Основные признаки внедоговорных (охранительных) обязательств и их отличие от договорных обязательств

В науке прав человека обширно распространено деление обязанностей на 2 группы: договорные и внедоговорные. Это деление проводится по признаку оснований возникновения обязательств: договорные возникают главным образом из договоров, т.е. по соглашению сторон, а внедоговорные - из оснований, предусмотренных законом[2]. Вышеназванные группы обязанностей имеют веское однообразие, что разрешило выделить в законе совместные положения о обещаниях, что применимы и к договорным, и к внедоговорным обещаниям.                                                                                   Между договорными и внедоговорными обещаниями существуют отличия, определяющие их самостоятельное значение и место в системе обязательственного права. В первую очередь, внедоговорные обещания различаются от договорных по нраву имущественных взаимоотношений, лежащих в их базе. Для договорных обязательств характерно то, что они оформляют нормальный имущественный оборот, т.е. отношения, основанные на соглашении участников, на их свободном волеизъявлении, влекущем возникновение прав и обязанностей[3]. В отличие от этого внедоговорные обещания опосредуют дела, не отличительные для обычного течения жизни, т.е. ненормальные имущественные дела. Более ясным случаем имеют все шансы работать дела, связанные с повреждением или же устранением чужого имущества лицом, с которым собственник насчет этого имущества не состоит в договорных отношениях. Не отличительным для обычных взаимоотношений меж субъектами прав человека будет и вариант, когда лицо получает имущество, ложно присланное в его адресок иным лицом, из-за этого у передавшего это имущество появляется юридически не обоснованная убыль, а у получившего - неосновательное приращение.             

Во-вторых, внедоговорные обещания различаются от договорных по причинам их возникновения: они встают не по воле, а в основном напротив воле их соучастников, в следствие юридических прецедентов, предписанных в законе. Чаще всего они возникают из неправомерных действий, но основанием их возникновения могут быть и действия правомерные, если они совершены ошибочно[4]. Так, ГК предугадывает, что лицо, причинившее урон, должно компенсировать его (п. 1 ст. 1064). Равным образом и лицо, увеличившее вследствие допущенной оплошности свое имущество с помощью иного, должно вернуть неосновательно обретенное (п. 1 ст. 1102 ГК). Более того, такие обещания имеют все шансы вставать и при намеренном совершении правомерных, но вредных деяний (например, лицо, действовавшее в состоянии последней надобности, по совокупному правилу обязано компенсировать урон, причиненный им при всем при этом иному лицу в следствие инструкций абз. 1 п. 3 ст. 1064 и ч. 1 ст. 1067 ГК).   

Основная особенность внедоговорных обязательств, включая кондикционные, в том, что объем прав и обязанностей сторон внедоговорного обязательства предельно четко определен законодателем. Более того, стороны внедоговорного обязательства не вправе изменить его содержание своим соглашением. Подписав соглашение о порядке исполнения внедоговорного обязательства, они должны понимать, что в момент его подписания между ними возникли договорные отношения, объем ответственности за неисполнение которых определяется по иным правилам. Поэтому правоприменитель особенно остро нуждается в четких нормах о внедоговорных обязательствах, разъяснениях высших судебных органов и единообразной судебной практике по данному вопросу. Настоящее исследование никоим образом не претендует на единственно верное толкование норм об исполнении кондикционных обязательств, оно скорее призвано выявить те аспекты имущественных отношений сторон кондикционных обязательств, о которых законодатель пока не высказался.

По иску о возвращении недолжно уплаченного (condictio indebiti) в римском праве были установлены пределы взыскания. Модель взыскания, определенная действующим российским законодательством, во многом сохранила критерии определения объема обязанностей приобретателя. Обязанность по возврату имущества или возмещению его стоимости должна быть исполнена немедленно после того, как приобретатель узнал о неосновательности обогащения. Мы исходим из того, что до момента, когда приобретатель не знал о том, что его приобретение неосновательно, следует говорить о противоправности приобретения неосновательного обогащения, но не самого деяния приобретателя. Такого же мнения придерживается Г. Седугин[5]. Поэтому, если указанная обязанность немедленно не исполнена, приобретатель обязан возместить потерпевшему убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества (п. 1 ст. 1105 ГК РФ).     Во этих всех случаях вынужденные лица (должники) становятся такими не по собственной воле, а в силу закона. Внедоговорные обещания встают вне зависимости от воли не исключительно того, кто причинил урон или же неосновательно обогатился, но и от воли другой стороны - пострадавшего (кредитора). Другое дело, что пострадавший как всякое управомоченное лицо может не воплотить собственные права, образовавшиеся из этого обещания, что будет отвечать принципу автономии воли, отличительному для прав человека (ст. 9 ГК).

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: