Первая – с Олегом Шайтаном, вторая и третья – с Кириллом Сюндюковым.

Первая – с Олегом Шайтаном, вторая и третья – с Кириллом Сюндюковым.

Раздел 1. Общение с Олегом Шайтаном

 

Телефонный разговор

Шайтан О.Б. на момент нашего общения и моей встречи с ним в 2016г. представителем ООО «Стриктум» или ООО «К-Поташ Сервис», вопреки утверждению следствия, уже более полугода не являлся, о чем мне стало известно еще из телефонного разговора с ним еще 06.06.2016, и что Шайтан еще раз подтвердил в ходе предварительного расследования.

Согласно показаниям свидетеля Шайтана О.Б., 01.06.2016 ему поступил звонок от меня, на который он не смог ответить, в связи с чем перезвонил мне позже, а именно 06.06.2016.

После моего звонка, на который он не ответил, я несмотря на то, что находился в затруднительном материальном состоянии и искал возможности финансирования Фонда, пять дней не звонил ему повторно, не искал встреч и не выходил на других руководителей «Стриктума» или «К-Поташ Сервиса». И лишь 6 июня он сам перезвонил мне!

Изначально, я намеревался сообщить ему о том, что Олег Иванин отказался выполнять свои обязательства по Фонду и я попал в затруднительное положение и пытаюсь найти источники финансирования для исполнения обязательств Фонда и я намеревался сообщить ему о том, что нарастает ненависть и противостояние со стороны жителей к деятельности «Стриктума», сообщить о неправильной пиар-политике компании в отношении жителей Нивенского и в целом Багратионовского района....

Однако, Олег Шайтан с самого начала телефонного разговора 06 июня сообщил мне о том, что более полугода не работает в «Стриктуме», был оттуда «некрасиво» уволен и отношения к этому предприятию, а также к ООО «К Поташ Сервис» не имеет и иметь особо не желает. Поняв, что Шайтан уже никак не связан со «Стриктумом» и был уволен из него именно после нашего с ним разговора о возможном взаимодействии и организации благотворительных акций, я, естественно, стал откровеннее и рассказал ему как в его отсутствие бездарно ведется работа Игорем Изотовым, занявшим его должность, как нарастает протест и как инициативная группа граждан «Резонанс» наращивает свое влияние в районе, рассказал и о том, что негативные публикации о деятельности Стриктума уже выходят в десятках СМИ региона, Северо-Запада и даже в федеральных СМИ.

Упомянул и о том, что мы как газета «Тридевятый регион» продолжаем работать с «Резонансом» и тоже им помогаем.
Закончился наш с ним разговор по телефону констатацией факта провала пиар политики предприятия, в котором он ранее работал, и моими жалобами на Иванина. Он сказал, что работает в Москве и в Калининград не собирается. На том разговор и наше общение с Шайтаном и было завершено без предполагаемого продолжения.

 

Учитывая все приведенные выше факты, основываясь на результатах проведенной в ходе следствия очной ставки с Олегом Шайтаном, в этом телефонном я не мог даже гипотетически выдвигать ему какие-либо требования о передаче мне денежных средств от компании Стриктум или К-Поташ Сервис, а уж тем более угрожать какими-то публикациями. У меня не было подобных намерений, да и логически с моей стороны это было просто бессмысленно, чего я и не делал.

 

ОБВ: А получилось, что миллион двести он выдал, хотя обещал шесть, я как бы пытаюсь сейчас исправить эту ситуацию, потому что ну в дневнике же написано, что мы пообещали, я же не могу не выполнить обязательства. Значит, в результате, я за свои деньги покупаю эти айфоны, айпады. А куда мне деваться? Мне люди шесть лет верили, у меня на кону репутация фонда, ну как бы.

М: Ну подстава.

ОБВ: Подстава. Значит, либо я обосрусь, и люди скажут: ну вот, началось, либо скажут: либо я должен выполнить. Поэтому чем я занимаюсь? Ну я сейчас не буду… Группа «ВКонтакте», дети выкладывают дневнички. Сегодня, вот просто к чему, сегодня я должен опубликовать список там из шестидесяти человек, которые получают айфоны, айпады, планшеты по результатам работы...

М: Угу.

ОБВ: На сегодняшний день кассовый разрыв между тем, что понаобещал Иванин, что-то мы успели, я говорю, свернуть программы, что-то мы не стали делать: стипендии студентам, которые учатся в Калининграде на эко- на бюджете, но дети, которые, Багратионовские дети, которые поступили в Калининград на бюджетные места, значит…

М: Район выплачивает руками фонда…

ОБВ: Фонд. По тысячи рублей в месяц, и у нас их пятьдесят семь человек. Пятьдесят семь тысяч в месяц умножь на хотя бы на девять месяцев, ну там лето, там сессия и так далее. Ну ребята, уже пол мульта.

М: Да.

ОБВ: Вот, свернули программу, сокрыли, коров порезали, что называется. Ну, в общем, все, что можно, порезали. На сегодняшний день у меня реальный кассовый разрыв между тем, что я сделал, и тем, что обещал, (2-3 сл. неразб.) Иванин, это больше миллиона рублей, там миллион двести, миллион триста. Вот, понятно.

М: Да.

После этого я пояснил новому руководителю «Стриктума», какие условия выдвигал мне Олег Иванин при обещании денег на работу Фонда по изменению моего отношения к «Стриктуму» и почему мне не все равно из каких источников он намеревался финансировать Фонд:

ОБВ: Теперь забыли про Иванина, ситуация следующая. В момент, когда мы начинали работать с Иваниным, в октябре месяце прошлого года, одним из его мягких намеков и требований, было сказано: «Боря, давай прекращай работать с Брагиной, потому что ты понимаешь, что как бы нас финансировать будет в том числе, да, значит, «Стриктум», и как бы ну глупо, когда они финансируют фонд…

М: Который их же еще и …

ОБВ: Нет, не фонд, а газета, а газета президента фонда и будет, что называется, ну нехорошо. Я закрыл эту тему. Теперь в мае месяце Иванину было выставлено «восемь вопросов господину Иванину», такое письмо ему было направлено. Я ему озвучил это по телефону и сказал, что я больше с ним не работаю, потому что ну пи**ец, ну так, ну так работать нельзя. Вот, и, естественно, тут же в этой ситуации я как бы снял с себя наложенную самим на себя епитимью, так сказать, да, не- не воевать. Так, ну-ка где Брагина? Угу! Так, ну-ка где там эти «Резонансы» бегают? Идите сюда! Всё, значит, и «Резонансам» сказал: «Ребята, мы готовы дальше работать, вот - и вперед. В результате всего этого дела, уже подходим к нынешней ситуации, выходят материалы, это «Резонанс». Ну, во-первых, «Резонанс» …

К сожалению аппаратура, использовавшаяся сотрудниками ФСБ была очень плохо оснащена батарейками и постоянно выключалась и за полтора часа встречи было несколько длительный пропусков, часть существенной информации безвозвратно утеряна, но даже разорванная по смыслу и времени информация все же дает четкий ответ на каких условиях «Стриктум» был готов выделять средства на помощь Фонду:
ОБВ: Олег сказал мне: «Борь, все это понятно, все это обсуждаемо, вообще меня это сейчас не касается, потому что я в другой, в другой ситуации. Новому руководство нужно понять одну вещь. Вот у него есть проблема: Образцов, газета «Тридцать девятый регион», «Фонд развития Багратионовского района», который сейчас говняет на нас. Как решить этот вопрос?» Я говорю: «Предельно просто. Ну, я говорю, если вы не хотите дружить вдолгую, давайте дружить, или начнем хотя бы дружить, вкороткую. Я говорю, если мне кто-то закроет этот миллион двести, который я сейчас имею, жопу непредвиденную за счет Иванина, а Иванин мне как сказал, что деньги ему должен дать «Стриктум», а «Стриктум» ему деньги не дал. Я говорю: кто-то мне закроет этот миллион двести? Я выдохну и скажу: слава Богу, и пошлю на хрен этот самый, как его….

М: Брагину со компанией.

ОБВ: Брагину с компанией со всеми делами». А он мне сказал следующее, говорит: (1-2 сл. неразб.) мое предложение. Говорит, давайте говорить о цифре миллион». Я говорю: «Лучше миллион двести». Ладно. Лучше вообще (1 сл. неразб.). Вот. «И второй момент, - говорит, - давайте договоримся так. Так как у «Стриктума» сейчас решается момент определенный, там все эти слушания и так далее, нам нужно ограничиться сентябрем месяцем»

М: Ну, выборами, да?

ОБВ: Да. «То есть давайте договоримся так, я, - говорит, - по крайней мере, могу протранслировать в Москве. Вы на фонд на свой получаете там лям, лям двести, и затыкаетесь, и дистанцируетесь от дружбы до сентября месяца. Пройдут выборы, сядем за стол, проговорим дальше, потому что у нас есть определенная этапность и так далее». Я говорю: «Олег, проблемы нет, но только вопрос в том, что мы на следующей неделе снова выходим. То есть на этой вот, сегодня понедельник, хоть и выходной, в пятницу должна быть газета. И естественно, что стрик-, эти самые, «Резонансы» прибежали ко мне с материалами давай публиковать, давай публиковать. Понятно, что мы не дадим семь тысяч тиража. Но при этом при всем…».

М: Это ординарный, обычный, регулярный, да?

ОБВ: Ординарный, обычный, регулярный, три тысячи тиража, который разносится, все хорошо. Я говорю, слушай, ну мне тоже как бы не хочется людям…Я говорю, если мы… Я Олегу говорю: «Хорошо, если вы не хотите играть вдолгую…». Он говорит: «Борь, наше руководство не мыслит такими категориями стратегического партнерства сейчас. Оно мыслит категориями: есть проблема, ее надо погасить. А дальше, если эта проблема погасилась, если человек оказался вменяемый, то мы можем разговаривать дальше о чем-то, о каких-то дальнейших шагах. Давай сделаем первый шаг». Я говорю: «Ну хорошо, я говорю, ну, ну тогда вот, тогда, говорю, мне нужно лям двести, чтоб погасить мои проблемы, возникшие от товарища Иванина, который якобы не получил денег».

М: Понятно.

В исследуемом фрагменте речи, высказывания которого оценены экспертом, как «побуждение», я обращаюсь не напрямую к контрагенту с каким-либо предложением, а передаю ему в виде рассказа ситуацию (события) имевшую место с другими лицами.

 

После этого мы снова долго обсуждаем ситуацию в районе с «падением» Олега Иванина и с новыми руководителями, на которых делает ставку правительство области и мои с ними отношениями.

Откровенной провокацией являются и действия Сюндюкова в разговоре, который несмотря на свою длительность содержателен и насыщен информацией.
Кирилл Сюндюков, имея целью провокацию коммерческого подкупа, явно не замечая всего рассказанного о Фонде, о ситуации в политической сфере в районе, о смене руководства района с Иванина на Карафелова, намеренно выводит меня именно на необходимые для ФСБ и заранее оговоренные с оперуполномоченным Косенко формулировки и переходит к техническим деталям и четким в том числе временным договоренностям:

ОБВ: Технический момент. Значит, если у нас все получается, то мне важно, ну тоже понимаете, да, мне важно, чтобы я не переверстывал газету в среду со словами «Так, стоп машина! Деньги пришли!» и так далее. Если мы можем делать вторник, среду приход кассы, это будет отлично. Формат может быть любой. Мы можем выставить счета на юридическое лицо, вообще без юридического лица, просто счета на электронную почту прислали, и вы, значит, там с какого-то юридического лица заплатили, кусками, частями, все вместе(?), что безналом…
М: Заплатили, что мы, что оплачиваем? Что?
ОБВ: Маркетинговые исследования там, да что вы хотите.
М: Договор, без договора?
ОБВ: Договор, пожалуйста.
М: Борис, я понимаю, временем ограничены, да, уже? Ну так, к конкретике. Речь идет об издании тридцать -, «Тридевятый регион», правильно, печатное издание, интернет-ресурс?
ОБВ: «Тридевятый регион». Ну, интернет-ресурс, газета.
М: Который, в настоящее время уже фактически финализировал переговоры с «Резонансом», и на котором планируется выход разоблачительных в кавычках…
ОБВ: Ну они постоянно, да, то есть мы с ними…
М: Нет, ну в последнее время, честно сказать, мы таких массированных публикаций не видели, и «Тридевятый регион» нас сильно-то не тревожил последнее время, но объяснили почему.
ОБВ: Ну, (неск. сл. неразб.), да.
М: То есть сейчас планируется что-то такое на еженедельной основе?
ОБВ: На еженедельной основе, да. И мы будем как бы качать, качать народ. Нет, еще раз, я не хочу…только меньше всего мне хочется выглядеть шантажистом и относиться к ситуации а-ля Иванин, нет.
М: Понимаю, любые формулировки, мне смысл хочется понять.
ОБВ: Это вопрос. Мы сейчас работали, как и работаем. Мы с Иваниным разосрались, причину я вам более чем подробно объяснил. Вот. И теперь я и свободен от обязательств от него, и эти ребята, которые меня постоянно толкали в спину и говорили, «ну давай же мы будем работать», а я так мягко отмораживался, им сказано: велком, понеслась!
М: Понятно. Положительного пиара мы никакого не получим, в случае если мы договариваемся, мы получаем…
ОБВ: Единственное, что мне сказал Олег, Олег сказал: «Заткнись! Я хочу, чтобы(?) вы заткнулись до выборов».
М: Мы получаем молчание просто.
ОБВ: Я сказал: хорошо, не вопрос, ну, не вопрос! А положительный пиар может быть на основании чего-то, каких-то действий.
М: Ну, мы бы…
ОБВ: А потом есть еще одна важная вещь, ну слушайте, дайте тоже сохранить лицо, иначе я потеряю любые, любое доверие на территории …
М: Понимаю, понимаю, понимаю, понимаю, понимаю. Ну это как слон в посудной лавке, тут лучше стать хуже.
ОБВ: Вчера мы пидарасили, а за-завтра похвалим, и тогда все скажут: ну конечно, продались!
М: Так все же по деньгам, о какой сумме речь идет?
ОБВ: Ну я Олегу обозначал цифру идеальную – миллион двести. Ну, как бы вот для того, чтобы я закрыл, потому что мне закупать подарки нужно вот- вот-вот. Вот.
М: Понятно.
ОБВ: Мне надо хвосты свои гасить, которые есть.
М: Ну мне, соответственно, руководство в лице Пал Саныча транслировало миллион, поэтому я на сумму большую никак не уполномочен.
ОБВ: Сергей(?), нет-нет, я, я говорю еще раз, да, он мне точно также сказал, он говорит: «Как обычно, надо же, говорит, поторговаться, говорит, ну миллион мы тебе дадим, но я, говорит, не могу сказать, это не мои деньги, я должен (2-4 сл. неразб.), да.
М: Ну да, это вообще не его деньги, ну и не мои, конечно же, но я, по крайней мере, к компании имею непосредственное отношение, да.
ОБВ: Ну, имеется в виду, он вообще не имеется отношения как ими(?) распоряжаться.
М: И форма, так скажем, этой передачи она может быть любая: нальная, безнальная, как угодно?
ОБВ: Любая. (2-3 сл. неразб.) Любая, любая. Просто безнальная, она вроде как безопасней…
М: Безусловно! Безусловно!
ОБВ: …потому что вы перегнали, да, всё, я получил эти деньги, актами выполненных работ закрылись, маркетинговые исследования, бла-бла-бла, (2-3 сл. неразб.).
М: Понял. Борис, такой вопрос. Ну я понимаю, что вся предыдущая беседа как раз была ответом на этот вопрос.
ОБВ: (1 сл. неразб.) как-то да, я понимаю.
М: Вопрос о гарантиях.
ОБВ: Ребят, ну в одном городе живем! Дырок в голове хватает, девяностые годы пережили…
М: То есть условно, если мы договорились, то мы…
ОБВ: Ну мы по рукам ударили, я уже рот закрыл и все, в газете «Тридевятый регион», на сайте «Тридевятый регион»…
М: «Резонансов» не будет, инициативной группы не будет?
ОБВ: Инициативная группа - не я ее держу(?).
М: Нет, я понимаю, понимаю. Но в этих, в этих изданиях ее не будет?
ОБВ: Вообще! Ни на сайте «Тридцать девять точка ру», мой же интернет-портал, ни на в газете, ни на в электронном варианте газеты. То есть здесь поляна будет абсолютно чиста.
М: Все, понял.
ОБВ: Но для вас самое неприятное, это когда газета на самом деле попадает мирному населению в руки?
М: Конечно, конечно. Ну, интернет, интернет, вот в этих поселках это так, они между собой там.
ОБВ: Интернет – это так.
М: Тот же самый «Резонанс» хоть и каждый день публикует по несколько, так сказать, выкладок, но особо сильно нас не волнуют.
ОБВ: Ну да. Они в рассылку пустили, никто их уже не читает, потому что они всех за**али.
М: Да. Читают наши сотрудники, они сами между собой. Всё! Я понял. И дед лайн когда? Я так понимаю, газета в пятницу?
ОБВ: Среда, ну среда ну вот как бы… Именно поэтому, видимо, они и сказали…
М: Просто объясню цель моего визита. Ну, познакомиться. Просто, извините за такое слово, персонаж вы очень известный, а я с вами еще до этого не встречался. Я человек новый в Калининградской области.

Таким образом в приведенном выше целиком массиве разговора сразу же видны несколько важных аспектов:

1. Кирилла Сюндюкова не беспокоят сами опубликованные в Тридевятом регионе материалы, перепечатки из газеты «Резонанс 39», а лишь разовая массовость тиража газеты, попавшего в район в результате публикации отчета депутата Облдумы Ивана Грибова.

Первая – с Олегом Шайтаном, вторая и третья – с Кириллом Сюндюковым.

12345678Следующая ⇒

Поделиться: