидит на кровати, бинтует глубокую рану на бедре и беззвучно плачет от боли. Она так измотана, что даже не может спать. Кошмары преследуют ее, а красть новую порцию зелья Сна без Сновидений слишком опасно. Скоро начнутся уроки… Никто не должен заметить, в каком она состоянии! Никто!

 

Он отчаянно боролся, пытаясь выбраться из ее сознания. Он должен выйти! Он больше не мог смотреть на все это. Впервые за год паника и страх лишили его способности мыслить, и он слепо метался по клетке ее сознания. Он должен выбраться из этой боли, ужаса и стыда, что переполняли девушку! Но следующее воспоминание заставило его застыть.

 

Он сам возвышается над Гермионой, заставляет смотреть ему в глаза. Его присутствие в ее мыслях вынуждает показывать все те ложные образы, что она создала.

«Он возненавидит меня, - он чувствовал ее стыд и унижение. - Он увидит, что я шлюха!»

Его взгляд, полный ненависти и презрения. Он отталкивает ее, как прокаженную.

«Я сделаю все необходимое! Я сделаю все необходимое!»

Ее лицо превращается в маску, где нет места эмоциям, только полное оцепенение. Он слышит свой голос, который оскорбляет девушку. И чувствует, как что-то внутри нее обрывается. Частички тепла, что еще были в ней, исчезают. От хрупкой надежды теперь нет и следа.

Он сделал это. Он сделал то, что было недоступно даже Пожирателям Смерти. Теперь она мертва. Она могла перестать дышать и позволить тьме забрать ее. Разум Снейпа заполнил образ, который был сильнее всех предыдущих – человек, сидящий на полу в темноте. Он был испуган, бледен от потери крови, а его голос дрожал от ужаса. Он звал ее…

 

Внезапно Северус почувствовал, будто его выбрасывает из сознания девушки. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что неуклюже сидит в кресле в своей собственной библиотеке. В комнате ничего не изменилось. Но изменился он сам. Он лихорадочно оглядел комнату в поисках Гермионы и увидел ее на полу. Она лежала, как марионетка, у которой отрезали все ниточки. Ее плечи вздрагивали, и дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Мерлин, что он наделал! Он всего лишь хотел немного подглядеть в ее настоящие чувства, узнать, что ей двигало. Вместо этого он вел себя как преступник – ворвался к ней в разум, опустошил все ее мысли. Заставил вспомнить всю ту боль, что она испытала!

Она вынесла все это и не сдалась. Продолжила жить со всеми этими воспоминаниями.

Как она пережила это? Снейп никогда не чувствовал столько боли.

В голове было пусто. Он попытался что-то сказать, подбодрить ее. Но вместо подходящих слов перед глазами снова и снова возникали эти картины. В ушах еще стоял ее крик. Он еще чувствовал ее страх и стыд.

Гермиона не двигалась. Она ни на что не реагировала. Снейп подошел к ней и медленно, осторожно дотронулся до плеча.

- Мисс Грейнджер, мне очень жаль. Я…

- Вашему поступку нет оправдания, профессор – прокричала она, особенно надавливая на последнее слово. Оно звучало как оскорбление. – Вы не лучше, чем они. Они использовали мое тело. А вы – мою душу!

- Я знаю, что не… Я бы никогда так не поступил, если бы… Я должен был знать, мисс Грейнджер. Я должен был знать! – в голосе слышалась отчаянная просьба. Пусть она поймет его! Но он знал, что Гермиона его никогда не простит. Не поймет. Он не заслужил прощения.

«Мерлин, это не она – чудовище, а я!»

- Мир снова может спокойно спать, ведь Северус Снейп доказал свое превосходство над студенткой-грязнокровкой. – горько сказала она. – Надеюсь, оно того стоило, профессор! Ну что, вы счастливы? Счастливы, что узнали – я слабее вас? Что они жестоко наказали меня за то, что посмела занять ваше место? Или, может, продолжите врываться ко мне в сознание, будто я дешевая копия Гринготса? А, может, тоже хотите меня трахнуть? Вы ведь теперь знаете, какая я на самом деле!

Она подошла к нему, в глазах горела ярость. Она разорвала рубашку. Северус инстинктивно попятился.

- Мисс Грейнджер, пожалуйста, не надо!

- А, я поняла, - слезы катились по щекам. – Только не после того, что вы увидели, профессор? Неприятно дотрагиваться до такой шлюхи, как я, не так ли? Вы чувствуете отвращение? Уж я-то его к себе чувствую. Надеюсь, вы удовлетворены этим!

Он был слишком потрясен. Он не мог думать. Лишь смотрел на нее, затаив дыхание.

- Я бы могла убить вас, - прошептала она. – Мне было сложно, когда я не могла ничего никому рассказать, но сейчас… Каждый раз, когда Люциус будет дотрагиваться до меня, я буду ощущать ваш взгляд. Я буду помнить, что вы знаете…

Внезапно, будто только сейчас до нее дошло произошедшее, Гермиона побледнела и прижала руку ко рту. Северус попытался к ней подойти, поддержать, но девушка выбежала из комнаты. Он слышал, как хлопнула дверь в ее комнату.

А потом наступила тишина.

 

Глава 11. Раскаяние

Тяжело вздохнув, Северус опустился на диван.

Он поднял к глазам правую руку и увидел, как она дрожит. Он ущипнул себя за переносицу, а затем энергично потер лицо, будто пытаясь вернуть ощущения.

Он онемел от шока. Впервые за несколько лет Северус Снейп онемел. Он не мог думать. Он не мог действовать. Он не мог чувствовать. Все его сознание было сосредоточено на одном предложении, отдающемся эхом в его голове – «Вы использовали мою душу!»

«Ты – чудовище, Северус!»

Чувство вины и стыда почти не давало дышать. Снейп задыхался от отвращения к самому себе, вспоминая ее сопротивление, мольбы и просьбы оставить ее в покое. Он вспоминал, как разрушил всю ее защиту, только из желания узнать правду. Он забрал у нее все, и не оставил ничего.

«Чудовище!»

Ради бога, она же человек! Девушка. Его студентка. Он пообещал защищать ее, заботиться о ней. А потом втянул в пучину, из которой не было выхода.

Снейп задрожал, когда вспомнил ее голос, полный горечи и обреченности. Вспомнил ее стыд за то, что она совершила. Стыд за то, что все раскрылось.

«Ну что, вы счастливы? Счастливы, что узнали – я слабее вас? Что они жестоко наказали меня за то, что посмела занять ваше место?»

Неужели Гермиона могла поверить в то, что он так думает? Что он посчитает ее слабой? Или пожелает ей то наказание, которое она получила?

«Но если я так поступил с ней, то ее слова как раз подходят под описание Снейп-ублюдок», - горько подумал он и вспомнил образы в ее сознании – он возвышается над ней, ярость и отвращение в его глазах…

Неудивительно, что Гермиона считает его способным на подобное высокомерие и ненависть. Он никогда ей не говорил, как на самом деле восхищался ее умом, как гордился ее достижениями. Никогда не говорил, какой храброй ее считает.

А сейчас девушка сидит в своей комнате, прячется от него. Вероятно, плачет навзрыд. А, может, что-то похуже.

И во всем виноват он сам.

Снейп пытался заставить себя подняться по лестнице, войти в ее комнату. Но не мог. Как он посмотрит ей в глаза после того, что наделал?

Он боялся ее взгляда. Он не сможет вынести эту ненависть, это отчаяние.

Звук шагов по ступенькам отвлек его от мыслей. Гермиона Грейнджер спускалась по лестнице.

Но вместо разбитой, отчаянной девушки в его библиотеку вошла королева. Снежная королева.

Гриффиндорка высоко держала голову. Плечи – прямые. Великолепная осанка.

Ее волосы были немного влажные, и Снейп понял, что она приняла ванну. Она также переоделась в брюки, рубашку и мантию, как будто отдалялась от той дружеской атмосферы, которая царила час назад.

Он никогда не видел в ее глазах такой ледяной холод. Он не мог сдержать дрожи, хотя и знал, что это всего лишь маска. Она больше не выглядела как… человек. Она была словно статуя, вырезанная из мрамора. Слишком безжизненная, чтобы до нее дотронуться. Слишком безжизненная, чтобы чувствовать боль.

Гермионы здесь больше не было. Последние остатки эмоций, которые еще делали ее человеком, запрятаны так глубоко, что никто не сможет их вновь отыскать. Она была не чем иным, как куклой, двигающейся по собственной воле. Слуга и хозяйка одновременно.

Северус вскочил с дивана и неуклюже двинулся к ней. Она даже не смотрела на него – ее взгляд блуждал по комнате. Он хотел извиниться, когда ее голос, совершенно спокойный и равнодушный, остановил его

- Я должна извиниться за свое поведение, профессор Снейп.

- Что?.. – он не верил своим ушам. Она? Извиниться? Да она с ума сошла!

- Моя враждебность была неуместна. Вы сделали то, что считали нужным. За это нельзя винить. Я слишком остро отреагировала.

- Мисс Грейнджер, о чем вы? Я знаю, что мое поведение непростительно. Я всего лишь прошу дать мне шанс объяснить, что…

- Я не собираюсь слушать ваши объяснения. Вы сделали то, что было необходимо. Это все, что мне нужно знать. И все, что я хочу знать.

«Я сделаю все необходимое», - ее голос все еще звучал у него в ушах. Гермиона считала его поступок всего лишь неизбежным злом? Частью войны? Игрой, в которой шпионы играют своими жизнями как картами? Она думала, что проиграла ему и должна признать свое поражение?

- А теперь я бы хотела уйти.

Он не мог позволить ей уйти! Но что он мог сделать? Как показать, что он заботится о ней? Сказать, что сожалеет? Северусу никогда не удавалось извиняться, но сейчас он действительно видел, что неправ.

- Мне очень жаль, мисс Грейнджер. Я знаю, что ужасно оскорбил вас, но я…

В ее голосе по-прежнему не было эмоций.

- Прекратите ныть, профессор. Это война. Вы сделали то, что было необходимо. Возможно, вам стоило бы помнить, что нельзя уничтожать оружие, которое находится на вашей стороне.

Оружие? Она не оружие, она его студентка! Простая девушка, которую втянули в слишком жестокую войну. Почему она не дает Дамблдору, Минерве или ему самому помочь ей?

Северус чувствовал, что голова вот-вот взорвется. Пульсирующая боль мешала думать. Ему хотелось разрыдаться.

- Почему вы ничего мне не сказали? – прошептал он. – Почему позволили думать, что вы всем этим наслаждаетесь? Мерлин, я бы никогда…

- Моя гордость – вот что у меня было, профессор. Думаю, вам знакомо это чувство?

- Да. И если бы я… - он остановился. Он не знал, что было бы, «если». Если бы он никогда не узнал правду? Если бы Дамблдор не попросил заботиться о ней? Если бы войны никогда не было?

- Это ничего не меняет, - холодно ответила Гермиона. – Совершенно.

- Как вы можете так говорить? – закричал он, пытаясь достучаться до нее. Как ему выразить всю глубину своего раскаяния?

«Что ты сделала со мной? Ты заставила меня думать, что ты – шлюха, монстр, когда все это время ты…»

- Но я - шлюха, профессор, - она смотрела на него, как на двоечника, не усвоившего урок. – Я продаю свое тело за информацию. Я притворяюсь, что мне все это нравится. Я играю в их игры. Желаю я того или нет – это не меняет дела. Я и есть тот монстр, которым вы меня считали. Так что хватит уже поднимать шум по пустякам.

Ее слова будто ударили Снейпа. Все сразу приобрело смысл. Ужасный смысл. Он вспомнил чувства, которые так нагло подсмотрел в ее разуме, вспомнил, как сам назвал ее шлюхой. Ее чувство стыда. И крошечные остатки внутреннего тепла, что покинули ее душу.

Она не стыдилась своих поступков. Она стыдилась того, что он все узнал. Узнал ее истинное лицо. И она приняла его оскорбления, потому что считала это правдой.

«Грязная шлюха».

- Вы не можете так думать!

- Я не могу позволить себе иллюзий, профессор, - устало ответила Гермиона. – Я не невинная маленькая принцесса, которая ждет своего принца на белом коне. Я спуталась с дьяволом и сама стала такой же. Я никогда не стану чистой и счастливой. Я понимаю это. И вы тоже должны понять.

Он слишком хорошо понимал. Годами чувства вины и стыда отравляли его жизнь. Чувство ужаса за свои поступки. Бесполезно успокаивать себя, что все во благо Ордена. Что от его рук жертвы мучались не так, как от рук другого Пожирателя Смерти. Он знал, что он – убийца. Северус никогда не мог оказаться на стороне Света, хотя действовал во благо него.

Но совсем по-другому слышались эти слова со стороны такой молодой девушки. Он не мог позволить ей продолжить долгий путь во тьму. Он не мог позволить ее душе умереть, стать таким же, как он – тенью человека.

- Это чушь, мисс Грейнджер! Вы – жертва! Вы…

- Я пошла на это по собственной воле, - отрезала Гермиона. – Я соблазнила Люциуса, а не наоборот. Меня не похищали и насиловали, я сама попросила их сделать это. И хотя сейчас у меня есть шанс сбежать и скрыться, я вернусь и продолжу свою работу. Если уж это не делает меня шлюхой, то не знаю, что вообще сможет вас в этом убедить. А теперь вы позволите мне уйти?

- Вы не должны больше это делать! Я помогу вам, мисс Грейнджер, я поговорю с директором, все объясню ему…

- Мне не нужна ваша чертова помощь, профессор, - резко ответила она. – Я справлялась довольно хорошо, пока вы не вмешались. Большое вам спасибо за это. И я не позволю вам разрушить мой план, - в ее голосе появились эмоции – ледяная ярость и усталость…

- Вы не должны возвращаться, - впервые его голос звучал спокойно. Не было никакого шанса получить прощение, исправить ту боль, которую он заставил ее испытать.

Но была возможность спасти ее, даже если она этого не хочет. Даже если придется ранить ее снова.

- Я не могу позволить вам вернуться к шпионажу. Не теперь, когда я знаю, что…

- Я уже вам говорила. Это ничего не изменит. Не для меня. И я не собираюсь рисковать исходом войны в пользу ваших чувств, - она будто выплюнула эти слова.

- Не мои чувства, мисс Грейнджер. Поберегите свои, - он попытался спорить. – Вы так молоды, вам еще столько предстоит сделать! Не растрачивайте свою жизнь на…

- Вы просите меня поставить свою жизнь выше жизней бедных маггловских мальчиков и девочек, которых сейчас пытают? Выше жизни моих друзей? Ваших учеников? Они все могут умереть в этой войне! А Драко? Гарри и Рон? Джинни? Они уже и так достаточно страдали. Они видели слишком много. И вы думаете, что я сяду и сложу руки, когда могу все это остановить?

Северус сам мог говорить подобные слова. Гермиона будто была отражением его собственных мыслей, убеждений. Он прекрасно знал, что ждет ее дальше.

Тьма, страх, безумие. И, наконец, обреченность.

Он не мог этого допустить. Не сейчас, когда он снова познал радость жизни после долгих одиноких лет лишений.

- Но разве вы не страдали достаточно?

На секунду их глаза встретились, и Северус увидел в ее взгляде… пустоту.

- Я уже мертва, профессор, - спокойно ответила Гермиона. Никакого надрыва или горечи в голосе. Для нее это был просто факт, не более. – Я двигаюсь. Но внутри меня уже ничего нет.

- Я не верю, - прошептал он. Недавно в ее глазах плескалась ярость. – Я знаю, что вы еще живы. Я не позволю вам убить эти последние частицы тепла. Я заставлю Альбуса защищать вас, даже если мне придется ему все рассказать!

- Если вы скажете хоть слово директору о вашем «сеансе» Легилименции, я покину школу и никогда не вернусь. Будьте уверены. Если я узнаю, что вы рассказали ему об этом, я клянусь, ни вы, ни кто-либо другой меня никогда не увидит. А я узнаю, поверьте.

Северус не сомневался. Он больше никогда не будет сомневаться в ее способностях. Но он не из тех, кто легко сдается.

- Тогда я найду другой способ вас защитить. Оставайтесь здесь.

Снейп быстро подошел к камину, достал летучий порох, рявкнул «кабинет директора» и шагнул в огонь.

Если бы он обернулся, то увидел бы странное выражение на лице следившей за ним Гермионы.

 

Глава 12. Признаки жизни

Через два часа после случившегося Гермиона вернулась в комнату старост. Она придвинула одно из кресел к камину и села.

Она хотела закрыть глаза и расслабиться, но не могла себе этого позволить. Сейчас нужна вся ее сила.

Гермиона не хотела думать, вспоминать, как смотрела вслед Снейпу, когда он вошел в камин. Смотрела невидящим взглядом. Одна часть ее все еще не пришла в себя, другая – кричала от страха, боли и ужаса за душевной стеной, которую девушка создала внутри себя. И эта вторая часть, хитрая и расчетливая, поняла всю прелесть его ухода. Несмотря на его слова, камин все же был подсоединен к сети. Значит, из его комнат есть выход.

Девушка еще долго стояла в библиотеке, не двигаясь. Все ее мысли были сосредоточены на одном – выбраться отсюда. Но хотя она знала, где выход, у нее не было средств – даже в его личной комнате не было летучего пороха. А чары на входе она боялась разрушить – Северус наверняка тут же будет извещен об этом. Гермионе не хотелось новых конфликтов.

Примерно через час профессор вернулся. Она надеялась, что поход к директору заставил его чуть остыть, однако Северус Снейп был также зол и непреклонен как раньше.

Даже не присутствуя при разговоре, девушка точно знала, что случилось. Снейп просит директора освободить Гермиону от ее обязанностей шпиона. Силой, если понадобится. А как всегда спокойный Дамблдор с сожалением говорит, что другого пути нет. Беспомощная ярость в глазах Снейпа. Он хочет рассказать про воспоминания Гермионы. Но ее слова его останавливают. Он знает, что она выполнит обещанное.

Они долго спорили, но ответы директора были очевидны. Дамблдор не остановит ее. А Снейп не сдастся так легко.

- Я запрещаю вам возвращаться, - прорычал Северус. – Директор может считать, что имеет право принимать за вас решения. Но вы не покинете эту комнату, пока не пообещаете, что прекратите шпионить!

Гермиона подняла бровь, она будто смеялась над его словами.

- Вы шантажируете меня для моего же блага, профессор?

- Я не позволю вам вернуться туда, мисс Грейнджер! Было бы преступлением позволить вам продолжать подобную… деятельность! Пока я жив, этого не произойдет.

- Вам придется пересмотреть вашу позицию, - ответила Гермиона и медленно подошла к камину.

Снейп следил за ней, но был слишком сосредоточен на том, чтобы переубедить девушку, поэтому ничего не заметил.

- Вы сейчас же прекратите это безумие.

- Я так не думаю.

Гермиона вплотную подошла к камину. Ее взгляд не отрывался от места, к которому только что прикасался Снейп. Внезапно она направила палочку на Снейпа.

- Акцио летучий порох, - и прежде чем Снейп успел среагировать, в руках Гермионы оказался мешочек с серым порошком. – Ревоко!

Отпечатки пальцев Снейпа на камине начали светиться ярко-зеленым светом. Казалось, это следы призрака. Гермиона бросила шепотку пороха в камин.

- Класс Трансфигурации, - четко сказала она.

Снейп не пытался остановить ее – то ли не хотел, то ли не мог.

- Мисс Грейнджер, крикнул он ей вслед. – Если вы сейчас уйдете, на мне больше не будет ответственности за вашу судьбу. Я не приму никакого участия в вашей трогательной личной войне! Не рассчитывайте, что я снова спасу вас от собственной же глупости!

Гермиона сердито фыркнула. Он разве как-то помог ей? Он принес только страдания. Ранил и унижал ее при любом удобном случае. Нет уж, она лучше обойдется без Северуса Снейпа.

Поэтому девушка вошла в камин и даже не оглянулась. Чтобы не видеть это выражение растерянности и отчаяния на лице профессора.

Класс Трансфигурации находился недалеко от комнаты Старосты. Гермиона знала, что директор наверняка ждет ее, но желание тишины и покоя было сильнее чувства долга.

Но только гриффиндорка двинулась к выходу, как вдруг заметила постороннего.

- Профессор МакГонагалл, - тихо поприветствовала она. В горле запершило от волнения. Один взгляд на лицо женщины ясно дал понять – она знает все. Гермиона мысленно подготовила себя к предстоящему спору. Вряд ли она сейчас выдержит поток гриффиндорской сентиментальности.

- Мисс Грейнджер, - кивнула профессор. В голосе ничего кроме привычной деловитости. – Приятно видеть вас здоровой.

- Мне тоже приятно вас видеть, - она была удивлена самообладанию этой женщины.

- Не сомневаюсь, - ответила МакГонагалл, и теплая улыбка озарила ее лицо. – Я бы хотела кое-что вам показать, мисс Грейнджер. Пройдемте за мной.

Гермиона бы с удовольствием отказалась, но принять приглашение было гораздо проще и быстрее, чем спорить. Поэтому она кивнула и проследовала за МакГонагалл в ее личные комнаты.

- Это достаточно уединенное место вдали от любопытных друзей поможет в вашей нелегкой задаче, мисс Грейнджер, - сказала она, открывая дверь в свой личный кабинет. – И, так как я узнала, что я тайно предложила вам ученичество, то взяла на себя смелость подготовить вам комнату. Вы можете установить здесь пароль. Также можно создать соединение с камином в комнате старост. Вы можете находиться здесь, когда пожелаете. Я вас не побеспокою.

Гермиона молча уставилась на уютную, прекрасно обставленную комнату, и на глаза вдруг навернулись слезы. Она не знала, как отблагодарить за такую щедрость.

- Профессор, я…

- Я знаю, мисс Грейнджер, что существуют темы, на которые невозможно говорить. Я не буду лезть к вам со своими вопросами и советами. Ничто не должно отвлекать львицу от охоты. Я понимаю, что вы должны все это делать, и если когда-нибудь вам понадобится моя помощь – обращайтесь. Независимо от времени и ситуации. А сейчас, - МакГонагалл положила руку на плечо Гермионы, - боюсь, пришло время проверять эссе студентов. Слизеринцев.

Профессор улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.

- Профессор, - остановила ее Гермиона. – Об этом ученичестве.

- Я понимаю, почему вы выдумали эту байку, мисс Грейнджер. – Гермионе стало больно от тепла и доверия, которая она увидела в глазах МакГонагалл. – И если в один прекрасный день мне нужно будет принять такое решение, я почту за честь быть вашим руководителем. Спокойной ночи, моя дорогая.

 

*** *** *** *** ***

Дни превращались в недели. Возвратиться к развлечениям Пожирателей Смерти было сложнее, чем думала Гермиона. Она уже давно отвыкла от боли, так что даже начала скучать по комнатам Снейпа. Но она справилась. Она может справиться с чем угодно, если только все оставят ее в покое, не станут задавать глупых вопросов.

Гермиона избегала любых контактов, разговоров и проявлений дружбы. Нельзя позволять себе такую роскошь.

Только МакГонагалл принимала ее холодную отчужденность и не трогала девушку. Она признавала, что Гермиона может действовать так, как считает нужным. Она никогда не входила в комнату, которую ей предоставила. Гермиона была благодарна за такое отношение.

Директор же обычно предлагал ей присесть и подавал чашку горячего шоколада, когда она приходила к нему с докладом. Он лечил ее раны, которые девушка показывала ему время от времени только чтобы дать иллюзию контроля над ситуацией. Часто Дамблдор просто садился напротив нее и пристально смотрел, будто ждал, что она ему вот-вот все расскажет. Но Гермиона привыкла к давлению и посерьезнее, чем обеспокоенный взгляд пожилого директора. Так что она просто улыбалась ему, наслаждалась напитком и сохраняла тишину.

С Драко было сложнее всего. Приходилось говорить с ним холодно и грубо, лишь бы он отвязался. Его вопросительный взгляд, которого она старалась избегать, везде ее преследовал. В нем было слишком много чувств, а она ощущала себя мертвой. Девушка боялась, что Малфой это заметит.

Поэтому Гермиона держалась подальше от всех, кроме Гарри и Рона, которых приходилось терпеть. Нельзя, чтобы какой-нибудь будущий Пожиратель Смерти доложил Волдеморту, что она поссорилась с тем, за кем должна была бы внимательно следить. Но было довольно сложно слушать их болтовню, смеяться вместе с ними и не показывать беспокойство.

Ради всего святого, они же глупые дети! Слишком слепы, чтобы что-то заметить. Порой ей трудно было проявлять к ним терпение. Теперь она понимала отношение Снейпа к этим остолопам и часто ловила себя на мысли, что хочет снять с друзей баллы за неподобающее поведение.

Конечно, они заметили, что что-то не так. Нельзя было полностью скрыть усталость. Гарри всегда был слишком внимательным. Но Гермиона просто вернулась в привычную роль всезнайки и делала вид, что переживает из-за приближающихся экзаменов Т.Р.И.Т.О.Н. На самом деле это последнее, о чем она вспоминала.

Гермиона продолжала жить, как машина. Она не давала себе ни минуты покоя. Она не тратила время на размышления или воспоминания. Только какой-то голос внутри нее говорил, что она долго не протянет, это не сможет продолжаться вечность. Девушка не прислушивалась к этому голосу, пыталась его заглушить – думала о домашней работе, повторяла про себя стихи во время разговоров с так называемыми друзьями.

А где-то во тьме скрывалось отчаяние. Пропасть. Такая глубокая, что она даже не смела подойти к ней. Гермиона боялась, что ее засосет в эту пучину. Боялась, что потеряет контроль.

Она не признавалась себе в том, как сильно истосковалась по человеческому теплу, по дружескому общению. Или как она скучала по Снейпу.

Профессор Зельеварения с ней не разговаривал. Гермиона больше не поднимала руку на его уроках. Снейп делал вид, что ее вообще не существует. Она приходила в ярость, видя его заносчивость, деловитость, с которой он вычеркнул ее из своей жизни. Как будто не было тех недель в его комнатах. Его равнодушие причиняло девушке боль.

Но у гриффиндорки были и другие проблемы помимо профессора Зельеварения. Волдеморт стал нетерпимее, его наказания – более жестокими и изощренными. Ему нужна была информация, доступ в Хогвартс и смерть предателя Снейпа, а она не могла ему этого дать. Вдобавок он все еще сомневался в ней, все еще боялся раскрыть свой грандиозный план, который положит конец войне и ее страданиям.

Другие Пожиратели Смерти тоже представляли угрозу. Они так жаждали угодить своему Господину и так не хотели, чтобы какая-то грязнокровка была лучше них. Многие Пожиратели наблюдали за Хогвартсом, размещали в замке заклинания подслушивания, которые были так тщательно скрыты, что Дамблдор не мог обезвредить их, не рискуя при этом подвергнуть опасности Гермиону. Не раз Пожирателям удавалось проникнуть на территорию около Хогвартса, хотя замок все еще был им недоступен.

Но настоящей головной болью были Гарри и Рон. Казалось, они делали все, чтобы осложнить Гермионе работу.

Они шныряли в замке ночью. И хотя даже на первом курсе это была не самая лучшая привычка, то на седьмом году обучения это выходило за все рамки.

Теперь им казалось недостаточным посещать башню астрономии. Они прокрадывались в Большой Зал и играли в шахматы за столом преподавателей. Либо спускались в подземелья, где дежурил Снейп. Жизнь казалась им игрой. Каждый раз, когда Гермиона, полностью разбитая, возвращалась к себе в комнату, она еле сдерживалась, чтобы не отвесить друзьям хорошую оплеуху.

Ребята в свою очередь избегали Гермиону, зная наверняка, что она осудит их поведение, начнет говорить о дисциплине, домашней работе и всей этой скучной ерунде, которую они пытались забыть.

Гермиона действительно пыталась контролировать свой гнев, но когда она услышала о задумке очередной шалости, она не сдержалась.

Друзья хотели пробраться ночью на поле для Квиддича и устроить там пикник. Покинуть замок, пойти в место, где защитные чары слабее. Уму непостижимо!

С тем же успехом они могли пройтись перед Волдемортом и сказать: «А вот и мы».

Вдобавок они хотели, чтобы Гермиона пошла с ними. Потому что ей нужно «отвлечься от учебы». Потому что «столько учиться не очень-то хорошо». В отличие от нарушения школьных правил, наверное.

- Я сыта по горло вашей глупостью! – прорычала она после их восторженного описания подобного развлечения. – Вы что, не знаете, что любой Пожиратель Смерти может проникнуть на территорию около замка, если захочет? Не понимаете, что это очень опасно?

- Ну не так уж и опасно, Миона, - беззаботно ответил Рон. – Последнее время не было никаких следов Пожирателей. Ну и иногда развлечься надо бы.

- Никаких следов, говоришь? Да вы не знаете о нападениях Пожирателей только потому, что вас это не заботит! Люди умирают, чтобы спасти вас. Отдают свои жизни, чтобы вы могли наслаждаться каждым днем. И вот ваша благодарность? Придумываете шалости, пренебрегаете своими обязанностями? Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы вы, наконец, повзрослели?

В ответ - холодное молчание. Но Гермиона ни на секунду не пожалела о сказанном. Она говорила то, что думала. Она знала, что если Волдеморт узнает об этом, то жестоко ее накажет или вообще убьет. И все это ради забавы ее друзей?

Гарри побледнел от ее слов. Рон, наоборот, покраснел от злости. Друзья окинули ее презрительным взглядом, развернулись и вышли из гостиной.

Гермиона вздохнула и плюхнулась на диван.

Смерть Сириуса все еще оставалась для Гарри больным вопросом, который он не хотел обсуждать. Он все еще чувствовал себя виноватым в случившемся. А своими словами Гермиона лишь подлила масла в огонь.

Но ведь так и было, разве нет? Сириус был таким же порывистым и эмоциональным, как и Гарри. Он бежал со всех ног, когда надо было остановиться и подумать. И события той ночи действительно произошли из-за Гарри. Вернее из-за его комплекса «Я должен спасти мир» и убеждения, что взрослым нельзя доверять.

Гермиона опять вздохнула. Ее слова были правдой. Они наверняка ее возненавидят. И хотя она давно не говорила со своими друзьями откровенно, не хотелось терять их вот так.

Но были и другие заботы. Например, как пережить завтрашний день. Огорчение Гарри и Рона было пустяком по сравнению с дурным настроением Волдеморта.

Гермиона не спала всю ночь. Она сидела в гриффиндорской гостиной и смотрела в окно. В шесть утра мальчики с шумом и смехом вернулись в свои комнаты, и она поняла, что их приключения не останутся тайной.

 

*** *** *** *** ***

Ее страхи вскоре подтвердились. Как только Гермиона вышла из класса Трансфигурации вслед за Гарри и Роном, которые все еще сохраняли обиженный вид, руку пронзила острая боль. Гермиона нырнула в пустой класс. Вовсе не нужно было отворачивать рукав, чтобы узнать причину, но все-таки она это сделала. Черная метка пульсировала на бледной коже.

Выругавшись про себя, Гермиона опустила рукав и вышла из кабинета. Она покинула замок и направилась к месту, откуда можно было аппарировать. Там она надела припрятанную заранее черную мантию Пожирателя Смерти.

А маска ей не нужна. Гермионе ее не дали. Никакой секретности для грязнокровки.

Затем девушка аппарировала и оказалась в комнате с каменными стенами. Это было единственное место в «резиденции» Волдеморта, куда можно было аппарировать. Гермиона последовала за человеком, который уже ждал ее, в тронный зал.

Так она про себя называла эту темную величественную комнату без окон. Пожиратели Смерти любили театральность, и эта комната полностью соответствовала их привычкам.

Она много раз пыталась определить местоположение этого зала, но все попытки заканчивались неудачей. Как будто стояла защита от дурака .

Хотя Волдеморт, сидящий на троне как какой-нибудь герой готического романа, вовсе не походил на оного.

У Гермионы не осталось сомнений по поводу сегодняшней ночи, когда она увидела, что по периметру комнаты стоят Пожиратели смерти. Ее призвали, чтобы наказать, и ей очень повезет, если она выживет. Мысленно подбадривая себя, Гермиона вошла в комнату, упала на колени и поползла к трону Темного Лорда.

Голос Волдеморта остановил ее, прежде чем она успела поцеловать край его черной бархатной мантии.

- До меня дошли… слухи, что твои друзья решили отправиться в небольшое путешествие. Думаю, ты знала об этом? – мягко прошептал он. От этого шипения по коже побежали мурашки.

Боясь неизбежного, Гермиона все же покачала головой.

- Нет, Милорд. Я слишком поздно узнала. Иначе я бы тут же вам сообщила…

- Ты должна знать обо всем, что происходит в Хогвартсе, грязнокровная шлюшка! – прогремел он. – Я оставил тебя в живых не для удовлетворения низменных инстинктов Пожирателей! По крайне мере… не только для этого.

Раздались смешки.

Затем он улыбнулся – самое страшное зрелище, которое когда-либо видела Гермиона. Ей не пришлось изображать испуганное хныканье – оно само сорвалось с губ.

- Позволь показать, что тебя ждет, если ты не оправдаешь моих надежд.

Когда первый приступ боли пронзил ее, она закусила губу, чтобы не издать ни звука. Но вскоре не могла сдержать криков. Кровь застилала глаза, а тело извивалось так, будто не принадлежало ей.

В перерывах между криками и рыданиями, она клялась ему в верности и благодарила за «справедливое наказание». Небольшая часть ее сознания оставалась настороже и подсказывала ей, что говорить и что делать, пока другая кричала от боли. Именно эта крохотная частица разума спасала ей жизнь много раз.

- Присоединяйтесь, мои верные слуги! – глаза Гермионы расширились от ужаса. Теперь будет еще хуже. – Преподайте урок грязнокровной шлюхе, чтобы она его никогда не забыла.

Пока они пытали девушку, она переводила взгляд с одного лица на другое.

Макнейр. Круциатус заставил ее тело извиваться.

Крэбб. Режущее проклятие превратило ее кожу в кровавое месиво.

Гойл. Невидимые ножи ранят ее руки и ноги.

Не было милосердия или сожаления. На их лицах не читалась привычная похоть или возбуждение. Она больше не была человеком. Она была куском мяса, неблагодарной псиной, которую наказывают для ее же блага.

Гермиона встретилась взглядом с Люциусом и увидела в его глазах ярость. Ярость и страх. Он привел ее сюда, представил Темному Лорду. Она рисковала не только своей жизнью, но и его положением. Каждый ее проступок отразится на нем.

А еще они уродовали его игрушку. Его собственность.

И на мгновение своими страхами он дал ей крохотную власть, сделал ее хозяйкой своей судьбы. Боль перестала существовать. Гермиона все еще могла дергать их за ниточки, как марионеток. А Малфой, самый сильный из них, принадлежал ей. Не сводя с него глаз, она медленно облизала губы.

Девушка заметила, как он возбудился, сильнее сжал палочку. Его голос стал хриплым, когда он выкрикивал заклинания.

Гермиона почувствовала, как смеется.

«Я схожу с ума, - поняла она. – А потом я действительно стану одной из них. Буду наслаждаться всем этим!»

И перед глазами сразу возникла темная пропасть, в которую она падала. Все дальше от друзей, Хогвартса, рассудка, жизни, которая имела смысл.

«Кто-нибудь! Помогите! Я умираю!»

И снова боль пронзила ее.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: