Финансовый кризис 1998 г. больно ударил по многим компаниям и бизнесменам, включая владельцев медиа-империй.

Политическая "целесообразность выборов 1996 года", похоронившая романтическую идею начала 90-ых о независимой прессе, нарушавшая "гигиену взаимоотношений прессы и власти", приватизационные войны 1997 г., финансовый кризис 1998 г. и, как следствие, обвал рекламного рынка – усилили политизацию СМИ, которая, в свою очередь, медиатизировала политику. Эти процессы имели печальные последствия как для развития рынка СМИ, так и для репутации прессы в обществе.

1999-2001. Активизация государства в сфере СМИ и "закат эры олигархов"

Этот новый этап наметился еще в 1998 году с созданием единого производственно-технологического комплекса ВГТРК, и затем создание МПТР. Государство вроде намекало, что намерено постепенно превращаться в эффективного собственника СМИ, упорядочить отношения вещателей и связистов, активнее действовать в области лицензирования. Проводником этих инициатив выступил новый министр Михаил Лесин, который, с одной стороны, рассуждал как рыночник, говоривший, что "...за 10 лет мы не сформировали рынка СМИ, у нас не продаются акции, не продаются предприятия. У нас они не погибают. Ни одно СМИ не обанкротилось."

С другой стороны, именно в этот период государственная поддержка СМИ превратилась в продуманную и постоянную программу, а начиная с 1999 года стала вырисовываться задача усиления роли СМИ для укрепления идеи государственности, в информационном поле появилось идеологическое противопоставление "наших" и "не наших", была принята "Доктрина информационной безопасности".

 Драматическую историю медиа-бизнеса Владимира Гусинского можно считать началом заката эры олигархов, завершающей точкой которого стала ликвидация телекомпании ТВ-6.

2001-2002 гг. Попытка сформировать индустриальный подход к развитию медиа-рынка на фоне политизированного спора о "хозяйствующих субъектах"

С одной стороны, за минувшие десять лет "идеалы свободы слова" сильно девальвировались, и после потрясений последних лет в индустрии заговорили о том, что редакционная независимость невозможна без независимости финансовой. С другой стороны, власть, используя рыночную терминологию, с помощью спора "хозяйствующих субъектов" решала политические задачи и не только "равноудалила" олигархов, но и сильно напугала весь негосударственный сектор.

Около двух лет сфера масс–медиа переживала разрушительный период, ставший, по большей части, следствием многих деструктивных, не совсем рыночных процессов минувшего десятилетия.

"Усмирение" слишком коррумпированного или опасного для новой элиты, слишком влиятельного или слишком самостоятельного бизнеса происходило по одной схеме: в государственных интересах владельцев и менеджеров с помощью судов, налоговых проверок и обысков отстраняли от управления или превращали в "лояльных" игроков, принявших новые правила игры:

обогащайтесь, но не вмешивайтесь в идеологию государства;

будьте патриотами, и, по необходимости, поддерживайте и утверждайте государственную политику.

Информационная отрасль в описанный период превратилась в мощный политический инструмент и лишь отчасти стала фактором развития гражданского общества. Вместе с тем, на протяжении всех этих лет часть СМИ все-таки постепенно превращалась в бизнес, пыталась получать прибыль и развиваться без помощи субсидий. По данным российских профессиональных ассоциаций, только 40% существующих СМИ живут по правилам рынка, и именно эти компании становятся основой новой медиа–индустрии.

Вот почему сегодня можно сосредоточится на описании рыночных процессов в СМИ и на тех проблемах, которые мешают их развитию. Сегодня на рынке существует, по крайней мере, три крупных сектора.

Укрепился мощный государственный сектор СМИ. Кремль установил контроль над основными федеральными СМИ и, прежде всего, над главными телевизионными каналами – ОРТ, РТР, НТВ. Вторым крупным сегментом рынка стали многочисленные, популярные, но гораздо менее влиятельные частные холдинги, издательские дома и телерадиокомпании. Третьим – остаточным, переходным, гибридным сектором рынка можно считать СМИ смешанной формы собственности, которые напоминают одну из основных конструкций середины 90–х годов, где компании-акционеры частично принадлежат государству, а частично – частным владельцам.

За десять лет существенно менялось отношение россиян к СМИ.

Менялся и уровень доверия к СМИ, позволяющий оценить степень их влияния на сознание людей, на процессы в обществе и на общественное мнение в целом. Показатель общего доверия населения России к общественным и властным институтам в целом невысок, 39% не доверяют никому.

Большинство населения довольно критически оценивает деятельность нынешних российских СМИ. В абсолютных показателях, доверие населения к СМИ весьма незначительно - 7%, хотя это доверие выше, чем ко многим другим институтам.

Вывод:

После десяти лет развития СМИ в России сложился деформированный рынок, который очень далек от рынка в общепринятом смысле. Все эти годы внимание политических и деловых кругов концентрировалось в основном на ТВ, которое считается наиболее эффективным средством влияния. Вот почему именно телевизионный рынок выглядит более искаженным, чем, например, рынок журнальной продукции или рынок радио, где деловая обстановка оказалась более здоровой, и там успешно начали действовать иностранные инвесторы.

Итак, выделяем 2 стратегические индустриальные проблемы:

На электронном рынке – государство по-прежнему остаётся самым крупным игроком и одновременно регулирующим субъектом рынка. На печатном (региональном) рынке – государство использует систему дотаций и субсидий как внерыночный механизм влияния.

Негосударственные СМИ ограничены в возможностях развивать медиа как бизнес из-за объективно небольших объемов рекламного рынка, низкого уровня корпоративного менеджмента, разобщенности участников индустрии, отсутствия механизмов лоббирования индустриальных интересов.

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: