Глава четвёртая. Мирный служитель Защитника

 

Несмотря на попытки их успокоить, на следующий день девушки боялись отпустить от себя Лима хоть на шаг. Поэтому в замок отправились все втроём — под постоянное ворчание практиканта. Ведьма таинственно улыбалась, направляясь к своему ненаглядному инквизитору. Вейма ей составить компанию наотрез отказалась. По ней, что оборотень, что больной — всё едино. И чего только люди находят в лекарском деле? Барон Фирмин, который праздности не терпел, тут же пристроил вампиршу к делу, попросив провести какую-нибудь работу с его детьми, а после дать отчёт по замковому тестированию. Вейма заскрипела зубами, но повиновалась. Из всего баронского потомства она более или менее выносила почти взрослую Нору, остальные «детёныши» внушали ей тайное отвращение — такое же, как и все детёныши в мире. Издержки вампирского воздержания — для собратьев Веймы по клану человеческие дети были особенно привлекательны как источник пищи, вот вампирша их и не выносила. Своё отношение девушка скрывала вполне талантливо, и вскоре ей удалось затеять психологическую игру, которой ребятишки вполне увлеклись. Не все, конечно. Нора была в собственном кабинете, недавно пожалованном ей отцом, а третий ребёнок барона, он же старший из сыновей, отказался участвовать в «детских и девичьих забавах» и вместо этого принялся пересказывать девушке историю сотворения мира. Недавнее наставление служителя Защитника произвело на мальчика неизгладимое впечатление, а Вейма — он это знал — не ходит в храм на проповедь. Желание просветить взрослую девушку насчёт вещей, может быть, ей неизвестных, показать, какой он умный и большой, произвести впечатление на мелкоту и старшую сестру… Путанный рассказ баронского сына был не так уж плох, просто он катастрофически ошибся с аудиторией. Проклятые на такие вещи имеют свой взгляд, который заметно отличается от официального, а в Университете и подавно с религиозными проповедями не соглашаются. Раздражённая вампирша подняла ребёнка на смех. Не так, конечно, чтобы он обиделся, но так, чтобы немного задумался. Зря, конечно…

 

Отец Пуркарий терпеливо ждал под дверями отведённых инквизитору покоев, пока их не покинет ведьма. На этот раз она задерживалась, мешая служителю Защитнику войти и продолжить беседу с Крамом. Проклятые напрасно презирали отца Пуркария: он был человеком верным и бесконечно преданным барону, хотя по закону и не считался его вассалом. Кроме того, ещё никто не мог обвинить служителя в жестокости и нетерпимости к чужому мнению. Слуги Защитника ещё двести лет назад раскололись на два крыла: мирные и воинственные. Мирные верили, что все должны стремится к добру, а воинственные, они же инквизиторы — уничтожать зло. Мирные носили белые сутаны в монастырях и серые в своих приходах, не вступали в брак и призывали людей стремиться к выполнению заветов Защитника на радость Творцу. Воинственные носили багровые сутаны в монастырях и мирскую одежду за их пределами. Владели оружием не хуже рыцарей и мечтали о том времени, когда все признают превосходство инквизиции. Они призывали бороться с Врагом, а пуще того — с его порождениями, проклятыми магами, ведьмами, вампирами и оборотнями. Инквизиторы по всей стране разжигали священные костры, на которых сгорали неугодные им люди. Их жертвами часто становились неспособные ни к какой магии еретики и ещё больше — люди, виновные только в том, что мешали планам воинственных слуг Защитника. Отец Пуркарий уже который день вёл с Крамом спор, убеждая, что все эти жестокости больше на пользу Врагу, чем Защитнику. Вернувшийся Творец в ужасе отвернётся от деяний инквизиции. Инспектор уверял, что каждый несожжённый проклятый или еретик — это лишняя душа в воинстве Врага, ещё один аргумент для разрушения мира после смерти грешника и неисчислимые беды при жизни. Тогда отец Пуркарий переводил разговор на ведьму — без сомнения, проклятую и неприятную девицу, которая, однако, много сделала для жизни баронства и самого инквизитора. На этом месте разговора Крам краснел как девица и начинал жаловаться на усталость.

— Отец Пуркарий! — раздался детский голосок. — Отец Пуркарий!

— Что тебе, Севир? — оглянулся служитель Защитника. Беспечность его милости барона не могла не беспокоить Пуркария — мыслимое ли дело, доверять детей вампирам? Но мальчик отважно держал проклятую за руку и упорно тянул по коридору к служителю.

— Пойдём отсюда, ребёнок, — едва скрывая раздражение, произнесла вампирша. — Видишь, отец Пуркарий занят. Не будем ему мешать.

— Нет, отчего же, — поспешно возразил служитель Защитника. — Я с удовольствием с вами побеседую.

— Отец Пуркарий, Вейма в Защитника не верит!

— Ты бы ещё это лично инквизитору сообщил, — проворчала девушка. — Идём отсюда.

— Отец Пуркарий, расскажите ей! Что нам с утра говорили!

— Перестань, Севир. Я уже взрослая и слушала проповеди сотни раз. Если тебе угодно, оставайся здесь, а я пойду к твоему отцу.

— Не хочешь услышать наставление Защитника, дитя моё? — спросил отец Пуркарий. Вампирша вздрогнула.

— Не называйте меня так.

— Все мы дети Творца.

— Ах, перестаньте! Я пойду.

— Вейма, останься, — заныл ребёнок. — Отец Пуркарий тебе всё расскажет и ты поймёшь! Пожалуйста!

— Ну, хорошо, — смирилась вампирша. — Только поскорее, я тороплюсь. Итак, давным-давно, когда не было ничего и никого, кроме Творца и его учеников…

— Не смейся, дитя, над божественным словом, — строго произнёс служитель. — Когда мир ещё не был создан, бог-Творец собрал своих учеников — тоже богов — и предложил им создать мир. А мир населить людьми, а потом посмотреть, как они будут себя вести. Если мир получится хорошим, и люди будут его улучшать, тогда его надо будет сохранить, а нет — построить заново. Ученики построили, Творец создал людей и ушёл. — «Наставление» против воли выходило скомканным и торопливым: служитель Защитника боялся опозориться, воспроизводя перед слугой Врага свой красочный пересказ древней легенды. Вот уж кто точно не раскается в грехах и не обратится к добру и свету!

— О-о-отец Пуркарий, — разочарованно потянул мальчик. — Вы с утра не так говорили!

— Не перебивай, Севир.

— В самом деле, — поддержала служителя вампирша. — Создал и ушёл, чего тут непонятного? А теперь я тоже пойду.

— Нет, Вейма! — закричал сын барона. — Пожалуйста, не уходи! Это же не всё, там ещё дальше много! Ну, пожалуйста, отец Пуркарий, расскажите!

— Тогда не перебивай, — наставительно произнёс служитель. Вампирша демонстративно зевнула, вызвав у отца Пуркария чувство, смешенное со стыдом и гневом. Нашёл кому о сотворении мира рассказывать — проклятой! Балует его милость детей, балует… — На чём я остановился?

— На том, что Творец ушёл, — подсказала Вейма.

— Ах, да! Ушёл. А ученики остались. Одному из них стало скучно присматривать за миром, вот как тебе, Севир, скучно сидеть на уроках. Он сказал, что надо разрушить творение и разойтись. А остальные его не поддержали. Тогда он решил вмешаться и раздать свою злую силу разным людям, чтобы они склонились ко злу и поскорее разрушили мир. Так появились чёрные маги, ведьмы и ещё те существа, которые людьми только притворяются, а сами по ночам рыскают и творят жестокие злодеяния. — Сказав это, служитель прямо посмотрел в глаза вампирши. Девушка поморщилась и отвела взгляд. Ну, да, она проклятая, но совершенно необязательно напоминать ей об этом на каждом шагу! Можно подумать, она только и делает, что кровь пьёт и мир разрушает! Делать ей больше нечего!

— И всё? — с надеждой произнесла Вейма.

— Нет, Вейма, подожди, — проныл Севир. Его затея провалилась: служитель Защитника рассказывал совсем не так красиво, как раньше. То, что утром казалось волшебной сказкой, теперь превратилось в мелкий скандал, как когда один из крестьян жаловался отцу мальчика на пакости другого. — Там ещё много.

— Этого ученика назвали врагом рода человеческого, — сухо проинформировал девушку служитель Защитника. — Проклятые молятся ему как своему богу. А другой ученик решил помочь людям и тоже вмешался в мир. Он рассказал, что есть Враг, который хочет уничтожить человечество, что есть люди, которые с ним заодно и призвал стремиться к добру и всему хорошему, чтобы Творец сохранил мир. Этого ученика так и назвали — защитник рода человеческого.

— Очень за него рада, — уверила собеседника вампирша.

— Ве-е-ейма! Ты дослушай!

— А я внимательно слушаю, — отозвалась девушка. — Как вы говорите, защитник?

— Да, Защитник, — резко ответил отец Пуркарий. Неверие девицы было самым настоящим кощунством, но чего ждать благочестия от вампирши! Это он кощунствует, что разговаривает с проклятой и пересказывает ей святые сказания! Но… ребёнок… — Защитник обещал людям помощь и Враг рассердился. Усилиями Защитника мир никогда не будет разрушен, а Враг этого не хотел. Тогда остальные ученики предложили позвать Творца как только Враг или Защитник приобретут больше влияния на людей. Враг забрал злых, наглых и подлых, а ещё всех проклятых. А Защитник забрал добрых и богобоязненных. У него получилось больше, тогда Враг рассердился и стал кричать, что его обманывают. Другие ученики с трудом помирили его с Защитником, отдав ему ещё и души тех несчастных, которые погибнут из-за вражьей силы. Тогда обиделся уже Защитник и подарил людям белую магию, которая спасает от зла и вреда проклятых. Так мир стал таким, как сейчас и с тех пор уже не менялся.

— Вот, Вейма! — обрадовано закричал Севир. Пусть не так интересно и убедительно, как утром, но уважаемый человек подтвердил его слова и теперь можно было без помех настаивать на своём. — Поняла? Защитник существует, и Враг существует! Они к людям приходили и всё-всё о себе рассказывали! И Творец тоже есть, и придёт обязательно, и тогда будет всех людей судить!

— Непременно явится, — веско подтвердил служитель. — Когда Защитник или Враг победят, придёт Творец, посмотрит на мир, пересмотрит отобранные его учениками души и решит — оставить наш мир или уничтожить.

— А я что говорил! — ещё громче прокричал сын барона и, углядев что-то в конце коридора, умчался по своим детским делам.

— Вы в это не верите? — отбросив наставительный тон, спросил служитель.

— Нет, отчего же, верю, — вежливо возразила вампирша. — Только в вашей легенде не всё сказано.

— Что же, дитя моё?

— Вы не знаете, что никуда Творец не ушёл. Он скрылся от своих учеников и тайком смотрит за их поведением. Изучает групповую динамику. А потом напишет толстую книгу и другие боги-учителя и боги-ученики будут его очень за это хвалить. Не называйте меня «дитя».

Служитель хотел ответить наглой вампирше, но она отвернулась и ушла вслед за мальчиком. А отцу Пуркарию пришлось продолжить ожидание под дверями.

 

Глава пятая. Допрос

 

Вейма пожаловалась на оборотня барону, но тот ничем не мог помочь. Посоветовал только ни в коем случае не делать ничего такого, что привлекло бы к ним излишнее внимание. Следователь может угрожать сколько угодно, но, если терпеливо ждать, никаких несчастий не случится. Слова оборотня — это слова проклятого, а человеческих доказательств у него нет и не будет. Тогда же ведьма объявила, что завтра инквизитор будет в состоянии принять следователя и обсудить с ним нападение. На этом троица покинула замок, всё также держась как можно ближе друг к другу. Оборотня они за весь день так и не встретили.

Ночью вампиры и ведьма устроили на кухне «военный совет»: они решали, как им относиться к присутствию оборотня в их лесу. Мнения, как всегда, разделились.

— А я говорю — ничего он вам не сделает, — доказывал Лим. — Не дурак же он, в самом деле! Если он ищет доказательства нашего преступления, с чего ему самому на кого-то нападать? Все эти слухи о безумии оборотней — сплошная липа, ерунда. Про вампиров говорят не меньше.

— Слышали уже много раз, — проворчала Магда. — Не верю я в тихих оборотней. Они ведь не люди, как мы, и никогда ими не были, как вы. Они сразу рождаются с двумя обликами.

— Ну и что?

— Они опасны.

— Да что вы заладили! Он просто посмеялся над вашими страхами и суеверием, вот и всё! И вы будете дважды дурой, если позволите себя запугать.

— Лим, как ты себя ведёшь! — одёрнула практиканта вампирша. — Магда, он может быть прав, а может быть и нет. Надо проверить.

— Что ты задумала?

— Слетаю на разведку. Посмотрю, как он будет себя вести.

— Вей!

— А что? Лим останется с тобой и защитит в случае чего.

— А ты?

— А я буду в воздухе, он мне ничем не сможет навредить.

Вейма была бы не так уверена, если бы знала, что ещё днём рыцарский телохранитель устроил среди деревенских ребятишек конкурс на самую лучшую рогатку. И выменял её у победителя за необыкновенно крупный волчий коготь, который хранил как раз на такой случай.

 

Неторопливой трусцой по лесу бежал волк. Обычный волк, может быть, крупнее и тяжелее остальных, но кто рискнёт измерить и взвесить? Правда, он совершенно необычно для лесного зверя нёс в зубах поноску — добытую днём в деревне рогатку. Мешочек с удобными для стрельбы камешками следователь привязал к поясу до того, как сменил облик. Волк выбежал на открытое место и выжидающе взглянул вверх. Чёрная тень заслонила неверный свет звёзд: над волком пролетела огромная летучая мышь. Сделала круг и отлетела в сторону, чтобы не спугнуть выслеживаемого оборотня. Волк наклонил голову к земле и кувыркнулся. И вот с травы поднялся неофициальный следователь Совета Баронов. Выплюнул рогатку и отряхнул штаны от приставших к ним травинок. Развязал мешочек с «боеприпасами» и достал камешек. Поднял голову к небу. Так и есть. Летучая мышь заинтересовалась его поведением и снова сделала над ним круг. Следователь по-мальчишески улыбнулся, поднял рогатку и выстрелил. Камешек попал в крыло. В воздухе достаточно малейшего толчка, чтобы потерять равновесие. Летучая мышь, тяжело хлопая крыльями, по спирали устремилась к земле. Оборотень с интересом ждал момента превращения, но всё-таки пропустил. На землю вместо животного упала девушка.

— С ума сошёл! — закричала Вейма, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Больно же! А если бы ты мне глаз вышиб?!

— Я целился.

— Целился в глаз?!

— Нет, в крыло.

— Ага, так я и поверила! Пальнул, куда пришлось и теперь мне байки рассказываешь.

— Ты ошибаешься. Если бы я и хотел тебе навредить — то не смог бы.

— Это почему же? — подозрительно спросила девушка. Едва первое негодование прошло, как её снова обуял страх… правда, меньший, чем в доме. Разве она не вампир и не может в любую минуту просто-напросто убежать? Вокруг ведь лес, а не стены.

— Потому что создания, умудрившиеся так бездарно напасть на инквизитора, уже сделали для себя самое худшее.

— Ищейка! — зло прошипела вампирша. — Ты никогда не докажешь этого людям! Всё это только твои домыслы!

— Не домыслы, а факты, Вейма, факты!

— Не докажешь!

— Пока доказательств нет. Но я найду.

— Ищи-ищи! Ищейка!

— И найду. А теперь перестань верещать и выслушай.

— Да ты!.. — задохнулась девушка от ярости.

— Слушай. Ты — вампир, который не пьёт крови, поэтому беззащитна.

— С чего ты взял?!

— Нормальные вампиры не падают в обморок при виде пустяковой ранки и не царапаются, когда хотят вырваться.

— Да ты!..

— Помолчи. Ты беззащитна и не сможешь постоять ни за себя, ни за ведьму.

— Есть ещё Лим.

— Твой практикант скоро уедет. Вы останетесь одни. Чем думаете защититься?

— Барон…

— Он не будет за вас заступаться, я уже говорил. Заступиться за вас — подписать приговор себе и своей семье.

— Университет.

— Тоже самое. Он прикрывает своих выпускников и студентов, но с инквизицией связываться не будет. Тебя даже проклятые не станут спасать, чтобы не злить слуг Защитника. Как собираешься спасать свою шкуру?

— Тебя спросить забыли!

— Вот именно. Забыли. А надо бы.

— Что?

— Слушай внимательно. Вы напали на инквизитора. Вы втроём. Он пришёл к вам ночью, один, привязав рядом свою лошадь. Возле дома на него сначала прыгнули сверху — значит, Лим, — потом инквизитор освободился, поднялся, прислонился к стене и упал. Кто-то из вас его усыпил. Так?

— С чего ты взял?

— Думали скрыть правду от оборотня? Я могу прочесть следы через год после событий. Вы приволокли инквизитора в дом, в твой кабинет, оттуда в подвал. Потом привели на кухню. Потом дотащили до лошади — все трое. Бросили на землю. Ведьма села в седло, Лим поднял инквизитора, а ты обернулась и взлетела. Вы доволокли инквизитора до границы владений своего сеньора и бросили там. Ведьма сидела рядом с ним, вампир ходил вокруг, а ты стояла в отдалении. Раздели инквизитора раньше, там, где бросили первый раз. После ты упала, твой практикант понёс тебя обратно домой, а ведьма опять поехала верхом. Дома вы отпустили кобылу инквизитора, погнав её к хозяину. В эту же ночь поспешили избавиться от награбленного. Я прав?

— Нет! И близко не прав!

— Кто из вас это сделал?

— Что сделал?

— Продал вещи? Погоди-ка, тебя видели с самого утра, а Лим якобы спал… Знаешь, что получается?

— Не знаю, и знать не хочу!

— Инквизитора могли избить двое — твой практикант и ведьма. Ты на это неспособна. Одно увечье — возможно, но не столько. Не понимаю, как ведьме это могло удаться, но всё бывает. От вещей избавился практикант. Ты при всём этом только присутствовала. Свидетель, не более. Или соучастница.

— И что?

— Не понимаешь? Тебе достаточно подтвердить мои слова, рассказать в подробностях о событиях той ночи — и можешь рассчитывать на прощение.

Если бы оборотень не был готов к этому, он бы наверняка погиб на месте. Разъярённая вампирша бросилась к нему в слепой ярости, собираясь то ли выцарапать глаза, то ли перегрызть мерзавцу глотку. К счастью для себя, следователь ждал именно такой реакции на свои слова и успел перехватить девушку за руки. На стороне Веймы была большая, чем у оборотня, скорость, но она никогда ещё не нападала на живое существо, а её противник умел как атаковать, так и защищаться. И был сильнее, гораздо сильнее.

— Тише, тише, — почти ласково проговорил оборотень, с трудом отводя когти от своего лица. — Себе же хуже сделаешь. Куда мне с тобой, обморочной, возиться?

— Пусти, — угрюмо ответила вампирша приходя в себя. Вот позорище-то, чуть проклятого не загрызла! Мало ей прошлого раза!

— И не подумаю.

— Пусти, я закричу.

— Если я тебя отпущу, ты убежишь, — проницательно возразил следователь. В самом деле, сейчас Вейма только о том и думала, как бы скрыться от него подальше вместе со своей ненормальной вспыльчивостью. Раньше с ней такого не случалось.

— Не убегу.

— Так я и поверил. Лучше стой спокойно и слушай дальше.

— Чего ты хочешь? — устало спросила девушка. — Я не буду ни на кого доносить.

— Зря.

— Отпусти меня.

— Я ещё не договорил.

— Оставь меня.

— Нет, помолчи. Сейчас ты права, у меня нет человеческих доказательств. Но я найду их или обвиню вас огульно. Инквизиция пойдёт на всё, лишь бы заполучить вас и выпытать из вас доказательства преступления.

Вампирша зло расхохоталась.

— Я им не завидую, если они подумают напасть на Лима!

— При чём тут твой практикант? Он не житель этих мест, все усилия инквизиция направит на ведьму.

Вампирша снова рванулась — сначала к лицу оборотня, а потом прочь, в тщетной попытке высвободиться.

— Что тебе ведьма? Ты ведь вампир. Оставь её одну — и спасёшься.

— Пусти немедленно! Как у тебя только язык поворачивается?!

— Не хочешь? А почему?

— Пусти!!!

— Тихо! Дай мне подумать.

— Думай, только без меня!

— Куда ты так рвёшься? Домой, предупреждать ведьму? А что она сможет сделать? Её бегство только подтвердит обвинение.

— Ты не боишься нам угрожать?

— Нет. Моя смерть насторожит и Совет, и инквизицию, вы не посмеете.

— Ещё как посмеем!

— Тихо! А теперь отвечай: что ты знаешь о врагах барона?

— Что-о?!

— Что слышала. Враги барона — кто они?

— Да откуда мне знать… — растерялась от неожиданного вопроса вампирша. — Это дела человеческие, я в них не вмешиваюсь.

— Ты здесь три года, неужели ничего не слышала?

— Барон не делится своими проблемами с нами, — ещё больше растерялась девушка. — Зачем тебе это? Думаешь, кому нас продать подороже?

— Если бы вопрос был в этом, я давно бы продал ваши головы и получил за них изрядную сумму.

— Сначала попробуй их снять!

— На практиканта надеешься? Вампира можно убить, можно выманить туда, где он не успеет вмешаться. Нет, покупатель есть, только это подставное лицо.

— О чём ты?

— Когда меня снаряжали сюда, ко мне подошёл — ночью, заметь! — человек в маске. Пообещал огромные деньги, если докажу участие барона в преступлении. Поменьше — за подозреваемых, из которых можно вытащить показания. Кто это может быть?

— Ты — оборотень и не знаешь?!

— Откуда мне знать?

— Погоди, ты же чуешь…

— В том-то и дело. А у этого не было запаха. Почему?

— Не знаю!

— А ты подумай, — посоветовал оборотень. — Когда ты меня увидела, ты наверняка пыталась прочесть мои мысли. Так?

— Ну, положим.

— Без «ну». Я уверен. Но у тебя ничего не вышло.

— Ну, не вышло.

— А почему?

— За идиотку меня держишь?!

— Нет, ответь.

— Сила проклятых на проклятых не действует, это все знают. Но ты ведь чуял наши следы!

— От твоего практиканта пахнет кровью, ты слишком слаба, а на ведьм это правило никогда не распространялось.

— Тогда чёрный маг или вампир, если успел отмыться. Оборотней ведь ты чуешь?

— Оборотней я узнаю, а выследить могу, только если они сами пожелают, — поправил следователь. — Только я не о том. Итак?

— Чёрный маг или вампир. Но зачем ему?

— Ты можешь выяснить у клана, нет ли им дела до барона?

— Я могу спросить, конечно… — задумалась девушка. — Ватара попросить, может, он что-то знает. Только мой учитель — не самый влиятельный среди вампиров.

— Всё равно, спроси, — решил оборотень и отпустил собеседницу. — Надо проверить все варианты.

— Погоди! — спохватилась вампирша. — С чего ты взял, что я буду тебе помогать?!

— Мне? — непритворно удивился следователь. — Своему барону и себе заодно!

— А ты тут при чём? Какое тебе дело до нас с Магдой и барона Фирмина?

— Да никакого, — признался оборотень. — Только я служу Совету, а не проклятым в масках. Если я вас выдам, я сыграю кому-то на руку… а барона в Совете уважают.

— Ну и что же?

— Я хочу в этом разобраться. А ты мне поможешь.

— И не подумаю!

— Это почему же?

— Потому что помочь тебе — значит признать твои вздорные обвинения.

— Упрямица! Не признавай, если не хочешь, сам узнаю. Выясни, какое дело клану до барона.

— Никакого нет дела. Вампирам никогда нет дела до людей. А барон нам и вовсе ничего не сделал.

— Но ты узнай.

Вампирша пожала плечами.

— Расскажи всё барону.

— Я бы рассказал. Но я уверен: он знает о нападении всё. Иначе не потворствовал бы вашей лжи.

— Мы ни на кого не нападали!

— Помолчи. А если знает и покрывает вашу ложь — с ним дело нечисто. Не хочу рисковать. Вот когда узнаю, кто его враги, тогда смогу сообразить.

— Если это всё, о чём ты хотел поговорить, я уйду, — с достоинством произнесла вампирша. — И попрошу впредь меня не беспокоить.

— Как — не беспокоить? А моё поручение?

— Я тебе не служанка!

— Вейма, не начинай всё сначала. Тебе самой не интересно, кому твой барон перебежал дорогу?

— Мне многое интересно, — не смягчилась девушка. — Например, побуждения двуличного негодяя, который сначала предлагал мне совершить предательство, а потом изображает заботу!

Оборотень усмехнулся.

— Я ничего не изображал и не предлагал.

— Мне послышалось, да?!

— Выяснить насчёт клана я прошу для твоей пользы. От тебя не убудет, если ты передашь мне ответ своего учителя. Зато я смогу понять происходящее и может быть — может быть! — помогу тебе и твоим друзьям.

— А предательство?

— Я должен знать весь расклад. Да, почему ведьма лечила инквизитора?

Вампирша по-детски показала следователю язык.

— Что, рушится твоя теория? Ты где видел девушку, которая сначала искалечит, а потом будет лечить?

— Сколько угодно, — заверил оборотень. — А инквизитор — выжил.

— Она бы не могла быть уверена в этом заранее.

— Здесь существует неясность, — признал следователь. — Я её устраню.

— Устраняй себе на здоровье! Ты никогда ничего не докажешь! И прекрати меня удерживать! Нам не о чем разговаривать.

Девушка шагнула в сторону, взмахнула руками, ойкнула и потёрла ушибленное камнем плечо. Хотя обычно вампиры быстро регенерируют, Вейме этот процесс давался труднее, чем другим, а раны, нанесённые в образе летучей мыши, и без того плохо заживают. Лететь будет больно и неприятно, лучше уж пешком идти.

— Постой, не уходи!

— Что ещё?

— Куда ты идёшь?

— Твоё какое дело?!

— Я только спросил. Куда?

Вампирша окинула взглядом лес и попыталась вспомнить, в каком направлении живёт. Это оказалось не так-то просто — в темноте всё меняется даже для вампира, а пешком она по лесам никогда не ходила, предпочитая перелёт. Основные тропинки Вейма знала, а здесь было что-то незнакомое.

— Я иду домой.

— Позволь тебя проводить!

— Зачем? Думаешь, я чего-то боюсь?

— Никогда не гуляй по лесу одна, — наставительно произнёс следователь. — Особенно здесь.

— Это ещё почему?

— Опасно! Тут даже оборотни водятся! — Упомянутый оборотень скорчил такую физиономию, что Вейма невольно рассмеялась. — И ты заблудишься.

— С чего ты взял?

— Ты направляешься в другую сторону.

— Я просто стою.

— Именно. Согласна?

— От тебя не отвяжешься, — проворчала Вейма уже без прежнего раздражения. — Веди, если вызвался. Но чтобы без шуток!

— Как получится.

 

Глава шестая. Выговор

 

Домой вампирша вернулась уже ближе к утру и тихонько, чтобы не разбудить заснувших в ожидании приятелей, проскользнула к себе в подвал. Надо будет сказать этому оборотню, чтобы не смел больше её обнимать, она не какая-нибудь… И Ватару написать обязательно. И барону всё рассказать… Или почти всё.

 

— Как вы могли поступить так безответственно?

— О чём вы? — не поняла вампирша. На её взгляд, ответственнее её поведения быть не может: наутро, пока оборотень допрашивал инквизитора, она попросила барона об аудиенции и подробно пересказала сеньору весь разговор. Упустила, конечно, некоторые совсем личные моменты, но не мог же барон догадаться! А оборотень, оказывается, вполне ничего собеседник, когда не талдычит о преступлениях и заговорах. Во всяком случае, слушать он умеет, и сам неплохо рассказывает.

— Почему вы оборвали разговор? Не уточнили деталей?

— Каких деталей? — ещё больше растерялась девушка.

— Вы могли бы узнать, как неизвестный волшебник или вампир договорился с оборотнем от связи. Могли бы уточнить условия сделки. «Огромные деньги», «поменьше» — разве это суммы? «Подозреваемые», «вытащить показания»! На что это похоже?

Вейма опешила. Все эти вопросы даже не приходили ей в голову во время ночной беседы.

— Не могу же я теперь побежать и спрашивать! Он тут же меня заподозрит!

— Всё же попытайтесь, если к слову придётся.

— Посмотрим, — уклончиво ответила девушка. — А как быть с кланом? Я боюсь писать — вдруг кто-нибудь перехватит.

Вейма боялась насмешек за свою ненормальную подозрительность, но, к её удивлению, барон воспринял опасения вампирши как должное.

— Могу я написать, если хотите. Если ваш учитель не дурак, он поймёт, что меня интересует.

— Поймёт — что?

Вместо ответа барон подвинул к себе письменные принадлежности и принялся набрасывать черновик письма. Вампирша вежливо притихла, ожидая, когда сеньор закончит.

— Как вам?

Вейма жадно схватила листок, пробежала глазами… охнула и принялась читать на второй раз, уже медленнее и стараясь вникнуть в каждое слово.

— Принять Лима на работу? Я вас уже не устраиваю?

— Устраиваете. Но вы едва справляетесь со своими обязанностями; второй психолог значительно улучшит положение дел в баронстве. А уж второй вампир нам и вовсе не помешает.

— Вот как, — зло произнесла вампирша, едва сдерживая захлестнувшую её обиду. Слабость и низкое положение в клане заставляло Вейму панически бояться соперничества с более сильным вампиром, а тщательно скрываемая неуверенность в себе вынуждала опасаться сравнения с коллегой-психологом. Сейчас ей показалось, что она всю жизнь ждала именно этого момента — когда ей в лицо объявят о ненужности и выбросят за порог. Но сдаваться выпускница Университета не собиралась. — Когда я здесь появилась, всех вполне устраивал вампир, который не пьёт крови и не нападает на людей. И два с половиной года я вполне справлялась со своими обязанностями, успевая всё. А теперь вы увидели настоящего вампира, который напропалую пользуется своими особыми силами, может двумя пальцами согнуть кочергу и другие балаганные фокусы. И я уже не нужна. Чем я плоха? Тем, что слабее или вам не нравится женщина, которая сама зарабатывает себе на жизнь? Но не очень надейтесь так легко от меня избавиться. Я просто не поставлю ему зачёта, а в Университет напишу, чем он тут занимался вместо работы. Тогда посмотрим, кто тут специалист-психолог! — Девушка решительно поднялась и направилась к двери. — Сейчас же велю ему выметаться отсюда!

— Сядьте, Вейма.

— И не подумаю!

— Сядьте.

Вампирша гордо вздёрнула нос, но повиновалась. За те самые два с половиной года она научилась чутко распознавать, где можно упрямиться, а где нельзя, и когда просвещённый собеседник превращается в полновластного феодала.

— Вы устали, — сочувственно произнёс барон. — Иначе я не могу объяснить вашу вспышку. Никто не собирается вас заменять, а пользу, приносимую вами в баронстве, никак не умалит помощник. И я не собирался идти на этот шаг без вашего одобрения. Психологическую службу в моих владениях представляете вы; я не собираюсь вмешиваться в вашу работу.

Эти слова, а пуще того — тон, которым они были произнесены, отогнали обиду вампирши и заставили устыдиться своего поведения. Если бы ей три года назад сказали, что она будет спорить с бароном в его замке… предъявлять ему претензии в нечуткости или несправедливости…

— Прошу прощения, — с трудом выдавила из себя девушка. — Я погорячилась.

— Понимаю. Подумайте и выскажите своё мнение.

Вейма снова прочла письмо — уже не просто стараясь вникнуть, а действительно вникая. Барон писал Ватару, как тому представителю Университета, о котором слышал лично. Сообщал, что в его владениях работает выпускница колледжа знаний о человеке и проходит практику студент. Этого студента барон надеется принять в своих землях после выпуска как второго специалиста и теперь спрашивает у Ватара рекомендаций. Такой смысл должен усмотреть в послании тот, кто не знает, что Ватар и его ученики — вампиры. А для самого профессора особенное значение могут приобрести намёки на особенное обучение, которое получили Вейма и Лим ещё до момента поступления, о необыкновенных способностях и тому подобных вещах. Так что Ватар должен был правильно понять фразу «надеюсь, что у ваших коллег нет других планов относительно моих владений». Проблема, на взгляд Веймы, заключалась в одном — её учитель мог оказаться вовсе не таким сообразительным, а возможный соглядатай — не таким глупым, как барон надеялся. Эти соображения она и высказала сюзерену.

— Если кто-нибудь и догадается — он ничего не докажет ни Совету, ни инквизиции. Мы можем выдать свою осведомлённость, но это риск, на который придётся пойти. А ваш учитель непременно заинтересуется и постарается уточнить. Вы согласны?

— Вы уже решили отослать это письмо? — осведомилась вампирша. Барон кивнул. — Посылайте и да поможет вам Защитник. — Благочестивое пожелание неестественно прозвучало в устах проклятой. — А я уже сложила о себе всякое попечение. Могу я удалиться? Мне нужно вернуться к работе.

— Идите. Нет, стойте. Я посмотрел результаты тестирования, которые вы предоставили. Что это за тревогу вы обнаружили у министриалов? Отчего им тревожиться?

— Тревожность, — поправила девушка, — другими словами, повышение уровня нейротизма по сравнению с обследованием прошлого года. Мне понадобится организация индивидуальных консультаций для выяснения её причин.

— Хотите заняться этим в замке или прислать их в ваш офис?..

Обсуждение предполагаемого обследования заняло ещё несколько часов, прежде чем барон смог перейти к другим делам, а Вейма вернуться к текущей работе.

 

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: