Установление связей подозреваемого с определенной ОПГ или его членства в ней.

Выявление доказательств причастности подозреваемого к конкретному формированию является поворотным моментом, от исхода которых зависит дальнейший исход всей работы по разоблачению всей группы. В параграфе, посвященном следственным ситуациям первоначального этапа расследования, уже говорилось о том, какие улики могут свидетельствовать о причастности к убийству организованного преступного формирования. Однако они носят ориентирующий характер. На втором этапе расследования в задачи следствия входит сбор доказательств, имеющих процессуальное значение и могущих служить для дальнейшего разоблачения всей группировки. Далеко не всегда следствию удается сделать это, поскольку именно здесь ему приходится сталкиваться с особенно активным противодействием, как со стороны самих подозреваемых, так и со стороны остающихся на свободе членов группы, которые используют все возможные механизмы защиты, включая давление через коррумпированные связи (более подробный анализ механизмов защиты был дан в первой главе).

Как явствует из материалов изученных дел, в том числе и из зарубежного опыта, установление принадлежности подозреваемого к ОПГ и его положения в ней возможно лишь на основании собственных показаний подозреваемого или других членов группировки, а также по данным, полученным в результате оперативно-розыскных мероприятий и закрепленных в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Поэтому при решении рассматриваемой задачи особую важность приобретает четко налаженное взаимодействие между следователем и оперативными органами.

Весомым доказательством являются показания самого подозреваемого. Для того чтобы считать доказанной его принадлежность к организованному преступному формированию, от него необходимо получить подтверждение того что:

1)  В совершении преступления помимо подозреваемого принимали участие другие лица, причем их функции были четко распределены (соисполнители убийства, создатели сценария или плана всего деяния, лица, представившие оружие, транспортное средство и т.д.).

2)  Сообщество лиц, задумавших, организовавших и совершивших убийство, существовало в течение определенного срока времени.

3)  Убийство было совершено с ведома и по указанию лиц, занимающих руководящее положение в вышеупомянутом сообществе.

Доказательства о принадлежности подозреваемого к организованному формированию можно считать имеющимися у следствия, если ранее подозреваемый дал подтвердительные показания по всем трем ключевым вопросам.

В изученных материалах часто встречалась ситуация, когда подозреваемый соглашался взять на себя ответственность за убийство, но отрицал свою причастность к организованной группе. Но результаты исследования также позволяют сделать вывод, что если подозреваемый в принципе не отказывается говорить о своем участии в убийстве, имеется шанс получить от него показания по всем трем ключевым моментам. Это можно сделать, не принуждая подозреваемого называть конкретных имен, и, в тоже время, стремясь получить от него однозначные ответы на вопросы общего характера. Гораздо более полные результаты подчас получаются в результате грамотного проведения оперативно-розыскных мероприятий. К ним, в частности, может относиться работа с подозреваемым в ИВС, тайная запись его разговоров, прослушивание телефонных переговоров других соучастников убийства, известных из оперативных источников. В литературе особенно подчеркивалось значимость агентурных данных и т.д.[101]

После того как принадлежность подозреваемого к ОПГ будет установлена, при наличии благоприятных условий следствие может предпринять дальнейшие шаги, направленные на разоблачение преступного формирования. Они заключаются в установлении положения подозреваемого в руководящей структуре преступного сообщества и, по возможности, самой этой структуры. Это, однако, достижимо лишь в тех случаях, когда группировка достаточно невелика, или подозреваемый занимает в ней относительно видное положение. Задержанными за убийство обычно оказываются представители самого низшего, исполнительского звена командной иерархии, но случается и такое, что задерживаются и лидеры среднего, организационно-контрольного эшелона. Как правило, это лица с сильным 

характером, достаточно высоким уровнем интеллекта, имеющие влияние в преступном мире, а часто и опыт преступной деятельности. Поэтому получение от них признательных показаний по интересующим следствие вопросам весьма маловероятно.

Интересные возможности по установлению структуры ОПГ открываются в тех случаях, когда преступная группировка орудует под прикрытием легального юридического лица. Автором было изучено 18 таких групп, причем результаты исследования позволяют прийти к заключению, что положение подозреваемого в ней более-менее коррелирует с той должностью, которую он занимает в данном юридическом лице (обычно, коммерческой организации). Практически никогда объем руководящих полномочий в фирме-прикрытии не превышает объем полномочий в криминальном формировании. Пост руководителя подобной службы указывает на принадлежность к организационному звену. Выше уже упоминалось,

что выполнение грубо-насильственных "боевых операций" возлагается на функциональные элементы, закамуфлированные под охранные службы, службы безопасности и т.д. Само по себе положение подозреваемого в коммерческой организации не может служить доказательством, однако помогает сориентировать направление усилий следствия и органов ОРД.

Ставя перед следователем задачу по доказывания принадлежности обвиняемого к организованному преступному формированию автор прежде всего имел в виду, что следствие должно установить всех лиц, причастных к совершению преступления, в том числе и лидера криминального формирования, в состав которого входил обвиняемый. Но выше уже отмечалось, что на практике эта задача редко выполняется. То есть от ответственности удается спастись наиболее опасным преступникам. Разумеется, это не соответствует задачам поддержания правопорядка в стране. Но с другой стороны этому есть объективные предпосылки, поскольку само построение организованной преступной группы «отрывает» лидера от совершения конкретных преступлений, делает его недоступным. В первой главе уже говорилось о том, как эта проблема встала перед специалистами по изучению оргпреступности, и как ее решение было найдено за счет установления ответственности за сам факт причастности к организованному преступному формированию. Именно здесь, по мнению автора, и следует искать решение указанной проблемы. Убийство безусловно является тяжким преступлением, и его совершение группировкой таких тяжких преступлений, как убийство, может стать основанием для ее квалификации как преступной организации - сплоченной организованной группы, созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением (ч.4 ст.35 УК РФ). Согласно ч.1 и ч.2 ст.210 УК РФ создание преступной организации или даже участие в ней являются основанием для привлечения к уголовной ответственности. Это позволило бы привлекать к ответственности их руководителей, даже если бы не удалось доказать их причастность к конкретному убийству.

Как было установлено в ходе исследования материалов уголовных дел, для достаточно подготовленного следователя, не занимающегося специально расследованием организованной преступной деятельности, не составит труда установить наличие связей обвиняемого с определенным, устойчивым по своему составу кругом лиц, объединенных общими интересами. Для их квалификации как преступной организации необходимо собрать доказательства, характеризующие это сообщество как устойчивую группу, где наличествует распределение ролей, и каждый участник, включая обвиняемого, действовал согласованно с другими. Отсюда вытекает, что, совершая убийство, обвиняемый действовал не по собственной инициативе, а в интересах сообщества, к которому принадлежал. Что касается причастности прочих членов сообщества непосредственно к расследуемому убийству, доказывать это представляется необязательным. Справедливо было замечено А.С. Емельяновым, что раскрытие организованной преступной деятельности означает «не раскрытие конкретных преступлений, а установление связи между конкретными лицами применительно к этим преступлениям»[102].

Даже непосредственный исполнитель, который в единственном лице появился в составе группировки лишь на время, для выполнения определенной задачи, то есть выступал в качестве временно-функционального элемента ОПГ, не снимает, а скорее подчеркивает существование преступного заговора для уничтожения человека. Хотя изначально группировка создавалась для совершения менее тяжких или незначительных преступлений, возникновение в ее недрах хотя бы разового замысла на совершение более серьезного деяния переводит ее в разряд преступных организаций, само существование которых, в соответствии с современным уголовным законом, является преступлением. Так что единичный, эпизодический характер убийств, совершаемых преступным формированием, отнюдь не лишает следствие возможности квалифицировать их как преступные организации и привлекать их членов к ответственности по соответствующей статье УК.

Из этого вытекает необходимость тесного взаимодействия между правоохранительными органами общей компетенции и специальными органами по расследованию организованной преступной деятельности. Представляется, что наиболее более глубокое и эффективное взаимодействие будет достигнуто, если удастся обеспечить правильное понимание задач, которые стоят перед правоохранительными органами и соответственно скоординировать действия для их надлежащего решения.

В том случае, если подозреваемый готов дать признательные показания об организованной группе в целом в целом, о своем участии в ней, о ее структуре и базовом элементе, следователь, в чьем ведении находится дело об убийстве, обязан постоянно вести с ним работу, стремиться получить от него как можно больше сведений, позволяющих разоблачить группировку, обеспечить непрерывность снятия показаний, пока не возникли факторы, побуждающие подозреваемого пересмотреть свою нынешнюю позицию. Одновременно, необходимо готовить материалы для передачи дела в органы по расследованию дел о создании преступных сообществ и участии в них. Если подозреваемый отказывается давать показания о своем участии в ОПГ и ее структуре, хотя имеется достаточно косвенных, а зачастую и прямых улик, оперативно-розыскных данных о его принадлежности к преступному формированию, соответствующие материалы передаются, не сообщая об этом самому подозреваемому. Если имеющиеся факты будут признаны достаточными для начала процессуального расследования, представитель органов по расследованию организованной преступной деятельности должен подключиться к работе с подозреваемым желательно еще до предъявления ему обвинения, с соблюдением правил психологической преемственности расследования.

С одной стороны это означает, что следователь, раскрывавший убийство, обязан до самого последнего момента (до окончания дела) относиться к установлению фактов, изобличающих всю группу не менее тщательно, чем к изобличению конкретного убийцы. С другой стороны, начало расследования факта участия подозреваемого в преступном сообществе и установление прочих его членов должно происходить плавно, без "скачков" в психологическом отношении, в особенности для подозреваемого, дающего признательные показания. Он, ключевой свидетель, уже успел установить психологический контакт с первым следователем, и резкая "смена обстановки" может принести отрицательный эффект. Для его минимизации целесообразно было бы установить некий буферный, переходный период, когда в работе с подозреваемым одновременно участвуют оба следователя. Допросы ведутся совместно, вдвоем они должны участвовать в других следственных действиях, где присутствует подозреваемый. Это поможет установить психологический контакт эффективнее, и будет способствовать более полному изучению личности задержанного.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: