Внутренняя политика России после войны.

Оживление либерального движения. Русско-турецкая война вызвала подъем патриотических настроений в обществе. На этой волне оживилось либеральное движение. Ссылаясь на конститу­цию, разработанную для Болгарии, либералы задавали вопросы: почему правительство отказывается ввести конституцию в Рос­сии? Неужели оно считает, что русский народ менее готов к кон­ституции, чем болгарский?

Правительство запрещало земским деятелям съезжаться на всероссийские совещания и даже собираться по отдельным реги­онам. Поэтому земцы начали проводить негласные съезды. Кон­спирировались они не хуже революционеров, и о некоторых съез­дах полиция так и не узнала. В конце 70-х гг. возник нелегальный «Земский союз».

В 1878 г. правительство, обеспокоенное усилением революционного движе­ния, выпустило обращение к обществу с призывом помочь в борьбе с «шайкой злодеев». Но в обращении не содержалось обещаний изменить политику и возоб­новить реформы, а потому оно не нашло общественной поддержки.

Земские деятели, собравшись на съезд в Киеве, попытались договориться с революционерами о совместных действиях. Не­пременным условием они ставили отказ от террористических ак­тов. Переговоры успеха не имели, и земцы разработали свой собственный план действий. Первым выступило Харьковское земство, заявившее, что без перемены внутренней политики правительства никакое ему содействие со стороны общества не­возможно. Министр внутренних дел тотчас же распорядился о запрещении обсуждать и принимать на земских собраниях по­добные заявления.

Поэтому гласный Черниговского земства И. И. Петрункевич, начавший читать проект адреса на имя царя, был грубо перебит председателем. Петрункевич не подчинился и, поддержанный со­бранием и публикой на хорах, продолжил чтение. Тогда председа­тель закрыл собрание с помощью полиции. После инцидента в земском собрании Петрункевич был выслан в г. Варнавин Ко­стромской губернии.

С требованием конституции выступили также Тверское, Пол­тавское и Самарское губернские земские собрания. Тверское зем­ство заявило, что русский народ должен пользоваться теми же бла­гами конституционных свобод, какие получил болгарский народ.

В 1879 г. в Москве состоялся нелегальный земский съезд, на котором присутствовало около 30 представителей от 16 земств. Было решено начать широкую пропаганду в земствах и выпуск ли­тературы за границей. Вскоре после этого в Австро-Венгрии была напечатана программа «Земского союза», включавшая три основ­ных пункта: свобода слова и печати, гарантии неприкосновенности личности и созыв Учредительного собрания.

Процесс Веры Засулич. Летом 1877 г. петербургский градо­начальник Ф. Ф. Трепов во время посещения тюрьмы заметил, что один из арестантов при его появлении не снял кепку. Это был Бо­голюбов, осужденный на каторгу. Разгневанный Трепов велел его высечь. Заключенные подняли шум, но их быстро усмирили, а приказание Трепова было исполнено. По закону он не мог тре­бовать, чтобы перед ним снимали шапку. Телесное наказание то­же было незаконно. Но градоначальник был уверен в своей без­наказанности.

24 января 1878 г. молодая народница Вера Засулич явилась к Трепову на прием и выстрелила в него из револьвера. Трепов был тяжело ранен, но остался жив. В момент покушения Засулич не состояла ни в какой революционной организации. Обществен­ность не знала о связи между покушением и боголюбовским ин­цидентом. Консервативные газеты изображали Трепова как жерт­ву служебного долга. Правительство, надеясь на такой же успех, как в нечаевской истории, направило дело Засулич на суд присяж­ных заседателей.

Дело разбиралось 31 марта 1878 г. Сначала настроение пуб­лики было не в пользу подсудимой, но по ходу разбирательства оно резко изменилось. Присяжные заседатели признали Засулич невиновной, и суд под председательством А. Ф. Кони прекратил дело. Публика устроила овацию. С одной стороны, выстрел Засу­лич заострил внимание общества на том, что власти на каждом шагу совершают беззакония. Но, с другой стороны, он поколебал отрицательное отношение общества к террору. Крайние же рево­люционеры, давно настаивавшие на терроре, решили, что обще­ственность им сочувствует.

Революционеры и власть. В конце 70-х гг. в России сложи­лось напряженное внутриполитическое положение. Волновалось студенчество. Все громче становился голос сторонников конститу­ции. После выстрела Засулич по стране прокатилась волна тер­рористических актов. Казни террористов усиливали общее напря­жение и вызывали новые покушения. Налицо были признаки революционной ситуации.

Но деревня оставалась спокойной. И это приводило в отчая­ние пропагандистов из «Земли и воли». Среди них росло разочарование в своей работе. Один из них, Александр Соловьев, весной 1879 г. явился в «основной кружок» и заявил, что хочет убить царя. После жарких спо­ров руководство «Земли и воли» боль­шинством голосов высказалось против по­кушения. Но 2 апреля Соловьев все же выследил царя во время прогулки на Дворцовой площади и бросился на него с револьвером. Александр не растерялся и побежал, делая зигзаги. Соловьев стре­лял пять раз, но ранил только подоспев­шего полицейского. «Земля и воля» превращалась в террористическую организа­цию. Некоторые ее члены протестовали, ссылаясь на программу. Тогда сторонники террора потребовали ее пересмотра. Решили со­браться на съезд в Воронеже, чтобы найти компромисс. Но к этому времени «дезорганизаторская группа» настолько обособилась, что собралась на свой съезд — тайный не только от полиции, но и от остальной части «Земли и воли».

Сторонники террора предварительно съехались в Липецк в ию­не 1879 г. Самой яркой фигурой среди них был А. И. Желябов. Он говорил, что социалисты в принципе не должны требовать поли­тических преобразований и гражданских свобод. Это дело либера­лов, но в России они дряблы и бессильны. Между тем отсутствие свобод мешает развернуть агитацию среди крестьян. Значит, рево­люционеры должны взять на себя и эту задачу — сломить деспо­тизм, чтобы затем заняться подготовкой социальной революции. Участники липецкого съезда решили не порывать с «Землей и во­лей», а завоевать ее изнутри.

Но на воронежском съезде Желябову не удалось одержать верх, и был достигнут компромисс. Не пересматривая программу, решили усилить борьбу с правительством, отвечая террором на казни революционеров. Только Георгий Валентинович Плеханов (1856—1918) решительно протестовал против террора.

Компромисс не укрепил организацию. Каждая сторона толко­вала его по-своему. В августе того же года на петербургском съезде фракции окончательно раскололись. «Деревенщики» во главе с Плехановым создали организацию «Черный передел». Она пыталась наладить пропаганду среди крестьян и рабочих, но в об­становке войны, развернувшейся между правительством и терро­ристами, из этого ничего не вышло. В 1880 г. Плеханов вынуж­ден был уехать за границу.

Сторонники Желябова объединились в организацию «Народ­ная воля». Народовольцы испытывали недовольство существовав­шими в стране порядками и были неразборчивы в средствах для достижения своих целей. Организацией руководили Андрей Ивано­вич Желябов (1851 —1881) и Софья Львовна Перовская (1853—1881). Это были решительные люди. Под их руководством «На­родная воля» стала хорошо законспирированной, разветвленной и дисциплинированной организацией. Возглавлял ее Исполнитель­ный комитет, имевший почти неограниченные полномочия. Ему подчинялись местные кружки и группы.

«Народная воля» сделала резкий крен в сторону ткачевских идей. Главной своей задачей она считала политический переворот и захват власти. Предполагалось созвать Учредительное собрание и предложить ему программу мер по передаче земли крестьянам, а фабрик и заводов — рабочим. Вслед за политическим переворо­том должна была прийти социалистическая революция.

Тактика захвата власти, избранная народовольцами, заключалась в запугивании и дезорганизации власти путем индивидуального террора. Исподволь готовилось и восстание. Не надеясь более на крестьян, народовольцы пытались организовать студентов, рабочих, проникнуть в армию. В некоторых военных академиях и учили­щах, а затем и в расквартированных в провинции войсках появились офицерские народовольческие кружки. Помимо идейной стороны, «Народная воля» привлекала молодых офицеров привычными для них дисциплиной и единоначалием.

С осени 1879 г. народовольцы развернули настоящую охоту на царя. Их не смущало число возможных жертв, даже случайных. Дважды они подкладывали мины под рельсы, подкарауливая цар­ский поезд. Один раз взрывной механизм не сработал, в другой раз был пущен под откос не тот поезд. 5 февраля 1880 г. произо­шел взрыв в Зимнем дворце под царской столовой. Погибло во­семь солдат. Императора спас счастливый случай.

«Диктатура сердца» М. Т. Лорис-Меликова. К 1880 г. обста­новка в стране настолько изменилась, что П. А. Валуев вспомнил свой проект общегосударственного земского собрания. Подобные же мысли высказывал великий князь Константин Николаевич. В январе 1880 г. Александр II обсуждал эти вопросы в кругу из­бранных лиц. Наследник престола великий князь Александр Алек­сандрович решительно возражал против всяких конституционных проектов, и вопрос был снят.

Через несколько дней стены Зимнего дворца содрогнулись от взрыва, и Александр вновь собрал совещание почти в том же со­ставе. Наследник потребовал учредить «верховную следственную комиссию» с обширными полномочиями. Император несочувствен­но отнесся к этой идее. Но через несколько дней вдруг объявил о создании Верховной распорядительной комиссии. Во главе ее был поставлен харьковский генерал-губернатор граф М. Т. Лорис-Меликов.

Михаил Тариелович Лорис-Меликов (1825—1888) происходил из армянских дворян. Боевой генерал, он прославился штурмом Карса во время русско-турец­кой войны. На посту харьковского генерал-губернатора он вел решительную борь­бу с революционерами, но вместе с тем пытался наладить отношения с мирной оппозицией.

Верховная распорядительная комиссия имела большие полномочия, но собира­лась редко. Все дела были в руках Лорис-Меликова. Но ему казалось неудобным выступать в роли временщика, «великого визиря» на турецкий манер, и вскоре ко­миссия была распущена, а Лорис-Меликова царь назначил министром внутренних дел.

Главной своей задачей Лорис-Меликов считал борьбу с терроризмом. В этом он был беспощаден. Однако Лорис-Меликов добивался того, чтобы репрессии направ­лялись исключительно против революцио­неров и не затрагивали случайных обывателей. По его предложению было

ликвидировано Третье отделение, заслужившее недобрую славу и показавшее свою несостоятельность, когда дело приняло серь­езный оборот. Вместо него был создан Департамент полиции, ко­торый вошел в состав Министерства внутренних дел.

Важные перестановки произошли в правительстве. Д. А. Тол­стой был снят с постов министра народного просвещения и обер-прокурора Синода. Было удалено еще несколько непопулярных министров. На их место назначались либеральные сановники. Правда, именно тогда на посту обер-прокурора Синода оказался сенатор К. П. Победоносцев.

При Лорис-Меликове была значительно ослаблена цензура. Земства получили возможность спокойно работать. Время от вре­мени Лорис-Меликов собирал на совещания редакторов столич­ных газет и земских деятелей, стараясь выяснить с ними отноше­ния и узнать их мнение по разным вопросам. Либералы, не избалованные таким вниманием, назвали время правления Ло-рис-Меликова «диктатурой сердца». Но радикалы сохраняли на­стороженность. Ведущий критик «Отечественных записок» Н. К. Михайловский считал, что это политика «пушистого лисьего хвоста» и «волчьей пасти».

Под руководством Лорис-Меликова стала разрабатываться программа реформ. Предполагалось понизить выкупные платежи, отменить подушную подать, которую платили низшие сословия. Встал вопрос о представительном собрании. Министр знал, что без решения этого вопроса он не сможет сблизиться с «благо­мыслящей частью общества» и изолировать революционеров. Но он был против немедленного создания парламента по западно­му образцу, считая, что это внесло бы в Россию «полную смуту». В докладе царю он предложил воспользоваться опытом, получен­ным при разработке крестьянской реформы: созвать комиссию с участием представителей земств и крупных городов. Это был от­даленный прообраз представительного собрания.

Тем временем полиции удалось напасть на след «Народной воли» и нанести ей сильный удар. 27 февраля 1881 г. был арестован Желябов. Руководство «На­родной волей» перешло к Перовской, и она настояла на исполнении разработан­ного во всех деталях плана. Были назначены бомбометатели — Николай Рысаков, Игнатий Гриневицкий и Тимофей Михайлов. Народовольцы знали, что цареубийст­во не приведет к немедленному восстанию. Но они надеялись, что напряжение уси­лится, в верхах начнется паника; удар за ударом, и правительство растеряет весь свой престиж и свою власть, которая падет к ногам «Народной воли».

1 марта 1881 г. В последний год своего царствования Алек­сандр II чувствовал себя усталым и одиноким человеком. Неуда­чи во внешней и внутренней политике дополнялись семейными не­счастьями и неурядицами. После смерти императрицы Марии Александровны он тайно женился на княгине Е. М. Юрьевской. Но наследник престола и его супруга выражали недовольство этим. Между отцом и сыном сложились напряженные отношения.

 

В воскресенье 1 марта 1881 г. утром император принимал Ло­рис-Меликова. Александру понравился его план, который как бы возвращал императора в счастливые дни начала царствования. Он одобрил доклад и назначил на 4 марта заседание Совета минист­ров под своим председательством.

В третьем часу пополудни император ехал во дворец с разво­да. Выехали на Екатерининский канал — и тут словно кто-то вы­стрелил из пушки. Карету тряхнуло и окутало дымом. Кучер при­бавил ходу, но Александр велел остановиться.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: