Глава 20. Зачем привидению деньги?

Сева был не совсем прав. Как раз когда друзья пробегали поверху, в паре метров над ее головой, Кисонька поняла, что ей страшно и с каждой минутой становится все страшнее. Темнота давила, наступала… Кисонька попыталась позвать на помощь, но крик глох, пропадал, словно заглатывался навалившимся на нее мраком. Казалось, сквозь кирпич стен проступает и кривляется жуткая рожа. Монотонное журчание воды терзало нервы. Вдобавок жутко хотелось в туалет. Время тянулось нестерпимо медленно. Девчонке все отчетливее верилось, что жуткий тип прав: она останется здесь навсегда. Маячок в кресле сломался, и теперь ребята ее не найдут. Она будет сидеть тут — черная, грязная, одежда ее превратится в лохмотья, ногти отрастут, а в подвале станет вонять…

От мысленного перечисления грядущих ужасов ее оторвал шорох, идущий откуда-то сверху.

— Эрика… Эрика… Эрика… — змеился зловещий шепот.

Как ни странно, голос одного из похитителей Кисоньку почти не испугал. Скорее наоборот, разозлил. Она вдруг поняла, что страх отступает, сменяясь возбуждением предстоящей схватки. Ощущение было таким же, как перед соревнованиями, только сейчас перед ней был не противник, а враг, и она его очень сильно не любила! Надо же, гады какие — она, взрослая девчонка, спортсменка, сыщица, и то струхнула, а малышне-то каково было? Недаром четверо мальков до сих пор трясутся. Тут никакой психиатр не поможет…

— Ты останешься здесь навсегда, Эрика, никогда не увидишь солнца, Эрика, — тем временем шептал бесплотный голос.

— Я не хотеть! Я хотеть к mammy and daddy! Отпустить! Я боятся Russian вампиры! Я сделать все, что вы сказать!

— Все? — словно сомневаясь, переспросил обладатель потустороннего голоса. — Ты будешь слушаться?

— Yes, yes, trust me! [18] — отчаянно закивала Кисонька. «Ну давайте, не тяните, мне в туалет хочется! » — Она поерзала в кресле.

— Если ты будешь послушной девочкой, может, мы тебя и отпустим. — «Вампир» явно призадумался.

— Что мне делать? Что? — поторопила его Кисонька.

— Мы сейчас позвоним твоему папе в гостиницу…

— Папа не подходить! — воскликнула Кисонька.

— Что это, ты споришь? — Голос зазвучал строже: — Ты плохая девочка, поэтому останешься здесь!

— Но это есть правда! — заторопилась Кисонька. — Папа совсем не разговаривать, если звонить на hotel. Не хотеть говорить случайный люди. Только специальный номер!

Было слышно, как наверху шепотом совещаются.

— Хорошо, — наконец согласился голос. — Назови нам этот номер. Если твой папа даст нам денег, много денег — миллион долларов, мы отпустим тебя.

«Полные идиоты», — подумала Кисонька, диктуя номер детективного агентства «Белый гусь». Привидения, которым нужны деньги! Зачем — лунный свет скупать? Вампиризм за наличные? Ладно, малыши могли не заметить это несоответствие, но ведь Эрика Саммерс взрослая девчонка! Они что, за дуру ее принимают? А может… Может, похитители редко общаются с ребятами постарше? Робкий огонек догадки забрезжил у девчонки в мозгу. Ей вспомнился темный коридор и четверо взрослых: незадачливые «американцы», мечтавшие выпроводить Эрику из школы, и… две женщины. Словно в стоп-кадре, Кисоньке привиделись жадные, оценивающие глаза. Такими глазами смотрели на нее училки младших классов: одна — какая-то сальная, отвратная, а вторая — молоденькая и очень дорого одетая. Кажется, Кисонька поняла, кто похищал детей!

Задумавшись, Кисонька не услышала первых фраз телефонного разговора преступников с ее «отцом».

— Здесь твой папа, — прошелестел голос. — Скажи ему, чтобы он тоже был послушным, не то ты навсегда останешься здесь. — И перед носом у Кисоньки на длинной веревке закачалась переносная телефонная трубка.

— I am somewhere under school. Under! Twenty steps, four turns: two lefts, right, left. I am in the pit…[19]

Резким рывком телефон выдернули из ее рук.

— Ты что говориш-шь? — Голос уже не шелестел, а шипел: — Мы тебя не понимаем! Останешься здесь!

— Папа не знать русски! My mammy русски, папа is not!

— Зови маму! — потребовал голос. Из него словно испарилась вся «призрачность»: сейчас это был просто раздраженный женский голос.

— Mammy stays Америка! [20] Звонить Америка?

— Кто с нами вначале разговаривал? — впервые отозвался второй голос. Его Кисонька прежде не слышала, только ощущала присутствие еще одного человека. «Вторая баба, — поняла Кисонька. — Вадька был прав во всем».

— My nurse, мед-сес-тра, мисс Мурковски.

— Зови мисс Мурковски, — решительно скомандовал второй голос. Похоже, в нечистой паре командовала вторая тетка.

— Two women. They teach tenderlings! Ask miss Murkovsky[21], — быстро проговорила Кисонька в спущенную сверху трубку.

— Что-то ты долго. Где там твоя мисс? — подозрительно пробурчали сверху.

— Папа волноваться! — пояснила Кисонька. — Мисс Мурковски, я хотеть домой!

— Где вход? — рявкнула в трубку Мурка.

— Не знаю! — только и успела крикнуть Кисонька, и трубка вновь улетела вверх.

— Слушайте меня, американцы! — напористо заговорила одна из похитительниц. — Если вы не хотите, чтобы мы вырвали вашей девчонке сердце, сегодня ночью чемодан с миллионом баксов должен стоять в спортивном зале, возле запасного козла.

— Козла? — изумилась «мисс Мурковски». — Животное в training center? [22]

— Спортивный снаряд такой, кожаный, на четырех ножках, — измученным тоном пояснила похитительница.

— Но ми не мочь бистро собрать такой большой сум, — попыталась возразить «мисс Мурковски».

— Тогда мы отрежем вашей девочке ушки! — кровожадно пообещала похитительница. — И каждый час будем отрезать по пальчику.

— Ньет, ньет, не надо, не обижать Эрика, мы все сделать!

— То-то ж! Не вздумайте сообщить в милицию! В школу позвоните, скажите, что Эрика заболела.

— Как мы попадать школа?

— Не волнуйтесь, дверь будет открыта. И помните: одно слово ментам — и мы перервем горло вашей Эрике!

— Не надо мне горло рвать, please, — тихонько захныкала Кисонька.

— Это от твоего папы зависит, — отрезала старшая похитительница. — Если он любит свою девочку и не пожалеет за нее денег — отпустим тебя. Нет — растерзаем твое тело, развеем душу…

— И кровь выпьем, — добавила та, что изображала призрака.

— О, yes, I am thursty[23]. Можно мне попить? — оживилась Кисонька.

— Еще чего, — фыркнула ее собеседница, но тут вмешалась вторая.

— Дай девчонке хлебнуть, — буркнула она. — Больная, еще загнется.

На той же веревке спустилась початая бутылочка коки. Кисонька жадно приникла к ней.

— Что ты там возишься? — недовольно проворчала старшая похитительница. — Привязывай бутылку, стекло детям не игрушка.

— Just a moment[24]. — Кисонька торопливо обвязала горлышко бечевкой. Бутылочка взлетела к освещенному проему. Слышно было, как стекло стукнуло о край…

— Ты что сюда налила, паршивка?! Оно на меня выплеснулось! — заверещали сверху. — Да я тебя тут сгною!

— Sorry, очень извиняться, не мочь удержаться, очень сильно хотеть, — покаянно проныла Кисонька.

— Хотеть она! В угол надо было отойти, в угол, а не в бутылку…

— Не мочь в угол! — Никто бы не осмелился утверждать, что отчаяние в голосе Кисоньки было притворным. — Не мочь ходить!

Наверху охнули, гневно забормотали, и тут же Кисонька услышала стремительно удаляющиеся шаги двух человек. Рыжая сыщица удовлетворенно улыбнулась. Что, не понравился «подарочек»? Так ведь это только начало! Кисонька вскочила и сдернула осточертевший парик. Скоро похитители явятся обратно, и она голову дает на отсечение, что компаньоны-сыщики будут у них на хвосте. Ее задача — тепло встретить этих бандиток в их логове.

Глава 21. Лицо вампира

— Уши отрежем, на холодец пустим… — Мурка раздраженно швырнула трубку на рычаг. — Идиоты какие-то!

— Не такие уж и идиоты. — Довольно насвистывая, Вадька перемотал пленку прикрепленного к телефону магнитофона. — Знают, что, если они не поторопятся, охранники мистера Саммерса даже без помощи милиции их в бараний рог скрутят. Потому и требуют деньги прямо сегодня. Кстати, один раз они уже получали выкуп через спортзал.

— Между прочим, непонятно, мужик говорил или тетка. Специально хрипел, гад!

— Ты что, Кисоньку не слышала? Сказано — это две женщины! Вот молодец, Киска, теперь ясно, почему радар мигал, а в кухне никого не было. Просто их убежище — прямо под кухней!

— Похоже, там целый этаж, — сказал Сева, вслушиваясь в звучавшие на пленке слова. — Вон поворотов сколько!

— Ну хорошо, а как мы будем Кисоньку от этих маньячек спасать? Мы же не знаем, где вход.

— И не надо! — Вадька сунул каждому по мобилке. — В школе всего две учительницы младших классов, вот их адреса. Я дежурю около Маргариты Петровны, Сева околачивается возле второй, Ольги Владимировны. Одна, а может, и обе, ночью рванут за выкупом.

— А мы? — ревниво поинтересовалась Катька.

— Вы с Муркой будете у школы.

— Думаете, получится? — засомневалась Мурка. — Кисонька там одна, беспомощная, на инвалидной коляске…

— Мурка, да ты что? — изумленно уставился на нее Вадька. — Кисонька вовсе не беспомощная и не на коляске, она здоровая девчонка-каратистка! Да она похитителей сама уприветит за «будь здоров»!

— Тебе легко говорить! Вас с Катькой вдвоем похищали, ты хоть знал, где она и что с ней. А если бы ее одну? Тоже бы с ума сходил! — Мурка чуть не плакала.

— Ладно, — тряхнула челкой Катька. — Хватит тянуть! Пошли, быстренько всыпем этим похитителям, а то Мурка уже совсем извелась.

Нагруженные снаряжением сыщики решительно зашагали к выходу…

Сева вдруг ясно понял, что он ошибся в выборе профессии. Нет, сыщицкий бизнес — не для него! Два часа ночи. Уже семь часов подряд он сидит на втором этаже заброшенного дома и пялится на темный подъезд. Бутерброды он доел еще в начале дежурства, минералку час назад прикончил, самодельный прибор ночного видения невыносимо натер переносицу, а уж спать хотелось — просто зверски. Подбадривало только одно: в окнах квартиры училки до сих пор горел свет. Конечно, она могла просто полуночничать, телик смотреть, ну а вдруг нет?

В окне появился смутный женский силуэт. Вроде бы тетка говорит по телефону… так, прошла в коридор, вот погас свет… Неужели клюнула?! Сон словно рукой сняло! Сева подкрутил настройку инфракрасных очков и пристально уставился на дверь подъезда. Точно! Женщина выскочила из парадного и заспешила в сторону школы Самсоненко.

— Вадька, моя вышла, — бросил в трубку Сева, сбегая вниз по лестнице.

— Прикольно, моя тоже, — коротко отозвалась мобилка.

Женщина шла торопливо, не оглядываясь, явно не ожидала слежки. В конце концов Сева перестал остерегаться и теперь просто шагал следом за ней. Одновременно он пытался понять: зачем, отправляясь за выкупом, надевать туфли на шпильках, вечернее платье и шифоновую накидку? Тут больше подошли бы кроссовки и спортивный костюм — вдруг смываться придется.

Женщина поравнялась со школьными воротами, но вместо того чтобы войти внутрь, остановилась, озираясь. Сева затаился за углом. Издалека послышался рокот мотора, и в переулок вкатился темно-синий «Ниссан». Высокий подтянутый мужчина выскочил из машины и поспешно распахнул дверцу.

— Извини, дорогая, опоздал, исправлюсь, искуплю вину, — торопливо пробормотал он.

— Вина твоя безгранична, но, если ты постараешься, я, может, и прощу тебя, — кокетливо проворковала женщина, забираясь в машину.

Хлопнула дверца, заурчал мотор, и машина исчезла в темноте улицы.

Чья-то рука легла на плечо ошеломленного Севы. Коротко охнув, мальчишка крутанулся на месте и нос к носу столкнулся с перепуганным Вадькой.

— Лажа! Нужно было скутер взять.

— Зачем? — поинтересовался Сева.

— Так ведь похитительница…

— Какая еще похитительница, — отмахнулся Сева. — Не видел, что ли, кто за рулем? Начальник охраны школы! Охмуряет он училку, свидание у них, небось в ночной клуб поехали.

— А почему они встретились у школы, он что, не мог к ее дому подъехать? — подозрительно спросил Вадька.

Сева пожал плечами:

— Не знаешь этих взрослых? Когда у них роман, они то от соседей прячутся, то от супругов, то еще от кого-нибудь… Я в своей гостинице, ну, где мой ларек стоит, всякого насмотрелся. Твоя-то толстая куда делась, ты сказал, она тоже выходит?

Вадька растерянно оглянулся:

— Здесь должна быть. Я чуть впереди нее шел — она оглядывалась все время, я боялся, что она меня заметит.

— Так, — зловеще обронил Сева, — упустили!

Вадька буквально задохнулся от ужаса.

— Ошиблись! Пошла! Не сюда! Кисонька одна! Мурка убьет! — перепуганный Вадька мог изъясняться только телеграфным стилем, на полноценные фразы его уже не хватило.

— Спокойно, спокойно, — уговаривал и себя, и друга Сева. — Еще ничего не случилось. Сейчас по-быстрому возвращаемся…

Из темноты донесся перестук каблуков. Одним прыжком Сева оказался за деревом и рывком утянул за его ствол растерявшегося Вадьку. Женщина постоянно озиралась, иногда приостанавливалась, прислушиваясь. Наконец, успокоившись, она быстро прошла мимо сыщиков, распахнула ворота и скрылась в глубине школьного сада.

— Вот она, — шепнул очухавшийся Вадька. — Видал, как проверяется? Я был прав: хорошо, что мы у ворот ждали, а то был бы у нас бледный вид с нашей слежкой.

Вслед за Севой Вадька тихонько проскользнул в ворота. Нерешительно помялся, подергал друга за рукав:

— Слышь, Севка, не рассказывай девчонкам, что я ее чуть не упустил. Дело сделано, мы у подозреваемой на хвосте, она нас не заметила, а наши проблемы — исключительно наше дело.

— Заметано. Только помни, что ты теперь — мой должник, — согласно кивнул Сева, подбираясь к школьным дверям.

— Акула капитализма, — буркнул раздосадованный Вадька. — Ни стыда, ни совести!

Толстуха вошла внутрь и, уже не озираясь, спокойно зашагала по длинному коридору. Мальчишки осторожно двинулись за ней и тут же испуганно замерли. Из темноты, мрачные и зловещие, выступили две темные безмолвные фигуры.

— Что встали? — Безмолвие фигуры сохраняли недолго. — Давайте за ней!

Вадька постарался, чтобы его облегченный вздох не прозвучал излишне громко.

— Вы почему не снаружи? — сурово поинтересовался он.

— Так ведь все двери нараспашку стоят… Выкуп ждут! — хихикнула Катька. Зажатый у нее под мышкой Евлампий Харлампиевич согласно зашипел.

— Мама! Мама! — подойдя к лестнице, негромко позвала подозреваемая училка.

На этот раз вздрогнули все четверо сыщиков.

— Что это она, как маленькая, маму зовет? — буркнул Сева. — Какая мама в три часа ночи?

— Не кричи, я не глухая, — откликнулся сверху чей-то голос. — Сейчас спущусь.

По лестнице протопотали шаги, и из мрака выступил еще один персонаж…

— Сейчас помру на месте, — мертвым голосом прокомментировал Вадька. — Ведь это же Ильинишна!

— Та самая душевная уборщица, которую вы с Кисонькой так расхваливали?! — изумился Сева. — Она — главная похитительница?! Ну дает, старушка — божий одуванчик!

— Идиот, — выругал себя Вадька, стуча кулаком по лбу. — Мог бы догадаться! Она ведь говорила, что ее дочка здесь преподает. Вот она, дочка, — семейный бизнес устроили! — Вадька ткнул пальцем в толстуху.

— Тише ори: услышат, — одернула его Мурка.

— Марго, в спортзале ничего нет! — трагически воскликнула Ильинишна.

— Как нет?! — Позабыв про осторожность, Маргарита Петровна рванула по коридору. Сыщики последовали за ней.

Осторожно заглянув в дверь, они увидели следующую картину. Под печальным взором пригорюнившейся Ильинишны корпулентная Марго обыскивала спортивный зал. Сейчас ее объемистый зад торчал из-под козла для прыжков. Ничего под ним не обнаружив, кряхтя и пыхтя, она заглянула за перегородки, рысцой обежала все углы и, наконец, вынуждена была признать очевидное — деньгами и не пахло.

— Ничего не понимаю, — покачала головой Ильинишна. — Американец что, дочку свою не любит?

— Может, еще не успели собрать? Сумма-то большая, — с надеждой произнесла толстуха Марго.

— Пошли к этой Эрике! Вот как накрою ее крышкой, так папочка живо поторопится. — Ильинишна грозно потрясла сухими жилистыми руками.

— Я против жестокого обращения с детьми, — учительским тоном заявила Марго. — Но в данном случае… — Она пошарила рукой у ножек козла, и тут же монолитная стена старого здания отъехала в сторону, открывая узкий проход. Обе похитительницы нырнули в темноту. Дверь закрылась.

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: