РЕЧЬ ПАТРИКА ГЕНРИ НА КОНВЕНТЕ КОЛОНИИ ВИРГИНИИ

1775 г.

Человеку весьма естественно поддаваться обманчи­вым иллюзиям надежды. Мы все склонны закрывать глаза на неприятную правду и, наоборот, всегда готовы слушать голос сирены, пока эта сирена не обратится в дикого зверя. Но, господа, так ли должны поступать благоразумные люди, защищая великое и трудное дело свободы? Неужели и мы, господа, относимся к числу тех, кто, имея глаза, не видит, имея уши, не слышит всего того, что нас так близко касается? Однако я по крайней мере, как бы это ни было для меня тяжело и мучитель­но, хочу знать всю правду, не исключая вещей самых не­приятных, самых опасных, я хочу все знать, чтобы принять заблаговременно меры.

Господа, мне известен только один надежный руко­водитель, которого я согласен слушать в случаях сом­нений, и руководитель этот — есть опыт. Я не знаю, господа, другого способа судить о будущем, кроме вни­мательного изучения прошедшего. А если это так, если о будущем можно делать предположения, лишь исходя из прошедшего, то я спросил бы вас, господа, какие дей­ствия английского правительства, совершенные им за истекшие десять лет, могут сколько-нибудь подтверж­дать надежды, которыми утешают себя некоторые из предшествовавших ораторов и которыми они убаюкива­ют других членов конвента? Уж не коварные ли улыбки, с которыми была принята наша недавняя петиция? Не верьте этому, господа: это не больше, как приготовлен­ная для вас ловушка!

Господа, не позволяйте увлекать себя предательски­ми поцелуями! Подумайте, как можно примирить мило­стивый и благосклонный прием, оказанный нашей петиции, с военными приготовлениями, совершающими­ся на наших землях и в наших водах! Или, может быть,

С.24 флоты и армии нужны английскому правительству для скорейшего примирения с нами, для снискания нашей любви? Неужели мы обнаружили так мало склонности к примирению, что любви нашей приходится добивать­ся силой?

Не будем же, господа, обманывать себя! Ведь это орудия войны и порабощения — последние аргументы, к которым обращаются короли. Я бы спросил вас, гос­пода, для чего могут быть нужны все эти военные при­готовления, если не для того, чтобы принудить нас к повиновению силой? Или, может быть, вы объясняете себе это иначе? Но, господа, какие же у Англии есть еще враги в Америке, для которых назначены находящиеся здесь английские суда и английские полки? Таких других врагов, нет. Против нас, господа, направлены все воен­ные и морские силы Англии, против нас, а не против кого-либо другого. Флот и армия посланы сюда, чтобы наложить на нас оковы, давно уже приготовляемые для нас английским правительством. Чем же мы будем бо­роться с нашими врагами? Противопоставим ли мы им ряд аргументов в доказательство справедливости своего дела? Но, ведь, господа, вот уже прошло десять лет в таких диалектических схватках! Или, может быть, у нас теперь есть новые доказательства, новые аргументы? Нет, все уже и не раз было сказано. Мы стремились осветить вопрос со всех решительно сторон, и — что же! — все оказалось тщетно!

Неужели мы теперь обратимся к просьбам, смирен­ным мольбам? Что же мы можем сказать такого, что не было уже и без того много раз сказано? Господа, умо­ляю вас, не будем больше ласкать себя обманчивыми надеждами. Ведь мы сделали уже положительно все, что только могло предотвратить надвигавшуюся на нас грозу. Мы обращались с просьбами, мы посылали воз­ражения, мы обращались с мольбами, мы, наконец, пада­ли ниц перед троном, мы взывали о его заступничестве, прося отвратить от нас тиранические руки министров и парламента. К нашим петициям отнеслись пренебрежи­тельно, наши возражения повели лишь к усилению при­теснений и оскорблений, на наши мольбы не обратили . никакого внимания и нас оттолкнули с презрением от подножия трона.

Тщетно было бы после этого убаюкивать себя слад-

С.25 кими мечтами о возможности мира и примирения. Нет больше никаких оснований для таких надежд! Если мы желаем быть свободными, если мы хотим сохранить не­прикосновенными те неоценимые права, которые мы отстаивали так долго от посягательств правительства Англии, если мы не хотим подобно подлым трусам пре­кратить теперь же благородную борьбу, которую мы уже так долго ведем и которую мы обещались друг дру­гу не прекращать, пока не будет достигнута великая цель всех наших усилий, мы должны сражаться! Да, господа, я повторяю, мы должны сражаться! Нам оста­лось теперь только взяться за оружие и решить спор на поле брани.

Некоторые ораторы говорили вам, господа, что мы слабы, что мы не в состоянии вести борьбу со столь сильным противником. Но, господа, когда же мы будем сильные? Когда? На будущей неделе или в будущем году? Или, может быть, тогда, когда нас успеют обезору­жить и поставят у каждого дома английского солдата? Или, может быть, силу нам придадут нерешительность и бездеятельность? Или, наконец, наша способность ока­зать врагу активное и действительное сопротивление воз­растет от того, что мы будем лежать на спине, крепко прижимая к себе обманчивый призрак надежды, пока наш неприятель не свяжет нас крепко по рукам и по ногам?

Нет, господа, мы не окажемся слабыми, если сумеем надлежащим образом воспользоваться всеми теми сред­ствами, которые сама природа дает нам в руки.

Трехмиллионный народ, сражающийся за святое дело свободы и ведущий эту борьбу при тех местных услови­ях, в каких мы находимся, непобедим, каковы бы ни были силы, которые выставит против нас наш враг. Кроме того, господа, мы будем сражаться не одни. Есть еще в мире справедливый бог, от которого зависят судь­бы народов и который пошлет нам друзей, которые бу­дут сражаться за нас. Не забывайте также и того, что не одной силой решается исход борьбы, а также бдительностью, деятельностью, храбростью.

Наконец, господа, ведь собственно для нас уже нет больше выбора. Если бы даже мы оказались настолько подлыми трусами, чтобы желать начать отступление, нельзя не видеть, что время для этого рода желаний

С.26 уже прошло. Да, теперь уже слишком поздно уклонять­ся от борьбы. Отступление теперь возможно лишь при согласии нашем на покорность и рабство! Цепи для нас уже готовы! Их бряцание уже раздается вокруг Босто­на! Война неотвратима, господа, пойдемте же смело на врага! Да, господа, повторяю я, идемте, идемте на врага!

Не следует, господа, умалять серьезность пережи­ваемого кризиса. Между вами находятся ораторы, гово­рящие о компромиссах, о примирении, но, господа, время таких речей прошло безвозвратно! Война фактиче­ски уже началась. Ближайший вихрь, несущийся с севе­ра, может быть, донесет до вашего слуха лязг бьющегося оружия! Наши братья уже выступили в поход! Зачем же мы здесь стоим праздно? Чего хотят эти люди, которые говорят вам о мире? Неужели жизнь так дорога и мир так сладок, что их следует покупать даже ценою канда­лов и рабства? Сохрани нас Бог от таких мыслей! Я не знаю, как думают другие, что до меня касается, я не пощажу свой жизни для дела свободы!

П. Г. Мижуев. Великий раскол англосаксонской расы. Аме­риканская революция. СПб., 1901, стр. 96—99 // Кислица Н.А. Американская революция XVIII века. М., 1968. С.23-26

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: