Проверка показаний подозреваемого

Для лиц, задержанных по подозрению в убийстве, возможны два варианта поведения на допросе:

– признаться в причастности к преступлению;

– отрицать свою причастность к преступлению.

В случае, когда подозреваемый выбирает дачу признательных показаний, его слова, прежде чем быть положены в основу дальнейших выводов следствия, должны подвергнуться скрупулезной проверке. Признания задержанного могут соответствовать действительной картине случившегося, но часто задержанные члены ОПГ делают квази-признания с целью дезориентировать следствие. Эти квази-признания особенно опасны тем, что при неправильной оценке их следствием способствуют возникновению так называемого «ложного психологического контакта» между подозреваемым и следователем[94]. Их цели совпадают в том отношении, что оба стремятся направить следствие по ложному пути. При этом подозреваемый делает это для облегчения участи себя и своих соучастников, а следователь - для быстрого и легкого «раскрытия», возможности дать положительный отчет.

Введение следствия в заблуждение, как правило, имеет следующие цели:

1)  стремление допрашиваемого снизить меру уголовной ответственности для себя;

2)  стремление спасти от привлечения к ответственности членов своей ОПГ.

Первая из целей реализуется путем преуменьшения собственной роли подозреваемого в совершенном убийстве. Такое преуменьшение может касаться как объективной, так и субъективной стороны преступления.

Преуменьшая свое объективное участие, подозреваемый либо приписывает себе выполнение вспомогательной роли в совершении убийства (в то время как на самом деле являлся одним из основных участников), либо утверждает, что фактически не выполнил указаний, полученных от руководителей ОПГ. Преуменьшая субъективную сторону своего участия, подозреваемый может утверждать, что его использовали "вслепую" (например, попросили передать одному человеку предмет, оказавшийся взрывным устройством), либо что он совершил преступление под воздействием физического или психического принуждения, оказанного на него со стороны других членов группировки.

Показания относительно объективной роли подозреваемого в совершенном преступлении могут быть проверены на основании сведений, собранных при осмотре места происшествия на первоначальном этапе. От подозреваемого необходимо получить максимально точные показания относительно места, которое он занимал до, в момент и после совершения убийства, описание действий, которые он выполнял в каждый из этих промежутков времени. В ряде изученных дел следователи, производя проверку свидетельских показаний, задавал подозреваемому вопросы только о тех обстоятельствах преступления, которые были полностью установлены. Такая рекомендация давно уже предложена криминалистической наукой[95]. Для стимулирования памяти допрашиваемого целесообразно использовать планы местности, ориентирующие фотографии, даже выезжать с ним на место происшествия.

Когда первоначальная следственная ситуация соответствовала критериям ситуации типа № 1, или даже 2.А, показания подозреваемого можно проверить с помощью свидетельств очевидцев. В одном из изученных случаев сам подозреваемый утверждал, что в

момент совершения убийства он сидел в машине, чтобы обеспечить отступление подельников, но согласно утверждениям свидетелей человек с приметами подозреваемого производил выстрелы из оружия, и это позволило установить истинную роль подозреваемого. Показания подозреваемого можно также проверить по обнаруженным следам. В другом случае следы обуви, принадлежащей подозреваемому, находились в зоне

разброса стреляных гильз, хотя сам он утверждал, что не стрелял в потерпевшего. Но данные баллистической экспертизы показали, что, исходя из разброса гильз, стрельба велась с того места, где были обнаружены следы.

Если расследование началось в условиях ситуации № 2 или № 3, проверка показаний подозреваемого может существенно осложниться. Даже если задержан еще один член ОПГ,

располагающий информацией о данном убийстве, и он готов дать признательные показания, предпочтительнее все же в проверке основываться на независимых источниках информации. Одним из методов в подобной обстановке является поиск в показаниях подозреваемого таких сведений, которыми он не мог бы располагать, если бы его роль действительно была такой, как он ее описывает. При расследовании одного из изученных дел подозреваемый утверждал, что прибыл на место происшествия после убийства, когда потерпевший был уже мертв. По его словам (которые подтверждались другими материалами дела) труп лежал на спине. На вопрос о количестве выстрелов он уверенно ответил, что стреляли три раза, хотя звука выстрелов слышать не мог (огонь велся из пистолета с глушителем). На трупе действительно были три огнестрельных ранения, но одно из них, без выходного отверстия, располагалось на спине, и подозреваемый не мог при взгляде на труп установить количество выстрелов. Это послужило основанием предположить, что показания подозреваемого не соответствуют действительности, и он присутствовал при совершении убийства.

Гораздо сложнее установить искажение субъективного отношения подозреваемого к совершенному деянию. Для проверки следствие может в данном случае прибегнуть к сведениям из оперативных источников, характеризующих положение подозреваемого в иерархии преступного формирования. Если впоследствии эти сведения будут надлежащим образом оформлены и получат процессуальное значение, с их помощью можно доказать, что в силу своей функциональной "должности" в ОПГ подозреваемый не мог оставаться в неведении относительно истинной сущности действий, которые ему поручили выполнить или подвергаться чьему-то принуждению. Эффективным здесь может оказаться прием, рекомендованный Ф.В. Глазыриным для раскрытия преступлений, совершенных в группе[96]. Для уяснения роли (положения) каждого из участников внутри группы, а также для выявления наличия и характера внутренних конфликтов он рекомендовал при проведении первоначальных допросов задержанных членов группировки, а также их близких, знакомых, предложить им охарактеризовать других подельников. Этот прием вполне применим и при раскрытии преступлений, совершенных ОПГ. Характеристики существенно помогут следователю распознать попытки отдельных членов организованного формирования принизить свою роль, ссылаясь на неосведомленность или подчиненное положение.

Особенно внимательным следователь должен быть, когда признательные показания дает лицо, предположительно являющееся лидером всего формирования. Дело в том, что между участниками ОПГ иногда существует предварительная договоренность, по которой лидер дает квази-признание, перелагая большую часть ответственности на соучастников, а те ему в этом содействуют[97].

Стремясь укрыть от уголовного преследования других членов криминального формирования, принимавших участие в совершении преступления, о котором идет речь, подозреваемый наоборот может преувеличивать свою роль. Автором было исследовано 19 ситуаций, когда подозреваемый целиком брал на себя ответственность за содеянное, утверждая, будто действовал самостоятельно от начала до конца, без чьего-либо физического или интеллектуального содействия из личных побуждений. Подобные попытки ввести следствие в заблуждение могут быть особенно легко выявлены в первоначальных ситуациях типа № 1 или 2А, с помощью сведений, полученных при осмотре места происшествия. Если там будут обнаружены следы присутствия нескольких убийц (пули и гильзы, выпущенные из двух и более единиц огнестрельного оружия, остатки взрывного устройства, которое задержанный явно не мог изготовить и подложить самостоятельно, показания очевидцев и т.д.), показания подозреваемого следует подвергнуть сомнению. Кроме того, при таких показаниях следствию следует обратить внимание на неубедительность мотивов, излагаемых допрашиваемым, отсутствие в прошлом личных контактов у подозреваемого и жертвы и т.д.

Далеко не так просто дело обстоит тогда, когда расследование начинается c ситуации типа № 3. В этом случае на месте преступления зачастую имеется слишком мало улик, чтобы на их основании можно было проверить истинность утверждений задержанного о количестве и характеристиках лиц, принимавших в нем участие. В этой ситуации самооговор особенно трудно распознать, если самооговаривающийся присутствовал при совершении преступления и, соответственно, знаком с деталями[98]. Поэтому надлежит обратить внимание на личные качества допрашиваемого, его способность самостоятельно совершить такое преступление как убийство. Также следствию следует сделать упор на установление причастности задержанного и организованной преступной группе и связь этой ОПГ с расследуемым убийством.

Иногда подозреваемый признает совершение им преступления в соучастии с другими лицами, но дает в отношении их ложные показания (утверждает, будто не видел их ранее, не запомнил их внешности, не осведомлен о том, кто они, а также искажать их признаки при описании). Эти показания легко опровергнуть, если следствие располагает приметами этих лиц. Но часто они отсутствуют. В этом случае для распознания лжи применяют на практике разнообразные приемы. Суть их заключается в том, что при возникновении подозрения на ложь надо не стремиться уличать допрашиваемого, а позволить ему продолжать дальше. В науке давно отмечено, что в такой ситуации рано или поздно придуманные детали войдут в противоречие с деталями реальной обстановки или даже сами с собой при их повторе[99]. Так в одном из изученных дел подозреваемый давал ложные показания о внешности одного из соучастников. Сомневаясь в его правдивости, следователь дважды при его помощи составил фоторобот. Оба портрета существенно отличались друг от друга, и это заставило следователя скептически отнестись к показаниям задержанного.

В случае отрицания вины или когда подозреваемый уклоняется от дачи признательных показаний, можно выделить 3 следующих, наиболее типичных варианта его поведения:

1)  отказ подозреваемого от общения со следователем вообще;

2)  ссылка подозреваемого на алиби;

3)  отрицание подозреваемым своей причастности к преступлению, но при этом нет ссылки на алиби.

В криминалистике имеется следующее, наиболее обоснованное, с точки зрения автора, разделение алиби на три вида: 1) правильное, 2) ложное, 3) безразличное (не имеющее отношения к совершению преступления)[100].

Как уже упоминалось выше, рядовые исполнители убийств, совершаемых ОПГ, редко имеют заранее подготовленное алиби. Оно может появляться у них, когда расследование начиналось в ситуациях типа №2 или №3. Если следствие не ведется в наступательном темпе, и преступники начинают догадываться о готовящемся уголовном преследовании, они могут сконструировать систему ложных показаний, позволяющую взаимно покрывать друг друга. Но, как показывает практика, выдвигаемые членами ОПГ ложные алиби не состоятельны и не выдерживают даже поверхностной проверки; однако они могут быть и более изощренными. Если алиби вызывает сомнение, необходимо сосредоточиться на проверке обстоятельств, которые в нем указаны, особое внимание надо уделить людям, чьи свидетельства в нем фигурируют. Основанием для сомнений в достоверности алиби может служить причастность этих свидетелей к деятельности преступной группировки или хотя бы заинтересованность, если не прямая, то косвенная (через родственные, дружеские, любовные связи и т.д.). Порой исследование таких алиби позволяет установить контакты подозреваемого в преступном мире.

Весьма распространена ситуация, когда задержанный вообще отказывается от разговора со следственными работниками. Эта ситуация особенно характерна для случая, когда подозреваемый был схвачен непосредственно на месте преступления. Сразу после ареста он некоторое время находится в психологическом состоянии, более-менее близком к шоковому, поскольку арест является наихудшим из возможных нарушений намеченного плана преступления. Задержанный еще не определил, какой линии поведения ему следует придерживаться, чего ему можно ожидать от правоохранительных органов, с одной стороны, и от членов группировки с другой, в силу этого он сознательно или бессознательно, старается выиграть время, прибегая к своему конституционному праву хранить молчание. На практике к такому способу прибегают преступники, против которых имеется слишком много бесспорных улик. Поэтому молчание подозреваемого, как правило, не препятствует его изобличению как убийцы, однако создает серьезные препятствия к установлению причастности ОПГ к данному убийству.

Если задержанного не удается склонить к даче каких-либо показаний, в изученных делах встречался такой прием как предоставление ему возможности поговорить с адвокатом. Как правило, адвокаты рекомендуют своим подопечным по возможности идти на контакт со следователем, не отрицать очевидных вещей, а лишь давать им нужную интерпретацию. Поэтому появление адвоката способно сдвинуть дело с мертвой точки, когда подозреваемый согласится говорить. Однако нельзя при этом забывать, что он и его защитник будут преследовать только собственные цели и постараются использовать общение со следователем в своих интересах (внушить ему свою точку зрения, выведать имеющиеся у него улики, и т.д.)

Если подозреваемый был задержан при обстоятельствах, соответствующих первоначальной следственной ситуации типа 1.А или 1.В, он может отрицать свою причастность к убийству, однако при этом не ссылается на какое-либо алиби. Его показания призваны объяснить нахождение задержанного на месте преступления и его поведение и сочиняются, как правило, "на ходу", в спешке. Соответственно, в них легко обнаруживаются пропуски, ошибки, и, как представляется, они тоже не создают препятствий для уличения. Обычно преступники сами отказываются от них некоторое время спустя, когда убеждаются в их несостоятельности.

 

При изменении показаний подозреваемым, как следует из анализа изученных дел, наиболее распространены следующие варианты изменения:

1)  От дачи признательных показаний к отрицанию данных, на которые опирается обвинение, или к молчанию;

2)  От выдвижения алиби или иного объяснения, отрицающего его причастность к преступлению - к молчанию;

3)  От молчания или отрицания своей причастности к преступлению - к даче признательных показаний.

На протяжении всего расследования подозреваемый может несколько раз менять свою линию показаний. При каждом изменении задачей следователя является установление того, что стало причиной такого поворота и принять соответствующее тактическое решение.

Как представляется, наиболее типичными причинами являются следующие:

А. Смена признательных показаний на молчание или отрицание обычно является следствием опасения возможной мести со стороны других членов группировки. Возможно, на него было оказано давление в местах предварительного заключения. Зачастую подозреваемого уже невозможно вернуть к прежней позиции, поэтому следствию надо продолжать работать, опираясь на ранее сообщенные подозреваемым сведения. При активном отрицании у подозреваемого надо выяснить причины самооговора и собрать доказательства, подтверждающие их несостоятельность. Одновременно следует попытаться установить пути, по которым на подозреваемого могло оказываться давление. Их можно искать среди сокамерников, штата ИВС, адвокатов и т.д., и устранить их.

Б. Смена ссылки на алиби или иное отрицание причастности к преступлению на отказ от дачи показаний объясняется тем, что версия событий, излагаемая подозреваемым, убедительно опровергнута следствием, или подозреваемый сам разуверился в ней, и теперь ему необходимо выработать новую линию поведения. Данная ситуация требует тщательного изучения личности задержанного, поскольку в отдельных случаях не исключена вероятность, что он под тяжестью имеющихся улик встанет на путь сотрудничества со следствием и даст признательные показания. Если следователь упустит момент, подозреваемый при участии защитника может выработать другое, более совершенное алиби.

В. Смена отрицания причастности к преступлению или молчания на признательные показания может объясняться двумя причинами - либо подозреваемый под воздействием предъявленных ему улик решил пойти на сотрудничество со следствием и излагает более-менее истинную картину, либо, убедившись в безрезультатности, ранее выбранной им линии защиты, решил перестроить ее с учетом сведений, имеющихся, по мнению задержанного, у следствия и постарался оградить от уголовного преследования себя или соучастников. Подобные "квази-признательные" показания уже описывались выше, равно как и рекомендации по их опровержению. Однако, если задержанному станет известно слишком много об имеющихся в распоряжении следователя сведениях, ситуация может выйти из под контроля: преступник сможет изложить такую версию происходящего, служащую к его выгоде, или к выгоде всей ОПГ в целом, что его изобличение станет недостижимым на основании собранных доказательств. Поэтому при опровержении показаний задержанного, отрицающего свою причастность к убийству, следователю надо всегда учитывать, как подозреваемый может воспользоваться сообщенными ему сведениями.

В случае, когда подозреваемый наконец-то начинает давать признательные показания, необходимо получить от него как можно больше криминалистически ценных сведений, поддающихся проверке, если необходимо - произвести допрос с выездом на место происшествия. Чтобы исключить вероятность оказания на него давления, желательно получить показания по всем интересующим вопросам в течение одного дня.

В заключении необходимо отметить, что психологически слабые, относительно неразвитые интеллектуально люди, занимающие низшую ступень в иерархии ОПГ и выполняющие второстепенные роли в совершении преступлений, более склонны на первых порах идти на сотрудничество со следствием, однако они же более склонны к отказам от своих прежних признательных показаний из страха перед местью сообщников ими по другим причинам. На протяжении следствия такие подозреваемые могут по несколько раз менять свои показания в зависимости от интеллектуального уровня и имеющихся против них улик. Поэтому очень важно рассматривать их признания не только как доказательства сами по себе, но также как ориентирующую информацию, с помощью которой становится возможным обнаружение других улик.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: